Профессор Татьяна Шилова: Ношением очков вы не можете испортить зрение, это заблуждение

Гости
Татьяна Шилова
хирург-офтальмолог, профессор, доктор медицинских наук, главный врач Клиники Доктора Шиловой

Проблемы с глаз долой. Видеть ясно поможет современная медицина тем, чье зрение не идеально. Проблемы могут быть разными, но решения есть практически для любой из них. Вопрос цены и времени, которое нельзя упускать. Что делать, если зрение помутилось?

Анастасия Сорокина: Переходим к следующей теме. Будем обсуждать здоровье. С глаз долой: сегодня в рубрике «Телемедицина» мы поговорим об офтальмологии. Заболеваний глаз много, но врачи утверждают, что вылечить или улучшить ситуацию легко помогут современные медицинские методики, главное – вовремя обратить внимание на проблему и обратиться к специалисту.

Александр Денисов: Настя, я бы предложил сразу еще одну методику, вот как сберечь свое зрение: просто взять и выкинуть смартфон.

Анастасия Сорокина: И компьютер сразу.

Александр Денисов: Да, и сразу ноутбук, и твой, и мой. Ежедневно, социологи подсчитали, мы тратим по пять часов на свои смартфоны, экраны, так сказать, прилипаем глазами, и зрение от этого, конечно, падает.

Анастасия Сорокина: Но, кстати говоря, кто-то от этого страдает, а кто-то, видимо, выигрывает. Потому что глядя на эти цифры статистики людей, чье зрение далеко от идеала, понимаешь, что средства для глаз – это весьма прибыльный бизнес. По статистике Минздрава, сейчас у 20 миллионов россиян есть болезни глаз, то есть у каждого седьмого жителя страны. 15 лет назад таких людей было в полтора раза меньше.

Александр Денисов: По данным врачей, основное заболевание – это близорукость; следом идут астигматизм, дальнозоркость, катаракта и глаукома.

Анастасия Сорокина: Сегодня в студии у нас – Татьяна Юрьевна Шилова, доктор медицинских наук, профессор, офтальмолог, хирург. Здравствуйте.

Александр Денисов: Здравствуйте.

Татьяна Шилова: Здравствуйте.

Анастасия Сорокина: Действительно сейчас так много всего в магазинах, и мы вынуждены к нашим экранам, даже готовясь к эфиру, сколько времени за компьютером проводишь – очень много. Понятно, что сказывается на зрении это негативно. Как правильно сейчас нужно себя вести? Бежать в аптеку за витаминами и каплями или к специалисту?

Татьяна Шилова: Конечно, я как специалист безусловно порекомендую вам…

Александр Денисов: Бежать не нужно – специалист уже здесь.

Татьяна Шилова: Конечно, я порекомендую визит к офтальмологу, безусловно. Потому что самостоятельно часть проблем вы не обнаружите, а некоторые проблемы, решение которых вы можете найти в Интернете, могут оказаться совершенно с другими методами и воздействия, и методами коррекции. То есть, как правило…

Александр Денисов: Проще говоря, бестолковыми?

Татьяна Шилова: Да, бестолковыми, неэффективными. И кроме того, для многих заболеваний очень важны сроки диагностирования, и результаты зависят от того, насколько своевременно человек обратился к офтальмологу и насколько тот специалист, который диагностирует, компетентен в этом заболевании. Поэтому тут и своевременная диагностика, и грамотное отношение к своему здоровью, наверное, ценить свое здоровье и вовремя проходить плановые диагностические и профилактические меры, не только тогда, когда проблема эта уже явная и требует решения.

Анастасия Сорокина: Наши корреспонденты провели опрос, подходили к людям на улицах и спрашивали: «Когда последний раз вы проверяли зрение?» Вот что они услышали в ответ.

ОПРОС

Александр Денисов: Товарищ меня поразил – в спичку со 100 метров попадает. Это ж какое зрение хорошее или какой талант тут нужен.

Татьяна Шилова: На самом деле у нас у каждого разрешающая способность сетчатки разная, и поэтому некоторые люди способны видеть больше единицы, то есть острота зрения может быть и две единицы, и более. Поэтому, наверное, это как раз этот случай.

Анастасия Сорокина: Очень много вопросов уже про конкретные заболевания. «Расскажите об астигматизме», – Красноярск. «Рубцы на сетчатке глаз от высокого давления, в глазном центре сказали, что это не лечится». И очень много сейчас вопросов именно по поводу различных заболеваний. Действительно есть какие-то случаи, которые невозможно вылечить, или же, скажем так, это могут быть специалисты, которые просто не могут этого сделать?

