ТЕМА ЧАСА: Детям задолжали 156 млрд рублей. Как решить проблему невыплаты алиментов?

© Raev Denis / Фотобанк Лори
Гости
Марина Кондратович
президент Всероссийского союза общественных организаций по работе с многодетными семьями
Александр Гезалов
член экспертного совета при Министерстве просвещения РФ по вопросам детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей

Петр Кузнецов: Программа «ОТРажение» снова в прямом эфире, спасибо, что вы с нами. Ольга Арсланова и Петр Кузнецов, прямо сейчас большая тема.

Сто пятьдесят шесть миллиардов рублей, как выяснилось, задолжали российские алиментщики. Понятное дело, что это общая сумма, но эти цифры привела недавно Валентина Матвиенко. И, видимо впечатлившись ими, как и многие из вас сейчас, наверное, детский омбудсмен Анна Кузнецова предложила создать некий реестр должников. Но в Госдуме между тем обсуждают создание алиментного фонда, который помог бы находящимся в разводе родителям пережить экономические трудности, возникшие прежде всего из-за пандемии.

Ольга Арсланова: Давайте посмотрим на цифры подробнее. В России по разным данным от 1,5 до 2 миллионов семей с детьми получают алименты. Согласно отчету судебных приставов, в прошлом году государству удалось взыскать примерно 17,5 миллиардов рублей, это менее 10% от общей суммы всего долга. Средняя сумма задолженности выросла со 160 до почти 190 тысяч рублей.

Петр Кузнецов: Большинство должников – это мужчины, 78%, смотрите, вот они, против 22%, соответственно, это женщины. Но кстати, число женщин-должников тоже растет, за прошлый год на 5%, то есть в 2018-м их было 172 тысячи, в 2019-м уже 181 тысяча.

Ольга Арсланова: Закон очень четко прописывает все обязательства. Статья 81-я Семейного кодекса прописывает, сколько полагается алиментов, – 25% от доходов после уплаты НДС на одного ребенка, 33% на двух, далее максимум 50%. Но размер может быть увеличен или уменьшен по решению суда. По статистике, размер средних алиментов в России сейчас от 3 до 7 тысяч на одного ребенка, и даже их, как мы видим по статистике, сложно иногда добиться.

Давайте поговорим о проблеме алиментов. Если для вас она актуальна, позвоните в прямой эфир, поделитесь, какие проблемы у вас возникают, и мы попробуем разобраться вместе с нашими экспертами сегодня.

Петр Кузнецов: Да, вместе с нашими экспертами, мы их ждем, вот-вот уже должны они выйти с нами на связь. Еще раз напомним, 156 миллиардов рублей общая сумма задолженности, об этом заявила спикер Совфеда. Но при этом она отметила, что собираемость выросла, вот это тоже интересно объяснить вместе с нашими экспертами.

Ольга Арсланова: «Выплату алиментов надо ограничить 5 годами после развода, будут меньше разводиться, – пишут нам зрители, вот такие вот... – К этому времени все заводят новые семьи, алиментщики перестанут прятаться». «Поданы алименты с 2011 года, – пишет зритель из Новгородской области, – долг около 700 тысяч, толку ноль. (Это пишет, видимо, мама.) Он гражданин Украины, в июне прислали отказ о ведении этого дела, потому что у нас трудные отношения с Украиной», – ну, это когда развелась не только пара, но и страны, так происходит.

Давайте поговорим прямо сейчас с нашим экспертом: у нас на связи Марина Семенова, президент Всероссийского союза общественных организаций по работе с многодетными семьями. Марина Анатольевна, здравствуйте.

Петр Кузнецов: Здравствуйте, Марина.

Марина Семенова: Да, здравствуйте.

Петр Кузнецов: Давайте начнем с оценки ситуации на сегодняшний день. Мы узнали, 156 миллиардов задолженности, но выросла собираемость. Как вы оцениваете ситуацию с алиментами?

Марина Семенова: Ну она, естественно, выросла, потому что после того, как ввели невозможность выехать за границу должникам, то понятно, что люди начали более активно, скажем так, погашать свои долги.

Петр Кузнецов: Ага. Но при этом, знаете, не секрет, что есть большая такая категория тех, кто вот принципиально не платят. То есть их не останавливают ни штрафы, ни даже там наказания в виде уголовного какого-то дела...

Марина Семенова: Да.

Петр Кузнецов: Ну вот просто принципиально. Вот здесь следует тоже отметить, что это за категория. Не платят именно принципиально или физически просто не могут оплатить? Велика ли эта категория у нас?

