Татьяна Соломатина: Запрещать людям собирать сухие ветки, чтобы протопить печь - это нонсенс

Гости
Татьяна Соломатина
член комитета ГД РФ по охране здоровья

Анастасия Сорокина: В Госдуме призвали регионы снять ограничения для граждан при сборе валежника. Председатель Комитета по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Николай Николаев считает, что такие нормы дискредитируют федеральные законы и создают напряженность на пустом месте.

Константин Чуриков: Мы сейчас расскажем, какие избыточные нормы у нас существуют с тех пор, как уже энное количество месяцев назад на самом деле по федеральному закону сбор валежника разрешен. Но все упирается в разные местные законы, и в том числе в Лесной кодекс, который позволяет регионам свои требования устанавливать. Смотрите – какие.

В Бурятии, например, предусмотрена ответственность за сбор валежника вне установленных мест. Более того, насколько я понимаю, именно в Бурятии против вас, если вы там что-то не так собрали, могут возбудить уголовное дело даже по статье «Кража». Краснодарский край – там нужно, в общем, учитывать и согласовывать объем валежника еще до вывоза из леса. В Иркутской области нужно известить о намерении сбора валежника за один месяц. Ну, я так понимаю, там внесли какие-то поправки и удалось этого маразма избежать. Пензенская и Тульская области – собирать только вручную, без специальных инструментов, они там каким-то экзотическим образом называются. Хабаровский край – как раз ручным инструментом можно. В Магаданской области тоже. В Тверской – длина палок не более 1 метра. То есть, если уже 1 метр 10 сантиметров – ну все, берегитесь!

У нас в студии сейчас Татьяна Соломатина – депутат Государственной Думы Российской Федерации и, кстати говоря, автор законопроекта, который нам разрешил…

Татьяна Соломатина: Соавтор.

Константин Чуриков: …соавтор законопроекта, который нам разрешил собирать валежник. Здравствуйте, Татьяна Васильевна.

Анастасия Сорокина: Здравствуйте.

Татьяна Соломатина: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Я так понимаю, вы еще представляете к тому же и Томскую область, где тоже полно леса и где, в общем-то, еще есть печи у людей.

Татьяна Соломатина: Я представляю как раз десять северных районов Томской области и приравненных к ним – там, где люди живут именно в лесу и где в течение десяти лет были такие недоумения по поводу того, что же вообще происходит. Почему человек, живущий на земле, в лесу, не может поднять эту палку, которая лежит на земле, никому не будет нужна, и не может ей воспользоваться в своих целях?

Поэтому, когда мы пришли в Думу VII созыва, и все мы прошли неоднократно своих избирателей, конечно, у меня как минимум недоумение было такое. Я даже не знала о том, что есть такой законопроект… то есть в Лесном кодексе такие нормы. И это первый вопрос, который мы поднимали вместе с моими коллегами, с депутатами. Ну, казалось бы, маленькая такая просьба человека, который живет на земле, нашего избирателя.

Анастасия Сорокина: Кстати говоря, очень многие сейчас, кто не знаком с этой проблемой, думают: «Ну, валежник. Вообще о чем мы говорим? В чем проблема?» Между тем, это возможность сэкономить деньги на отоплении, да? Это около 10 тысяч рублей получается, вот такие средние подсчеты.

Константин Чуриков: От десяти!

Татьяна Соломатина: Я реально понимаю, что сейчас сидят люди за экраном и думают: «Что же она тут делает, депутат Думы? О каком-то валежнике говорит». Мы представляем свой регион, каждый. И для каждого человека есть большие и маленькие проблемы. Для жителей нашего региона, для людей, которые вообще живут на земле, в лесу и так далее, это большая проблема, когда ты живешь и ничего не можешь сделать. Я сама выросла в маленьком поселке. Всегда мы заготавливали эти ветки, ну не знаю, этот валежник.

Анастасия Сорокина: Вот давайте объясним, что такое валежник.

Татьяна Соломатина: Валежник – это то, что сегодня лежит на земле. Это ветки, которые упали, либо там была какая-то буря, либо снегом…

Константин Чуриков: Ну, сухие, мертвые ветки.

Татьяна Соломатина: Да, мертвые остатки деревьев, я бы так сказала. И это все всегда собиралось, это все всегда сжигалось, использовалось.

Константин Чуриков: Вы лично собирали, да?

Татьяна Соломатина: Я лично сама. Нас папа всегда отправлял, это было нормой. Поведение у любого ребенка, живущего в поселке лесозаготовителей… Ну, собрать и растопить печку в летней кухне либо печку дома – это было нормой. И вдруг все это… Вот когда я приехала уже как кандидат в депутаты, первый вопрос, который мне задали: «Скажите, что происходит?»