Татьяна Шилова: Конечно, есть ряд заболеваний, которые на сегодняшний день можно только приостановить развитие заболевания, мы не можем его излечить. В частности, это касается заболеваний, связанных с сетчаткой, то есть своевременная диагностика, мы можем приостановить развитие, но при этом полностью обратного развития мы уже не можем предложить пациенту. Но такие заболевания, как астигматизм, например, или близорукость, то, с чего мы начали – это те проблемы, которые характерны для молодых пациентов или условно молодых пациентов, до 50 лет.

Александр Денисов: А почему молодых?

Татьяна Шилова: Потому что человек, который носит очки, если у него нет других проблем со зрением, а только ношение очков, с медицинской точки зрения это здоровый человек. То есть очки – это не заболевание. И если вас очки устраивают как аксессуар, как удобный аксессуар, вы можете ими пользоваться. И пользоваться очками нужно, и офтальмологи считают, и считают правильно, что коррекция должна быть полная, и очками вы не можете испортить зрение. Бытует такое совершенно неправильное в народе мнение – надел очки, и тебе стало настолько комфортно, что ты без очков жить не можешь. Безусловно, коррекция нужна.

Но коррекция очками – это не всегда очень удобно, тем более при нашем активном образе жизни. Когда мы плаваем, бегаем, мы водим машину, мы занимаемся активными видами деятельности, в том числе долго сидим за компьютером – очки ограничивают и поле зрения, и во многих случаях они не дают той полноценной картины, потому что не каждой очковой линзой можно скорректировать максимально остроту зрения. Поэтому люди начинают пользоваться контактными линзами.

А вот контактные линзы – это самый опасный способ коррекции, потому что они находятся на поверхности глаза. Условно, каждый день они травмируют роговицу, они вызывают в роговице ишемические, то есть изменения, которые связаны с недостаточным питанием, потому что это хронический ежедневный процесс. То есть в долговременной перспективе это самый опасный способ коррекции. И поэтому, конечно, на сегодняшний день действительно есть те способы коррекции, которые позволяют в течение десятка секунд, не минут, а именно секунд провести коррекцию и восстановить зрение до 100%, 120% или 150%.

Анастасия Сорокина: Это как, сверхзрение получается?

Татьяна Шилова: Да, это получается сверхзрение. Это, конечно, зависит от того, насколько ваша сетчатка способна видеть столько, но тем не менее эта методика называется ReLEx SMILE, красивое название, оно подразумевает коррекцию зрения с помощью сложного фемтосекундного лазера. Но при этом в течение 25 секунд выполняется коррекция, и человек не пользуется очками, не пользуется контактными линзами. Это происходит в стерильных условиях, он слышит врача при этом, он не испытывает болезненных ощущений. Быстро, легко. Соответственно, конечно, это…

Анастасия Сорокина: Дорого?

Татьяна Шилова: Затратно, да. Все современные способы коррекции, если мы говорим о лазерной коррекции зрения, самым совершенным способом – безусловно, это будет стоить дороже, чем те примитивные способы коррекции, которые использовались до недавнего времени.

Александр Денисов: В ОМС что-то входит из способов коррекции, или вообще ничего?

Татьяна Шилова: В ОМС не входят способы коррекции в виде лазерной коррекции зрения. То есть как раз то, что касается коррекции у молодых людей. Это коррекция близорукости, астигматизма, дальнозоркости. То есть фактически медицина оценивает таких людей как здоровых и носящих очки. Поэтому если вы хотите снять очки, это ваш косметический дефект и это ваше пожелание.

Александр Денисов: Поэтому и не входит в полис?

Татьяна Шилова: Да, и оно не входит в полис ни в одной стране. Исключения есть, при определенных величинах близорукости и астигматизма, при условно высоких степенях, когда это уже проблема медицинского характера. Но тем не менее вот такие рефрактивные операции не входят в полис ОМС, они не покрываются страховыми компаниями ни в одной стране. А если мы говорим о коррекции другими способами, потому что тот мужчина, который у нас давал интервью…

Александр Денисов: В спичку попадает.

Татьяна Шилова: …да, он сказал, что ему поменяли зрачок – это некорректно, конечно. Зрачок поменять нельзя, зрачок – это дырка. Поменяли ему хрусталик. Ну, идет иногда такая подмена терминологии у людей, которые с медициной не связаны. Вот замена хрусталика входит в ОМС. Но в этот полис также не входит замена на такие современные типы хрусталиков, которые также позволяют избавиться от очков.

