Виталий Млечин: Ну а мы, как всегда, начинаем наш выпуск с главного. Сначала поговорим о делах военных. На прямой связи с нами Дмитрий Дрозденко, главный редактор интернет-портала «Арсенал Отечества». Дмитрий Витальевич, здравствуйте. Дмитрий Дрозденко: Добрый вечер, Виталий, добрый вечер, телезрители. Виталий Млечин: Дмитрий Витальевич, госсекретарь Совета безопасности Белоруссии заявил, что, по его мнению, падение на территории страны ракеты С-300, выпущенной со стороны Украины, вряд ли было случайным. В инциденте он видит чей-то замысел. В Кремле тоже заявили, что внимательно наблюдают за тем, что происходит, обеспокоены этой ситуацией. Скажите, пожалуйста, а есть повод для беспокойства? Все-таки из того, что мы знаем, это все-таки скорее несчастный случай, или действительно тут может быть какой-нибудь злой умысел с целью какой-то эскалации? Дмитрий Дрозденко: Вы понимаете, военные люди не предполагают – они строят прогнозы на базе объективной информации. Я не являюсь, скажем так, штабным офицером, не обладаю объективной информацией, поэтому не могу говорить четко, случайно это произошло или нет. То, что это плохо, это однозначно понятно. То, что у нас обеспокоены падением ракеты на территорию Белоруссии, – да, обеспокоены. Но, к сожалению, украинские ракеты летят куда ни попадя, они и в Польшу прилетали, и в Молдавию прилетали, так что... Это уже становится обычной практикой, к сожалению. Виталий Млечин: Ага. То есть можно ожидать, что такие вещи продолжатся и в будущем? Дмитрий Дрозденко: Ну, можно ожидать только одного – что атаки, в т. ч. террористические, со стороны Украины будут только нарастать. Потому что чем ближе будет этот режим к агонии, тем бо́льшие злодеяния он будет совершать. А то, что этот режим террористический, подчеркну, я говорю не «Украина» и не «украинский народ», а именно тот режим, который находится у власти. С этим связано и убийство Дарьи Дугиной, теракт, и теракт на Крымском мосту – это теракт, и многое-многое другое, т. е. то, что не относится к военным действиям, не относится к понятию Женевской конвенции, это все терроризм. А режим, который это осуществляет официально, осуществляет это план управления разведки Украины, …, это террористы. Виталий Млечин: Тогда вытекает из этого логичный вопрос, можно ли от этого эффективно защититься. Дмитрий Дрозденко: Понимаете, ни от чего на свете эффективно защититься нельзя, даже от простой простуды. Как это ни смешно звучит, 100%-ю гарантию дает только Господь Бог. Виталий Млечин: Да... Дмитрий Дрозденко: Вот это в его власти. В нашей власти, к сожалению, только пытаться эти проблемы минимизировать. Поэтому единственное, что может помочь, скажем так, в этой ситуации, не говоря про то, что у нас хорошо работают спецслужбы, максимально хорошо работает ПВО, – это просто бдительность граждан в новогодние праздники, т. е. более четкое отношение к своему поведению, к поведению окружающих. Если что-то происходит странное, не ленитесь, позвоните опять же по телефону в полицию, в которой разберутся с этим вопросом. То есть бдительность, бдительность и еще раз бдительность. Израиль живет в этой, скажем так, угрозе десятилетиями, живет себе нормально. Виталий Млечин: А как вы считаете, вот именно в военном плане на чем следует сделать упор? На противовоздушной обороне? Дмитрий Дрозденко: Вы снова задаете тот вопрос, на который должен отвечать как минимум человек, который закончил Академию Генерального штаба. Я Академию Генерального штаба не заканчивал, соответственно, переадресую этот вопрос Министерству обороны. Виталий Млечин: Хорошо... Дмитрий Дрозденко: Я вам скажу так: ПВО, которое у нас существует, оно одно из лучших на планете и в техническом плане, и в плане общей подготовки. Но тут тоже надо понимать, идеального ПВО не существует. Простейший пример, который я вам могу привести, который любой из телезрителей может абсолютно легко найти в интернете. Есть Саудовская Аравия, есть нефтеперерабатывающие заводы Saudi Aramco, есть хуситы, Йемен, которые атаковали эти заводы... кстати, даже в процессе, когда была гонка «Формулы-1» там... атаковали простейшими ракетами, простейшим беспилотником. К слову, эту нефтеперерабатывающую структуру обороняет лучшее американское ПВО на основе Patriot PAC-3 и все дальше по понижающей, включая ЗРС Vulcan. Если посмотреть те же кадры, которые