Константин Чуриков:И теперь, когда мы в курсе всех событий в стране, знаем, какая погода будет завтра, и имеем представление, какие программы ждут нас вскоре на "ОТР", мы можем продолжить. Это программа "Отражение", интерактивная, открытая для самых разных точек зрения. В студии Оксана Галькевич. Оксана Галькевич:И Константин Чуриков. Друзья, через несколько секунд расскажем вам о том, какой опрос на этой неделе мы проводим в рамках нашей рубрики "Реальные цифры", но сначала коротко напомним о темах, которые нам еще предстоят в оставшихся 1,5 часа прямого эфира. Константин Чуриков:Да здравствует нефть. Сверхдоходы от ее продажи в этом году могут составить 1,4 трлн. руб. Глава Минфина уже предлагал их направить в бюджет. Ваше мнение: как лучше распорядиться этими деньгами, на что их потратить – об этом будем говорить уже через несколько секунд. Оксана Галькевич:В финале эфира главные события дня будет комментировать Сергей Лесков, наш обозреватель. Напишите нам, какие события этого дня или, может быть, предыдущих, вас заинтересовали. Это тоже попробуем обсудить в прямом эфире. Константин Чуриков:Итак, что нам делать с доходами от нефти, со сверхдоходами от нефти? Это я сразу телефон напомнить – 8-800-222-00-14. Оксана Галькевич:Я думала, ты забыл про реальные цифры. Константин Чуриков:Нет. Оксана Галькевич:Мы же обещали, что напомним. Друзья, в эту пятницу будем подводить итоги нашего небольшого такого телевизионного исследования. Просим вас сообщить нам, сколько стоит проезд в городском автобусе в вашем городе, населенном пункте. Город может быть большим или не очень большим – это неважно. Главное, чтобы это было не пригородное сообщение, а именно городской автобус. Не троллейбус, не трамвай, а именно автобус. Пишите стоимость билета и где вы живете. В пятницу вместе с экспертом, вместе с вами обсудим эту тему в прямом эфире. Константин Чуриков:А теперь, чтобы избежать всяких инсинуаций, прямо процитирую субботнее сообщение агентства "ТАСС" 21 января, суббота. "Весь объем дополнительных доходов от нефти будет направляться в бюджет, а не пополнять Резервный фонд". Об этом журналистам сообщил глава Минфина Российской Федерации Антон Силуанов. Цитата: "Мы будем зачислять [в бюджет, –прим. ред.] дополнительные доходы от нефти. Эти деньги у нас пойдут на расходы, потребность финансирования дефицита бюджета уменьшится, значит, меньше надо будет тратиться в Резервный фонд". Вместе с тем, признаемся, что еще несколькими днями ранее тоже по разным агентствам проходила информация, что глава Минфина заявлял, что ведомство приняло решение не тратить дополнительные нефтегазовые доходы бюджета в 2017 году. Сейчас будем разбираться. Так или иначе, деньги, кажется, в бюджет прибывают, и вопрос к вам: как ими лучше распорядиться? Телефон вам известен, внизу экрана также СМС-портал указан. Звоните, пишите. Будем ждать. Оксана Галькевич:Друзья, расскажите нам, как вы считаете, куда их нужно направить в нашей стране, как нам обустроить нашу жизнь в нашей России: здравоохранение, образование, может быть, еще ваши идеи. Предлагайте. Мы потом в конце этого часа тоже об этом поговорим, обсудим. Константин Чуриков:А сейчас просто так, что называется, для общего развития, давайте посмотрим, как распределяют нефтяные доходы в разных странах. В некоторых из них доходы от продажи нефти напрямую идут на улучшение благосостояния всех граждан. Оксана Галькевич:Так, житель Аляски, например, получает ежегодно от продажи нефти заграницу более 1 тыс. долларов на свой собственный персональный, вы не ослышались, счет. В Норвегии на каждого ребенка при рождении открывается счет в банке, куда поступает не менее 3 тыс. долларов. А граждане Кувейта получают от государства беспроцентный кредит на сумму, внимание, 220 тыс. долларов для строительства собственного жилья. Отдышись, Константин. Константин Чуриков:Ой! Это нельзя говорить. Оксана Галькевич:Правда. Константин Чуриков:Ну, что же? Сейчас будем фантазировать, думать вместе с вами. И представим наших гостей. Сегодня с нами Иван Иванович Родионов, профессор Департамента финансов Высшей школы экономики, и Николай Николаевич Калмыков, директор Экспертно-аналитического центра РАНХиГС (Российской академии народного хозяйства и госслужбы), член рабочей группы при Минфине по развитию проекта "Бюджет для граждан". Оксана Галькевич:Легко ориентироваться. Константин Чуриков:Здравствуйте. Оксана Галькевич:Иван Иванович, Николай Николаевич. Здравствуйте, уважаемые эксперты. Константин Чуриков:Да, не запутаемся. Оксана Галькевич:Вот уже пошли первые сообщения: "А можно мне хотя бы чуть-чуть?" – "А можно мне?". Сначала хотелось бы спросить: с чего вдруг эта тема так часто стала выходить в число обсуждаемых? У нас что, действительно, вот-вот появятся или уже появились какие-то дополнительные доходы от продаваемой нефти, можно менять бюджетное правило, куда-то что-то перечислять, опять подкапливать, как это было в тучные нулевые? Иван Родионов:На самом деле, действительно, цена на нефть выросла после того, как договорились снизить объем. Если у нас американцы быстро не запустят новые месторождения сланцевые – скорее всего, на полгода у нас этот резерв будет. И эта мысль опять о том, что надо заново ввести бюджетное правило, и даже его ужесточить, и считать, что все, что дороже 40 или 50, надо собирать в Резервный фонд. Думаю, это говорил министр экономики, еще не будучи министром, а будучи замминистра финансов на Питерском форуме, то есть эта мысль никуда не делась. Но видно, опять не так хорошо в этом году. И, наверное, принято такое волевое решение не отчислять эти деньги в фонд, а так как все равно предусмотрено дефицит покрывать из фонда – сразу покрывать этими деньгами. Оксана Галькевич:Сразу в бюджет, да? Трансферы какие-то гонять. Иван Родионов:Да. Хотя, опять, чисто с технической точки зрения разницы никакой. Можно и перевести, и оттуда взять. И учет-то в этом случае был бы более правильный. Вопрос: куда потратить? На самом деле, у нас есть для этого группа товарищей, которых мы выбрали нашими депутатами, и они сформировали нашу Думу, поэтому от наших мыслей польза будет только им, потому что они их могут учесть, и уже при обсуждении корректировки бюджета, если она будет, это мнение учесть. Константин Чуриков:Чтобы быть популярными среди населения, на всякий случай они могут это учесть. Иван Родионов:В общем, да. Константин Чуриков:Николай Николаевич, сразу несколько сообщений пришло такой тональности: "Не считайте чужие деньги", – Самара. Оксана Галькевич:Какие же они чужие? Константин Чуриков:"Считать чужие деньги некрасиво", – Кемерово. Это вообще чужие деньги? Мы можем сказать, что это чужие деньги, если это деньги, поступающие в бюджет? Николай Калмыков:Смотрите, наверное, я думаю, что про чужие деньги – это мы говорим про иные государства, потому что там есть свои плюсы, свои минусы. Константин Чуриков:В этом смысле? Наверное, да, имели в виду то, что мы рассказывали про Норвегию. Николай Калмыков:Давайте будем честными. История политическая, кто понимает, у того же Кувейта, понимают нюансы и специфику, насколько там самостоятельная политика, и какие есть нюансы и ограничения. Точно такая же ситуация и в ряде других стран. Если говорить о том, что можно с этим делать – конечно, это техническое решение по поводу того, в Резервный фонд или напрямую в бюджет. Это все равно покрывает те минусы, которые