То есть у человека после 50 лет возникает та проблема, о которой сказала наша слушательница: когда вдаль я вижу хорошо, а вблизи я пользуюсь очками. И те, кто достиг возраста 50 лет, условно, чувствуют вот эти затруднения при близком зрении. Это касается и людей, носящих очки для дали, и для близи, и тех, у кого есть астигматизм и нет астигматизма. То есть, условно, 50 лет – это тот рубеж, когда в нашем хрусталике возникают возрастные изменения. Эти возрастные изменения требуют коррекции для близи при любой оптике глаза.

Так вот, хрусталиками мы можем человеку дать возможность не пользоваться очками ни вдали, ни вблизи. И бывает, что человек долгие годы жил в очках, носил несколько пар очков, приходит к хирургу, выбирает вот этот самый сложный тип коррекции – он тоже оплачивается дополнительно, но при этом после хирургии он и вдаль видит без очков, и вблизи видит без очков, и компьютер читает без очков. И это вообще он получает фактически то идеальное зрение, к которому стремился всю жизнь.

Анастасия Сорокина: О каких порядках цен идет сейчас у нас разговор, чтобы, так сказать, косметический дефект устранить?

Татьяна Шилова: Если мы говорим о лазерной коррекции зрения, то стоимость от 30 тысяч до 105 тысяч – это стоимость коррекции на одном глазу. Я говорю, минимальная цена – это по старым методам. Старые методы – это, конечно, те, которые формируют крышечку в роговице, это методики LASIK, то есть это старый, проверенный способ. Но он более травматичен для роговицы, он ее повреждает, и в некоторых случаях он вообще невозможен, для некоторых пациентов такая методика исключена.

А вот SMILE имеет более широкие показания. И мало того, помимо того что он быстр, эффективен и безболезнен, он не повреждает роговицу. То есть фактически хирург, не касаясь глаза, выполняет эти моделирования внутри роговицы, такую 3D-линзочку, с помощью лазера, ультрасовременного лазера, дорогостоящего лазера. И соответственно методика будет стоить дороже, и тогда я говорю о стоимости в 100 тысяч один глаз. То есть разброс очень велик. И какой метод подходит конкретно вам, обязательно надо обращаться к хирургам, к врачам-офтальмологам, не бояться их, и выяснять все потребности и все возможности конкретно для вашего глаза.

Анастасия Сорокина: Давайте выслушаем звонок. Дозвонилась из Белгородской области до нас Алла. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. У меня вот какой вопрос. У меня, значит, диагностировали дистрофию сетчатки, и зрение резко упало до 0,1. Значит, мне сделали четыре инъекции, луцинат, по-моему…

Татьяна Шилова: Я понимаю, о чем идет речь.

Зритель: И зрение у меня сейчас стало 0,2–0,3, вот так. А мне просто необходимо, чтобы у меня зрение повысилось, у меня беда случилась – погибла дочка, остался внук. Мне надо помогать ему, хотя бы читать чтобы я могла, а я не могу. Мне выписали очки плюс полтора, для того чтобы просто чуть поярче были предметы видны. Можно ли мне к кому-то обратиться, что-то еще сделать, как-то мне помочь, чтобы у меня зрение повысилось?

Александр Денисов: Алла, трубку не кладите, сейчас Татьяна будет отвечать, и если что-то захочет уточнить, чтобы вы тоже смогли ответить.

Татьяна Шилова: Алла, в данном случае речь идет, скорее всего, о влажной форме центральной дистрофии сетчатки. Действительно она лечится с помощью инъекций в полость стекловидного тела. Но помимо этих методик, существуют и другие альтернативные методы, то есть микрохирургические, например, когда на эту кровящую и отекающую зону сетчатки мы можем воздействовать хирургически и удалить мембрану, которая находится под сетчаткой. Это хирургический метод, возможен он в вашем случае или нет – надо, конечно, смотреть вас уже на месте, очно.

Есть препараты другой линейки, которые являются более широкоплановыми, то есть вы говорили о луцентисе – есть препараты, которые воздействуют на мембрану более активно, это препараты типа афлиберцепта. Есть методики по воздействию лазером на неоваскулярные мембраны, если речь идет о ней (а 99%, что речь идет о влажной форме дистрофии).

Но, к сожалению, действительно это проблема наиболее тяжелая, и она повреждает центральное зрение. То есть действительно человек утрачивает прежде всего возможность читать. И если для вас эта функция крайне необходима, то возможно использовать еще альтернативные методы коррекции, то есть коррекция добавочными хрусталиками.