Константин Чуриков: Татьяна Васильевна, я нисколько не иронизирую. Как вы думаете, сейчас насколько эта норма отвечает вообще запросам XXI века? Давайте я сейчас попрошу режиссеров показать известную фотожабу, она как раз летом, вскоре после принятия закона появилась. Это скриншот фильма «Гостья из будущего»: «Алиса объясняет ребятам из 80-х, что в будущем им разрешат собирать валежник в лесу». Вот у нас XXI век на дворе. Это как?

Татьяна Соломатина: К сожалению, да, мы летаем в космос, у нас есть атомная энергетика, в Томской области газ добывается, но газифицировано только 12% населения. И люди, которые живут в удаленных поселках, за много тысяч километров от территории, они топят печки, как топили раньше.

Константин Чуриков: Мы всегда готовы к атомной войне, но никогда не готовы к отопительному сезону.

Татьяна Соломатина: Да.

Константин Чуриков: Давайте сейчас посмотрим сюжет о том, как собирают эти самые сухие ветки – валежник – в Краснодарском крае и в Челябинской области. Репортажи наших корреспондентов.

СЮЖЕТ

Константин Чуриков: Знаете, нам сейчас многие люди пишут о том, что на самом-то деле наши граждане делают благие дела – они лес очищают, снижают пожароопасность в этих лесах. Даже предлагают доплачивать за это. Нет?

Татьяна Соломатина: Ну, я вообще считаю, конечно, это прежде всего санитарная очистка леса. И наша пожарная безопасность зависит во многом от того, как быстро этот валежник будут убирать. Во многих территориях сегодня прямо есть на сайтах администраций, где говорится: вот там-то можно собрать валежник. И это ведет к тому, что, по сути дела, мы забесплатно, а не за государственный счет очищаем такие территории этого леса, и там происходит эта санитарная очистка для пожарной безопасности.

Я считаю, что вообще закон, который… Ну, для меня он не вызывает никакого сомнения. То, что я сейчас увидела – это, по сути дела, кто в лес, кто по дрова. Каждая территория вдруг начинает делать свои регламенты, что ли. Может быть, они и нужны. И наверное, сегодня не хватает лесничих, которые бы смотрели за тем, как используются лесные угодья и территории, что собирается. Ведь люди же тоже пытаются иногда спилить какое-то нормальное дерево. Да, за этим нужно следить.

Но я считаю, что никаких регламентов для того, чтобы изменить федеральный закон, сегодня на территориях делать не нужно. И мы как депутаты… У нас вчера было прямо обсуждение, потому что мы получили ровно те факты, о которых вы сегодня говорили. И мы говорим о парламентском контроле, особенно тех депутатов, которые живут на этих территориях. С моей территорией не было никаких пока вопросов.

Константин Чуриков: Мы уже удивлены, Татьяна Васильевна, что депутаты тоже, в общем, по крайней мере в детстве, собирали валежник. Мы не знаем, как сейчас. Сейчас вряд ли, да?

Анастасия Сорокина: Вы знаете, что удивило? Что в законодательстве валежник будет относиться к категории недревесных ресурсов. То есть, по сути, это будет то же самое, что и гриб. А грибы можно собирать бесплатно.

Татьяна Соломатина: Да, можно собирать.

Анастасия Сорокина: Как обстоят дела у нас в Уфе? Давайте узнаем. К нам дозвонился Андрей. Андрей, здравствуйте.

Константин Чуриков: Здравствуйте. Только в пищу валежник употреблять не надо! Здравствуйте, Андрей.

Зритель: Алло. Здравствуйте.

Анастасия Сорокина: Здравствуйте.

Зритель: Я считаю, что депутаты лишние законы выпускают…

Константин Чуриков: Так?

Зритель: Показывают свою работу… Раньше, в коммунистические времена, я в частном доме жил, ездил, как бы сухостой тоже пилил, и никто ничего не запрещал. А сырой лес – есть статья за это дело. А сухой валежник, который раньше валялся, его спокойно брали, пилили, топили. А сейчас депутаты просто как бы дополнительную работу свою показывают.

Константин Чуриков: Так сейчас же хотят как раз… Видите, сейчас хотят отменить эти избыточные нормативы, которые есть в регионах, в каждом регионе России.

Татьяна Соломатина: Нет, во-первых, у нас было в Лесном кодексе…

Зритель: Вы согласитесь, что сейчас…

Константин Чуриков: Я думаю, Андрей имеет в виду, что надо было сразу принять этот закон и учесть все эти региональные…

Татьяна Соломатина: Не нужно было в Лесном кодексе десять лет назад вводить эти нормативы. Для меня это нонсенс. Если откровенно сказать, я десять лет назад не была в Думе и была очень удивлена. Ну, я же тоже уже давно не собираю валежник, я не живу в этом поселке. Но мои избиратели – они все там живут. И я знаю, что это такое, какова жизнь в этих лесных поселках. Это нонсенс, когда запрещено собирать сухие эти деревья или ветки для того, чтобы протопить баню или еще что-то.

