Петр Кузнецов: Итак, большая тема в первой части «Отражения», с 13 до 15 часов мы начали ее уже обсуждать, сейчас с 20 до 21 шире… Ольга Арсланова: Продолжение. Петр Кузнецов: Да, подводим уже такие масштабные итоги. В России могут появиться государственные няни, это предложил Минтруд. Так чиновники предлагают подойти к решению проблемы с нехваткой мест в яслях. К концу 2024 года в России появится 150 тысяч профессиональных нянь и около 9 тысяч семейных детских садов, причем таким образом правительству удастся вроде бы убить сразу двух зайцев: очередность в детские сады среди двухлеток будет ликвидирована, а женщины, которые вынуждены сидеть дома с ребенком до 3 лет, наконец выйдут на работу. Работающие мамы – наша тема дня. Ольга Арсланова: Сегодня днем в эфире «Отражения» Наталья Линькова, основатель сервиса занятости «Бабушка на час», рассказала о том, почему работающая мама не должна стыдиться того, что оставляет ребенка с няней, вообще подробно рассказала о работе таких сервисов. Наталья Линькова: Сегодня у родителей в приоритете будет собственный ребенок. Но мамы молодые получали образование, начинали делать карьеру, и выпасть из карьеры на 3 года тоже не для всех допустимо. Довольная мама – это благо для ребенка: если у мамы все хорошо, если мама спокойна, если мама самореализована, все хорошо будет и у ребенка. Петр Кузнецов: И приветствуем гостей в студии. Татьяна Волосовец, директор Института изучения детства, семьи и воспитания Российской академии образования, – здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: И Виктория Данильченко, председатель Московской коллеги адвокатов Павла Астахова, специалист по семейному праву. Ольга Арсланова: Добрый вечер. Давайте вместе посмотрим на некоторые цифры, которые мы потом можем обсудить. Итак, 400 тысяч детей по всей России не могут попасть в ясли из-за нехватки мест, – это официальная информация от Минтруда. К 2021 году планируется полностью ликвидировать дефицит мест в яслях, планируется создать не менее 255 тысяч мест для детей до 3-х лет, 5 тысяч мест появится в рамках государственно-частного партнерства, поддержки частных образовательных учреждений. Петр Кузнецов: Перед началом учебного года спрос на нянь, которые смогут забирать ребенка из школы… Ольга Арсланова: Новая услуга. Петр Кузнецов: …увеличился аж на 21%, а стоимость услуги выросла на 8% по сравнению с прошлым годом. В среднем стоимость сопровождения ребенка из школы составляет почти 200 рублей в час. Ольга Арсланова: Больше всего такими услугами интересовались жители Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Ростова-на-Дону и Уфы, больших городов. Петр Кузнецов: Больших городов. Ольга Арсланова: Ну и в топ-10 по востребованности этих услуг также вошли Казань, Новосибирск, Омск, Краснодар и Тюмень. Давайте начнем как раз с данных по детским садам. Сейчас по вашим исследованиям, по вашим наблюдениям эта проблема остро стоит, она постепенно решается? Есть ли смысл действительно сейчас вкладываться так сильно в создание дополнительных мест, когда есть совершенно другие услуги, они становятся все более и более популярными? Татьяна Волосовец: С моей точки зрения, проблема стоит максимально остро просто по той причине, что мы сейчас с вами говорим о примерно 400, а если быть точнее, по данным Минобрнауки в прошлом, ныне Минпросвещения, порядка 270 тысяч детей стоит в электронной очереди на получение мест прямо сейчас, то есть актуальная очередь, но есть еще так называемая отсроченная очередь, когда ребенка только принесли из родильного дома и сразу же поставили на очередь в детский сад. И вот таких детей, которым детский сад, может быть, ясельная гораздо детского сада или ясли, может понадобиться через год, через полтора, через два, – таких детей в очереди стоит 2 миллиона 700 тысяч. Поэтому, конечно, это острая проблема. Тем, кому место нужно завтра, понятно, что сейчас в связи с выполнением майского указа президента 2018 года эта проблема будет решена, но подрастут те, кому нужны будут ясли буквально через полгода-год. Ольга Арсланова: Небольшое уточнение: довольно неравномерно распределены вот эти места по российским регионам: в Москве чуть проще и так далее. С чем вы это связываете? Почему нет тут единообразия, хотя вроде бы у всех конституционные права в нашей стране едины, отдать ребенка в сад в любом городе человек должен? Татьяна Волосовец: Вообще если говорить о законодательной норме, 273-й закон, закон об образовании в Российской Федерации говорит о том, что дети, достигшие 2-месячного возраста, по заявлению родителей могут получить место в детском саду в ясельной группе. Но, к сожалению, несмотря на то, что закон эту норму установил, выполнить эту норму действительно могут далеко не все и не всегда. И связано это с рядом причин. Демографических: в некоторых регионах молодежи больше, рождается детей больше. В некоторых регионах население более пожилое, следовательно, маленьких детей у пожилых людей просто нет. Связано это с определенными миграционными вещами: на юге людей больше, на севере людей меньше. Это связано и с климатическими вещами, и с этнокультурными: скажем так, у некоторых народов нашей страны не принято маленьких детей отрывать от мам и помещать в образовательные организации дошкольного образования. То есть это много разных факторов. Но тем не менее я еще раз хочу повторить: проблема острая. А вот няня или детский сад, мне кажется, это как раз предмет для дискуссии. Ольга Арсланова: Обязательно к этому моменту вернемся. Петр Кузнецов: Скажите, раз уж несколько раз уже в нашем контексте прозвучало слово «проблема», Виктория, стоит ли считать работающую маму проблемой? Виктория Данильченко: Ну конечно, нет, ну что вы? Как можно считать работающую маму проблемой? Петр Кузнецов: Работающую молодую маму проблемой? Виктория Данильченко: Тем более работающую молодую маму. Потому что, слушайте, давайте говорить откровенно, общество развивается, мы с вами живем в XXI веке, динамично, динамика кругом. И мама что, должна все, теперь никогда не выйти на работу или не