Константин Чуриков: «Выживаемость российской экономики зависит от высоких технологий в нашей стране. Им сейчас нужно уделять, этим технологиям, все внимание, – заявил накануне президент все на том же совещании. – Что бы ни говорили на Западе, мы не собираемся опускать руки и, конечно, не будем отступать на десятилетия назад, как пророчит Запад». Тем не менее, глава государства раскритиковал госкорпорацию «Ростех», которая курирует многие направления в цифровой сфере. Владимир Путин, президент Российской Федерации: Конечно, есть и положительные результаты. Особенно хотел бы отметить прогресс, достигнутый Сбербанком в области искусственного интеллекта, РЖД – по направлению квантовых коммуникаций, «Росатома» – в области композиционных материалов. Однако в целом эту работу признать уж особенно успешной тоже нельзя: 5 из 13 направлений не реализуются, по остальным реализация достигнута не менее 20% от целевых показателей. И, конечно, в 2022 году эти показатели не будут достигнуты. Скромные результаты продемонстрированы по направлениям, за которые ответственен «Ростех». Я знаю, там сейчас коллеги будут говорить: финансирования не хватает, еще что-то. Но я просто констатирую сам факт того, что происходит. В том числе по проектам создания сетей пятого поколения, развитию производства оборудования для широкого внедрения «интернета вещей». А проект по развитию микроэлектронной отрасли пришлось полностью перезагружать в прошлом году. Считаю целесообразным за каждым направлением закрепить ответственного в ранге вице-премьера. Константин Чуриков: Что нужно делать для развития наших телекоммуникаций, высоких технологий? Как сделать так, чтобы это была целиком или во многом отечественная продукция? Сейчас об этом спросим Павла Мясоедова – это партнер и директор компании «ИТ-Резерв». Павел, Сергеевич, здравствуйте. Павел Мясоедов: Константин, добрый вечер. Константин Чуриков: А почему все так происходит, как говорит президент? То есть результаты скромные, можно было лучше. Почему не смогли? Павел Мясоедов: Ну смотрите. Здесь на самом деле проблема состоит из двух частей. Во-первых, надо понимать, что в течение долгого периода времени наша экономика развивалась как часть глобальной международной экономики. Никто не мог предсказать сложности, с которыми мы сейчас сталкиваемся. Естественно, в условиях, когда мы были частью этого мирового рынка, у нас просто не было потребности зачастую изобретать велосипед заново, то есть мы брали какие-то наработки и поверх них старались просто сделать улучшения. Таким образом, нашему внутреннему рынку, нашему внутреннему потребителю предлагать наиболее высококонкурентные, высокотехнологичные и удобные предложения, услуги, сервисы или технологии. Сейчас же мы столкнулись с непредсказуемыми изначально барьерами. И в данном случае мы видим, что надо было все-таки диверсифицироваться гораздо сильнее. О чем идет речь? Я здесь могу продолжить мысль как раз предыдущего коллеги из другой темы: требуются не только вливания в технологичный сектор средств, потому что в этом случае просто будет бесконечная инфляция, а требуется точная диверсификация, поиск точек роста. То есть компании, предприниматели, технологии, которые зачастую обитают не внутри крупных корпораций, как «Ростехи», «Ростелекомы» и так далее, а компании и группы предпринимателей, которые обитают сами по себе и пытаются предложить что-то уникальное. Вот требуется их поиск и создание из них точек роста, «приземление» внимания государства, инвестиций государства на них. В этом случае мы начнем развиваться действительно намного быстрее, чем даже мы сами, может быть, и хотели. Потому что основной потенциал, наверное, российского человека – это как раз те самые (пусть использую немного, может быть, не очень красивое слово, тем не менее) Кулибины – то есть те талантливые русские люди, маленькие предприниматели, средние компании, которые при получении должной поддержки действительно способны выстрелить в очень короткий период. Константин Чуриков: Вопрос: а кого считать вообще IT-компаниями? Мне кажется, сейчас в айтишники… Тем более сейчас, когда всякая поддержка, «пряники» и «плюшки», гранты, кто угодно хочет сейчас стать айтишником. Не знаю, какая-нибудь газета, у которой есть сайт, она тоже мимикрирует под IT-компанию. А кто на самом деле айтишник? Павел Мясоедов: Да, действительно, проблема