Ольга Арсланова: Не пугает никто и ничто, кроме цен на школьное образование. Денис Чижов: И на репетиторов. Ольга Арсланова: Меня как маму школьницы волнует эта история. Дело в том, что без репетитора, оказывается, очень сложно справиться. На календаре середина осени – родители кинулись искать репетиторов. Спрос на них в этом году очень вырос, особенно в российских регионах. По данным исследователей – почти на 30% по сравнению с прошлым годом. Ну и понятно, что три месяца дистанционного образования, отмена ОГЭ – все это сказалось на успеваемости. И теперь нужно нагонять. Денис Чижов: Как будем нагонять? Каждый четвертый российский родитель нанимает ребенку репетитора. По оценкам экспертов, рынок частных уроков в России уже давно превысил 100 миллиардов рублей в год. Натаскивание на олимпиады, экзамены – дело привычное, в принципе. Но есть и примета нового времени – репетиторство для малышей. Ну, это что-то новенькое. Ольга Арсланова: Мало им нагрузки, нужно еще и репетитора нанять. Денис Чижов: По данным Центра экономики непрерывного образования РАНХиГС, если в 2018 году с репетиторами занимались почти 3% первоклассников, то в 2020-м, перед пандемией, уже больше 7%. Во втором классе репетиторы есть у 10,5%, в третьем – почти у 17%, в четвертом – у 16%. Еще пару лет назад эти показатели были в полтора раза ниже. Ольга Арсланова: Ну и родители говорят, зачем они это делают. Вот основные причины, по которым нанимают репетиторов: подтянуть по программе, подготовить к поступлению в профильный класс (например, математический) и помочь сдать госэкзамены. Зачем нам репетиторы? Зачем репетиторы первоклашкам? Очень много вопросов. Что это вообще такое? Необходимость? Проблемы с нашим образованием школьным? Какие-то завышенные требования родителей? Или уже особая форма, альтернативная форма российского образования? Денис Чижов: Вообще, насколько я помню, репетиторы всегда были, всегда их услугами пользовались. Не знаю, сейчас всплеск какой-то? Вопрос к тебе как к маме. Ольга Арсланова: Репетиторы? Денис Чижов: Ну, это всегда было. Ольга Арсланова: Вот вспомни. Ты учился в школе. Ты ходил к репетитору? Денис Чижов: Да, в девятом классе мы все дружно (не я один) начали ходить к репетитору, чтобы подготовиться к поступлению в вуз, каждый к своему. Ольга Арсланова: Ну вот. Денис Чижов: А сейчас что-то изменилось? Только цены. Ольга Арсланова: Да, в первом классе. Денис Чижов: А, ценз снизился. Ольга Арсланова: Давайте обсуждать. А сначала спросим наших зрителей, точнее – наших россиян, с которыми пообщались корреспонденты. Спрашивали: «Есть ли у ребенка репетитор?» Давайте посмотрим. ОПРОС Денис Чижов: Интересно! Ольга Арсланова: Ждем ваших историй. Есть ли репетитор у вашего ребенка? Сколько платите? Зачем? Тоже вопрос. Позвоните в прямой эфир. А вот что нам уже пишут. Видимо, задело за живое. Пишут: «Платите учителям зарплаты, чтобы не были вынуждены зарабатывать репетиторством». А это действительно так, очень многие учителя в той же школе в свободное от работы время дополнительно… «А родители должны платить налоги для хорошей зарплаты учителей». «Проблема в том, что очень слабое школьное образование», – считают наши зрители. В общем, много мнений. Давайте все это обсуждать. Денис Чижов: К нам присоединяется Константин Деревянко, член Совета по общему образованию и дополнительному образованию детей Комитета по образованию и науке Госдумы. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Константин Деревянко: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Слушайте, а объясните, пожалуйста, что это за тренд – репетиторы с первого класса? Неужели школьная программа настолько сложная, что уже с первого класса дети не справляются? Ну что там? Буквы не могут самостоятельно выучить или счет какой-то самый простой? Константин Деревянко: Коллеги, во-первых, несмотря на расхожесть термина «репетитор», мне не очень он нравится. Я как-то предпочитаю говорить об учителях, которые дают частные уроки. Ведь, несмотря на опросы… Кстати, результаты опроса в большей степени касались детей, учащихся в средних и старших классах. Родители часто привлекают таких педагогов, наставников, для того чтобы дать дополнительные знания детям, расширить и углубить эти знания. И в опросах, которые проводились очно, родители отвечали, например: «Наши дети ходят на английский язык, на математику»… Ольга Арсланова: Я прошу прощения. То есть, как вы говорите, без дополнительных образовательных услуг или без репетитора в принципе ребенок в среднем может сам нормально на пятерки учиться сегодня в российской школе? Константин Деревянко: Ну, все индивидуально, все зависит от ребенка. Особенно с учетом той ситуации, в которой мы находимся сейчас, в 2020 году, очень многое поменялось. Вы же понимаете, что дети, которые учатся в начальных классах, они вообще очень сложно осваивают материал через цифровую среду, через компьютеры. Ведь педагог, учитель – это не просто тот человек, который дает знания, а этот тот, кто ведет за собой. Это такой наставник, тот, кто мотивирует. И живое общение очень важно для ребенка, особенно для детей, учащихся в начальных классах. Во многом именно с этой целью родители сейчас нанимают учителей – для того чтобы они индивидуально занимались с детьми. Несколько месяцев дети сидели дома, и цифровая система не могла компенсировать живое общение с учителями. Денис Чижов: А вот интересное сообщение пришло, хочу от него вопрос задать. Из Московской области пишут нам: «Репетиторами для первоклашек надо нанимать школьников от пятого класса». Такое предложение от нашего телезрителя. Он считает: «Для подростка это вполне достойная подработка, а взрослому должно быть стыдно драть деньги за такую легкотню». Вот отсюда я хотел бы оттолкнуться и задать вам вопрос. Сейчас посмотришь (может быть, это действительно мода какая-то) – и везде какие-то курсы для взрослых, для детей: кройки и шитья, математики. Может быть, проблемы-то никакой нет? Просто такой рынок нашли для себя те, кто хочет чему-то учить, и все? Константин Деревянко: Ну давайте немножко здесь разделим. Что касается идеи, которая была высказана вашим телезрителем. Конечно, в такой форме, в таком виде эта идея реализована быть не может. Тем не менее уже существуют определенные практики смешанных классов, в которых учатся дети старшие с более младшими. Идет определенный обмен опытом, идет соответствующая коммуникация. И это вполне полезно. Что касается претензий к тому, чтобы учителя не брали денег дополнительных – я с этим категорически не согласен. Мы в первую очередь должны на государственном уровне обеспечить достойный уровень доходов педагогам, учителям (а это означает и повышение престижа профессии учителя), а уже потом говорить о недопустимости дополнительных занятий этими педагогами для получения дополнительных доходов. В этом смысле я не согласен. Я считаю, что, наоборот, в некоторых случаях государство может как раз стимулировать и мотивировать такого рода занятия. Что касается дополнительных курсов, различных образовательных мероприятий, то… Вы понимаете, мы сейчас вступили в такую цифровую эпоху, в эпоху, в которой количество информации ежегодно увеличивается огромными темпами. И идет тренд на постоянное, непрерывное образование. Люди ищут для себя разные формы и виды образовательной деятельности, которые могут позволить им развить свои навыки, способности и, в принципе, просто занять свободное время какими-то полезными делами. Денис Чижов: И здесь же встает вопрос о качестве этого образования, потому что сейчас преподают все кому не лень. Преподавателей стало, по-моему, больше, чем учеников. Константин Деревянко: Согласен. Ну, в этом смысле нужна какая-то сертификация, с одной стороны. Денис Чижов: Вот! Константин Деревянко: С другой стороны, существуют уже инновационные системы, которые пока еще в процессе развития, которые могут автоматически балансировать. Я имею в виду соединение, так скажем, краудсистем, когда пользователи дают оценки тем или иным курсам или тем или иным учителям, педагогам, репетиторам, и определенное экспертное сообщество, которое также может создавать навигацию в системе этих курсов. В этом смысле действительно очень важный вопрос о том, какого учителя, какого репетитора нанимают родители, как им определить, что этот учитель действительно может быть полезен и дать необходимые знания ребенку. Денис Чижов: А вот как им определить? Если я хочу выбрать для ребенка репетитора по математике, а сам не разбираюсь, например, в математике, то как же я могу понять – профессионал это или не профессионал? Константин Деревянко: Я думаю, что