Петр Кузнецов: 100-балльникам не хватает мест в лучших вузах страны. 100-балльникам уже не хватает. Их потеснили призеры и победители олимпиад, у которых есть приоритетное право на поступление в вузы. Ректоры МГИМО, МФТИ, Высшей школы экономики рады и уже говорят о том, что нынешняя вступительная кампания может стать одной из лучших. В «Вышке» при этом заверили, что для отличников, тех, кто набрал 300 баллов по итогам трех ЕГЭ, места все-таки найдут за счет университета. А вот что делать остальным? Ксения Сакурова: Как так получается, что победа на Олимпиаде стала единственной возможностью попасть в вуз мечты, не много ли у нас тех, кто имеет право на приоритетное зачисление и не слишком ли далеки от школьной программы требования ведущих университетов? Обо всем этом будем говорить вместе с экспертами. С нами на связи Александр Милкус, обозреватель издательского дома «Комсомольская правда», заведующий лабораторией Высшей школы экономики. Александр Борисович, здравствуйте. Александр Милкус: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Александр Борисович, здравствуйте. А мы правильно понимаем, что это новшество 2021 года, когда всех в одну волну? И сильно ли это повлияло на недостаток бюджетных мест даже для 100-балльников? Александр Милкус: То, что не было второй волны – да, это новшество этого года. Но оно не связано с количеством бюджетных мест, которые были у вузов. Вообще ситуация, когда большое количество олимпиадников приходит в ведущие вузы (причем, я подчеркну – не на все направления подготовки, а на самые престижные; в Высшей школе экономики это «мировая экономика», «компьютерная безопасность» и тому подобное). Эта история повторяется из года в год и не зависит от количества волн, и не зависит от количества на самом деле победителей олимпиад и так далее. Потому что те ребята, которые нацелены на эти места, их всегда много, и всегда больше, чем мест. Поэтому «Вышка» и за счет своего бюджета берет сильных ребят, которые не прошли по конкурсу, конкурируют с олимпиадниками, берет на бюджет, выделяя деньги из своего бюджета. Борьба за хорошего студента – это нормально. Ксения Сакурова: А насколько, с вашей точки зрения, такая ситуация справедлива? Мы знаем, что который год подряд среди победителей олимпиад (вот мы сейчас это показали) лидируют москвичи. Давайте еще раз посмотрим на эту графику. Почти половину всех мест у нас занимают московские ребята среди победителей и призеров, речь в данном случае о Всероссийской олимпиаде школьников. Татарстан, Санкт-Петербург. В общем, регионы, которые имеют возможности и имеют крутые, классные школы, чтобы готовить таких специалистов. Справедливо ли это? В свое время ЕГЭ создавался в том числе для того, чтобы возможность поступить в ту же Высшую школу экономики, в МГУ и так далее была у студентов, у абитуриентов из регионов. Здесь опять получается перекос. Александр Милкус: Давайте не смешивать. Олимпиадники – это была идея ректора тогда Высшей школы экономики Ярослава Кузьминова и ректора МГУ Виктора Садовничего как раз для того, чтобы отобрать, помимо ЕГЭ, ребят, которые талантливые, интересные и так далее. Потом ввели ограничение, что призер Олимпиады должен подтвердить и сдать свои знания не меньше, чем на 75 баллов. Это одно направление. Второе направление – это ЕГЭ. То, что стало больше олимпиад – это такое явление. Каждый вуз пытается найти свой способ отобрать своего студента. Насколько я помню, министр науки высшего образования Валерий Фальков 5 июня во время круглого стола на Питерском международном экономическом форуме говорил о том, что министерство собирается посмотреть список олимпиад. И, скорее всего, к следующему году он будет сокращен. Конечно, не исключая Всероссийскую олимпиаду. Она останется. То, что к этой олимпиаде могут лучше подготовиться ребята из крупных городов, где есть действительно хорошие центры подготовки, хорошие учителя – да, это не очень хорошая история. Но для этого не Москву надо пенять, а развивать хорошую подготовку школьников в других регионах. Может