у нас сейчас есть. Да, действительно, есть недостаток средств на ряд вопросов, и это чисто техническая задача. Деньги просто попадают, так или иначе, в бюджет, тем или иным путем, и расходуются на выполнение тех государственных программ, которые есть у нас. Другой момент: что можно сделать еще, в принципе про механизмы, которые существуют в мире в том числе, и у нас сейчас развиваются. Константин Чуриков:Могли бы пригодиться сегодня. Николай Калмыков:Да. Мы работаем в рамках рабочей группы при Минфине, называется "Бюджет для граждан". Есть две векторные задачи, я упрощенно расскажу. Одна из них – это вопросы того, как сделать так, чтобы людям было понятно, куда и как расходуются бюджетные средства, то есть откуда они собираются, из чего формируются, но в понятном языке, а не в виде больших многотомных каких-то документов. Это одна задача, то есть сделать просвещение. Другой момент – это понимание того, где можно найти те точки роста, чтобы человек мог управлять бюджетом. В ряде регионов, действительно, есть экспериментальный проект, когда человек может проголосовать в виде опроса, либо на сайте, либо еще что-то, в поддержку того или иного формата расходования средств. Оксана Галькевич:А в некоторых странах человек может решать, куда отправлять. Это свой налог, допустим, церкви или государству на здравоохранение. Николай Калмыков:На местном уровне это может давать очень большой результат. Конечно, все финансирование так не сделать, невозможно это. То есть у нас еще не настолько развито определенное сознание, ответственность. Оксана Галькевич:То есть возможно, но сложно. Давайте так. Николай Калмыков:Но по частям, да, пошагово. Оксана Галькевич:Потому что, раз это работает где-то, стало быть, почему это не будет работать у нас? Николай Калмыков:Пошагово. К примеру, софинансирование. Есть предприниматели или бизнесмены, которые готовы финансировать какую-то социальную благотворительную задачу. Если есть возможность софинансировать, то государство может софинансировать эту задачу. Раз. То же самое – собрались граждане, жители, построить новую площадку (я условно говорю), на свои деньги собирают, потому что нет финансов изначально, не заложено в плане развития. Но государство может частично софинансировать такие вещи. Получается, человек может участвовать в тех проектах, на которые государству не хватает, но сделать чуть лучше, добавив пусть 100 рублей, пусть 500 рублей, кто действительно может. С другой стороны, государство может софинансировать значимые и перспективные проекты. То есть вопрос софинансирования государства и частных инициатив, у которых есть возможность (ключевой момент), в добровольном порядке, не принудительном – это позволяет создать другую ответственность. Если вы построили площадку просто за счет муниципалитета – понятно, она стоит. Но если ты вложил в нее свои 100 рублей – все равно ты чуть больше, более трепетно к ней относишься. Константин Чуриков:Судя по постоянному обновлению нашего СМС-портала, кажется, тема очень зацепила зрителей. Во всяком случае, по 100 сообщений за полминуты приходит. Предложение, Саратовская область: "Построить нормальные дороги", Санкт-Петербург: "На развитие сельского хозяйства". Оксана Галькевич:Иркутская область: "Сельское хозяйство, социальное жилье". Ростовская область: "Только в промышленность". Белгородщина: "Нефтяные доходы потратить на зарплаты младшего медперсонала в детсадах, а то 7 тыс. – это не жизнь". Константин Чуриков:Очень конкретное сообщение из Нижегородской области: "Надо потратить на бесплатное питание в школах и бесплатный отдых детей во время каникул". Оксана Галькевич:Поддержать семьи, потратить на детей, на дороги, дать каждому жителю по 100 тыс. (с Алтайского края пишут), на лечение детей, повысить минимальные пенсии, опять же, индустриализация страны. Очень-очень много люди нам пишут. Константин Чуриков:Интересно, что нам хочет предложить Евгений из Белгорода. Он уже в эфире. Евгений, здравствуйте. - Здравствуйте. Константин Чуриков:У вас какие мысли? Оксана Галькевич:Как вы считаете? - Я насколько наблюдаю  за всей этой картиной, и наше Правительство сколько решало в этой стране, чтобы понизить цену на бензин для наших граждан. Насколько получается – никогда не получается, наш бензин только лишь повышается. Константин Чуриков:Что бы ни происходило с ценой барреля – неизбежно растет все равно. - Да. Что бы ни происходило с долларом, с ценой барреля – никак у нас не получается понизить цену на бензин, она только лишь идет вверх. Насколько я читал, 75% от цены на бензин составляют налоги, и всего лишь 25% – это добыча и переработка самой нефти в бензин. Почему же не сделать эти сверхдоходы от нефти, хотя бы какую-то часть, но чтобы бензин стал не 36 рублей 92-й, но хотя бы 25? Константин Чуриков:Да, спасибо. Тут еще оригинальное предложение из Челябинской области: "Увеличить зарплату депутатам и чиновникам, ну, а мы и так перебьемся. Держимся. Челябинск". А если серьезно, смотрите, давайте обозначим сейчас, выведем три главные проблемы. Если мало три, то давайте пять главных проблем, которые стоят перед нашим государством, перед нашей страной на этот год на этот момент. Как бы вы их обозначили? Иван Родионов:Я не считаю, что это возможно. На самом деле, нет проблем важных и неважных. Нельзя сказать, что можно ничего не есть, но голым не ходить, или можно ходить голым, но зато есть с удовольствием. Это глупость, потому что здравоохранение не перпендикулярно образованию, а безопасность опять не перпендикулярна ни тому, ни другому. Сама идея выделения каких-то таких временных приоритетов бессмысленна, потому что многие вещи можно решить, только тратя сегодня для того, чтобы результат был через несколько лет. Для этого собственно у нас есть аппарат государства, который как раз и существует для того, чтобы наши интересы представлять и отрабатывать. Константин Чуриков:Это вы говорите с точки зрения все-таки экономической целесообразности. А если, например, подумать и о политике, и о социальной политике? Тем более у нас выборы намечаются в 2018 году, то есть у нас такой электоральный период начинается. Что скажете, Николай Николаевич? Николай Калмыков:Я скажу очень просто. Если мыслить короткими сроками – это не ценить своих собственных граждан и свою страну. Мы должны думать о фундаменте, который нужно закладывать действительно на годы вперед. Ряд стран имеют стратегии развития на десятилетия вперед, на 10, на 20, на 30, и даже на 100. Если мы посмотрим предполагаемую стратегию развития того же Google, она прописана почти на 100 лет. Если страна думает только завтрашним днем, а не через 10-20… Константин Чуриков:А еще хуже – живет своим прошлым. Николай Калмыков:… тогда страна пытается догонять, и никогда в жизни не сделает задел для тех технологий, которые будут востребованы через 20 лет. Мы имеем возможность действительно сделать серьезный качественный рывок, не догоняния, а перегнать, только если в каком-то этапе мы создадим такой задел, который через 10-20 лет позволит нам за счет каких-то уникальных технологий, разработок, решений (10 раз подчеркну "уникальных"), только тогда мы сможем за счет этого обогнать экономики других стран. Это международная конкуренция. При этом всегда важен баланс с текущим состоянием. Мы действительно всегда должны обеспечивать баланс безопасности, социальной поддержки граждан, защиты интересов и так