Константин Чуриков: А сейчас поговорим о справедливости, какой ее видите вы и какой ее видят, какой она видится Министерству финансов России. Вот что вчера в Государственной Думе с высокой трибуны сказал министр финансов Антон Силуанов по поводу пенсий. Кстати, если кто не знает, что такое пенсия, пенсия – это следующее, цитата. Антон Силуанов: Позиция наша следующая. Пенсия – это компенсация за утраченный заработок. И если пенсионер, который получает пенсию, еще и работает, то заработок не утрачен. Может быть, он небольшой, этот заработок, но в целом он получает и заработок, и пенсию. И мы видим, как заработная плата и в последние годы, и в прогнозах растет, причем растет в среднем выше, чем темпы инфляции. Поэтому здесь вопрос даже не в деньгах, наверное, а в некой справедливости, когда, получая и заработную плату, и пенсию, вы говорите: «Давайте еще индексировать пенсию». Константин Чуриков: Ну а мы сейчас поговорим не о некой справедливости, а просто о справедливости. У нас сейчас на связи Валерий Рязанский, не только первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по социальной политике, но и председатель Союза пенсионеров России. Валерий Владимирович, здравствуйте. Дарья Шулик: Здравствуйте. Валерий Рязанский: Здравствуйте. Константин Чуриков: Вот вопрос смотрите, какой. Значит, фракция, представители фракций, лидеры фракций встречались с президентом, я помню, тогда «Справедливая Россия», потом и «Единая Россия» поддержали вопрос индексации пенсий работающим пенсионерам. И кстати, президент, это было в начале месяца, поручил правительству проработать этот вопрос, его решить, тем более за Конституцию проголосовали. И тут вот такая позиция целого министерства очень влиятельного. Как вы это прокомментируете? Валерий Рязанский: Ну, мне кажется, вот каким образом надо подходить к таким вопросам. Во-первых, президент дал распоряжение подготовить, что называется, варианты решения этого вопроса, и окончательно, насколько я понимаю, решение не принято, все-таки окончательное решение не за Силуановым, не за Минфином, а в целом за парламентом и, конечно, президентом. Конечно, мировые системы пенсионные разные бывают и, в общем, по-разному решают вопрос соотношения в части работающих пенсионеров и неработающих пенсионеров, и действительно, во многих странах работающие пенсионеры не получают право на полностью сохранившуюся даже заработную плату, не говоря уже о какой-либо компенсации либо индексации. Таких стран очень много, кстати, и в Восточной Европе, бывшие страны социализма, они многие столкнулись с проблемами пенсионных систем, у них такие ограничения существовали достаточно долго. Поэтому вопрос, конечно, остается в повестке дня. И я хочу сказать, что по большому счету надо рассматривать пенсию не только с точки зрения как бы компенсации потери заработка. Все-таки многие пенсионеры считают это выполнением тех обязательств государства, которые оно взяло на себя за тот вложенный труд и за ту недополученную часть заработной платы, которую, в общем, работодатель отдавал в пенсионную систему, для того чтобы выплачивать пенсии родителям. А за каждым из нас записывалась некая, в общем, индивидуальная история пенсионная в виде обязательств, что, когда мы станем пенсионерами, обязательства эти будут выполняться в виде выплаты пенсий. До 2016 года эта индексация производилась. Ну понятно, проблемы, возникавшие в экономике, не позволяли нам это делать, и в результате был найден компромисс – неработающим компенсировать полностью, а работающим только от перечисленных взносов в пенсионную систему проводить перерасчет каждое 1 августа текущего года. Это, в общем, понятно, исходили из тех возможностей бюджета, которые позволяют это делать, и понятно, почему сейчас Силуанов... Константин Чуриков: Валерий Владимирович, давайте мы сейчас поставим маленькую запятую, как раз расскажем несколько тоже пенсионных историй. Ну, например, история из Владивостока, там пенсионер устроился работать неофициально, лишь бы не потерять как раз индексацию пенсии. Зовут его Виталий Косько, ему 61 год, он до сих пор продолжает работать по специальности «агроном», а устроился вахтером неофициально. Говорит, «вбелую» работу найти уже сложно, но и пенсия тогда уменьшится на несколько тысяч рублей, ее, в общем-то, и так едва хватает на жизнь. Виталий Анатольевич получает 13 400, из них 1 700 – это доплата за сына, который еще учится. Виталий Косько: Депутаты считают, что на эти деньги можно жить. Я думаю, и меня поддержат другие граждане, получающие такую же невероятной величины пенсию, что на эти деньги жить нельзя, поэтому мы вынуждены искать работу. И вот тут дилемма: либо устраиваться официально работать, но тогда ты не будешь получать индексацию, там тоже, в общем, копейки, но все-таки... Дарья Шулик: Татьяне Тихоновой из Чебоксар тоже 61 год, но у нее нет индексации пенсии, потому что работает официально. Пенсия 15 тысяч, почти все деньги уходят на квартплату, продукты и лекарства для мужа, он инвалид. А хочется еще, как говорит Татьяна, и на отдых съездить, и одеться красиво, поэтому работает на двух работах. Официально устроена в курьерской службе, раз в месяц разносит квитанции по подъездам, и неофициально уборщицей в офисе. В общей сложности выходит еще +10 тысяч. Татьяна Тихонова: Мне совсем несложно, я говорю, полы мыть – это как физкультура. Я уже втянулась, я рано утром встаю, иду скандинавской ходьбой, мне 3 километра туда, 3 километра обратно, двигаюсь. И то же самое я хожу с квитанциями, это мне совсем несложно, это как прогулка дополнительная. Константин Чуриков: Ну, впрочем, чтобы отложить, например, деньги на отдых, все равно приходится экономить. Продукты и лекарства Татьяна покупает всегда со скидками. Валерий Владимирович, ну вот люди как-то крутятся, вертятся, вот, понимаете, выкручиваются. Вы знаете, вопрос у нас на SMS-портале, вообще в Конституции же у нас теперь записано, что регулярно индексация пенсий, я неточно воспроизвожу, не реже раза в год. Вот в части индексации пенсий работающим пенсионерам это тоже должно быть? Вот по Конституции, как вы считаете? Валерий Рязанский: Ну, там есть очень серьезная и правильная оговорка, связанная с тем, что в соответствии с действующим законодательством, поэтому действующее законодательство остается действующим законодательством. И если вот сейчас в рамках обсуждения бюджетного процесса все-таки будет найден компромисс... Ну какой, например, компромисс может быть найден в решении этого вопроса? Может быть, не всем пенсионерам, может быть, только тем, у кого заработок соответствующий, например, высокий, тем можно отказать, в какое-то время, так сказать, для них это не принципиально, и так далее, и так далее. Все-таки та категория пенсионеров, о которой мы говорим, ее можно все-таки разделить на несколько таких групп. Есть группа пенсионеров, которые, безусловно, работают, потому что крайне маленькая пенсия, может быть, не удалось ее заработать, и действительно эти пенсии небольшие. Есть группы пенсионеров с достаточно хорошей пенсией, это работники, которые заработали себе уже в современных условиях большую пенсию, поэтому у них, может быть, и корпоративная часть пенсии есть. Поэтому для них, в общем-то, что называется, совершенно не значительна проблема, связанная с индексацией, для них важен сам факт того, что они работают, что они участвуют в жизни предприятия, фирмы, холдинга и так далее. Поэтому, конечно, вообще лучше бы администрировать всем одинаково индексацию, потому что это, в общем-то, что называется, обновление, это осовременивание пенсий на уровень инфляции, это, в общем-то, было бы более справедливо. Но еще раз хочу сказать, что 400... Константин Чуриков: Ага. Валерий Владимирович, звонят нам пенсионеры, звонят наши зрители, давайте сейчас их послушаем. Дадим слово Виктору из Самарской области. Добрый вечер, Виктор. Дарья Шулик: Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Константин Чуриков: Ваше мнение, когда вот Министерство финансов говорит, что те, кто работают, ну а что им индексировать пенсию, не надо, заработают? Зритель: Я считаю, что пенсию нужно повышать трудящимся, потому что работают люди за копейки. Пенсия 14,5 тысяч, и многие работают неофициально, но за копейки, а если официально работать, то это ты вообще ничего не получишь. Что там, 20 тысяч, 25 тысяч общий, вместе с пенсией получается доход? Константин Чуриков: Спасибо. Давайте еще примем звонок. Дарья Шулик: Спасибо. Игорь из Калуги. Здравствуйте, Игорь. Зритель: Здравствуйте. Я считаю, что тут и разговора не может быть, нужно работающим пенсионерам обязательно повышать пенсии, тем более это распоряжение дал президент, президент, глава государства. Вот я работаю дворником, 11 тысяч, я пенсионер. Туда, на