Константин Чуриков: Ну и, конечно, все самые важные новости в стране и в мире связаны со специальной военной операцией. Сейчас поговорим о том, как она идет. Из важных заявлений стоит отметить сказанное сегодня пресс-секретарем президента Дмитрием Песковым о том, что никакого новогоднего или рождественского перемирия не будет, такой темы на повестке дня нет. Да, к сожалению, сегодня продолжились со стороны ВСУ обстрелы Донецка, Горловки и других населенных пунктов. Но спецоперация идет, идет уверенно, сегодня Минобороны сообщило о взятии села Водяное в ДНР и об уничтожении пяти украинских диверсионно-разведывательных групп. Как идет спецоперация, сейчас об этом поговорим с Александром Михайловым, это руководитель Бюро военно-политического анализа. Александр Евгеньевич, здравствуйте. Александр Михайлов: Добрый вечер, Константин. Здравствуйте, коллеги. Константин Чуриков: Как раз ваша склонность к анализу нам сейчас и нужна. Смотрите, что происходит. Действительно, Россия дает понять, что останавливаться не будет, цели и задачи спецоперации, особенно в части защиты Донбасса, будут выполнены, и не важно, что праздники новогодние, задачи будут продолжать выполняться. Тем не менее мы видим некую, скажем так, диверсионную активность противника. К чему нам сейчас готовиться? Как нам сейчас себя вести? Александр Михайлов: Да я не думаю, что нужно готовиться к какому-то определенному новому формату боевых действий. На самом деле наоборот, обе стороны, противостоящие на Донбассе, готовятся к зимнему периоду боевых действий. Мне кажется, на той стороне прекрасно понятно, что пока предпосылок для каких-то заключений каких-то мирных договоренностей или каких-то соглашений по заморозке конфликта, по-моему, никаких предпосылок нет, хотя об этом постоянно нам как-то вот, знаете, подбрасывают вот эту пищу для размышлений западные СМИ либо западные политики. Россия в принципе не заинтересована останавливаться, не достигнув целей, которые она поставила перед спецоперацией, поэтому, на мой взгляд, все, наоборот, накапливают ресурсы, подвозят по возможности средства обеспечения, зимнюю униформу, снаряжение, дополнительные боеприпасы, продукты питания и т. д. Конечно же, ГСМ, конечно же, средства подачи энергии во всех ее видах, потому что сейчас, после многочисленных таких этапных отключений электроэнергии, армия ВСУ переходит на генераторы, и сейчас с Запада едут дополнительные устройства, которые могут перерабатывать углеводороды в электричество, и т. д. То есть в принципе накопление материальной базы идет. Что касается вот каких-то вылазок, то, что нам докладывает Минобороны о пресечении каких-то попыток углубить линию фронта в восточном направлении, здесь как раз, наоборот, прослеживается вот эта новая такая, знаете, новая тактика. На мой взгляд, она связана как раз с вопросами переламывания вооружений, потому что мы видим, как в ежедневном режиме уничтожаются пусковые установки, вот сегодня были уничтожены два радара контрбатарейной борьбы, т. е. это все дорогостоящие американские вооружения, это на десятки миллионов долларов ежедневно уничтожается военная западная техника. Уничтожаются склады с боеприпасами, вот сегодня были уничтожены склады, там 2 или 3 тысячи ракет «Град», ракеты, боеприпасы для HIMARS и т. д. То есть ведется такая плановая, методичная работа по утилизации поставленных на Украину вооружений. Потому что из советского там иногда взлетают самолеты, которые так штучно передаются еще восточными странами, но, по большому счету, советских тяжелых вооружений, систем ПВО и авиации, практически на Украине не осталось. И сейчас речь идет об уничтожении, ежедневном уничтожении тяжелой военной техники европейского и американского производства, об уничтожении пусковых установок для в т. ч. систем залпового огня типа HIMARS и т. д. То есть работа такая сложная, работа методичная. Но при этом мы опять же видим то, что в донецком направлении происходит, продолжается наступление российской группировки, т. е. решается еще один важный этап спецоперации, вернее, задача спецоперации, это полное освобождение территории Донбасса... Константин Чуриков: Вот только что, перед эфиром посмотрел карту боевых действий: действительно, очень-очень серьезно мы идем вперед, это видно по тем населенным пунктам, где происходят