Марина Семенова: Ну, вы должны понимать, что на самом деле понятно, что много тех, кто не хочет платить, кто уходит из семьи и забывает вообще, что семья существовала и дети тоже. Есть такая категория, которая в связи с тем, что при разводе, ну условно говоря, при разводе муж оставляет, допустим, жену с детьми, она при своей жилплощади остается, а он уходит в никуда, соответственно, берет ипотеку, например, на какое-то жилье. И получается, что, когда в такой сложный период какой-то денежный получается, что он не может платить алименты и, допустим, какой-то большой кредит одновременно, получается тогда, что ему просто жить не на что. Возможно, если немного пересмотреть законодательство в эту сторону, что если все-таки платятся какие-то кредиты, уменьшение суммы, допустим, алиментов...

Плюс многие, допустим, готовы самостоятельно, отцы, покупать, допустим, очень я часто с таким сталкиваюсь, когда они говорят: «Мы готовы покупать одежду, готовы даже отвозить детей куда-то на юга, на моря, мы готовы...»

Ольга Арсланова: Ну то есть платить за что-то конкретное.

Марина Семенова: Да, но не давать конкретно в руки матери эти деньги, потому что она тратит их на себя, до ребенка эти деньги просто не доходят. Ну и, в общем, вот такая тоже есть позиция, вот. Понятно, что у нас презумпция невиновности, поэтому все-таки я в этом смысле на стороне женщин, что есть, наверное, такая категория. Но основная масса мам, они все-таки, понятно, действуют в интересах своих детей, и понятно, что все-таки они тратят на своих детей, а не на себя, допустим.

Петр Кузнецов: Ага. Вот телезритель из Свердловской области, видимо имея в виду новые предлагаемые рычаги по взысканию алиментов, пишет, что «таким образом мужики вообще скоро откажутся жениться». То есть это новые инструменты только будут отпугивать новые семьи.

Марина Семенова: Да, опять как вариант. То есть у нас получится, что не то что они откажутся жениться, они просто откажутся детей рожать с боязнью, что потом могут просто их не потянуть, скажем так.

Ольга Арсланова: Но здесь же проблема глубже. Не исключено, что, если бы у нас действительно были равные зарплаты, а по последним данным у нас все-таки женщины получают в среднем на 30% меньше, чем мужчины, не было бы такой нужды в этих алиментах, не было бы этой зависимости, в которой, судя по SMS-порталу, в основном оказываются женщины, конечно.

Марина Семенова: Да, естественно. Но я так скажу, что женщины часто крайне обижены тем, что мужчины уходят из семьи, и даже если достаток ее позволяет в принципе детей содержать без помощи супруга, она в любом случае готова вытянуть из него последние жилы, это понятно.

Ольга Арсланова: Ага, то есть здесь психологический какой-то, да, уже аспект подключается?

Марина Семенова: Ну конечно, конечно, манипуляция детьми очень частая. У меня есть целое движение пап, которых я время от времени пытаюсь успокоить, которые борются за как раз свои права отцовские, когда матери не дают общаться с детьми, когда требуют больших алиментов. То есть договариваться с ними просто невозможно, бывает и такая категория женщин, к сожалению к огромному. Но у нас, конечно, огромная еще и алкоголизация, скажем так, поэтому мужчины часто, скажем так, просто физически не могут платить, так как основная сумма заработанная уходит на выпивку, скажем так.

Петр Кузнецов: Ага.

Марина Семенова: Такая тоже у нас большая категория. Поэтому... То есть он уходит в запой и все, какие уж тут деньги, тут уже от него точно ничего не добьешься.

Петр Кузнецов: Марина, при этом отмечена все-таки положительная такая динамика в этой всей истории с алиментами: выяснилось, что семьи стали чаще заключать брачные договоры, и еще одна тенденция, распавшиеся семейные пары стали чаще обращаться к нотариусу, чтобы мирно поделить имущество после развода. Давайте попробуем объяснить, с чем это связано.

Марина Семенова: Ну, это связано наконец-то...

Петр Кузнецов: Уклон в сторону примирения.

Марина Семенова: ...с грамотностью людей, вот и все, с юридической грамотностью людей. То есть мы наконец начали взрослеть и умнеть. Потому что все-таки вот эти вот разговоры о том, что брачный договор является каким-то недоверием, это изначально понимание, что мы разведемся, – это же мы понимаем прекрасно как взрослые люди, что мы делаем страховку. Мы же страхуем свою жизнь, мы что, когда страхуем свою жизнь, думаем, что вот-вот мы умрем? Нет, конечно. Мы страхуем машины, мы страхуем дома, то же самое происходит и с браком.

Ольга Арсланова: Мы просто понимаем, да, что всякие разные вещи случаются.

Марина Семенова: Когда заранее люди, взрослые люди встречаются, они подстраховываются, чтобы впоследствии, неважно... Развод – это всегда обиды, развод – это всегда боль, и в этих обидах и в этой боли мы можем очень ранить друг друга и делать те вещи, за которые потом, впоследствии нам будет даже где-то стыдно. Мы будем понимать, что лучше бы их было избежать. Вот избежать как раз помогают брачные договора, как правило. И я бы больше даже сказала, что брачные договора очень часто семьи сплачивают, потому что разные условия бывают в этих договорах.