выйти на работу… Безусловно, никто не говорит, что нужно ребенка оторвать… Петр Кузнецов: Здесь не только потребность пополнения семейного бюджета, здесь… Ольга Арсланова: Просто процитирую, у нас зритель пишет: «Что за вопрос? Конечно, мама ребенку не нужна, профессиональный воспитатель лучше справится. Родила, оставила в роддоме и вперед зарабатывать и тратить». Виктория Данильченко: Нет, слушайте, давайте не будем из огня да в полымя, что мы в крайности впадаем. Ольга Арсланова: Люди иронизируют. Виктория Данильченко: Ни в коем случае никто не говорит, что надо действительно ребенка, так сказать, как вы сказали, в 2 месяца, то, что у нас по закону положено с 2-месячного возраста предоставлять ребенку ясельную группу… Вы знаете, наверное, на моей памяти я и не найду таких, кто в 2 месяца правда отдаст своего ребенка в ясельную группу. Но тем не менее ведь можно работать и дома, правда? Можно совмещать. Даже пока у тебя маленький ребенок, пусть мы не говорим даже до 3-х лет, если ты будешь находиться по уходу за ребенком, но даже какое-то первое время, пока у тебя ребенок, например, кормится грудью, ты вполне можешь даже помогать своему работодателю, где ты там, собственно, числишься, где ты работаешь, и делать эту работу, собственно, из дома, через Интернет. Татьяна Волосовец: Удаленно. Виктория Данильченко: Удаленно, на удаленном доступе, это совершенно нормально уже. Ольга Арсланова: Мы довольно хорошо знаем свои права, все, что касается декрета, что работодатель нам должен, сколько мы можем сидеть с ребенком и так далее. Насколько сейчас, по вашим наблюдениям, работодатели хорошо эти права работников соблюдают, женщин с детьми маленькими? Виктория Данильченко: Вы знаете, я скажу вам так. Я не хочу восхвалять работодателя, что он уважает и соблюдает права… Ольга Арсланова: Но жалобы есть, да? Виктория Данильченко: …но он боится их не соблюдать, потому что ответственность за это предусмотрена вплоть до Уголовного кодекса Российской Федерации. То есть если ты будешь сейчас увольнять беременных… Петр Кузнецов: Вот для предпенсионеров предлагается. Виктория Данильченко: Ну это уже нововведение, вчера мы уже тоже обсудили этот момент. Петр Кузнецов: Просто мы на примере с мамами как раз можем представить, как будет вести себя работодатель. Виктория Данильченко: Да, совершенно верно, предписанный возраст. Но понимаете, то, о чем вы говорите, предпенсионный возраст и пенсионный возраст, – это новая законодательная инициатива, ее никто не рассматривал до того, все говорили: «Нельзя так», – и на этом все. Петр Кузнецов: Но давайте к мамам вернемся. Виктория Данильченко: А беременные женщины, которые находятся в отпуске по уходу за ребенком, – это было давно предусмотрено. Татьяна Волосовец: Работодатель уже привык к этой законодательной норме. Виктория Данильченко: Безусловно, работодатель уже знает, только попробуй ее, как говорится, тронь. Но по собственному желанию – пожалуйста: мы с тобой сейчас договоримся, и ты уйдешь. Каким образом мы с тобой договоримся, останется у нас с вами за кадром, то есть как он будет ее, так сказать, принуждать к тому, чтобы она подписала, например, соглашение добровольно уйти или заявление по собственному желанию, это уже остается за кадром. Но формально все, конечно, соблюдают нормы закона. Петр Кузнецов: Татьяна, вы как считаете, насколько это незащищенная категория, мамы в декрете? Татьяна Волосовец: Вы знаете, достаточно защищены, и мамы прекрасно это знают, что действительно в период отпуска по уходу за ребенком работодатель не может уволить, не может дать предписание, которое говорит о том, что необходимо маме покинуть рабочее место. Но мы сейчас говорим о другом, что вот… Конечно, все профессионалы, педагоги, психологи сходятся в том, что ребенку с мамой до 3-х лет лучше, понятно, теория привязанности, все ее читали, мамы уже знают, все грамотные, продвинутые. Но ведь ситуации бывают разные, и мы знаем, что мамам деньги, пособие платят до исполнения ребенку 1.5 лет, а начиная с 1.5 лет семью должен содержать один папа. Кризисное явление в стране, мы это знаем, папам тяжело, маме надо выходить на работу. Виктория Данильченко: Ну и государственное тоже не будем забывать… Петр Кузнецов: Но размер этих пособий до 1.5 лет… Виктория Данильченко: Безусловно, но тем не менее все равно, для галочки. Татьяна Волосовец: После 1.5 лет пособие составляет 50 рублей, если мне память не изменяет. Ольга Арсланова: Это действительно кроме как галочкой не назовешь. Виктория Данильченко: Это даже не пособие, я даже затрудняюсь ответить, что это. Петр Кузнецов: Наши корреспонденты поприставали к молодым родителям на улицах разных городов. Сейчас мы посмотрим на результаты нашего опроса: «С кем вы оставляете ребенка?» ОПРОС Петр Кузнецов: Скажите, насколько высоко доверие в целом сейчас к чужим, наемным тетям? Виктория Данильченко: Вы понимаете, в чем дело? Я прослушала, посмотрела, собственно, вот эти комментарии. Я не могу сказать, что я вот всем прямо поверила. Вы знаете, насколько доверие… У всех по-разному. Петр Кузнецов: А кому особенно не поверили? Виктория Данильченко: Ну понимаете, сказать, что нет, я не могу, потому что няня всех бьет 50 раз по попе… И няни разные, понимаете? Ольга Арсланова: И бабушки разные. Виктория Данильченко: И бабушки разные, и мамы разные. Поэтому в данном случае сказать, что нет доверия няням, конкретно нет доверия няням, конечно, нет. Но твое внутреннее состояние тебе, конечно, подскажет: или ты готов, чтобы ребенок был с няней, оставлять на няню, запускать человека в дом или отвозить своего ребенка в дом няни, это уже очень внутреннее дело той мамы, которая, собственно, к этому прибегает. Сказать огульно, что няням доверяют или няням не доверяют… Понимаете, я вот, например, адвокатом работаю 26 лет, в моей жизни были такие ситуации, такое творили няни… Я, слава богу, не про себя говорю, а про тех людей, чьи интересы мне, к сожалению, приходилось представлять… Ольга Арсланова: Ваши дела. Петр Кузнецов: Вот отсюда-то и недоверие как раз. Виктория Данильченко: Вот отсюда и идет недоверие, это сарафанное радио. Петр Кузнецов: Сколько роликов в Интернете, камеры дома снимают. Виктория Данильченко: Совершенно верно, как она и за руку тащит, за ногу тащит… Петр Кузнецов: Хорошо. С другой стороны, Татьяна, вы сказали о теории привязанности к маме. Есть ли теория привязанности к няне? Ольга Арсланова: Когда мамы нет очень долго. Петр Кузнецов: Когда няня выше мамы, няня интереснее, ребенок хочет больше времени проводить с няней? Татьяна Волосовец: Просто эта теория привязанности к значимому взрослому, есть такой психологический термин. Это может быть и мама, и бабушка, и чужой человек. Но я сейчас хочу даже не об этом сказать. Я хочу сказать о том, что в нашей стране, в нашем правовом поле совершенно непонятно, что такое няня. Каждый понимает это по-своему. Я должна сказать о том, что сейчас разработан профессиональный стандарт няни, он внесен… Петр Кузнецов: Как раз в 2018 году. Татьяна Волосовец: …в Министерство труда, я думаю, со дня на день должен уже выйти этот документ. Это первая попытка, впервые была совершена такая попытка определить трудовые функции этой самой няни, с одной стороны… Виктория Данильченко: …и заключить договор наконец-таки. Татьяна Волосовец: Да, и с другой стороны, какие-то все-таки должны быть к няне требования: требование справки о состоянии ее физического и психического здоровья… Виктория Данильченко: И ответственность. Татьяна Волосовец: Безусловно, ответственность. Справка о несудимости или о судимости. Вы понимаете, нашим молодым родителям редко приходит в голову спросить: «Извините, Марья Ивановна, а вы случайно туберкулезом не больны?» И мы пускаем человека, совершенно не знакомого нам, по сарафанному радио мы услышали, что он хорош, но ведь здоровье его неизвестно молодым родителям. Виктория Данильченко: Татьяна, не только туберкулезом, понимаете, вот ведь в чем беда. Татьяна Волосовец: Ну например, я уж не говорю о психиатрических диагнозах, а это еще гораздо более серьезная вещь. И получается, что самое дорогое, что есть у родителей – жизнь ребенка – мы доверяем человеку, про которого, во-первых, ничего не знаем, никакие требования к нему предъявить не можем; мы не знаем, какими знаниями, умениями, навыками, трудовыми функциями он должен владеть, ведь ничего этого в правовом поле нет. И поэтому получается то, что получается: те ролики, о которых вы сказали, в Интернете выложены, и жестокое обращение с детьми, и так далее. И вот мне кажется, как только мы в правовом поле наведем порядок, как только будут определены требования к данному работнику, и родители будут в более безопасном положении, и няня будет понимать, что она может, не может, должна, не должна. Но самое главное, мы защищаем права детей, потому что в данном случае права детей серьезно нарушены. Петр Кузнецов: Саранск у нас на связи. Ольга Арсланова: Да, зрители присоединяются к беседе. Петр Кузнецов: Мы послушаем Ольгу. Внимательно слушаем, здравствуйте. Ольга Арсланова: Добрый вечер, Ольга. Зритель: Добрый вечер. В тему сегодняшнего вечера о том, что мамы, находящиеся в декретном отпуске, могут быть заняты на работе удаленно, на дому и так далее, как сейчас нам говорят наши собеседники в эфире. Я просто хочу рассказать свою историю. Я в должности главного бухгалтера очень много лет, практически, как сейчас принято говорить, с пеленок. И находясь в декретном отпуске со вторым ребенком (он у меня родился в 2001 году), у меня не было возможности оставить работу, и я работала практически до родового дня, и в роддоме, и на дому, для того чтобы сохранить работу, для того чтобы сохранить доход, для того чтобы сохранить благосостояние семьи. Но вот что я хочу сказать? Кто сидел с моим ребенком? Ведь удаленная работа и работа на дому с ребенком 2-5 месяцев, до 1.5 лет и далее не говорит о том, что… Маме дают не зря декретный отпуск, ребенок требует ухода. Если мамочка отвлекается на рабочее время, значит, в это время кто-то должен смотреть за ребенком, кто-то за ним должен ухаживать. В моем случае это была свекровь, которой было 53 года. Ольга Арсланова: Вам повезло. Зритель: Да, и была моя тетка, которой было 60 лет. Вот они поочередно сидели с моим сыном в то время, когда я была занята на работе, а на работе я находилась дома или удаленно, все в этих же условиях, которые вы обсуждаете. То есть это был не вариант нянек, это был вариант родственников. Петр Кузнецов: Ну да, здесь, получается, двойная помощь. Зритель: И это, по-моему, лучший вариант в этой жизни, самый лучший вариант. Ольга Арсланова: Ну у кого он есть, конечно. Зритель: Это любовь, которую могут подарить ребенку… Ольга Арсланова: Конечно, Ольга, кто ж тут будет спорить? Зритель: Это безопасность, это уверенность… Ольга Арсланова: Не всем так везет. Спасибо большое. И вот еще важный момент, о котором тоже пишут работающие, видимо, мамы, которые это сами пережили и знают: «Дети, переступая порог садика, начинают болеть, больничные у работодателя не приветствуются». То есть это вечная проблема. Виктория Данильченко: Это правда. Ольга Арсланова: Вроде бы ребенок уже устроен в сад, он туда ходит, но он туда ходит как? Неделю пошел, две дома. И работодатель, раз уж ты вышел, не очень-то любит таких мам. Виктория Данильченко: Ну опять-таки, что такое «не очень любит таких мам»? Таких, наверное, в принципе сотрудников любых не очень-то любят. Другое дело, может ли работодатель каким-то образом воздействовать… Опять мы с вами говорим про правовое поле. Ольга Арсланова: Работодатель должен войти в положение? Виктория Данильченко: Обязательно. Ольга Арсланова: Он должен эти больничные оплачивать постоянно? Виктория Данильченко: Однозначно, конечно. Во-первых, он должен войти в положение. Во-вторых, давайте мы не будем забывать, что по собственному заявлению мамы ей может быть предоставлен более короткий рабочий день, пока ребенку не исполнилось 3 года, собственно, пока она вышла. Это все предусмотрено Трудовым кодексом Российской Федерации, то есть эти права есть у мамы. И уж если у нее болеет ребенок, а она, собственно, тем