Виталий Млечин: Пора начинать программу «ОТРажение», наш дневной выпуск. И начинаем с того, как, собственно, проходит сейчас операция на Украине. Вот вы только что слышали в новостях, что российская армия взяла под контроль город Херсон. Об этом сообщил официальный представитель российского Минобороны Игорь Конашенков. Что сейчас происходит? Какие промежуточные результаты? Какие планы? Обсудим с Максимом Парменовым, специалистом по оперативно-боевой подготовке, подполковником запаса ФСБ. Здравствуйте! Максим Юрьевич, слышите ли вы нас? Максим Парменов: Здравствуйте! Марианна Ожерельева: Здравствуйте! Виталий Млечин: Максим Юрьевич! Максим Парменов: Да, я слышу. Виталий Млечин: Скажите, пожалуйста, что сейчас главное, ну, понятно, что всей информации мы, естественно, не получаем, но из тех сведений, которые доступны, что сейчас главное в ходе именно самой операции? Максим Парменов: Сейчас самое главное – это выполнение тех задач, которые наметило Министерство обороны в проведении специальной военной организации, а также действия Донецкой и народной Луганской республики. В сообщениях Министра обороны и военных корреспондентов Луганской, Донецкой республики видно, что операция происходит в соответствии с планом. И те цели и задачи, которые стоят, они выполняются в полном объеме. Идет продвижение по всем фронтам. Соответственно, кто оказывает сопротивление, террористические, националистические группировки Украины уничтожаются. Военнослужащие с ними обходятся в соответствии с нормами международного права. Отпускают назад. С мирным населением и администрацией городов находят общий язык. Оружие высокоточное используется плавно и только по военным объектам инфраструктуры. Соответственно, нам остается только ждать разрешения данной операции успешной и минимальных потерь с нашей стороны. Виталий Млечин: А есть ли какие-то временные ориентиры? Может быть, можно сейчас понять, как долго будет продолжаться операция? Максим Парменов: Ориентиров временных нет, но они прописаны в боевом уставе сухопутных войск. Здесь очень много сложностей возникает, связанных с продвижением. По нескольким причинам, так можно сказать, эта специальная операция, при которой максимально используются те силы и средства, которые у нас имеются. Почему? Потому что радикальные группировки используют мирное население как живой щит. Технику, которую они используют в отношении российских войск, ставят в школах, в населенных пунктах, в квартирах, домах, объектах, соответственно, инфраструктуры. Поэтому максимально применять и разрушать здания, соответственно приказа Верховного Главнокомандующего, мы не имеем права. Марианна Ожерельева: Максим Юрьевич, не раз заявляли западные партнеры, что готовы предоставить ту или иную технику украинской стороне. По вашим данным, что-то поступает на территорию Украины в конкретно эти дни? Максим Парменов: Данные открыты во всех информационных источниках, ресурсах. Европа активно оказывает содействие не только материальными средствами и оружием, но и также, есть даже в зарубежных каналах, что вот даже в Британии так называемые частные военные компании «солдаты удачи» уже прибывают на Украину для проведения боевых действий в отношении, соответственно, российских войск совместно с радикальными националистическими организациями. И другие страны оказывали поддержку не только материальную, но и, соответственно, вооружением и техникой. Время покажет. Марианна Ожерельева: Спасибо. У нас проблемы со связью. Да, спасибо большое. Виталий Млечин: Спасибо. Марианна Ожерельева: Максим Парменов, специалист по оперативно-боевой подготовке, подполковник запаса ФСБ, был с нами сейчас на связи. Корреспондента теперь, да, слушаем? Виталий Млечин: Да, наш корреспондент Дмитрий Андреянов присоединяется к нашему эфиру. Он работает в Ростовской области. Дмитрий, добрый день! Марианна Ожерельева: Дмитрий, здравствуйте! Виталий Млечин: Что у вас происходит сейчас? Как обстановка? Дмитрий Андреянов: Я вас приветствую, коллеги! Ну, я сегодня буду краток, потому что обстановка спокойная и, собственно, таких новостей, о которых можно говорить долго и подробно, на сей час нет. Единственное, ну, из главного я бы отметил, что эвакуация миссии ОБСЕ из Донбасса. Сейчас их привезли большой автомобильной колонной, их примерно 100 человек, в Ростов-на-Дону. Поселили в одной из центральных гостиниц города. Я напомню, что миссия ОБСЕ работала в Донбассе с 2014-го года. То есть, она в какие-то пиковые моменты по численности своих сотрудников