такая существует. Мимикрируют под IT-компании сейчас практически все кому не лень. Но я все-таки бы начал с того, что важно не отделять IT-компании от технологических компаний или компаний из высоких технологий, потому что само программное обеспечение в отрезе от «железа» не может функционировать. То есть это отрасль высоких технологий в целом. И, наверное, основным признаком таких компаний будут как раз организации, которые предлагают что-то новое, что еще не было предложено крупными госкорпорациями. И такие компании обычно как раз находятся где-то рядом, на периферии. Если мы посмотрим на опыт каких-то зарубежных крупных экономик… Не будем их сейчас называть. Тем более не надо нам сейчас на них ориентироваться, у нас сейчас действительно свой путь, и я думаю, что мы справимся в движении по нему. Тем не менее, если мы посмотрим на какой-то опыт крупных организаций западных или не западных экономик, китайской, то мы увидим, что крупные корпорации как раз очень часто диверсифицируются и перераспределяют свои денежные потоки, беря их изнутри организации и направляя их в маленькие компании вокруг. На практике, простым языком, это просто значит, что крупные корпорации ищут большое количество подрядчиков среди малого и среднего бизнеса. И в процессе взаимодействия как раз становится понятно: это какие-то, я не знаю, маленькие компании, которые пытаются мимикрировать или сделать вид, что они технологические компании, или это действительно люди, которые предлагают что-то инновационное. Константин Чуриков: Павел Сергеевич, скажите, пожалуйста, вот то, что у меня сейчас на столе… Вот ноутбук американский, из двух букв, на букву «H», первая буква «H». Это что – чудо науки и техники? Что, мы не можем это сделать сами? Павел Мясоедов: К нашему счастью, во-первых, это не американский компьютер. На нем американские только как раз эти две буквы, которые не будем называть. Константин Чуриков: Да-да. Павел Мясоедов: Этот компьютер состоит из очень большого количества технологий, и частично эти технологии даже наши. Константин Чуриков: Так? Павел Мясоедов: Потому что некоторые элементы для микрочипов производит Россия. Вообще производство микрочипов… Я сейчас сам резко перешел на эту тему. Ну, просто она достаточно активно сейчас циркулирует в прессе. Константин Чуриков: Давайте-давайте, да. Павел Мясоедов: Что вот нас, Россию, пытаются отгородить, отрезать от импорта микрочипов. Вот как раз само производство микрочипов состоит на самом деле из порядка пяти слоев – от непосредственно кремния до производства. Известная тайванская компания, которая производит микрочипы, это не она их делает, она их лишь собирает. А есть те, кто производят специальные станки, те, кто производят кремний, те, кто разрабатывают архитектуру этих чипов. Так вот, все компании из разных стран мира взаимодействуют для того, чтобы потребителю принести вот такого рода устройство. К сожалению, наши бывшие партнеры или так называемый коллективный Запад сейчас очень сильно вмешался в цепочку производства и поставки этих чипов и пытается сломать, фактически переиграть весь этот рынок, чтобы именно повредить России. Но это не очень получается сделать – по той причине, что, опять же, не этот коллективный Запад в одиночку, да в принципе не этот коллективный Запад поставлял эти чипы. Константин Чуриков: А от чего мы их сейчас можем отрезать? От кремния? От чего? Павел Мясоедов: Мы можем их отрезать от кремния. Ну а что касается себя, то мы всегда можем взять эти чипы без логотипа или через так называемые прокси-страны. В принципе, мы от этого особо сильно не пострадаем. Но какие-то определенные ограничения в связи с тем, что эти микрочипы в Россию сейчас в каком-то количестве или по старым каналам не будут поставляться, естественно, какие-то сложности мы тоже можем испытать. Константин Чуриков: То есть одна проблема – это чипы, это как бы вся начинка. Вторая проблема – это сборка, некая наладка, да? Павел Мясоедов: Да, да, абсолютно так, абсолютно так. Ну, опять же, есть еще проблема, что этот коллективный Запад просто вмешивается в эту цепочку поставок и диктует некоторым производителям, как им жить, в том числе тайванской компании, которая, в принципе, хочет работать с Россией. Так или иначе мы в IT-сообществе предсказываем, что сама эта тайванская компания и другие производители будут искать определенные