не менее вышла, неважно здесь уже, 4 года ребенку, 5 лет ребенку, в каком возрасте он ходит в сад, – да, никуда не денется работодатель и будет оплачивать этот больничный лист. Это не мама придумала, это не мама отлынивает от работы, а это такая ситуация у этой конкретной мамы. Петр Кузнецов: Татьяна, есть что добавить? Татьяна Волосовец: Да, наверное, есть что добавить. Я бы хотела сказать о том, что, к сожалению, дети болеют в дошкольном возрасте всегда, даже дети, которые не ходят в детский сад, все равно болеют детскими инфекциями. Конечно, есть и определенные вещи, которые случаются именно в детском саду, в детском коллективе: собрались в одной группе 20-25 детей, один с инфекцией, следовательно, на завтра заболели практически все или половина. Но тем не менее тут и родители должны нести определенную ответственность: хорошо бы детей закалять, хорошо бы с детьми заниматься физической активностью, хорошо бы у детей отобрать на какое-то время гаджет и погонять мяч во дворе. Здоровье ребенка – это ответственность родителей, и безусловно, снимать эту ответственность мы тоже не должны. Родители должны помнить, что болеть будет, все болели, и мы были маленькие болели, и наши дети болеют, и наши внуки будут болеть, таков уж детский возраст. Но уменьшить количество этих болезней, сделать болезнь более легкой для организма, с меньшим количеством последствий и с меньшим количеством осложнений, как раз в руках родителей. Петр Кузнецов: С одной стороны есть индивидуальная няня, а с другой стороны ясли или детский сад. Мы можем сейчас попробовать такую дуэль устроить (сейчас это модно) – в качестве социализации быстрой, взаимоотношений что для ребенка подходит? Понятно, что дело достаточно индивидуальное, тем не менее попробуем в целом взять. Виктория Данильченко: Ну конечно я вам скажу, что детский сад, естественно, большая социализация однозначно, он постоянно находится в коллективе. Петр Кузнецов: Это лучше, чем индивидуальный подход? Виктория Данильченко: Слушайте, я не говорю, что это лучше, мы с вами сейчас говорим… Ольга Арсланова: Ну вам что больше нравится? Виктория Данильченко: Вы знаете, если это хороший детский сад, то мне действительно больше нравится детский сад, потому что социализация однозначно будет лучше, и ребенку в хорошем смысле этого слова придется выживать и при такой ситуации, и при другой: тут пихнули, тут сказали, тут шагнули… Ольга Арсланова: Жизнь. Виктория Данильченко: Это жизнь, к сожалению или к счастью. Петр Кузнецов: Четче формулировать мысли, наверное, это позволяет. Виктория Данильченко: Да нет, я уж не говорю о том, что с ним занимаются, с ним действительно занимаются и он видит: ага, вот этот вот цветочек у него выходит так, а у соседа вот так, а у девочки вот этой вот эдак – это же тоже ребенок впитывает, ребенок смотрит, что один может лучше, другой может хуже. Уже с этого момента он понимает и свое значение, что может он сделать. Теперь мы переходим к вопросу няни. Опять же она может цветочки рисовать, она тоже может лепить, она тоже может на детскую площадку ходить, она тоже может его внедрять… Петр Кузнецов: Но это не ровесник. Виктория Данильченко: Нет-нет, это не ровесник, она тоже может внедрять с этими детьми, на той же площадке они будут возиться, сколько-то времени проводить. Но это, безусловно, не та социализация, это первое. И что для меня важно, в чем с моей точки зрения не очень хорошо будет для дальнейшей социализации ребенка, когда он после няни такой весь из себя домашний… Ольга Арсланова: Домашний, тепличный ребенок. Виктория Данильченко: Думается, тепличный ребенок пришел в школу, в первый класс: о, мы тут не только про заболевания, которые уже те в саду все перенесли, а он будет немножко забит. А знаете, что это такое? Праздник, утренник, все водят хороводы, все быстро сели по стульчикам, скамейкам… Петр Кузнецов: …а он ищет няню. Виктория Данильченко: …а он ищет няню, почему он должен куда-то идти, а его никто не призывал, что нужно искать место под солнцем уже в 4 года, понимаете? То есть это действительно очень сильное влияние на социализацию даже малыша, с моей точки зрения. Ольга Арсланова: Понятно. Татьяна, кто в дуэли победит с вашей точки зрения? Татьяна Волосовец: Я категорически за детский сад и считаю, что та инициатива Минтруда, которую мы сегодня, сейчас с вами обсуждаем, – это такой вот переходный период, это временная мера, пока страна, так сказать, не изыщет возможности обеспечить местами всех нуждающихся детей этого возраста, до 3-х лет. Почему я считаю, что детский сад лучше? Ну про социализацию моя коллега прекрасно рассказала, наверное, я уже тут не буду ничего добавлять. Я бы хотела сказать о том, что в детском саду реализуется в обязательном порядке основная образовательная программа дошкольного образования. Это закреплено 273-м законом, мною уже сегодня упомянутым, это закреплено федеральным государственным образовательным стандартом дошкольного образования. Не реализовывать эту программу детские сады не имеют права: если они не будут этого делать, их лишат лицензии на право ведения образовательной деятельности. Следовательно, любой ребенок, будь то ребенок, скажем, с ограниченными возможностями здоровья, или ребенок одаренный, или ребенок, не знающий русский язык, предположим, или ребенок, у которого трудности коммуникации, – любой ребенок приходит в детский сад, и у него ежедневные занятия в обязательном порядке. У него в обязательном порядке по режиму дня прогулка, на прогулке тоже игры воспитатель организует, разные активности и так далее. У него обязательно дневной снов, у него обязательно 3-, 4- или 5-разовое питание в зависимости от того, сколько часов он находится в детском саду. Вот это приучение жить ребенка по режиму для взрослого человека фантастически важная вещь. Виктория Данильченко: Так вам ответят: а что, няня не может обеспечить то же самое, тот же самый режим? Ольга Арсланова: Вот, сейчас давайте об этом поговорим. Петр Кузнецов: Как раз об этом поговорим с Михаилом Сорокиным, он основатель и директор… Ольга Арсланова: …Интернет-сервиса «Помогатель.