вы, скорее всего, начнете спрашивать своих знакомых, друзей… Денис Чижов: Ну, стандартно – по отзывам. Константин Деревянко: А? Денис Чижов: Стандартно – по отзывам. Но по отзывам, знаете ли, не всегда получается. Вроде бы отзывы замечательные, а потом смотришь… Ольга Арсланова: Кто же тебе поможет-то, Денис, в такой ситуации? Константин Деревянко: Может быть, имеет смысл нам задуматься о создании такой федеральной платформы, на которой можно было бы объединить всех учителей, обеспечить определенную сертификацию им и дать как раз им доступ к ученикам? Я к тому, чтобы вывести немножко из тени эту деятельность и помочь вам как родителям, нам как родителям выбрать правильно подходящего педагога для своего ребенка. Ольга Арсланова: А что вы можете сказать о структуре самой школьной программы? Достаточно ли она удобоваримая для ребенка? Просто если, например, большинство не может освоить школьную программу без репетитора – значит, что-то не так с этой программой, очевидно. Константин Деревянко: Ну, официальная статистика не говорит о том, что большинство не может освоить школьную программу. Наоборот, школьная программа, в общем, как и образовательная среда школы, она постоянно развивается. От региона к региону, конечно, ситуация разная. Но мы знаем, например, что в московских школах существует огромное количество дополнительных возможностей для получения знания, развития и творческих, и физических способностей ребенка. Ребенок может быть практически целый день в школе. Сейчас есть разные программы, которые позволяют, например, ребенку освоить за четыре года программу начальной школы или за три. В принципе, и та, и другая программа вполне работают. Кстати, мы тоже с вами учились по программе «один – три», у нас четвертый класс был пропущен, если вы помните. А сейчас дети учатся полноценно все одиннадцать классов. Поэтому все очень индивидуально, все зависит от ребенка. И ответственные родители заинтересованы в будущем своего чада и предпринимают все возможные усилия, для того чтобы повысить уровень и качество знаний, расширить кругозор. Вы знаете, раньше традиционно у нас воспевалась идея основного образования, предметного. В последние годы идет поворот к дополнительному образованию, которое многие специалисты и философы вообще всегда называли и считали основным и главным образованием для ребенка. То есть важно научить учиться, а не закачать определенный набор и объем знаний. Вот в этом суть. Школа, ее окружение и, естественно, семья должны этому способствовать. Ольга Арсланова: Да, спасибо вам. Константин Деревянко, член Совета по общему образованию и допобразованию детей Комитета по образованию и науке Госдумы, комментировал нашу тему. Денис Чижов: Вот здесь мнение из Ленинградской области: «Репетиторов нанимают родители, потому что учителя так плохо обучают. Надо спрашивать за успеваемость с учителей. Кто лучше знает о знаниях ребенка, как не учитель?» Ольга Арсланова: И штрафовать. Денис Чижов: Еще и штрафовать. Ну, так мы сейчас доштрафуемся… Ольга Арсланова: А вот смотри, какая свежая мысль: «Репетиторами для первоклашек надо нанимать школьников от пятого класса». Денис Чижов: Это я читал уже, Ольга. Ольга Арсланова: Мне нравится: «Взрослому должно быть стыдно драть деньги за такую легкотню». Вопрос-то в следующем… Да, я пропустила, я поняла. А мне понравилось! И я решила еще раз прочитать. Денис Чижов: Давай послушаем… Ольга Арсланова: Вопрос в том, что, по большому счету, если учитель действительно даст всю программу на уроке… Денис Чижов: …то репетитор не нужен. Ольга Арсланова: …то не сможет подрабатывать репетитором. И кто от этого пострадает? Денис Чижов: Если я правильно слышал, во многих… ну, не во многих, а в некоторых школах учителя говорят сразу: «Так, ребята, чтобы сдать экзамен в конце года…» Ольга Арсланова: «После уроков – ко мне». Денис Чижов: «После уроков – ко мне. Такса – такая-то. Передайте родителям, пожалуйста, вот эту информацию». Ольга Арсланова: Послушаем нашего зрителя. У нас на связи Яна из Твери. Яна – репетитор. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Денис Чижов: Репетитор по какому предмету вы, Яна? Зритель: Вы знаете, информация немного неправильная. Дело в том, что я многодетная мама. И дело в том, что моя старшая дочь (ей будет уже 16 лет), она хочет поступать в Тверской медицинский колледж, но с химией у нас есть большие проблемы. И мы бы хотели нанять репетитора. Мы его нанимали в прошлом месяце. Нам обошлось это в очень большую сумму. Нам сделали скидку. Это нам обошлось в 10 тысяч рублей. На самом деле получилось так, что ребенок не получил все равно тех знаний, которые должны были бы вообще осуществиться, потому что желания особого у нее не было. Репетитор нас очень сильно склонял к тому, что если мы будем заниматься именно по их программе, то будет какой-то эффект. Ольга Арсланова: И сколько стоит репетитор сейчас? Зритель: У нас получилось так, что опять же мы сделали по договоренности. Мы оплатили общую сумму. Она к нам приходила два раза в неделю. У нас общая сумма вышла – 10 тысяч. Это с учетом скидки. Денис Чижов: Подождите. Вам же не понравились услуги. Вам деньги вернули, какую-то часть? Зритель: Знаете, опять же у нас не было никаких договоров, мы же официально ничего не оформляли. Денис Чижов: Нет, ну не официально. Может быть, вы позвонили и предъявили какие-то претензии, сказали… Зритель: Ну, естественно, это было, да, я говорила об этом. С другой стороны, вы знаете, все-таки мой ребенок тоже не особо принимал в этом участие. Я просто почему хочу сказать? Вы понимаете, дело в том, что сейчас настолько образование наше стало… Вот говорят, что бесплатное, да? На самом деле нет никакого бесплатного. Мы, как и раньше, обращаемся в эти все инстанции. Получается, что мы хотим получить для своих детей лучшее образование – и нам все равно предлагают его за деньги. Ольга Арсланова: Слушайте, а вот нет такого еще момента? Родители, у которых нет репетиторов, смотрят на окружающих и думают: «О, у всех есть». И ты думаешь: «Ну как же так? Мой не должен отставать». Денис Чижов: «Я хуже, что ли?» Ольга Арсланова: «Потрачу какие-то деньги, тоже найму». То есть эта гонка сама себя, в общем, воспроизводит. Родители не могут просто остановиться вовремя. Зритель: Да, я с вами согласна. Вы знаете, дело в том, что у меня, допустим, младшая дочка – она особенный ребенок. Она у меня будет в следующем году поступать в первый класс. И в первом классе уже нам нужен специальный человек, который может ее к этому подготовить. Ольга Арсланова: Подготовка к первому классу. Денис Чижов: Подождите. Вы так сразу утвердительно говорите. В смысле? Поступали-то раньше в первый раз без подготовки. Ольга Арсланова: Ну, если есть особенности, то, возможно… Зритель: Нет, сейчас такой системы нет. Допустим, у меня вторая дочка поступала в первый класс в прошлом году. Мы ее подготавливали. Мы специально платили деньги для того, чтобы прийти в школу уже со знаниями. Ольга Арсланова: Понятно. Денис Чижов: Спасибо большое. Ольга Арсланова: Ты знаешь, что теперь, прежде чем поступить в первый класс, дети ходят год на подготовительные занятия? Это такая репетиция первого класса за деньги. Занимаются три раза в неделю, готовятся к школе, чтобы быть психологически готовыми и выучить часть программы, которая будет в первом классе. Денис Чижов: Как сложно! Как сложно! Ольга Арсланова: Такова жизнь. Продолжаем беседу. Анатолий Северный, президент Ассоциации детских психиатров и психологов, с нами на связи. Насколько это все полезно для детей? Как на них это влияет, вот такая нагрузка? Поговорим прямо сейчас. Анатолий Алексеевич, здравствуйте. Анатолий Северный: Добрый день. Ольга Арсланова: Слушайте, а вот сколько нормальный ребенок в младших классах, например (начнем с них), должен посвящать часов в день учебе? Денис Чижов: Образованию. Ольга Арсланова: Вот где тот предел, за которым начинается уже кошмар? Анатолий Северный: Ну, так получается, что где-то больше 4–5 часов для первоклассника – это уже перебор. Ольга Арсланова: Ну, если так посмотреть, то это только время в школе. А потом он еще дома всегда делает уроки, еще и занимается дополнительно. Анатолий Северный: Вообще-то, насколько мне известно, в первом классе не должны домашние задания давать. Ольга Арсланова: Но дают же как рекомендацию. И попробуй не сделай. Анатолий Северный: Ну, это другое дело. Конечно, что-то дома они повторяют. Но какой-то специальной нагрузки, внеурочной, в первом классе не должно быть. Денис Чижов: Анатолий Алексеевич, а как же драмкружок, кружок для фото? То есть ребенок же должен быть занят