Ксения Сакурова: Ну а мы поговори про яблоки. Российские садоводы просят Правительство ограничить ввоз этих самых фруктов из-за зарубежа. По словам аграриев, в сезон рынок наводняется дешевой импортной продукцией, и российским хозяйствам приходится буквально продавать свои яблоки ниже себестоимости. А эта самая себестоимость в этом году выросла на 50%. Петр Кузнецов: Да. По мнению экспертов, квоты действительно могут поддержать небольших производителей, которые оказались наиболее уязвимыми, как мы понимаем, в этой ситуации. Но для потребителей ситуация изменится в худшую сторону. Почему? Потому что цены могут вырасти. Да, все правильно. Ксения Сакурова: Кстати говоря, вот эти самые цены и так не стоять на месте. По данным Росстата, с января яблоки подорожали на 8,5%. В общем-то, не так уж и мало. Эту тему мы будем обсуждать с Николаем Щербаковым, генеральным директором союза «Садоводы Кубани», кандидатов сельскохозяйственных наук. Петр Кузнецов: Ну и не только. Конечно, и с вами, уважаемые телезрители. Вот нам уже пишут по ценам. «Яблоки по 300 рублей, а морковь – по 150. Бей своих, чтобы чужие боялись?» – реакция из Калининградской области. Ждем реакцию из всех регионов: SMS, звонки. Ждем в прямой эфир. Ксения Сакурова: Николай Алексеевич с нами на связи. Здравствуйте. Николай Щербаков: Добрый день. Ксения Сакурова: Скажите, на самом деле ситуация в отрасли настолько плачевная, как в том числе вы описывали в своем письме? Мы действительно можем в таком случае просто остаться без наших собственных садов, без наших собственных хозяйств? Николай Щербаков: Ну, эта ситуация, которая сейчас сложилась, – как бы комплекс неблагоприятных условий. Началось это с прошлого года. У нас в крае было пять волн заморозков, и садоводы не досчитались урожая в том году. Многие предприятия закредитованы. И этот год тоже начался неудачно. В этом году весна тоже была у нас влажная и холодная, что плохо сказалось на урожае плодов этого года. И самое главное: тот урожай, который завязался, который вырастили, оказался, скажем так, дешевым этой весной. Черешня стоила в два раза дешевле, чем в прошлом году. Если в том году цена отпускная их хозяйств на черешню была 140–160 рублей, то в этом году – 60–80. Ксения Сакурова: А почему так получилось? Николай Щербаков: Рынок был затоварен иностранной продукцией. Весной завезли много продукции из других стран – Турция и так далее. Это что касаемо черешни. Летнее яблоко, на которые надеялись садоводы, тоже оказалось дешевым. Если в том году летнее яблоко мы отпускали по 50–60 рублей, то в этом году цена доходила до 15 рублей. А это мы объясняем тем, что на рынке летом торговали яблоком прошлого года из хранилищ. То есть и на рынках, и в сетях было много прошлогоднего яблока. Оно и сейчас там присутствует. Петр Кузнецов: Но это его нужно хранить – соответственно, холодильное оборудование должно быть. А это, насколько мы понимаем, для наших аграриев основная проблема. Николай Щербаков: Ну да. У нас есть дефицит фруктохранилищ на сегодняшний день. Если крупные предприятия более или менее оснащены и они продолжают строить фруктохранилища, то у малого и среднего бизнеса садоводство только развивается. Эти хозяйства еще себе не построили фруктохранилища, поэтому в момент массового сбора они сбрасывают свой товар по низкой цене. В принципе, им и не на что строить фруктохранилища, скажем так. И они оказываются неконкурентоспособными. Ксения Сакурова: Николай Алексеевич, а почему тогда вместе того, чтобы, ну например, попросить каких-то субсидий у государства, какой-то поддержки конкретно на эти холодильники, на эти фруктохранилища, вы предлагаете ограничить импорт недорогих яблок? То есть, по сути дела, платить придется потребителю, да? Николай Щербаков: Ну, вы тут как бы два вопроса задали, я хочу их разделить. Дело в том, что поддержка государства есть на сегодняшний день в плане закладки садовых и уходных работ за ними, поэтому садоводство у нас развивается хорошими темпами. Но поддержка на строительство фруктохранилищ – она недостаточная. Мало – всего 20% – компенсируется на строительство. При этом очень