Иван Князев: Вы смотрите программу «Отражение». Мы продолжаем свою работу. В студии Тамара Шорникова… Тамара Шорникова: …и Иван Князев. Приглашаем к разговору. Тема важная, горячая. Иван Князев: Да, переходим к главной теме дня. «Отвечать за мигрантов должны те, кто их сюда привозит, ну а точнее – руководители предприятий, на которых трудятся иностранные рабочие», – такое мнение высказал зам. председателя Совета Безопасности Дмитрий Медведев. Он предложил усложнить процедуру предоставления мигрантам разрешения на работу, а дальнейшую заботу о них возложить на работодателей. Тамара Шорникова: Ну, дело в том, что большое количество мигрантов в пандемию остались без работы. Пик безработицы пришелся на апрель. Почти 34% занятых иностранцев оказались на улице. В то время как среди наших соотечественников работу потеряли 10%. Иван Князев: Кто пострадал больше всех? Больше половины мигрантов, которые трудились в гостиницах и ресторанах, потеряли работу. 35% домработниц и сиделок также оказались на улице. 32% продавцов лишились своего места. И лишь 18,5% строителей остались без зарплаты. Тамара Шорникова: Не у дел. Иван Князев: Да, не у дел. Тамара Шорникова: Почему решили ужесточить процедуру получения мигрантами разрешения на работу? В какой ситуации они сейчас находятся? Об этом (и не только) спросим у экспертов. Хотим у вас узнать: что вы думаете о мигрантах в нашей стране? Как они должны работать? Кто должен ими заниматься? Пишите и звоните нам в прямой эфир. Подключим экспертов? Иван Князев: Ну а сейчас, да, подключаем к разговору эксперта. Ренат Каримов выходит с нами на прямую связь, председатель Профсоюза трудящихся мигрантов. Здравствуйте, Ренат Исмагилович. Тамара Шорникова: Здравствуйте. Ренат Каримов: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Ренат Исмагилович, далеко не будем уходить, а сразу прокомментируем слова Дмитрия Медведева. Он предложил ужесточить, как минимум усложнить выдачу разрешений на работу иностранцам. Апеллирует он к тому, как дело обстоит в арабских странах. Давайте разберемся, а как же там дело обстоит. За что конкретно там работодатель отвечает? Как контролируют пребывание мигрантов в стране? Что это за схема такая, которую нам рекомендуют? Ренат Каримов: Про арабские страны я могу очень косвенно сказать, только в меру своей компетенции, потому что я иногда там бывал и встречал наших соотечественников из Киргизстана, из Узбекистана, которые работают там наряду с пакистанцами, индусами. И они рассказывают о том, что они все должны получить визу. То есть никто не может приехать туда без визы. Чтобы получить визу, нужно приглашение от работодателя, заключить трудовой контракт. Это получить сложно. Но, правда, при этом, если ты приехал туда, то тебе дают гарантированное размещение какое-то (разное) и заработную плату (весьма невысокую). Вот люди, с которыми я там разговаривал, получали: кто – 700 американских долларов, кто – 500 американских долларов. Работали они там и на стройке, и в ресторанах официантами. Тамара Шорникова: Ренат Исмагилович, если говорить о том, как у нас это сейчас работает, то много ли сегодня мигрантов, которые приезжают к нам в страну, могут похвастаться конкретным предложением от работодателя, знают, где они будут трудоустроены, есть конкретный посыл от работодателя: «Да, вот эти люди будут устроены на моем предприятии»? Это какой процент от тех, кто пересекает границу? Ренат Каримов: Ну, может быть, 70% де-факто знают, где они будут работать. Большая часть из них уже работала у этого работодателя раньше, уезжали, договаривались о том, что они вернуться и будут у него работать. Де-факто – это значит, что они будут у него работать, но не факт, что будет заключен письменный трудовой договор. А де-юре, чтобы люди приезжали, чтобы они бы оформили патент, с ними был бы заключен договор, и договор этот был бы зарегистрирован в МВД, – ну, таких мало. Смею предположить, что таких, может быть, 20% из всего объема трудовых мигрантов. Иван Князев: Ну, разве что они к нам едут по так называемой проторенной дорожке, да? Кто-то из родственников уже где-то работал, подсказал, что вот туда можно трудоустроиться. Соответственно, новые люди приезжают по такой же схеме. Ренат Исмагилович, а вот эта схема, вот эта арабская схема, когда работодатель присылает приглашение, он потом