Константин Чуриков: Каждый день вместе с вами и с экспертами мы следим за ходом специальной военной операции. Тут вот сегодня появились самые разные новости. Например, газета The New York Times сообщила, что Соединенные Штаты передали Киеву разведданные, приведшие к гибели российских военных; речь идет о передаче данных в режиме реального времени, т. е. получается, что ВСУ могли знать о перемещениях российских войск после начала второй фазы спецоперации. Есть еще информация о том, что нацисты с «Азовстали» предложили обменивать находящихся там внутри мирных граждан на продукты и лекарства. Ну и не только об этом, конечно, – сегодня продолжаются обстрелы Белгородской области, о чем только что Екатерина рассказывала в новостях. Обо всем об этом сейчас поговорим с Василием Дандыкиным, это капитан 1-го ранга запаса, военный эксперт. Василий Алексеевич, здравствуйте. Василий Алексеевич, но давайте начнем все-таки с передачи украинской стороне, ВСУ разведданных в режиме реального времени со стороны Соединенных Штатов. Что это означает? Можно ли после этого считать, например, каких-то консультантов, каких-то военных американских, которые на Украине находятся, прямыми целями, мишенями для нашей армии? Василий Дандыкин: Я думаю, это такая новость, которая, в общем-то, имела место быть и до того. Это же постоянно они делятся разведданными на тактическом уровне, на оперативно-тактическом и с помощью космоса, и с помощью самолетов, которые, в общем-то, висят вблизи наших границ, в т. ч. над Украиной, это со стороны Румынии, со стороны Польши, над Черным морем, они позволяют передавать данные о перемещениях наших войск. Конечно, уже достаточно долго продолжается специальная военная операция и наши уже применяют определенные меры, я думаю, средства РЭБ и т. д., по тому, чтобы не доходило до пунктов управления украинскими Вооруженными силами, и потом, это подорвано достаточно нашими ударами. Но тем не менее приходится очень проявлять боевую настороженность при перемещении наших штабов, да не только штабов, это касательно и артиллерии, ракетных войск, всего того, что двигается. Здесь, как говорится, кто кого первым ударит, потому что наша тоже разведка работает. Соответственно, мы сейчас соприкасаемся, не просто в этом плане соревнуемся с Украиной – конечно, это коллективное НАТО, в первую очередь это Америка. Это очевидное опосредованное участие в боевых действиях, это нашим штабам, нашему управлению войсками приносит очень много хлопот, в т. ч., наверное, это, как они говорят, и к определенным потерям среди командного состава. Константин Чуриков: Василий Алексеевич, а вот прямым вступлением в конфликт предоставление таких данных на постоянной основе считать можно или нет? Василий Дандыкин: Я думаю, прямое вступление – это когда непосредственные войска Америки, стран НАТО, особенно под эгидой Брюсселя если это происходит, они вступают в боевые действия. А так это, в общем-то, такое опосредованное участие. Это же не только передача разведданных, это участие различных частных военных компаний, ЧВК, т. н. наемников, они могут себя называть и добровольцами, которых тысячи ходит. Это инструкторы Америки и НАТО, которые вполне могут быть где-то там, где нет боевых действий, а может быть... Сейчас мы много чего знаем, на той же «Азовстали» кто находится из тех, кто говорит на многих языках европейских. Поэтому нет. Но мы имеем в виду, что, конечно же, Украина и армия Украины – это прокси, это сила, которой помогают всем миром и по насыщению оружием, и по насыщению в т. ч. и разведданными. Нам приходится все это учитывать, и это, в общем-то, замедляет в какой-то степени ход специальной военной операции. Константин Чуриков: Василий Алексеевич, может быть, такой преждевременный вопрос, но какой выход из всего этого все-таки? Понимаете, если будет продолжаться такая же накачка, такое же активное консультирование, информирование, не знаю, с задействованием спутников, понимаете, ну мы же тоже не можем вечно продолжать спецоперацию. То есть что-то надо, наверное, я дилетант, вот вы как военный эксперт скажите, что-то надо сделать, чтобы неповадно было затягивать эту спецоперацию, я имею в виду путем снабжения Украины