сложный механизм. Зачастую этих денег даже не хватает на оформление документации необходимой и экспертизы. Поэтому недостаточная поддержка фруктохранилищ не позволяет строить их нам. А там нужны еще и линии для доработки плодов, которые зачастую стоят столько же, сколько и само фруктохранилище. Поэтому в этом плане мы неконкурентоспособные пока. Это же капиталоемкая отрасль – садоводство. И нам нужно время, чтобы развиться, чтобы настроить этих хранилищ и так далее. А в этот период развития нужно, чтобы наше яблоко было рентабельным. Ну, я говорю о яблоке, потому что это основной продукт. Надо, чтобы наши продукты были рентабельными. Если уровень рентабельности ниже 60%, ни о каком развитии не может быть речи. Ксения Сакурова: Николай Алексеевич, так за счет потребителя все это должно быть? За чей счет? Петр Кузнецов: Опять же не за счет субсидий, которые помогли бы строить больше холодильников, чтобы продавать не в сезон. Николай Щербаков: Вы знаете, как показал опыт прошлых лет, покупают у нас яблоки по 30 рублей или покупают по 60 рублей, на рынках и в сетях цена сохраняется одинаковая. Понимаете, дело в том, что эта маржа уходит или перекупщикам, или сетям, а садоводам от этого не легче. Петр Кузнецов: Подождите. То есть нашим не помогают даже те меры? С июля по декабрь, по-моему, у нас действуют же пошлины на импортное яблоко, то есть они повышаются в два раза. Это же поддержка российских производителей? Нет? Николай Щербаков: Ну, это не существенно, скажем так. Поток товара извне не остановился, а может быть, даже и усилился. Я по этому поводу не могу сказать… Петр Кузнецов: Николай Алексеевич, кстати, об этом потоке. А как это все многообразие появляется на наших прилавках? Мы же в этом контексте вдруг вспоминаем об импортозамещении. Николай Щербаков: Еще раз. Петр Кузнецов: Польские яблоки каким образом все еще попадают к нам на прилавок? Ксения Сакурова: И попадают ли? Петр Кузнецов: Ну, не только польские. Николай Щербаков: Я не могу это заявлять, но польское яблоко видно, оно всегда присутствует – через Молдавию или через Сербию. Ну, я не компетентный. Петр Кузнецов: Через ту же Белоруссию. Николай Щербаков: Оно однозначно есть на прилавках. Оно есть. Ксения Сакурова: Николай Алексеевич, а вот давайте о конкурентоспособности поговорим. Мы действительно можем конкурировать с той же Молдавией? Понятно, что у нас другой климат. Я тут выяснила, что, оказывается, у нас даже из Ирана есть яблоки. Понятно, что мы не можем конкурировать с некоторыми странами просто по количеству солнечных дней в году. Мы можем выращивать все те же самые сорта, делать их такими же недорогими и такими же вкусными? Нам просто нужно время? Николай Щербаков: Вы знаете, я повторюсь: садоводство – капиталоемкая отрасль. Сейчас технологии интенсифицируются. За границей сады построены, высокотехнологичные, с высоким урожаем, повторюсь, с фруктохранилищами и с линиями для мойки, сортировки, подготовки яблок к продаже. Они есть там, поэтому себестоимость… И зачастую препараты и удобрения там стоят намного дешевле, чем у нас. Поэтому себестоимость яблок за границей намного ниже, чем наших яблок. Мы только начинаем строить высокотехнологичные сады. Мы в процессе. Ксения Сакурова: Николай Алексеевич, я понимаю, что мы только в начале. Но в перспективе-то мы можем конкурировать? Мы можем выращивать те же самые сорта? Петр Кузнецов: Можно я подкреплю? Вот читал как раз отзывы поставщиков наших. Они говорят, что в основном закупают почему молдавские? Ну, российские тоже, просто молдавские лучше по качеству. Николай Щербаков: Нет. Петр Кузнецов: Когда же поставщики перестанут так говорить? Николай Щербаков: Я с этим однозначно не согласен. Мы уже не то что учимся, а мы научились. Мы и умели выращивать плоды, и с каждым годом качество их улучшается. Ну, я скажу так: мы выращиваем всего… В том году мы вырастили 1 миллион 200 тысяч тонн яблок, а Россия потребляет больше 2 миллионов, поэтому миллион завозится. А Польша выращивает 5 миллионов, Китай – 40 миллионов, тот же Иран, о котором говорили, – около 3 миллионов тонн. То есть у них его много, и они