Антон Алфимов: Далее еще одна серьезная тема. Поговорим сегодня о здравоохранении. Дело в том, что пришла новость. Региональные власти недополучили средства на закупку препаратов для ВИЧ-инфицированных. Получили меньше того, что предусмотрено федеральным бюджетом. Ходят слухи, это не подтверждено, министерство здравоохранения отказывается от комментариев, но источники сообщают, что Минфин сокращает расходы, в том числе и по данной статье. Хотя, по словам врачей, такие перебои неизменно скажутся на процессе лечения, поставит под угрозу жизни тысячи россиян. Оксана Галькевич: Мы сейчас последнее время постоянно произносим эти слова о секвестировании бюджета, о бюджетных сложностях. Может быть, это является одной из причин вот этого дыма, этих разговоров, которые, как ты сказал, не подтверждены со стороны официальных лиц Министерства здравоохранения. Но предполагаемые объемы сокращения могут составить от 10% до 30%. Насколько это все близко к реальности? Насколько велика угроза? И о других вопросах, темах и сложностях мы поговорим сегодня с нашей гостьей. В студии программы "ОТРажение" Татьяна Щетинина, врач-эпидемиолог Пушкинского центра профилактики и борьбы со СПИДом, а также директор благотворительного фонда по борьбе со СПИДом. Здравствуйте, Татьяна. Антон Алфимов: Здравствуйте, Татьяна. Вы можете подтвердить эти данные, что действительно деньги доходят не в том объеме? Татьяна Щетинина: Что касается финансирования, данную информацию не могу подтвердить. Но у меня есть официальное письмо с Министерства здравоохранения Московской области, где в принципе расписано, что перебои с препаратами – это одна из причин того, что многие не вышли на торги соискателя. То есть средства были, но из 20 заявленных торгов, аукционов состоялось только 9 на 22 млн. А в бюджете было заложено денег на 697 млн. То есть это они не вышли на торги. Оксана Галькевич: То есть только 22 млн будут израсходованы нужным образом на определенные цели теми организациями, которые вышли на торги. Но эта огромная сумма, которая остается за пределами. У нас на протяжении уже 2 месяцев ребята "на каникулах", то есть не получают антиретровирусную терапию Татьяна Щетинина: Ее расписывают, что она будет все-таки реализована. И есть официально, что с 24 июня по 11 июля еще поступят наименования, которые будут в нашей общей копилке и что в июле, согласно планам графика, закупок будет поставлено на 100% годового объема. Но хочу сказать, что на сегодняшний день у нас действительно я как врач и как директор фонда сталкиваемся с такой проблемой, что у нас на протяжении 2 месяцев ребята на каникулах, которые не получают антиретровирусную терапию. Кто-то ее получает не в полном объеме, закупается, у кого есть такая возможность. У кого нет такой возможности – значит, они прекратили это лечение. Это, конечно, скажется в дальнейшем на их состоянии здоровья. Оксана Галькевич: Все в разном состоянии вообще в принципе находятся. У всех своя ситуация со здоровьем, да? Татьяна Щетинина: Здесь ситуация такая, что вот эти вынужденные каникулы могут привести к резистентности, то есть вирус привыкает к препаратам, он будет мутировать. И, соответственно, дальнейшее лечение будет еще сложнее, еще дороже. Потому что существует несколько схем. То есть первая схема, как правило, назначают, потом врачи-инфекционисты подбирают индивидуально уже каждому пациенту. Поэтому здесь сложность состоит в этом. Наш благотворительный фонд… мы в принципе помогаем людям, которые состоят в наших группах. Группа взаимопомощи у нас называется. Мы находимся в Пушкино. В принципе у нас там есть волонтеры и есть аутрич-работники, то есть люди, которые работают вне, такие активисты. Мы собираемся туда, как правило, несколько раз в неделю, обсуждаем какую-то тему. Если необходимо, кому-то покупали витамины, кому-то покупали жизненно необходимые препараты. То есть как-то наш мелкий мирок выплывает еще. Но понятно, что если в Пушкинском районе на