Суд Флойда

Гости
Рафаэль Ордуханян
политолог, журналист, доктор политических наук
Антон Федяшин
профессор Американского университета в Вашингтоне

Александр Денисов: «Суд Флойда». В Америке полным ходом идет процесс над полицейским Дереком Шовином, обвиняемом в убийстве темнокожего Джорджа Флойда.

Ольга Арсланова: Да, того самого, который был убит при задержании и стал иконой движения Black Lives Matter и поставил буквально белую Америку на колени. Можно сказать, что в США начался даже расизм наоборот. Многие эксперты об этом говорят. Темнокожие вершат свой суд – не Линча, а Флойда. Правда, пока без таких жертв, как во времена суда Линча.

Александр Денисов: Бывшему полицейскому грозит до 40 лет тюрьмы. Его вину отмерили в секундах. Обвинение утверждает, что Дерек сидел на Флойде 9 минут 29 секунд. Дерек Шовин это не признает. На суде, который транслируется онлайн (сейчас мы видим кадры), был предъявлен отчет патологоанатома. Выяснилось, что у Флойда не было обнаружено синяков на шее, признаков удушения, зато в крови – целая нарколаборатория: высокий уровень угарного газа (оказывается, этим тоже пользуются), фентанил, метамфетамин, марихуана. Обвинение утверждает, что у погибшего (вот мы видим, как его запихивают) не выдержало сердце. Ну, само собой, так угорать-то…

Полицейский стоит на своем: Флойда надо было утихомирить. С трудом они его впихивали в машину, он оказывал сопротивление, был невменяем. В СМИ это уже назвали судом над всей Америкой, этот судебный процесс над Дереком Шовином.

Ольга Арсланова: Давайте поговорим обо всем, что там происходит. И что нам с этого? Какова наша позиция во всей этой истории?

С нами сейчас на связи профессор Американского университета в Вашингтоне (Соединенные Штаты Америки) Антон Федяшин. Антон Андреевич, здравствуйте.

Антон Федяшин: Добрый вечер, коллеги.

Александр Денисов: Антон Андреевич, вы знаете, это только на первый взгляд американская проблема. Если копнуть… да даже особо и не копая, а просто так пробежаться по страницам в Интернете, мы обнаружим много любопытных вещей. Бог с ним, с судьей, с нашим арбитром Левакиным или Левякиным, который встал на колено во время отборочного матча Чемпионата мира по футболу. Остальные не встают. УЕФА аплодирует нашему. Молодцы!

Наверняка вы слышали эту информацию, что в штабе BLM, оказывается, темнокожий выпускник МГУ заправляет, что у него русская подруга. Наверняка это слышали. А еще большее удивление для меня было, я сегодня обнаружил в Интернете страницу BLM Russia. И там написано: помощь пострадавшим от расизма в Америке, помощь каким-то темнокожим детишкам и, в общем, еще всякая разнообразная помощь.

Что это такое происходит? Вы нам можете объяснить? Россия тут при чем?

Антон Федяшин: Ну смотрите. Это меня не сильно удивляет. Я этой страницы не видел, но это меня не сильно удивляет, потому что, в общем, из США сейчас эту проблему расизма пытаются проецировать на остальной мир, чтобы не оказаться вот такой страной-изгоем, в которой эта проблема особо остро сейчас стоит. Иначе как бы могли американцы читать лекции всем остальным о правах человека и о том, как себя надо вести со своими нацменьшинствами, которые существуют во многих странах. Так что это, с одной стороны, неудивительно.

Александр Денисов: А насчет наших русских-то товарищей, выпускника МГУ и прочих – они-то там как оказались? Так и нас, глядишь, начнут обвинять, что это мы состряпали это все, всю малину запустили.

Антон Федяшин: Слушайте, я не знаю насчет выпускника, я об этой информации тоже в первый раз слышу. В Америке, конечно, на это никто еще пока не обращал внимания, у них тут своих проблем достаточно. Но попытки, кстати, свалить или перенаправить внимание на Россию, в контексте движения Black Lives Matter, были такие попытки.