отвечает за то, где человек живет, какие-то трудовые обязательства у них есть в рамках трудового договора, – она у нас вообще реально может прижиться? Или это неосуществимо? Или когда ее введут, то уже вариантов не будет? Ренат Каримов: Ну, я надеюсь, что ее не введут. Смотря сколько приложить усилий, для того чтобы такая схема заработала. Нужно иметь в виду принципиальную разницу. В арабские страны вы не приедете просто так, потому что вам нужна виза: либо вы там турист, либо вы работник. В Российскую Федерацию из государств, откуда приезжает львиная доля всех трудовых мигрантов, безвизовое сообщение. Человек может купить билет, приехать сюда и искать себе работу уже здесь. Попытки более организованного набора иностранных работников осуществлялись. Уже несколько лет есть договор между Российской Федерацией, между соответствующими структурами Российской Федерации и Узбекистаном о таком организованном наборе, о том, что работодатель в Российской Федерации подает в какие-то уполномоченные органы Узбекистана или Российской Федерации заявку, что ему нужно вот столько-то работников, и под эту заявку в Узбекистане подбираются кадры, которые приезжают. Их даже немножко финансируют, чтобы они здесь на первых порах могли какие-то необходимые расходы произвести – например, оформить себе патент. Потому что нужно иметь в виду, что человек приехал в Российскую Федерацию, и он с завтрашнего дня работать не может, он должен оформить себе патент. А оформляется патент не быстро, к сожалению, иногда до месяца. По закону это 10 рабочих дней с момента, когда иностранный работник обратился в соответствующие российские государственные органы – сегодня это МВД. Но, например, в Москве он не может напрямую в МВД обратиться. Есть государственный посредник – ГУП «Многофункциональный миграционный центр», он расположен в деревне Сахарово, хотя это Москва. И ехать туда нужно полтора часа, а из некоторых районов Москвы – и два с половиной часа. Иван Князев: И, наверное, ГУП за это еще и деньги берет, скорее всего, да? Ренат Каримов: ГУП берет за это немалые деньги. Иван Князев: То есть человек еще не успел заработать, а уже должен заплатить немалые деньги. Тамара Шорникова: Но, смотрите, при этом вы говорите… Иван Князев: Сейчас, Тамара, я прошу прощения. Ренат Исмагилович, вот этот эксперимент с Узбекистаном чем закончился, когда планировалась эта схема? Ренат Каримов: Он пока еще не закончился, он ведется. Но количество людей, которые вот таким образом через эти каналы были трудоустроены, оно исчезающе мало – 10 тысяч, может быть, 20 тысяч человек за два-три года. Имея в виду, что вообще из Узбекистана в Российской Федерации работает не то один, не то два миллиона человек. Никто их посчитать не может. Тамара Шорникова: Так, может, меньше, да лучше? Смотрите, всем же, по идее, хорошо. Работодатель конкретно знает, кто к нему приедет. Работник уверен, что его нигде не кинут, он получит место, зарплату, кто-то как-то поможет с оформлением документов. Почему вы говорите, что надеетесь, что эту схему не введут все-таки повсеместно? Ренат Каримов: Видите, в чем дело? Мы живем здесь с вами, в Российской Федерации, и знаем, как это все. На бумаге – одно, а на деле – другое. Потому что не в состоянии государственная машина, даже если подключить к этому частный бизнес, не в состоянии шесть, семь, восемь миллионов трудовых мигрантов, которые есть в Российской Федерации, которые работают и которых сейчас не хватает… Вот удивительное дело! Дмитрий Медведев свое предложение строит на том, что ему ученые дали справку о том, что 40% мигрантов потеряли рабочие места. И на основании этого он считает, что они обезденежили и представляют угрозу общественной безопасности. На самом деле мы сталкиваемся в нашем профсоюзе, что работодатели ищут мигрантов и не могут найти в настоящее время. Поэтому это еще, как говорится, бабушка надвое сказала. Иван Князев: Это факт. Ренат Каримов: Есть ли какая-то безработица среди иностранных граждан? Среди граждан Российской Федерации есть. А также большой вопрос: не занимают ли иностранные граждане рабочие места, которые могли бы занять россияне? Это тоже вопрос, который требует изучения. Иван Князев: Давайте послушаем мнение из Саратова, нам Юрий дозвонился. Юрий, здравствуйте. Зритель: Добрый день. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: Вы знаете, зовут меня Юрий, 55 лет, проживаю в городе Саратове. Это красивый город, я думаю, в будущем будет на Волге. Сейчас, конечно, очень много таких мест, где… Вы меня слышите, да? Иван Князев: Да, слушаем, конечно. Тамара Шорникова: Да, отлично. Зритель: Сейчас очень много таких мест, которые требуют, конечно, благоустройства. Но я думаю, что все-таки будет красота и на нашей Средней Волге. Вы знаете, вопрос: «Кто ответит за мигрантов?» Да, действительно, вопрос очень такой интересный. Хочется, конечно, чтобы все жили в мире, чтобы у всех был достаток. Но в нашей советской… ой, прошу прощения, в нашей российской ситуации, я считаю, все-таки надлежащим образом нужно было бы обеспечить своих людей, именно россиян, работой. Допустим, в городе Энгельсе есть троллейбусный завод, который выпускал троллейбусы. Стояли составы с троллейбусами. Сейчас работает всего один цех, всего-навсего. Дальше. Благоустройство городов в Саратовской области тоже оставляет желать лучшего. Неужели нельзя привлечь наших людей, российских граждан, для работы в этой сфере? Я думаю, что… Работают на рынке. Понимаете, все люди работают на рынках. А вот если бы всех привлечь на специальности, которые востребованы в городе… Но почему-то приглашают мигрантов. Я не против мигрантов, конечно, не против, но я думаю, что все-таки благосостояние России – это прежде всего. Спасибо. Вот такое мое мнение. Тамара Шорникова: Да, спасибо вам за ваше мнение. Иван Князев: Да, спасибо, спасибо вам большое, Юрий. По поводу того… Ну, мы уже говорили о том, что 34% занятых иностранцев оказались на улице за время пандемии, и лишь 10% россиян. Все-таки, Ренат Исмагилович, хотелось бы понять… Вот Тамара уже спросила. Вы против введения этой схемы, да? Получается, что вам проще потом разбираться с теми людьми, которых ну просто выкинули на улицу? Случился коронавирус – и просто они остались на улице. Мы же все прекрасно знаем эти истории, когда мать четверых детей работала сиделкой, а потом просто приходила, в том числе и к вам в профсоюз, с вопросом: «А что мне есть?» Финансово вы вынуждены были помогать, насколько я понимаю. Ренат Каримов: Нет конечно, нам не проще так, как сейчас. Когда люди работают, не имеют трудовых договоров, когда их обманывают, очень трудно защитить их законные трудовые и социальные права. И хорошо было бы на бумаге, если бы все люди, которые будут приезжать с завтрашнего дня, чтобы они были жестко привязаны к работодателю, чтобы работодатель заключал договоры, чтобы он обеспечивал. Но я боюсь, что так не будет. Понимаете, ведь и сейчас работодатель отвечает за иностранного работника, если требовать соблюдения и миграционного, и трудового законодательства. По трудовому законодательству и миграционному законодательству работодатель не может привлечь иностранного работника, не заключив с ним письменный трудовой договор, но он же привлекает. Иван Князев: Ну да. Ренат Каримов: То есть проблема не в том, что сейчас нет какой-то схемы. Теперешняя схема неплохая, если бы она работала. И если завтра внедрить, что только по приглашению работодателей, я думаю, что пострадает и экономика, и пострадают, безусловно, трудовые мигранты, которые не смогут приехать, и пострадает в какой-то мере и российское общество, потому что трудовые мигранты работают в сфере обслуживания. Иван Князев: Ну, фактически вы на данный момент из двух зол выбираете, что называется, меньшее, да? Тамара Шорникова: И немного шантажируете. Иван Князев: Ну да. «Та схема работать не будет, но то, что сейчас есть – мы с этим вроде как живем, вроде как научились справляться. А новая схема – дело хорошее, но как будет работать – непонятно». Спасибо, спасибо вам большое. Ренат Каримов был у нас на связи, председатель Профсоюза трудящихся мигрантов. Тамара Шорникова: Много сообщений на нашем портале. Вот что пишут наши телезрители. Москва: «Обязательно нужен контроль и ужесточение получения визы для мигрантов. Согласна с Медведевым», – пишет телезрительница. Владимирская область, оттуда сообщение, зритель пишет: «Сам из Подмосковья. Кассиром не взяли в Москве, а взяли как раз мигранта на работу». Иван Князев: Очень много, кстати, негативных SMS по поводу миграционного вопроса, но тем не менее есть люди, которые пишут: «Ну, в России нужны трудовые мигранты, иначе просто некому будет работать. И экономика наша будет много терять из-за этого». А сколько наша экономика уже потеряла? И что нам еще предстоит посчитать в будущем? Спросим у нашего следующего эксперта. Тамара Шорникова: Вадим Коженов, президент Федерации мигрантов России, выходит с нами на связь. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Вадим Викторович. Вадим Коженов: Добрый день. Тамара Шорникова: Вадим Викторович, сначала хочется ваше мнение услышать. Как сейчас живут мигранты? Предыдущий спикер Ренат Каримов засомневался, есть ли уж такая безработица среди мигрантов. В то же время мы понимаем, что все это время, ну как минимум в Москве, не работал общепит, не работали парикмахерские, не работали различные салоны, где мы видим просто, что много сотрудников из-за рубежа. Соответственно, на этот момент они остались без работы. На что жили эти люди? Какой процент людей остался без работы? Вадим Коженов: Ну смотрите. На пике пандемии, когда было совсем-совсем все плохо, мы оценивали безработицу среди мигрантов – до 50%. Это, конечно же, очень и очень много, потому что это миллионы людей. Сейчас, в общем, экономика выправляется, и большинство мигрантов уже работу себе нашли. Конечно, еще процент безработных существенный, но уже не такой, как был в пандемию, когда все сидели дома, предприятия были закрыты. И даже если работодатель и хотел бы работать, но, к сожалению, ему было это запрещено различными нормативными актами. Сейчас очень сложно оценить на самом деле безработицу как-то адекватно. Почему? Объясню. Произошел очень интересный феномен, которого я лично не ожидал. То есть у нас было достаточно большое количество рабочих мест преимущественно в сельском хозяйстве, на которые не могли приехать мигранты, которые привыкли приезжать на лето, скажем так, на сельхозработы. Звонили фермеры и прямо плакали: «Вот нет людей. Пожалуйста, где-то их найдите». Хотя, в общем-то, нельзя сказать, что мы занимаемся как-то очень серьезно трудоустройством, но биржа труда у нас есть. И на данном этапе там порядка 5 тысяч вакансий. И вакансии закрываются медленно. Соответственно, мы можем говорить о том, что у нас есть спрос на работу мигрантов, но на эти места они не очень-то торопятся. С другой стороны… Тамара Шорникова: Почему? Вадим Коженов: Ну, это сложный вопрос. Возможно, они не очень хотят работать на этих местах. Возможно, им не хочется менять регион проживания. Потому что одно дело, когда вы в Москве, условно говоря, в «Шоколадница» носите поднос, у вас там небольшая зарплата, чаевые – и тысяч пятьдесят у вас получается. А вместо этого вам предлагают, грубо говоря, ехать в Астрахань, не знаю, и сажать петрушку, ну, образно говоря. И там зарплата региональная. Там 25–30 тысяч – это считается нормально. А вы уже привыкли немножко к другому, вам уже не сильно интересна такая смена. Поэтому вы находите какие-то свои резервные средства. Возможно, кто-то из дома назад получал какую-то денежку. И многие в итоге остались в крупных городах. Это касается не только Москвы, а также и Петербург, и Екатеринбург, и Краснодар – ну, крупные наши центры притяжения. И в итоге сейчас мы видим, что опять поехали курьеры, клининг опять заработал, торговля заработала. Конечно, экономика сильно просела. Я ездил, допустим, в Москве по крупным рынкам, разговаривал. Ну, до 40% падение – это оценивают непосредственно бизнесмены. Если у них такое падение, то падение это у всех: и кто тележку катит с его товаром, и кто подвозит этого человека. Ну, вся структура околоторговая проседает, грубо говоря, так же, как проседает торговля. От этого никуда не денешься. Но, например, говорить о том, что у нас страшная безработица… На пике пандемии мы организовали огромную благотворительную акцию – мы раздали 10 тысяч продуктовых наборов, 140 тонн еды. Мы понимали, что это действительно проблема. Я немножко переживал, что может быть рост преступности. Выходило много интервью на эту тему. Но в итоге роста преступности нет никакого в принципе. Это подтверждают и эксперты МВД и так далее. Достаточно много возникало каких-то горизонтальных видов помощи. И это было очень приятно. Мигранты просто предлагали друг другу, и нам об этом сообщали. И было тоже очень приятно. А сейчас, например, я считаю, что какая-то прямая помощь должна быть только людям с какими-то