быть, и онлайн. Поэтому история вот такая. Тут проблема, на мой взгляд, немножко другая. В подводке к этому сюжету, о котором мы сейчас с вами говорим, говорилось о том, что не надо ли увеличить количество бюджетных мест. Так вот, количество бюджетных мест уже второй год достаточно серьезно увеличилось. В прошлом году – на 11 000, в этом году – на 35 000 мест. Но эти места прибавляются в регионах. Готовы ли регионы, притом что они получают дополнительные места и финансирование, обеспечить ребятам подготовку на уровне солидных московских вузов. Тенденция в последнее время такая. Если есть возможность у семьи, дети лучше поступают в московские вузы на платное отделение, а не остаются у себя в регионе на бюджете. Поэтому, кроме того чтобы дали дополнительные места регионам, нужно обеспечить качество преподавания на уровне московских вузов. А мы понимаем, что далеко не все вузы сейчас в регионах могут это обеспечить. Ксения Сакурова: Александр Борисович, а все-таки по поводу Олимпиад. В том числе и учительское сообщество нередко критикует их за то, что задания стали менее творческими, за то, что они стали более формально приближены к ЕГЭ, что очень много стало апелляций. Ну и так далее. Вплоть до того, что сейчас ребята понимают, что в принципе это единственный способ попасть в вуз мечты и начинают весь 11 класс заниматься только работой над призовым местом по нужному им направлению. 11 класс просто вычеркивается из жизни ребенка. Насколько это правильно? Александр Милкус: Слушайте, есть куча всяких мнений. Есть (и мы, Ксения, с вами в эфире одну обсуждали уже) другая точка зрения, что 11 класс вычеркивается, потому что детей натаскивают на ЕГЭ. И они готовятся к поступлению. Для олимпиадника, напомню, тоже, для того чтобы подтвердить свои дипломы, нужно сдать не меньше, чем на 75 баллов ЕГэ. Поэтому идет параллельная подготовка и к ЕГЭ, и к олимпиадам. Крупные вузы вводят такие олимпиады понятно для чего. Идет конкуренция. В ближайшее время я знаю, что большинство вузов написали заявки в программу «Приоритет 2035», в которой будут больше 100 вузов подтягивать, финансировать, для того чтобы они тоже приблизились к уровню преподавания лидеров. В общем, я бы сейчас просто не говорил о том, что олимпиады в общем плохие или ЕГЭ плохой. Дело в том, что надо настраивать эту систему. И на той же встрече на питерском экономическом форуме Ярослав Кузьминов говорил о том, что если мы добавляем бюджетные места, то хорошо бы бюджетные места добавить и в Москве. Опять же, напомню, буквально на последней прямой линии, если я не путаю, с президентом нашей страны Владимиром Путиным был задан вопрос о том, что бюджетные места выделяются кратно не в соответствующем количестве человек в группе. Условно говоря, студенческая группа 25-30 человек, а мест бюджетных выделяется 10. Вот каким образом тогда создать вузу группу, чтобы она окупалась, чтобы преподаватель получал соответствующую зарплату и так далее. То есть тут тоже надо подумать о том, что если уж даются бюджетные места, то, наверное, они должны помогать вузу формировать группу. Петр Кузнецов: Александр, я еще хочу столкнуть в нашем эфире 100-балльников и олимпиадников. Было исследование. Сейчас точно, правда, не скажу, чье. Согласно которому около 40% олимпиадников не могут подтвердить свои знания высокими баллами ЕГЭ. И что самое инсноое далее, большинство из них не выбирают для сдачи госэкзамена предметы, по которым участвовали в этой олимпиаде. Что это за синхрон и массовое ли это явление? Ну 40% - это высокий показатель. Александр Милкус: Ну, слушайте, давайте тогда, опять же, разделим историю. Есть Всероссийская олимпиада школьников, которая проводится достаточно давно. Она отработана и так далее. И есть вузовские олимпиады. Эти вузовские олимпиады совсем другого качества. Они разделены на уровни. И если мы говорим про олимпиадников – победителей Всероса, как дети говорят, Всероссийской олимпиады, это, конечно, ребята выдающиеся, можно сказать, гении, таланты и так далее. А олимпиады, которые