лазейки, чтобы все-таки эти чипы поставлять в Россию. Константин Чуриков: Со времен еще продуктовых наших антисанкций завелась такая у нас привычка – скажем так, пользоваться этими прокси-странами, как вы говорите. Про белорусскую креветку слышали. А как сделать так, чтобы не проник к нам, я не знаю, белорусский компьютер? То есть, условно говоря, западный компьютер или узбекский компьютер, который через третьи страны поступает, через другие страны поступает, переупаковывается. В общем, это продукция ЕЭАС. Ее можно использовать, закупать. Как нам сейчас не сломаться и все-таки сделать так, довести до конца, чтобы вот появился, понимаете, в массовом производстве отечественный ноутбук, отечественный смартфон, чтобы мы это увидели, почувствовали и испытали, я не знаю, гордость даже? Павел Мясоедов: Смотрите. Начну с того, что поспешу всех успокоить и сказать, что определенный технологический задел, про который как раз говорит наш президент, у России существует. Вот те ограничения, которые сейчас введены против России, они не приведут прямо к каким-то колоссальным проблемам в ближайшие несколько лет. А вот за этот период времени, пока те чипы, которые уже поставлены в Россию, все равно актуальные и решают свои задачи, работают с высокосложными моделями в искусственном интеллекте и так далее, вот за этот период как раз мы можем постараться провести более глубокое импортозамещение и начать производить те чипы, которые как раз нам не поставляют. О каких чипах идет речь? О чипах с маленькими транзисторами. Вообще все чипы можно условно поделить на две группы: чипы с супермаленькими транзисторами для высокосложных вычислений, как раз используемые банками, РЖД, и чипы, которые мы видим в чайниках, холодильниках – чипы с крупными транзисторами. Вот на самом деле мы чипы с крупными транзисторами вообще сами производим. Может быть, не в таком количестве, как хотелось бы, но это проблема, знаете, высокого спроса и маленького предложения. Это всегда приятная проблема для решения, потому что хорошо, когда спрос есть для производителя. Если его нет, то все гораздо хуже. Что касается чипов с маленькими транзисторами, то здесь на самом деле такой вопрос более сложный. Их импортозаместить тоже можно. Вопрос для производителей российских: насколько это целесообразно делать? Потому что большой вопрос: насколько долго эти санкции продлятся? У России слишком большая экономика со слишком большим спросом, чтобы долго ее изолировать. Ну, мы знаем, с какими проблемами сейчас сталкивается Евросоюз, действительно, абсолютно. Естественно, все эти страны уже начинают скрипеть зубами, и они начинают понимать, что они теряют колоссальные деньги. Так вот, резюмируя по этой части. Получается, что если мы сейчас создадим какие-то чипы с маленькими транзисторами, а через год эти санкции снимут, то сюда придет большое количество тех же поставщиков. Вот если мы обеспечим нашим производителям защиту, сможем им гарантировать, что через два-три года, когда сюда вернутся тот же Intel и все остальные компании, у них все равно будут преференции за то, что они здесь работали… Константин Чуриков: Это прямо в Конституции надо записать, я считаю. Павел Мясоедов: Абсолютно. Тогда мы сможем импортозаместиться. Все возможности интеллектуальные у нас есть – а это самое главное. Константин Чуриков: Сейчас подключим к нашей беседе моего однофамильца Леонида Чурикова – это ведущий аналитик SearchInform. Леонид Юрьевич, здравствуйте. Леонид Чуриков: Вечер добрый. Константин Чуриков: Как нам высокими технологиями обустроить Россию? Как сделать так, чтобы все было быстро и динамично, чтобы, ну не знаю, завтра, на каком-то обозримом горизонте у нас появились свои транзисторы, я не знаю, компьютеры и телефоны? Леонид Чуриков: Ну давайте немножко оптимизма. Продолжу мысль Павла о заделе, о том, что он у нас есть. Ну, например, наш сегмент – информационная безопасность. Там все было довольно патриотично уже давно. Например, в 2015 году в сегменте систем DLP (защита от утечек) в 9 из 10 случаев использовались российские решения. На других системах было чуть похуже. Например, системы, которые регистрируют аномалии в IT-инфраструктуре, – там где-то 50 на 50 было иностранных и наших. В DCIP – там превалировали изначально иностранные, но до того момента, как иностранцы захотели уйти из страны. Как только они показали