Ольга Арсланова: Но это все-таки другой уровень правовых отношений в обществе.

Марина Семенова: И два раза семья подумает...

Петр Кузнецов: И это прежде всего с новыми семьями более современными и более юридически грамотными, к ним относится.

Марина Семенова: Да.

Петр Кузнецов: Те, которые, может быть, на основе предыдущих своих семей видят, что это возможно и предотвратить на самом деле, в любом случае как-то сгладить впоследствии углы.

Марина Семенова: Да, да.

Ольга Арсланова: Спасибо вам за комментарий.

Петр Кузнецов: Спасибо.

Ольга Арсланова: Президент Всероссийского союза общественных организаций по работе с многодетными семьями Марина Семенова была в эфире.

Вот нам пишут, смотри, какая история...

Петр Кузнецов: Очень много сообщений, да.

Ольга Арсланова: Да. Забайкальский край, житель оттуда: «Жена ушла от нас с дочерью, когда дочери исполнилось 5 лет, – то есть отец остался воспитывать ребенка. – Сейчас дочери 27, и у меня как у отца никогда даже не возникал вопрос об алиментах». Много нареканий по работе судебных приставов: кто-то недоволен тем, как взыскивают, а сами алиментщики говорят, что приставы зачастую не учитывают выплаченные алименты, и человек продолжает быть неплательщиком, хотя на самом деле платит честно. Вот, например: «Работники ФССП сами те еще. У меня при вычитании алиментов из зарплаты долг не уменьшался. Судебные приставы не учитывали выплаченные алименты». А вот из Ростовской области нам пишут: «Приставам надо работать хорошо. Зять 10 лет на двоих детей платит 10 тысяч и ничего не меняется, его не вызывают и ничего не требуют».

Петр Кузнецов: Ну, на самом деле к вопросу о приставах, может быть, с этим как-то поможет алиментный фонд, над созданием которого задумались в Госдуме. То есть если государство не справляется с обязанностью взыскать алименты, то пусть оно выплачивает само.

Давайте послушаем Светлану из Курска, она с нами на связи, наша телезрительница.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Да, о чем вы хотели нам рассказать?

Зритель: Я бы хотела рассказать свою жизненную ситуацию. Моему ребенку уже 19 лет. В свое время муж, бывший муж мне задолжал около 170 тысяч алиментов. Ему было назначено административное правонарушение сначала, потом было возбуждено уголовное дело, по которому он должен был отработать 6 месяцев. Он отработал эти 6 месяцев, как бы частично долг мне выплачивался.

Но когда этот срок закончился, он опять же перестал выплачивать алименты в силу того, что он не работает. Имущества у него нет, а после того как были направлены документы опять же к судебным приставам с последнего места его работы, мне сказали, что так как имущества нет, это дело может просто, иск этот, быть закрыт. Как мне дальше поступать? У меня вот просто безысходная ситуация. Как дальше мне нужно действовать, чтобы взыскать все-таки вот эту сумму долга?

Петр Кузнецов: Ага. У нас в большой теме одним из экспертов будет адвокат, юрист...

Ольга Арсланова: ...практикующий адвокат, который как раз занимается такими делами.

Петр Кузнецов: Да, мы адресуем, все вопросы, их очень много, тоже конкретные, тоже будем задавать ему.

Ольга Арсланова: Мы просим, уважаемая Светлана, вас оставить ваш телефон прямо сейчас нашим редакторам, мы передадим эксперту, если вдруг вы не сможете досмотреть эфир. Мы надеемся, что получится связаться.

Петр Кузнецов: Приветствуем Александра Гезалова, это член Экспертного совета при Министерстве образования Российской Федерации по вопросам детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Здравствуйте, Александр.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Александр Гезалов: Добрый день, добрый день.

Ольга Арсланова: Александр, по вашим наблюдениям, вот эта огромная сумма алиментов, долгов по алиментам в нашей стране с чем связана?

Александр Гезалов: Ну, безусловно, то, что сегодня произошло, экономическая ситуация в семьях привела к тому, что многие просто потеряли работу, многие не имеют возможности получать достойную зарплату, ну и так далее привела к тому, что люди просто не всегда готовы выполнять свой финансовый долг перед своими семьями, даже находясь в узах брака. Поэтому тут много аспектов, и, конечно, то, что сегодня у нас за чертой бедности находятся порядка 25 миллионов населения, которые, так скажем, не имеют возможности финансово участвовать часто в том объеме, который необходим. Поэтому 25 миллионов могут дать достаточно проблем и судебной системе, и исполнительной системе, тем же судебным приставам, ну и, соответственно, самим семьям. То есть одно налагается на другое.