разными данными и вооружением? Василий Дандыкин: Ну, это, я думаю, предпринимаются меры с точки зрения нас, я говорю, еще задействован РЭБ, еще другие моменты. Но самое главное... Константин Чуриков: «РЭБ» – это что такое? Расшифруйте, пожалуйста. Василий Дандыкин: Радиоэлектронная борьба, когда вырубается все это дело. Я думаю, что то, что происходило в Сирии... Ну, вызов очень большой, потому что все-таки возможности и у США в этом направлении, и у Великобритании большие. Все это делается. Но самое главное – это нанесение ударов по логистике, по транспортным системам, что сейчас делается, по железной дороге, по мостам, по пунктам подвоза. Ну и, конечно же, непосредственно ход боевых действий. Как видим, несмотря на то что заявления идут для населения бравурные того же Данилова, секретаря Совета безопасности, что вот мы чуть ли не капитулируем... На самом деле на наших глазах формируется большой, огромный котел в лице трех маленьких котлов на Донбассе. Это факт, который имеет место быть. И вот чем, скажем, раньше это произойдет, с учетом того, что минимизировать потери у нас, российской армии, и, конечно же, мирных жителей, тем больше не будет иметь смысла то, чем занимаются сейчас и американцы, и Великобритания, и натовцы с точки зрения передачи информации, участия в информационной войне, это тоже очевидно. Я думаю, что это все в совокупности все-таки замедлит успехи нашей специальной военной операции, но ненамного, ненадолго. Константин Чуриков: Василий Алексеевич, просто, знаете, мы каждый день слышим о подвигах наших военнослужащих, об этом все рассказывают, мы тоже рассказываем. Вот вчера я прочел о том, что военнослужащий из Забайкалья Алексей Лиханов получил ранение и 12 дней полз с гранатой в руках до позиции наших военных, понимаете. Получается, что это оружие работает против нас, вот эти ребята, которые там воюют, я уже такой человек тоже взрослый, многие из них, скажем так, и мне в сыновья годятся. Наверное, нам что-то надо сделать, чтобы вот это снабжение прекратилось. Скажите, пожалуйста, вот сейчас каким путем можно доставить тем же американцам на Украину, на Западную Украину вооружения? Это что, значит, аэропорты действуют, работают там какие-то аэропорты на западе Украины? Василий Дандыкин: Логистика, главная логистика находится в Польше и далеко от границы, там аэропорт. Участвуют, я думаю, и другие страны, тут говорят даже о Молдавии, это и Румыния. Но вот главное – Польша. Там есть такой тоннель единственный, через который все это идет оружие. Но дело в том, что к подвигу нашего бойца, который сродни подвигу Алексея Маресьева, я хочу сказать, дай бог, чтобы все здоровье у него было и обошлось, я думаю, все будет нормально, это в какой-то степени имеет мало отношения. Эта мотивация возникла из-за зверств украинского режима, из-за зверств не только нацбатов, этих, скажем так, бандеровцев, необандеровцев, а и конкретно ВСУ, которые тоже мотивированы в таком же плане. И сейчас, после того как мы знаем и они знают, что творят с нашими военнопленными на Украине, как они все это дело показывают, распространяют, может быть, не от большого, по большому счету, ума, я думаю, что граната у него неспроста, не только у него. Потому что мотивация такая, появляется не просто мотивация борьбы... Константин Чуриков: Да-да-да. Хорошо, Василий Алексеевич, ваш какой-то, я не знаю, прогноз, сколько еще в штатном режиме должна продолжаться специальная военная операция? И что можно будет считать, скажем так, выполнением задачи президента? Он сказал о демилитаризации, т. е. об уничтожении вооружений, денацификации, т. е. смене некой парадигмы на Украине, парадигмы мышления, но что по-военному будет считаться окончанием спецоперации? Василий Дандыкин: По-военному второй этап операции сейчас идет, это, соответственно, освобождение прежде всего Донбасса, там разворачиваются основные боевые действия и в ЛНР. Узловой момент – это Попасная, где идут жесточайшие бои, это узел, где идет снабжение украинских войск, это крупнейшие группировки. По украинским данным, Зеленский сказал, 44 тысячи, по нашим данным, даже, может, и больше. Это район, естественно, того, что вокруг Донецка формируется, Горловка, вокруг