Я помню, даже в интервью, которое тут нашумело, в США, Сьюзан Райс, бывший советник по национальной безопасности, по госбезопасности, упомянула, что вроде как все эти манифестации и погромы еще прошлым летом – тут можно проследить российский след какой-то. Я должен сказать, что это как-то быстро замяли. Но попытки действительно были.

Александр Денисов: Давайте я вам страницу покажу, вот как раз BLM Russia, со своего ноутбука.

Ольга Арсланова: ЖЧВ по-нашему.

Александр Денисов: Да-да-да, ЖЧВ. Вот. Поддержка темнокожих в России, «Жизни Черных Важны». Юридическая консультация. Вот тут о движении BLM Russia. Основные виды деятельности: правозащитная помощь темнокожим; адресная помощь семьям, имеющим несовершеннолетних темнокожих детей; благотворительность.

Вы вообще видали таких в большом количестве темнокожих детей? Последний раз в кинофильме «Весна», наверное, все видели. Цирк, цирк…

Ольга Арсланова: Но России не все равно. Это на самом деле очень приятно, что мы такие душевные люди.

Антон Федяшин: Ну посмотрите. Я напомню, еще был фильм «Стиляги». И там, кстати, было с положительной точки зрения показано отношение к чернокожим в СССР еще. Не надо забывать, что все-таки СССР в 50-е, 60-е и 70-е годы, вообще на протяжении холодной войны был на стороне деколонизации, был на стороне поддержки прав меньшинств угнетенных как в США, так и в других странах.

Александр Денисов: Да у нас икона, светило русской поэзии, Золотой век русской поэзии – это их парень. Мы его вознесли на щит. У нас вообще нет претензий. У нас нет никакого расизма, в голову это не приходило.

Ольга Арсланова: Кстати, в «Стилягах» это, по-моему, был «ребенок фестиваля», и его приняли в итоге в русскую семью и сказали: «А глаза-то наши».

Антон Федяшин: Совершенно верно.

Ольга Арсланова: Антон Андреевич, все-таки все то, что сейчас происходит – это речь о некой компенсации за прошлое. Мы понимаем, что действительно богатство Западного мира – это во многом результат эксплуатации черных, ресурсов Африки.

Вообще этот ущерб можно как-то адекватно компенсировать, не абсурдными формами, а всерьез? Или то, что мы видим сейчас – это некая имитация компенсации при абсолютном сохранении статус-кво? Тот же «золотой миллиард», те же ресурсы бедных стран, те же фабрики крупных западных корпораций, на которых работают дети из бедных стран. По сути ничего не меняется, но мы создаем видимость компенсации.

Антон Федяшин: Да, это именно второе. Потому что сейчас компенсация проходит на уровне сюжетов, то есть нарративов: кто в чем виноват, кого обвинять, какие памятники убирать. Вы знаете, для меня самый конструктивный пример не то чтобы сведения счетов, а выравнивания этого уравнения – это все-таки то, что произошло в Южно-Африканской Республике, в ЮАР, после того, как Мандела пришел к власти, который заявил, что, несмотря на кошмарную историю апартеида, который (кстати, США в свое время поддерживали, только уже позже отошли от этого), ЮАР не будет начинать разборки, не будет даже привлекать к суду людей, а все будут изучать серьезно историю своей страны и будут продвигаться таким образом вперед.

То, что в США происходит, к сожалению… В последнее время маятник как-то качнулся в другую сторону. Здесь не столько изучают серьезно историю, сколько здесь пытаются свести счеты. И хорошего из этого не может выйти ни для потерпевшей стороны, ни для тех, кто все-таки как-никак стоял с другой стороны баррикады, так сказать.