Ольга Арсланова: Но мы понимаем, что, когда люди живут в семье, получается ведь по факту, что траты существенно меньше, то есть они комбинируются, человек по сути вкладывает в свою семью. А когда происходит развод, вот эти вот алименты являются существенной частью, которая ощутима, уже более ощутима для кошелька, получается так?

Александр Гезалов: Ну смотрите, ведь часто уже через какое-то время, если мужчина ушел, он создает уже другую семью, соответственно, все финансы он вкладывает в новую семью. И ему приходится в хорошем смысле искать возможности, чтобы участвовать в жизни своей семьи, новой семьи, и в жизни старой семьи, так назовем. Соответственно, не всегда хватает ресурсов, для того чтобы поддерживать и свою семью, новую семью, и старую семью.

И здесь возникает вопрос о примирительных каких-то взаимодействиях, в ювенальной юстиции это называется примирительной скамьей, чтобы каким-то образом найти механизмы, решения, которые не приводили бы к тому, что в результате того, что семья подала какой-то судебный иск, в результате которого человек может оказаться вообще на скамье подсудимых и не сможет ни финансово помочь, никак не помочь. Здесь надо рассматривать это комплексно.

Безусловно, сегодня отношения между людьми меняются, есть уже и договорные отношения, так назовем, когда подписываются гражданские договора. Единственный вопрос, что, когда люди расстаются, остаются, действительно, какие-то недопонимания, и чаще всего потом, уже в дальнейшем, когда этого понимания нет, очень часто друг друга пытаются каким-то образом ущемить, в том числе и через финансовые какие-то источники и так далее. Здесь опять же вопрос, какие отношения сохранились между теми, кто был когда-то в браке, в совместном браке, в котором были дети. Сегодня в детских домах достаточно много детей, которые находятся в результате таких ситуаций, когда не смогли финансово справиться, папа ушел, мама осталась, она не смогла, начались проблемы. Достаточно часто мы в этих ситуациях помогаем.

То есть получается так, что вместо того чтобы помогать семье самосохраниться, в том числе если это семья, в которой воспитываются дети, очень часто предлагается такая форма участия, как помещение ребенка в приют или в детский дом. По сути говоря, это другое разрушение, которое приводит к тому, что, с одной стороны, семье финансовая помощь не оказывается бывшим супругом или супругой, а с другой стороны, и государство не особо оказывает помощь. И получается, что единственный шанс выжить, – это отправить...

Я сейчас занимаюсь одной выпускницей детского дома, которая родила, значит, отец куда-то сразу пропал, никаких выплат нет. Она принесла ребенка в дом ребенка, сдала, с ней подписали договор о сопровождении, вот теперь этим отцом, родителем, мамой станет дом ребенка. Хорошо ли это? Опять же вопрос.

Петр Кузнецов: Сообщение из Краснодарского края: «Какое позорище алиментный фонд! Вряд ли такое есть в мире», – так считает наш зритель из Краснодарского края. Но а почему? Если государство не смогло взыскать алименты, пусть оно тогда уплачивает их само. Потому что опять же очень много претензий к судебным приставам, потому что они часто пренебрегают как-то своими обязанностями или перестают искать имущество должника, ограничившись проверкой его легальных доходов. Как вы относитесь к тому, что роль вот этого нерадивого родителя будет исполнять государство? Или нерадивый родитель в таком случае вообще расслабится?

Александр Гезалов: Вы знаете, все-таки вопрос ответственности нужно сохранять за родителями, за отцом, за мамой. Потому что, если это на себя возьмет государство, оно уже взяло на себя часть ответственности, когда у нас дети попадают в детский дом, и ничего хорошего из этого, как вы знаете, у нас не получается.

Ольга Арсланова: Ага.

Александр Гезалов: Поэтому, на мой взгляд, нужно юридически оформлять таким образом систему взаимодействия, чтобы ответственность сохранялась, иначе безответственность приведет к тому, что ответственность на себя возьмет государство, а это не очень хороший родитель, на мой взгляд.

Ольга Арсланова: Вот что пишут нам зрители: «Почему государство поддерживает обиду по взысканию алиментов? Если у мужчины после выплаты алиментов остается меньше прожиточного минимума, государство мужчине не помогает». Также говорят о том, что очень мало детей остаются с отцами расти, хотя иногда отцы могут лучшие условия предоставить, лучше справляются со своими обязанностями. Я вот о чем. То есть есть, да, такой общий тренд порицать алиментщиков и говорить, что это просто безответственные люди. Но подождите, их не может быть такое большое количество безответственных людей в принципе. То есть если эта проблема есть, вероятно, с системой что-то не так.

Александр Гезалов: Я с вами согласен.

Ольга Арсланова: Я вот как-то верю в то, что люди все-таки базово хороши, а не безответственны и не дурны.