лечении стоит порядка 400 человек, то всех обеспечить фонд просто не сможет. Оксана Галькевич: 400 человек у вас, да? Татьяна Щетинина: Это те, кто нуждается в лечении. А вообще зарегистрировано 1614 человек. На дистанцированном учете у нас 1399 человек. Оксана Галькевич: Просто поясните нам. Из этой 1614 человек так или иначе все в какой-то момент перемещаются в группу тех… Татьяна Щетинина: Как правило, сейчас – да. Потому что по статистике мы сейчас наблюдаем, что люди, которые инфицировались в 2000-е года, то сейчас приходит 2015-2016 год, когда вот эта третья субклиническая стадия прошла, и люди уже нуждаются в лечении. Соответственно, сейчас люди, которые инфицируются в настоящий момент, вирус стал более агрессивным. И до момента лечения мало времени проходит – от 3 до 5 лет, как правило, по наблюдениям. Антон Алфимов: Татьяна, давайте все-таки вернемся к началу нашего разговора. Я просто так удивился, что долго размышлял над своим вопросом. Вы сказали, что не вышли на торги. Что это означает? Татьяна Щетинина: Я так понимаю, что Министерство здравоохранения выставляет аукцион. Сейчас по федеральному 44 закону необходимо, чтобы вышли на торги, чтобы не было коррупции. Антон Алфимов: Кто должен выйти? Татьяна Щетинина: Фармкомпании. Антон Алфимов: Фармкомпании, так. Татьяна Щетинина: Я понимаю, что это фармкомпании. Антон Алфимов: То есть министерство предложило деньги. Фармкомпании не пришли. И поэтому возникли перебои с поставками лекарств? Татьяна Щетинина: Из ответа. Министерство здравоохранения говорит о том, что так происходит. Антон Алфимов: Есть ли вообще какой-нибудь ответственный человек, который обеспечивает вич-инфицированных препаратами? Или это исключительно их проблема? Татьяна Щетинина: В каждом регионе это, как правило, государственное учреждение. Например, Московская область – это Московский областной центр. Там есть главный врач, главный внештатный специалист Министерства здравоохранения, который отвечает за всю профилактику и лечение. Москва – это уже отдельное государство. Там тоже есть свои специалисты. В Твери свои специалисты. Я так понимаю, что в каждом субъекте Российской Федерации выделен свой определенный бюджет, а они составляют планы. Почему мы, эпидемиологи, ведем статистику? Чтобы понимать, сколько человек инфицировано, сколько необходимо запланировать средств на лечение, на тест-системы, на диагностику. В этом плане. Оксана Галькевич: Татьяна, а вот эти компании, которые принимают участие в этих тендерах на освоение определенных средств – это только российские фармкомпании, или это могут быть и иностранные фармацевтические организации? Татьяна Щетинина: Если честно, я не могу сейчас сказать. Но по тем годам, в которые у нас было лечение, были препараты как импортного, так и… Оксана Галькевич: Вы назвали сумму, опираясь на это письмо, которое перед вами – 22 млн будут использованы компаниями, которые приняли участие в тендерах. Еще 600… Татьяна Щетинина: Я могу передать… Оксана Галькевич: Вы просто можете назвать эту сумму. Я хотела спросить. Так как вы из года в год этой проблемой занимаетесь, по объемам финансирования этих закупок вы отмечаете некое снижение или увеличение? Какова динамика? Эти цифры от года в год меняются? Та сумма, которую Московская область выделяет на закупку средств. Татьяна Щетинина: Я данной информацией не владею, потому что я все-таки практикующий врач. И к закупкам вообще отношения не имею. У нас получается, что наши пациенты, которые получают терапию в области, мы делаем заявку на Московский областной центр, и они уже по заявке, те, кто нуждаются, они нам доставляют препараты. Поэтому про закупки этот момент… Оксана Галькевич: Скажите, есть сроки годности у лекарственных средств? Татьяна Щетинина: Как правило, сроки годности большие. Они позволяют. Если они до 3-4 лет. Оксана Галькевич: А насколько дорогостоящие? Вы сказали, что сейчас уже 2 месяца многие люди находятся на вынужденных каникулах. Самый