Иван Князев: Ну а мы начинаем. Итак, Владимир Путин сегодня выступил с телеобращением к гражданам нашей страны. Речь шла о ситуации с коронавирусом, о поддержке экономики и населения. Обо всем – по порядку. Будем говорить вместе с нашими экспертами в течение всего этого часа Вы тоже, уважаемые друзья, присоединяйтесь к обсуждению. Тамара Шорникова: Первым на связь выходит Леонид Григорьев – главный советник руководителя Аналитического центра при Правительстве России, профессор. Леонид Маркович, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Леонид Маркович. Леонид Григорьев: Добрый вечер. Тамара Шорникова: Леонид Маркович, ну что? Давно ждали, горячо обсуждали. И вот сверившийся факт – увеличен налог для богатых. Давайте послушаем фрагмент выступления президента, посвященный этому важному шагу. Вот что об этом сказал Владимир Путин. Владимир Путин, президент Российской Федерации: «С 1 января будущего года изменить ставку налога на доходы физических лиц с 13 до 15% для тех, кто зарабатывает свыше 5 миллионов рублей в год. Сразу уточню, что повышенной ставкой будут облагаться не все доходы, а только та их часть, которая превышает 5 миллионов в год. Но и это даст бюджету порядка 60 миллиардов рублей. Эти средства предлагаю, как говорят специалисты, «окрасить», защитить от любого другого использования и целевым образом направлять на лечение детей с тяжелыми, редкими заболеваниями, на закупку дорогостоящих лекарств, техники и средств реабилитации, на проведение высокотехнологичных операций. Подчеркну: все уже действующие программы лечения редких заболеваний детей должны быть, безусловно, сохранены. Средства, о которых я сказал – порядка 60 миллиардов ежегодно, – пойдут именно плюсом, в дополнение к тем ресурсам, которые уже выделяются на высокотехнологичную помощь и лекарственное обеспечение. И конечно, здесь нужно исключить любую бюрократию, выработать эффективный механизм в прямом диалоге с гражданским обществом. Но полагаю, что ключевой принцип очевиден. Решения об использовании этих средств, этих денег, должны быть прозрачными и абсолютно открытыми, пользоваться безусловным доверием. Моральное право принимать эти решения имеют только врачи, общественные деятели, люди, которые всю жизнь посвятили помощи больным детям». Иван Князев: Вот такое было обращение президента, точнее – часть обращения президента к гражданам нашей страны. Леонид Маркович, смотрите. Мы достаточно долго и много в нашей программе обсуждали идею введения прогрессивного подоходного налога в нашей стране. Можно ли сказать, что сейчас это такой первый шажок к нему? Ведь здесь не просто первый шажок, понимаете, здесь еще и интересный момент, что сами эти деньги-то будут целевыми, а не просто они пойдут в бюджет и где-то там растворятся. Как вы прокомментируете? Как вы к этому относитесь? Леонид Григорьев: Как говорится, говорить правду легко и приятно. Вы знаете, когда вводился налог плоский, 13%, честно говоря, я тогда предлагал 10 и 20%. Десять лет назад я писал, когда был тот кризис, что когда-нибудь повышение подоходного налога станет в какой-то степени неизбежным, ну, естественно, при тяжелых обстоятельствах каких-то, финансовых и так далее. В данном случае 15% свыше 5 миллионов – это очень мягкая мера. В принципе, что-то в этом роде во время кризиса выглядит совершенно разумно. В ситуации, когда это еще привязано к детям больным, то это кажется уж совсем… Я не думаю, что это вызовет какие-то осложнения в обществе, а наоборот. Потому что современная медицина ведь на чем сосредоточена? На помощи больным детям, на продлении жизни и на решении острых проблем, типа раковых и сердечных. Хотя коронавирус прозевали, и надо наверстывать. Поэтому, в принципе, два лишних пункта сверх 5 миллионов, я думаю, богатые люди перенесут. Иван Князев: Согласитесь, что… Тамара, прости. Тамара Шорникова: С другой стороны, мы действительно очень долго это обсуждали, и очень упорно эксперты нам доказывали, в том числе президента мы слышали, что ни в коем случае нельзя как-то резко поднимать налоги, прогрессивная шкала пока не для нас, хорошие специалисты и топ-менеджеры сразу же уедут. Почему именно сейчас государство на этот шаг идет? Леонид Григорьев: Ну, во-первых, в условиях кризиса ехать, вообще-то говоря, особенно некуда. Во-вторых, 2% сверх 5 миллионов – не та мера, которая кого-то сорвет с места. Я думаю, что это очень мягко. Другое дело, что мы же сравниваем с чем? Ведь подоходные налоги за рубежом, в развитых странах, в Европе – это за 30%. И у нас тринадцатипроцентный вводился вместо 30%. Тогда минимальный налог был 12% – сделали 13% общий, убрали высокие налоги и распространили на армию, тогда засчитали армейский налог. Во всяком случае, эта мера 20 лет стоит. И в условиях мировой рецессии… Только что вышел прогноз Мирового банка, десять дней назад. Завтра, кстати, будет пересмотр прогноза Международного валютного фонда. На нынешний год – минус 5,2%. МВФ давал в апреле минус 3%, а сейчас – уже 5,2%. То есть кризис вроде бы в мире начинает заканчиваться, а прогнозы пока ухудшаются. Поэтому я бы, честно говоря, был бы готов к тому, что надо что-то делать по поводу реального положения и помогать людям. В данном случае 60 миллиардов для детей – я не думаю, что это какая-то проблема для богатых. Иван Князев: Ну да. Но согласитесь, что это такая сверхсправедливая мера, вот эти 60 миллиардов. Конечно, хотелось бы еще понять, от какого количества людей эти 60 миллиардов будут получены. Тамара Шорникова: Вот! Иван Князев: Сколько у нас таких? Леонид Григорьев: Это очень небольшое количество людей, я вас уверяю. Тамара Шорникова: Смотрите, мы посчитали. Если 5 миллионов разделить на 12, то это доходы – примерно 416 тысяч. Это значит, если сверх, то от полумиллиона должен быть доход. Действительно, какой это процент населения? И кто это? Это какие сферы, какие люди вообще? Леонид Григорьев: Полмиллиона легального дохода – практически таких доходов нет на государственной службе. Есть люди, которые зарабатывают в творческих процессах контрактами. Есть предприниматели – именно как личный доход, а не как фирменный. На Западе высокие налоги и на фирму, и… Иван Князев: Ну, если это все упростить, Леонид Маркович, то фактически… Сколько раз наши телезрители нам звонили! Сколько раз мы это обсуждали: «Вот бы богатым людям скинуться, а не нам всем собирать эсэмэсками не поддержку больных детей». А теперь получается, что это и сделали, да? Богатые люди фактически вот таким образом