эту работу, долго не могли найти, потому что молодежь не пойдет, они с голоду помрут, просто они на эти деньги не проживут. И мало-мальски нормальные ребята, здоровые и умные, они как-то стараются более оплачиваемую работу найти. А вот эти самые низкооплачиваемые, дворники, уборщики, не знаю, грузчики (ну грузчики, тут не каждый потянет), в основном порядок наводят вот эти пенсионеры, пенсионеры, понимаете? И наоборот, надо лелеять. Вот сейчас я брошу работу, не могли полгода найти дворника, потому что тяжело, а работа маленькая... Константин Чуриков: Да, спасибо. Зритель: А у меня вроде как бы и пенсия, ну вот 11 тысяч и пенсия десятка, 21–22 тысячи мне хватает. Константин Чуриков: Ну слава богу, что хватает. Спасибо вам за звонок. Дарья Шулик: Спасибо, Игорь. Константин Чуриков: Валерий Владимирович, вот сегодня предложил депутат Калашников, только нас не бейте, потому что уже в Думе раскритиковали, в Минтруде, пенсии выплачивать по рангам, ну потому что с пенсионными баллами ничего не понятно, там определить эти 10 категорий, чтобы человек понимал, если он какие-то имеет заслуги, я не знаю, у него заработок определенный, значит, у него такой-то или такой-то, другой ранг. Вопрос такой. Ведь смотрите, в чем дело, у нас сейчас часто как бывает? Условно говоря, у дворника и у академика вот эта страховая пенсия все равно одинаковая, это же... Ну то есть это нормально или нет, как вы считаете? Валерий Рязанский: Нет, вы неправы, конечно, такого нет, чтобы у дворника и у академика была одинаковая страховая пенсия. Конечно, нет, зарплата все-таки у дворника ниже, чем у академика, поэтому страховые части у них наверняка разные, поэтому... Но справедливости ради надо сказать, что разрыв в страховой пенсии между категориями работавших действительно невысок в силу того, что в той методике, которая существовала, в общем-то, и в советское время, и в конце 1990-х гг., существовал ограничительный коэффициент соотношения зарплаты 1,2. В общем, в страховых системах всегда есть ограничительные коэффициенты, для того чтобы часть страховых взносов распределялась как раз в пользу низкооплачиваемых категорий, это как раз смягчает эту разницу в заработных платах. А что касается, вот я смотрю, по титрам идут вопросы: «Я вот плачу деньги в Пенсионный фонд, а почему мне пенсию не индексируют?» Понятно, но пенсия пересчитывается 1 августа в соответствии с теми взносами, которые вы делаете, она увеличивается, по-моему, где-то на 3 балла. Так что надо говорить, в общем, тут не скрывать, что мы что-то там пытаемся перемудрить, все четко в соответствии с действующим законодательством. А что касается предложения Сергея Вячеславовича, вы знаете, мое мнение такое. В мире много разных пенсионных систем, в общем, здесь попытка что, переделить по-другому все то, что есть в Пенсионном фонде? Ну как бы мы ни переделили, в общем, делить-то будем одну и ту же сумму. Поэтому средств в Пенсионном фонде должно быть больше за счет увеличения того объема взносов, который туда должен поступать, тогда мы можем говорить об увеличении и пенсий, их, в общем, номинального увеличения. Поэтому вопрос экономики, я смотрел предыдущий сюжет, это вопрос №1, так что деньги в Пенсионном фонде из воздуха не появятся. Мы должны понимать, что те 400 миллиардов рублей, которые нужны, для того чтобы проиндексировать пенсии работающим пенсионерам, при всем нам уважении к ним, конечно, нужны экономике, 9,5 миллионов пенсионеров работают, за это надо сказать огромное спасибо. Но еще раз говорю, 400 миллиардов рублей из бюджета федерального надо найти и у кого-то забрать, для того чтобы проиндексировать эти пенсии. Это существенные средства, их пока сложно изыскать. Константин Чуриков: Да. Валерий Владимирович, я думаю, что пенсионеры рассчитывают, скажем так, им было бы приятнее, если бы им это спасибо сказали деньгами, вот это вот спасибо, что они работают. Валерий Рязанский: Ну естественно. Но я считаю, что вопрос не закрыт, я думаю, что и депутатский корпус, и правительство все-таки будут искать какие-то ответы на эти вопросы, тем более что поручение президента надо исполнить. Константин Чуриков: Это точно. Дарья Шулик: Давайте послушаем Геннадия из Москвы. Геннадий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер. Я, конечно, очень люблю вашу программу, очень люблю, и вот всегда мне как-то больно за нашу