далее. Но здесь вопрос стоит не о сверхдоходах. У нас нет того, что появились огромные деньги, которые можно куда-то потратить. У нас появились очень небольшие деньги, которые частично компенсируют все то, что было урезано ранее, ввиду снижения цены и так далее. То есть мы сейчас не имеем какой-то колоссальной сверхприбыли, которая вдруг оказывается в руках чиновника либо бизнесмена в виде его премии. Это те деньги, которые оказываются в бюджете, в котором есть программа социального развития, здравоохранения, модернизации и так далее. И в этих программах эти деньги и окажутся. Эти деньги не оказываются в чьих-то конкретных руках отдельного человека, нужно это понимать. Константин Чуриков:С точки зрения разъяснения понятно. Просто мы думаем, как лучше с точки зрения вашей экспертной. Николай Калмыков:На что можно тратить – мы сейчас, конечно, должны не упустить момент интернета вещей. Мы должны уже сейчас встраиваться в эту индустрию. Мы должны вкладываться в наши кадры. У нас действительно проходили с коллегами исследования по вопросам занятости молодежи, вовлечения их в экономическую жизнь. Мы должны работать с нашими талантами. У нас необходимо сейчас выстраивать ситуацию, когда действительно есть возможность создать инфраструктуру для реализации потенциала талантов. Мы упустили несколько поколений, будем честными, упустили с точки зрения их поддержки и вовлечения в полноценную экономическую жизнь, в предпринимательство в том числе. Сейчас, если мы не будем создавать страну предпринимателей, где действительно предприниматель будет уважаем, и это будет цениться еще с точки зрения легальности, официальности ведения бизнеса (это должно быть в менталитете), мы не сможем, опять же, догонять и перегонять никого. Аналогичная ситуация с рядом других направлений, когда мы не поддерживаем науку, и молодые научные кадры уезжают. Это уже пройденный этап. Все, кто мог уехать тогда в определенный период, уехали. Сейчас есть таланты, которые готовы работать за небольшие деньги, но им нужна инфраструктура и мотивация. Константин Чуриков:Зритель спрашивает: "О какой сумме идет речь?". По оценкам Минфина при цене, если она будет стабильно держаться 55 долларов за баррель – это 1,4 трлн. руб. Оксана Галькевич:У нас, уважаемые эксперты, есть звонок из Тульской области. Давайте послушаем Валерия. Валерий, здравствуйте. - Здравствуйте. Что я хочу  сказать? Вкладывать деньги. Деньги в людей надо вкладывать. Я пенсионер уже, 54 года стажа у меня. Именно обучение. У меня за всю жизнь ни одного ученика не было. И я работал специально в исследовательском отделе. У меня токарь, фрезеровщик, шлифовщик и строгач высшего разряда. Некому. В тучные годы, когда говорили: "25 млн. рабочих мест организуем", это где-то был 2008 год, кризис был. У нас в мастерской, у нас все высокого разряда старички были, и хохотом встречали все эти их разговоры. Или матом, честно говоря, потому что учить никто не хочет, и учиться никто не хочет на станочников, именно чтобы хорошие были специалисты. А не хотят потому, что, например, я получал 20 тыс., высокой квалификации, считай специалист. Мне детали отдавали, и я полностью проходил по всем станкам и ее изготавливал. Оксана Галькевич:Валерий, мы поняли. Ваша идея – вкладывать в человеческий капитал. Константин Чуриков:И в среднее профессиональное образование. Николай Калмыков:Абсолютно согласен. Прямо исследование на эту тему сейчас ведем по дополнительному образованию в приоритетных отраслях экономики. Это действительно одна из самых важных точек. Когда мы вкладываем рубль в образование, мы получаем несколько рублей возврата в экономику, всегда. Даже, может быть, не самое лучшее образование – всегда возврат идет колоссальный. Любой развивающийся человек возвращает в экономику деньги. Константин Чуриков:Иван Иванович, мы сейчас говорим о работе на долгую длинную дистанцию? Иван Родионов:Да, это разумно. Единственное, что здесь сегодня упоминался пресловутый интернет вещей и все, что с этим связано. Очевидно, что ближайшие 10-15 лет, то есть та перспектива, в которую мы вкладываем, запрос на труд и спрос на труд такой будет снижаться. С этой точки зрения, может быть, не в высококвалифицированных рабочих надо вкладывать, а, может быть, в высококвалифицированных других людей. И это опять задача государства – определить, куда. Для этого у нас есть министерство. И смешно, если бы мы здесь в ходе такого свободного разговора четко определили, что нужно делать. Подразумевается, что государство это знает. Оксана Галькевич:Но мы хотя бы поймем запрос общества, мы хотя бы поймем запросы людей, почувствуем какой-то нерв. Иван Родионов:Мы говорили сегодня об этом не один раз. Запросы не бывают на 15 лет вперед. Оксана Галькевич:Почему нет? Нам пишут люди: "В науку, в образование, в каждую семью". Николай Калмыков:Не всегда соглашусь тоже. Иван Родионов:Это общий вектор. Оксана Галькевич:У нас люди не все пишут: "Дайте мне денег прямо сейчас". Константин Чуриков:Сейчас будет и конкретика. Оксана Галькевич:Выплатить зарплату шахтерам в Гуково. Константин Чуриков:Сейчас даже было сообщение не только бесплатные завтраки в школах. "Построить государственные бани в поселках. Моемся в тазиках. Депутатам не понять". Так что люди весьма конкретные. Оксана Галькевич:У нас есть еще один звонок из Алтайского края. Валентина, здравствуйте. - Здравствуйте. Я вам звоню с Алтайского края, город Бийск. Я считаю, куда нужно потратить, если сверхдоходы. В первую очередь наш Алтайский край, город Бийск, особенно в селах у нас вообще нет дорог. Это в первую очередь – на дороги. Дети учатся у нас, половина возит, половина не возит. Дороги все занесены снегом. Второе. Нам нужно сельское хозяйство возрождать. У нас столько земли, все земли пустуют. Сейчас слышу, что солярка будет дорожать каждый год. Как только начинается посевная, то дорожает солярка. Это страшное дело. Для хлеборобов, как им выживать? Константин Чуриков:Выделить деньги селянам, поднимать сельское хозяйство – это рекомендация Валентины из Алтайского края. Оксана Галькевич:Давайте сразу Юрия послушаем из Тюменской области. Юрий, здравствуйте. - Здравствуйте. Константин Чуриков:Между прочим, нефтяной регион. - Я с города Тобольска  Тюменской области, где у нас самый крупный комбинат по переработке газа, но при этом у нас все деревни без газа, хотя отчитались у нас, что все деревни обвязаны газом. Оксана Галькевич:Сапожник без сапог. - Да, они обвязаны. Возле каждого дома у старика стоит стояк, но любой старик никак не может подключить. Природа хорошая, все. Там земли пустуют. Еще надо 120 тыс., чтобы поставить оборудование и в дом завести газ. Когда я приехал, посмотрел на этих стариков. 