Специальная военная операция. Эксперты Игорь Строганов, Дмитрий Курочкин

Гости
Игорь Строганов
кандидат экономических наук, доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ им. Г.В. Плеханова
Дмитрий Курочкин
вице-президент Торгово-промышленной палаты РФ

Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем. Ксения Сакурова с вами...

Ксения Сакурова: ...и Иван Князев. Продолжаем обсуждать все, что происходит сейчас в нашей стране.

Иван Князев: Государственная Дума рассмотрела ряд законопроектов, которые защитят экономику нашей страны, поддержат людей в условиях санкций. Среди поправок – кредитные каникулы для граждан, малого и среднего бизнеса, возможность до 30 сентября 2022 года обратиться к кредитору с требованием изменить условия обслуживаемого потребительского или ипотечного кредита.

Ксения Сакурова: Предусмотрены механизмы для дополнительной индексации пенсий, контроля за обеспечением лекарствами. В частности, расширяется список препаратов для закупок медорганизациями по упрощенной системе. Ну, о лекарствах мы еще поговорим чуть позже.

Иван Князев: Также законопроект обеспечивает условия для ускоренной достройки объектов капстроительства социального значения во исполнение обязательств государства перед обманутыми дольщиками, там много всего. Плюс вводится мораторий на плановые проверки малого и среднего бизнеса на 2022 год, а также аккредитованных IT-организаций до конца 2024 года. Об этом и не только будем прямо сейчас разговаривать с нашими экспертами.

У нас на связи Игорь Строганов, кандидат экономических наук, доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ им. Г. В. Плеханова. Игорь Алексеевич, приветствуем вас.

Ксения Сакурова: Здравствуйте.

Игорь Строганов: Добрый день.

Иван Князев: Давайте сначала по кредитам пройдемся. Вот меня интересует строка с требованием изменить условия обслуживания потребительского или ипотечного кредита. Что это означает, давайте разъясним нашим зрителям.

Игорь Строганов: Скорее всего, это о том, что если у человека нет возможности в связи с текущей ситуацией, текущими обстоятельствами платить полностью кредит либо платить полностью ипотеку, то, скорее всего, будет идти реструктуризация кредитного финансирования и изменяться условия, т. е. либо дольше, но меньше, либо меньше, соответственно, там и по другим условиям. То есть я предполагаю, что государство сейчас защищает вкладчиков, которые попадают в сложную ситуацию из-за изменения конъюнктуры.

Иван Князев: Какие условия для этого должны быть? Ну вот, например, частное лицо, да, потерял работу или еще что-то – что там может быть?

Игорь Строганов: Скорее всего, потеря работы. Причем потеря работы, я предполагаю, что будет определенный список причин, потому что потерять работу, можно просто из нее вылететь, например, по каким-то тем или иным обстоятельствам. И соответственно, если это потеря организацией тех или иных источников прибыли за рубежом, т. е., например, работа с зарубежными контрагентами.

Иван Князев: Потому что у нас сейчас много компаний, тут не успеваешь следить за нами, которые заявляют, что они прекращают работу в России, прекращают поставки, сворачивают свои филиалы и т. д. То есть вот эти все люди, которые так или иначе пострадают, у них будет возможность использовать вот эти вот рычаги, да, которые сегодня поддержала в первом чтении Государственная Дума?

Игорь Строганов: Смотрите, ...уходят из России – сколько там тысяч людей работают в IKEA российской? Я думаю, очень много. Соответственно, в каждом регионе практически по магазину, по центру производственному и распределительному. Соответственно, все эти люди должны где-то найти работу, они должны оплачивать свои кредиты, свою ипотеку и свои возможности. Они-то, в общем-то, считали, что они работают в крупной зарубежной компании и с ними ничего плохого произойти не может, а оказалось иначе. Так что действительно здесь государство молодец, оно продумывает какую-то поддержку, и, в общем-то, здесь давно назревавшие, но вполне плановые меры, вполне хорошие.

Ксения Сакурова: Нет, а вот эта вот история с приостановкой, это очень интересно. При этом работодатель вот этот вот зарубежный, он несет какую-то ответственность? То есть пока что у нас не все заявили о том, что они прекращают производство, та же IKEA, например, заявила о том, что они приостанавливают сейчас. Что там происходит с сотрудниками? Их отправляют в отпуск? То есть как это оформлено? Или это на самом деле увольнение?