были у саудитов, у них вообще одна из ракет Patriot, вдруг полетев по направлению к цели, внезапно развернулась и ударила по городу. Это тоже кадры, которые можно легко найти в интернете. У нас гораздо более эффективная, гораздо более качественная система ПВО, но подчеркну, идеала в этом мире не существует ни в чем. Виталий Млечин: Понятна, да, ваша мысль. Вот скажите, пожалуйста, власти Курской области продлили действие в регионе желтого уровня террористической опасности с 5 января на 15 суток, об этом губернатор сообщил. Это формальность какая-то, или за этим что-то следует, какие-то действия активные, пассивные? Дмитрий Дрозденко: Нет, это не формальность. Различные уровни КТО, контртеррористической опасности, и военное положение – это все не какие-то формальности, это определенные протоколы, которые выполняют органы власти, органы безопасности, военнослужащие. То есть не буду, как говорится, в предновогодние дни капать на мозги, но это сложные процедуры, которые повышают уровень безопасности и уровень скорости реагирования на такого рода угрозы. Именно вот в этих приграничных районах и на новых территориях уровень террористической опасности максимально высок, потому что близка линия фронта и, подчеркну, у власти находится режим-террорист. Он осуществлял террористические акты еще до начала специальной военной операции, поэтому о чем тут говорить. Виталий Млечин: Пришла информация о том, что пробки возникли очень сильные на Крымском мосту, потому что досматривают все машины, досматривают тщательно. Как вы считаете, это связано с тем, что какая-то информация появилась у спецслужб, или это просто на всякий случай всех проверяют перед Новым годом? Дмитрий Дрозденко: Ну, прежде всего, если бы и до этого на Крымском мосту досматривали все машины, если бы до этого на Крымском мосту были подготовлены специальные отстойники, где бы это все проходило, чтобы не создавать пробки, то не было бы и террористического акта. Береженого бог бережет, есть такая знаменитая фраза. Если мы вспомним, когда были террористические акты в Москве в далекие годы и на вокзале, и т. п., вспомните, как была резко усилена система безопасности. Сейчас она сохранилась. Да, некоторые люди, скажем честно, возмущаются: «Что это? Захожу на вокзал, и меня каждый раз заставляют просвечивать сумку, просматривать и т. п.» – ничего страшного, это безопасность, это делается для безопасности людей. В данной ситуации это то же самое, просто нужно этот процесс урегулировать, и это нормально. Плохо, что это не было сделано раньше. Виталий Млечин: Еще одно сообщение: корреспондент «России-24» сообщил, что береговая линия Энергодара в районе Запорожской АЭС, а также промзона подверглись артиллерийскому обстрелу. А какая там сейчас вообще ситуация? Потому что одно время каждый день приходили сообщения о том, что обстреляли атомную станцию, потом вроде стало поменьше таких сообщений... Дмитрий Дрозденко: Ну, ситуация там лучше не стала, скажем так, и те люди, которые сейчас являются, уже местные сотрудники ЗАЭС и жители Энергодара, они сейчас являются сотрудниками «Росатома», они находятся под патронажем «Росатома», находятся под беспрецедентным давлением сейчас уже, наверное, не столько со стороны Украины, сколько со стороны того, что они находятся на передовой. А атомная станция – это... Как мне рассказывал Ренат Карчаа, это советник президента, генеральный директор «Росатома», это очень сложный объект, который вот так вот просто включить-выключить невозможно, т. е. это целые процедуры. И то, что Украина периодически вынуждала выводить реакторы в холодное состояние, гасить их, грубо говоря... То есть люди выводят эти реакторы, потом разгоняют их, выводят, разгоняют... Это процедуры технически сложные, люди были очень сильно измотаны, чего, кстати, и добивается Украина, если мы говорим про Энергодар, про Россию. Если мы говорим про мир, то здесь идет явный мировой шантаж тем, что «мы нанесем удар, будет радиационное заражение»... Причем это радиационное заражение где будет? Оно будет на Украине, оно будет на Белоруссии, оно чуть-чуть дотянется до стран Восточной Европы. Ни Германия, ни Франция, ни тем более Британия, а уж тем более американцы, от этого вообще не пострадают, поэтому для них это только бесплатный цирк, как говорится. Ну понятно, что это идет именно вот этот атомный шантаж. Как