ру», в том числе и нянь там ищут молодые и не очень родители. Петр Кузнецов: Причем без посредников, как мы понимаем, да, Михаил? Ольга Арсланова: Которые выбирают не детский сад, а нянь как раз. Здравствуйте, Михаил. Михаил Сорокин: Да. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Как вам кажется, почему посетители вашего сайта – я имею в виду как раз сторону клиентскую, родителей – выбирают няню, вместо того чтобы просто отдать ребенка в детский сад? Михаил Сорокин: У нас огромное количество мам, у которых дети ходят в детский сад, и им нужна няня, чтобы забирать из сада. Ольга Арсланова: Ага. Михаил Сорокин: Потому что не секрет, что детский сад якобы работает до 19 часов, но в реальности уже в 16 часов никого нет, всех детей разобрали. Петр Кузнецов: То есть это отдельная услуга, просто забирать, проводить до дома, поговорить о чем-то по дороге? Михаил Сорокин: Да, забирать, побыть дома, пока не придут родители. Петр Кузнецов: А, пока не придут родители. Михаил Сорокин: Да. Есть то, что обсуждалось, я слышал, если варианты няни на полный день, но опять же тут все очень просто, потому что няня на полный день, если ребенок дошкольник, как правило, в ее обязанности входит подготовка к школе и посещение подготовительных курсов. Сейчас практически во всех городах есть специальные курсы подготовки к школе, это совершенно не проблема, там происходит и социализация, и общение, и обучение основам письма, все это давным-давно решено, то есть тут нет никаких проблем. Ольга Арсланова: Понятно. Михаил, можете нам описать портрет такой средний, собирательный образ няни, которая у вас на сайте ищет работу? Михаил Сорокин: Ой, слушайте, у нас почти 600 тысяч человек… Ольга Арсланова: Да, это сложно будет. Михаил Сорокин: Портрет, конечно, сложно… Но в большинстве случаев это женщины, конечно, мужчин почти нет… Петр Кузнецов: А возраст? Михаил Сорокин: Возраст, как правило, 35-50, вот так. Сейчас причем становится больше, в общем, молодых нянь, потому что их раньше не было в профессии вообще, молодежь сейчас довольно активно идет, студентки… Виктория Данильченко: А гражданство? Ольга Арсланова: Откуда они? Гражданство, регион, если они резиденты? Михаил Сорокин: Гражданство примерно 70% Россия, примерно 30% Украина, совсем чуть-чуть Молдавия, других граждан почти нет. Петр Кузнецов: Скажите, Михаил, основные требования со стороны клиентов к вашим няням? Михаил Сорокин: В основном это рекомендации и опыт работы. Зачастую бывают какие-то особые навыки типа обучения чему-либо, но это реже. В основном нужно иметь опыт работы… Причем для молодых нянь необязательно иметь опыт работы в семье профессиональной няней, достаточно иметь опыт работы, например, с другими детьми. Особенно ценится молодежь из многодетных семей, которая просто еще помнит, как они помогали маме воспитывать малышей, они прекрасные няни, замечательные, у них есть все необходимые навыки воспитания, они прекрасно знают, как вести, какие бывают дети, что им делать. Главное – это иметь опыт работы с детьми. Петр Кузнецов: Михаил, час сколько стоит? Михаил Сорокин: По Москве сейчас от 250 до 350 цена. Петр Кузнецов: Но это тоже в зависимости от стажа няни, да? Ольга Арсланова: Образование, наверное, тоже. Михаил Сорокин: Да-да. Образование как таковое педагогическое не всегда приветствуется, потому что нет как таковых педагогических ВУЗов, как в Англии, в которой учат нянь. Виктория Данильченко: Медицинское, наверное, приветствуется. Михаил Сорокин: Поэтому там есть, конечно, основы, но их прочитать две книжки и уловить основные проблемы, кризис 3-летнего возраста и так далее. Ольга Арсланова: Понятно. Михаил, а вы как-то проверяете нянь, которые у вас размещают свои объявления, или вы просто платформа? Петр Кузнецов: Анкетирование, тесты? Михаил Сорокин: Вообще-то проверяем. Мы ведем черный список с 2009 года, соответственно, люди, которые встречаются с какими-то проблемами, тут же нам сообщают, у нас порядка 350 тысяч семей, мы говорим, что у нас самая большая служба безопасности в России, больше, чем ФСБ, потому что они в реальности каждый чих знаем, мы сразу знаем, что что-то не то, что-то случилось. И если что-то происходит действительно серьезное, то мы блокируем няню, она не может больше найти работу через нас, и большинство кадровых агентств с нами тоже сотрудничают, в общем, они попадают в так называемый черный список. Поэтому все няни, которые ищут работу, «белые», то есть у них был уже опыт трудоустройства, по крайней мере одна семья. Это первое. Ольга Арсланова: Понятно. Михаил Сорокин: А второе хотел договорить буквально кратко: сейчас мы ввели новую систему, мы еще проверяем благонадежность. Ольга Арсланова: Это как? Михаил Сорокин: Проверяются основные проступки, которые фиксируются в базах данных: данные судебных приставов… Ольга Арсланова: Понятно. Петр Кузнецов: Я как раз хотел узнать об основном проступке, на что в основном жалуются, когда жалуются. Михаил Сорокин: Когда жалуются… Ну жалобы бывают разные, что, например, ушла раньше времени, не вышла на работу. Какие-то в основном… Ольга Арсланова: …дисциплинарные. Михаил, очень важный момент: на что бы вы в няне рекомендовали обращать в первую очередь внимание тем, кто ищет няню, раздумывает, кого бы взять в семью? Что самое важное, как вам кажется? Михаил Сорокин: Ну тут опять же очень важно, кто ищет. Если человек впервые ищет няню, он с этим впервые сталкиваются, мы всегда рекомендуем взять няню с большим опытом работы в семьях, потому что она всему научит, расскажет, как там, что делать, как кормить, как одевать, как пеленать, как гулять, как оплачивать, какие варианты, она все-все-все знает. Это будет удобно, потому что не надо будет читать какую-то литературу или шерстить Интернет. Если же, наоборот, человек опытный, он, как правило, очень четко представляет, что ему нужна няня такого-то возраста, с таким-то опытом, с таким-то багажом знаний, нужно сделать то-то и то-то, он довольно хорошо ориентируется. Поэтому здесь нужно присматриваться к потребностям