Игорь Строганов: Я пока ничего не могу сказать, как, думаю, и никто не может сказать, т. е. это нужно конкретно спрашивать работников IKEA, что им сообщили. Но я думаю, что так как эта компания с официальным наймом, то должно быть какое-то письмо, какие-то озвучены обстоятельства, в связи с которыми компания приостанавливает. Должен быть какой-то юридический казус, по которому должны написать, что, например, раз приостанавливается деятельность, то вам приостанавливается выплата зарплаты, либо это, соответственно, отложено увольнение, либо вы все пишете увольнение за свой счет, но мы вам компенсируем...

Вообще, по-хорошему, если компания работает по российскому ТК и с российским нормальным, «белым» оформлением, то это обязательно 2 месяца компенсации, до постановки на биржу там еще дополнительный месяц, насколько я помню, плюс это определенная компенсация в виде двух окладов, т. е. это должно быть. На самом деле те компании, которые сейчас из России вот так вот срочно уходят, причем не очень понятно, зачем они это делают, потому что они теряют огромный, самый платежеспособный европейский рынок, но ладно, это их причины, их действия, то они по большому счету сейчас налетают на очень хорошие выплаты, причем российское государство имеет полное право требовать с них полноценных выплат сотрудникам, которых они бросают.

Ксения Сакурова: Ну, одна из версий, что они не то чтобы уходят, а приостанавливают свою работу, потому что существенно затруднилась логистика и у них сейчас такие проблемы с поставками, что они не могут уже обеспечивать работу в прежнем режиме. И проблема на самом деле в этом, а не в их позиции, скажем так, политической.

Игорь Строганов: Это так, действительно. Та же самая IKEA, т. е. мы знаем, что, например, практически все мебельное производство – это Россия, но очень многие компоненты, фурнитура идет из Европы. И если Европа сейчас блокирует поставки, то, в общем-то, те же самые шкафы будут без ручек, петель и... Действительно, те же самые..., которые все любят, они, насколько я помню, производятся то ли в Португалии, то ли где-то в том регионе, то ли в Бангладеш, могу ошибаться, но, в общем, далеко.

И здесь момент такой, что, с одной стороны, да, у них нарушается логистика, а с другой стороны, ну на то это и крупная международная компания, чтобы логистику каким-то образом отстроить, продумать и, возможно, компенсировать. Потому что ну я сомневаюсь, что ту же самую фурнитуру не делают в России. Да, может быть, она качеством похуже, но поработайте с поставщиком, заставьте его наладить качество.

Ксения Сакурова: А вот у меня еще вопрос вот все последние дни. У нас же, по-моему, абсолютно все делается в Китае, по-моему, оттуда можно привезти практически все, ну за редким исключением. Или это не так?

Игорь Строганов: Не так. На самом деле огромное количество товаров делается и в Европе, и даже, вы удивитесь, в Соединенных Штатах Америки, несмотря на то что они очень многие товарные позиции действительно перевели в Китай и Юго-Восточную Азию. Я, скажем, буквально вчера читал письмо человека, который работает в производстве... продуктов, т. е., соответственно, это всякая сотовая инфраструктура и т. д. Они говорят, что да, есть поставщики Китая, Китай готов, например, полностью заполнить конъюнктуру. Да, надо будет чуть-чуть переписывать программное обеспечение, да, надо будет чуть-чуть доработать по качеству, но в принципе они готовы и они есть. При этом самое забавное, что, например, есть русские поставщики, российские поставщики, но там качество не выдерживает никакой критики и они не готовы работать вдолгую с большими объемами, что тоже достаточно любопытный штрих.

Ксения Сакурова: А что могло бы сделать государство, чтобы вот наши русские поставщики были бы готовы делать нужные объемы и нужное качество? Вот, может, им сейчас как-то помочь, чтобы они быстренько этот рынок заняли?

Игорь Строганов: Понимаете, мы опять с вами приходим к вопросу государственного регулирования и государственного вмешательства. Ведь многие годы нам бизнес говорил что? – «Не вмешивайся, государство, у нас все хорошо, мы все решим и все сами сделаем». В итоге что получается? Любой мало-мальский предприниматель предпочитал вместо того, чтобы создавать здесь, потому что это дорого, тяжело, не всегда рентабельно и требует долгосрочных инвестиций, он предпочитал привезти из Китая, ну как базово, да, упростим, из Китая привезти. Теперь же на самом деле очень многие вещи из Китая тоже не привезти, в Китае они тоже в дефиците, а значит, надо разрабатывать здесь.