скинуться – и мы будем лечить наших детей. Леонид Григорьев: Нет, я думаю, что благотворительность… Я знаю людей, которые этим занимаются. Иван Князев: Нет, ну это уже не благотворительность, это будет целевое такое расходование. Леонид Григорьев: Государство берет на себя такой слой, который очень трудно… Нельзя каждого ребенка непрерывно пропускать через телевидение. Останется достаточно много людей, которым мы все равно будем помогать индивидуально. И благотворительность не исчезнет, она сдвинется просто в другие сферы. Но основная масса детей, которые… Ну, статистически их не так много, но они известны. Врачи не должны все время заботиться о том, где найти деньги. Это должно оплачиваться государством. Поэтому в этом смысле не волнуйтесь. Хорошие человеческие отношения, помощь людям – это не исчезнет. Иван Князев: Ну, это само собой, конечно, конечно. Леонид Григорьев: Те, кто занимаются этим, найдут, кому помочь. И будет кому помочь. Тамара Шорникова: Давайте вместе послушаем телефонный звонок – Игорь, Кемеровская область. Иван Князев: Здравствуйте, Игорь. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем вас. Зритель: У меня вот такой вопрос. Почему Владимир Владимирович, наш президент, решил выплачивать компенсацию детям до 16 лет? Есть же дети, которые учатся в десятом и одиннадцатом, которым 17–18 лет, студенты до 23 лет. А почему им-то не выплачивают? Родители тоже страдают из-за этого коронавируса. Тамара Шорникова: Понятен вопрос. Как вы думаете, можно ли ждать расширения мер? И почему вот такой возрастной ценз был выбран? Леонид Григорьев: Это ко мне? Иван Князев: Да. Леонид Григорьев: Ну, я думаю, что раз принято решение, что до шестнадцати, то мгновенно его не поменяют, потому что, видимо, посчитали деньги в пределах разумного. В принципе, часть людей подрабатывает – например, студенты вузов в значительной мере подрабатывают. Ну, почему десятый и одиннадцатый классы? У меня конкретных идей нет. Я думаю, что это связано просто с ограничениями бюджетных возможностей. Иван Князев: Ну, честно говоря, Леонид Маркович, когда в первый раз обозначили вот такую меру – выплаты детям до шестнадцати, – я думал, что к следующему этапу мер поддержки учтут эти вопросы, потому что они задавались уже много раз. Может, просто еще… Леонид Григорьев: Вы знаете, школу заканчивают у нас примерно в 17 лет. Ну, может быть, стоило бы сделать до 17 лет включительно. Со студентами сложнее. Многие начинают подрабатывать и на младших курсах, а на старших курсах очень многие работают. Иван Князев: Ну да. Студент как минимум 10 тысяч может себе заработать, если будет на это желание (ну уж если положа руку на сердце), чтобы помочь родителям. Леонид Григорьев: Мне трудно сказать. Все-таки я москвич, и этим много сказано. В Москве много работы, и люди работают, студенты работают. Тамара Шорникова: Пришла эсэмэска из Москвы: «Ставка 15% – очередной удар по среднему классу». Хочется, конечно, сказать «спасибо» за то, что есть такой средний класс у нас. Как вы думаете, как оценить такую реплику? Леонид Григорьев: Средний класс у нас есть. Скажем, классический такой средний класс, образованный – это учителя, инженеры, врачи и так далее – они полмиллиона в месяц не зарабатывают. Это не они. Это менеджеры компаний, это предприниматели, может быть, в каком-то количестве люди свободных профессий. Если это и средний класс, то это его верхушка. Это все в пределах верхних нескольких процентов населения. Это в любом случае не выходит из верхних 10% населения точно. Иван Князев: Леонид Маркович, смотрите. Президент в своем обращении еще и обозначил то, что у нас ВВП снизился на 12% в апреле, когда были введены ограничительные меры и объявлены нерабочие дни. Но сейчас (мы вчера буквально обсуждали этот момент) есть предпосылки к тому, что ВВП у нас будет все-таки не так сильно снижаться. И сейчас темы уже затормозились. Леонид Григорьев: Значит, давайте посмотрим просто мировые данные, как они пришли сейчас от Мирового банка. Мир – минус 5,2%. Китай – плюс 1%. США – минус 6%. Мы – минус 6%. США и Россия в одинаковом минусе. Еврозона – минус 9%. Бразилия – минус 8%. И это, вообще-то говоря, не конец. Я как раз хотел сказать, что немножко еврозона начинает выходить, люди начали ездить и немножко ходить в рестораны… ну, не в рестораны, а начали ходить в McDonald’s и пивные, тем не менее прогнозы ухудшились с апреля. Я запускал целый проект со студентами… Кстати, будет немножко денег, грант. Будем мониторить состояние потребления в мире, как это все будет меняться в структуре. Это длинная история. Мы далеко не худшие на карте мира. Иван Князев: Леонид Маркович, я правильно понимаю, что мы либо, грубо говоря, так сказать вовремя вышли из карантина, сняли эти все ограничительные меры, запустили предприятия, либо нам повезло, можно сказать, что коронавирус отступил, когда уже, в принципе, снижение ВВП могло бы быть критическим? Все-таки 12% за апрель – это серьезно. Леонид Григорьев: Вы знаете, весь мир задает себе этот вопрос. Мы знаем, что в целом ряде мест – некоторые штаты США, некоторые районы в Европе, некоторые страны – начали было выходить, но вернулись, потому что у них подскочило количество заболеваний. Судя по последним дням (я, как и всякий человек, смотрю каждый день), прежде всего Москва и Московская область – заметно снижается заболеваемость. Видимо, нормально. Я знаком вообще с этим предметом, я знаю историю, читал целый ряд работ по «испанке», существует эта литература. Пока выглядит очень разумно кривая, по которую мы наблюдаем. Существует масса теорий, расчетов. Выглядит разумно, потому что стало снижаться в Москве. Нам бы остальную страну… А все-таки еще высокий уровень в целом по стране, за пределами Москвы и области. Ну, в Москве жизнь начинает возвращаться в нормальное состояние. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо. Леонид Григорьев, главный советник руководителя Аналитического центра при Правительстве, профессор. Спасибо за комментарий. Вот несколько SMS. «Будем надеяться, что все меры вовремя дойдут». Нижегородская область говорит: «Мало поднимают, от олигархов нужно получить больше». Ну, возможно, действительно, лиха беда начало. Подключаем к разговору очередного эксперта. Сергей Смирнов выходит с нами на связь, доктор экономических наук Высшей школы экономики. Здравствуйте, Сергей Николаевич. Сергей Смирнов: Доброго вечера, коллеги. Иван Князев: Здравствуйте, Сергей Николаевич. Ну, наверное, одна из таких самых важных мер поддержки, о которой сегодня говорил наш президент, – это поддержка семей с детьми. Получат еще десять 10 тысяч рублей единовременно в июле. Давайте послушаем президента сейчас, а потом уже приступим к обсуждению. Владимир Путин, президент Российской Федерации: «В общей сложности этой мерой могут воспользоваться российские семьи, в которых растет около 28 миллионов детей. Сразу обращаю внимание: тем, кто уже получил июньскую выплату, вторая – июльская – будет проведена автоматически. Подавать повторное заявление на оказание этой помощи, собирать какие-то справки не надо. Такой же автоматический механизм выплаты будет реализован для семей, в которых растут дети до трех лет. А те, кто по каким-то причинам еще не обращался за поддержкой, могут это сделать просто и удобно – дистанционно или через отделение Пенсионного фонда – и получить выплату без задержек, как и все, в июле». Тамара Шорникова: Хотим сейчас обратиться к телезрителям. Много SMS «падает» на наш SMS-портал, будем читать сейчас сообщения. Ждем также и ваших звонков. То, что обращения президента сейчас смотрят – это очевидно, потому что… У меня соседи за стенкой, например, обращение еще не закончилось, а уже начинают созваниваться с кем-то. Стены тонкие – слышно, как обсуждают те или иные меры. Конечно, важна любая форма поддержки сейчас. Что из того, что вы услышали, поможет лично вам? Какие меры поддержки сейчас нужны вам? Как вы пострадали из-за коронавируса, из-за кризиса? Звоните, пишите, рассказывайте. Иван Князев: И также, друзья, позвоните и расскажите нам. Вы уже оформили все эти выплаты? Тамара Шорникова: И были ли с этим трудности? Иван Князев: Да. Были ли с этим какие-то трудности? Насколько ощутимыми они оказались для вас? Расскажите нам. Тамара Шорникова: Помогли ли пережить какое-то сложное время? Итак, что касается этих выплат. Действительно, большое количество семей, ощутимая поддержка. Как вы думаете, стоит ли ждать пролонгирования этой меры, продления ее и дальше? Потому что многие говорят, что до конца года, возможно, потребуется поддержка населению, не успеет экономика выправиться. Иван Князев: Сергей Николаевич, позвольте, я тоже дополню Тамару. Вот вы, честно говоря, ожидали, что будет это сказано – что в июле добавят еще по 10 тысяч? Потому что, честно говоря, я думал, что на первой выплате все и остановится. Сергей Смирнов: Я не уверен. То есть я был, наоборот, Иван, абсолютно уверен, что меры будут продолжены как минимум на июль. Почему? Потому что мы знаем, что у нас 1 июля эпохальное событие. И это тоже, в общем, некая поддержка. И это некие дополнительные голоса, как мне кажется, на самом-то деле. Иван Князев: Ну, Сергей Николаевич, давайте сейчас не будем в политическую составляющую влезать. Сергей Смирнов: Ну, мы не будем тут заглубляться, конечно. Но важно, что… Ну, у меня принцип такой: все, что государство дает семьям, то, что называется «все в дом, а не из дома», – это действительно очень хорошо. И на самом деле, я думаю, если говорить уже серьезно, то, конечно, пока непонятно, как быстро будет восстанавливаться экономика. Это действительно непонятно. И не только потому, что открываются какие-то виды экономической деятельности – те же рестораны в Москве, те же самые, видимо, культурно-зрелищные мероприятия, музеи и так далее и тому подобное. Но есть один важный момент, как мне кажется. И момент этот связан с тем, что наше общество в принципе по отношению к коронавирусу разделилось на две, в общем-то, достаточно непримиримые группы в своих воззрениях. Первая – это те, которые считают, что коронавирус действительно есть. И, к сожалению, уходящие в иные миры близкие, заболевающие близкие – тому подтверждение. И есть те, которых беда, слава богу, обошла стороной, и вот они действительно готовы сейчас ходить, потреблять, возвращаться к обычному образу жизни. Что касается «испуганных» (подчеркиваю – в кавычках), то я думаю, что это все-таки отразится на потребительском рынке. Я не уверен, что эти самые «испуганные» или разумные (без кавычек) отправятся завтра, ну не знаю, на стадион, чтобы посещать какие-то спортивные мероприятия, отправятся в фитнес-центры, отправятся в рестораны и в подобного рода заведения. Поэтому в этих условиях, мне кажется, поддержка семьям очень важна, потому что эти деньги так или иначе попадут на потребительский рынок и поддержат в первую очередь малый и средний бизнес. Ну, вы же знаете, что сегодня Путин сказал о том, что по-прежнему сохраняются на постоянной основе те налоговые режимы, которые были введены (я сейчас не вспомню) то ли в первом, то ли в третьем послании президента, еще где-то в апреле или в начале мая, когда в два раза снизилась ставка отчислений в социальные небюджетные фонды – ну, пенсионное страхование, соцстрах и медстрах, – когда были одобрены эти меры. Но этих мер, возможно, будет недостаточно, поэтому вот эти прямые выплаты семьям с детьми, безусловно, помимо того, что увеличат потребительскую корзину этих самых семей с детьми… А размер, вы же знаете, был озвучен: 27 миллионов получат эту поддержку. Я не говорю, большая она или маленькая. Она вот такая, какая есть. Но все равно для многих эти 10 тысяч – это приблизительно прожиточный минимум ребенка, месячный. И это, мне кажется, важно. Тамара Шорникова: 28 миллионов. Сергей Смирнов: Да, 28. Иван Князев: Учитывая, что родители, конечно же, не всех 28 миллионов детей остались без работы, у других так или иначе, в принципе, есть какая-то занятость, то это здесь получается, что 10 тысяч – существенное подспорье. Тамара Шорникова: Нам просто зрители некоторые пишут (как раз продолжу Ваню), что ситуация экономическая у всех разная, а здесь вот такое решение – всем семьям, у которых есть дети такого возраста. Насколько это разумно и справедливо? Сергей Смирнов: Вы знаете, было бы неразумно, мне кажется, при этих разовых, а не систематических выплатах заставлять семью подтверждать свои доходы. Вот это, мне кажется, было абсолютно неразумно. И в чем я хотел бы поддержать Леонида Марковича? Если есть действительно большие семьи, в которых есть большие доходы… А я согласен с нашими уважаемыми телезрителями: мы все пострадали, но в разной степени. А кто-то вообще не пострадал. И если эти деньги пойдут на ту же благотворительность, в эти благотворительные фонды на лечение детей, на поддержку каких-то социальных проектов и так далее, то, собственно говоря, это будет свидетельствовать о нашей гражданской совести. Иван Князев: Сергей Николаевич, смотрите, несколько SMS. Пишут наши телезрители: «Получили мы 20 тысяч на детей от 3 до 16 лет. Рассосались как-то они незаметно, даже велосипед купить не успели», – это наши телезрители в чате прямого эфира. Краснодарский край: «Выплату в 10 тысяч перечислили, как и обещали. А вот пособие от 3 до 7 лет – заявление принято, но до сих пор не сообщает соцзащита результат рассмотрения». Вы знаете, и наша с вами любимая тема. Многие телезрители пишут: «Поддержка детям – это хорошо. А как же пенсионерам?» Пенсионеры тоже хотят, наверное. Сергей Смирнов: Ну, пенсионеры хотят. Пенсионеры по-любому получают деньги не ниже прожиточного минимума в регионе. Я понимаю, что у них корзина в первую очередь растет быстрее, чем корзина трудоспособного человека, чем корзина ребенка. Ну, это по определению, потому что большинство пенсионеров потребляют сравнительно простые продукты питания, жизненно важные для них. Как правило, есть такая экономическая закономерность, что цены на них растут быстрее. По пенсионерам, вы знаете, были какие-то разовые меры поддержки. Ну вспомните март и апрель этого года, 65+ в Москве. И все пенсионеры, соблюдавшие самоизоляцию, они должны были получить по 4 тысячи рублей. Первые 2 тысячи – авансом. Ну, есть у меня друзья этого возраста, и они действительно получили. Со вторыми были какие-то проблемы, но в итоге все это, по-моему, дошло. Я не говорю о значимости этой суммы. Ну, во-первых, это была сугубо региональная инициатива действительно богатого по бюджету города. Ну, возможно, имело смысл платить и побольше. Но опять же за это время… Ну давайте называть вещи своими именами. Дай бог всем здоровья. У пенсионера – 65+, 70+ и так далее – у него за это время, в принципе, никаких расходов, кроме жилищно-коммунальных услуг. А они, нужно отдать должное, снизились в эти месяца. Почему? Потому что, во всяком случае в Москве, перестали платить отчисления на капитальный ремонт. Вот моя теща… Не буду называть, сколько ей лет. А ей много лет. И ее платежка, скажем, за май месяц… уже за июнь – она меньше где-то на полторы тысячи. И это, на мой взгляд, вполне серьезная для очень многих пенсионеров поддержка. Поэтому вот тут был какой-то комплекс. Это то, о чем говорил Путин, кстати. Каждый регион пытался предпринимать какие-то самостоятельные меры. Тамара Шорникова: Сергей Николаевич, еще одна важная мера – программа льготной ипотеки под 6,5% расширена. Давайте послушаем цитату президента. Владимир Путин, президент Российской Федерации: «Предлагаю распространить льготную ипотеку на новое жилье стоимостью не до трех, как прежде, а до шести миллионов рублей, а в крупнейших агломерациях – Московской и Санкт-Петербургской – до 12 миллионов рублей. Здесь цены на недвижимость объективно выше, чем в целом по России. Думаю, что это будет востребованной мерой поддержки. Отдельно остановлюсь на такой мере поддержки занятости, как льготный кредит по ставке 2% для пострадавших отраслей. Эти средства будут доступны организациям, предприятиям тремя равными траншами в июне, июле и августе. И затем, как мы и говорили, при сохранении штатной численности компании долг будет полностью списан. Мы видим, что эта мера востребована. Уже одобрены заявки от 90 тысяч компаний, где работают 2 миллиона 400 тысяч сотрудников. Но спрос, как мы видим, оказался гораздо выше, чем изначально планировало Правительство. Поэтому предлагаю расширить эту меру поддержки, эту программу, выделить на ее реализацию еще 100 миллиардов рублей. И, таким образом, дополнительно поддержать предприятия, их работников на этапе выхода из режима ограничений». Тамара Шорникова: И льготная ипотека, и льготные займы. Давайте по порядку. Сначала – ипотека. С одной стороны, безусловно, у нас таких процентов не было никогда. И это, я думаю, хорошая возможность для тех, кто давно планировал покупку жилья, улучшение жилищных условий. Как раз воспользуется этим. С другой стороны, мы часто говорили о том, что мы все закредитованы, это действительно опасно, неопределенность завтрашнего дня и так далее. Не подстегнет ли это сейчас к тому, чтобы взять кредит, тех, кто его может не потянуть? Нет ли здесь риска? Сергей Смирнов: Вы знаете, я не уверен, что здесь есть большой риск. Точнее – что многие россияне попадут в зону этого риска. В принципе, в принципе, этот кризис научил (да не только этот, но и все предыдущие), что нужно аккуратнее планировать свой бюджет. Если у вас есть какая-то уверенность в завтрашнем дне, то – да, все хорошо, берите, получайте, платите по низкой ставке, покупайте в ипотеку квартиру за 12 миллионов рублей в Москве и Санкт-Петербурге, условно. Главное здесь, на мой взгляд, другой – чтобы эта ставка действовала, сколько-то, постоянно, на постоянной основе. Потому что сейчас пройдет два-три месяца, люди окажутся в каких-то условиях – либо в привычных по своим доходам, либо увеличатся их доходы, либо снизятся, но при этом можно будет принимать какие-то взвешенные решения. И здесь, на мой взгляд, действительно важна стабильность, что завтра ипотека будет… что стоимость жилья, приобретаемого в ипотеку, не снизится с 12 до 6 или с 6 до 3 и так далее. Поэтому здесь важна некая долгосрочная политика. Кроме того, политика Центробанка с его ставкой 4,5%, на мой взгляд, способствует именно этому, как мне кажется. Это чисто социальный аспект. А сколько воспользуются? Вы знаете, трудно прогнозировать сейчас. Иван Князев: Вот! Сергей Николаевич, прошу прощения, что вас перебиваю. Эта поддержка, эта льготная ипотека – это все-таки больше какой-то социальный аспект? Или это направлено на поддержку нашей строительной отрасли? Ну смотрите. С одной стороны, у нас выправилась ситуация. У нас 65% в апреле был ввод жилья, снизился. Ну, больше 60%, почти 65%. С другой стороны, в мае объем ипотечного кредитования в стране достиг 205 миллиардов рублей. Это все-таки мера больше для людей или для строительной отрасли? Или и то, и то? Сергей Смирнов: Вы знаете, Иван, вы абсолютно правильно сказали. В экономике не бывает решений, я бы сказал, каких-то точечных. Любое решение имеет свои последствия. И любое решение управленческое в экономической сфере затрагивает массу людей, во-первых, а с другой стороны – видов экономической деятельности. И вы абсолютно правы, что, с одной стороны, это стимулирование спроса со стороны потребителей, тех, кто будет покупать это жилье и жить в нем, приобретать в ипотеку. А с другой стороны, безусловно, это попытка стимулировать строительную