45 градусов мороза, он бедных этих 5 полешек тащит. Денег просто нет у него на газ. Почему нельзя эти деньги вложить, и старикам оборудование бесплатное поставить в дома? Константин Чуриков:Спасибо. Уважаемые гости, я сегодня видел новость о том, что целый ряд экспертов разных институтов – Гайдаровский и другие институты – сделали свое заключение, что при заложенной ныне цене нефти в бюджет, или при нынешней – я уж не помню точно – российская экономика сможет расти максимум на 2% в год, и это предел. Чтобы расти больше, нужно, чтобы нефть стоила как минимум 100 долларов за баррель. Единственный выход – проведение структурных реформ. В этом случае, может быть, если повезет, в лучшем мире мы реальное экономическое свое чудо покажем. Вы как считаете, с этой точки зрения если смотреть? Иван Родионов:Абсолютно верно. С другой стороны, мы это заклинание слышим 20 лет. Не было других слов в течение 20 лет сказано, и ни разу не сказано, как это сделать. Опять, у нас были годы, безусловно, более богатые, чем этот, с ценой больше, чем 100 долларов за баррель. И до сих пор наш не нефтяной экспорт меньше 50 млрд. долларов в год, то есть это копейки. И опять, никаких программ для того, чтобы через год 60, через два года 70, через три – 100. Ответственных за этих программы. Константин Чуриков:Да, хотя бы план с подписями. Иван Родионов:С этой точки зрения две темы – это структурные реформы и совершенствование института, системы институтов. Все время звучат, только не делается ничего. Константин Чуриков:Снижение давления на бизнес, суды открытые и прозрачные. Иван Родионов:Это само по себе. Оксана Галькевич:Вы, Николай Николаевич, сказали: "Надо развивать интернет вещей", какие-то прорывы и так далее. Нам звонят люди из Алтайского края и говорят: "А дороги-то постройте". А эти дороги мы же тоже сколько лет обсуждаем, а они все не строятся и не строятся. Может, не строить дороги, и, говоря об интернете вещей, ждать, когда специальные космические корабли будут бороздить не только космические просторы, но вот уже какие-то беспилотники, дороги не понадобятся? У нас очень много нереализованных моментов, не залатанных дыр, а мы говорим о прорывах. Иван Родионов:Постановка вопроса: "Стройте дороги". Нет мощностей этих дорожных, никто их не развивает. Должен строить бизнес. На самом деле, строит государство. Мощность не меняется, государство дает больше денег, километр дороги становится в 10 раз дороже. Не работает эта модель. Николай Калмыков:Мы возвращаемся к структурным реформам, изменения структурные. Когда мы строим дороги, есть обычное финансирование государства. Это неправильно. Во многих случаях можно выстраивать долгосрочное финансирование, контракты жизненного цикла, когда тот, кто построил дорогу, тот впоследствии отвечает за ее эксплуатацию, и может получить в том числе дополнительную прибыль с эксплуатации этой дороги. Эти форматы – это структурные изменения. Аналогичная ситуация. Когда мы говорим, что мы занимаемся подготовкой кадров просто для того, чтобы его выпустить из университета, передержать его – это один подход. Другой момент, когда мы говорим о социальном лифте, изначально понимая, что этот человек будет расти. Когда мы вкладываемся просто в поддержку, снижаем барьеры бизнесу – это, конечно, хорошо и правильно. Но помимо снижения барьеров мы должны создать инфраструктурные условия, когда бизнес может работать, и быть конкурентоспособным, снимая абсолютно все барьеры не только в России, но и на международный экспорт. Оксана Галькевич:А где гарантия? Мы говорим с вами о каких-то реформах, институциональных, структурных переменах и так далее. Смотрите, раньше у нас, например, государственные закупки, какие-то заказы проводились без всяких тендеров, еще чего-то. Теперь якобы какая-то цивилизованная структура у нас существует. Но ведь у нас как все делается? Вы знаете, как у нас. Николай Калмыков:Очень часто конкурируем. Оксана Галькевич:Очень часто конкурируем, закупаем в несколько раз дороже и лекарства, и какие-то оформления для Москвы, еще для чего-то. Николай Калмыков:А было хуже. Оксана Галькевич:Опять же, как у нас работают те структуры, которые мы заимствуем в тех же развитых экономиках, на Западе, в Европах? Знакомства, связи. Да? Вроде как структура, схема-то взята, но она работает у нас по-прежнему. Николай Калмыков:У нас абсолютно не заимствованная система, у нас очень отдельные только пункты заимствованы. Мы не можем копировать. Оксана Галькевич:Как мы собираемся эти институты строить? Как они будут работать, если мы просто коробку построим, а работать она будет все равно по-прежнему – по знакомству, еще по каким-то. Николай Калмыков:Как раз эта схема абсолютно отсутствует при изменениях структурных. Когда чиновник исключается из взаимодействия с гражданином – что происходит постепенно, очень многие чиновники вообще не имеют контакта сейчас с гражданином. Когда мы видим построение МВЦ, как вложение некой системы, когда есть действительно одно окно, ты даже не ходишь с этими документами, – это изменение уже самостоятельное. Когда мы говорим об электронном госслужащем, когда переходим к автоматизации процессов, когда, к примеру, при распределении лекарственных средств при Российской Федерации не назначение из министерства приходит, сколько денег куда распределить, и потом регион распределил, сколько где чего купить отдельными госконтрактами, а когда мы переходим к формату интернета вещей, когда автоматизировано с каждого человека сознается персональный счет, и привязывается, сколько на что нужно лекарств, и день в день мы видим в единой централизованной системе, сколько нужно льготных лекарств – это уже не позволяет влиять со стороны чиновника либо отдельного другого человека. Это автоматизация, это переход к форматам, когда мы находимся уже в совершенно другом веке. И именно такие структурные изменения, когда экономика, управление переходит к другому структурированию, когда переходит автоматизация, ускоряются процессы – это меняет ситуацию. Только так, если мы ускорим движение и денег, и ресурсов в экономике. Константин Чуриков:А может быть, все-таки строительство дорог – это выход? Как американцы в прошлом веке спасались? В кризис строили дороги. Оксана Галькевич:В прошлом веке… Иван Родионов:Как раз наша практика показала, что не выход. Как и строительство жилья, так и строительство дорог. Почему? Потому что нет, на самом деле, ни одного нормального тендера, чтобы выигрывал тот, кто делает это дешевле. Оксана Галькевич:Может строить, и хорошо, да? Иван Родионов:Почему нет? Не потому что нет желающих сделать дешевле. У нас ничего не значит репутация. Если я заявил, что это сделаю за 5, хотя это стоит 10, и не сделаю, я на следующий год буду чувствовать себя ничуть не хуже, я из бизнеса не уйду. И этот механизм западный не сработал. Оксана Галькевич:Так он не работает, что я это сделаю за 5, а 10 занесу в кабинет. Константин Чуриков:Сейчас нужна не репутация, а связи, да. Иван Родионов:Да. Но если это друзья, я вроде бы им верю, все хорошо, но у друзей нет мощностей. Если ограниченная мощность встречает больше предложений – цена автоматом растет. Константин Чуриков:Сейчас важна не репутация, а связи. Давайте послушаем, что нам хочет сказать Дарья из Нижегородской области. Дарья, здравствуйте. Добрый вечер. - Здравствуйте. Эти деньги можно распределить на квартиры детям-сиротам, которые остались без попечения родителей. Я сталкиваюсь с такой ситуацией, что много знакомых, которым уже есть 18 лет, и они до сих пор как-то без своей жилплощади. Создаются семьи, планируются дети. Жить-то негде. И приходится снимать квартиры, жить на шее у родственников, которым, в принципе, это не нужно, и в каких-то моментах мешает. Считаю то, что это тяжелая ситуация, в этом нужно помогать. Потому что дороги дорогами, а людям нужно помогать. Константин Чуриков:Да. Кстати говоря, нам тоже кто-то из зрителей писал, что стыдно, для деньги на лечение больных детей можно собрать только исключительно по телевизору, и государство для этого ничего не может сделать. Николай Калмыков:Детям-сиротам выдают, между