И здесь вопрос, насколько государство хочет действительно в рамках текущей парадигмы все-таки капитализма влезать в эту цепочку и либо давать денег под какие-то гарантии, либо заставлять поставщиков работать качественно и поставлять. Мне кажется, здесь можно работать и через кнут, и через пряник, т. е. какие-то льготы поставщикам, которые локализуют производства, какие-то льготные кредиты не под 25–30%, а, например, под 5–6%, но при этом с гарантией результата. То есть если ты, например, за 5 лет не построил завод по производству фурнитуры, то извини, верни полную сумму.

Иван Князев: Да у нас они даже уже есть, эти заводы. Вот я, например, связывался с коллегами из Калининградской области, там одно крупное предприятие, которое производит мебель, оно фактически полностью нацелено на экспорт, у них сейчас очень серьезные сложности, у них объемы сократились до нуля. Ну вот, казалось бы, хорошая возможность переориентироваться на наш внутренний рынок. Но они пока почему-то не знают, как это сделать.

Игорь Строганов: Даже, скорее всего, знаю, что это за производство, один из его руководителей у нас учился в Плеханово на MBA буквально в позапрошлом году.

Иван Князев: Да что тут скрывать, это «Оптим» производство, по-моему, так оно называется.

Игорь Строганов: Да-да, знаю я эту компанию. Понимаете, в чем дело, очень часто наши компании жестко ориентированы на какую-то модель функционирования, например, вот только зарубежные клиенты: это Прибалтика, это Латвия, это где-то вот рядом, Польша, например, та же самая. И резко переориентироваться на то, чтобы продавать это в России, они просто не могут, потому что нет рынка, нет каналов сбыта, нет налаженных потребителей. То есть, например, ну вот что, вы сидите в Калининграде, у вас готовы, соответственно, диваны – куда вы их сейчас повезете? Вам нужен магазин. Магазинов в России практически не осталось, а те, кто есть, это типа IKEA либо Hoff, которые работают с зарубежными поставщиками. Соответственно, вам нужен ретейлер, который берет у российских производителей, и российские производители, которые поставляют российскому же ретейлеру. Вот это нужно сейчас наладить.

Иван Князев: Самое время, да.

Ксения Сакурова: А это долго налаживать? Это сложно, это долго?

Игорь Строганов: Не очень. То есть это наладить логистику... Кстати, с точки зрения Калининграда вопрос, а как сейчас возить, потому что это отдельный анклав, это проблема перевозок...

Иван Князев: Ну да, там посложнее будет.

Игорь Строганов: Да. В России есть тоже производства, но надо их переориентировать. То есть это нужна инициатива, которая говорит: «Ребята, вот мы есть, например, покупайте наше», а вот мы есть: «Давайте мы купим ваше». Кстати, много лет говорят про какую-то платформу для бизнеса, на которой будет информация о поставщиках, потребителях и контрагентах, но пока ее нет, пока МСП РФ – это только, скажем, бета-версия, пока она не готова к такой работе. Тоже давно пора...

Ксения Сакурова: Игорь Алексеевич, по поводу логистики вот тоже не совсем понятно. То, что мы слышим, мы слышим о закрытии авиасообщения, авиационного пространства и т. д. Но, насколько я понимаю, все остальные-то перевозки пока что у нас должны работать. Или нет?

Игорь Строганов: Не совсем. Скажем, вот... тоже в эфире выступает один эксперт, он говорил, что часть, например, поездов, которые должны были через Россию идти в Европу, они сейчас отменились, потому что их Европа уже не принимает в своих логистических центрах.

Здесь момент смотрите, какой интересный. Дело ведь не в том, что поставляют, дело в объеме поставок, т. е. насколько вот этот вот пропускной канал работает. В силу санкций, скорее всего, сейчас этот пропускной канал будет сужаться до самых важных и нужных для функционирования государства вещей и продуктов. Соответственно, то, что не нужно, условно какой-нибудь очередной штатив с AliExpress, он уже не пройдет, он будет висеть где-то там, а пройдут, соответственно, продукты питания, электроника, какие-то, соответственно, нужные вещи для бизнеса и производства, которые будут заказывать, видимо, крупные клиенты. Поэтому вот это переориентирование, с одной стороны, оно понятно, как должно происходить, а с другой стороны, смогут ли встроиться в эти каналы, пока они сужены, те же самые российские производители, которым нужно будет либо из Китая комплектующие, либо, соответственно, так или иначе взаимодействовать внутри.

Ксения Сакурова: А вот давайте к тому же кейсу, к той же IKEA вернемся. Вот я никак не могу поверить в то, что все, что поставлялось в наши магазины из Европы, поставлялось по воздуху. Мне кажется, это какие-то все-таки фуры, я не знаю.

Игорь Строганов: Фуры, конечно, корабли, железнодорожная перевозка, дорожная...

