Ольга Арсланова: Российское правительство вернулось к идее снизить страховые взносы для работодателей. Кстати, впервые об этом снижении заговорили еще в кабинете Дмитрия Медведева. Но тогда налоговый маневр был проведен только наполовину. Петр Кузнецов: Как пишут «Ведомости», в кабинете уже теперь Мишустина рассматриваются различные варианты снижения общей ставки с 30% до 23-25%. При этом понижение для относительно высоких зарплат в этом случае может быть отменено. Как компенсировать потери внебюджетных фондов, еще обсуждается. Коротко напомним, что же сейчас. Сейчас работодатель должен платить за работника страховые взносы по ставке 30% от размера заработной платы. Из них 22% это пенсионные взносы, 5,1% обязательное медицинское страхование и 2,9% это на социальное страхование. Вот так сейчас распределяют. Ольга Арсланова: А это деньги, которые платит работодатель, не учитывая наш 13%-ный подоходный налог, верно? Это помимо него? Петр Кузнецов: Да. Ольга Арсланова: Вот. И вот это предлагают снизить, да? Петр Кузнецов: Это важное замечание. Давайте разберемся с этим понижением. Тем более что мы не раз говорили, и там, наверху, не раз говорили о том, что снижать нужно. Юлия Финогенова, профессор кафедры финансов и цен РЭУ им. Г. В. Плеханова, с нами на связи, она нам поможет разобраться окончательно. Юлия Юрьевна, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Юлия Финогенова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Но это логичный шаг? Потому что, помните, когда повышали НДС, то ждали, что в качестве компенсации будут понижены социальные взносы, прежде всего. Но со взносами этого не произошло. И вот сейчас переходят к понижению. Правда, пока не определились, каким оно должно быть. Каким оно должно быть? Юлия Финогенова: Вы знаете, уже этот вопрос неоднократно обсуждался, и обсуждался начиная уже с 2017 года, по поводу возможного понижения страховых взносов. И, действительно, тогда предлагался так называемый маневр, налоговый маневр, когда с одновременным понижением страхового взноса предлагалось повысить налог на НДС. Петр Кузнецов: Да. Юлия Финогенова: С 12… извините, с 18 до 20-21%. И сейчас происходит такая же приблизительно ситуация, когда половина того, что планировалось, было выполнено, т. е. налог повысили, но при этом уже идет речь о второй части решений, которые были заложены еще в 2017 году, по поводу понижения страховых взносов. Что я могу сказать по поводу этого понижения? Прежде всего, я не совсем понимаю источники. Источники финансирования вот тех взносов, которые недополучит, скажем, пенсионная система. Она оказывается практически крайней в данной ситуации. Почему? Потому что 22% из тех 30%, которые сейчас, собственно говоря, и являются социальным взносом, это как раз приходится на Пенсионный фонд. Петр Кузнецов: Юлия, извините, можно? Тут уже посчитали: снижение ставки взноса на каждый процентный пункт приведет к выпадению 250 млрд. руб. из бюджетов социальных фондов. Юлия Финогенова: Да, безусловно, конечно, снижение… Петр Кузнецов: Это 1 только процентный пункт. Юлия Финогенова: Да, я с вами совершенно согласна. Эта цифра, кстати, еще в 2017 году была озвучена, когда предполагалось снизить до 21-22%, выпадающие доходы бюджета были в размере (только вслушайтесь в эту цифру) 2 трлн. Вы можете себе представить, какой объем того, что недополучит бюджет? И таким образом, получается, что если сейчас это решение будет принято без четкого совершенно понимания того, откуда деньги будут компенсироваться, откуда будет покрываться этот дефицит, то, мне кажется, что это будет просто перекладывание средств из одного кармана в другой. Т. е. по сути тот же самый бюджет, который сейчас планируют сэкономить приблизительно… сейчас планируется приблизительно 5% снижение. Снижение этого объема трансфертов до 2022 года за счет повышения пенсионного возраста. И вот мне кажется, что эти все благие намерения, которые были до этого момента, они просто пойдут прахом. Потому что не совсем понятно, откуда будут эти средства компенсироваться. Есть некоторое предложение, что это за счет нефтегазовой отрасли возможно; это может быть, опять-таки, какой-то пересмотр налогов, еще какие-то источники. Но мне кажется, что разговор о снижении социального взноса нужно начинать после того, как четко совершенно будет определено, откуда же будет покрываться этот дефицит. Ольга Арсланова: А правильно ли мы понимаем вас, Юлия, что нет никаких гарантий того, что пенсии останутся даже в том, не самом большом, размере, который есть сейчас? Т. е. нам никто не гарантирует того, что пенсии не снизятся после