готовы демпинговать, готовы сбрасывать цены. Зачастую они ниже, чем наша себестоимость. Понимаете? У нас не то что болезнь роста, а мы растем, мы развиваемся. Садоводство – капиталоемкая отрасль. Нужно время, чтобы мы стали конкурентоспособными. Мы ими станем. Для этого нужно время. Ксения Сакурова: Давайте послушаем наших зрителей. Петр Кузнецов: Давайте, да. Ксения Сакурова: С нами на связи Сергей из Белгородской области. Сергей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ксения Сакурова: Да, слушаем вас. Зритель: Я вот что хотел сказать. Я понимаю, что у нас, может, зимний период, хранилищ нет или мы их только начинаем делать. Хотя это, честно сказать, уже можно давно было бы сделать, если бы занимались определенные люди, так скажем. Петр Кузнецов: Ну видите, еще время надо. Так? Зритель: Ну, опустим. Вот сейчас сезон яблок начинается. У нас в Белгородской области… Я не знаю, я по другим областям не буду говорить. У нас, именно в Белгородской области, в каждом селе на садовом участке у каждого сад. Ну, я имею в виду – огород, сад. Яблок у нас полно! Гниют. Никому не надо. Мало кто вывозит на рынок. Рынок, в принципе, малопотребляющий. То есть эти яблоки… Я помню, в детстве у нас забирали, машины ездили, заготавливали у людей яблоки. А сейчас вообще этим никто не занимается. Вот сезон, можно хотя бы в этот момент цену снизить. Да людям просто в города бесплатно отдавать. Соки делать. У нас делают из химии, но из яблок никто, извините, не делает. Вот сейчас можно бы просто бесплатно отдавать. Собирайте, организовывайте как-то. Нам не нужны. Берите вы. Никто не хочет. Ксения Сакурова: Это вы будете конкуренцию производителям создавать. Вы что? Они же продают яблоки. Как бесплатно-то? Петр Кузнецов: Или, Николай Алексеевич, если заработать хотите, еще есть предложение от наших телезрителей: давайте на экспорт. Они – нам, мы – им. Раз у нас завались тут в регионах яблок. Николай Щербаков: Мы не накормили еще свою страну плодами, мы в процессе. Нам надо еще столько же выращивать, сколько мы выращиваем. Нам хватит и своего рынка. Нам надо не мешать. Нам надо, чтобы правительство нас защитило и ограничило завоз яблок извне. Вот это главная для нас задача сейчас. Мы не призываем полностью остановить, ни в коем случае! У нас есть период массового сбора и реализации плодов, начиная с сентября месяца по апрель. Вот в этот период, когда у нас яблока много, мы страну кормим. У нас есть расчеты экономические, нам делал институт. В этот период ну не полностью ограничивать, а хотя бы 60 на 40. Если ограничить ввоз плодов извне, то у нас будет рентабельность, у наших садоводов. И мы сможем развиваться. Иначе при сохраняющейся ситуации мы остановимся, а некоторые хозяйства начнут банкротиться. На самом деле сейчас как бы вопрос уже настолько критичный для отдельных хозяйств. Прошлый год и начало этого года – ситуация очень сложная, очень сложная! Петр Кузнецов: Ясно. Спасибо за ваш комментарий. Ксения Сакурова: Спасибо. Петр Кузнецов: Николай Щербаков, генеральный директор союза «Садоводы Кубани», кандидат сельскохозяйственных наук. Ксения Сакурова: Ну а прямо сейчас с нами на связи Ирина Козий, генеральный директор информационного агентства FruitNews. Ирина Юрьевна, здравствуйте. Ирина Козий: Добрый день. Петр Кузнецов: Добрый день. Ксения Сакурова: Можно ли найти какой-то компромисс в данном случае между потребителем и производителем? Мы вот переживаем, что если производителя поддержать, то потребитель пострадает, цены подскочат на яблоки. Ирина Козий: Во многом согласна с вами, но компромисс должен быть именно в системных решениях проблем отрасли. Абсолютно понятно сложное положение российских производителей яблок, у которых себестоимость производства постоянно растет и которые вынуждены выживать в значительно более сложных условиях, чем их европейские коллеги. Ну, например, для небольшого фермерского хозяйства в Европе абсолютно нормально получить льготный кредит на модернизацию выращивания, на предпродажную подготовку в размере полумиллиона евро под 1% годовых и выплачивать на протяжении первых 10 лет только проценты, без