страну, за наш народ. Я вот пенсионер, я самый нищий, у меня пенсия уходит на квартплату и на таблетки, уколы, у меня сейчас ревматоидный артрит, сейчас пенсия уходит на это. Я с 1990 года, со времен Советского Союза, не могу даже носки купить, я нищий. Я считаю, что все наши пенсионеры – это нищие, и даже кто работает дворником, кто работает грузчиком, они тоже нищие! Вот если бы я был сейчас молодой, было бы мне 20 лет или 25 лет, я бы никогда не женился, потому что я бы никогда не прокормил свою семью. Чтобы прокормить свою семью, надо мужчине 250 тысяч, чтобы он зарабатывал, и женщина чтобы 150 тысяч зарабатывала. А сейчас... Константин Чуриков: Геннадий, а скажите, пожалуйста, вот вы себя считаете нищим человеком и рассказываете, что денег на самое необходимое, на те же носки даже, нет. Геннадий, вот просто интересно, расскажите на всю страну коротко свою историю, вот кем надо работать и сколько лет в нашем государстве, чтобы вот потом с такой речью выступить в эфире. Зритель: Нет, ну и что толку? У меня 50 лет стажа, и что толку от этого, что у меня 50 лет? Константин Чуриков: В какой отрасли, в какой сфере вы работали? Кем? Зритель: Я работал в органах 24 года, инкассатором 17 лет в Москве. Константин Чуриков: В Москве, звонок из Москвы, заметьте. Пенсия у вас какая, расскажите нам, пожалуйста. Зритель: Двадцать пять тысяч – это разве пенсия, что ли? Константин Чуриков: Двадцать пять тысяч пенсия. Значит, на лекарства сколько у вас уходит, на квартплату? Давайте просто разложим структуру. Зритель: Разложим? Девять тысяч квартплата, это трехкомнатная квартира в Москве... Константин Чуриков: Дорого, много. Зритель: И 15 тысяч уходит на лекарства, на уколы, это у меня ревматоидный артрит. Константин Чуриков: Да. Зритель: Мне сейчас... Константин Чуриков: Да, спасибо вам большое, Геннадий. Дарья Шулик: Спасибо. Константин Чуриков: Валерий Владимирович, а как учесть... Как прокомментируете звонок, во-первых? И как учесть, знаете, вот эти все личные обстоятельства? Кто-то скажет: «О, 25 тысяч, ничего себе пенсия!» Дарья Шулик: Да, нам тут пишут 9–10, а тут 25, и то не разгуляешься. Валерий Рязанский: Вы знаете, здесь вопрос-то надо разделить. Пенсионные вопросы, пенсионное законодательство, возможности Пенсионного фонда – это одно, а вопрос социальных доплат, социальной политики – это другое. Поэтому если человек болен, если он претендует на присвоение соответствующих степеней потери трудоспособности, инвалидность, для этого существуют другие системы поддержки человека в этой трудной жизненной ситуации. Ну, я не буду говорить уже о простых житейских вопросах типа семейной обстановки, детей и так далее, все-таки как бы то ни было мы все-таки живем в социуме, который, будем говорить так, младшее поколение должно позаботиться о старшем поколении. В общем, когда речь идет совершенно уже об одиноких людях, есть сложности, конечно, есть соответствующие системы государственной поддержки вплоть до, что называется, размещения в соответствующих учреждениях, где людям сохраняется вся жизненная инфраструктура. По-разному складывается ситуация, я это прекрасно понимаю, но названная цифра в 25 тысяч пенсия – это, будем говорить, с точки зрения, например, средней пенсии в Тульской области ровно в 2 раза выше. Поэтому показатель этот не всегда отражает все, что мы как бы в него вкладываем, все-таки есть кроме пенсии другие еще формы, что называется, материальной поддержки, другие формы социальной поддержки. Константин Чуриков: Спасибо. Дарья Шулик: Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо большое за участие в нашей программе, всегда вам рады. Валерий Рязанский, первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по социальной политике, председатель Союза пенсионеров России. Дарья Шулик: У нас звонок есть еще один, очень много звонков поступает, действительно, сегодня тема такая актуальная, животрепещущая... Константин Чуриков: Она всегда актуальная, Даша. Дарья Шулик: Да. Галина из Орловской области, здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте. Вот у меня пенсия на данный момент 8 200, и я работаю. А работаю, у меня зарплата 5 200, работаю почтальоном в сельской местности. Дарья Шулик: Галина, а кем работали? Какой стаж? Почему такая пенсия? Зритель: А стаж у меня 40 лет, я работала на заводе, потом работала в отделе культуры. Константин Чуриков: Так. Дарья Шулик: Сорок лет и восемь тысяч пенсия. Зритель: Да, 8 200. Вот мне ее проиндексировали в августе месяце, и что мне проиндексировали ее? На 30 рублей. Вот можно жить на такую пенсию? И у каждого второго у нас в сельской местности такая же пенсия, а в магазинах цены, мне кажется, дороже, наверное, чем в Москве. Сахар у нас сейчас 58 рублей, хлеб почти 40 рублей. Ну и как можно жить-то? Константин Чуриков: Ой, Галина, не сыпьте сахар на рану, он правда сейчас дорожает. В чем ваш секрет, выживаете как? Что вас держит? Зритель: Ну вот так и выживаю, еще стараюсь как-то и внучке помочь. Константин Чуриков: И внучке? Зритель: Вот так и выживаем. Вот и говорят, не индексируйте пенсии работающим пенсионерам, – а как жить-то дальше? Константин Чуриков: А министр финансов говорит, что средств нет. Зритель: Ну понятно, у них никогда нет. Константин Чуриков: Кончились деньги, да. Спасибо, Галина, спасибо за ваш звонок. Людмила, Санкт-Петербург, здравствуйте. Дарья Шулик: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ну, мне 69 лет, у меня стаж 47 лет, пенсия 15 тысяч. Ну вот пятеро внуков, я тоже хочу им чем-то помочь, но я не могу. Константин Чуриков: Людмила, извините, может быть, некорректный вопрос, пятеро внуков, может быть, кто-то среди них уже совершеннолетний, работающий, может быть, они вам будут помогать? Зритель: Один-единственный внук, который учится, остальные маленькие. Константин Чуриков: А, понятно. Так, а дети ваши? Зритель: Дети работают, но они работают на такой работе, которая тоже мало оплачивается. Константин Чуриков: Ага. Ну вот нам сейчас Валерий Рязанский говорил, что дети должны быть, так сказать, в ответе, финансовом в том числе, за родителей, насколько это сегодня реально, как вы думаете, по стране? Зритель: Реально по стране, я думаю, должны все помогать друг другу. Но если дети работают тоже на маленькой зарплате, детям надо помочь, учеба всякая оплачиваемая, тоже надо помочь... Константин Чуриков: Ну, будем друг другу помогать, а что делать, да, у Министерства финансов своя позиция. Спасибо. Дарья Шулик: Спасибо, Людмила. Константин Чуриков: К нам присоединяется Никита Масленников, это ведущий эксперт Центра политических технологий, руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития. Никита Иванович, здравствуйте. Никита Масленников: Здравствуйте, добрый вечер. Константин Чуриков: Расскажите нам, пожалуйста, в какой точке современного, так сказать, пенсионного развития мы сегодня находимся? Насколько вам нравится или не нравится то, что вот Минфин говорит, что нет, индексировать пенсии работающим не будем? Никита Масленников: Ну вы знаете, я бы сказал так, что это все еще далеко не окончательно. Строго говоря, то, что сказал министр Силуанов, означает только одно, что у правительства на сегодняшний день нет окончательной позиции по этому вопросу. Помните, было поручение президента изучить вопрос и внести предложения? Его, судя по всему, изучают. Но тем не менее он свою позицию как министр финансов представил. Аргументация, мягко говоря, немножко странноватая, и слова о социальной справедливости как бы не совсем по адресу. Потому что пенсия есть пенсия, и у нас в нашей любимой, замечательной Конституции, поправках, которые летом все так живо принимали, разделения пенсионеров на первый, второй и другие сорта нет, есть пенсионные гарантии, которые записаны в Конституции. Поэтому тогда вот, если прямо это все читать, получается, что, строго говоря, пенсионеры работающие сегодня как осетрина второй свежести, типа «ну вот вы там зарабатываете, если вам индексировать еще, то это совершенно несправедливо». Вот я думаю, что это, во-первых, очень неточная, некорректная и какая-то исключительно обидная для людей аргументация. А потом здесь ведь есть еще и серьезный экономический смысл. Ведь если вы не индексируете, то тогда посчитайте, сколько с момента прекращения индексации работающих пенсионеров перетекло в неформальный сектор, с которых работодатели, естественно, никаких взносов в Пенсионный фонд, в страховую систему пенсионную, не платят. Вот сколько? Оценки экспертные, конечно, разные, но если у вас сегодня Валерий Рязанский говорил про 9,5 миллионов работающих пенсионеров, ну, есть оценки под 10, но неважно, это действительно очень близко к такому действительному положению дел. Но ведь вот экспертные оценки говорят, что не менее 