проводят сами вузы, к ним бывают претензии, к ним бывают вопросы. Я знаю, что несколько лет назад было даже разбирательство, получили призы ребята, которые, в общем-то, не лучшие результаты показывали. А вот эти олимпиады, конечно, нужно защищать. О чем я уже говорил. И министр, бывший ректор вуза Тюменского государственного университета, Фальков прекрасно понимает, поэтому будет… Я думаю, что к следующему учебному году будет зачистка вот этих вузовских олимпиад. Не путать, опять же, с всероссийскими. Петр Кузнецов: И от самостоятельности вуза, все мы прекрасно помним, я думаю, Ксения тоже, те прекрасные времена, когда высшие учебные заведения сами могли тестировать потенциальных студентов, выбирая лучших. Ну и, соответственно, с переходом на единый госэкзамен эту систему пришлось изменить. Снова сейчас речь зашла о нехватке бюджетных мест. Потому что олимпиадники не пускают 100-балльников. И снова встал вопрос о будущем единого госэкзамена. Какое у него будущее, Александр? Александр Милкус: Будущее единого госэкзамена хорошее, светлое и радостное. Я думаю, что в ближайшие лет 5-10 он будет сущность. Дальше идет разговор о том, что он будет модернизироваться в соответствии с цифровой эпохой и к нему будет добавляться портфолио. Я думаю, так и будет происходить. Что мне лично печально? То, что отменили обязательный экзамен по иностранному языку. Петр Кузнецов: Импортозамещение. Александр Милкус: Это связано с тем, что у нас нехватка учителей. Мы не можем детей подготовить качественно к сдаче этого ЕГЭ. Это нехорошо. Потому что дети должны знать иностранный язык тоже как такую коммуникационную важную функцию. То, что ЕГЭ станет, наверное, в ближайшие годы таким значимым и менее значимым экзаменом или входом в воронку, который поможет поступать в вузы – это точно. Потому что уже сейчас почти 50% выпускников 9 классов идут в колледжи и в техникумы. После этого часть из них (около 5-7%) идут в вузы. Выпускники колледжей не сдают ЕГЭ. Они поступают по собственным экзаменам вуза. То есть такая дорожка есть. И, скорее всего, возможность того, чтобы отбирать своих студентов, помимо ЕГЭ, вузы будут отстаивать все больше и больше. Вопрос в том, чтоб мы не вернулись в 1990-е годы, когда отбирали по возможностям кошелька родителей. Петр Кузнецов: Нам как раз сейчас пишут: «100-балльники, идите в техникумы и в колледжи. Для государства это важнее». Александр Милкус: Ну, 100-балльники не для того оставались… Ксения Сакурова: Не разбазариваем ли мы мозги таким образом. Петр Кузнецов: Давайте послушаем Руслана из Астрахани сначала. Руслан, приветствуем вас в эфире все втроем. Зритель: Приветствуем вас тоже из Астрахани. У нас жара, пыль кругом, ветерок горячий. Петр Кузнецов: Как сочинение пишете вступительное. Зритель: У меня мальчишка сдавала экзамены в академию. Сдал на 100%. Петр Кузнецов: Поздравляем. Зритель: Да. Ксения Сакурова: На 100% - это на 100 баллов или как? Зритель: На 100 баллов, да. Нам позвонили и сказали, что мы только попадаем под коммерческую основу, потому что на бюджете места все забиты. Ксения Сакурова: А кем забиты? Зритель: Другими отличниками. Ксения Сакурова: А у них какие-то преимущества или что? Зритель: Я не знаю, какие у кого преимущества, какие там задания у кого. А по сути у нас концовка какая? Те, кто поступил, занял места талантливых ребят, которые действительно достойны были получить там образование. Те ребята, которые занимают их места, проходит 2-3 года – они улетают оттуда, и наши ребята, как всегда, на задних местах опять. Продвижение у нас такое идет. Петр Кузнецов: И что вы делали с этими показателями максимальными при этом при отсутствии мест? Что вы делали со 100 баллами этими, которые не дали вам прохода? Зритель: А что нам сделать? Сейчас пошел мальчишка в армию. Дай бог с армии придет. Может быть, как-нибудь в армии… Петр Кузнецов: Руслан, вы можете напрямую с нашим экспертом побеседовать. Не отключайтесь. Александр Милкус: Чтобы поступить в вузы, надо сдать все-таки три экзамена в форме ЕГЭ. Хорошо, сдали