Александр Денисов: Антон Андреевич, еще одну параллель с Россией проведу. У нас тоже были такие времена в 90-е годы, когда люди выходили за пределы РУВД без формы, потому что они знали: дальше опасно. Можно было и отхватить на улице, и что угодно могло произойти. Людей в форме ненавидели, они были врагами общества. Уж бог его знает, по какой причине в стадии распада общество начинает люто ненавидеть закон, его представителей, абсолютно незаслуженно.

Мы можем провести параллель и сказать, что это плохой симптом, когда люди закона становятся объектом нападения, объектом претензий, что это симптом именно распада общества, распада закона, порядка? В общем, добра не жди от происходящего.

Антон Федяшин: Вы знаете, этот элемент всегда все-таки существовал в США. Причем самое интересное, что вот эта оппозиция правоохранительным органам и вообще правительству, государству, она всегда исходила из правого крыла, из всяких этих организованных вооруженных правых и расистских групп. Был всплеск в 60-е годы, в самом начале 70-х, когда вооружались афроамериканцы в борьбе за свои права. Но потом как-то это утряслось.

Действительно, в последнее время мы видим такой напор на государство американское, на правоохранительные органы, особенно с обеих сторон – и с радикальной правой, и с радикальной левой. Но я бы не сказал, что это предзнаменует какой-то крах Америки, потому что, в конце концов, ведь и чернокожие американцы, и белые, и все остальные, они хотят одного и того же – зарабатывать спокойно как следует деньги и жить в мире.

Так что посмотрим. Я надеюсь, что здравый смысл, который, в общем, присущ англосаксонской расе, США, всем, кто здесь живет, не только белым, что все-таки это восторжествует, и эти качания из стороны в сторону успокоятся, и США все-таки начнут серьезно заниматься своими проблемами вместо того, чтобы сносить памятники, запрещать книги и так далее.

Ольга Арсланова: Антон Андреевич, вот вы сказали о том, что все хотят зарабатывать, все хотят, чтобы их дети ходили в хорошие школы, чтобы условия были равными. Сейчас существует действительно такое равенство в американском обществе? Есть ли возможность у представителя, как вы говорите, бывших рабов получить те же условия, что у белого? Или расизм все-таки существует, несмотря на такую борьбу, внешнюю борьбу с ним?

Антон Федяшин: Смотрите. Я бы не сказал, что расизм существует в том смысле…

Ольга Арсланова: Расовое неравенство.

Антон Федяшин: …что, например, чернокожих или выходцев из Азии, или кого-то другого не подпускают в какие-то школы и так далее. Если посмотреть, кстати, на статистику американских университетов, то количество выходцев из Азии (китайского, японского, корейского происхождения), которые поступают в очень хорошие университеты, оно зашкаливает в США.

То есть тут вопрос не столько рас, а сколько действительно наследия расизма, которое выражается в социально-экономическом неравенстве. Да, действительно это есть. И из этого надо постепенно выходить, но опять же не посредством бунтом и сноса памятников, а наоборот – посредством прогрессивных социально-экономических программ и культурно-образовательных программ, которые будут внедрять знания исторические, а не ненависть.

Александр Денисов: Антон Андреевич, вот видите, сколько много общего между нами: полицию ненавидят (в 90-е было), памятники скидывают (в 90-е у нас тоже было). А вы говорите, что крахом не пахнет. Ну, дай бог, конечно, дай бог. Оптимизм – это хорошая американская черта. Вот нам этого не хватает. Спасибо.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Александр Денисов: Антон Федяшин, профессор Американского университета в Вашингтоне.

И наш следующий собеседник – Рафаэль Ордуханян, доктор политических наук. Рафаэль Никитович?

Ольга Арсланова: Добрый вечер.

Рафаэль Ордуханян: Добрый вечер, Александр и Ольга.