Александр Гезалов: Нет, я с вами согласен, достаточно часто бывает так, что у людей просто, когда жизнь дает трещину в хорошем смысле этого слова, семья раскалывается, то, безусловно, те ресурсы, которые были направлены на поддержку семьи, начинают... Например, если папа своего жилья не имеет, он вынужден снимать жилье; если папа какие-то средства передавал и это были совсем другие деньги... Здесь, конечно, нужно комплексно смотреть, и с этим должны работать и семейные психологи, подсказывать, помогать. Потому что обида – это одна из основных, наверное, историй, которые приводят к тому, что часто люди не понимают, что, пытаясь финансово задавить человека, который ушел, ни к чему хорошему это не приведет во взаимоотношениях ребенка с его родителем, который ушел, и вообще обстановка вокруг этой ситуации.

Поэтому, на мой взгляд, здесь нужно пытаться искать, может быть, какие-то организации или структуры, которые могли бы нести такую фасилитацию, медиацию, для того чтобы не было такого огорчения, обозления, ну и попытка, так сказать, виной догнать того, кто уже не виноват, по сути говоря, тот, кто просто не может, не способен, не всегда может. Возможно, здесь нужна и помощь со стороны государства. Но алиментный фонд, на мой взгляд, здесь не нужен, здесь нужна просто поддержка, сопровождение, участие.

Ольга Арсланова: На которое, кстати говоря, прошу прощения, тоже нужны деньги, все упирается в это.

Александр Гезалов: Ну, на это государство выделяет ресурсы на самом деле, ведь у нас много говорится о том, что вот у нас, опять же если возвращаться к детским домам, ребенок в детском доме обходится государству в месяц в 80 тысяч рублей.

Ольга Арсланова: Да, на это деньги находятся.

Александр Гезалов: Почему бы эти деньги не направить на поддерживающую историю со стороны специалистов, которые могли бы и сохранить семью, и помочь, и поддержать, в том числе и финансово?

Петр Кузнецов: Спасибо.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Петр Кузнецов: Это комментарий Александра Гезалова.

Сообщения продолжаются. «Семьи есть, зарплаты нет, так как работы нет», – Иркутская область. Ставропольский край, телезритель оттуда: «Дочь давно взрослая, алименты за 11 лет остались невыплаченными». Телезритель из Тверской области: «Мой бывший муж не платил никогда ничего на ребенка, как-то вырастила». И уже вопросы конкретные, касающиеся определенной семьи, еще раз напомним, совсем скоро, через пару минут адвокат и юрист у нас будет, поэтому мы постараемся все ваши вопросы как-то ему задать.

Мы хотим оттолкнуться в этой части от тоже конкретной истории. Жительница Рязани 15 лет не может добиться алиментов от бывшего мужа, вот про 11 тут писали, а тут 15. И задолжал он за это время почти 6 миллионов рублей. У Лидии Атановой четверо детей, с мужем она развелась в 2005 году, когда тот увлекся азартными играми, ну и вот с тех пор бывшего супруга не видела и не получала от него ни копейки.

Лидия Атанова: Ездила по месту розыска должника, и в федеральный розыск его объявляли, и местный, ну там по очереди, сначала местный, потом федеральный. И о возбуждении уголовного дела, везде был отказ, потому что должника нет на месте. Имущества у него нет...

Ольга Арсланова: Только спустя 9 лет мужа Лидии признали пропавшим без вести, и она оформила пенсию по потере кормильца, по 9 тысяч рублей на каждого ребенка. И сейчас больше всего боится, что однажды бывший супруг объявится, и тогда Пенсионный фонд может потребовать эти деньги вернуть.

Петр Кузнецов: Эту ситуацию разберем с адвокатом, Виктория Данильченко с нами на связи. Виктория, здравствуйте.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Виктория Данильченко: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Смотрите, вот правильно ли мы понимаем, что в некоторых случаях злостного неплательщика по алиментам проще признать пропавшим без вести, потому что в таком случае по крайней мере можно получить какие-то деньги?

Виктория Данильченко: Ну, по потере кормильца так называемая пенсия, да, с одной стороны. С другой стороны, ну слушайте, ведь на сегодняшний день помимо вот этого фонда, так называемого алиментного фонда, о котором сейчас нам говорила и Матвиенко, и, собственно, обсуждается этот вопрос, – ведь до этого, еще 15 июня, Минюст предложил такую инициативу, как установить минимальный размер алиментов и приравнять его к МРОТ, чтобы не было вот этой нашей любимой формулы, что нет зарплаты и нет алиментов, понимаете? Тогда уже это не будет касаться тех горе-неплательщиков алиментов, которые, собственно, на сегодняшний момент есть. И может быть, нужно было бы все-таки в эту сторону посмотреть, потому что здесь действительно реальная выплата.