боестолкновения. Александр Евгеньевич, а что сейчас изменит... ? Вообще вот всеобщее внимание приковано к этим возможным поставкам систем противовоздушной обороны Patriot уже на саму Украину. Что после этого радикально изменится? Есть ли вероятность того, что вот наше господство в воздухе каким-то образом будет нарушено? Александр Михайлов: Во-первых, я не верю, что в ближайшие недели или даже месяцы на территорию Украины приедут батареи системы Patriot. Надо понимать несколько важных факторов. Во-первых, система очень дорогостоящая. Она не очень молодая, т. е. ей уже около 40 лет, она применяется на разных театрах военных действий, становится на вооружение партнеров США. Но это не самое эффективное средство ПВО, которое есть на рынке, это раз. А во-вторых, оно не изменит кардинально, даже если оно реально появится на территории Украины, для этого нужно... Территория Украины очень большая, объектов огромное количество, этих комплексов, тех, что даже сможет чисто гипотетически НАТО поставить на территорию Украины, просто не хватит. Ну максимум можно прикрыть столицу, Киев, хотя по Киеву, как известно, у нас никто толком-то и не бьет, т. е. мы соблюдаем некие договоренности. А вот что касается, допустим, что этот комплекс может появиться, на мой взгляд, на границе, на украинско-польской границе, для прикрытия, допустим, той же самой польской территории от обломков или разгонных блоков тех же самых ракет, просроченных ракет для советских С-300, которые стоят на вооружении ВСУ, например, либо вообще для прикрытия своих военных баз и объектов. Потому что, по большому счету, Patriot, есть еще третья составляющая: Patriot – это визитная карточка корпорации Raytheon, выходец из которой, топ-менеджер которой, Ллойд Остин, сейчас министр обороны. И сейчас как бы нам западные СМИ предлагают такую повестку, что якобы министр обороны Остин, за ним последнее решение, подпись о поставке Украине ЗРК Patriot. На мой взгляд, это все, знаете, такой рождественский подарок для украинской пропаганды, потому что скоро, уже буквально через неделю, все западные политики и западная пресса уйдут на рождественские каникулы, об Украине все забудут минимум на 2 недели, примерно до 5–6 января, когда весь западный мир будет уже с новогодних праздников... То есть надо как-то подбодрить своего вот этого партнера, который за весь коллективный Запад там, так сказать, предоставил свою территорию, бьется с Российской Федерацией, надо придумать какую-то вот, знаете, такую хорошую морковку, снова подвесить перед Новым годом, вот ее и подвешивают. Константин Чуриков: Александр Евгеньевич, но тем не менее Patriot уже стоят на территории той же Польши вблизи границы с Украиной. Мы сегодня беседовали с вашим коллегой Юрием Кнутовым, и вот на что он обратил внимание, давайте послушаем, потом вернемся в студию. Юрий Кнутов: Пришли Patriot. Patriot одни развернуты вдоль польско-украинской границы, и как-то мы отреагировали прохладно, ну как-то незаметно вроде бы на это, хотя, на мой взгляд, они создали бесполетную зону вдоль границы на территории Украины. То есть посмотрите, Patriot, например, ракета дальностью 120 километров, а есть там версии 160 километров. Значит, вот разместили батарею на дальности 10 километров от пограничной зоны, соответственно, – значит, на 150 километров зона прикрыта полностью Patriot, там Украина может размещать и склады, и какие-то военные объекты, и центры управления, и штабы, и т. д., они прикрыты натовским зонтиком, по которому мы не можем ударить, вот в чем самая большая опасность. Константин Чуриков: В чем мой вопрос, Александр Евгеньевич? Нам всегда сначала кажется, что что-то невозможно, а потом это невозможное вот... Ну, мы тоже знаем, к сожалению, такие примеры. Что сейчас нужно сделать для того, чтобы в принципе поставки таких серьезных каких-то систем исключить? Или мы не можем себе это позволить? Александр Михайлов: Я еще раз повторю свою мысль, которую недоговорил. Для Raytheon Corporation ЗРК Patriot – это еще одна визитная карточка, и, извините, это не какие-нибудь Javelin или гранатометы, NLAW или какие-нибудь ПЗРК – это серьезные и очень дорогостоящие системы. Они сейчас, допустим, если мы не будем брать за пример государства – члены НАТО, в которых тоже располагается система ЗРК Patriot, давайте посмотрим, какие