Александр Денисов: Рафаэль Никитович, я вас хотел спросить про Дерека Шовина. Можно даже, так сказать, происходящее с ним назвать шовинизмом, потому что, если всмотреться в ситуацию, у него много медалей, много наград, человек рисковал жизнью и спасал других людей, под пулями ходил. Можем мы сказать, что это человек, который все время был на войне? И в тот день, когда он оказался перед этим магазином, задержал наркомана, фальшивомонетчика, человек, оказывавшего сопротивление. Мы видим, как он выламывался, как конь, из этой машины.

Он был на войне, поэтому он привык иметь дело… Вот как Трамп говорит? «Что такое Атланта? Там живет белое отребье». Он имел дело с одним отребьем. Это был опасный город, это были опасные районы. И это был единственный способ жить, действовать и работать для него.

Рафаэль Ордуханян: Может быть, так и есть. Но ясно, по-моему, одно: когда Дерек Шовин задерживал… А я хочу напомнить, что Дерек Шовин был не основной полицейский, который был вызван на задержание, а он играл вспомогательную роль, он помогал своим партнерам. Но то, с каким удовольствием он это делал… Если вы посмотрите оригинал пленки, на которую было заснято, то там как раз женщина, которая снимала, она свою ремарку вставила, эта очевидица. Она говорила: «He’s enjoying? He’s enjoying». Она говорила о Дереке Шовине, переводится так: «Да он же наслаждается».

Я пересмотрел перед вашей передачей еще раз. Действительно, он наслаждался. У него было такое умиленное лицо! Он так собой гордился, судя по всему. И я думаю, что это как раз отражает тот самый водораздел, который сейчас проходит в Америке. Там не будет мира. Там не будет мира, пока одна сторона не возобладает над другой.

Александр Денисов: А что ему не наслаждаться? Понимаете, его вызвали на подмогу. Я его ни в коей мере не оправдываю, просто пытаюсь понять логику этого парня. Я еще раз повторю: мне кажется, что он на войне. Они не могли справиться, вызвали его. И потом, в состоянии стресса я не думаю, какое у меня будет лицо. Может быть, я буду тоже улыбаться, как Дерек Шовин, справляясь с соперником. Или кто-то еще. Или вы. Понимаете? Судить по лицу – это все-таки…

Рафаэль Ордуханян: Совершенно верно.

Александр Денисов: Его вызвали на подмогу – он справился.

Рафаэль Ордуханян: Совершенно верно, Александр, по лицу судить не нужно. Но мы можем совершенно спокойно, допустим, привести высказывание Медариа Аррадондо, начальника полиции Миннесоты, который как раз признал, что действия Дерека были абсолютно недопустимы. И в данном случае, когда я говорю о том, что этот человек наслаждался, вот в этом своем наслаждении он забыл самое главное – подпункт 6-й Правил штата Миннесота по поводу задержания. Если задержанный в наручниках и уже не представляет угрозы и не двигается, то он обязан был встать и отпустить его. Он этого не сделал.

Ольга Арсланова: Рафаэль Никитович, превышение полномочий у полицейских случаются вообще, наверное, в любой стране. Это проблема человека, проблема власти, проблема действительно таких экстремальных ситуаций. Но можно ли экстраполировать всю эту историю на расовые конфликты? То есть если бы на месте Флойда был бы белый преступник…

Рафаэль Ордуханян: Он был бы жив.

Ольга Арсланова: Он был бы жив, вы считаете?

Рафаэль Ордуханян: Он был бы жив. И то, что вы говорите, Ольга, сейчас – это напоминает тот же самый постулат. Да, все мы превышаем скорость, но когда мы становимся причиной гибели кого-то (я думаю, нам не нужно приводить примеры из нашей недавней истории здесь), то вы тогда оказывается как минимум за решеткой, вы становитесь невольно убийцей. Поэтому этот шаг здесь очень и очень… Вы знаете, маленькое расстояние от всего этого. К сожалению, Дерек прошел этот шаг, он сделал этот шаг. И он стал преступником, безусловно. И он стал виновником всего того, что сейчас происходит в Америке.