недорогой препарат – это порядка 700 рублей. Но есть и такие, которые стоят 15 тысяч Татьяна Щетинина: Самый недорогой препарат – это порядка 700 рублей. Антон Алфимов: Это на сколько? Татьяна Щетинина: Это на месяц. Это только один препарат. Как правило, в схеме 3 препарата. Плюс еще где-то 1500. Если брать "Калетру" импортного… то она порядка 8000 рублей. Есть препараты, которые стоят и по 15000. Антон Алфимов: Это эффективно? Татьяна Щетинина: Это эффективно. Но их себестоимость такая. Потому что не каждый пациент может себе позволить. Оксана Галькевич: А по этой схеме, которую вы привели в начале (700 рублей, в районе 1500 рублей), люди должны получать это совершенно бесплатно? Татьяна Щетинина: Да, конечно. Антон Алфимов: Скажите, а благотворительные фонды как-то сейчас способны помочь этим людям? У вас есть запасы какие-то? Татьяна Щетинина: У нас благотворительный фонд, когда изначально была подана заявка – это косметическая фирма "Эсте Лаудер", которая с каждой третьей проданной помады выделяет средства на помощь ВИЧ-инфицированным женщинам и детям, и членам их семей. И они дают гранты. В 2015 году мы подали грант и выиграли этот грант. То есть мы описали проблему, мы описали то, что мы хотим. И у нас была составлена смета, куда мы включили закупку необходимых медикаментов, если по каким-то причинам пациент не может получить бесплатно, либо он сам приобрести не может. Мы также писали, что можем оплатить какие-то дополнительные услуги диспансерного обследования. То есть какое-то МРТ или КТ. То есть зачастую в регионах либо стоять долго в очереди, то есть чтобы получить такую помощь, либо платить деньги. Также мы туда прописали, что это будут такие мотивационные пакеты для тех, кто к нам придет. Мы их называем клиентами. Соответственно, когда стали такие перебои, то частично мы попросили грантодателя эти расходы сопоставить. То есть нам разрешили. И какую-то часть мы действительно закупали. Но мы еще с ребятами сделали такую группу взаимопомощи, то есть своя аптечка. То есть у кого-то оставались запасы. Меняли схему. То есть у всех такой мини-запас есть. То есть аптечка своя. И когда уже здесь близколежащие наши пациенты и те, кто непосредственно приходит ко мне в СПИД-центр, мы предлагали, что если нет возможности сейчас и ждать, и когда только пойдет… То есть препараты начали поступать, но понятно, что всем не хватает. То есть мы разбиваем категорию пациентов на первоочередных, у кого есть еще какие-то запасы, кому мы помогли из группы взаимопомощи. Но пока до июля мы такую проблему в Пушкинском районе более-менее решали. Что касается других регионов, тоже стоит проблема… Оксана Галькевич: Пока мы далеко не ушли от этой детали, вы сказали, что фонд "Эсте Лаудер" – это американская косметическая компания. В связи с этим нет ли у вас проблем со статусом? Иностранный агент, иностранное финансирование. Татьяна Щетинина: Все проверено. У нас все бумаги есть. В Минюсте зарегистрированы. То есть они работают на территории Российской Федерации. И, соответственно, наш фонд – все в Минюсте зарегистрировано, подтверждено. То есть это официально открыто. Поэтому с этим нету проблем. Антон Алфимов: Давайте пригласим к нашей беседе еще одного нашего гостя. По скайпу к нам присоединяется Артем Ессе, представитель общественного движения "Пациентский контроль". Здравствуйте, Артем, приветствуем вас. Артем Ессе: Добрый вечер. Антон Алфимов: Для начала давайте уточним: ваши представители работают в каких регионах? Артем Ессе: Мы работаем по всей Российской Федерации, мониторим закупки и принимаем жалобы от пациентов, где есть какие-то перебои, есть проблемы с лекарственным обеспечением. Татьяна Викторовна, добрый вечер. Татьяна Щетинина: Добрый вечер. Артем Ессе: И это мы делаем постоянно. У нас есть свой сайт, куда поступают обращения пациентов, у кого какие жалобы, замена схемы. Или вообще отсутствие препаратов. В Московской области ситуация близка к катастрофе. На