прочим, квартиры. Оксана Галькевич:Николай Николаевич, вы говорите о развитии человеческого капитала, вкладывать надо в людей. Но все-таки как-то молодежь, дети. Прекрасно, вообще "за". Николай Калмыков:Не только. Оксана Галькевич:А пенсионеры, старики, люди, перешагнувшие через какой-то возрастной рубеж? Это ведь тоже капитал, да? Мои года – мое богатство. Николай Калмыков:Мы даже делали аналитическую записку. Действительно, очень лучшие возможности, очень большой потенциал, с которым не работают. Лица старшего возраста, в том числе пенсионного – это вообще наш ключевой резерв, на самом деле, потому что, к сожалению, сейчас у нас не действует системная программа по вовлечению в экономическую жизнь. У нас нет системной работы в этом направлении. А это люди, которые тоже многие могут подрабатывать и работать, и дольше сохранять занятость. Константин Чуриков:Им выдали 5 тыс. руб. в феврале. Николай Калмыков:Это вопрос включения в использование интернета. Это предложение, может быть, простых, но форматов дистанционной удаленной занятости, там, где есть доступ к связи. Не всегда он нужен даже очень качественный. Допустим, если человек уже возрастной, но у него есть возможность работать с компьютером… И мы будем повышать компьютерную грамотность. Все-таки поколение сейчас уже несколько более просвещенное на пенсию выходит. Это возможность действительно вовлекаться в дальнейшую занятость. Константин Чуриков:Просто беда в том, что далеко не у каждого пенсионера есть и компьютер, и деньги на компьютер, а пенсии только на 5 тыс. руб. фиксированно каждому. Оксана Галькевич:На эти деньги компьютер не купишь, даже какой-то маленький планшетик. Николай Калмыков:Вопрос вовлечения, в том числе время и условия. И так далее. Программ, которые существуют в мире, их много. У нас они тоже разрозненно действуют, но чаще всего этим занимаются отдельные общественные организации. Здесь как раз вопрос поддержки через общественные организации, и софинансирование перспективных социально значимых проектов. То есть социально ориентированные НКО – это один из сильных резервов для активизации социально-экономической. Но это лишь один из инструментов. Оксана Галькевич:Иван Иванович, вы сказали, что совершенно нет разницы: сразу направлять, куда-то откладывать эту копеечку сверх якобы доходов, как вы сказали, или бюджет покрывать, то, чего не достает. А чего не достает? Урезанные эти статьи, сокращенные в момент, когда вдруг почувствовали, что может быть туго. Иван Родионов:Я как раз другое говорю. Когда мы были с дорогой нефтью, мы как-то с удовольствием стали жить лучше. И, на самом деле, введение бюджетного правила было абсолютно правильным, потому что очевидно было, что хорошо всегда не бывает. И с этой точки зрения идея отложить на трудное время, или, если трудное время не наступает, использовать для финансирования каких-то программ, оно абсолютно разумно. Ведь действительно был идиотизм, когда, например, в 2007 году секретарша получала в Москве эквивалент 1000 долларов зарплаты, а в Турции высококвалифицированный специалист получал 500. Ну, не работала эта секретарша на 1000 долларов, то есть очевидно было, что это не… Тогда ввели это бюджетное правило, и это опять правильная идея, она должна сохраняться. Да, этот год уникальный. 2016 был трудный, 2017 трудный. Можно этот фонд не формировать. Но, на самом деле, это делать необходимо. Оксана Галькевич:Я про то, что был некий секвестр все-таки, урезали какие-то статьи бюджета, затягивали пояса. Какие статьи пострадали, и какие, соответственно, если вдруг денежка какая-то появится, могут получить на покрытие каких-то необходимых расходов? Иван Родионов:Здесь очень трудно сказать, что хорошо то, что мы секвестировали, как раз сейчас дофинансировать. Я бы так не говорил. На самом деле, секвестр был сознательный, он касался в меньшей степени социальных обязательств, которые были у государства, и слава богу. С другой стороны, я не убежден, что все деньги, которые тратятся по бюджетным программам, что они все тратятся эффективно. Не убежден я и на федеральном уровне, и на местном уровне. Тем более у нас сейчас основная проблема, и мы понимаем, что без ее решения никуда не деться – это опять включение внутренних доходов. Если внутренние доходы низкие – это не источник роста. И с этой точки зрения положить плитку, например, в Москве или взять на себя государству плату за горячую воду на два года – я считаю, что это вещи несопоставимые. Почему? Зарплата за плитку ушла в Таджикистан, а если это вода, то люди не потратили эти деньги на воду, они отнесли их в магазин – это драйвер роста. Константин Чуриков:Или, например, решить вопрос с задолженностью по зарплате вместо того, чтобы бурно отмечать Новый год в нашей столице. Стоимость указана. Иван Родионов:Считается, что у государства нет задолженности по зарплате. Я бы не пугал так. Николай Калмыков:Не у государства задолженность. Задолженности от бизнеса, который не выплачивает. Константин Чуриков:Но бизнес там, вы знаете, какая ситуация в Ростовской области и так далее. Николай Калмыков:Там есть еще очень важный момент, который мы сейчас не подняли. Есть новый Совет по стратегическому планированию и специальным проектам, есть соответствующий департамент в аппарате Правительства, который занимается как раз этими проектами, проводится очень серьезная работа. Все экспертное сообщество было поднято на уши, и идет поиск не новых государственных программ, а именно специальных проектов, точечных и конкретных, которые могут кардинально изменить ситуацию. Заявлено в том числе было на совещании, что они будут финансироваться по особому порядку. Константин Чуриков:Николай Николаевич, никто же не сомневается. Просто если бы сейчас нам в студию позвонили шахтеры города Гуково, мне интересно, как бы они отреагировали на ваши слова. Николай Калмыков:Как раз это специальные проекты в области и здравоохранения, и образования, и в том числе ЖКХ, и так далее. Как раз те темы, о которых мы говорим, которые в первую очередь действительно нужно решать – это те темы, которые могут решаться не в формате стандартного финансирования государственной программы, долгосрочной, многолетней и так далее, а в формате конкретном: точечно приняли решение, поставили год-два – конкретные сроки, конкретные показатели, вот конкретная проектная команда. Это другой формат управления, это как раз про структурные изменения в том числе, управление уже в данном случае. И сейчас по этой линии тоже, может быть, дополнительное финансирование будет направляться, если будет такое решение. Оксана Галькевич:Уважаемые эксперты, у нас Вадим из Петербурга дожидается возможности высказаться в прямом эфире. Давайте его тоже послушаем, предоставим такую возможность. Вадим, здравствуйте. - Здравствуйте. На самом  деле, у меня предложение будет справедливое, думаю. Нужно позаботиться в этот год не о себе любимых, потому что всем нужна помощь, это 100%, но и давайте позаботимся о нашей природе-матушке, которая дала эту самую нефть. Построим перерабатывающие заводы, очистим наши водоемы. Тем более этот год – Год экологии. Константин Чуриков:Год экологии официально объявлен. - Все совершенно верно. Оксана Галькевич:Хорошее предложение, оно такое справедливое, правильное. Константин Чуриков:Кто станет спорить? Оксана Галькевич:Да, тут спорить, в общем… Константин Чуриков:Тем более, добывая нефть, кажется, мы