погашения тела кредита. В наших условиях льготный кредит – от 2 до 5% в год. Обычно могут им воспользоваться только крупные производители, потому что даже подготовка пакета документов на этот кредит требует работы целого отдела юристов, экономистов предприятия. У фермеров, конечно же, таких отделов не там. Ну, фермеру и не дадут кредит, ведь у него не будет залогового обеспечения как минимум на двукратную сумму такого кредита. Если говорить о субсидиях, то региональные лимиты по существующим субсидиям на закладку садовых насаждений в большинстве регионов уже второй год подряд сокращаются. Ежегодно растут цены на топливо, необходимое для сельхозработ. Растет стоимость электроэнергии, которая нужна аграриям для работы систем полива, для предпродажной подготовки, для хранения. Повышается стоимость удобрений, посадочного материала, расходных средства для сельского хозяйства. Но при этом существует огромное количество еще и ограничений на ввоз посадочного материала, на регистрацию современных эффективных, самых безопасных для потребителей средств защиты растений. Сейчас регистрация одного препарата на одну культуру стоит порядка 100 тысяч долларов. Это для садовых культур превышает объем рынка в несколько раз. Соответственно, препараты не регистрируются. А потери урожая у садоводов от вредителей и заболеваний просто гигантские. Ксения Сакурова: Ирина Юрьевна, я бы все-таки хотела, простите, вернуться к нашим потребителям. Вот с вашей точки зрения, насколько может еще подорожать яблоко среднее, если все-таки вот эти меры, о которых просят садоводы, будут приняты, вот если у нас импорт ограничат? Какой еще рост нас может ждать? Ирина Козий: У нас с вами есть отличный пример эффекта подобного запрета – это последствия введения контрсанкций в 2014 году, когда продукцию наиболее крупных стран-поставщиков, в частности Польши, запретили ввозить в Россию. Сравниваем данные мониторинга розничных цен в московских и федеральных сетях за октябрь 2013 года и октябрь 2020 года, в сезон сбора урожай. Минимальная цена в 2013 году – 23 рубля за килограмм; в 2020-м – уже 57 рублей за килограмм. То есть примерно в 2,5 раза больше. Если пересчитать эти цены с учетом изменения среднего курса евро в октябре 2013-го и 2020-го годов, то получится, что, покупая самые дешевые яблоки, потребители оплачивают этот самый эффект контрсанкций в размере примерно 10 рублей за каждый килограмм. На этом уровне потребление свежих яблок, естественно, растет… прошу прощения, естественно, снижается. Ксения Сакурова: Снижается, да. Ирина Козий: Оно на самом деле так и не восстановилось. Вот у нас был небольшой рост в 2017–2018 году, но так и не восстановилось до уровня 2013 года. А вот чего стали есть больше? Бананов из Эквадора, апельсинов из ЮАР, потому что они самые дешевые. Соответственно… Ксения Сакурова: Вы знаете, я переживаю вот о чем. Не понимают ли фермеры, что на самом деле люди ну не смогут себе позволить яблоки по тем ценам, по которым они будут продаваться после таких ограничений? Ирина Козий: Конечно же, переживают, просто иногда не задумываются, что рост цен означает сжатие самого рынка. В принципе, хочу подчеркнуть, что любые новые ограничения будут тормозить конкуренцию, будут тормозить развитие производителей, повышение качества продукции, выращивание конкурентоспособных фруктов. Ну и практически поставят крест на развитии экспорта яблок, о чем вы говорили. Ведь у нас только-только начал развиваться экспорт, в прошлом году чуть больше тысячи тонн мы экспортировали, кстати, в арабские страны. Соответственно, вот это решение запретить импорт, а тем самым «подкормить» немножко нищающих из-за всевозможных бюрократических ограничений, роста цена, роста налогов, акцизов и так далее наших садоводов, – это, конечно, самое простое решение. Но если мы думаем о реальном развитии отрасли, то нужно решать именно системные проблемы, которые накопились, а не требовать, чтобы рост выручки садоводов оплачивали все жители, покупающие яблоки. Ксения Сакурова: Ирина Юрьевна, по поводу тех яблок, которые растут у людей в садах. У нас действительно год через