государства, не входящие в НАТО, уже купили Patriot. Это Саудовская Аравия, это Объединенные Арабские Эмираты, это Кувейт, это Катар, это Израиль и т. д., Иордания... То есть это прежде всего ближневосточные монархии, которые обладают финансовыми возможностями. И круг покупателей расширяется, т. е. система позиционируется, еще раз говорю, как визитная карточка оборонно-промышленного комплекса США. Теперь представьте, что этот ЗРК появляется где-то вблизи театра военных действий на Донбассе. Естественно, для того чтобы он функционировал, его нужно прикрывать комплексами средней и малой дальности, которых у ВСУ практически нет. Новые комплексы типа NASAMS, которые прикрывают на расстоянии 20–40 километров в зависимости от типа ЗРК, они даже в тех количествах, которые были поставлены на Украину, даже не смогут прикрыть, на мой взгляд, батарею ЗРК Patriot, потому что тот же самый Patriot при желании, если он не прикрыт комплексами малой дальности, его можно просто поражать дронами, беспилотниками-камикадзе, любыми наступательными ракетными вооружениями авиационного базирования. Константин Чуриков: Александр Евгеньевич, ответ понятен. У нас много вопросов от зрителей. Нам звонит сейчас Константин из Бурятии. Здравствуйте, Константин, добрый вечер, наверное, доброй ночи уже в Бурятии. Зритель: Добрый вечер, доброй ночи. Вот ваш эксперт сказал такую фразу, на которую я обратил внимание: «Мы всерьез не бьем по Киеву, потому что соблюдаем договоренности». А можно ли поподробнее, это договоренности между кем и о чем? Спасибо. Константин Чуриков: Да, спасибо, хороший вопрос. Александр Михайлов: Ну я не знаю суть договоренностей, я вижу факты. А факты заключаются в том, что мы имеем возможности поражать военно-политические объекты на территории Киева без всяких проблем, и системы ПВО и комплексы, которые прикрывают сейчас столицу, Киев, они ничего не могут сделать даже с ракетами дозвуковыми типа «Калибра», что там говорить про сверхзвуковые ракеты и тем более ракеты, те же самые гиперзвуковые, о которых мы постоянно говорим, мы их не применяем практически, кроме нескольких фактов применения «Кинжалов». Константин Чуриков: Но согласитесь, что это странно в любом случае. Вот когда шла Великая Отечественная война, мы себе ставили задачу по Гитлеру не бить? Александр Михайлов: Ну, в том-то и дело, что мы имеем дело с гибридной войной, давайте все-таки не отходить от этой важной дефиниции, потому что мы не воевали с Гитлером гибридными методами, мы не вели обмен военнопленными, мы не занимались политическими вот этими переговорами бесконечными, мы не вели... Ну это совсем была другая война, ну действительно, коллеги. Я говорю о том, что пока мы наблюдаем, т. е. мы же наблюдаем эти все события, которые протекают на Украине. Мы понимаем, на мой взгляд, что Киев нам необходим для подписания политических соглашений с Украиной в перспективе, когда ее принудят либо она сама, самостоятельно найдет в себе силы подписать договоренность о демилитаризации и о смене политического курса. Поэтому, видимо, на мой взгляд, мы пока не трогаем, что называется, столицу украинского государства. И еще раз говорю то, что даже если поставки Patriot будут осуществляться, они либо будут прикрывать объект, который изначально по каким-то договоренностям не будет поражаться нашими наступательными вооружениями, либо, возможно, еще одна версия моя, то, что они могут быть в перспективе через 2–3 года размещены на территории Западной Украины, и то в том случае, если к тому времени эти области станут уже частью европейского пространства и будут входить в НАТО, тогда да. Поэтому я, честно говоря, в версию того, что через несколько недель на Украину появятся батареи Patriot, просто не верю. Константин Чуриков: Ага. Александр Евгеньевич, теперь о том, как нам защитить территорию Российской Федерации вообще, в целом. Мы помним тот случай, когда 5 декабря беспилотник ударил по военным аэродромам в Рязанской области и в Саратовской области. Как сделать так, чтобы вот такого рода, по сути, террористические атаки были невозможны? Александр Михайлов: Вот вы правильно употребили этот термин «террористические атаки». То есть, во-первых, этими вопросами должны заниматься не только войска ПВО Минобороны, но и те органы, которые отвечают у нас за безопасность, за борьбу за