причиняем большой вред экологии. Мы показывали, как это выглядит на карте Российской Федерации, сюда тоже приглашали экологов, что такое разливы нефти в Коми и в других регионах. Оксана Галькевич:Давайте не будем томить Калининград. Валерий до нас дозвонился из самого западного региона. Валерий, здравствуйте. - Здравствуйте. Предложение очень кардинальное, на мой взгляд, но единственно возможное. Считаю, что сверхдоходы от нефти необходимо распределить на счета граждан Российской Федерации, всех граждан, с тем, чтобы на эти деньги покупать только акции российских предприятий. Тем самым в экономику вольются большие потоки денег, и они же одновременно оторвутся от коррупционных чиновников, что очень немаловажно для нашей страны. И со временем – 10-15 лет – экономика станет реально народной. При этом в законе необходимо предусмотреть запрет на продажу этих акций в любой форме, чтобы не повторить приватизацию 1990-х годов. Константин Чуриков:Ошибки с ваучерами. Оксана Галькевич:Запрет кому? То есть вообще никому? Они именные, персональные? - Персональные, и передаются только по наследству. То есть человек может только богатеть, и никак иначе, гражданин Российской Федерации. Оксана Галькевич:Валерий, а у вас есть опыт общения с российским фондовым рынком, может быть, у вас акции какие-то имеются? Инвестиционный счет, может быть, у вас есть какой-то индивидуальный? Вообще у вас такого рода опыт имеется? - Все это есть и опыт есть, конечно. Но этот опыт вообще неприменим к этому вопросу. Оксана Галькевич:Почему? Вы предлагаете акций компаний российских покупать. Почему? Константин Чуриков:Валерий, а вы верите, что акции самых ликвидных российских госкомпаний нам позволят с вами как-то приватизировать, поучаствовать в приватизации? - Во-первых, если народ считает себя демократическим народом, то он не должен никого спрашивать, он должен действовать. Это первое. Второе. Что касается акций, то если человек не понимает в этом ничего, он дает поручение банку, условно говоря, Сбербанку, пишет заявление каждый год и говорит: "Купите мне акции такого-то предприятия". И эти предприятия будут гарантированно платить доходы своим акционерам, то есть они становятся привилегированными акционерами, они не участвуют в деятельности предприятия никаким образом, но получают гарантированно 10%. Константин Чуриков:Валерий, спасибо большое за идею. Не напоминает ли это вам, уважаемые гости, такую определенную реинкарнацию 1990-х – инвестиционный фонд, там улыбчивый человек, чистенький, в костюмчике тебе улыбается, и потом все знают, что произошло. Иван Родионов:Любые предложения хороши. Идея народных предприятий в мире существует. Оно не очень получила широкое развитие, не очень эффективна, но эта идея имеет право на существование. Другой вопрос, что мы с вами участвовали в приватизации. Кто вам хоть раз предлагал "Газпром"? Никто. Вы должны были там работать, или опять покупать задорого на рынке. И с этим ситуация может быть очень похожа, потому что, на самом деле, у нас огромное количество, около 3 тыс. формально акционерных обществ, которые пустые коробки, в которых ничего нет и не будет. Оксана Галькевич:И неликвидные. Движения капитала такое… Иван Родионов:И если я, например, куплю их акции за бюджетные деньги и раздам, например, пенсионерам – я просто сделаю счастливыми тех хозяев этих пустых коробок, которые сейчас есть. Ничего другого не изменится, никаких дивидендов не будет. Потом, посмотрите, как трудно государству сейчас в трудные годы – 2015-2016 – собрать с госкомпаний, где у них контроль, дивиденды. Каждая крупная компания всегда умудряется объяснить, почему платить не надо или платить надо меньше. Бьются министерства, бьется Дума, бьется президент, но побеждают-то деньги всегда. Константин Чуриков:Кубышки там, это нужно на это. Да-да-да. Но в 1990-х, вы помним, разумнее всего, кажется, поступили те, кто распорядился своим ваучером, продав его и купив, как говорится, бутылку водки. Многие так и сделали. Оксана Галькевич:Есть другие примеры. Я обратила внимание. 1917 год напоминает о себе всячески, риторика нашего телезрителя, который сказал: "Народ не спрашивает, народ действует", вот так вот сурово. Николай Калмыков:Я обращу внимание на первый звонок, потому что экология – это не только вопрос заботы о природе, что очень важно. Экология, экологическая повестка – это вопрос стимулирования в том числе технологического перевооружения, внедрения новых технологий и так далее. Потому что, когда мы начинаем и поддерживать, и немножко надавливать на предприятия, чтобы они занимались более глубокой переработкой, когда они внедряют вынуждено новые технологии, более чистые, когда они вынуждены создавать энергосберегающие технологии… Оксана Галькевич:Николай Николаевич, простите, пожалуйста, что мешает "Лукойлу", "Роснефти", всем прочим компаниям, которые здорово зарабатывают, правда, заниматься более глубокой переработкой? Николай Калмыков:Государство должно в определенных случаях, во-первых, их немножко вынуждать. Вынуждать, да. Константин Чуриков:Государство, в принципе, умеет. Если государству надо вынудить, оно вынудит. Николай Калмыков:Государство должно вынуждать подобные корпорации внедрять новые технологии. Это как раз и есть государственное регулирование. Иван Родионов:Устанавливая более высокие стандарты. Николай Калмыков:Они вынуждены постепенно это делать. За один день нельзя взять и поменять везде все каналы сброса отходов, это невозможно, но если стандарт постепенно внедряется все жестче и жестче, как было с автомобилями, то мы вынуждены предприятия перевооружать. "Предприятие зачастую – у нас в России менталитет такой – работает, и ладно. Деньги приносит, завтра не знаю, что будет". А когда ты вынужден, потому что ты не можешь дальше работать – ты вынуждаешься уже заниматься технологиями. Оксана Галькевич:У нас, правда, дело в менталитете? Простите, пожалуйста. Николай Калмыков:Во многом да. Краткосрочное мышление. Оксана Галькевич:Почему где-то там они перевооружаются, а у нас менталитет такой, что не перевооружаются? Работаем до рухляди, пока она… Николай Калмыков:Краткосрочное мышление в управлении предприятиями. Мы не думаем зачастую в долгую. Константин Чуриков:Сообщение из Рязанской области: "Арабы в пустыни сады вырастили, а мы в садах вырастили пустыню". Оксана Галькевич:Людмила из Иркутска, из таежного края. Ни садов, ни пустынь. Людмила, здравствуйте. - Здравствуйте. У меня  такой вопрос, может быть, предложение. У нас в Иркутске, думаю, что по всей стране, на сегодняшний день нет стабильности. У многих нет работы. Кто имел работу, зарабатывал, тех уволили, сократили, понизились доходы. Очень многие живут в долгах. Я знаю много семей, которые вообще не оплачивают кредиты, не могут оплатить, не могут даже содержать себя. Раньше было так, что государство как-то контролировало. Если у человека был один кредит, значит, не давали. А у нас как пошло? Человеку нужен кредит – ради бога, дают. В следующий банк пошел – дают. И вот так. Человек как-то в одно время справлялся. У меня тоже такая ситуация. А сократились доходы, сократили ставку – все. Не могу оплатить, потому что сын учится, муж не работает. И как быть в такой ситуации? Константин Чуриков:Людмила, более того, кредиты еще и рекламируют, еще на ценниках пишут: "IPhone – 15 рублей". Оксана Галькевич:Кость, давайте не будем совсем куда-то заводить Людмилу. Здесь