эти шаги, заказчики тут же пересели на российские решения. И это не потому, что были указы президента о запрете закупок иностранного, а просто потому, что российские решения хорошие, не хуже иностранных, ну и они есть в наличии. Но это я про прикладной софт. А есть софт системный. И он, с одной стороны, российский тоже есть. Например, есть наши российские операционные системы, и их даже много. Одних только линуксовых систем штук, только лидеров, а есть еще специализированные. В этом и плюсы, и минусы. Потому что, например, монополия Microsoft была, конечно, злом, но рыночно обусловленным злом, то есть она устраивала и эту компанию, и разработчиков прикладных решений, им не надо было мотаться между разными операционными системами. А нам нужно следить за всеми, нужно понять, кто будет на рынке, кто останется. То же самое касается и СУБД – систем управления базами данных. Есть и PosgreSQL, MongoDB, и Tarantool от Mail.ru, и так далее… Константин Чуриков: Это вы уже на своем языке говорите, мы вас тут не понимаем. Леонид Юрьевич, а как так получилось вообще в широком смысле, что… Ну смотрите. Мы много чего вообще придумали за нашу историю, за тот же XX век, много чего изобрели, но почему-то не мы, а те же американцы возглавили это движение, и вот они такие компьютерные короли, понимаете, а мы такие школьники, которые что-то пытаются сделать. Как так получилось? Леонид Чуриков: Ну, на самом деле даже сейчас у нас есть что-то, чего нет за рубежом, компьютерное. Константин Чуриков: Так? Леонид Чуриков: Вы удивитесь, но вот у нас нет компьютеров, а есть – что? – суперкомпьютеры. В этих суперкомпьютерах нет наших чипов. Есть наша архитектура и наша система охлаждения. Можно сказать: ну подумаешь, ерунда какая-то! Но китайцы обратились… Это у меня такой инсайд есть. Я не буду говорить откуда, потому что это, наверное, тайна, пока идут переговоры. Китайцы попросили нас разработать российский суперкомпьютер для их будущих китайских процессоров, потому что они понимают, что у нас есть технологии, которые они пока сделать не способны. И эти технологии кое-что значат. Константин Чуриков: Безусловно. Леонид Чуриков: Это то, что у нас есть. Константин Чуриков: Ну да, для науки это, конечно, огромная польза. Вот вопрос: как на рядового потребителя направить эту же научную IT-мысль? Спасибо большое, Леонид Юрьевич. Леонид Чуриков, ведущий аналитик SearchInform. Павел Сергеевич, как сейчас стимулировать ваших коллег, компании, как стимулировать производство чипов? Что-то требуется от государства? Тут вопрос на портале: «Спросите, пожалуйста, кто подготовил данные для Правительства, что для производства чипов (заводы и прочее) нужно 1,5 триллиона рублей». Павел Мясоедов: Ну смотрите. Оценить бюджет… Константин Чуриков: Сколькими деньгами залить эту проблему? Павел Мясоедов: Да, сколькими деньгами залить эту проблему – это вопрос очень широкий, потому что… Заводы по производству каких чипов? Мелкотранзисторных или крупнотранзисторных? Доработка текущего завода или создание нового? К сожалению, прямо ответить коротко нельзя. Что требуется для решения проблемы? Когда мы говорим про чипы – да, здесь требуется, конечно, финансовая поддержка государства. И она осуществляется. Такими проектами у нас занимается Минпромторг, и занимается достаточно давно. И, вероятнее всего, будут приняты какие-то решения, будут строиться заводы. Соответственно, будем производить все больше чипов как раз на маленьких транзисторах для сложных вычислений. Что касается технологий, которые идут вокруг чипов, которых тоже очень много, про которые говорил Леонид Юрьевич, то, я согласен, у нас есть очень сильные конкурентные преимущества и технологии, в которых мы являемся лидерами в мире. Вот американцы делают бытовые компьютеры, а мы создаем лучшие атомные электростанции в мире. Константин Чуриков: Факт, факт. Павел Мясоедов: Поэтому, вы знаете, у нас есть технологии. И у нас есть очень большое количество технологий, находящихся вокруг крупных компаний на уровне среднего бизнеса. Даже компания, к которой имеет отношение Леонид Юрьевич, и другие компании, относящиеся, условно, к среднему бизнесу в нашей стране, вот этим компаниям нужно было помогать раньше. Пусть позже, чем никогда. И сейчас как раз государство сфокусировало свое внимание на реальных мерах поддержки для малого и среднего бизнеса в