и смотреть еще на ребенка, безусловно, важно, как ребенок коммуницирует с няней, какие возникают в этом смысле… Ольга Арсланова: Скажите, Михаил, а в целом обращаться к услуге няни безопасно? Потому что в основном родителей волнует здоровье, жизнь ребенка. Бывают ли у вас какие-то серьезные случаи, когда ребенок страдал как-то от няни? Михаил Сорокин: Слушайте, нас бог миловал. По поводу серьезных случаев, что было в СМИ… Да, я хотел бы обратить внимание, что это все случаи были поиска няни по знакомым, то есть когда человека никто не собеседовал, никто не проверял его опять же опыт работы, рекомендации, а просто говорили: «Слушай, есть хорошая работа, почему бы тебе не поработать?» Здесь мы как раз призываем все-таки обращаться к профессионалам в подборе, к проверенным ситуациям, когда есть база людей, которые действительно проверенные, за которыми нет каких-то там грешков, за ними не водятся. Могу сказать, что… Мне кажется, просто, вы знаете, телевидение очень любит тоже иногда показывать какие-то кадры. Петр Кузнецов: Не без этого. Михаил Сорокин: Вы просто себе представьте, что у нас в стране миллион человек работает нянями, сиделками и домработницами. Петр Кузнецов: Спасибо, Михаил. Ольга Арсланова: Да, какой-нибудь один случай за несколько лет все-таки случается. Петр Кузнецов: Конечно, да. Основатель и директор Интернет-сервиса «Помогатель.ру». Я хочу вернуться к работающей маме. Можно ли сказать, что работающая мама – это хороший пример для ребенка? Виктория Данильченко: Однозначно да. Петр Кузнецов: Я где-то читал исследование Гарвардского университета, согласно которому особенно девочки видя, как мама рано начинает работать, как правило, по статистике занимают руководящие должности, они становятся очень успешными бизнесменами. Виктория Данильченко: Абсолютно точно. Петр Кузнецов: Как это работает? Виктория Данильченко: Я, конечно, не проводила исследования в отличие от тех ученых, о которых вы сказали, но это абсолютно точно работает. Почему? Потому что ребенок… Петр Кузнецов: И не только на девочек, да? Виктория Данильченко: Вы знаете, не знаю, у меня девочка… Не знаю, как у мальчиков… Петр Кузнецов: Не знаю, мальчики становятся, наверное, более заботливыми. Ольга Арсланова: Мальчики на папу больше смотрят. Виктория Данильченко: Может быть, все может быть. Но я могу сказать абсолютно однозначно, это скажет любой психолог, что модель мамы значима, я думаю, и для мальчика, и для девочки, безусловно, уже второй вопрос, как там в семье, чья модель более значима для мальчика, наверное, на кого он больше обращает внимания. Но для девочки абсолютно точно, потому что пока ребенок растет, он смотрит, как развивается мама. Мама все время приходит, у мамы какие-то постоянные дела, мама все время в работе, и у ребенка не складывается… То есть тогда можно с другой стороны задать вопрос: слушайте, а что же, мы с вами не знаем про вот этих всех мажоров так называемых, которые на родительские деньги кутят и не хотят работать? Но и все равно, если родители это позволяют делать и культивируют это в ребенке, значит, это уже немножко другое направление, все остальное совсем не относится к нашей с вами беседе. А когда ребенок растет в той семье, где живет мама-трудоголик, где мама много работает, где хорошая работа мамы действительно проявляется в каких-то положительно-приятных бытовых условиях… Ольга Арсланова: То есть ребенок видит результат этого труда. Виктория Данильченко: Безусловно. Петр Кузнецов: Игрушки. Виктория Данильченко: Неважно, игрушки. Пока он растет, игрушки хорошие, я не знаю, письменные принадлежности, хорошая школа, хорошее окружение, хорошие книги, хорошие подборки, хорошие постановки театральные, хорошее кино и так далее – это же все те крупицы, которые, безусловно, собирают и делают из человека личность. А потом человек и думает, с чего вдруг ему-то придет в голову сказать: «Да не пойду я работать, что-то я поучилась и уже хватит». Да нет такого, понимаете, видит ребенок прототип того, с кем он живет, и конечно, он к этому тянется. Это безусловно. В нормальной семье, где хороший психологический климат. Ольга Арсланова: Но с другой стороны, смотрите, ребенок видит, например, что мама или папа пропадают на работе, потому что он любят эту работу, дети видят, что родителям интересно работать, но времени-то мало с ребенком проводят. Видят редко этих своих родителей-трудоголиков. Петр Кузнецов: Уходит рано, приходит поздно. Татьяна Волосовец: Как и в любом деле, в деле воспитания детей нужен баланс. Не нужно пропадать на работе сутками, уделять ребенку 2 минуты перед сном, чмокнув его в лобик. Но и не нужно, конечно, ребенка так опекать… Есть известное выражение: если вы хотите, чтобы ваши дети были счастливы, отстаньте от них. Гиперопека тоже не нужна. Виктория Данильченко: Родительский эгоизм. Татьяна Волосовец: Конечно, должен быть баланс: и работе уделено время, и воспитанию ребенка уделено время. И оно действительно должно быть уделено. Родитель, приходя с работы, не сует ребенку гаджет в руки и говорит: «Посмотри мультики», – а родитель сам с ребенком играет, организует эту игру, придумывает эту игру так, чтобы на следующий день должно было быть продолжение, и он ждет родителя с работы… Петр Кузнецов: Это про меня. Ольга Арсланова: 5 минут у тебя остается или 10? Петр Кузнецов: Да. Татьяна Волосовец: Чтобы опять в эту же игру поиграть, продолжить… Ольга Арсланова: Или просто поговорить, хотя бы поговорить. Татьяна Волосовец: Да, просто поговорить, чем живет ребенок, о чем он думает, что его тревожит. Понимаете, мы сейчас часто говорим, что у подростков своя собственная виртуальная жизнь: они уходят то к «синим китам», то еще в какие-то непонятные субкультуры. Почему? Да ему в семье холодно, вот он и уходит в виртуальную жизнь. Если подростку дома тепло, если рядом есть понимающая мама и папа, если они помнят, что у них все-таки живой, теплый, их собственный ребенок, я вас уверяю, ни в какие виртуальные ужасы ваш ребенок не уйдет. Об этом надо помнить вот отсюда, с 2, 3, 4-х лет, не ждать, когда в подростковом возрасте случится непоправимое. Виктория Данильченко: Есть слово «интерес»: нужно интересоваться искренне тем, чем живет твой ребенок. Никаких проблем не будет. Татьяна Волосовец: Ну и мне хотелось бы еще одну сказать старую британскую поговорку: не надо воспитывать детей, они все равно будут похожи на вас – воспитывайте себя. Петр Кузнецов: Вот видите, я на Гарвард ссылаюсь, вы тоже… Татьяна Волосовец: Ну что тут нужно сказать? Это мудрость, мудрость человеческая, тысячелетней давности. Петр Кузнецов: Давайте проиллюстрируем нашу беседу несколькими историями. Ольга Арсланова: О том, как мамы себя воспитывают и организуют свою жизнь с маленькими детьми, сюжеты из Сочи и Москвы. Давайте посмотрим. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: Ну что же, вот такие истории. Петр Кузнецов: У нас еще одна история из Крыма от Натальи, она с нами на прямой связи по телефону, дозвонилась. Здравствуйте, спасибо, что дождались. Ольга Арсланова: Наша зрительница в эфире. Петр Кузнецов: Слушаем вас. Зритель: Добрый день. Вот смотрю вашу передачу, очень хотелось бы узнать, когда заработает закон, чтобы можно бы оформить декретный отпуск на бабушек. Ольга Арсланова: О. Зритель: Я понимаю, молодые семьи тратятся на нянь, тетей и дядей, но почему до сих пор не работает закон, чтобы оформить декретный отпуск на бабушек? Мне 49 лет… Петр Кузнецов: Он есть, он называется «пенсия». Виктория Данильченко: В 60. Зритель: Ну подождите, все равно уже далеко не 18, возраст спрашивают. У нас проблема такого плана. У меня дочь инвалид, у нее прогрессирующее заболевание остеомиелит. Она имеет на иждивении двух малолетних детей. Почему у меня возник такой вопрос? Дело в том, что когда дочь госпитализируют, за детьми надо кому-то смотреть, и у нас каждый раз встает вопрос, что я практически постоянно… Приходится увольняться с работы, чтобы смотреть за детьми, потому что мы не можем оформить декретный отпуск по уходу за детьми. Пока мама получала пособия на детей, мы обращались во все органы, и в инспекцию по делам семьи и молодежи, и в социальные службы. Нам отвечали, что так как мама получает пособие, вы не имеете права оформить на себя декретный отпуск. Либо лишите маму родительских прав, либо как хотите выходите из ситуации. Ольга Арсланова: Понятно, Наталья, спасибо большое, просто времени не так много. Давайте разбираться, нужно получить ответ. Кто у нас сейчас по закону имеет право уходить в декретный отпуск? Виктория Данильченко: Мама и папа. Ольга Арсланова: И кто в реальности… Петр Кузнецов: Но папа там при каких-то определенных условиях. Виктория Данильченко: При определенных условиях, конечно. Ольга Арсланова: А почему бабушка не может, действительно? Ведь бабушки часто помогают, почему бы это законодательно просто не оформить? Виктория Данильченко: Вы понимаете, в чем дело? Я вам приведу достаточно любознательную аналогию, почему у нас внуки не являются наследниками после смерти наследодателя, являются только дети. Петр Кузнецов: Опять к вопросу о Британии. Виктория Данильченко: Вот почему? Вот потому что. И в данном случае ребенка родила мама, соответственно, с папой, это их ребенок. Для того чтобы заботиться о своем ребенке, ты можешь прибегать к услугам своей мамы, его мамы, нянь, детских садов и так далее, и законодатель не предусматривает… Давайте тогда будем говорить, почему бабушка не может взять декретный отпуск – а почему нельзя няню оформить, а она не возьмет декретный отпуск? Ну так, извините, по большому счету? А почему мама, которая является бабушкой, которая в общем и целом живет своей собственной жизнью, должна или может уходить в декретный отпуск вместо той мамы, которая, собственно, родила этого ребенка? Это одна ситуация. Но то, что нам сейчас рассказали, когда, соответственно, дочь является инвалидом… Ольга Арсланова: Это же особые условия. Виктория Данильченко: …и у нее рождаются эти дети… Вы знаете, как в любой норме закона, должны быть какие-то исключения. Безусловно, как ни крути, если для нее важно, финансово важно, как-то еще важно, что она выходит на работу, где ее берут с ее заболеванием, то почему же действительно бабушка должна уволиться, для того чтобы сидеть с этими внуками именно в той конкретной ситуации, о которой мы с вами сейчас говорили? С точки зрения обычной ситуации я еще раз говорю, что обычная ситуация: бабушка уходит и берет отпуск по уходу за ребенком – это действительно законодательно не предусмотрено, потому что ребенок не лишен родителей, у ребенка есть самые близкие, мама и папа. Петр Кузнецов: Татьяна? Татьяна Волосовец: Да, я бы хотела исходя из всего этого, может быть, подумать о том, что это как раз повод для законодательной инициативы в таких особых случаях… Виктория Данильченко: В особых. Татьяна Волосовец: …если родители инвалиды, или, например, дети-инвалиды, именно в каких-то особых случаях продумать какие-то особые случаи и действительно давать такую возможность. Но в повсеместной практике, наверное, это было бы неверно. Но я бы хотела вернуться к первому сюжету с нашими зрителями и прокомментировать ситуацию с группой кратковременного пребывания, когда ребенок может находиться в детском саду от 3 до 5 часов. Это предусмотрено приказом министра образования от 2013 года (приказ №1014), есть такая организационная форма «группа кратковременного пребывания». Вот здесь, мне кажется, как раз дело в учредителе: нужно сделать как можно больше в этом городе Сочи, это Краснодарский край, групп полного дня с 10.5-часовым или 12-часовым пребыванием. Это дело учредителя. Здесь ни федеральный центр не может помочь, никто, а только учредитель переформатировал эти группы в группы полного дня, и родители остались довольны. Думаю, что проблема, видимо, в помещениях или еще в чем-то, не знаю. Но просто надо обратить внимание органам управления Краснодарского края на эту ситуацию и решить ее. Ольга Арсланова: А сейчас к нашей беседе присоединяется основатель проекта «Мама работает» Олеся Кашаева. Петр Кузнецов: Олеся Кашаева. Олеся, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Олеся