Есть такие хрусталики, они называются линзы макулярные, которые усиливают периферическое зрение и дают возможность улучшить работу тех зон сетчатки, которые на сегодняшний день у вас еще функционируют. Или же дополнительные средства коррекции для слабовидения. То есть это вопрос действительно самый сложный в офтальмологии, такого простого решения нет. Наверное, если бы оно было, ваши хирурги, доктора, безусловно, вам бы предложили бы.

Александр Денисов: Татьяна, вопрос сразу нудный: все это влетит будь здоров нашей зрительнице, или что-то можно сделать опять же по полису?

Татьяна Шилова: Вот эти инъекции, о которых мы говорим, они частично могут выполняться по полису. Но проблема в этом, что это не однократная инъекция, это инъекция действительно крайне дорогостоящего препарата, одна инъекция может стоить от 40 до 70 тысяч. А эти инъекции – как минимум три-пять инъекций необходимо для того, чтобы эта мембрана перестала функционировать.

Александр Денисов: То есть бабушке нужно заготовить 210 тысяч?

Татьяна Шилова: В принципе да. Но по ОМС некое количество этих инъекций, безусловно, можно выполнить. Однако очередь на вот такое введение этих препаратов, конечно, колоссальная. Но надо сказать, что это проблема цивилизации в целом, эта возрастная макулярная дегенерация – это проблема цивилизованных стран. Надо сказать, что Россия входит в число развитых стран по заболеваемости, скажем, по тому проценту заболеваемости, который случается в странах Европы, в странах с высоким экономическим развитием. Но при этом лечение в том объеме, в котором нужно…

Александр Денисов: Мы отстаем.

Татьяна Шилова: Да, мы не всегда можем предложить пациенту. И поэтому единственная возможность – это выполнение вот таких инъекций либо хирургическое вмешательство, но, к сожалению, тоже довольно дорогостоящее, порядка минимум от 100 до 200 тысяч может стоить вот такая серьезная операция по удалению этой мембраны, которая находится под сетчаткой. Мы выполняем такие операции, безусловно, я владею всеми методами хирургии, но здесь речь идет о том, если зрение очень нужно – конечно, человек хватается за последнюю возможность.

Просто надо в этих случаях знать обо всех возможных методах лечения в данной ситуации, и пациент уже сам принимает решение – лечиться или не лечиться. Потому что в общем-то здоровье – это наша собственность, это то самое дорогое, что у нас есть. Мы же за машиной ухаживаем – мы меняем колеса, мы проводим техобслуживание. То же самое.

Александр Денисов: Машину можно новую купить.

Татьяна Шилова: Безусловно. Поэтому здесь надо беречь здоровье в целом и глаза в частности.

Александр Денисов: Из Архангельска Татьяна дозвонилась. Татьяна, добрый день.

Анастасия Сорокина: Здравствуйте.

Татьяна Шилова: Здравствуйте.

Зритель: Добрый день. Я бы хотела обратиться к Татьяне Юрьевне. Татьяна Юрьевна, у моей мамы сейчас плохое зрение. Она носит три пары очков – для дали, для чтения и для компьютера. У нее сейчас предстоит операция по удалению катаракты и замене хрусталика. Но я прочитала, что можно поставить линзу, которая позволяет хорошо видеть без очков. Вот хотела бы узнать более подробно об этих линзах, и делают ли в вашей клинике такие операции, или необходимо ехать за границу.

Татьяна Шилова: Отличный вопрос. Конечно, да, мы занимаемся такими хрусталиками. Это искусственные хрусталики, они называются мультифокальные. Это как раз те хрусталики, которые не входят в ОМС, к сожалению, но при этом они дают возможность видеть пациенту после операции для дали, для близи и на среднее расстояние без коррекции очками, что очень удобно. И они подходят и для людей, у которых дальнозоркость, и для людей, у которых близорукость. И они могут дополнительно скорректировать еще и астигматизм, который у человека был до операции. То есть они позволяют исправить еще те ошибки, которые природой созданы до хирургии катаракты.

Александр Денисов: Татьяна, вы знаете, мы бы с удовольствием порадовались, но вот цена вообще не радует.

Анастасия Сорокина: Пишут про инъекции, что вы сказали, написали из… Ускакало от меня это сообщение. 75 тысяч рублей.