информационных технологиях и в технологиях в целом. То есть это субсидии, которые становятся доступными не только «Ростехам», а которые становятся доступными реальному бизнесу. Следующая задача – направить внимание этих крупных корпораций на малый и средний бизнес, чтобы они тоже деньги оставляли не у себя, а искали технологии вокруг себя у талантливых компаний. А таких компаний очень много. И, в принципе, государство этим сейчас занимается. Здесь, наверное, даже самым правильным будет просто пожелать удачи и не свернуть с этого вектора, потому что мы знаем, что, к сожалению, так тоже иногда случается. Константин Чуриков: А в какую сторону нам сейчас направить вообще развитие высоких технологий, если говорить о частном потребление, не о науке? В сторону метавселенных, всяких Snapchat, каких-то TikTok, я не знаю, кукол-роботов для каких-то утех? Или все-таки мы как-то, в общем, проснулись после этого забытья, и нам нужно сейчас в какую-то другую сторону? А в какую? Надо же это понимать, мне кажется. Павел Мясоедов: Смотрите. Есть фундаментальные технологии, которые граничат с наукой. Вот эти технологии должно государство поддерживать напрямую. И как раз сейчас к этим технологиям, к этому блоку фундаментальных технологий также присоединяются технологии, которые от нас отрезают. И здесь государство должно объективно оценивать, где у нас есть действительно большие риски как для страны, в частности с микрочипами, и действительно заняться развитием этих фундаментальных научных сложных технологий, к которым относятся как раз метавселенные в том числе во многом, потому что там нет короткого горизонта возврата капитала, там длинные инвестиции. А есть очень много технологий, которыми мы с вами пользуемся. Опять же, вы ранее упомянули компьютер. Вот вы хотите, и я лично тоже очень хочу пользоваться таким же компьютером, только который собирается в России. Я думаю, что мы будем им пользоваться уже совсем-совсем скоро. И как раз вот этого рода задачи должен решать средний бизнес. И именно этому среднему бизнесу, как я ранее сказал, надо просто помогать – что уже начали делать. То есть фокусироваться на них, давать возможность им развиваться. Знаете, дайте дорогу «молодым». Только здесь, наверное, слово «молодой» немножко в кавычки. Дайте дорогу молодым компаниям, более маленьким компаниям, не только «Ростехам». И в этом синергетическом эффекте, естественно, у нас появятся с вами очень скоро… Хотя российские компьютеры, кстати, тоже есть. Это здесь важно отметить. Константин Чуриков: Да? Павел Мясоедов: Полностью сборка. Конечно. Константин Чуриков: Это имеется в виду – для частных пользователей? Павел Мясоедов: Конечно, конечно. Мы можем зайти в крупные сети и телевизоры увидеть. Критики скажут, что они состоят из множества компонентов зарубежного производства. Но, как ранее тоже было сказано, американский компьютер – тоже не американский компьютер, он состоит из китайскихчипов и всего остального. Это нормально, каждый фокусируется на своих задачах. Но у нас, скорее всего, будет импортозамещено намного больше, чем у них. Константин Чуриков: Ну да. Просто тут нужно эту планку себе четко представлять, на сколько процентов это наше отечественное, чтобы потом никто никого не обманывал. Павел Мясоедов: Да-да-да. И не бояться этого. Ну и главное – помнить, что все-таки одни из лучших специалистов в мире высоких технологий и программного обеспечения – это российские. Это общепризнанный факт. Константин Чуриков: Вот такой все-таки чувствительный вопрос. Если вы говорите, что бизнесу надо не мешать, что ему нужна определенная какая-то свобода действий, то почему же за эти годы (кстати, были и достаточно безоблачные годы) бизнес наш не начал изобретать так массово свое? Почему все-таки было проще где-то закупать и продавать? Купи – продай. Купи – продай. Павел Мясоедов: Ну смотрите. Это на самом деле абсолютно не так. Мы фокусировались просто на наших, наверное, самых сильных сторонах и пытались занять свои определенные ниши. И как раз компании в сфере кибербезопасности, к которым относится и моя компания, которой ваш покорный слуга руководит, – эти компании в сфере кибербезопасности заняли лидирующие позиции в мире. В принципе, и до сих пор (сейчас вряд ли что-то изменилось) считаются самыми высокоэффективными компаниями в части предотвращения киберугроз. Вот технологии DLP, которые