Но я единственное хотел бы сказать, конечно, говоря сейчас обо всем этом. Я хочу сказать, что то, что произошло с Флойдом в тот день – это легло на очень благодатную почву абсолютного раздрая внутри Америки. Если бы не было таких противоречий, если бы не было таких убаюкивающих слов политиков по поводу национального согласия, расового согласия… Да нет! Америка – это уже не плавильный котел, а кипящий котел.

Александр Денисов: Где кто-то кого-то плавит.

Рафаэль Ордуханян: Абсолютно.

Александр Денисов: Да, один плавит другого.

Рафаэль Ордуханян: И здесь не имеет значения… Понимаете, вы сейчас говорите об этом, а я недавно узнал от знакомого знакомых. В Северном Нью-Джерси девочка была изнасилована двумя афроамериканцами, и она скончалась потом. Понимаете, вот о чем речь идет.

Александр Денисов: Рафаэль Никитович, если отвлечься от истории Дерека и этого Флойда, товарища, то как нам это использовать? Вот смотрите, нам вообще любую, даже выдуманную историю ставят в укор, что мы кого-то отравили и так далее. Англичане прикрывают свою разработку химоружия и сброса этого химоружия на Сирию историей со Скрипалями. Потом Навального туда же подгребают. Явно мы проигрываем в идеологической борьбе.

Понимаете, вот они открыли сайт BLM Russia. Да это мы должны были открыть в своей идеологической борьбе и сказать: «Смотрите, что с неграми там делают!» Это страна, которая учит и нас укоряет. «Смотрите, что они там творят». Почему мы не используем эти козыри, которые лежат на столе? Просто протянуть, руку взять и кинуть.

Рафаэль Ордуханян: Вы знаете, это, что называется, тема отдельной передачи. Мне совершенно не понятна нынешняя политика тех людей, которые отвечают за имиджевые характеристики нашей страны. Как преподаватель политологии… Я, наверное, говорил уже. Я преподаю в некоторых наших центральных университетах. Имиджевые характеристики в политике, в зарубежных СМИ.

Меня просто возмущает то, что сейчас происходит здесь, и каким образом наше правительство выстраивает контрпропаганду и пропаганду, о которой мы с вами говорим. Это бездарность вкупе с преступной халатностью. Меня абсолютно не устраивает то, каким образом… Это касается и Администрации президента, это касается и Правительства, касается тех людей, которые отвечают, касается пресс-секретарей наших руководителей. Это просто какие-то амебы. То, как эти люди действуют… Я уже кричу, говорю постоянно: нам нужны новые «информационные авианосцы». Russia Today со Sputnik, как рыбки на льду, бьются в одиночку против таких гигантов. Ну как мы это можем сделать?

Александр Денисов: А вот эту историю как можно было использовать, Рафаэль Никитович? Расскажите. Историю с этим Флойдом как мы могли использовать в идеологической борьбе, например, с США, с Западом?

Рафаэль Ордуханян: Вы понимаете, в чем дело? Когда мы с вами говорим о том, что… Здесь нельзя сказать, что надо использовать. Вот вы сейчас, Александр, невольно становитесь и являетесь жертвой именно такого, знаете, отрывистого, точечного… Точечные застройки мы очень любим. Это точечно. «Вот случилась история с Флойдом. Давайте мы сейчас это используем». Поймите, это работа 24 часа/7 дней в неделю. Это должны быть ресурсы, англоязычные ресурсы, которые должны постоянно работать, объяснять и говорить.

Сколько я спрашивал сейчас… Вы знаете, один из вопросов моих американских коллег, они задают вопрос: «Скажите, а что, разве у России не было колоний?» Они даже этого не знают. А кто виноват в этом?

Александр Денисов: Да это шутка, что ли, Рафаэль Никитович? Какие колонии?