наша с вами ответственность, когда мы берем эти кредиты, и когда уже берем по 10 кредитов разных, мы должны понимать, что мы на себя берем. Константин Чуриков:Людмила просто говорила о том, что государство тоже должно что-то сделать. А давайте сейчас обратимся к нашему телеэкрану, и зрители тоже. Мы провели опрос, наши корреспонденты спрашивали людей в разных городах, на что бы они потратили сверхдоходы, или дополнительные доходы от нефти, какая, слава богу, подорожала. - Я думаю, в образование, потому что сейчас действительно образование очень слабое. - Если люди писать не умеют и с трудом считают – наверное, надо. - Подрастающее поколение: здоровье, воспитание, школы, сады. - Поднять сельское хозяйство, животноводство, растениеводство. Приезжают с материка, говорят: "У вас в Москве цены дешевле, чем у нас". - Во-первых, социалка, и, наверное, больничка. - Делиться с народом, чтобы страна была богаче, и люди были богаче, увереннее, плечи расправляли. - Дороги сделать. Цены в транспорте понизить. Чтобы лекарства подешевле были. - Чисто для ребятишек, чтобы занимались в секциях и прочем. - Для малоимущих, и помогать тем, кто взял ипотеку. Школьникам в школах чтобы были подешевле завтраки. Тоже это очень много значит. Детские дома. - Пусть бы пенсию добавили. Продукты, все дорожает. - Зарплату увеличить бюджетникам. - Добавить пенсию. - На муниципальные нужды. На обучение, на лечение, например. Много у нас, в принципе, где сейчас проблем в социальной сфере. - Очень хотелось бы на здравоохранение, и на детей, которые больные, и пенсионерам чуть-чуть. - На создание рабочих мест, то есть на поддержку этого малого и среднего бизнеса. Льготные кредиты, чтобы они открывали какие-то свои бизнесы, создавали рабочие места. - На дворы. У нас очень многие дворы заросли, очень много мусора, очень много разбитых дорог. - На социальную сферу, на медицину, чтобы все здоровы были. - Чтобы были более бесплатными кружки, секции, санатории, медицинское обслуживание. - Нужно повышать уровень жизни и пенсионеров в первую очередь, и работающих, наверное. Малосемейным помогать. - Конечно, пенсию повысить, чтобы пенсионеры хотя бы путешествовали, отдыхали. А то они пенсию получили, и снова работают. Константин Чуриков:Еще встык несколько сообщений от зрителей. Спасибо, что пишете. Пензенская область пишет: "Устраиваем танцы с бубнами вокруг нефтяной бочки". Самара: "Вкладывать в реальный сектор экономики, а не проедать". И из Иркутской области нам всем собравшимся парируют: "На экологию нет смысла тратить. Люди приведут природу в прежнее состояние за короткий срок". Оксана Галькевич:Николай Николаевич, вы сказали, в людей надо вкладывать, пока мы смотрели этот опрос на улицах разных городов. Единственная точка роста, говорили вы за кадром. То есть люди – это наша новая нефть. Сейчас такая фраза блуждает на просторах интернета. Николай Калмыков:Так и есть. Оксана Галькевич:Но у нас государство несколько иначе. Иван Родионов:Новая нефть не с точки зрения помогать, а с точки зрения отбирать. Не путайте. Николай Калмыков:В хорошем смысле. Люди – это действительно возможности. Оксана Галькевич:Да. Налоги, все это, с нас и качают, качают, качают. Николай Калмыков:Единственная возможность действительно кардинальных изменений – это вложение в людей, в любом случае. При этом, конечно, нужно соблюдать все остальное. Во-первых, мы должны поддерживать баланс текущей системы по всем остальным направлениям, мы должны создавать инфраструктуру, где эти люди могли бы реализовать свои возможности. Я имею в виду инфраструктуру не только технически – здания, дороги и так далее, – я имею в виду инфраструктуру, где человек по цепочке социальной лестницы может подняться. Социальные лифты должны работать. Это второе. Оксана Галькевич:Главное, чтобы двери были открыты, а не только для своих. Николай Калмыков:Третье – должно быть что есть. То есть мы должны заниматься нашим питанием, обеспечить нашу продовольственную безопасность всегда, и в целом безопасность. Если говорить про социальные лифты для людей, например, сейчас мы с коллегами занимаемся проектом по наставничеству. Если кому-то интересно – приглашаю вас тоже к участию. Вопрос наставничества, система которого существовала в советское время – многие ее вспомнят, особенно старшее поколение, – сейчас системы наставнической поддержки в Российской Федерации нет. Не только на предприятиях, как один из наших звонивших говорил. У меня дедушка точно также был наставником, на цеху работая токарем. Но и в ряде других направлений, потому что есть научное наставничество, которое практически уничтожено, есть наставничество в различных инженерных специальностях, и так далее. Вопрос наставничества как социального лифта – это возможность в том числе реализовать потенциал и молодых, и не всегда молодых, а как раз именно тех, кто имеет компетенции, знания, опыт и проекты. Константин Чуриков:Я в другую степь. Уже второй день люди нам пишут, причем из разных регионов, что для них некое мерило благосостояния – это здоровые, красивые зубы. И предложение опять, и это уже другая область, Оренбургская – поставить всем зубы. Посмотрим, что нам предложат из Ингушетии. Здравствуйте. - Здравствуйте. Константин Чуриков:Какие у вас идеи, мысли? - Я предлагаю потратить  сверхдоходы все наши в наш  завтрашний день, в наше будущее. Как известно, будущее – это наши дети. А на ребенка сегодня пособие 100 рублей. На 100 рублей как можно ребенка прокормить, выучить, и какое будущее будет у этого ребенка? Оксана Галькевич:А кроме пособий на детей что-то еще? Может быть, в детской теме, но не только пособия? - Начинать с малого, хотя бы с пособия. 100 рублей на ребенка – подумайте сами, это что такое? Что за издевательство? Оксана Галькевич:Согласны с вами полностью. Спасибо. Константин Чуриков:Постановка вопроса резонна. Еще сразу Павел пускай выйдет в эфир. Калмыкия. Здравствуйте, Павел. - Здравствуйте. Я предлагаю  деньги вообще вкладывать в  технологии. Главное у нас –  это технологии. Дело в том, что если мы дадим, эти несчастные проценты, которые получили с нефти, каждому человеку… Я посмотрел, каждый из людей желает какие-то деньги. Каждый себе, он бы поставил какую-то газовую установку, еще себе, кто-то дороги бы сделал. Зачем это нужно людям? Это разовая подачка, грубо говоря. Извините меня, нужно смотреть в будущее, нужно в технологии вложить. Человеку дадут деньги, а он пойдет, их потратит, купит те же китайские товары, вместо того, чтобы сделать свои товары. Давайте делать из страны нашей высокоразвитую технологическую страну. Константин Чуриков:Не дать рыбу человеку, а научить его ловить эту рыбу? Оксана Галькевич:Удочку дать. - Да. Может, потерпим, да, придется засучить рукава. Но, извините, у нас такой менталитет: нам сейчас с неба что-то свалится, мы его потратим, да и все. Оксана Галькевич:Не знаю, Павел. Мне кажется, мы так и делаем, что с рукавами засученными постоянно. Хоть бы на кушеточку прилечь иногда. Николай Калмыков:А если бы вам сейчас начислили 100 тыс. на карточку, вы бы что с ними сделали? Оксана Галькевич:Ой, знаете – кредит, ипотека, съемная квартира, образование детей. Константин Чуриков:Расширение жилищных условий, образование детей. Оксана Галькевич:Сколько вообще вопросов. Константин Чуриков:Но тоже в детей, между прочим. Оксана Галькевич:Я бы на море поехала. Можно? Николай Калмыков:Вот. Я же