достигала 1000 человек. И наблюдала за ведением боевых действий. Ну, чтобы, соответственно, исполнялись международные, нормы международного права. Естественно, она делала доклады в соответствующие европейские структуры. И вот сейчас, видимо, обстановка дошла до такой степени, что миссию пришлось эвакуировать, именно эвакуировать в Ростов-на-Дону. Пока мы ждем, что представители ОБСЕ дадут какие-то комментарии. Они, как правило, представители открытой структуры. И достаточно подробно и часто информировали журналистов. Но пока никаких от них сообщений, информации нет. Вот, как объяснили в областном правительстве, они пройдут сначала все обследования на ковид, сдадут анализы. Ну и уже после этого, возможно, предоставят какую-то информацию о своей деятельности, о последних днях, ну и, соответственно, причинах эвакуации, коллеги. Виталий Млечин: Спасибо. Марианна Ожерельева: Давай еще про транспорт… Любопытно… что происходит… Виталий Млечин: Конечно, да, расскажите, пожалуйста, Дмитрий. Марианна Ожерельева: С точки зрения транспортной составляющей какие-то проблемы есть? Дмитрий Андреянов: Небольшой транспортный бюллетень. Морречфлот Российской Федерации обнародовал цифры судов, которые сейчас не могут продолжать свое судоходство до портов назначения. Напомню, что 24 числа судоходство в Азовском море остановлено по предписанию, можно сказать, Министерства обороны, из-за того, что ведутся боевые действия. И для безопасности экипажей и кораблей, разумеется, ход судов был приостановлен. Так вот сейчас по цифрам. Я небольшую выписку сделал. Сейчас, правда, количество немножко уменьшилось. Морречфлот давал 209 судов, сейчас, ну вот, в общей сумме получается 197. Вот видимо, какие-то корабли куда-то ушли, в какие-то порыт на рейс. И получается, что в портах Азовского моря, порты Черного моря российские работают исправно. И вот 153 судна как раз находятся в портах Азова. Это Таганрог, это Азов. Порт Азов, кстати, сегодня было сообщение его администрации, что полностью прекратили грузить корабли, которые стоят на рейде. Они по плану должны были, да, взять какой-то груз и уйти через Азовское море куда-то в моря и океаны. Так, и в Керченском проливе еще 44 судна ожидают входа в Азовское море. Ну, то есть, уже в территориальные воды родины. И также я хотел бы отметить, что аэропорт Платов, сегодня истекал срок его закрытия по причинам, мы понимаем, отнюдь не метеорологическим. Так вот, запрет полетов через аэропорт Платов продлен до 8 марта. Виталий Млечин: Ну и еще один вопрос, Дмитрий, по поводу обстрела, ракетного обстрела Таганрога. Есть ли какая-то все-таки официальная информация? Дмитрий Андреянов: Назовем ее официальной, она поступила, правда, к сожалению, не от Министерства обороны, не даже от гражданских администраций. Но, тем не менее, источник, наверное, заслуживает определенного доверия. От депутата Государственной думы Виктора Водолазцева. Он, в общем-то, подозрения вчерашнего дня подтвердил, что была украинская ракета «Точка-У», которая летела в Таганрог. Но была поймана в прицелы наших систем ПВО. И была над военным аэродромом Таганрога сбита. Я напомню, вчера, конечно, это ЧП наделало много шума, принесло беспокойство горожанам. Ну, вплоть до такой небольшой, легкой паники. Я связывался со своими друзьями и знакомыми. Они говорили, да, хлопок, или звук взрыва от него были настолько сильными, что перепугали жителей во всех частях города, даже отдаленных от военного аэродрома. Он как раз является частью аэродрома авиастроительного завода имени Бериева, таганрогского. Так вот, горожане слышали звук. Потом со стороны летного поля видели клубы белого дыма. И вот как раз сегодня жители таких дачных пригородов Таганрога так вот обильно публиковали в соцсетях фотографии осколков, которые просыпались на их участки, коллеги. Виталий Млечин: Спасибо большое. Да. Марианна Ожерельева: Настроения. Да, вот какие настроения сейчас, за последние дни градус как-то меняется? Виталий Млечин: Как вообще ночь прошла? Марианна Ожерельева: Насколько спокойно, беспокойно? Виталий Млечин: Да. Дмитрий Андреянов: А, да. Ну, я в начале сразу оговорился, что да, я буду краток, потому что да, переночевали мы спокойно. И сегодня вот уже, ну, практически половина дня прошла. Таких вот тревожных, как вчера из Таганрога, сообщений не поступает, к счастью. Марианна Ожерельева: Спасибо большое. Виталий Млечин: Будем надеяться, что и не поступит. Марианна Ожерельева: Не поступит, да. Виталий Млечин: Спасибо большое. Марианна