один на 100 баллов. А остальные два экзамена какие были? Какие результаты? Зритель: Вы знаете, сейчас я не могу перечислять эти два экзамена. Какие еще два экзамена у него были? По выбору у него была физика. Петр Кузнецов: А ее на сколько сдал? Зритель: На 100. Петр Кузнецов: Тоже на 100, да? Зритель: Тоже на 100. Петр Кузнецов: Все экзамены, которые он сдавал, давайте закрепим, он сдал на 100? Зритель: Им дали задание, чтобы сделали выбор, который нравится предмет. Он выбрал физику, историю. По истории 5. Петр Кузнецов: Тоже 100? Зритель: Да. Понимаете, у нас… Александр Милкус: Это уникальный случай. Я так понимаю, что это какая-то академия. Может, речь идет об Астраханском государственном университете. Сильный вуз. Каждый вуз гоняется за хорошими абитуриентами. Конечно, со 100-балльниками вряд ли так поступают. Но я хочу напомнить, что, поступая, вы можете подать документы на три специальности, три направления подготовки. Я знаю, что многие ребята, которые поступали в вышку и у которых 295, 298 баллов, у меня знакомые, они подстраховались, подали документы на менее престижную специальность, но там, где проходной балл чуть-чуть ниже. И все равно поступили в вуз своей мечты. Дальше есть возможность доказать своей учебой, что ты можешь потянуть эту программу. И через какое-то время (через 1-2 года) перевестись на бюджет эту специальность, на которую вы и планировали. Петр Кузнецов: Александр, предлагаю вместе с вами еще один звонок принять, прокомментировать по возможности. Это уже Ленинградская область. Оттуда Владимир. Приветствую вас, Владимир в нашем эфире. Зритель: Добрый день. Петр Кузнецов: Добрый день. Зритель: Здравствуйте. Меня слышно? Петр Кузнецов: Да, прекрасно. Ксения Сакурова: Слушаем вас. Зритель: Вы знаете, я вот сам преподаватель, да? И я смотрю по стране и вижу. Вот многие ребята заканчивают вузы, и потом 80% из них идут работать на стройки, работать куда-то еще. Находят другие профессии. Вы знаете, я считаю, что у нас столько развелось вузов, которые дублируют друг друга, проедают государственные деньги. Я считаю, что такие вузы серьезные, как МГУ и подобие им, они должны быть абсолютно бесплатные и там должны учиться талантливые люди. Лучше открыть ПТУ. У нас не хватает рабочих специальностей: сварщиков, токарей. Вы знаете, я просто смотрю. Куда вы выпускаете? У нас институты превратились в кооперативы, понимаете? Куда столько этих людей? Заплатил – учись, заплатил – учись. Но что толку с этого? Это же личные амбиции какие-то. А потом что дальше то? Вот я заканчивал вуз – нас выпускалось 33 человек. Мы только 6 человек работаем по профессии. Все, остальные ушли. Вот ребята тоже учились за деньги, понимаете? Петр Кузнецов: Ваша позиция понятна, Владимир. Напомним, в прошлом преподаватель вуза. Александр, пожалуйста, ваш короткий комментарий. При нашей последней встрече мы как раз поднимали эту тему. Александр Милкус: Во-первых, планы правительства в том, чтобы максимально увеличить количество бюджетных мест. И в следующем году бюджетных мест будет больше. Еще больше. Вопрос в том, что, действительно, не все могут поступить в МГУ. И вопрос в другом. Я уже говорил. Как обеспечить качество, как МГУ, в региональных вузах? Это первое. Второе соображение. Далеко не всегда очень важно, чтобы молодой человек, закончивший вуз, работал по специальности. Если педагог работает в центре дошкольного образования психологом семейным, хотя он получил педагогическое образование, допустим, учителя начальных классов, это плохо? Если хороший, сильный историк работает где-нибудь в консультационном центре, это плохо? То есть не надо связь выстраивать линейную. Закончил на юриста – должен обязательно работать юристом. Главное, чтоб человек получил хорошее образование, чтоб у него работали мозги и чтоб у него развивались, что называется, мягкие навыки, которые позволят дальше уже в жизни совершенствоваться. Может быть, человек пойдет на другую специальность, в магистратуре еще что-то узнает, в другом вузе поучится. Сейчас же ситуация такая, что