данном этапе препаратов для ВИЧ-больных вообще нет Что касается Московской области, ситуация достаточно критична. Я бы даже сказал – близка к катастрофе. То есть конкурсы прошли только недавно. Пока эта вся логистика оформится, пока препараты доедут непосредственно до пациента, это, я думаю, конец августа – начало сентября. На данном этапе препаратов вообще нету. Можно так сказать. Ищут какие-то остатки, меняют схемы, предлагают такие препараты, которые во всем мире уже отказались использовать по причине их токсичности и побочных эффектов. Мало того, еще предлагают беременным женщинам, что вообще всемирное здравоохранение уже просто заключение сделало по этому препарату. Это невозможно делать. У нас же это все в порядке вещей. И врачи стали заложниками ситуации. То есть им в принципе нечего предложить. Оксана Галькевич: Артем, вы что, по всей России работаете? По Подмосковью – мы поняли. Где еще ситуация близка к критической? Откуда приходит вам тоже много сигналов о задержках, о не вовремя проведенных тендерах, соответственно, о задержке закупок и доставке лекарств? Артем Ессе: Таких критических, конечно, не было. По всей России поступали жалобы и с Новосибирска… Очень много информации. Я думаю, сейчас я не смогу вам более точно это озвучить. Но мы постоянно получаем сигналы по всей России. Стараемся преждевременно реагировать на это. Ситуация с Московской областью немножко вышла из-под нашего контроля, потому что конкурсы по факту должны были пройти еще весной. А они прошли буквально в июле месяце. В остальных регионах… Оксана Галькевич: Почему? Ведь есть определенная дисциплина. Чиновники должны придерживаться определенного графика. Артем Ессе: Есть федеральный закон. К сожалению, не все законы в Российской Федерации исполняются вовремя. Оксана Галькевич: Это уже получается какое-то халатное отношение к своим обязанностям, говоря о людях, которые ответственны за своевременное проведение этих тендеров, которые влияют на закупку и доставку жизненно важных лекарств. Артем Ессе: Мы написали жалобы в Минздравнадзор. Он инициировал прокурорскую проверку. Не знаю, чем она закончится. Но вообще кто-то несет ответственность. И несет ответственность не за статистику, не людей на бумаги, которые написаны, а реально за живых людей. И это на самом деле очень острая проблема. И внимание общественности должно быть приковано к ней всеми возможными усилиями. Потому что такая ситуация в принципе во всем мире невозможна. Антон Алфимов: Артем, а эта ситуация хотя бы для нашей страны нова по своим масштабам, или подобные перебои случаются постоянно из года в год, и с чем они, как правило, связаны? Артем Ессе: Они происходят из года в год. Причину я вам назову. Это децентрализация закупок. То есть раньше это закупала одна организация. Сейчас это распределили на регионы. Половину средств выделяет регион, половину центр. И из-за этого получается хаос. В принципе была надежда, что это как-то упростит, но это наоборот усложнило. И поэтому сейчас опять возвращаются к централизации. То есть этот переходный период будет проблемным. Мы уже прогнозируем, что будут такие моменты, что будут перебои по всей России. Антон Алфимов: Смотрите, подмосковные чиновники в ответ на эти претензии говорят, что фармакологические компании не пошли на этот аукцион. С чем это может быть связано? Может быть, им предлагают какие-то неудобоваримые деньги? Артем Ессе: Если взять, к примеру, какой-то препарат, его стоимость в мире и стоимость в Российской Федерации будет отличаться порядка в 2 раза. То есть у нас препараты дороже. У нас даже дженерики дороже, чем зарубежные. Даже бывает так, что дженерик на уровне оригинала какого-то препарата. Дженерик должен быть намного дешевле. Если в Индии, допустим, делают дженерики, то они стоят в 2-3 раза дешевле, чем, допустим, оригинальные препараты. У нас же в России они стоят одинаково. И это, наверное, вопрос не ко мне, а к компетентным органам, почему так это