Константин Чуриков: А можно еще немножко такой вопрос в сторону? А что сделать для того, чтобы как раз валежник собирали лесники, чтобы там хватало людей, а люди не собирали валежник, чтобы им хватало денег на дрова, а лучше, чтобы у них там в поселке появился газ? Вот что для этого нужно?

Татьяна Соломатина: Вот для этого… На территории Томской области еще пять лет назад газификация была в районе 7%. То есть Томская область, которая добывает газ…

Константин Чуриков: …через которую проходят вот эти магистральные газопроводы.

Татьяна Соломатина: Но, поверьте мне, эти поселки находятся сегодня на уровне… Вот там, где я родилась, это поселок, который находится за 250 километров от районного центра. Вот в районном центре сегодня есть газификация, люди с удовольствием подключаются к этому газу и топят, это очень выгодно. Там, где живут люди в удаленных поселках, и таких достаточно много, и там транспортные схемы никакой нет, провести туда газопровод – не хватит никаких средств. Цена этого газа будет такая, что ни один житель этого поселка сегодня не готов подключиться к этому газу.

Поэтому для них выход… Ну, они живут в лесу, всю жизнь топили печи, всю жизнь были там какие-то отопительные котельные. Есть дизельные котельные, но их хватает не на всех, а только на школу, больницу и так далее. Поэтому, конечно, это проблема, проблема номер один. И таких территорий, как Томская область, их очень много.

Константин Чуриков: Ну да. Газопровод, если что, им по телевизору покажут – «Северный поток», «Южный поток», «Сила Сибири».

Анастасия Сорокина: А вот что происходит в Амурской области? Давайте узнаем. У нас есть звонок от Лилии. Лилия, здравствуйте, вы в прямом эфире.

Зритель: Здравствуйте. Ну что? Мы живем в поселке. В нашем поселке буквально пилят, пилят, пилят лес. Все вокруг нас спиливают, все.

Константин Чуриков: Это какие – частные лица, юридические лица? Кто спиливает-то?

Зритель: Спиливают какие-то у нас… Не знаю, кто они, предприниматели или кто, но у них работают китайцы. И что вы думаете? Если есть какие-то отходы, люди не могут вывезти после спиленного и отделанного на брус, на доски леса. Остатки какие-то у них сжигаются. У нас аэропорт рядом. И все горит у нас, клубы дыма! Наши ни депутаты, никто не обращает на это внимания, ничего. Ну, хотя бы бедным давали. У нас много пенсионеров, живущих в этих двухэтажках, некоторые в домах живут, которые не могут себя обеспечить, пенсии маленькие. А что? Раньше садили мы этот лес, садили. И все.

Константин Чуриков: Да вы выросли в этом лесу, можно сказать, а непонятные люди его пилят. Лилия, спасибо за ваш звонок.

А как это так получается? Смотрите, и тут нам тоже зрители рассказывают… Просто мы часто обсуждаем эту тему, что здесь китайцы.

Татьяна Соломатина: Это немножко другая тема.

Константин Чуриков: Это что получается? Лес – китайцам, а россиянам – валежник?

Татьяна Соломатина: Это тоже есть. И наши депутаты, мы поднимали эту тему сейчас очень усиленно. И у нас есть факты. На очень многих территориях действительно прошли торги, выделены участки, и там действительно занимаются лесозаготовкой. Но есть законодательная база. И те люди, которые выиграли или купили, выкупили эти участки для заготовки леса, они точно так же, как любой предприниматель, должны выполнять все законодательные акты. То, что там есть отходы, и достаточно большие – это точно. У нас нет глубокой переработки.

И сейчас наша задача… Вот я как человек, живший в лесу, я реально понимаю, что вывезти сегодня вот этот кругляк с территории Томской области в Центральный регион – себестоимость транспортировки будет гораздо выше, наверное, почти в два раза, чем стоимость самого этого кругляка. И поэтому наша задача сегодня (и это решается на нашей территории) – все-таки глубокая переработка древесины должна быть на местах. И никаких отходов не должно быть. То есть это должен быть замкнутый цикл.

Сегодня есть масса предприятий, которые готовы перерабатывать отходы лесозаготовки – это и щепа, это и какие-то брикеты для отопления. Это есть, но это не в огромных масштабах. К сожалению, это очень маленькие производства. И для этого сегодня нужно сделать такую экономическую ситуацию и такие издать указы, законы, подзаконные акты, чтобы производителю было выгодно сегодня все-таки делать безотходную переработку древесины.