Горловки, Авдеевка и т. д. Все это в скором времени приведет к окружению украинской группировки, им будет предложено или сдаться, или они будут уничтожены. А далее, как известно, на всех фронтах идет определенное продвижение, со стороны Харькова идет по направлению к Славянску к тому же, который был в первых рядах сопротивления в 2014 году, и они сейчас всячески цепляются, они идут по пути того же Мариуполя, укрепляются в жилых домах... Вообще-то, то, что сейчас творится на «Азовстали», обмен, вот новости были, обмен на тонну продовольствия, даже фашисты не доходили до этого, осталось запросить памперсы еще в обмен на эвакуацию жителей. Я так понимаю, что они своих жен или родственников в какой-то степени выпустили, а теперь те, кто работают, они их используют в качестве обмена. Это то, что используют террористы откровенные, то, что использовали у нас на Северном Кавказе. Они думали, что пройдет этот басаевский вариант, который был в Буденновске, – не пройдет; то, что использовали игиловцы, запрещенные в России. Сейчас мы видим откровенное... Константин Чуриков: Махровый цинизм, просто, не скрываемый. Василий Дандыкин: Я бы не назвал это даже цинизмом – это полный античеловеческий беспредел, который мы сейчас имеем. И сейчас все понимают, кто там находится, и обращение этих жен бандюганов, «давайте раненых выпустим». Раненые находятся с оружием в руках, они военнопленные, никакого разговора не может быть. Все эти сопли, которые идут, ООН и т. д., и т. д. – ну все это ангажировано опять по отношению к тому, что мы виноваты. А кто уничтожал этих мариупольцев? Кто бил по ним конкретно, по мирным и т. д.? Все это понимают. Это все придет. Константин Чуриков: Вы знаете, Василий Алексеевич, вот вчера даже Дмитрия Пескова спросили по поводу, а правда ли, что после 9 мая будет мобилизация, я даже думаю, откуда это все пошло. Открываю CNN, смотрю, значит, читаю, и там просто-напросто... То есть суть в том, что это был один из комментариев, это не новость, это не какая-то информация, это кому-то показалось, тут даже какие-то там western officials believe, «западные официальные лица верят», понимаете, вот это highly likely. И это преподносится, ляпается как новость, вопрос задается Пескову, в коллективном, массовом сознании – о да, что-то будет. Объясните, пожалуйста, вот тем людям, которые сейчас нас смотрят, может быть, тоже, как говорится, слышали звон, не знают, где он, может быть, не перепроверяли информацию, объясните по поводу как раз вот этой мобилизации. Василий Дандыкин: Дело в том, что я уже вчера тоже от наших средств массовой информации комментарии давал. Я еще хочу сказать, что мобилизация проводится в случае объявления войны. Так было в Первую мировую войну, Николай II объявлял, так было в Великую Отечественную, объявление было, соответственно, объявлял, глава был Калинин, мы объявили мобилизацию. Украина, которая сейчас проявляет уже третью волну мобилизации, уже берут дядек, у которых внуки взрослые, которые попадают к нам в плен, третья волна, они не объявили нам войну. Мы проводим специальную военную операцию. Было заявлено, что призыв идет по плану, в июле пойдут ребята, они не будут участвовать в военных действиях. Единственное, что эти вбросы, они появились, скажем так, накануне нашего великого праздника, Дня Победы, и очевидно то, что парад Победы будет не только в Москве, он пройдет во всех местах, городах-героях, в тех местах, где находятся штабы наших объединений, округов. Единственное, что это роднит, – это то, что произошел парад у нас в 1941 году, хотя не было такой вакханалии, ведомство Геббельса работало, сейчас другие возможности. Я говорил, что здесь логика одна – это внести разлад в наше общественное сознание, какую-то панику определенную. Но, насколько мне известно, этого нет даже там, где Украина обстреливает наши территории, мы знаем это по Белгороду, по моей родной Брянщине, конкретно в моем Трубчевском районе, в Белой Березке когда было, там люди с высоким духом, люди, которые наследники партизанской славы, они все понимают, и я думаю, что ничего из этого не выйдет. Но тем не менее вот эти поганенькие моменты, надо как-то к ним относиться даже нашим коллегам, в