отрасль. Другое дело, что, наверное, может быть, имело бы смысл (ну, это так, какие-то фантазии, может быть, не вполне обоснованные) все-таки поддержать, учитывая это соотношение показателей, поддержать строительные фирмы не в контексте строительства нового жилья (нужно посмотреть, сколько нераспроданного стоит), а в контексте благоустройства тех же самых городов. Иван Князев: Вот смотрите, сколько нераспроданного. У нас сейчас строится почти 10 тысяч домов. Сергей Смирнов: Да-да-да. И недаром же сегодня говорилось о поддержке регионов в контексте дорожного строительства. Это действительно большая проблема России. Может быть, имело бы смысл сделать какой-то структурный маневр, как мне кажется. Тамара Шорникова: Спасибо большое. Иван Князев: Спасибо большое. Тамара Шорникова: Сергей Смирнов, доктор экономических наук Высшей школы экономики, был с нами на связи. Мы сейчас подключаем к разговору еще одного эксперта. Ждем ваших звонков и SMS, продолжаем читать сообщения. Саратовская область, например, пишет: «Нам в 90-е годы никто не помогал растить детей, а уж потруднее, чем сейчас, было. Поэтому цените, молодежь, заботу». Давайте послушаем сейчас еще один телефонный звонок. Здравствуйте. Алло. Зритель: Алло. Здравствуйте, ведущие. Очень приятно вас видеть. Иван Князев: Здравствуйте. Зритель: Меня зовут Зубкова Ксения, город Тула вас беспокоит. Вот такое у меня предложение, я бы сказала. Конечно, я с президентом согласна во всем. Он и семьям помогает. Но я хочу сказать вот что. Смотрите, какая ситуация со многими приключилась, не только у нас в Туле, но и по всей России, из-за этого коронавируса. Люди остались без работы. Я такая же. Я оператор колл-центра. Просто он закрылся. У нас сдельная зарплата была. Ну, 15 тысяч выходило в месяц. У меня с марта просто не оплачиваются коммунальные услуги полностью. Полторы тысячи пособие, потому что мы работали по договору, договорная система. И мое предложение вот какое. Почему президенту не поддержать нас, одиноких женщин, девушек незамужних? У меня мужа нет, детей тоже нет, я живу с мамой-пенсионеркой, у нее пенсия маленькая, минимальная. Вот скажите, как нам жить? К кому обратиться? Правительство тульское на нас просто плюет. Социальная защита – тоже. Я с трудом выбила продуктовую помощь, продуктовый паек от губернатора через кризисный центр. Вот скажите, почему президент не может нас также поддержать? Мы ему будем благодарны. Потому что все пострадали из-за этого коронавируса. Иван Князев: А что за продуктовый паек у вас был? Почему сложности с ним возникли? Зритель: Ну, продуктовый – там крупы, масло. Антисептик был, хозяйственное мыло. Сахар, чай был. Ну, необходимое, чтобы как-то продержаться, я бы сказала. У меня пошли даже желудочные боли очень сильные, синдром раздраженного желудка у меня. У многих такая ситуация, когда вообще не ешь. Это очень сложно, голодаешь реально. И это я действительно стала переносить из-за коронавируса просто. Тамара Шорникова: Ксения, коротко. Вы сказали, что потеряли работу, вы сотрудник колл-центра. Сейчас на бирже есть какие-то варианты, есть предложения? Зритель: Полторы тысячи было, ну, пособие. Сейчас его приостановили, потому что я три месяца уже отстояла. Но я не снимаюсь, мне центр занятости подыскивает место работы. И я бы хотела обратить к президенту, чтобы и к нам какую-то милость проявил, как-то поддержал нас тоже, потому что соцзащита нас просто посылает куда подальше. Иван Князев: То есть под повышенное пособие вы сейчас не попадаете, Ксения, да? Зритель: Нет. Иван Князев: То есть полторы тысячи в месяц, да? Тамара Шорникова: И за три месяца не было ни одной подходящей вакансии? Зритель: Три месяца они платили. Президенту, конечно, спасибо, что он с мая прибавил пособие – хотя бы 4,5 тысячи стало, минималка. Тамара Шорникова: Ксения, хорошо, спасибо большое. Иван Князев: Да, спасибо. Ну, мы будем сегодня говорить про поддержку безработных вместе с нашими экспертами. Чуть позже мы вернемся к этой теме. А сейчас представим нашего следующего эксперта. Михаил Беляев у нас на связи, эксперт Российского института стратегических исследований, кандидат экономических наук. Михаил Кимович, приветствуем вас. Михаил Беляев: Здравствуйте. Иван Князев: Михаил Кимович, мы уже послушали цитату из того, что сказал президент. Точнее – отрывок послушали. Цитату можем сейчас зачитать вам. Она касается как раз таки поддержки бизнеса в плане кредитов, особенно тех компаний, которым удалось сохранить 90% своих сотрудников. Как вы ее оцениваете? Насколько она сейчас работает? Насколько компаниям действительно можно получить такие кредиты? Михаил Беляев: Ну, начнем с того, что компании можно это получить. Но я хочу пошире поставить вопрос. Я ее, естественно, поддерживаю и считаю ее очень полезной. И вот почему. Потому что президент еще раньше, прежде чем перейти к экономическому блоку, скажем так условно, обозначил ту атмосферу и тот контекст, в котором и нам, и всему миру предстоит выходить из коронавируса. Он сказал, что это будет новая технологическая основа будущей экономики, что каждая страна, в общем-то, в кризисной ситуации пытается больше опираться на собственные силы и как бы группировать свою экономику, опираться на внутренние силы. И мы тоже собираемся это делать. Ну, естественно, ни о какой самоизоляции речи нет. Речь идет о том, чтобы акцентировать развитие внутренней экономики, то есть и кадры, и потенциал, и технологический потенциал, и ресурсный, и какой угодно, который у нас есть, для того чтобы его активизировать, его задействовать и действительно направить его на то, чтобы у нас экономика развивалась наконец-то более высокими темпами. И предлагают еще один качественный момент: в инвестиционном процессе идти как раз через людей, через кадры, через поддержку людей, через кадровую подготовку людей, чтобы это технологическое направление, технологический вектор был кадрово подкреплен, то есть чтобы компетентные люди и люди, которые понимают, чем надо заниматься, чтобы движение вперед было в их руках, то есть рычаги были в их руках. А теперь, если говорить дальше об инвестиционном процессе, то вы заметили правильно, что это кредитные вспомоществования тем отраслям, которые пострадали. Причем, по-моему, это поддержка такая выглядит вроде бы как кредит, но поскольку этот кредит предполагается списывать, да и ставка по нему совершенно такая небольшая… Тамара Шорникова: Да, 2%. Если сохранили коллектив, то долги спишут. Михаил Беляев: Это как