Рафаэль Ордуханян: Это шутка, безусловно. Вот они как раз и говорят о том, что это как раз и не шутка. Они прекрасно понимают. Им говорят о том, что мы такая же колониальная держава, у нас точно так же… Мы с вами говорим о том, что они линчевали негров. Мы говорим о том, что они миллионы людей загубили. А вы знаете, что они говорят о том, что Россия – это расовое государство? Это какой-то придурок на стадионе банан показал афроамериканцу, когда он выходил на поле. И они это уравнивают моментально!

Александр Денисов: Вот видите, они «точечную застройку» используют с бананом. А вы говорите, что…

Рафаэль Ордуханян: Ребята, они не используют «точечную застройку», бананы и все, что есть. Они об этом говорят 24 часа/7 дней в неделю. Возьмите любое шоу, возьмите Билла Мара, возьмите Опра Уинфри. Послушайте в оригинале, что говорится. Постоянно в той или иной форме… Это касательно вакцин. Постоянно идет антироссийская, русофобская риторика во всем. Как только возникает проблема рас в Америке, они моментально говорят о расовой проблеме в России.

Ольга Арсланова: Рафаэль Никитович, то есть мы в ответ должны вести антиамериканскую риторику? И мы будем это продолжать до бесконечности, забывая о своих внутренних проблемах, на которые в том числе, как мы понимаем, закрывают глаза отчасти и США, решая сейчас этот конфликт, в том числе и мы.

А давайте подумаем, как нам использовать это не в своих целях, а для своей пользы. И, наблюдая за этим внутренним конфликтом в этом «плавильном котле», какой вывод мы должны сделать, чтобы у нас не возникло таких разногласий? Понятно, что у нас другая ситуация, у нас другая история, у нас не было колоний, у нас совершенно другие мигранты, которые приезжают по абсолютно другим поводам и на других условиях. Но выводы мы можем сделать в том числе и для России, для своей пользы.

Рафаэль Ордуханян: Я не вижу, в чем разница, как вы сказали, для своей цели или для своей пользы.

Ольга Арсланова: Чтобы у нас внутри страны такого не происходило, не происходило конфликтов и гражданской войны между разными группами людей.

Рафаэль Ордуханян: А когда у нас это происходило, Ольга? Ну вы простите, может быть, я пропускаю что-то. Когда это у нас происходило?

Ольга Арсланова: Чтобы этого не допустить, Рафаэль Никитович, мы можем сделать какие-то выводы?

Рафаэль Ордуханян: Да что значит «не допустить»? Ну давайте тогда мы закон введем о том, чтобы крокодилы не ходили по улицам. Они и так не ходят. При чем здесь это? У нас абсолютно разная история, разные данные. И то, что вы сейчас говорите, Ольга, – это как раз и показатель того, когда нам всегда говорят: «Да не надо нам туда лезть, не надо нам говорить об этом. Давайте мы о своих проблемах будем думать». А наши американские партнеры как-то и свои проблемы успевают обсудить, и еще весь мир поучают. А мы сидим и ждем.

Ольга Арсланова: Рафаэль Никитович, значит, они могут себе это позволить. Получается, что так.

Рафаэль Ордуханян: Совершенно правильно. Только в свое время, когда у нас работало иновещание, когда радиостанция Коминтерна работала, когда каждый тассовский корреспондент – это была виднейшая фигура, которая могла говорить об этом… Мой замечательный учитель, Царствие ему небесное, Валентин Сергеевич Зорин – вы посмотрите, сколько он репортажей сделал один, сколько он фильмов и книг написал про современную Америку.

А о чем мы сейчас пишем? Что мы сейчас говорим? Гуляем по Америке? Разъезжаем по Америке, разъезжаем на шикарном автомобиле, заходим в ресторане и говорим, как хорошо здесь живет, как нехорошо здесь живется? Вот и уровень нашей дискуссии теперь. Мы должны в корне пересмотреть это. У нас должна быть своя железная американистика. У нас есть целый институт бездельников, Институт США и Канады, который ничего не делает для этого.