происходит в России. Оксана Галькевич: Артем, когда вы сказали о том, что это должно быть в центре общественного внимания, мы в принципе думали, что так оно и должно… Я с вами совершенно согласна. Думаем, что так и должно быть. Тем более принимая во внимание масштабы катастрофы. Потому что мы говорили о том, что в этом году впервые, по-моему, из уст чиновники Министерства здравоохранения прозвучало, что у нас эпидемия. Татьяна Щетинина: У нас эпидемия. Это президентская программа пошла. Дмитрием Медведевым было сказано, что необходимо сейчас принимать меры, потому что на 1 января у нас уже такое количество ВИЧ-инфицированных, которые во всем мире… То есть мы около стран Африки. Оксана Галькевич: Артем, я задавала этот вопрос Татьяне. Но, может быть, вы знаете. Все-таки по закупкам, по объемам финансирования закупок жизненно важных лекарств вы наблюдаете в связи с тем, что, опять же, Медведев говорит о том, что у нас эпидемия, здравоохранение, все бьют в набат, мы об этом не первый раз говорим, обсуждаем в эфире, вы наблюдаете какое-то усиление финансирования закупок? Пусть тендеры не вовремя проводятся. Но суммы, которые выделяются на закупку лекарств, привлекаются к решению проблем, к лечению, они изменились, или это все тот же самый объем? Может быть, он стал меньше? Какая ситуация, какая динамика? Наше государство настолько великое и могущественное, что обеспечить всех ВИЧ-инфицированных нормальными препаратами абсолютно не составит труда   Артем Ессе: Поступает информация, что даже сократили в каких-то моментах это финансирование. Наше государство настолько является великим и могущественным, что обеспечить всех ВИЧ-инфицированных нормальными препаратами не составит абсолютно труда. То есть это нужно волевое решение какого-либо власть имущего человека. Пусть это будет Дмитрий Медведев, Владимир Путин. И этот вопрос закроется. Мы являемся донорами глобального фонда. То есть мы помогаем другим странам бороться с эпидемиями СПИДа в мире. Мы платим деньги, мы являемся донором глобального фонда. С этих денег в Африке пьют препараты, которые намного эффективнее и намного качественнее, чем пьют наши пациенты. Оксана Галькевич: А в это самое время у нас у самих под боком в своей стране дело доходит уже до официального объявления эпидемии. То есть масштабы катастрофы… Артем Ессе: Есть такой препарат – ставудин. Он настолько токсичен, что его в принципе запретили принимать вообще. То есть его не выписывают. В Африке его нету. А в России он почему-то есть. У меня был диалог с фармкомпанией. И я вопрос поставил ребром. Говорю: "Перестаньте его производить. Его не будут покупать". Но наши врачи и наши чиновники считают, что он достаточно эффективен. Оксана Галькевич: Спасибо. Антон Алфимов: Спасибо. Артем Ессе, представитель общественного движения "Пациентский контроль", был у нас на связи. И у нас осталось совсем немного времени. Татьяна, последний вопрос. Артем говорил о неком переходном периоде. Когда он закончится, чего ожидать? Татьяна Щетинина: Вообще ожидаем, что все-таки, если согласно письму, которое предоставило министерство здравоохранения, и с чем я в принципе принимаю пациентов и аргументирую, что это не от меня зависит, потому что я такой же заложник, как и они, что я не могу повлиять на закупки. То есть я обычный врач обычной поликлиники, и что касается согласно этому письму, что в июле все-таки начнутся поставки. На сегодняшний день сказали, что с 11 по 15 июля уже часть препаратов поступила в аптечную сеть. То есть будут выдаваться. Соответственно, будем ждать еще других поставок. Но надежда есть. Но как будет, я думаю, что Артем был совершенно прав, что пока этот переходный период и все торги, логистика выйдет, то это не раньше… Антон Алфимов: То ничего не встанет на рельсы. Спасибо. Татьяна Щетинина, врач-эпидемиолог Пушкинского центра профилактики и борьбы со СПИДом, директор благотворительного фонда по борьбе со СПИДом, была у нас в студии. Спасибо.