год их девать некуда – не только производителям, но и людям со своими огородами. Почему нет каких-то… Или, может быть, существуют какие-то такие общие решения, чтобы эти излишки у людей изымать и что-то с ними делать, то есть чтобы как-то это все не сгнивало на корню? Ирина Козий: Как правило, в садах дач, приусадебных хозяйств растут яблоки, которые не предназначены для рынка. Они не хранятся, не могут быть поставлены на полку магазина. В большинстве случаев не могут даже доехать до перерабатывающего предприятия. К сожалению, по большому счету, их как раз девать некуда, потому что это не те сорта, не те технологии возделывания, которые подошли бы для рынка, не то качество продукции. Ксения Сакурова: Вот наши зрители утверждают, что в советское время все это так или иначе собиралось и где-то на заводах, где производили соки, из этого что-то делали. Сейчас такое невозможно? Ирина Козий: Наверное, была какая-то заготовка, да, действительно. Но сейчас, как правило, техническое яблоко выращивают целенаправленно в хозяйствах, которые именно этим занимаются. То есть все-таки даже для переработки нужно определенное качество яблок, определенное содержание сухих веществ, например, и так далее и тому подобное. А разносортица, которая выращивается на приусадебных участках, она, увы, для этого не подходит. Петр Кузнецов: Ирина Юрьевна, скажите, пожалуйста, в условиях, когда вся работа практически направлена на сдерживание инфляции, пойдут ли наши власти на квотирования, о которых просят наши садоводы? Ирина Козий: Сложно сказать. Я не предсказатель и не телепат. Ксения Сакурова: Вот еще один вопрос – по поводу сортов. Наши аграрии говорят, что они действительно могут все, дайте только время. Это правда так? Мы действительно можем закрывать все те потребности, которые сейчас есть… все те позиции, которые есть в магазинах? Все сорта мы можем у себя вырастить? Ирина Козий: Мы можем выращивать достаточно разнообразный спектр сортов. В южных регионах России растут примерно те же сорта, которые растут, например, в Италии. Но при всем при том е сказать определенная сезонность в поставках, есть определенная экономическая эффективность выращивания, хранения и прочего. И если мы посмотрим на ведущие аграрные страны мира, на крупнейших экспортеров, то мы увидим, что они также и очень крупные импортеры продукции. Тот же Китай, те же Соединенные Штаты – они вне сезона продукцию импортируют. И именно потому, что так экономически выгоднее, так лучше для потребителей, так эффективнее, с точки зрения развития отрасли. Ксения Сакурова: Спасибо большое. Петр Кузнецов: Спасибо. Ксения Сакурова: Ирина Козий была с нами на связи, генеральный директор информационного агентства FruitNews. А вот чьи яблоки все-таки лучше – свои или, может быть, заграничные? Что покупают наши люди? Какие дешевле? Это все мы спросили у россиян на улицах российских городов. Давайте посмотрим. ОПРОС Ксения Сакурова: Вот есть люди, которые умеют сохранить яблоки до весны. Сами свои вырастили и где-то правильно хранят. Почему аграрии так не могут? Вот вопрос. Петр Кузнецов: Да вообще наш человек – самый лучший эксперт. Потому что от экспертов по яблокам, которых мы послушали, многого добиться не удалось. Спасибо большое, что вы наш главный эксперт, что продолжаете принимать участие в наших эфирах. Продолжайте это делать, потому совсем скоро вечернее «ОТРажение» продолжится. Ксения Сакурова и Петр Кузнецов. До завтра. Ксения Сакурова: Мы прощаемся с вами до завтра. Ну а вечером… Как вечером? Ну, вечером, да, сюда придут наши коллеги. И у вас будет еще шанс обсудить в том числе и те темы, которые были в нашем эфире. Продолжат они говорить про финансовые пирамиды, но у них будет еще и много нового. Поэтому подключайтесь, звоните, пишите. Вы, как сказал Петр, наши главные эксперты. Без вас эфиры невозможны. Петр Кузнецов: И все сообщения важные, которые по каким-то причинам не успели мы обозначить в нашем эфире, мы передаем обязательно, чтобы на их основе тоже формировались какие-то убеждения, темы и мнения. Спасибо большое. До встречи! Ксения Сакурова: До новых встреч! До завтра.