терроризмом, за границу Российской Федерации. Но и не только в этом плане, а в том, что мы должны комплексно бороться с этими угрозами. То есть, допустим, мы знаем стратегические объекты, о которых идет речь, они отразили эту атаку, т. е. системы ПВО, которые прикрывали объекты, отразили эту атаку. При этом есть факт того, и об этом мы говорим, да, что те же самые БПЛА еще советского производства на низких высотах смогли пройти какое-то количество километров воздушного пространства и не были, допустим, сбиты в воздухе. И вопрос здесь скорее возникает довольно серьезный по поводу того, что нам пора еще более укреплять стратегические объекты с точки зрения ПВО, либо нам нужно наращивать закупки этих вооружений опять же у предприятий производителя для нужд не только Минобороны, но и для нужд вообще региональных, для нужд гражданских министерств и ведомств, под контролем которых находятся, допустим, объекты техногенной опасности, они сейчас тоже у нас под особой угрозой. Опять же, регионы, которые находятся в ближайшей близости к российско-украинской границе, и все объекты, удары по которым могут нести техногенный ущерб, должны быть, естественно, взяты под особенный контроль. На самом деле коллеги эти меры принимают, и наши коллеги-журналисты, кто сейчас работают в приграничной зоне, в Черноземье, в Ростовской области, в Крыму, опять же на Брянщине, в Курской области и т. д., они видят, эти мероприятия усиливаются, и погранслужба работает, и ФСБ России в этом направлении работает. И на мой взгляд, опять же есть важный еще один аспект, что сама спецоперация углубляется, постоянно углубляет и расширяет линию фронта, которую необходимо прикрывать с противовоздушной точки зрения, т. е. оттягиваются ЗРК, ЗРС, стоящие на вооружении российской армии, для прикрытия объектов и вообще группировки наших войск на территории Донбасса. И это тоже, что называется, не сказывается в плюс на воздушной крепости наших границ, потому что определенное количество комплексов работает в западном направлении. Поэтому будущее, конечно же, за развитием ПВО-ПРО, потому что будущие войны будут переходить все более на беспилотный формат. А беспилотный формат подразумевает в т. ч. снижение потерь личного состава и повышение финансовых расходов на ведение современных типов войн. Константин Чуриков: До будущих надо еще дожить, давайте сейчас до победного конца. Спасибо большое, Александр Евгеньевич. Александр Михайлов, руководитель Бюро военно-политического анализа. Зрители нам активно пишут. Коми: «Разбили бы Киев, и Польша не влезла бы. Что вы все тянете? Америку обидеть боитесь?» Ленинградская область: «Война гибридная, а удары по России реальные». Тоже вот многие пишут, чего мы все ждем, каких там переговоров, наши территории бомбят и пр. У нас сейчас на связи Андрей Кошкин, заведующий кафедрой политологии и социологии РЭУ им. Г. В. Плеханова. Андрей Петрович, здравствуйте. Андрей Кошкин: Здравствуйте, Константин, здравствуйте, дорогие телезрители. Константин Чуриков: Я бы тот же самый вопрос нашего зрителя переадресовал вам. Действительно, чего мы ждем? Почему не ударяем по центрам принятия решений, террористических решений, в Киеве? Чего мы ждем-то? Какие договоренности? Есть какие-то договоренности? Андрей Кошкин: В принципе да, сначала мы были все уверены, что будет реакция, будут удары. Но затем этот же вопрос задали нашему Верховному главнокомандующему Владимиру Владимировичу, на что он ответил, что да, он примет решение для ударов по центрам принятия решений, но это будет не сейчас. Вот, наверное, мы все-таки находимся в режиме ожидания, и, когда это состоится, я думаю, мы сразу с вами прочувствуем. Константин Чуриков: Андрей Петрович, как бы вы сейчас оценили некое позиционирование, самопозиционирование, так сказать, той же Америки, тех же Соединенных Штатов в части военной помощи Украине? То есть мы сейчас слышим какие-то странные сигналы о том, что «в принципе да, конечно, нехорошо, если они будут бить вглубь России, но мы не можем им сильно препятствовать, это же они ведут, вынуждены якобы защищаться» и т. д. Вот что это за такая скользкая позиция? И как ее можно перевести на простой русский язык? Андрей Кошкин: Да, вы уже довольно метко охарактеризовали, что это очень скользкая позиция. И самое интересное, что нет однозначности. Дело