себя ведет МАГАТЭ? Тут вопрос очень простой. Рафаэль Гросси говорит: да, обстрелы есть, у них там сотрудники находятся, «но мы не можем определить, откуда оно прилетело». То есть вот вам обломок от натовского снаряда, написано Made in USA, «ну, вы знаете, мы плохо, наверное, читаем по-английски». Конечно, цирк. Но тут тоже надо понимать, что он все понимает и они все понимают, но это люди зависимые, это структура ООН, которая, к сожалению, сейчас находится под сильным американским контролем, потому что даже если генеральный секретарь ООН делает заявления, которые он даже согласно своего протокола и Устава ООН делать не имеет права, т. е. выступать в роли судьи... Его роль – это роль спикера, озвучивать решения Совета Безопасности, не более того, выполнять свой функционал... Он наемный директор, не его дело обсуждать учредителей. Но тем не менее лезет не в свой огород, и делает это … благодаря тому, что чувствует за спиной вот эту вот «звездно-полосатую» поддержку. Ну, тут что сказать? Кто платит за ресторан, тот танцует девушку. Виталий Млечин: Спасибо, спасибо вам большое за ваш комментарий! Дмитрий Дрозденко, главный редактор интернет-портала «Арсенал Отечества», был с нами на прямой связи. Сейчас поговорим с дипломатом. Александр Бобров к нам присоединяется, директор Института международных отношений Управления МГИМО МИД России. Александр Кириллович, здравствуйте. Александр Бобров: Здравствуйте, Виталий. Виталий Млечин: Александр Кириллович, Владимир Путин не стал поздравлять с Новым годом лидеров недружественных стран. Вот как дипломат скажите, пожалуйста, это такой формальный жест или действительно важный? То есть вот если глава государства другого главу с Новым годом не поздравил, это такая серьезная обида, это перчатка брошена или нет? Александр Бобров: Да, безусловно, необходимо смотреть на такие особенности дипломатического взаимодействия, поскольку протокол и его сущность кроется в деталях. Одновременно с этим Владимир Владимирович не просто поздравляет с основными праздниками, но даже выражает соболезнования в адрес тех глав государств, которые остаются дружественными, это прежде всего то, что произошло с великим футболистом Пеле. Даже президент обратил внимание и выразил соболезнования в адрес родственников и самого главы, президента Бразилии. Поэтому в данном случае да, конечно, подобного рода молчание и игнорирование является очень показательным жестом, говорящим о том, что наши отношения с евроатлантическим регионом сейчас находятся, пожалуй, в низшей точке, я бы сказал, за всю историю. Виталий Млечин: А это означает, что дипломатические контакты в принципе отсутствуют, или по каким-то темам все-таки ведутся какие-то разговоры, переговоры, общение, обмен мнениями? Александр Бобров: Во-первых, у нас по-прежнему продолжают работу наши посольства и постоянные представительства, находящиеся в странах евроатлантического региона, поэтому дипломатический контакт, безусловно, идет. Вспомним недавний такой прорыв в российско-американских отношениях, связанный с обменом пленных, вот это знаменитое возвращение Виктора Бута на родину и возвращение в Соединенные Штаты госпожи Грайнер. Можно говорить еще и о том диалоге, который ведется касательно стратегической стабильности. Конечно же, там тоже все идет не без шероховатостей, но тем не менее мы стараемся находить хоть какие-то точки, по которым можно прогнозировать дальнейшие какие-то договоренности. Но, конечно, сейчас наши отношения являются заложниками того санкционного механизма, который был наложен на Россию в 2022 году. Сегодня уже принято подводить итоги уходящего 2022 года, и вот на евроатлантическом направлении, пожалуй, это главное событие, тот огромный санкционный механизм, который сделал Российскую Федерацию абсолютным лидером по этому показателю. Вот раньше мы где-то, знаете, были 4-е, 5-е, а к концу 2022 года мы опережаем ближайшего соперника в 4 раза по количеству рестриктивных мер, которые были введены. Поэтому я бы сказал, что да, есть определенные области, где переговоры идут, на этом дипломатия не заканчивается, и надеюсь на то, что в 2023 году количество вопросов, которые будут обсуждаться, будет становиться больше. Виталий Млечин: А вот скажите, пожалуйста... Понятно, что дипломаты – профессионалы, обучены говорить о том, о чем надо поговорить, но вот с человеческой