надо учиться всю жизнь. Петр Кузнецов: Спасибо. Ксения Сакурова: Спасибо. Александр. Петр Кузнецов: Хорошая точка в нашем обсуждении. Александр Милкус и его комментарий. Обозреватель издательского дома «Комсомольская правда», завлаборатории Высшей школы экономики с нами был на связи. Ксения Сакурова: Ну а мы продолжим обсуждать эту тему. С нами на связи Арслан Хасавов, главный редактор «Учительской газеты». Арслан, здравствуйте. Петр Кузнецов: Добрый день. Арслан Хасавов: Добрый день, здравствуйте. Петр Кузнецов: Вот у меня создается впечатление, что все-таки наши лучшие вузы как-то уж очень далеки, простите, от народа и от школы. Вот просто хороших оценок, отличных оценок уже недостаточно, чтобы поступать на специальность мечты. Как вы считаете, это вообще нормально? Арслан Хасавов: Слушайте, мне кажется, конечно, тут вопрос трактовки. И трактовка зависит от того, поступил твой близкий, твой ребенок или нет. В случае, если такой план был. Но, в общем-то, вузы мечты всегда были вузами мечты. Большинство туда, увы, не поступает. Потому что, естественно, мест на всех не хватает. В данном случае, возвращаясь к той теме, с которой мы начали, относительно 100-балльников, которые не могут поступить в Высшую школу экономики и некоторые другие вузы из-за олимпиадников, здесь действительно Александр, мой коллега, правильно сказал об увеличении количества бюджетных мест. И это увеличение будет планомерно нарастать с каждым годом (до 2024 года). И, в общем-то, конкуренция усиливается. И тем, кто планирует поступать на самые престижные, самые востребованные специальности, ведущие вузы, уже недостаточно просто хорошо подготовиться к ЕГЭ, да, и хорошо освоить программу, но желательно, конечно, подстраховаться и поучаствовать в крупных олимпиадах. В той же Всероссийской олимпиаде школьников. Ксения Сакурова: Арслан, ну вот раньше как было? Когда человек хотел идти в ПТУ, он заканчивал 9 классов и шел в ПТУ. Когда он хотел идти в вуз, он заканчивал 11 классов, хорошо учился в школе, может быть, что-то дополнительно готовился, там, с репетитором или самостоятельно, и поступал в вуз. Сейчас такое ощущение, что полное наше образование среднее не готовит к вузу вообще. Как будто бы такой цели нет. То есть уже те требования ведущих вузов, которые они предъявляют, они настолько за рамками школьной программы, что школа даже не пытается к этому тянуться. Ну, если мы не говорим про топовые школы, да, и лицеи, которые непосредственно готовят олимпиадников. Арслан Хасавов: Вы знаете, это распространенное мнение, когда говорят как раз о ЕГЭ, о процедуре поступления, о том, что нередко родителям приходится нанимать репетиторов, оплачивать подготовку к ЕГЭ, так называемое натаскивание, уже упомянутое выше. Но я здесь разделяю такую экспертную точку зрения, что только слабые школы вуалируют свою неспособность подготовить ребят по программе вот этим натаскиванием. Если школа и преподавательский состав планомерно ведет подготовку учащихся, учащиеся в свою очередь с вниманием относятся к предмету, то никаких проблем (это мое твердое убеждение, кстати, регулярно пишу сам эти тестовые ЕГЭ, когда Рособрнадзор их проводит) здесь быть не должно. Да, нужно сконцентрироваться, да, нужно подготовиться, да, это стресс, да, это непросто. Но, увы и ах, вся жизнь, наверное, состоит у нас из того, что мы проходим определенные испытания шаг за шагом. И, конечно, старшеклассники, уже выпускники школ должны быть готовы к тому, чтобы сдать экзамен и попытаться поступить в вуз мечты. Но если не получится поступить, там, в самый желанный вуз, всегда есть запасные варианты. И, в общем-то, количество бюджетных мест, которое тут уже обозначалось, порядка 576 000 сегодня на 2021-2022 учебный год, оно должно хватить, для того чтобы поступить в вуз. И, потом, здесь еще дополнение такое внесу, что нередко бывает так, что абитуриент поступает в региональный вуз, может быть, в который он не очень бы хотел изначально, но затем в магистратуру он может поступить, опять-таки, на бюджетное место уже