в том, что, может быть, это связано с тем, что есть определенный период перехода нижней палаты Конгресса в некое состояние нового состава, действие это начнется с 3 января 2023 года. Притом они уже сейчас предлагают довольно неприятные для Пентагона условия финансирования, было предложение со стороны республиканцев финансировать в течение года, это вызвало серьезное недовольство. Почему? Потому что те компании, которые входят в военно-промышленный комплекс, не хотят заключения коротких соглашений, им нужны долгосрочные, весьма уверенные для их существования соглашения с оплатой на довольно продолжительный срок. Вот уже начались определенные разногласия. Хотя, честно говоря, открыто Пентагон и Конгресс не входят в конфликт, но самое интересное, что кулуарно они весьма активно переругиваются, в т. ч. председатель Комитета начальников штабов, нам хорошо известный генерал Милли, он довольно активно высказывает претензии, особенно все, что связано с финансированием. Почему? Потому что республиканцы пришли как раз на волне контроля за финансированием Украины и они бы хотели хотя бы в начале и в переходный период выдержать это. Константин Чуриков: Андрей Петрович, а почему мы вообще следим за их повесткой? Ведь, наверное, нам важнее сейчас формировать свою. Вот с какой радости, грубо говоря, судьба Украины зависит от того, какой там расклад в Конгрессе? Почему мы за этим наблюдаем? У нас вот наши бойцы воюют, рискуют жизнями, а мы там следим за тем, что у них происходит в Конгрессе. Может быть, нам на это, как говорил Остап Бендер, плюнуть слюной и каким-то образом, так сказать, вообще о другом думать? О чем сейчас нам надо думать? Андрей Кошкин: Конечно, нам надо больше думать о развитии своей страны, о развитии экономики, которая приводит уже в состояние ужаса коллективный Запад, потому что они были уверены, что она разрушится. Но она не разрушилась, а значит, у нас есть уже реальные успехи, которые признаются на Западе. Нам надо больше заниматься и сферой образования, нам нужно заниматься проблемами социального обеспечения наших жителей страны. То есть у нас очень много проблем и, конечно же, есть чем заниматься. Но все-таки давайте вспомним, что кризис вокруг Украины организовали Соединенные Штаты Америки, они имели ярко выраженные интересы, притом многовекторные. Сначала весь мир в принципе был зачарован средствами массовой информации о том, что Россию будут изолировать и ставить на колени путем экономических рестрикций, а потом уже и изматывать ее в военном отношении в формате специальной военной операции. Но потом вдруг выяснилось, что Соединенные Штаты Америки больше всего и активно выступают против своих союзников, и это союзников ввергло в негодование. И сейчас мы увидели ярко выраженное желание начать торговую войну, о чем заявила Урсула фон дер Ляйен, что та позиция Вашингтона, когда и предприятия европейских государств, и средства уходят на территорию Соединенных Штатов, европейцам просто не остается ничего другого после таких законов о снижении инфляции, которые принимают в Соединенных Штатах, перейти в плоскость контрдействий. Вот в этой ситуации мы видим, что в значительной степени сегодня в Европе определяют политику Соединенные Штаты, вот почему мы анализируем, кто же определяет внешнюю политику, что творится во внутренних отношениях, в политической борьбе между партиями, какое отношение имеют Конгресс, Пентагон, Белый дом, сам президент. И естественно, потому что это на сегодня определяет политику в Европе, а европейские события напрямую связаны с нашими действиями по обеспечению безопасности. Константин Чуриков: Андрей Петрович, мы знаем наши цели, мы знаем, что нам нужно на Украине, все обозначено президентом, Верховным главнокомандующим. Какие цели сейчас у США и у НАТО? Им выгодно, чтобы это длилось долго? Вообще, запрос на войну сейчас в мире, в мировом бизнесе высок? Вот я вижу новость о том, что военный бюджет НАТО в будущем году увеличится на четверть, на 25%, это довольно существенное такое увеличение. Вот сейчас ставка скорее делается на войну? Андрей Кошкин: Знаете, это, наверное, все-таки поговорка: кому война, а кому мать родная. Так что если говорить о бизнесе, который получает баснословные прибыли на поставках вооружения и, естественно, на том, чтобы кризис продолжался, а