Ксения Сакурова: То есть это сейчас у нас не запрещено, это было и это остается?

Игорь Строганов: Это остается, но компании, которые отгружают, одна за другой говорят, что они не будут работать с Россией.

Ксения Сакурова: То есть это уже персональное решение этих компаний, не на уровне государства, а на уровне конкретного бизнеса?

Игорь Строганов: ...которые своему бизнесу не рекомендуют работать с Россией, потому что Россия, соответственно, что-то делает не так. И например, я знаю, что и в Германии, и в Италии бизнес во многом протестует против этих мер, но им говорят: «Ребята, вы не работаете». Почему, мы прекрасно понимаем – потому что если они сейчас начнут работать, то дальше у них просто будут проблемы с работой внутри страны, когда они поработали с «агрессором», «варваром» и т. д., как они нас называют.

Иван Князев: Ну, не работают, им же хуже, выручка уменьшится. Спасибо вам большое. Игорь Строганов, кандидат экономических наук, доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ им. Г. В. Плеханова, был с нами на связи.

Ксения Сакурова: К нам присоединяется Дмитрий Курочкин, вице-президент Торгово-промышленной палаты России. Дмитрий Николаевич, здравствуйте.

Дмитрий Курочкин: Здравствуйте, Ксения, здравствуйте, Иван.

Иван Князев: Дмитрий Николаевич, хотелось бы, знаете, перечислить вообще все сферы, которые сейчас окажутся в затруднительном положении из-за вводимых санкций. И хотелось бы понять все-таки, какие дальнейшие, я не знаю, рычаги, меры помощи им сейчас необходимо оказывать. Вот первый, как говорится, пошел, в Госдуме сегодня рассмотрели закон о мерах поддержки граждан и бизнеса. Что еще нужно?

Дмитрий Курочкин: Ну, если начинать с самого начала, то надо договариваться о терминах. Санкции – это, в общем-то, неправомерный термин. Мы можем говорить об односторонних ограничительных мерах. Если вы смотрели известную комедию «Иван Васильевич меняет профессию», там один из героев говорит: «Что вы заладили, «санкции», «санкции»...» – «Да это роль такая». – «Эта роль ругательная, прошу ее ко мне не применять».

Иван Князев: Ну да, ха-ха.

Дмитрий Курочкин: Поэтому, ха-ха... Вот если говорить серьезно, то, действительно, если мы говорим об односторонних ограничительных мерах, ну вот, например, со стороны США или ЕС... У американцев это четыре разных вида санкций, соответственно, тут нужны соответствующие контрмеры и определенное реагирование. И конечно, часть из них повторяется уже с 2014 года, наш бизнес во многом, скажем так, адаптировался к этим условиям, они никогда у нас не были слишком благоприятными.

Но вот что появилось сейчас, чего не было раньше, – это как раз то, что вот вы только что обсуждали, когда крупные западные производители, компании вдруг начинают отказываться от работы в России. И здесь, как вот наше правительство совсем недавно заявило, здесь как раз возможны три варианта развития событий. То есть если компания работает по-прежнему в России, то ничего не происходит, все остается на прежних условиях. Если же, например, иностранные акционеры передают свою долю под управление российских партнеров, тогда им предоставляется возможность вернуться в будущем, даже если сейчас они уходят с нашего рынка. Ну и, наконец, если, как часть компаний заявляют решительно о таком, знаете, принципиальном уходе с нашего рынка, то тогда им дают понять, что они на этот рынок уже не вернутся. А вот это уже серьезно.

Кстати, могу напомнить, что Китай в свое время, еще с 1989-го по 1992-й гг. тоже находился под санкциями, и он очень жесткую такую позицию занял с самого начала, что те, кто уйдут, уже к ним никогда не вернутся. И вы знаете, очень многие западные компании остались, и тот период мы вспоминаем как период достаточно высоких темпов экономического роста и технологической модернизации. Сейчас, повторяю, ситуация, конечно же, очень серьезная, достаточно... ну, прямо можем сказать, беспрецедентная, не только наша страна в таких условиях никогда не оказывалась, но, я думаю, ни одна из стран мира не сталкивалась вот с таким набором вызовов, как сейчас. Вот вы говорили, только авиасообщение, – на самом деле полностью производственно-сбытовые цепочки нарушены, вся логистика. Поэтому здесь, когда мы говорим об отдельных сферах, пострадают, естественно, все – и промышленность, и транспорт, и сельское хозяйство, и потребительский рынок.