Константин Чуриков: Татьяна Васильевна, понятна ваша мысль, но смотрите, что произошло ранее. Вы говорите, что нужна более глубокая переработка, что нужно наращивать эту добавленную стоимость. Так ранее, в этом году, с 1 января нынешнего года нам повысили налог на добавленную стоимость. То есть получается, что как раз таки этим заниматься (чего вы добиваетесь) становится сложнее. Так как упростить этот путь?

Татьяна Соломатина: Я вообще представляю… я вообще врач по образованию, но представляю северную территорию. Понятно, что я как депутат должна разбираться в очень многих вопросах. Я точно знаю, что нужно сегодня сделать в системе здравоохранения. Точно так же, как обычный человек, как человек, который живет на этой земле и отвечает за эту землю, я никуда не уехала, я никуда не собираюсь. Мои все родственники живут в Томской области.

Я точно знаю: если мы не поднимем сегодня экономику, если у нас сегодня не будет частно-государственного партнерства на прозрачной основе, вот без этого законодательного регулирования невозможно сделать. И я согласна с тем, что есть вопросы к тому, как сегодня формируется экономический блок. Мы пытаемся этим заниматься.

Константин Чуриков: Противостоять.

Татьяна Соломатина: Хотя бы выстоять.

Константин Чуриков: Хотя бы выстоять? О’кей.

Анастасия Сорокина: Давайте узнаем, как выстаивают у нас в Забайкальской области. Андрей к нам дозвонился. Здравствуйте, мы вас слушаем.

Зритель: Здравствуйте. Это Забайкальский край, село Улеты, районный центр, 120 километров от Читы. Меня интересует такой вопрос. Значит, вот вы сейчас говорите о средней полосе России. У нас по Улетовскому району на данный момент есть такое урочище, там около миллиона кубов. Понимаете? Гарь стоит, сплошная гарь! Нельзя ничего взять. Какие-то ЗАО придумали. Понимаете, все валится, все валится. Нынешний год будет засушливый. Просто упадет, спичка – и ни себе, ни людям.

Константин Чуриков: Да у нас каждый год все горит, весь Дальний Восток, Прибайкалье. Мы все время об этом рассказываем.

Зритель: Вы понимаете, это до какой степени нужно ненавидеть свой народ? Понимаете, я еду, старуха со стариком катят тележку. И нам нельзя по вашему закону. Миллионы кубов лежат, понимаете, миллионы кубов лежат, а его нельзя взять. И никакого разрешения… Буквально искра, молния попадет – и все сгорит, и зеленый лес сгорит.

Анастасия Сорокина: Понятно.

Константин Чуриков: Да, спасибо, Андрей, за ваш звонок. Видимо, на Дальнем Востоке другие представления о России. «Вы только что о средней полосе говорили», – когда мы говорили о Томской области.

Татьяна Соломатина: Я говорила о Сибири, о Западной Сибири. Вы знаете, действительно сегодня такие перекосы. Вот я в период предвыборной кампании ехала в один из наших северных районов на машине. И вижу, смотрю – как в фильме ужасов! Стоит обгорелый лес, и видно, что он горел не в прошлом году и не в э том году, а горел давно. Я говорю: «Почему его никто не может убрать? Почему? Что там? Это же страшно. По меньшей мере кто-то должен этим заняться». А мне районная администрация говорит: «А мы туда не можем зайти, потому что этот участок леса принадлежит федерации». А они живут здесь. Это тоже перекосы в законодательстве.

Константин Чуриков: Федерации – в смысле федеральному центру? Это какая-то особая территория?

Татьяна Соломатина: Да. И без разрешения федерального центра – Министерства по лесному хозяйству – туда зайти никто не может. И вот эти перекосы, которыми сегодня занимается Комитет по природным ресурсам, Николай Петрович Николаев, я ему за это очень благодарна. Они очень конкретно вошли в эти проблемы лесного хозяйства, урегулирования лесного отрасли, взаимодействия с органами местного самоуправления, с органами федеральных уровней власти и так далее. И вот этот комитет и их экспертный совет – я туда вхожу тогда, когда это касается моей любимой Томской области. Но тем не менее все вопросы в той или иной степени касаются всех регионов нашей страны.

Константин Чуриков: Вы знаете, напоследок сообщение из Республики Саха (Якутия): «Надо менять Лесной кодекс России. Раньше смысл был такой – сохранить наши леса. А сейчас смысл – распродать». Спасибо за ваше участие.

Анастасия Сорокина: Спасибо вам большое. У нас в гостях была Татьяна Васильевна Соломатина, депутат Государственной Думы Российской Федерации, соавтор законопроекта о валежнике. Спасибо большое.

Константин Чуриков: Ну а мы скоро продолжим программу «Отражение» на ОТР.

Когда снимут ограничения?