А вот то, что вы сейчас сказали, что ей заплатил Пенсионный фонд и если вдруг он найдется, то ее попросят вернуть... Собственно, та самая выгода, которую она получила, к алиментным обязательствам это отношения не имеет, поэтому пусть она будет хотя бы в этой части спокойна.

Петр Кузнецов: Ага. Татарстан, вопрос оттуда, история: «У меня дочери будет 15 лет. Задолженность по алиментам составляет более 1 миллиона рублей. Казанские приставы совсем не работают, пожимают плечами». Что мы вот в этой истории с пожиманием плечами можем сделать далее?

Виктория Данильченко: А мы, к сожалению, ничего не можем сделать по той простой причине, что та самая статья, которая называется 315-я Уголовного кодекса, относится она к людям, которые не выплачивают, злостные неплательщики алиментов, она прерывается там и тогда, когда вот этот вот злостный неплательщик уплачивает хотя бы 1 рубль 50 копеек. И получается, что никакой злостности-то и нет, а есть просто некое отсутствие денег. Может быть, все-таки тоже каким-то образом посмотреть, действительно ли это отсутствие денег, или это то, что бывает зачастую, когда занижают размеры своей собственной оплаты, мы знаем, каким образом это все происходит, говорили об этом уже и у вас на программах очень много раз, что, к сожалению, такое есть и по сей день.

Ольга Арсланова: Вот смотрите, закономерный вопрос: «Если алименты присуждены в величине МРОТ, а МРОТ увеличился, то автоматически увеличивается и долг, а зарплата-то не выросла. Как же выплачивать?» Мы понимаем, что сейчас, да, о каких-то небольших суммах мы говорим, но это может быть существенно для людей с небольшим доходом.

Виктория Данильченко: Конечно, это в любом случае будет существенно для людей с небольшим доходом. На это и есть судебный пристав, который должен проверить, что есть у этого так называемого неплательщика, может, у него имущество какое-то имеется. И на сегодняшний момент у них, я имею в виду у приставов, расширены полномочия в этом направлении. А то у нас зачастую неплательщики почему-то любят, так сказать, пересечь границу, полетать, поотдыхать куда-то, то есть на это деньги есть...

Ольга Арсланова: Ну это же приятно.

Виктория Данильченко: ...а на содержание ребенка нет.

Петр Кузнецов: Смотрите, те, кто...

Виктория Данильченко: Сегодня они могут и часы даже забрать, то есть вплоть до таких вещей.

Петр Кузнецов: А-а-а. Ну вот да, смотрите, те, кто реально не могут летать, возьмем действительно безработного отца. Наверное, он получает какие-то пособия по безработице от государства. Вот такая категория сколько отдает, должна отдавать на содержание ребенка?

Виктория Данильченко: Ну смотрите, содержание ребенка, скажем так, на уровне законодательства, 1 ребенок 25%, 2 ребенка 33%, соответственно, трое и больше 50%, но не более 70%.

Петр Кузнецов: Да, эту формулу мы привели. То есть 25% в данном случае от пособия по безработице, которое он получает?

Виктория Данильченко: Двадцать пять процентов – это не потому, что... С любого вида дохода, в том числе и с пособия по безработице.

Петр Кузнецов: В данном случае пособие.

Виктория Данильченко: То есть понятно, что это три копейки, понятно, что это вообще ни о чем. Что можно ребенку, один йогурт купить на ту сумму, которую даже если он и будет выплачивать из этого пособия. Конечно, профанация абсолютная, безусловно, все это понимают.

Петр Кузнецов: Звонки телезрителей в прямом эфире. Маргарита, Челябинская область, и ее вопрос.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Будьте любезны, вот подскажите, что мне дальше делать, я уже куда только ни обращалась. Дело в том, что у меня уже дочери 20 лет, он 6 лет не платит алиментов. Судебные приставы говорят следующее... Была и федеральная прокуратура, у них проверку проводили, причем ежегодно, судебные приставы работают, все хорошо. Вот они мне письменный ответ присылают, что алиментов с него нечего взять, извините, у него нет сберкнижки, у него нет налички, ничего у него нет.

Извините, а есть такой закон у нас в законодательстве, что, если за длительную невыплату долгов почему-то не подают в суд, почему-то не привлекают их к ответственности. Почему так-то бездействуют судебные приставы? Почему они не могут подать в суд, и меру бы наказания им определили?

Петр Кузнецов: А вы сами знаете, где он находится? У вас контакт есть?

Зритель: Да, я знаю, где он находится, и судебные приставы знают, где он находится, но однако ж бездействуют.

Петр Кузнецов: Ага.

Зритель: Вот я куда только ни обращалась, я говорю, у них каждый год, ежегодно проходит у них проверка, у нас в городе Златоусте происходит проверка.

Ольга Арсланова: Понятно, да, вопрос... Давайте поговорим, да, о работе судебных приставов, много нареканий.