в ведущий московский вуз и там либо закрепить свои знания, либо получить, может быть, в какой-то степени новую специальность. Ксения Сакурова: Но мы тут ведь говорим не только про ЕГЭ. Мы говорим еще и про олимпиады. Олимпиады – это все-таки то, что за рамками школьной программы. Хотя для меня это странно. Если олимпиада школьников, почему те вопросы, которые там есть, они превышают знания пусть даже отличника? Арслан Хасавов: Вы знаете, что касается олимпиад, действительно к ним есть вопросы. Есть такая организация – Российский совет олимпиад школьников. Мы регулярно проводим заседания, обсуждаем перечень олимпиад, которые предлагаются ежегодно к учету. Вот результаты которых предлагаются к учету для вступительных кампаний в вузы. И действительно министр науки и высшего образования не так давно на заседании Российского совета олимпиад школьников сказал, что нам нужно в текущем учебном году внимательнее отнестись к тому перечню, который формируется, и, может быть, исключить отдельно олимпиады из данного перечня. Потому что действительно есть престижные, объективные и очень, скажем так, уважаемые олимпиады, но, к сожалению, все еще существуют некоторые олимпиады, которые вызывают вопросы у экспертного сообщества, да, и известен даже случай, когда олимпиадный вопрос в форме тестирования состоит из одного ответа. И, конечно, это наталкивает на определенные мысли. Но здорово, что и эксперты, и представители вузов, и представители профильного ведомства как раз сейчас сообща пытаются эту проблему решить. Они ее, во-первых, видят, да, а, во-вторых, пытаются ее совместно решить. И олимпиада, в общем-то – хороший тоже инструмент для школьников попробовать свои силы до вступительных кампаний в вузы и, может быть, получить какие-то преференции при поступлении. Петр Кузнецов: Арслан, напоследок о будущем и еще об одном инструменте. Теперь сами работодатели все чаще берут на себя функции вузов, обучая новые кадры на местах. Знаете, это напоминает эпоху до индустриализации, когда молодой человек начинал свою взрослую жизнь, свою карьеру с работы подмастерьем. Собственно, смещаются в этом плане и ценности самих учеников. Они скорее выберут не условный МГУ и Гарвард. Они выберут Академию Яндекса или Академию Гугла. Скажите, вот будущее за такими вузами? Арслан Хасавов: Вы знаете, здесь есть определенное противоречие. Мы говорим о том, что не все желающие могут поступить в вузы. И действительно, когда начиналась пандемия коронавируса, представители вузов переживали – а как это скажется на сознании школьников, будут ли они поступать в высшие учебные заведения в том же объеме, что и прежде? Сегодня мы видим, что все-таки ценность высшего образования, особенно в ведущих вузах, остается неизменной. Поток желающих поступить не иссякает, хотя, действительно (и здесь вы будете правы, если скажете, что) те же самые знания или схожий набор знаний они могут получить сами, не выходя из комнаты, да, в сети интернет на разных платформах, число которых становится все больше и больше. Но что касается академий и разного рода корпоративных университетов, специализированных школ и так далее, то, конечно, если у человека есть уже четкая траектория развития, да, он видит в том числе себя в качестве работника той или иной организации, то это тоже неплохой вариант, и, в общем-то, тут Александр говорил про колледжи и техникумы. Сейчас действительно все больше ребят видят перспективу в том числе и в этом. Потому что не нужно заниматься 4 года в бакалавриате в вузе – достаточно получить специальность и тут же найти достаточно высокооплачиваемое рабочее место. Петр Кузнецов: Да. Здесь, Арслан, другой вопрос. Много ли таких молодых людей, которые на этой ранней стадии знают точно, кем они хотят стать, куда им идти. Да, это уже другой вопрос. Спасибо вам. Ксения Сакурова: Спасибо. Петр Кузнецов: Арслан Хасавов, главный редактор «Учительской газеты», был с нами на связи. Это наша очередная тема. Впереди еще полчаса. Впереди «Несерьезные новости». А далее поговорим о малых народах.