сложные для понимания обывателя… Константин Чуриков: Ну, некие антивирусы, да? Павел Мясоедов: Против утечек. Ну, это скорее не антивирусы, а это скорее системы против утечек, против каких-то инцидентов внутри крупных корпораций. Там может быть очень много компьютеров, и надо следить, что на них происходит, где утечка происходит. И вот как раз такого рода продукты мы разрабатываем лучше всех в мире. У нас не было задачи делать свой чип, потому что этим занимался Китай, вернее, Тайвань. Кто же знал, что наши западные псевдопартнеры повлияют на китайских партнеров или на тайванских и запретят им, не себе запретят, не своим компаниям, а чужим компаниям из других стран поставлять чипы в третьи страны, ну, в том числе в нашу страну? Понимаете, это было тяжело предсказуемо. Но теперь, к сожалению (для них к сожалению), скорее всего, они поплатятся, потому что мы либо импортозаместимся, либо получим дополнительные, не подконтрольные нашим западным старым партнерам каналы. Будем либо поставлять эти чипы, либо производить сами. Константин Чуриков: Я к чему предыдущий вопрос задал? Тут недавно (вице-премьер он уже) Денис Мантуров сказал, что нам нужно уходить от рыночной промышленной политики, то есть совершить этот разворот от чистого рынка в сторону, видимо, какого-то все-таки, скажем так, госконтроля, госрегулирования, госнадзора. Как вы считаете, это помогло бы нашей высокотехнологичной отрасли? Это поспособствовало бы появлению отечественного компьютера, ноутбука, неважно, смартфона и так далее? Павел Мясоедов: В части фундаментальных технологий, к которым относятся микрочипы, – да, однозначно. Здесь сделать что-то без поддержки государства невозможно. Все эти компании, которые ранее упоминались даже в нашем с вами разговоре – это компании, которые тоже были созданы при поддержке государства за рубежом. То есть завод по микрочипам ни одна частная компания или маленькая компания, средняя компания никогда в жизни не построит. Поэтому естественно, что… Константин Чуриков: Это у нас в стране или в мире так? Павел Мясоедов: Вообще в мире. Константин Чуриков: Вообще? Павел Мясоедов: Это очень сложно, с долгим возвратом капитала и инвестиций. Естественно, государство должно этим заниматься и это контролировать. И это абсолютно нормально. Я могу привести аналогию какую-то из нашей повседневной жизни: государство строит инфраструктуру, дороги, чтобы по этим дорогам ездили уже разные компании и перевозили грузы. Вот так же и здесь можно сказать: чипы – это своего рода дорога для информации. Вот эту информацию будут, используя его, уже разные разработчики отправлять. Но сами чипы, да, естественно, при поддержке государства. Ну и государство этим занимается. Константин Чуриков: Павел Сергеевич, я правильно понимаю, что мы еще пока, в принципе, не отстали, мы сейчас используем этот момент для того, чтобы сосредоточиться и сделать что-то полезное? А сколько лет нам нужно? Павел Мясоедов: У нас, во-первых… Вот это то, что я говорил. Наверное, это самое важное. Даже без «во-первых», это самое важное – у нас есть технологический задел. То есть все эти очень сложные чипы, используемые в серверах, для машинного интеллекта и так далее, искусственного интеллекта, эти чипы не стареют за месяц-два. Да, понятно, что каждый день выходит какая-то новая модель, но в любом случае они остаются актуальными несколько лет. Поэтому в течение нескольких лет у нас ничего страшного не произойдет. Максимальное, что может ощутить Россия – это какие-то срывы поставок бытовой техники из-за каких-то хитросплетений. Например, мы отказываемся от менее сложных чипов, а еще не полностью их импортозаместили, хотя производим, просто спрос резко возрос. Поэтому, наверное, нам в первую очередь… Ну, нам надо понимать, что в течение этих нескольких лет нам надо развернуться, нам надо адаптироваться к этим реалиям. Либо поставить свое производство, либо найти альтернативные каналы поставки и получить гарантии от поставщиков, что эти чипы будут на российском рынке. Константин Чуриков: Остановимся на первом варианте – свое производство. Спасибо, Павел Сергеевич. Павел Мясоедов, партнер и директор компании «ИТ-Резерв», у нас был в эфире. Через несколько минут будем говорить об энергетике, точнее даже – об «энергетическом шторме», как сейчас называют все, что происходит в Европе. Спасибо. Павел Мясоедов: Спасибо.