такого маневра? Юлия Финогенова: Нет, вы знаете, здесь речь идет скорее даже не о снижении пенсий. А речь идет о том, что будут ли взносы уплачиваться более интенсивно или нет. Ольга Арсланова: А, понятно. Юлия Финогенова: Потому что, если мы снижаем социальный взнос, то получается, что… как бы на пенсионеров это никак не повлияет на текущих, но это повлияет… Ольга Арсланова: На будущих, да. Юлия Финогенова: …на будущих, да, совершенно верно. Т. е. это по сути должно быть сделано для того, чтобы у Пенсионного фонда не было дефицита и только рос профицит, по сути. Т. е. чтобы больше работодателей уплачивали взносы и более охотно, скажем так. Потому что все-таки 22% из 30% – это приличная нагрузка. И вот об этом, собственно, идет речь. Но, вы знаете, тут возникает еще один очень интересный момент. А сможет ли, действительно, это мотивировать тех, кто сейчас недоплачивает? Условно говоря, сможет ли действительно это быть серьезной мотивацией для тех, кто не уплачивает взносы в Пенсионный фонд в полном объеме? Ольга Арсланова: Т. е. зачем платить даже 22%, если я уже привык не платить ничего? Юлия Финогенова: Да, совершенно верно. Т. е. здесь тоже вопрос в общем-то открытый. И, потеряв 2 трлн., сможем ли мы получить достаточные суммы, чтобы в дальнейшем сказать: да, действительно, теперь у нас профицит? Петр Кузнецов: Но в этом плане, кстати, есть мнение, что если бы взносы, ставка… помните, на докризисном уровне она же 15% была, когда-то это было: 15%. Если бы она оставалась 15%, то к сегодняшнему дню малый бизнес бы платил все налоги и вышел бы на полное обеление зарплат. Юлия Финогенова: Вы знаете, малый бизнес – это отдельный разговор. И мне кажется, что здесь одной только ставкой социального взноса его стимулировать невозможно. И, скажем так, это не будет являться основным критерием обеливания этого малого бизнеса, вывода его из тени, легализации. Мы знаем с вами, что каждый четвертый сейчас в России получает зарплату в конвертах. Но вот сможет ли этот шаг действительно стать важным и достаточно значимым, скажем так, для того, чтобы в дальнейшем мы говорили, что – да, мы помогли малому бизнесу подняться из-за того, что снизили социальные взносы? Ольга Арсланова: Спасибо большое за комментарий. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Юлия Финогенова о том, как это может отразиться в том числе и на будущих пенсионерах. А вот что почувствует бизнес, давайте узнаем прямо сейчас. Поговорим с управляющим партнером «Гебель и партнеры» Сергеем Гебелем. Сергей, здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Хорошая ли это новость для бизнеса – решение, которое может принять нынешний кабинет министров о страховых взносах? Сергей Гебель: С точки зрения предпринимательства – безусловно, бизнес ждет снижения страховых взносов. Поскольку в ряде отраслевых направлений в бизнесе это занимает большую часть налогового бремени. Я скажу только о том, что, безусловно, это касается любой отрасли российского бизнеса. И микропредприятий, и малого и среднего бизнеса. Если эта инициатива будет все-таки доведена и принята в текущем году, то в принципе бизнес может рассчитывать на уменьшение страховых взносов со следующего года. Т. е. это не сиюминутная мера, не здесь и не сейчас. Существуют риски, безусловно, относительно того, как это отразится на самом бизнесе в свете направления вывода зарплат из серой зоны. Предполагается, что предприниматели станут выплачивать и начислять полную зарплату и с этого в меньшем размере, но в большем объеме в целом платить эти страховые взносы. Компенсироваться это все, безусловно, может какими-то отменами льгот отраслевых для определенных субъектов предпринимательства, что, безусловно, влечет риск для бизнеса потерей больших, чем снижение уплаты страховых взносов. На сегодняшний день бизнес с начисленной заработной платы отдает из собственного кармана в бюджеты фондов до 40%, в общей сложности. Это, безусловно, ударяет очень сильно по экономике самого предприятия. Если говорить о микропредприятиях, и особенно об индивидуальных предпринимателях, на которых делается, например, ставка в данный момент, то не решается сейчас и не предлагается, как будет исчитываться страховой взнос собственных взносов, подлежащих уплате в Пенсионный фонд в размере 1%. Играют с этими ставками и видами оплат уже не первый год. За мою практику, что я наблюдаю в бизнесе, это уже третий раз. Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, а в идеале предпринимателю выгоднее вообще просто платить столько, вот сколько сама зарплата составляет 100%? А сотрудник уже потом сам как-то вносит эти взносы, чтобы просто понимать, что те услуги социальные, которыми он пользуется, они в общем-то не совсем бесплатные. Сергей Гебель: Знаете, с точки зрения бизнеса и любого предпринимателя, который имеет целью извлечение прибыли и имеет целью развитие собственного дела и собственного производства и выдачи конкурентного, качественного по цене в том числе продукта, который будет потребляться широко и везде, выгодным может быть одна-единственная ситуация. На мой взгляд. Это когда при начисленных, например, 100 тыс. руб., если взять эту сумму, предприниматель как налоговый агент удержит 13% и отдаст их в бюджет налога на доходы физических лиц, а остальные суммы – пожалуйста, давайте отдадим работнику, физическому лицу, и пусть он… Петр Кузнецов: Вот, да, я про эти остальные. Сергей Гебель: …и пусть он распорядится ими по собственному усмотрению. Желает он их отдать на будущие накопления Пенсионного фонда – пожалуйста, пусть он их передает. Но почему работодатель-бизнесмен должен платить из своего кармана и за себя, и за какого-то работника? Это его деньги. С точки зрения логики предпринимательской деятельности это было бы правильно. И такие правила есть в некоторых странах развитых. Но… Петр Кузнецов: Т. е. это прямые расходы для него? Сергей Гебель: Да. Т. е. собственное накопление, вам выдали вашу зарплату, ваш доход, распоряжайтесь ими как хотите, я как работодатель не обязан за тебя ничего платить, решайте сами. Но в наших текущих условиях, особенно когда у нас подключили нацпроект по развитию малого и среднего предпринимательства, я думаю, такая тема не вписывается совершенно, у государства совершенно другая логика на эту тему. Ольга Арсланова: Сергей, скажите, пожалуйста, если будут сэкономлены, скажем так, вот эти 8% разницы страхового взноса, куда они пойдут? Что будет с этими деньгами? Сергей Гебель: Если предпринимателю будет позволено сэкономить 8% от фонда зарплаты труда, а это в общей массе экономика любого бизнеса, это значительные, существенные деньги. Это перекрывает часть расходов, сможет перекрыть часть расходов предпринимателя на его развитие, на совершенствование товаров, работ, услуг и на снижение общей себестоимости, что повлечет, безусловно, снижение цены. Ольга Арсланова: Т. е. это хорошо для экономики страны, ну тогда в масштабе в целом, т. е. для нас всех, для потребителей, это хорошо. Петр Кузнецов: У правительства же задача – уровень экономики повысить. Поэтому да. Сергей Гебель: Да. Но у правительства еще есть задача обелить экономику. Не нужно об этом забывать. Петр Кузнецов: Да. Спасибо вам огромное. Ольга Арсланова: Спасибо. Сергей Гебель был у нас в эфире. Продолжаем общение с нашими зрителями. Петр Кузнецов: Екатерина. Ольга Арсланова: У нас на связи Екатерина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Говорите, пожалуйста. Зритель: Алло? Я вот смотрю вашу передачу «ОТРажение» очень часто. Петр Кузнецов: Это очень хорошо. Зритель: И хочу сказать. Я сейчас уже пенсионер. Мне 82 года. Но я работала экономистом и главным бухгалтером. И хочу вам сказать. Вот по поводу страховых взносов. Откуда, мол, взять эти деньги, если понизят процент? Раньше мы зарплату не могли получить до тех пор, пока мы не перечислим эти страховые взносы. Сейчас очень много конвертов, понимаете. Белой зарплаты почти нет. Этим наказывают и людей, которые потом идут на пенсию и не знают, что получать. И, получается, наказывают государство также. Вот говорили уже давно, давно, что есть такой указ, есть такое постановление, закон, проверки. Но этого, по-моему, до сих пор так и нет. 10-15% белой зарплатой платят, остальное в конвертах. Значит, страховые взносы не поступают. Ольга Арсланова: Екатерина, вам кажется, что если страховые взносы снизят, то больше работодатели согласятся их платить? Зритель: Я хочу сказать: которые имеют свою совесть и честь рабочую, то да, действительно, будут платить, больше будут белой зарплатой платить. Но, вы знаете, у нас народ не тот. Тут надо проверять, и узнавать, и все на свете. И закон какой-то должен быть, чтоб именно не наказывали и трудящихся, которые у них работают, а ведь очень много работают вообще не оформленные. Получают в конверте деньги, и все. А потом, когда человек идет на пенсию, у него и стажа не хватает, и зарплату брать неоткуда. Вот это надо узаконить. Ольга Арсланова: Спасибо. Я так понимаю, что… Петр Кузнецов: Вряд ли совесть получится разбудить этими даже 10%. Ольга Арсланова: …как раз такая же цель и… Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо. Это мнение Екатерины, нашей телезрительницы. Переходим к еще одной теме.