общем-то, достаточно проявлять равнодушия, фильтровать «базар» и не давать им повода для того, чтобы мы даже такие вещи комментировали. Но мы комментируем: все будет нормально. Константин Чуриков: Нет, все надо комментировать, все надо комментировать, чтобы люди знали. Василий Дандыкин: Мобилизации не будет – будет парад, главный парад, будут парады, и будет празднование этого великого дня. И будут, конечно же, колонны Бессмертных полков. Я как-то проговорил, что в какой-то степени надо уже потом, может, или как тех ребят, которые сложили свои головы, которые показали себя настоящими наследниками Победы и добивают, бьют этот возрожденный, к сожалению, коллективным Западом и, конечно же, вот этими бандеровцами, которые их потомки, эти портреты тоже появятся, мы будем гордиться этими ребятами, которые сломали хребет вот этому проекту анти-России, этому возрожденному фашизму и этому «укрорейху». Константин Чуриков: Василий Алексеевич, спасибо большое! С наступающим праздником, с наступающим Днем Победы! Василий Дандыкин, капитан 1-го ранга запаса, военный эксперт. Много разных сообщений у нас на портале, 5445, вы тоже пишите. Пишут вот, я вот отложил, Рязанская область: «Чтобы остановить военные действия на Украине, нужно идти на запад, на Львов, до границы». Ростов: «Наши воины сражаются, отважно выполняют свою работу, нам надо молиться и не мешать». Алексей Фененко сейчас у нас в эфире, доцент кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ им. М. В. Ломоносова. Алексей Валерьевич, здравствуйте. Алексей Фененко: Добрый день. Константин Чуриков: Вот я хочу все-таки продолжить вот эту историю с вбросами информации посредством CNN, разных СМИ, где абсолютно уже не заботятся над тем, какова фактура, как мы, журналисты, говорим, каковы факты, откуда они пришли. Вот я, например, все ту же самую статью по поводу мобилизации CNN смотрю, значит, вот эти официальные какие-то лица западные, и некий там консультирует какой-то старший аналитик какой-то кризисной группы, некий Олег Игнатов. Вот он это все сообщил, знаете, он такое видение увидел, он это сообщил почему-то CNN, CNN тут же начинает... Как с этим бороться? Потому что уже, понимаете, мы понимаем, что один из фронтов, очень важных фронтов борьбы – это информация, это СМИ. Что сегодня можно было бы сделать, Алексей Валерьевич? Алексей Фененко: Да, в общем-то, ничего. Главное – помнить замечательную фразу из романа Александра Дюма «Двадцать лет спустя», который мы читали с детства: «Между друзьями это было бы бесчестное дело, – сказал Арамис, – а между врагами это только военная хитрость». Понимаете, у нас все время, и об этом я не устаю говорить всегда, главный источник нашей слабости и нашего непонимания один: мы убедили сами себя, что Вторая мировая – это последняя большая война на веки веков. А с чего мы, собственно, это взяли, правда? А с чего мы, собственно, взяли, что больше войн в истории быть не может? Когда-то последней войной считались наполеоновские войны. Прошло 45 лет, кстати, столько же, сколько холодная война, разразилась Крымская война, за ней серия новых войн. Потом франко-прусская считалась последней войной белых людей. Прошло 45 лет, разразилась Первая мировая, когда казалось, что это уже быть никогда не может. Почему мы решили, что 1945 год – это точка? Если мы скажем себе, что 1945 год – это не точка и все повторяется и продолжается, то тогда для нас исчезнет очень много странных вопросов и непониманий. Да, они нам враги, они нам противники; да, они ведут против нас информационную войну. А кто нам обещал, что они не будут вести против нас информационную войну? Ну удивляемся, смотрим, на Украине неонацизм – ну так, простите, а кто нам сказал, что немецкий национал-социализм [является] последней в истории модификацией нацизма, что его больше никогда не может быть? Чем такой особенный XXI век, что в нем этого быть никогда больше не может? Константин Чуриков: Ну, наверное, каждому поколению просто хочется верить в то, что его жизнь пройдет особенно безоблачно, будет полное, так сказать, благополучие и благоденствие, это психологически понятно. Алексей Фененко: Это, во-первых, наивно. Константин Чуриков: Естественно. Алексей