раз о людях речь идет. Это как раз стык социальной поддержки, потребительского спроса и сохранение действующих единиц. Ведь что такое действующая бизнес-единица? Это та единица, у которой есть не только основные фонды, то есть станки и то, на чем производится, но и люди, которые… Иван Князев: В первую очередь это люди, Михаил Кимович, конечно же. Михаил Беляев: Да, люди, которые работают за этими станками. Ну что говорить? Это обсуждалось тоже не раз. Когда стали сложные времена, то многие предприниматели стали оптимизировать свое производство, прежде всего методов увольнения тружеников с рабочих мест. Иван Князев: Ну, это самое первое, что мы умеем делать, наши предприниматели, конечно. Михаил Беляев: Это первая реакция – сохранить свои прибыли, свои доходы, выкинуть людей. А потом, естественно, пройдут тяжелые времена – ну и всосать с рынка труда новые. За неимением времени мы… Ну, это все понятно. Что еще мне понравилось, кроме внутренних этих процессов? Это направляющая роль государства и координирующая роль государства. То есть то, за что наши либеральные советники или советчики (уж не знаю, как тут лучше сказать) всегда критиковали, что у нас слишком много государства, слишком много государственного дирижизма… Иван Князев: А выяснилось, что без этого мы фактически-то ничего и не можем. Михаил Беляев: А оказалось, что мы и кризис лучше переживаем с такой государственной направляющей силой, и вспомоществования по линии государства идут лучше. И главное – выход будет, если он будет координированный и направляемый государством, с помощью государственных средств. И он, наверное, тоже получится эффективный. Иван Князев: Михаил Кимович… Михаил Беляев: Ну а дальше для развития нацпроекты, которые в это дело встроены, они разветвленные и по регионам, и по отраслям. И мы говорили о самозанятых. И не могу не упомянуть о своей любимой отрасли – об информационных технологиях, которым президент посвятил достаточно много времени в своем выступлении и обозначил там специальные и, на мой взгляд, совершенно беспрецедентные меры поддержки этой отрасли, потому что именно от нее будет зависеть дальнейшая конфигурация нашего благополучия. Тамара Шорникова: Михаил Кимович, есть как раз цитата президента про меры поддержки для IT-отрасли. Давайте послушаем фрагмент и обсудим. Владимир Путин, президент Российской Федерации: «Кроме того, будет правильно существенно, на порядок уменьшить ставку налога на прибыль для IT-компаний (также, разумеется, бессрочно) с нынешних 20% до 3% – что не только сравнимо, а даже лучше, чем в таких привлекательных сегодня для IT-бизнеса юрисдикциях, как индийская или ирландская. Фактически это будет одна из самых низких налоговых ставок в мире. Налоги – это, конечно, важно, но далеко не все. Прошу Правительство продолжить анализ по всем другим условиям работы IT-отрасли и смежных сфер. Мы также должны быть здесь конкурентоспособными». Иван Князев: Михаил Кимович, скажите, пожалуйста… Вот то, что сказал президент, этот так называемый налоговый маневр – ведь это фактически мы, получается… ну не то что урок извлекли из этого коронавируса, а это фактически те возможности, которые нам открылись в этот период. И мы ими, в принципе, сейчас воспользовались. Сколько раз мы об этом говорили уже. Как вы оцениваете? Михаил Беляев: Ну да. Опять вернемся к тоже любимой нами филологии и переведем слово «кризис» с греческого – и получим, что это «новые возможности», «новые направления», «новый перелом». Действительно, то ли мы урок получили, то ли мы опыт подсмотрели в Индии и Ирландии – и поняли, как это должно развиваться. Действительно, кризис на то и кризис, что он дает толчок, то есть он освобождает от чего-то старого, наносного, отжившего и дает дорогу новому. Иван Князев: А этот толчок будет каким? У нас теперь эта сфера высоких технологий оживет? Я не знаю, можно ли так сказать. Она, в принципе, и так достаточно неплохо развивается. Что нам это даст? Михаил Беляев: А это дает все. Надо понимать, что когда я говорю… И президент об этом же сказал, и эксперты говорят об этом уже в течение многих последних лет. Информационные технологии – это не просто придаток к уже существующим производствам и отраслям, а это переворот, новый переворот в отраслях, в технологической основе. Ну, это как, допустим, на смену пара пришло электричество, или на смену конной тяге пришло электричество. Здесь то же самое. Вот эти информационные технологии – это не просто какие-то новые методы передачи и обмена информации, анализа или еще чего-то, а это принципиально иной способ производства именно реального сектора экономики. Тамара Шорникова: Михаил Кимович, прерву вас. Очень много SMS на эту тему от наших телезрителей. Говорят, искренне удивляются: «Ну почему такие меры для IT?!» Вроде сейчас, действительно, эта сфера… ну, вряд ли можно назвать ее пострадавшей в условиях пандемии, потому что мы больше стали пользоваться какими-то дистанционными методами, онлайн-сервисами, ресурсами. У них прибыли-то растут. Я не знаю, Zoom-конференции обогатили их создателей и так далее. Уж казалось бы, ну кому помогать? Давайте, может быть, поможем заводам, которые встали и просто не работали в пандемию. Михаил Беляев: Вот об этом как раз, Тамара, я и пытался сказать. Это помощь заводам, потому что речь идет не о том, что… Люди видят поверхностную сторону. То, что мы с вами сейчас осуществляем с помощью Skype, связь. Дело не в этом – не в том, что используются какие-то информационные технологии в обмене информации. Иван Князев: Это такие инвестиции в наше технологическое развитие страны и производство. Михаил Беляев: Да. И оно должно возродиться на новой технологической основе. А новая технологическая основа – это IT. Это искусственный интеллект. Это информационные технологии. Это machine learning, машинное обучение. Времени сейчас нет, это целая лекция. Но, поверьте мне, это как раз вложения вот туда. Просто вы не видите еще пока связи между этими двумя звеньями. Тамара Шорникова: Спасибо большое. Иван Князев: Спасибо большое. Тамара Шорникова: Михаил Беляев, эксперт Российского института стратегических исследований, кандидат экономических звонок… наук. Звонок хочется быстрее принять, уже перемещаешь слова в своем предложении. Принимаем. Иван Князев: Здравствуйте. Слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Меня зовут Ирина, я из Твери. Иван Князев: Здравствуйте, Ирина. Зритель: Я являюсь инвалидом третьей группы. Мне 43 года. То есть инвалид третьей