точки зрения, если ты встречаешься с американскими или с западноевропейскими партнерами и обсуждаешь какую-то тему, а не возникает желания поговорить еще о чем-нибудь? Скажем, если вот в этой сфере смогли найти какое-то решение, то, может быть, еще и в другой сможем? Может быть, как-то установить какой-то личный контакт на человеческом уровне? Александр Бобров: Вы знаете, человеческие отношения никуда не уходят. Даже самые сложные кризисы в международных отношениях, вот лучше всего это можно проиллюстрировать на примере работы наших постоянных представителей в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций. Вот, в частности, я вспоминаю Виталия Ивановича Чуркина, который мог очень жестко критиковать своих коллег по Совету Безопасности ООН, но при этом когда, соответственно, заканчивается рабочий день, он поддерживал очень тесные отношения со всеми американскими постпредами, они дружили семьями, и это не мешало личному диалогу. Но все-таки нужно разделять понятия такой личной дружбы и профессионального отношения. Здесь дипломаты, конечно, должны сохранять дистанцию, поскольку они должны отстаивать национальные интересы Российской Федерации, которые очень часто расходятся с официальной позицией тех стран, где они вынуждены работать. Поэтому я бы сказал, что дипломаты – это такие очень гибкие люди, они способны устанавливать самые тесные дружеские контакты даже с самыми непримиримыми, скажем так, соперниками, русофобами, но, к сожалению, это не всегда транслируется в установление по-настоящему прочных и стабильных межгосударственных отношений. Виталий Млечин: А откройте секрет: у дипломатов вот эти длинные праздники новогодние тоже существуют, или все-таки надо работать, несмотря на то что все отдыхают? Александр Бобров: Очень много дипломатов будут дежурить, дежурить и в январские праздники, произойти может все что угодно, не дай бог, чтобы 2023 год начался так же активно, как начался в свое время 2022 год с известных событий в Казахстане... Виталий Млечин: Да... Александр Бобров: Поэтому будем надеяться, что дежурство это будет проходить относительно спокойно. Но очень часто, конечно, мы вынуждены признать, что дипломаты – это люди, которые работают 24/7, и в Новый год, и в Рождество, и поэтому праздники – это лишь возможность немножко перевести дух, с тем чтобы вновь с новыми силами приняться за работу, поскольку международные события никогда не стоят на месте, они все время происходят в разных частях мира и нужно соответствующим образом реагировать. Виталий Млечин: Я еще слышал, что дипломаты любят летать в самолетах, и чем дальше, тем лучше, потому что связи нет, можно немножко передохнуть, почитать, вникнуть, подготовиться к переговорам. Александр Бобров: Да, но это все равно часть работы, очень много речей дописывалось или писалось как раз-таки на борту самолета. Поэтому работа в этих условиях ничем не отличается от классической работы за таким рабочим столом. Поэтому здесь просто, знаете, меняется «агрегатное состояние», но не меняется суть. Виталий Млечин: Ну понятно. Когда сидишь просто за столом, там телефон все время звонит, могут на совещание вызвать, а в самолете летишь, связи нет, можно сосредоточиться. Александр Бобров: Да, сосредоточиться, для того чтобы написать речь, подготовить позицию, просмотреть, что произошло за день в Telegram или почитать газеты. Но тем не менее это тоже часть работы, в этот момент дипломаты не отдыхают. Виталий Млечин: Понятно, да. Тревожное такое известие пришло: «Мир оказался на грани Третьей мировой войны», – так считает бывший президент Польши Александр Квасьневский. С одной стороны, он бывший президент, с другой стороны, бывшие высшие чиновники часто чувствуют себя более свободно и делают такие заявления, которых действующие политики, действующие чиновники не могут себе позволить. Вот он сказал, что мир сильно изменился, был конец одной эпохи, начало другой неизвестно. Неизвестность всегда пугает, это понятно. Вот как дипломат скажите, пожалуйста, понятно, что такие изменения в уходящем году произошли, что к тому, что было, явно не вернется, но несмотря ни на что, как вы считаете, все-таки будут люди стремиться дальше договариваться, т. е. больше все-таки дипломаты будут в чести, или какими-то силовыми способами разрешать конфликты? Александр Бобров: С одной стороны, безусловно, печально видеть эту тенденцию, когда отставные политики делают заявления, которые фактически дезавуируют их позиции и подходы, которые мы видели в предыдущие годы. Здесь мне сразу вспоминается знаменитая уже речь Ангелы Меркель... Виталий Млечин: Да... Александр Бобров: ...