Татьяна Шилова: Да, все верно. Это речь идет о препарате EYLEA, это тот препарат, о котором я сказала, как альтернативная мера при введении, если на луцентис сетчатка не реагирует или реагирует плохо.

Александр Денисов: Из Ульяновской области было это сообщение, я нашла. Татьяна Юрьевна, складывается такое впечатление, что когда у тебя проблема, тут уже вопрос денег. Если они есть у тебя, ты можешь все исправить, в принципе технологии позволяют. Есть ситуации, когда, к сожалению, не вошло в полис ОМС – значит, будешь вынужден жить с таким же зрением. Профилактика, дети. Сейчас такое количество детей в очках с раннего возраста – это опять-таки наследственность, или же это приобретенные проблемы со зрением? И что делать, как родителям позаботиться о зрении своих детей, чтобы потом не готовить эти сотни тысяч рублей на операции?

Татьяна Шилова: На самом деле вы правильно сказали, в общем-то финансовая составляющая, конечно, определяет многое. Но я считаю, что это хорошая инвестиция.

Анастасия Сорокина: Хорошая. У меня двое детей, двойняшки. Обоим выписали очки, одному минус, а другому плюс – 8 тысяч рублей. Они их потеряют, мне надо будет их заказывать по новой.

Татьяна Шилова: Да, но я всегда говорю, что это вы заказываете для своих, и лучше не купить лишнюю пару обуви, наверное, то есть не купить красные ботиночки и синие ботиночки. Тогда нужны красные ботиночки, только одни, для девочки, синие для мальчика, но при этом пары очков должно быть достаточно. И то же самое касается хирургии. Вы операции делаете, как правило, один раз в жизни. И вы можете поменять все что угодно – имя, фамилию, мужа, все прочее, но хрусталик вы не поменяете. Вы ставите его один раз. И поэтому здесь, конечно, выбор должен быть правильный.

Что касается детей. Дети, безусловно, требуют прежде всего коррекции очками. Очень многие родители боятся надевать очки, потому что считают, что, надев очки, ребенок с эстетической точки зрения будет не очень хорошо выглядеть, потому что у многих родителей есть такая предвзятость к ношению очков, но не зная о том, что если взрослый человек носит очки, то при этом он просто плохо видит. Он себя лишает некоторых красивых вещей, которые он не видит, он лишает себя безопасности в общем-то, потому что часть информации он не получает. Он мучается и живет неполноценной жизнью. А вот если ребенок не носит очки, то глаз у него не развивается, мозг у него не запоминает, как правильно видеть, и в итоге человек, достигший уже более взрослого возраста, по-прежнему не сможет видеть, даже после операции.

То есть так устроен детский организм, что если коррекция очками вовремя не проведена, у детей корректирующие операции, о которых мы говорили, не выполняются или выполняются крайне редко, только по медицинским показаниям. Как правило, речь о коррекции зрения, о которой мы говорили с вами, о лазерной коррекции зрения, SMILE, может идти после 18 лет. То есть до 18 лет мы об этой коррекции не говорим. А вот детям обязательно ношение очков, если это нужно.

Если врач рекомендует курсы аппаратного лечения, которые тренируют мышцу, которые заставляют мозг увидеть правильно картинку, они обязательно нужны. А, как правило, это нудное, сложное и такое вызывающее… При регулярности, конечно, человек устает, утомляется, и он перестает выполнять эти занятия вместе с ребенком. И тогда глаз недовидит, возникает такое состояние, как «ленивый глаз», амблиопия. И тогда это проблема уже медицинского характера: человек вырастает, а коррекция зрения не дает ему полного восстановления остроты зрения.

Анастасия Сорокина: То есть если появилась проблема, нужно сразу обращаться к специалисту?

Татьяна Шилова: Если появилась проблема, надо обращаться к специалисту, безусловно, и в общем-то не искать эти ответы в Интернете, потому что вы не найдете тот нужный ответ. Он, безусловно, там присутствует, но, не имея медицинского образования, вы, конечно, не найдете то, что нужно, а найдете какой-то совет, который может оказаться неправильным. Ну и кроме того, конечно, нет тех универсальных средств восстановления зрения. Потому что глаз очень сложно устроен, в нем очень много отделов, и каждое заболевание лечится по-разному, и каждый год появляются новые средства.

Александр Денисов: Большое спасибо.

Анастасия Сорокина: Спасибо вам большое. Татьяна Юрьевна Шилова – доктор медицинских наук, профессор, офтальмолог, хирург – была с нами. А мы не прощаемся, через несколько минут перейдем к следующей теме.

О проблемах со зрением