говорю, если говорить про долгосрочное, про людей – мы говорим не только про тех, кто сейчас уже взрослый, мы говорим как раз о детях. Когда мы сделаем более доступным дополнительное образование, когда государство может вкладываться в софинансирование кружков, техническое творчество – это наш задел в технологии. Это не только вложение сейчас, вот взять и дать всем деньги, или зарплаты большие уже выпятившимся ребятам. Это начиная с детства, потому что в 3, 5, 6, 7 лет закладывается очень многое в ребенка. Константин Чуриков:Если вопреки нашей пока в не очень хорошей форме, наверное, системе образования, если каждому ребенку, у кого-то проблемы с математикой, у кого-то, условно говоря, с русским, и чтобы у каждой семьи была возможность. Кто-то себе репетитора для ребенка по математике нанимает, кто-то по русскому языку, и дети становятся более ценными кадрами для страны. Иван Родионов:Да не надо репетиторов, просто нормально учить. У вас был репетитор? Оксана Галькевич:У меня нет. Иван Родионов:У меня не было. Чего опять? Зачем учить человека ходить с костылями? Давайте просто бегать. Оксана Галькевич:Система так заточена под это дело. Николай Калмыков:С репетиторами я тоже не согласен, если честно. Оксана Галькевич:Система требует, она как-то провоцирует уже родителей. Николай Калмыков:Внутри официальной основной системы должны быть возможности реализации для себя как всем, так и талантам. Константин Чуриков:Я беру просто путь наименьшего сопротивления, понимая то, что систему образования вот так щелчком пальцев не изменить. Николай Калмыков:Развитие просто репетиторства вовне – это фактически костыли. Действительно, что коллегой полностью согласен. Это затыкание дырок. Там, где мы не доработали в основной системе образования, почему-то мы должны оплачивать репетитора. Нет, мы не должны. Мы должны иметь качественную систему образования, которая дает доступное дополнительное образование детям, если оно требуется, внутри школы, в том числе. Хочешь пойти на факультатив – идешь и записываешься. Но этот факультатив должен быть: а) доступен; б) должен быть доступен по деньгам. Константин Чуриков:В том-то и дело. И должны также иметь возможность вылечиться, получить лечение согласно страховке, а не платить за это живыми деньгами. Оксана Галькевич:Вы вообще посмотрите, какой у нас разбросу. У нас за все это время кто только ни позвонил, из каких только регионов. Насколько по-разному, Иван Иванович, люди мыслят. Вы говорили, что сиюминутные какие-то потребности, а они не такие сиюминутные. Люди говорят: "Давайте технологии. Мы готовы затянуть пояса, подождать, рукава засучить". Николай Калмыков:У нас люди очень мудро думают. Иван Родионов:Я как раз очень рад этому, потому что, действительно, только так и можно, потому что затыкать сегодняшнюю дырку мы уже пробовали. Оксана Галькевич:Но всем этим изменениям будет доверие только в случае системных структурных изменений в экономике, системных структурных изменений с институтами. Только в этом случае подобным вложениям в долгий период – не на один день, не на один год заткнуть дырки, а в долгую – только доверие. Если не будет доверия населения к принятию этих решений, к этим программам, если они не будут прозрачные, если это не будут специальные проекты, которые понятны гражданам, написаны русским языком – только в этом случае это будет работать. Только когда будут работать прозрачно и эффективно институты, которые будут иметь открытую отчетность и понятность того, что они делают – я говорю про институты развития в данном случае, часть из которых более эффективно работает, часть из них имеет по 100 подписчиков в соцсетях вместо десятков тысяч, как у других. Вопросы конкуренции между ними, конечно. И только если так мы будем поступать, тогда эти реформы, эти изменения, эти вложения будут эффективными. Для этого должен быть, естественно, максимально открытый контроль этих вещей, это должна быть понятная программа, написанная русским языком. Только в этом случае это будет работать. Для этого должны быть четкие индикаторы, которые всегда включают оценку общественного мнения. Константин Чуриков:Как все сложно и многоступенчато. Елена из Московской области у нас на линии. Елена, здравствуйте. - Здравствуйте. Я хотела  вернуться к разговору о здравоохранении. Сейчас ситуация очень тяжелая, потому что в больницах сокращаются  места, поэтому тяжелых больных  просто выбрасывают из больницы, и они погибают, и доживают  неизвестно как. Поэтому вопрос  о достойном уходе из этой  жизни стоит очень остро. Какие-то  хосписы, какие-то в районах должны  быть места, где эти люди могут  достойно уйти из жизни. Оксана Галькевич:Да, чтобы люди не страдали и не мучились. У нас многие уезжают лечиться заграницу, потому что, может, уже человека и не спасти, но помочь ему не испытывать боль могут. Константин Чуриков:Если разложить по составляющим, то, кажется, большинство наших зрителей, которые, во всяком случае, вышли в эфир, кстати, и написали нам на СМС-портал, пока высказываются за то, чтобы, так или иначе, это вкладывали в людей. Кто-то просит: "Мне, мне", кто-то говорит: "Помогите, пожалуйста, ближнему". Оксана Галькевич:Очень много все-таки каких-то нерешенных проблем, нерешенных вопросов. А жить-то хочется сейчас. Вспоминая свою какую-то журналистскую юность много лет назад, разговоры шли примерно о том же. Жизнь-то проходит, а разговоры все идут и идут. Когда мы под эти институты уже кирпичики-то начнем подкладывать, Иван Иванович? Иван Родионов:Я думаю, что нескоро. Оксана Галькевич:Спасибо, взбодрили. Иван Родионов:Почему? Это же не абстрактный разговор. 25 лет мы в новой среде прожили. Разговоры, к которым мы идем сейчас, они не отличаются от разговоров 1990 года, 1989 года. Разговор о том же самом. Вспомните опять. Хотели как лучше. Константин Чуриков:Любовь из Кемерово у нас сейчас на линии. Любовь, здравствуйте. - Здравствуйте. Город Междуреченск, Кемеровская область. Любовь Владимировна  меня зовут. Я бы хотела, чтобы  все деньги от нефти потратили  на больных детей, которые лежат  в ожоговых центрах, сердечники, искусственные почки, может быть. Чтобы не ждали очереди, и мы  бы спасли жизнь детям. Константин Чуриков:Прямо в эту минуту приходит СМС-ка из Тульской области: "Лечение детей, а то стыдно побираться". И Новокузнецк, ваши земляки пишут: "Вбухивают у нас деньги в стадионы, а мы будем бегать от коллекторов. Юрий, Кузбасс". Оксана Галькевич:"Жилье молодым семьям, чтобы стимулировать рождаемость", кстати говоря. На качество жизни. В общем и целом, если так суммировать – качество жизни повышать в нашей стране. Иван Родионов:В общем-то, если суммировать, то, скорее, просто на жизнь. Даже не на качественную. Ощущается в этом разговоре, который мы сегодня услышали от населения, что все-таки нехорошо. Константин Чуриков:Все-таки, да, вы еще не видите, что у нас происходит на СМС-портале каждый божий день, когда мы обсуждаем такие насущные, и в то же время сложные темы. Спасибо, уважаемые гости. У нас в студии сегодня были Иван Родионов, профессор Департамента финансов Высшей школы экономики, и Николай Калмыков, директор Экспертно-аналитического центра Российской академии народного хозяйства, и он же член рабочей группы при Министерстве финансов России по развитию проекта "Бюджет для граждан". Программа "Отражение" вернется к вам буквально через несколько минут. Не переключайтесь.