Александр Денисов: Рафаэль Никитович, у меня даже возникает подозрение, на кого они работают. Например, я слушаю специалистов из Института США и Канады и не понимаю – они, по-моему, яркие представители прозападной элиты, явно не России.

Рафаэль Ордуханян: Бездарные и протухшие люди! Я их знаю, к сожалению, очень хорошо. За редким исключением. Это люди, которые ничего не создали в своей жизни. Люди, которые перемывают косточки. Я просто знаю прекрасно это, потому что мои выпускники, дипломники и аспиранты пытались там что-то сделать. Засилье полное и полный старческий маразм!

Ольга Арсланова: Все-таки давайте от личностей…

Александр Денисов: Рафаэль Никитович, я еще по первому пункту – про ситуацию у нас.

Рафаэль Ордуханян: Я фамилий не называл.

Ольга Арсланова: Хорошо.

Александр Денисов: По первому пункту. Вот мы заговорили про ситуацию в России. Уже есть поле, так сказать, для разъяснений. В России национализм если и существует, то очень тонким и неглубоким слоем. Да, мы можем возмущаться, что у нас понаехали мигранты, но для нас лучший друг – это дворник. Алишер, привет! У нас на бытовом уровне этого нет, мы к людям с душой. Они приезжают к себе домой. И мы должны это разъяснять, чтобы даже никакого сравнения не было их ситуации с нашей.

Рафаэль Ордуханян: Так никто и не сравнивает. Александр, почему вы говорите сейчас об этом? Тем более вы, как говорите, сейчас даете пример. У нас этого нет. Тот же самый Алишер или, допустим, мой Бора, который мне помогает по хозяйству в моем доме… Привет, кстати, Бора, тебе тоже!

Я хочу сказать, что это люди, которые… Мы жили в одной стране, мы были равноправными людьми. Понимаете, мы не рабы и рабовладельцы были, а мы были равноправные люди. «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». Понимаете, в чем дело? Это разница. И даже не надо поднимать этот вопрос.

И это наше огромное пространство – называйте его империей, называйте его Советским Союзом – оно было, есть и будет единым пространством. Мы все равно будем. Потому что дедушка Боры (он недавно скончался) ветеран войны был, он воевал на Украине. Понимаете, в чем дело? Аксакал. Ему за 90 лет было, когда он умер.

Поэтому мы едины здесь все в этом отношении, поэтому сравнивать нельзя. У нас никогда не будет такой ситуации, как с Флойдом или еще с кем-то. Нам нужно просто по-другому вести себя сейчас, не ерничать. Я понимаю, Ольга, ваши опасения. Мы ни в коем случае не будем здесь на гробах танцевать, нет. Но мы будем объяснять, рассказывать, доводить. Мы будем заниматься пропагандой.

Я пропагандист. Я пропагандист своей страны. Я пропагандист традиционных семейных ценностей. Я пропагандист здорового образа жизни. Я пропагандист мирной внешней политики, международного права. Вот нам и нужно это доносить. И доносить надо не только на русском языке, но и на английском, на испанском, на всех. Поэтому я и говорю, что Russia Today у нас одна бьется. Нам нужно десять таких! Понимаете? Это то, что не могут наши твердолобые чиновники понять. Я понимаю, что они заняты, они себе покупают машины, обеды заказывают на 12 миллионов, как одна госкомпания. У них денег нет, как всегда. Хотя я слышал от одного председателя госкорпорации, что у них очень много денег.

Вот мы с вами поэтому и будем всегда так плавать, а нас будут отключать…

Александр Денисов: Рафаэль Никитович, мы все слышали от этого бывшего главы госкорпорации, все это слышали.

Ольга Арсланова: Спасибо вам.

Александр Денисов: Спасибо, Рафаэль Никитович. Спасибо за такой горячий разговор, хороший, душевный и понятный. Спасибо. Рафаэль Ордуханян, доктор политических наук, был у нас на связи.