Ожерельева: Дмитрий Андреянов, корреспондент наш в Ростовской области. Продолжаем обсуждать все, что происходит сегодня. Виталий Млечин: Да, одно из важнейших, собственно говоря, событий должно было сегодня состояться. Марианна Ожерельева: Да. Виталий Млечин: Это второй раунд российско-украинских переговоров. Но вот состоится или нет, непонятно. Потому что приходит информация достаточно противоречивая, сначала информагентства со ссылкой на свои источники написали, что не будет сегодня переговоров. Потому что, якобы, украинская делегация не успевает добраться. Но буквально несколько минут назад агентство ТАСС сообщило, что в Белоруссии приготовления к переговорам таки завершаются. Марианна Ожерельева: И вот главная тема сейчас. Все-таки, когда же случатся эти переговоры. И ждать ли нам сразу по их окончании прекращения огня. Ключевого события, которое вот действительно на повестке именно в эти дни. Обсудим эту тему с Игорем Николайчуком, экспертом в области международной безопасности Центра специальных медиаметрических исследовний. Игорь Александрович, здравствуйте! Виталий Млечин: Игорь Александрович! Игорь Николайчук: Добрый день, коллеги! Виталий Млечин: Понятно, что мы сейчас в такой ситуации, что точной информации нет. Знать мы не можем ничего наперед, к сожалению. Но, по крайней мере, немножко прогнозировать. Как вы считаете, все-таки состоятся переговоры сегодня или нет? Игорь Николайчук: Ну, я думаю, причин для паники просто нет. Давайте говорить, что… Давайте посмотрим, что никто не говорил, что переговоры сорвались, выявились какие-то новые условия. Мне кажется, что это существенно с технической точки зрения, сложно все это оборудовать. Я, правда, не знаю, где они состоятся, но после первых переговоров было сообщено, что это где-то будет на территории, на белорусско-польской границе. Ну, все время вот, понимаете, организовывать такие пиар-переговоры в плохо оборудованных охотничьих домиках – достаточно хлопотное для белорусских, да и для польских властей. Во-первых, нужно там обеспечить безопасность, там распределить пограничников с собаками по постам. Значит, обеспечить транспортировку, логистику вообще этого мероприятия. Ну, завести хотя бы там, скажем, ретрансляционную аппаратуру, она громоздкая. Поэтому давайте говорить откровенно, что это просто дело времени, дело каких-то, так сказать, сбоев чисто бытовых, но не политических. Поэтому рано или поздно, к моему, да и, наверное, к общему удовольствию, переговоры состоятся. Теперь на второй вопрос. Что там будут говорить? Будут ли там говорить о прекращении огня? Ну, наверное, будут. Безусловно. Но, вопрос о прекращении огня – это вопрос, который и та, и другая сторона обуславливает огромным количеством всяких «но» или «если». Понимаете? Значит, ну, для этого переговоры и существуют. Вопрос, наконец, третий, который вы не задавали, но я его должен сказать, что переговоры будут вестись в совершенно других, как бы так сказать, условиях продвижения военной операции, спецоперации, как мы ее справедливо называем. И любая задержка этих переговоров сужает поле политических возможностей, да и спектр политических решений, которые может использовать украинская сторона. Поэтому, я думаю, тянуть они не будут. И приедут, и рассядутся, и покажут картинку. Вопрос, когда. Виталий Млечин: Вот, Игорь Александрович, такое ощущение, что… Игорь Николайчук: И еще, это вряд ли предопределено какими-то политическими условиями. Это, так скажем, текучка дня, бытовка. Виталий Млечин: Но вот такое ощущение, это и в первый раз, и сейчас создается, что именно украинская сторона тянет. Игорь Николайчук: Ну, естественно, ну вы сами понимаете, что она в тяжелом положении. Хорошие они там или плохие, это другой вопрос. Вот есть две договаривающиеся стороны, нейтральные. Посмотрим на них нейтрально. Пусть два переговорщика сидят за столом. Естественно, один в каком-то лучшем положении, другой в каком-то худшем. И фактор времени, конечно, играет на стороне того, у кого положение худшее. Вдруг там лучше карта придет, понимаете? Поэтому, ну да, затягивает, ну да. Но является ли это выражением их какой-то зловредности, очень сомневаюсь. Раз они согласились на эти переговоры, не отказались, а, в общем-то, можно было там хлопать дверью сколько угодно. Сколько раз там они и раньше уходили с переговоров, да и вообще, обычное дело в дипломатии. Пока вот таких каких-то их демаршей не зафиксировано. Ждем. Ждем развития ситуации, которая, конечно, может быть достаточно