Виктория Данильченко: Да, я поняла. Давайте начнем с того, что все-таки судебный пристав несильно заинтересован, например как ваша дочь, в получении тех самых алиментов. Почему вы все решили, все беды, как говорится, списать на судебного пристава? Да, может быть, он что-то недоделывает, что-то он не делает. Почему у него нет полномочий обратиться, например, в прокуратуру с заявлением о возбуждении уголовного дела? – потому что это ваша проблема и вы должны решать свою проблему. К сожалению, на сегодня это так.

И что вам мешает написать то же самое заявление о привлечении его по 315-й статье Уголовного кодекса Российской Федерации как злостного неплательщика алиментов. У вас уже все для этого есть, вам достаточно более 2 месяцев он не платит, и в принципе обратиться с таким заявлением. Он не платит 6 лет, и вы ничего не делаете, а приходите зачем-то к судебному приставу. Понятно, что судебный пристав за него работу не найдет, и уж тем более если у него вчера ничего не было, то вряд ли оно будет сегодня. Поэтому просто, как говорится, шевелитесь, пожалуйста, сами и решайте эти проблемы сами.

А вот если вам правоохранительные органы будут давать отрицательные ответы, отказывать в возбуждении уголовного дела, вот тогда обращаться необходимо уже, конечно, в прокуратуру на те же самые правоохранительные органы. Потому что в нашей стране, к сожалению, вот этот круговорот чудес в природе постоянен.

Петр Кузнецов: Это вы говорите о злостных, которые вообще не платят. Помните, вы сказали, если он даже 1,5 рубля в месяц, он уже не злостный.

Виктория Данильченко: Да, но он же не заплатил 1,5 рубля.

Петр Кузнецов: А что, на таких сложнее уже надавить и подать, потому что он уже не злостный?

Виктория Данильченко: Так нет, смотрите, тут в любом случае... Во-первых, и сегодня ставится вопрос, кстати, об ужесточении, сам главный судебный пристав нам об этом сказал, что они вышли с инициативой внести поправки в 315-ю, чтобы не было вот этой вот глупости, что он 1 рубль заплатил и уже вроде как не злостный неплательщик, чтобы все-таки были какие-то другие механизмы воздействия на вот этих неплательщиков.

Петр Кузнецов: Ага.

Ольга Арсланова: Давайте послушаем еще один звонок, это Рассия из Кемеровской области. Здравствуйте.

Зритель: Да, здравствуйте.

Ольга Арсланова: Да, слушаем вас.

Зритель: Вы знаете, я уже послушала комментарий адвоката по тому, что приставу невыгодно, чтобы взыскивались алименты, и так далее. Я хотела вот о чем сказать, вот такая ситуация. Плательщик алиментов, ребенку 6 лет, у него зарплата хорошая, но он устроен официально на зарплату 5 тысяч, то есть получается фактически, что он перечисляет 1,5 тысячи на ребенка. Вроде, с одной стороны, и платит алименты, а с другой стороны, и не платит.

Хотя, с другой стороны, в нашем регионе стоит МРОТ, оплата труда, 18 тысяч, и мне кажется, если бы государство автоматически как-то отслеживало это, недобросовестных работодателей, недобросовестных плательщиков алиментов, то есть им бы выгодно было вычислять вот этих недобросовестных работодателей, которые 5 тысяч... Ну какая зарплата 5 тысяч? Понятно, что это неправда, не соответствует правде.

Тогда, может быть, уже с мертвой точки все это сошло, и уже матери бы получали (ну или отцы) реальный доход ребенку, на который действительно можно содержать ребенка. Вот это, мне кажется, задача государственная, в этом направлении еще посмотреть.

Ольга Арсланова: Да, спасибо за ваш комментарий.

Смотрите, нам пишут: «Многие женщины преследование бывшего мужа превратили в основную работу. Пока я полгода лежал в больницах, потерял доход. Использует приставов в преследовании меня только из-за денег, ну и из принципа». «Самое достойное решение проблем алиментов, – пишет зритель из Ярославской области, – это лояльность в поведении бывших супругов, так как родитель, часто видя свое чадо, не позволит ребенку голодать и ходить оборванцем».

Вот о чем речь, о вот этой психологической составляющей. Расскажите нам как человек, который это видит в реальных делах: если люди решают свои проблемы спокойно, полюбовно, второй родитель удовлетворен графиком встреч и так далее, проблем с алиментами меньше? То есть каков процент психологической составляющей в нежелании платить алименты?

Виктория Данильченко: Примерно 80%, я вам скажу так.

Ольга Арсланова: Ничего себе.