Поэтому мы вот, например, в Торгово-промышленной палате буквально вчера отправили в правительство наши предложения по первоочередным мерам как раз поддержки бизнеса. И там содержатся и общесистемные меры, и меры в части налогов и тарифов, и по финансово-банковской сфере, естественно, отдельно, но и достаточно подробно прописаны отраслевые проблемы, прежде всего это потребительский рынок, это фармацевтика, строительство, ЖКХ, сельхозпроизводство, транспорт, текстильная промышленность и т. д. Вот здесь, повторяю, здесь очень важно правительству слышать бизнес.

Чаще всего как это происходило раньше? Правительство в первую очередь обращало все свое внимание на поддержку стабильности финансового сектора, и во многом это было оправдано. Но тем не менее, даже вот когда антиковидные все эти ограничения начались, промышленные предприятия как бы иногда жаловались на то, что их плохо слышат. Вот сейчас, на наш взгляд, произошли перемены в лучшую сторону: правительство четко сказало, что оно будет в постоянном прямом контакте с бизнесом, и не просто в контакте, а в выработке совместных решений, причем в таком оперативном режиме, чего не было раньше. Вот это межведомственное...

Иван Князев: Дмитрий Николаевич, а можете пару примеров предложений привести, которые вы обозначили правительству? Может быть, в потребительском рынке.

Дмитрий Курочкин: Нет, ну вот смотрите, из таких базовых вещей, которые предлагаются бизнесом и которые уже прорабатываются из мер поддержки, например, отмена налога на прибыль до 2025 года для тех производственных предприятий, которые не выводят чистую прибыль, а вкладывают ее в расширение производства, в оборотный капитал, в развитие инноваций и т. д. Это серьезная мера. Далее – отмена тоже до 2025 года и тоже с возможным продлением различных имущественных налогов, снижение ставки по НДС для производственных предприятий.

Третье – это установление возможности... Точнее даже так, прямо скажем, установление обязанности для наших экспортеров размещать доходы от продажи своих, скажем, энергоносителей на депозитах ВЭБа для их дальнейшего распределения уже в форме различных субординированных кредитов региональным банкам, в конечном итоге тоже компаниям. Это и субсидирование оплаты процентов по кредитам; это субсидирование поставок импортных комплектующих и сырья, потому что вот сейчас это одна из главных проблем.

Вы понимаете, какая вещь произошла, с одной стороны, то, что мы называем односторонними ограничительными мерами, то, что исходит от зарубежных государств, – это да, создает огромные проблемы в части поставки сырья, комплектующих, у нас зависимость по-прежнему от них высока. А второй фронт, что называется, у нас ЦБ, вы знаете, поднял ставку до 20%, и вот это ударил по нашим предприятиям гораздо сильнее, мощнее, что называется, здесь и сейчас. И прямо скажем, это очень серьезные преграды ставит на пути активизации инвестиционной активности...

Иван Князев: Да вообще пути развития бизнеса.

Дмитрий Курочкин: Конечно, конечно. Все понимают, что эта мера временная, но тем не менее, повторяю, это достаточно серьезный удар для непосредственно наших промышленных предприятий. Но опять же, если уж там мы стали вспоминать фильмы, можно другую вспомнить комедию и высказывание, что «тот, кто нам мешает, тот нам и поможет». Вот надо, мне кажется, этим принципом сейчас руководствоваться, и правительство, на мой взгляд, переходит к принципиально новой экономической политике, к поддержке уже отечественного производителя с элементами, естественно, использования и протекционизма, к чему мы давно шли, но против чего очень часто возражали...

Иван Князев: Еще одно ругательное слово, которое приобретает абсолютно нормальное значение сейчас.

Дмитрий Курочкин: Протекционизм?

Иван Князев: Да.

Дмитрий Курочкин: Вы знаете, Дмитрия Ивановича Менделеева у нас считают великим химиком, и это действительно так. На самом деле он был ученым в самых разных областях, в т. ч. он был автором т. н. «толкового тарифа», благодаря которому мы в конце XIX века наблюдали просто бурный рост промышленного производства у нас в России и рост экспорта. И кстати говоря, вот в те времена очень много было интересных инструментов использовано, которыми у нас до сих пор пренебрегали. Естественно, речь не идет о каких-то полных аналогиях, но тем не менее элементы протекционизма всегда нужны.

Иван Князев: Спасибо.

Ксения Сакурова: Спасибо.

Иван Князев: Дмитрий Курочкин, вице-президент Торгово-промышленной палаты России, был с нами на связи.

Мы идем дальше, через мгновение поговорим о лекарственном обеспечении нашей страны.