Фененко: Во-вторых, это смешно. А в-третьих, надо лучше преподавать людям историю. Скольким поколениям казалось, да весь либеральный XIX век казалось, что они вершина прогресса и что бурь больше никогда не будет. Ну а потом, если мы хотим реально воевать на информационном фронте, то нормальный вопрос, что у аналитиков нет такого слова «хочется», у аналитиков есть слово «есть». Константин Чуриков: Да, естественно. Алексей Фененко: Надо смотреть не на тот мир, который мы хотим увидеть, а на тот мир, который есть в реальности. Ведь посмотрите, мы изумляемся, какая волна русофобии охватила страны Европейского союза. Все с утра до ночи бьют себя в грудь: да как так? А ведь вспомните, в мире до 1914 года это было нормой, это были нормальные «развлечения», например, взаимная лютая ненависть французов и немцев друг к другу. Кто нам сказал, что этот мир ушел навсегда? Почему мы решили... Константин Чуриков: Я помню, у Пруста как раз в его этом романе длинном «В поисках утраченного времени», там в последнем томе он пишет про Первую мировую, они там называют немцев «бошами», кто во что горазд вообще. Алексей Фененко: Да даже раньше, даже в его детстве после франко-прусской войны, если помните, развлечения были в парке, сожжение макетов Бранденбургских ворот перед всей толпой. Кто нам сказал, что этот мир ушел навсегда? Да, он возродился через какое-то время. Тогда что такое была холодная война? Это была новая норма на все времена, или это некая аномалия короткая была в истории? Может быть и второе: мы просто снова вернулись в тот мир, каким он был веками, только и всего. Константин Чуриков: Алексей Валерьевич, но на данном отрезке времени, мы, конечно, не можем сейчас заглянуть в будущее, но пока с этим враждебным нам миром боремся только мы, Российская Федерация, остальные либо нас не поддерживают, либо нейтральны, либо поддерживают, но пока это лишь декларации, скажем так. Скажите, пожалуйста, мы в одиночку, если все именно так, как вы говорите, и это мы видим, вот уже крупная, глобальная война, глобальный конфликт, мы в одиночку сможем справиться? И насколько вероятно, что наши союзники, партнеры, друзья как-то включатся в это противодействие? Алексей Фененко: Во-первых, я бы не сказал, что это глобальная война. Я бы сказал, это прелюдия к глобальной войне. Скорее это такой системный сбой, каким была Крымская война после наполеоновских войн. Она, во-первых, во многом аннулировала наполеоновские войны, все знали, что после них уже была еще одна крупная межгосударственная война. Вот, я думаю, это будет такое же ощущение после этого конфликта на Украине. А во-вторых, она стала катализатором тех движений, течений, которые и привели к появлению новых военных конфликтов. Вот посмотрите, сейчас американцы думают, кого следующего им противопоставить России, если, например, Украина потерпит поражение. Реальной кандидатурой [является] Япония – надо перевооружить Японию. А какая будет ситуация в Азии, если снова перевооружится Япония, если мы снова увидим сильную в военном отношении Японию? В Европе возродить немецкий военный потенциал. У меня вопрос – а что тогда будет с Европейским союзом, если они реально возродят немецкий военный потенциал и снова превратят Германию в некое подобие пусть не Третьего, но Второго рейха как минимум? Насколько сохранится единство Европы в ее нынешнем качестве? А далеко не факт, что оно сохранится. Или, например, натравить на Россию Турцию, возродить идеи пантюркизма воинственного – а к какой это приведет на Востоке ситуации? Вполне могут начаться военные конфликты между самими американскими союзниками. Поэтому это пока еще не глобальный конфликт, это, я бы сказал, наверное, завязка будущего глобального конфликта, и пока еще конфигурация далеко не определена из тех, какой она будет в будущем. Константин Чуриков: Точка невозврата уже пройдена? Отыграть назад какая-то из сторон [может], естественно, не мы, Запад, если, предположим, придет прозрение, они испугаются, ой, как же там экономический рост, прочее-прочее, все, ребят, давайте, потушили пожар? Алексей Фененко: Точка невозврата была пройдена в 2008 году, она не сейчас пройдена, она была пройдена в 2008 году в войне