Кашаева: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Судя по названию, вы все условия предлагаете комфортные маме, чтобы она комфортно же работала, думала, конечно, о ребенке, но не забывала о работе. Ольга Арсланова: Что это за проект, расскажите? Петр Кузнецов: Расскажите, как вы работаете. Олеся Кашаева: У нас есть коворкинг… Петр Кузнецов: Олеся, к сожалению, не очень хорошее качество связи. Ольга Арсланова: Давайте по телефону попробуем. Петр Кузнецов: Если у вас есть рядом телефон, то лучше по нему. Ольга Арсланова: Слушаем вас, давайте еще раз попробуем. Олеся Кашаева: Слышно? Ольга Арсланова: Да, слово «коворкинг» мы услышали. Так, коворкинг и? Олеся Кашаева: Отлично. У нас есть сеть бесплатных коворкингов, где мама может спокойно поработать, пока с ее ребенком занимается воспитатель. Услуги для мамы у нас бесплатные, то есть есть помещение… Ольга Арсланова: Что-то мы не слышим Олесю все равно. Петр Кузнецов: Олеся, есть ли у вас возможность по телефону прямо сейчас связаться? Олеся Кашаева: Да, конечно. Ольга Арсланова: Давайте попробуем. Петр Кузнецов: С Олесей мы свяжемся чуть позже. Ольга Арсланова: Давайте сейчас посмотрим сюжет как раз в продолжение темы о том, как одна мама из Нижнего Новгорода смогла и работать, и сидеть дома с ребенком одновременно. Как это бывает, узнаем. Петр Кузнецов: Да, а потом вернемся к Олесе. СЮЖЕТ Петр Кузнецов: Итак, вернемся к Олесе Кашаевой, основатель проекта «Мама работает» снова с нами на связи по телефону. Олеся, еще раз здравствуйте. Олеся Кашаева: Да, здравствуйте. Петр Кузнецов: Мы начали с того, как работает ваш проект. Олеся Кашаева: Наш проект «Мама работает» – мы помогаем мамам получить образование, найти работу на дому, открыть свой бизнес. Также у нас есть сеть бесплатных коворкингов для мам, которая находится и в Москве, и в регионах. Мама может прийти туда, спокойно поработать, пока с ребенком занимаются воспитатели. Кроме того, у нас есть и швейные мастерские в нескольких коворкингах, где также мамы могут работать или приходить шить для себя. Петр Кузнецов: И сколько вот этот комплекс услуг стоит в среднем? Олеся Кашаева: Коворкинги работают бесплатно. Ольга Арсланова: Все бесплатно? Петр Кузнецов: А няни, которые сидят? Олеся Кашаева: Няни работают бесплатно, да. Наш проект социальный. Няни получают заработную плату, воспитатели, обязательно у нас все сотрудники заработную плату получают, но мамы за это не платят. Ольга Арсланова: Насколько популярна эта услуга? Сколько к вам мам приходит? Одновременно сколько может быть? Олеся Кашаева: Если мы говорим про коворкинги в Москве, то в месяц нас посещает один коворкинг около 50 мам, всего в Москве коворкингов 13. Если мы говорим, например, про малые города, в Альметьевске у нас есть коворкинг, там достаточно большое здание, его в месяц посещает 500 мам. Петр Кузнецов: Ну это как, с совсем маленькими приходят? Олеся Кашаева: Дети приходят в возрасте от 1 года до 6 лет. Ольга Арсланова: А какие у вас условия, для того чтобы вы эту маму у себя приняли? Олеся Кашаева: Условие – быть мамой. Ольга Арсланова: То есть абсолютно любая женщина с ребенком может к вам прийти? Олеся Кашаева: Да. Ольга Арсланова: Внимание, зрители Общественного телевидения России. Олеся Кашаева: Любая женщина с ребенком, даже папы к нам приходят. Петр Кузнецов: Нет, ну в коворкинге она же что-то должна делать при этом, она же не может просто так прийти, что-то все равно должна делать. Ольга Арсланова: Пришла и в Facebook сидит, отдыхает? Петр Кузнецов: Или можно просто в телефоне посидеть, отдохнуть? Олеся Кашаева: Ну чаще всего мамы приходят, конечно, работать, либо они работают за компьютером, либо они проводят какие-то мероприятия, встречи. Иногда маме необходимо время, просто чтобы отдохнуть. В большом коворкинге в Альметьевске у нас есть программы и для отдыха мам: они могут заняться йогой, танцами, мастер-классами, испечь торты, пока с ребенком занимаются воспитатели. Ольга Арсланова: Какая красота! Виктория Данильченко: За чей счет этот праздник? Татьяна Волосовец: Это социальный проект. Ольга Арсланова: Спасибо большое. Основатель проекта «Мама работает»… Петр Кузнецов: …Олеся Кашаева. Инициатива есть у Минтруда, хотят вот подобные игровые комнаты и в офисах вводить. Ольга Арсланова: Нам тут, мне кажется, на телеканале не помешает. Петр Кузнецов: Да, я бы там отдыхал, я же ребенок большой. Ольга Арсланова: Как вам эта идея и вообще идея распространения этого опыта на всю страну? Виктория Данильченко: Ну как вам сказать? Может быть и неплохо, на самом деле, мама не будет расставаться со своим ребенком, в случае чего, если грустно ему стало, она прибежала, будет находиться рядом. Наверное, неплохо. Это новое совсем, такое малоизвестное, во всяком случае для меня так точно. Ольга Арсланова: Но смотрите, это же оптимальное сочетание: мама рядом и детский сад вроде как есть. Татьяна Волосовец: Вот в том-то и дело, что «вроде как». Это совсем не детский сад, это вот такая некая «камера хранения», которая, с моей точки зрения, совершенно неполезна ребенку: ребенок не чемодан, сдал на 8 часов, потом пришел и забрал. Конечно, это, безусловно, должны быть группы детских садов, то есть они должны быть оборудованы как группы детских садов, требования должны быть, как к детским садам, и программа там должна быть развивающая, как в детском саду. И мне кажется, просто сделать какую-то площадку, куда сдал ребенка и забрал, – это просто десять шагов назад. Виктория Данильченко: Аниматор такой там. Татьяна Волосовец: Нет, с моей точки зрения, это не годится. Ольга Арсланова: Понятно. Спасибо. Проголосовали за детский садик сегодня единогласно. Петр Кузнецов: Спасибо. Татьяна Волосовец, директор Института изучения детства, семьи и воспитания Российской академии образования, Виктория Данильченко, председатель Московской коллегии адвокатов Павла Астахова, специалист по семейному праву. Спасибо большое. Ольга Арсланова: Спасибо, уважаемые гости. Петр Кузнецов: Сынок, я скоро приеду! А, ты спишь уже, ладно.