2–4 миллионов человек так или иначе ушли в «серую» зону и предпочли конверты, а это, между прочим, достаточно серьезный вычет из бюджета Пенсионного фонда России. Поэтому если смотреть, что выгоднее, проиндексировать или продолжать вот эту практику, то это еще большой вопрос и требует изучения. На мой взгляд, конечно, лучше бы проиндексировать, тем более что помимо конституционной обязанности и ответственности. Потом меня, откровенно говоря, очень сильно не устроило отношение Минфина к нашим депутатам. Там была, в общем-то, достаточно корректная постановка вопроса. Три сценария, три варианта индексации, три варианта решения вопроса, там получается около 400, около 660 миллиардов и более 1 триллиона. Более 1 триллиона, конечно, пока никак не проходит, потому что надо индексировать тогда все за все годы, но хотя бы какой-то транш предложить, хотя бы сказать, что это у них в повестке дня, что они рассматривают вопрос, что они готовы, как только будут возникать необходимые условия, они уже начнут что-то делать, допустим, со следующего года. Вот этого ничего не прозвучало. Между тем Валерий Рязанский совершенно прав, с формальной точки зрения каждый год происходит перерасчет пенсий работающим пенсионерам, и действительно там не более 3 баллов доначисляется. Ну вот если посчитать на будущий год, вот давайте арифметикой займемся... Константин Чуриков: Да, 1 балл сколько сейчас стоит, почем балл? Никита Масленников: Ну вот давайте, балл на следующий год будет стоить 98 рублей 86 копеек. Вот если это все, значит, не более 3 баллов, то есть с 1 августа 2021 года наиболее такому, самому счастливому работающему пенсионеру пересчитают пенсию, увеличив ее на 296 рублей. Поэтому Минфин с формальной точки зрения прав: ну мы же поправляем, мы же, так сказать, стараемся. Ну так постарайтесь еще, посмотрите, как это все будет дальше. Почему 3 балла? Почему не 10? Вот объясните. Тем более что в данном случае вспомним Калашникова сегодняшнего, ну 10 рангов – это как-то действительно странновато, но ведь он прав в своем посыле: приглашение страны к «бальным танцам», состоявшееся много-много лет назад, предполагало, что правительство все-таки опубликует когда-нибудь прозрачную, ясную, проверяемую методику, в которой может разобраться не только эксперт, но и любой гражданин, любой пенсионер или готовящийся к пенсии, зашедший на сайт Минтруда, Пенсионного фонда России и посмотревший, как это все считается. Но этой формулы, она все как-то вот зависла, она непонятна, и сегодня меня поразил вот все-таки Калашников Сергей, он говорит: «Да мы сами понять не можем, как рассчитывается пенсионный балл». Константин Чуриков: Абсолютно. Если мы сейчас с вами об этом начнем дискуссию, мы исчерпаем даже лимит нашего времени, ближайший час. Дарья Шулик: Рассчитывают, а как, непонятно. Никита Масленников: Да-да-да. Дарья Шулик: Никита Иванович, давайте послушаем наших телезрителей, очень много действительно звонков. К нам звонит Ольга из Краснодарского края. Никита Масленников: Да, давайте послушаем. Дарья Шулик: Ольга, здравствуйте. Зритель: Алло, здравствуйте. Дарья Шулик: Да-да, мы слушаем вас, Ольга. Константин Чуриков: Ольга? Зритель: Да, вот у меня такой вопрос, да не то что даже вопрос, вопросы уже давно исчерпаны. Просто у меня пенсия 9 400, это с дотацией в Краснодарском крае, вот. Дарья Шулик: Ага. Константин Чуриков: Так. Зритель: Из них приставы у меня половину забирают, я на руки получаю 5 400. Константин Чуриков: А за что вас приставы наказывают? Зритель: Ну, раньше я занималась бизнесом. Константин Чуриков: Ага. Зритель: И по незнанию, так сказать, получилось так, что я не закрыла, ну просто закрыла бизнес и все, а в налоговой не закрыла, и у меня все эти годы шли начисления. Константин Чуриков: Ага. Зритель: И вот теперь я за них расплачиваюсь. Константин Чуриков: Так. А вы тогда были в пенсионном возрасте, когда бизнесом занимались, нет? Зритель: Была еще не в пенсионном возрасте, в предпенсионном, так сказать. Константин Чуриков: Ага. Так, понятно, хорошо. И как вы вообще живете, извините? Четыре тысячи остается на руках, и что, и как вообще? Зритель: У меня 5 400, мне приносит почтальон 5 400 на руки. Константин Чуриков: Так. Зритель: Понимаете? Ну я все понимаю, да, я сама виновата в том, что довела до такого, но это одно, 5 400 я получаю, мне дети там где-то что-то помогают, мне