всегда. Ольга Арсланова: И во сне. Анатолий Северный: Это то, что ребенок получает в связи со своими способностями, в связи со своими интересами. Это то, что ему нужно и интересно, то, что вызывает у него эмоциональный отклик; там, где он добивается результата и получает от этого удовольствие, там, где он реализует свои творческие, физические способности. Это не учеба. Это то, что сейчас называют дополнительным образованием, но это общее развитие. Причем у маленьких детей (у семи- и восьмилетних) такие занятия ведь в основном проводятся в виде той или иной… в игровой форме. Так что это нельзя сравнивать с учебными занятиями. Ольга Арсланова: Вот сейчас складывается такое ощущение, что родители и учителя хотят побольше впихнуть в голову ребенку. Ну понятно, что цели благие: чтобы образование получил хорошее, чтобы в жизни лучше устроился. Но есть какой-то предел человеческого восприятия? Можно ли сказать, что чем больше ты даешь ребенку, тем лучше он развивается? Или в какой-то момент у него блокируется восприятие этого всего и это идет только во вред? Анатолий Северный: Нет, подход «чем больше, тем лучше» – абсолютно противоестественный и нелепый. Надо давать столько, сколько ребенку по силам, сколько он способен воспринять, иначе вы вызовите у него отторжение, негативизм и получите только отрицательный результат. Ольга Арсланова: А как понять, что сейчас голова переполнится? Анатолий Северный: Плюс к этому еще и какие-то расстройства психологические, психические, невротические, эмоциональные, поведенческие и так далее. Денис Чижов: Но ведь все же дети разные. Как определить-то, кому сколько нужно? Анатолий Северный: Ребенок будет избегать учебу, он начнет врать, уклоняться. Вообще всякое насилие в педагогике малоэффективно и должно быть исключено. Конечно, без насилия, без какой-то доли насилия педагогика невозможна, но оно должно очень тонко, очень осторожно дозироваться. Ольга Арсланова: Хорошо, о насилии. Если ребенок говорит: «Не хочу делать уроки – я устал! Не хочу идти в школу – мне надоело!» – какой будет правильная реакция? Анатолий Северный: Значит, надо научиться его мотивировать. Дело в том, что у детей такого возраста (у семи- и восьмилетних), у них еще нет собственной мотивации, у них в основном так называемая экстринсивная мотивация – то есть та мотивация, которую им дает внешняя среда. Ну, в первую очередь это семья, родители. Потом это учителя. Потом это детское окружение и так далее. Вот этот микросоциум формирует мотивацию такого ребенка. Надо уметь замотивировать ребенка, чтобы ему это стало нужно и интересно. А именно как замотивировать – это уже зависит от особенностей ребенка. Есть дети, которые сами рвутся, которые получают удовольствие от занятий, от новых знаний, от общения с педагогом. А есть дети, которым это неинтересно, им трудно. И надо разобраться – почему. Вот это очень важно понять – почему ребенок избегает тех занятий, которые необходимы, в частности в учебе. Тут надо проводить в том числе и психологическую диагностику. Денис Чижов: Анатолий Алексеевич, а как же эту психологическую диагностику провести все-таки на большое количество детей? Потому что есть все равно какая-то средняя программа. Вот вы говорите, что не нужно перегружать ребенка. Но одному ребенку мало нагрузки, а другому – много. А школа одна. Анатолий Северный: Вот это, конечно, большая проблема, потому что в классе, где 35 человек, подходить индивидуально к каждому ребенку невозможно, поэтому дается какой-то усредненный подход. Но это уже зависит от педагога. У талантливого и способного педагога все дети находят свое индивидуальное место в классе. Вот умеют, такие педагоги умеют. Я довольно много лет сотрудничал с различными школами и до сих пор помню гимназию, одну из московских гимназий, где учительница начальных классов… Вот тогда не было понятия инклюзивного образования, но у нее в классе были дети всех способностей и всех психических особенностей, вплоть до явно больного ребенка, которого мы, работая в этой школе, еще и подлечивали. Ольга Арсланова: Понятно. Спасибо за эту историю. Анатолий Северный: Так вот, она умело… Ольга Арсланова: У нас время кончилось. Получилось, в общем. Денис Чижов: У нее получалось. Ну, таких преподавателей немного. Интересная тема была. А вот какие обсудим вечером.