непрогнозируемой. Но, с другой стороны, по качеству информации, которой мы обладаем, переговоры состоятся рано или поздно. В пятницу или сегодня, это уже другой вопрос. Марианна Ожерельева: Чего может в эти дни ждать украинская сторона? Потому что, ведь на момент как раз 2 марта, вспомните, за эти дни с первого раунда уже принята по упрощенной схеме заявка в Евросоюз. Неважно, какие оценки прозвучали потом, но она сделана, подписана. Уже мы видим колоссальные скачки на энергетическом рынке. И это тоже реальность наша, в которой мы сегодня живем. С кем, каких договоренностей, какие ожидания есть, какой карт-бланш может быть здесь у украинской стороны? От кого и что могут ждать? Игорь Николайчук: Ну, вы понимаете, на Западе мы уже, по-моему, по этой теме говорили совсем недавно. Развернута оголтелая антироссийская кампания, но рассчитанная на своих, как бы, граждан. Не надо думать, что они пытаются повлиять на наше какое-то там общественное мнение. Они влияют на общественное мнение своих стран. Да, у них есть определенная, совершенно легальная агентура влияния. Не надо к этому тоже там как-то относиться с подозрением. Ну, например, для меня то, что Украина будет подвергнута каким-то там, скажем, активным действиям, убеждение в этом пришло после того, как был запрещен, запрещена деятельность общества «Мемориал». Вот сегодня собирается совет директоров «Эха Москвы». Про «Новую газету» я пока ничего не знаю. Они там все сидят и трепещут, так скажем, что это будет, да, там через них нарративы те, которые выработал госдеп США по освещению ситуации на Украине, по всему миру, кстати, ну, просачивались и на наши СМИ. Вот. Но, скажем, чего ждать… Марианна Ожерельева: Не-не-не, Игорь Александрович, я о том, что может ждать украинская сторона. Может быть, ей даны какие-то обещания? Что конкретно может ждать? Тут же масса, куда можно войти и кем стать. Варианты-то есть, все равно. Игорь Николайчук: Нет у Украины никаких вариантов. Марианна Ожерельева: То есть, в реальности ничего нет. Игорь Николайчук: Они могут там, значит, демонстрировать суету вокруг дивана, надувать щеки. И, значит, будет беспринципными западными политиками, которые не думают о безопасности своих стран, поддерживаться. Но это все шелуха, которая отпадет моментально, как только, так скажем, о чем-то договорятся Украина с Россией. А не Украина с каким-нибудь ЕС, понимаете? Разговоры о принятии в ЕС идут очень давно. В НАТО ее просто нельзя принять, потому что на территории ее идет гражданская война. А это запрещено уставом НАТО. Надо как-то там стабилизировать ситуацию. И тогда уже решать, куда Украина пойдет. Да. Вот стабилизация ситуации в интересах и России, и ЕС, и НАТО, и США, и я даже думаю, Приднестровской республики молдавской, которая, так скажем, ждет, когда, наконец, наши войска, развивая бешеное по темпу наступление по Одесской области, так сказать, войдет с ними в соприкосновение. А уж после этого будет решать: независимая Украина, совершенно, так скажем, нормальный субъект международных отношений, будет решать, куда крестьянину податься. Вы понимаете? Но я так это думаю, что, в любом случае, никто не дурак. И понимает, что податься Украине только можно одно. Как я уже говорил, в одно, так скажем, предприятие. Устроить гуманитарный коридор и вот этих неонацистов, как мы их называем, на самом деле это бендеровцы, так скажем, они с 1930-х годов все время воюют за независимость против России. Советского Союза, теперь России. Вот. И дать им вернуться в свои родные гнезда на территории США, где существует богатая украинская диаспора. Причем, коллеги, я подчеркиваю, не украинская, которая там вышиванки любят или смотрят эти самые, бандуристов. Нет. Бандеровская, которую берегли американцы на всякий случай, чтобы вот использовать вот в этих случаях для давления на Россию. А может быть, и вообще, для сноса России с геополитической карты мира. Ну, вот в таких условиях работаем. Марианна Ожерельева: О чем вы говорите? Это какое-то территориальное именно разделение? Вы сказали о вот этой независимости Украины, то есть, вот этот принцип нейтралитета. А дальше там, вот эту часть, которая там не готова идти по курсу, который там необходим кому-либо, они, что вы имеете в виду? Это какое-то территориальное разделение? Игорь Николайчук: Значит, на этот счет я могу сказать, как политолог. Но это мое личное мнение. Никакой Украины целой после Беловежского даже не сговора, а преступного сговора, за который надо там не только руки всем