это значит, укреплялись их позиции, они, конечно, за войну. Все, кого они субсидируют деньгами, они тоже поддерживают войну. Но есть и усталость, есть понимание того, что серьезные разногласия наступают уже непосредственно в Европе. Мы видим здесь борьбу центров. Польша хотела бы стать центром военной силы, и Вашингтон делает ставку в Евросоюзе на страны Балтии и на Польшу. А в целом-то Польше бы хотелось вообще перетянуть на себя плащ командования в Европе. Это все в значительной степени будет дестабилизировать ситуацию. Давайте вспомним, что две мировые войны, которые начинались, они начинались в Европе, и Третья мировая война, судя по всему, без Европы не обойдется, если не дай бог она состоится. Но мы за то, чтобы она хотя бы рассыпалась во множество конфликтов, как есть такая концепция, чем она могла перейти с применением оружия массового поражения. Константин Чуриков: Андрей Петрович, концепции разные, одна другую не исключает. Есть концепция о том, что сначала вот эти конфликты в разных странах множатся-множатся, а потом уже формируются коалиции. А как бы вы сейчас обозначили главные вызовы, не знаю, внутренние, внешние для коллективного Запада, главные вызовы внутренние и внешние для нас? Андрей Кошкин: Коллективный Запад сегодня, откровенно говоря, настроен на то, а именно его возглавляют Соединенные Штаты Америки, чтобы поправить свое экономическое положение. Естественно, в политическом плане удержать свои позиции доминирующей державы в мире и решить проблемы в треугольнике Россия – Соединенные Штаты – Китай, вот чем занимаются. И это они не скрывают, они это закладывают в свои доктринальные документы, даже в стратегию национальной безопасности, которая вот буквально появилась, они тоже все это заложили. Константин Чуриков: Мы острая угроза, а они постоянная, да. Андрей Кошкин: Да. А теперь что касается нас, то мы, конечно же, тоже находимся в режиме взаимодействия и глобальной экономики, и тех военно-политических действий, которые осуществляются Соединенными Штатами Америки. Как бы там ни писали о гибридной войне, мы все равно в ней находимся и даже ощущаем острую фазу во время конфликта в формате специальной военной операции. Константин Чуриков: Вы знаете, иногда кажется, что если бы они от нас получили не гибридный, а реальный ответ, они бы вот как раз и заткнулись, нет? Я, может быть, зря так говорю, нет? Андрей Кошкин: Да. Дело в том, что они знают наш ответ, они его боятся. Но на сегодняшний день они, используя свои ресурсы информационные, пытаются изменить некую плоскость мышления мирового сообщества и больше беспокоятся о том, чтобы науськать как можно больше стран против России, вот основная задача, которая стоит у них. Так мы должны тоже эти проблемы решать и внутри страны. Мы должны понимать, что сегодня уже важно надеяться на себя, важно защищать свои традиционные российские духовно-национальные ценности, создавать экономику, которая бы отвечала возможностям развития нашего государства. То есть очень много проблем, которые мы должны и можем решить сами... Константин Чуриков: Для этого, понимаете, в этой экономике должны поменяться люди, в бизнесе должны поменяться люди. Потому что, понимаете, те, кто годами привык здесь выкапывать, там зарабатывать и там это все проматывать, ну вряд ли, ну 100% эти люди вряд ли нам сейчас принесут пользу и будут как-то по-новому себя вести, сомнительно это. Андрей Кошкин: В какой-то степени я могу вас успокоить, что люди в любом случае меняются, так психофизиологически устроен человек. А вот что касается тех людей, которые занимают посты и удерживают нас на грани того, чтобы сдержать порывы национального возрождения, здесь я с вами соглашусь: наверное, стоит и перейти к решению многих вопросов подбора квалифицированных кадров, которые в состоянии решать задачи внутри страны, не прибегая к каким-то нефтедолларам и газодолларам, которые бы позволили купить все что необходимо или на Западе, или на Востоке. Константин Чуриков: Андрей Петрович, спасибо большое. Андрей Кошкин, заведующий кафедрой политологии и социологии РЭУ им. Г. В. Плеханова. Мне так вот понравилось, как мягко вы сказали «сдержать порывы национального возрождения». Так и запишем, не дадим им это сделать. Продолжим через три минуты, у нас будет Сергей Лесков и «Темы дня». Не переключайтесь.