группы – он трудоспособный. Пыталась встать через Госуслуги в центр занятости как безработная (я ранее работала по договору). Пришел отказ, потому что я уже получаю пособие. Пособие по инвалидности – 9 тысяч. К сожалению, также работала ранее в колл-центрах по договору. Сейчас возможности такой нет. Иван Князев: Ирина, это в Твери, да? В Твери у вас 9 тысяч получается? Потому что я знаю, что в других регионах больше платят за третью группу. Зритель: Да, 9 тысяч. Это при условии, что мне дают бесплатно лекарства. Есть субсидия на проезд. Но дело сейчас не в этом. У меня есть предложение. Я, конечно, понимаю, что государство не может выплачивать пособие, помощь всем нуждающимся, включая и инвалидов. Я сейчас не про пенсионеров, а именно про инвалидов. Иван Князев: Да-да-да, мы поняли. Зритель: Они не могут устроиться на работу. В связи с этим лично у меня, естественно, как и у всей страны, накопились задолженности по квартплате, за газ, за воду, за электроэнергию. Хотелось бы внести такое предложение, чтобы в качестве помощи списали эти долги, как в некоторых регионах других. Иван Князев: Ирина, это такое весьма серьезное предложение. Ирина, знаете еще какой вопрос хотел вам задать? А вам работу в центре занятости предлагают? Потому что, насколько я знаю, они весьма активно должны работать и чуть ли не каждый месяц звонить и спрашивать, даже инвалида третьей группы: «А что у вас сейчас с занятостью? А не подойдет ли вам вот такая работа?» И вроде как такая работа проводится. У вас какая ситуация? Зритель: У меня ограничение – у меня опухоль в голове. У меня ограничение. Даже с опухолью в голове дают все равно третью группу. Неоперабельная опухоль. Иван Князев: Да, к сожалению, это так. Зритель: Я указала, естественно, свои ограничения. Через Госуслуги пыталась встать в центре занятости… А у нас в центр занятости не дозвониться. Иван Князев: Ну понятно. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Предлагали вам работу? Вот коротко – да или нет. Или как-то не очень? Зритель: Нет. Иван Князев: Вот это уже совершенно другой вопрос. Я думаю, тверским властям стоит обратить внимание на эту ситуацию. Тамара Шорникова: Спасибо большое, спасибо за звонки и спасибо за предложения в прямом эфире о дополнительных мерах поддержки. Нас смотрят в разных кабинетах. В том числе прямо сейчас с нами на связь выходит Сергей Калашников, первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по экономической политике. Здравствуйте, Сергей Вячеславович. Сергей Калашников: Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Сергей Вячеславович. Тамара Шорникова: Я думаю, что такие предложения тоже будут полезно услышать. Возможно, что-то потом из них отразится в реальных мерах. Ну, прямо сейчас давайте послушаем о тех мерах, которые уже предложил президент, которые прозвучали в его обращении. Конечно, например, о поддержке самозанятых. Давайте посмотрим фрагмент обращения, а после обсудим. Владимир Путин, президент Российской Федерации: «Режим для самозанятых вводился у нас в отдельных субъектах федерации в порядке эксперимента. И этот эксперимент, как мы видим, успешный. Поэтому с 1 июля на территории всей страны, у всех регионов должно появиться право вводить режим для самозанятых – везде, по всей стране. А значит, люди смогут официально и спокойно работать. Также считаю – и об этом мы не раз говорили с молодыми предпринимателями, – нужно дать возможность получать статус самозанятого не с 18, а с 16 лет. По расчетам, этим правом смогут воспользоваться около 3 миллионов наших граждан. При этом такие начинающие предприниматели также получат дополнительные налоговые льготы, а именно налоговый капитал в размере одного МРОТ, чтобы не отвлекать ресурсы от развития своего дела на уплату налога». Тамара Шорникова: Вот эта мера вместе с льготными кредитами для предпринимателей, которые помогут сохранить коллективы, – все это поможет ли нам добиться тех показателей, которых требует президент, в частности снижения уровня безработицы, возвращения к докризисному уровню уже в следующем году, а лучше ниже, чем до кризиса? Потому что пока прогнозы по безработице достаточно пугающее. Звучали цифры – и 8 миллионов, и так далее. Сергей Калашников: Безусловно, самозанятые – это очень мощный резерв для всех мероприятий, связанных с борьбой с безработицей. Самозанятые – это те люди, которые сами нашли себе применение, сами обеспечивают свои доходы. Речь идет о том, чтобы создать для них определенные благоприятные условия – не только в виде определенного очень низкого налогообложения, но и за счет того, чтобы они не боялись за свой бизнес, чтобы работали легально, чтобы у них была уверенность в том, что они ничего не нарушают. Поэтому, безусловно, дополнительное расширение категории самозанятых и введение их в формальное русло скажется положительно. Иван Князев: Сергей Вячеславович, а у нас что получается – так выгодно оформляться самозанятым? Нам телезрители пишут, спрашивают, как это сделать быстро. Сергей Калашников: Это сейчас уже разработано, на экспериментах хорошо отлажено. В большинстве тех областей, где еще нет режима самозанятых, опыт той же самой Москвы хорошо тиражирован – в том смысле, что чиновники знают, популяризация идет. Например, я могу сказать, что в Брянской области этому уделяется много внимания. Поэтому я считаю, что поскольку механизм регистрации отработан, то здесь проблем никаких не будет. Иван Князев: Просто понимаете, я к чему? Сергей Калашников: Проблема будет в другом – чтобы люди захотели. Иван Князев: Вот! Так вот, самое интересное – люди-то захотят или нет? У нас много сейчас выйдет из такого теневого сектора, когда ты сам где-то работаешь, получаешь нелегально, можно так сказать, свои доходы, не регистрируешься как самозанятый? Сейчас народ захочет регистрироваться? Выйдут они из такой тени? Сергей Калашников: Во-первых, президент предложил дополнительные стимулы. Я не думаю, что все сектора самозанятых с одинаковой активностью будут выходить. Конечно, для людей это не всегда выгодно, но зато это легализует их. Поэтому я считаю, что определенные сектора выйдут. Например, выйдут репетиторы, на мой взгляд, потому что они достаточно хорошо фиксируются. Выйдет различного рода сервис, потому что он легко, скажем так, ловится и иногда преследуется, и ему необходима официальная «крыша» (я прошу прощения за это выражение). Но отдельные категории, которые не имеют постоянной самозанятости, наверное, они не очень активно будут