было оторвать, кто там подписывал это, а просто посадить надо было в то время в тюрьму Горбачева, всех, кто это подписывал. Виталий Млечин: Горбачев и подписывал Беловежское соглашение. Игорь Николайчук: У нас сейчас настоящей Украины нет. Ну не будем говорить с позиции презентизма, переписывания истории и прочее. Что было, то было. Но уже тогда было ясно, что никакой единой Украины нет. Разломы национальные, значит, шли, совпадали, вернее, и по экономической, и по культурной, и по языковой, и по 25 другим составляющим. Была Украина следующая – русский имперский Крым. Спасибо Лужкову, который там много в этом вопросе преуспел. Там и был филиал МГУ, в Севастополе. И боролся он за сохранение Черноморского флота. И даже, если вы обратите внимание, ну давайте, в конце концов, назовем вещи своими именами, флагман Черноморского флота был назван «Москва». Переименован там из какого-то другого, ничего не значащего для современности названия, в «Москву». Все. И вот имперско-русский Крым – это была одна часть Украины. Ну она раньше всех и вошла в наш состав. Вторая часть Украины – это то, что называлось Новороссия. Это благополучная, индустриализованная в советское время часть Украины, которая процветала, ну, процветала. Вряд ли вы знаете такой факт, что во время оккупации немцы провели исследования, что бы там вывезти, с Украины. И пришли в экстаз. Металлургическая промышленность Украины была лучшая в Европе. А Криворожский металлургический комбинат, родина Зеленского, не комбинат, конечно, а город, был признан лучшим в Европе. И его восстановили. Третья часть, которая существует, это гоголевская часть. Вот этот культурный миф об Украине. Это там одарки, бандуры, значит, езда на волах. Короче говоря, вот эта милая, симпатичная этническая Украина, которую придумал Гоголь, Малороссия он ее называл. Вот это совсем другой менталитет был у жителей. Ну, советизированы они, конечно, там ассимиляция шла в общий советский народ там, но она шла. И, наконец, были биличане, которые попали в Советский Союз, так скажем, перед Второй мировой войной. Не успели пройти ничего, ни модернизацию, ни культурные коды у них не изменились. Ничего, так сказать. Процесс шел, процесс шел. Но думали, вас уверяю, националисты, национал-реваншисты, даже я бы сказал, во Львове, Ивано-Франковске и в соответствующих городах совершенно по-разному. В отличие там не то, что от Крыма, от киевлян и Киевской области. Марианна Ожерельева: А сейчас вот это разделение достигло пика какого-то? Вот все, о чем вы говорите, культурное, языковое? Игорь Николайчук: Нет, нет, вы понимаете, в том-то и дело, что пика оно не достигло. Ну, за 30 лет основной задачей украинцев, украинской элиты, которая отвязалась от России, спасибо, так скажем, Борису Николаевичу Ельцину, было переформатирование культурных матриц. Оно не прошло до конца. Еще сильны пророссийские, вот как я говорил, эти настроения. Значит, даже просоветские, ретросоветские, не надо тут Россию затрагивать, они так себя в Советском Союзе как бы и считают морально, да и даже и физически. Но отдаление, разумеется, произошло. Но не складывает оружие там ВСУ, понимаете? Там полно уже подросшего поколения, которому промыли мозги, сказали, что все это дело в москалях, обратите внимание, в москалях. Но занимаются они не дерусификацией, на самом деле. И это надо понимать. 30 лет они занимались декоммунизацией. Ну вот сейчас мы имеем такую ситуацию. Но, скажем, как бы это выразиться, то, что такое разделение сохранилось, оно присутствует и в политической практике. И поэтому не зря, так скажем, в Бердянске наши войска там позавчера, по-моему, встретили красными флагами, не триколором, а красными флагами. Если не врет, конечно, пресса. Одесситы, что, они себя чувствуют украинцами что ли? Да не смешите меня. Город русской культуры, русско-еврейской даже. Марианна Ожерельева: Спасибо, Игорь Александрович, спасибо большое! Виталий Млечин: Спасибо. Марианна Ожерельева: Игорь Николайчук, эксперт в области международной безопасности Центра специальных медиаметрических исследований, был с нами на связи. Виталий Млечин: Только что «молния» агентства ТАСС. Российская делегация 2 марта, то есть, сегодня ближе к вечеру прибудет на место нового раунда переговоров и будет готова к встрече с представителями Украины. Об этом сообщил Дмитрий Песков. Ну, будем надеяться, да, на то, что переговоры все-таки состоятся в ближайшее время. Ну, в любом случае, будет лучше, если они состоятся, чем если их не будет в целом.