Виктория Данильченко: Даже, может, чуть больше. Конечно, однозначно совершенно здесь. Если вы расстались как нормальные люди, которые когда-то были вместе, ваш же что-то связывало между собой, не только вот появившийся ребенок, но что-то у вас было, какие-то общие ценности, правильно? И вы жили вместе, вы друг для друга многое значили. Если вы расходитесь как нормальные, цивилизованные люди, я вас уверяю, ребенок к разводу родителей, если вы грамотно разошлись, в принципе может абсолютно лояльно отнестись, и не будет никакой трагедии, и, конечно, и деньги второй родитель будет уплачивать тому родителю, с которым остался ребенок, это нормально, это более чем нормально. Потому что если, пока ты жил с ребенком, он должен был есть, он должен был одеваться, то он не перестает хотеть есть и носить, например, одежду, ходить к учителям на дополнительные занятия, а то и в школу, например, платную, или в институт, или еще куда-то, но это же логично, что его жизнь на этом не прерывается.

Как только вы расходитесь как собаки, извините, друг на друга лая, то очень многие вещи превращаются, да, действительно, вот в такую месть: «Я тебя сгноблю, я отравлю тебе всю твою жизнь и буду делать так, чтобы (я не знаю) тебя преследовать», – и тому подобное, это одна сторона. Но другая сторона точно так же в ответ говорит: «А ты найди у меня эти деньги, а я сейчас сделаю так, чтобы все эти деньги слить и показывать заработную плату...» – ну вот как вам зрительница позвонила и сказала про 5 тысяч рублей.

Но я несколько скорректирую момент про 5 тысяч рублей, потому что все-таки у нас налоговые отслеживают такие вещи, и действительно, когда существует МРОТ, то это, простите, ошибка, мягко говоря, которая ведет к уголовной ответственности, любую организацию, которая может такие вещи себе позволять, что, например, показывать заработную плату сотрудника в 5 тысяч рублей. То есть вы вначале будете оштрафованы, а потом привлечены, это вот абсолютно точно.

Поэтому, конечно, возвращаясь к теме про психологию, конечно, безусловно, если бы люди между собой находили какие-то, расходились в нормальных отношениях, не было бы этой проблемы от слова совсем, и приставам бы, в общем, в этом направлении практически нечего было бы делать. Потому что люди, расходясь нормально, кому-то даже в принципе соглашение никакое не нужно, потому что тот родитель, который ушел из семьи, свою лепту, как говорится, как вкладывал, так и вкладывает, несет ответственность и свои обязательства перед ребенком. Либо они заключают соглашение об уплате алиментов, это совершенно не судебное соглашение, и четко ему совершенно следуют.

Петр Кузнецов: Но пока не договариваются, и вот вопрос из Астраханской области: «А почему у нас студентам алименты не платят бюджетного обучения? Мама одна должна продолжать содержать? Стипендия в техуниверситете в Астрахани 1 700 рублей».

Ольга Арсланова: Ага.

Виктория Данильченко: К сожалению, да, и, к сожалению, ничего ты с этим не сделаешь. Это вопрос, который неоднократно ставился и выносился на повестку дня, говорили, что вот во многих цивилизованных странах детей содержат до 21 года при бюджетной форме образования, высшего звена. Но вопрос заключается в том, что у нас по законодательству второй родитель уплачивает алименты до 18 лет, поэтому если ваш отпрыск, собственно, поступил в высшее учебное заведение в 16 или 17 лет, то, безусловно, оплата должна быть. Но как только ему исполнится 18 лет, то, к сожалению, это законом не предусмотрено.

Петр Кузнецов: Ага.

Ольга Арсланова: Давайте послушаем Елену из Московской области. Добрый день.

Петр Кузнецов: Елена с нами на связи? А, уже не на связи.

Все-таки вернемся к существующим рычагам по взысканию алиментов. Штрафы, невыезд, арест имущества – хватает ли их? Нужно ли придумывать новые? Улучшают ли они статистику по сборам?

Виктория Данильченко: Улучшают, статистику улучшают, действительно, статистика эта меняется. Хоть у нас и есть 156 миллиардов, которые вывели на задолженность по алиментам, между тем из года в год становится лучше по возврату этих долгов. Вопрос в том, что нужно ли еще что-то вводить... Тут сложный вопрос. Как я вам сказала, уже введены даже такие вещи, что вызывают этого неплательщика и в случае, если у него дорогие часы на руке, то часы забирают, вот это серьезно. Забирают автотранспортное средство, блокируется ему возможность управления автомашиной, соответственно, блокируется возможность вылета куда бы то ни было, в какую бы то ни было из стран: хочешь улететь – будь любезен, оплати все свои долги. То есть, с моей точки зрения, ну а что еще придумать? Понимаете, последние штаны, что ли, с него снять? – ну а что пристав с ними сделает?

Петр Кузнецов: Нет, уж не надо, а то еще один ребенок появится так и за него платить не будет.

Виктория Данильченко: Да не дай бог, не говорите.

Петр Кузнецов: Виктория Данильченко, адвокат. Спасибо.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Петр Кузнецов: Это была большая тема, говорили об алиментах.