это делать. Ну, требуется время, чтобы это развивалось. Тамара Шорникова: Да, спасибо большое. С нами на связи был Сергей Калашников, первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по экономической политике. Иван Князев: И конечно же, наверное, мы не сможем поговорить… не поговорить, точнее, о медицине. Сегодня достаточно много слов было сказано в адрес наших врачей, в адрес того, как справилась наша медицина с тем, с чем она столкнулась, с этой пандемией коронавируса. Как мы из этого выходим? Тамара Шорникова: И вышли ли? Иван Князев: Вышли ли уже? И какие уроки мы можем из этого извлечь? И что нужно делать для того, чтобы наша медицина развивалась только лучше и лучше. Тамара Шорникова: Лариса Попович разъяснит нам сейчас эти моменты, директор Института экономики здравоохранения Высшей школы экономики. Здравствуйте, Лариса Дмитриевна. Лариса Попович: Добрый вечер, коллеги. Иван Князев: Да, здравствуйте, Лариса Дмитриевна. По традиции давайте уж тогда прежде послушаем президента, потому что Правительство приняло решение – продлить выплаты в июле и августе всем медикам, которые работают в «красной» зоне и борются с пандемией. Это и врачи, и медперсонал больниц, поликлиник, станций «скорой помощи». Деньги получат и соцработники. Давайте послушаем президента. Владимир Путин, президент Российской Федерации: «Особо подчеркну: стимулирующие выплаты и доплаты не только освобождаются от налогов, но и будут учитываться при расчете отпускных. Такое решение уже принято. А значит, специалисты получат повышенные отпускные, причем независимо от того, в какой период времени они уйдут в отпуск. Дополнительные выплаты мы предусмотрели и для сотрудников социальных учреждений – детских интернатов, домов престарелых: педагогам, психологам, медицинскому персоналу. Они сейчас трудятся непрерывно, двухнедельными сменами, чтобы свести к минимуму риск переноса инфекции и тем самым защитить людей, за которыми они ухаживают. Выплаты для таких специалистов начисляются за период с 15 апреля по 15 июля. Предлагаю также продлить их еще на два месяца, то есть до 15 сентября, и, конечно, как и для медицинских работников, учитывать их при расчете отпускных». Иван Князев: Лариса Дмитриевна, это было высказывание президента. Скажите, сейчас возникают ли какие-либо проблемы с выплатами медикам? Лариса Попович: Ну, насколько я знаю, они уже сглажены. Действительно, были проблемы. Очень сложно было рассчитывать почасовую нагрузку в «красной» зоне. Сейчас, в общем, действительно, как сказал президент, в ручном режиме эти проблемы решались. И самое главное, что эти выплаты коснулись, в общем, достаточно большого числа, но далеко не всех медицинских работников, которые так или иначе сталкивались с лечением этого заболевания. Поэтому, конечно, нужно будет еще посмотреть, кто остался вне рамок внимания… Иван Князев: А кого они не коснулись? Лариса Попович: Ну смотрите. Чуть больше 70 тысяч врачей, как сказал президент. Тамара Шорникова: Да, больше 71. Лариса Попович: И 350 тысяч медицинских работников. У нас с вами 560 тысяч врачей, вообще-то. Понятно, что это меньше 10%. Это только около 6–7%, наверное. Поэтому, естественно, люди, которые работали в красной зоне – герои. Тут вопросов вообще никаких нет. И очень многие врачи других специальностей переучились быстро и начали работать с инфекцией. Но ведь те врачи, которые продолжали оставаться на своем посту и лечили людей другими заболеваниями, в том числе в достаточно сложных условиях, они ведь тоже герои, потому что нагрузка на них возросла. Им просто было сложно в условиях практически не взлетевшей телемедицины, к сожалению, было очень сложно выполнять свой врачебный долг. Поэтому, наверное, нужно вообще перестать относиться к врачам как к людям, которые «сидят на бюджете», проедают бюджетные деньги. Это люди, которые приносят в том числе и экономическое развитие в страну, и, вообще говоря, выполняют колоссальную и важную функцию привнесения благосостояния. Понятно, что здоровый человек – это и те же самые деньги, и те же самые заработные платы. И я еще я хочу обратить внимание… Знаете, меня совершенно потрясла вот какая история. Мы обсуждали… точнее, мы слышали от президента все сюжеты, касающиеся коронавируса. Тем не менее в этих условиях он не забыл поговорить о детях с редкими заболеваниями. Слушайте, это просто замечательно! Я, кстати, очень благодарна депутатам и Федерального Собрания, и Госдумы. Мы устраивали за эти месяцы как раз несколько совещаний по проблемам редких заболеваний, казалось бы, не имеющих отношения к доминанте COVID, но тем не менее важнейших и очень тяжелых. Кстати, врачи действительно работали с этими детишками просто в героическом режиме, поэтому, конечно, у нас все врачи герои. Тамара Шорникова: А программы будут работать по поддержке вот таких людей? Вот эти 60 миллиардов плюсом – это серьезная поддержка? Большое количество детей сможет получить помощь? Ведь мы знаем, что лечение действительно дорогостоящее. Лариса Попович: Вот посмотрите. У нас на сегодняшний день 12 высокозатратных нозологий (так называемая программа ВЗН) потребляют как раз 60 миллиардов. 125 миллиардов региональные бюджеты выплачивают на все льготные лекарства. Примерно 20–25% из этих денег – это тоже орфанные заболевания, но находящиеся на обеспечении региональных бюджетов. Это тоже где-то 25 миллиардов. Понятно, что в сопоставлении 60 миллиардов дополнительно – это очень хорошие деньги. Проблема в чем? Проблема в том, что количество орфанных заболеваний, которые есть в мире, – больше 31 тысячи наименований. Понятно, что те 226, которые фигурируют в России – это очень маленькая часть. Понятно, что количество больных с орфанными диагнозами нарастает очень быстро, а деньги на их лечение – еще быстрее. Поэтому 60 миллиардов – это очень хорошие деньги, но, по моим расчетам, это год-два, а дальше надо искать еще дополнительные источники. Иван Князев: Ну, может быть, потом какие-нибудь новые способы придумают, чтобы изыскать эти деньги. Лариса Попович: Конечно, конечно. Будем думать. Но это очень хорошая новость. А самое главное – удивительно, что это произошло как раз на фоне обсуждения проблем коронавируса, которые тоже важны. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо большое. Лариса Попович, директор Института экономики здравоохранения Высшей школы экономики, была с нами на связи. Обсуждали мы сегодняшнее обращение президента… Тамара Шорникова: …и меры поддержки. Иван Князев: Скоро вернемся.