где она говорила про то, что все 8 лет, что существовали Минские соглашения, это была лишь ширма для усиления Украины и к эвентуальному конфликту. Но в то же самое время я совершенно уверен, что дипломаты всегда будут важны и без дипломатии будет никуда, поскольку любые военные действия, любые конфликты заканчиваются и нужно договариваться. А очень многие конфликты, слава богу, так и не выплеснулись наружу благодаря работе дипломатов, и в этом плане мы всегда видим, когда дипломатия не справилась, но когда мы живем в мирное, стабильное время, почему-то мы не считаем, что это заслуга дипломатов, которые работают на создание благоприятных внешнеполитических условий для внутреннего развития страны. Поэтому дипломатия – это одна из важнейших профессий, и сам как специалист-международник хочу сказать, что сейчас наша профессия на самом деле переживает настоящий ренессанс. В свое время, еще будучи студентом, я помню, что у нас было очень много шуток, связанных с тем, а куда пойти работать, это не только Министерство иностранных дел, но и в целом насколько востребована эта профессия. Сейчас я вижу, что без специалистов-международников не может обойтись ни одна крупная компания, никто вообще, в принципе, кто собирается выстраивать свою внешнеэкономическую стратегию за пределами страны. Да и в целом даже, мне кажется, в средствах массовой информации сейчас запрос на журналистов-международников явно повысился. Виталий Млечин: Да, я как журналист-международник могу подтвердить. Еще я слышал, что разведчики тоже жалуются на то, что, когда у них какой-то серьезный прорыв, что-то они сделали, об этом никто не узнает, потому что их деятельность засекречена, а вот если провал, то тогда все на них пеняют «что же вы недоработали». С дипломатами такая же история, получается? Александр Бобров: Конечно. Мы все выполняем одну работу, мы все находимся на страже наших внешнеполитических интересов, и в этом плане что дипломаты, что разведчики, что военные – все работают в одной команде, это такая «сборная России» по международным отношениям. Виталий Млечин: Александр Кириллович, ну и последний вопрос не могу вам не задать, все-таки конец года, год заканчивается, новый начинается. Как вы считаете, коротко, вот ваш прогноз на следующий год... Понятно, что он будет непростым, тут к бабке не ходи, но тем не менее, как вы считаете, удастся достигнуть каких-то прорывов дипломатических? Причем не только на западном направлении, но и на всех остальных. Александр Бобров: Смотря что считать дипломатическим прорывом. Я считаю, что в 2023 году вот эта тенденция по процессу объективного складывания многополярного мира и усиления новых центров силы однозначно продолжится, поскольку она была обозначена не только в 2022 году, но и на протяжении уже многих лет, просто события, связанные со специальной военной операцией, лишь стали катализатором этих тенденций. И я уверен, что в будущем году нас ждет очень много интересных событий, связанных и с евроатлантическим, и ближневосточным, и латиноамериканским, и африканским направлением внешней политики России. Я надеюсь на то, что будет происходить процесс усиления России как одного из важнейших центров экономических, политических, что несмотря ни на какие санкции и рестриктивные меры мы научимся не просто обходить, не просто выживать, а наоборот, только в плюс себе это обращать. Ну и в конце концов это приведет к тому, что государства евроатлантического региона просто поймут тупиковость вот такой русофобской политики, которая не отвечает ни нашим, ни их национальным интересам, и тогда действительно и на евроатлантическом регионе мы вновь вернемся к дипломатии и к поиску консенсусов, потому что именно в этом и заключается суть этой замечательной профессии. Виталий Млечин: Спасибо вам большое! Мы, естественно, вам желаем всяческих успехов, это в наших интересах. И с наступающим вас Новым годом. Александр Бобров, директор Института международных отношений Управления МГИМО МИД России, был с нами на прямой связи. Продолжим говорить о международных отношениях через секунду.