приходится работать. Но работы здесь нет, я работаю в Старощербиновской, а здесь работы нет... Константин Чуриков: Да, тоже отдельный сюжет беседы, и рады бы работать, и работы нет, о чем мы тоже каждый день говорим. Еще звонок, просто всем хочется высказаться. Людмила, Волгоград, здравствуйте. Дарья Шулик: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Людмила, город Волгоград, Волгоградская область. Я хочу сказать всей России: люди, у нас что, забыли времена СССР? Константин Чуриков: Так. Зритель: Тогда, когда моя бабушка с 1911 года рождения, пережившая и революцию, и войну, оставшаяся женой врага народа с тремя детьми круглой сиротой, получала пенсию 12 рублей – кто ей помогал? А в 1980 году, когда я поступила в институт, у меня была стипендия 36 рублей, и у нее была пенсия 36 рублей. Но на V курсе у меня была стипендия 40 рублей, а у нее была пенсия 36 рублей, и так же было нужно купить и дрова, и уголь, и то, и се, и сахар. Это село Оленье, Дубовский район Волгоградской области. Так жили все абсолютно! Константин Чуриков: Людмила, а можно, извините, пожалуйста? Я, конечно, 1980 года рождения, но вот мне просто объясните, может, я тоже чего-то не знаю, но почему вот в советское, скажем так, время я не видел, чтобы старушки, дедушки рылись в помойках, а когда мне стало лет 12–13, это как раз развалился Союз, вот они там стали рыться? Зритель: А я вам объясню, почему моя бабушка не рылась в помойке, – потому что они все работали. Они рвали вишню на своих огородах, продавали ее, все продавали с огородов, мы все. Я с 5 лет работаю на земле, я с высшим образованием живу сейчас в Волгограде, всю жизнь мечтала о том, чтобы жить в городе, как-то вырваться из этого села. И у нас тоже роются в Волгограде, собирают баночки, собирают то, собирают се. Но при этом они прекрасно одеты и покупают вместе со мной прекрасные продукты в этом же «Магните» у нас на Варшавской в... районе. Константин Чуриков: Спасибо, Людмила, спасибо за ваш звонок. Мы за то, чтобы самые разные мнения звучали. Никита Иванович, Советский Союз, те самые пенсии давайте с вами вспомним. Никита Масленников: Что-что, простите? Константин Чуриков: Советский Союз, вот пенсии во времена СССР, какими они бывали. Вот пенсия 36 рублей, меньше, чем у студента. Никита Масленников: Ну разные, разные бывали пенсии. Были пенсионеры союзного значения и получали по 500 рублей, по 600 рублей пенсии, и такие бывали. Это и министры, и члены Центрального комитета Коммунистической партии, и многие другие ответственные сотрудники, целый такой, так сказать, номенклатурный класс с повышенным пенсионным содержанием, было. Но я вот немножко постарше, чем 1980 года рождения, я вот, честно говоря, помню, как рылись в помойках, как бутылочки собирали, как относили их... Константин Чуриков: Нет, бутылочки помню, но в помойках нет. Никита Масленников: ...баночки, баночки из-под майонеза, это все я видел, видел, то есть это было, было, к сожалению. Поэтому в данном случае... Ну что вот, если... Константин Чуриков: Это было массово, скажите как человек постарше? Никита Масленников: Ну как вам сказать, это было по крайней мере... Вот мы тогда были студентами, и это было заметно, это можно было увидеть два-три эпизода каждую неделю, это было. Другое дело, что, конечно, это, может быть, не так, как было в 1990-е гг. у нас, но такое случалось. Поэтому пенсионная система всегда, понимаете, она всегда недостаточна, всегда нехороша, всегда она обидна, всегда она оказывается несправедлива. Но проблема вот наша сейчас, на мой взгляд, в том, что мы находимся на какой-то точке такой вот замерзания, я бы сказал даже, может быть, извините за резкое высказывание, вот она напоминает корову на льду. Стоит вроде как бы устойчиво, вроде как даже доить можно, но вот двинуться вперед, назад, вбок очень сложно, очень сложно. Поэтому вот в такой точке замерзания находится наша система пенсионная. А критерий ее как бы вот динамичности, в какую сторону она движется, только один – коэффициент замещения, отношение средней пенсии к средней заработной плате. Выходили мы из кризиса в 2010 году, помните, тогда действительно была очень серьезная поддержка именно пенсионерам, это была главная социальная категория, которая получила в 2008–2009-х гг. действительно серьезную помощь, выходили с коэффициентом, близким к 40%, а сейчас 30%, вот это... Константин Чуриков: Да, дальше меньше, если так пойдет. Давайте еще звонок с вами примем. Значит, у нас сейчас на связи Надежда, Подмосковье. Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер, студия. Дарья Шулик: Добрый вечер. Константин Чуриков: Добрый. Зритель: Я поддерживаю то, что пенсионерам нужно, конечно, работающим прибавлять пенсию. Дело в том, что я вот работаю 10 лет, 10 лет в виде пенсионера работающего, практически перекрываю еще одного пенсионера, так несправедливо, я считаю. Во-первых, налоги высчитывают, во-вторых, у меня пенсия 19 тысяч, на руки я получаю всего 13. Константин Чуриков: Ну да. Зритель: Представляете, сколько я теряю? Константин Чуриков: А работаете, получается, за себя и за того, не знаю, парня. Дарья Шулик: Да. Зритель: Да, конечно, и я перекрываю еще одного пенсионера. Конечно, это всем выгодно, но мне, конечно, хочется уже и отдыхать, я уже 10 лет как пенсионерка работающая. Константин Чуриков: Да, спасибо большое. Дарья Шулик: Спасибо, Надежда. Константин Чуриков: Нам тут разные SMS сыплются, к сожалению, не все приличные, не все могу процитировать. Никита Иванович, такой еще, понимаете, аспект расходов современного пенсионера. Опять советский опыт – а сколько, значит, процентов пенсии съедала, например, «коммуналка»? Тогда тоже были эти жировки, там что-то надо было платить. Сколько стоили лекарства? Никита Масленников: Поменьше, чем сейчас, конечно, но, собственно говоря, структура... Вы знаете, структура расходов, конечно, изменилась сейчас достаточно серьезно, и, собственно говоря, думаю, что все-таки бо́льшую часть сейчас занимает, конечно, обеспечение лекарственное, на здоровье, вот эти вот расходы, потому что просто надеяться на районную поликлинику надо как бы себя, самого любимого, сильно не уважать. Константин Чуриков: Коммерческая медицина, да. Никита Масленников: Коммерческая медицина, покупка лекарств. Вот сейчас началась эта история с маркировкой, замечательная вещь, в принципе, наверное, все справедливо, правильно, только почему-то в аптеках даже города Москвы удивительным образом исчезают антибиотики, вообще все как класс. Оказывается, там система не срабатывает, зависло что-то такое. То же самое и по ветеринарным, кстати, делам, лекарства для животных, тоже начинаются перебои. Вот это вот, естественно, тоже раздражение такое, потому что, собственно, какая бы ни была пенсия, даже если хочешь купить, а нечего, вдруг взяло да исчезло. Поэтому здесь вот эти вот моменты, конечно, сильно раздражают, и в целом вся эта пенсионная история требует, естественно, на мой взгляд, основательных размышлений и перезагрузок, потому что это касается практически каждого: либо тех, кто уже на пенсии, либо тех, кто готовится, либо тех, кто ну как-то вот находится в этом самом промежуточном состоянии. И возвращаясь к вопросу об этих самых трудящихся пенсионерах – ну конечно же, надо возвращаться к возобновлению индексации, вопрос, в какой форме, как, каким образом. Это обсуждаемо. И более того, я думаю, что наши все-таки депутаты эту историю без внимания не оставят. Вчера Госдума пропустила бюджет в первом чтении, а 24 ноября второе чтение, а вот предмет второго чтения как раз реальная разбивка по социальным расходам. Кстати, на следующий год они составят 35%, все расходы на социальные цели составят 35% расходов бюджета. Там можно тоже что-то оптимизировать достаточно серьезно, это огромные деньги. И поискать вот в рамках подготовки бюджета ко второму чтению ответ на вопрос, что будем делать с индексацией трудящимся пенсионерам, я думаю, что вполне... Дарья Шулик: То есть если постараться, деньги можно и найти. Константин Чуриков: Никита Иванович, я даже, знаете, поскольку такой личный интерес, мне 40 лет, наступит и мое время, я сейчас даже посмотрел, говорите, 24 ноября, мы как раз будем в эфире работать, так что мы как раз и с вами тоже обсудим, что случилось. Никита Масленников: Ну вот, вот как раз и посмотрим, чем закончится. Константин Чуриков: Да. Дарья Шулик: Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо вам большое. Никита Масленников, ведущий эксперт Центра политических технологий, руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития. Всего пара минут, и вот на фоне наших пенсий, нашей жизни давайте как-то посмотрим, подумаем, кто из вируса делает деньги сегодня. У вас если есть наблюдения, вы нам тоже о них сообщите.