с Грузией. Вот когда они действительно увидели, что Россия готова идти на применение военной силы, когда они увидели, что Россию запугать не удастся, вот тогда была пройдена точка, собственно говоря, невозврата, это уже вчерашний день. Теперь мы уже просто думаем о том, что будет дальше, только и всего. Вот начиная с 2008 года они искали более крупного, чем Грузия, противника, который мог бы повоевать с Россией. Собственно, это и было сутью американской стратегии, которую мы никак не могли понять. Мы все время жили идеями холодной войны, а что сказал Обама, а что сказал Трамп, а что говорил Буш-младший. Они четко и последовательно вели свою линию, которая нам казалась непоследовательной: воспитать врага на границах России и натравить его в горячую войну. Согласитесь, в этой логике их действия очень логичны, последовательны и никакого противоречия между администрациями здесь нет. Константин Чуриков: Тогда у меня к вам такой вопрос. Вот представим себе, что спецоперацию проводила бы не Российская Федерация, а, предположим, Соединенные Штаты в отношении, не знаю, предположим, Мексики, которая бы там разбушевалась, что-то бы не то делала. И например, если бы сегодня, ну не знаю, кто-нибудь обстреливал в мексиканской стороны штаты Аризона, Техас, Нью-Мексико, скажите, пожалуйста, какие были бы действия Соединенных Штатов в этом случае? Алексей Фененко: Ха-ха. Вы знаете, американцы из того, что я читаю, вообще удивляются нашим действиям. Они говорят: «Что? У Украины через 2 месяца после вашей операции есть еще Служба безопасности? У Украины еще есть Министерство обороны? У нее еще есть система связи? Ну вы точно слабые ребята, если у них это есть». Они ожидали, что в первые дни Россия обрушит на Украину огненный шторм с воздуха, после которого данное государство просто перестанет существовать. Именно под это они и перевели во Львов свое посольство. Тот факт, что Украина есть через 2,5 месяца после начала войны, они воспринимают как наше поражение. Константин Чуриков: После начала спецоперации, да, после начала спецоперации. Алексей Фененко: Нет, я говорю «война» по-американски, в их прессе, как они это трактуют. Константин Чуриков: Да-да-да, в их системе координат. Алексей Фененко: Они говорят: «Через 2 месяца после начала войны они еще есть? Ну вы слабые ребята, надо давить на вас сильнее!» – вот их логика. Почему они стали наращивать поставки вооружения на Украину? А потому что мы отступили от Киева и Чернигова. Они сочли, что Россия потерпела поражение, она отступила, – значит, надо давить сильнее, только и всего. Англосаксонская логика уважает только силу, они никогда не уважают слабую сторону, скажем так. Константин Чуриков: Ну, нас-то слабыми назвать точно нельзя, просто... Алексей Фененко: Они называют, они уже считают, что мы слабы. Константин Чуриков: Мы вежливые, мы очень вежливые. Алексей Фененко: К сожалению, надо нам понимать это, они так интерпретируют итоги прошедших 2,5 месяцев. Константин Чуриков: Но представляете, что поднимется, если, хорошо, наши войска вернутся в Киевскую область, в Черниговскую область и будут бить по целям, будут бить по консульствам вот этим? Представляете, что будет? По посольствам. Алексей Фененко: Представляю – сразу стихнут первые разговоры о поставках оружия на Украину, сразу начнутся крики «скорее, умоляем, переговоры!», как мы это видели 25–26 февраля, в первые дни после начала кампании, «скорее усадить за стол переговоров, умоляем». Третье – «скорее дайте гуманитарные коридоры!», «дайте время», зачистят к нам всевозможные переговорщики, желающие урегулировать. Как только американцы видят проявление мощной силы, они готовы идти на переговоры. Если они видят, что некто отступает, некто уходит и просто не проявляет, скажем так, силу, – все, они считают, что он слаб и уважать его не за что. Вот это англосаксонская логика. Хороша она или плоха, другой вопрос, но она такова, и нам надо это понимать. Константин Чуриков: Спасибо вам большое, с вами интересно. Спасибо, Алексей Валерьевич. Алексей Фененко, доцент кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ им. М. В. Ломоносова, доктор политических наук, был в нашем эфире. Через секунду продолжим.