проблемами – может, инвалидам. А если просто трудоспособный человек, то, соответственно, работа есть в достаточном количестве. Кто хочет ее найти, тот найдет. Тамара Шорникова: Ну и выбирают еще. Смотрим и видим, что это миф, что мигрант – это абсолютно копеечная зарплата. Вот 50 тысяч в Москве, 25 тысяч в Астрахани – и неинтересно. Иван Князев: Давайте послушаем нашего телезрителя, Игорь нам дозвонился из Тамбовской области. Игорь, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Иван Князев: Слушаем вас. Тамара Шорникова: Ваше мнение хочется узнать. Зритель: Я слышал предыдущий звонок из Саратова. Вот он говорил, что надо обеспечить наших людей работой. Никто не против. Дело вот в чем – не так просто наших обеспечить работой. Запросы и амбиции! Совсем недавно нанимал бригаду на стройку нашу, именно нашу. Очень большие запросы, очень большие амбиции. А работать-то, в общем-то, наши люди на такой работе – как бы сказать? – на неквалифицированной работе, где землю копать, где бетон заливать, никто не хочет. А просят… Короче, они делали, делали – и я их уволил. Нанял бригаду туркменов – они сделали все за один день и в два раза дешевле. Понимаете? Они молча, молча. Просто они работали от зари до зари. Тамара Шорникова: А качество работы хорошее? Устроило все, да? Зритель: Я считаю, что им есть здесь место. Это люди, которые работают. И неважно, откуда они – из ближайшего зарубежья или местные. Просто в последнее время наши молодые люди привыкли… Мы их, может быть, как-то разбаловали, что ли. Работоспособное население наше. Высококвалифицированные и образованные люди – да, у них есть работа. А вот в такой работе без мигрантов нам никак не обойтись. Я считаю так. Тамара Шорникова: Понятно, да. Иван Князев: Просто некому будет работать в таком случае. Спасибо вам за ваш звонок. Вадим Викторович, хотелось бы еще понять по поводу того, в каких сферах наша экономика просела без иностранных рабочих рук, ну, помимо сельского хозяйства. Как мы увидели, в принципе, на стройке практически все сохранилось, как и было, только 18% иностранных рабочих сократили. Вадим Коженов: Ну, опять же надо понимать, что очень много людей на стройке работают без оформления, поэтому эти цифры, насколько там сократилось, тоже очень условные. Я не очень понимаю, как они считаются, какая методика определения этих цифр. По моему мнению, строительство остановилось практически полностью, если мы говорим про крупные объекты. Частное домостроение, дачи, ремонты, вот это все – это, соответственно, сократилось пропорционально тому, насколько у людей сократились доходы. То есть, наверное, может, в 20% можно оценить этот момент. Далее, если мы говорим про сферу услуг, то мне кажется, что на 10% тоже сокращение есть, потому что… Опять же мы берем в пример какое-нибудь кафе или столовую. Их же сейчас заставили раздвинуть столы – соответственно, у них уменьшилась посадка. Соответственно, они сократили официантов, поваров и так далее. Иван Князев: Ну да. Вадим Коженов: Но в целом все равно это падение как бы не такое катастрофическое. А где-то, наоборот, кто-то вырос. Мы понимаем, что выросли доставки, выросли курьерские службы, потому что многие в период пандемии развили все это дело. И опять же многие наши граждане привыкли заказывать доставку, не ходить в магазин. Поэтому эти все крупные компании очень хороший рост показывают. Соответственно, им требуются люди. Были немножко негативные тенденции на пике пандемии, когда очень много мигрантов были уволены. Была такая тенденция, что старались сократить мигрантов, которые вынуждены оформлять патент, а старались взять мигрантов, которые уже имели либо вид на жительство, либо паспорт. Ну, это тенденция не была настолько большой, чтобы раздувать из этого проблему, но было, конечно, неприятно. То есть у вас работает человек добросовестно и хорошо. Бухгалтерам просто лень лишний раз пару документов оформить, и они стараются его уволить, а взять с паспортом, чтобы вообще ни о чем не думать. Ну, сейчас уже такого нет, потому что опять же мигранты всем нужны. Мне очень приятно мнение позвонившего перед этим человека. Это реальность наших регионов. Было очень интересное интервью у Дудя, когда к нему приходил режиссер Хлебников, и он рассказывал, как они снимали фильм. Они уехали в какой-то дальний регион, и им нужно было яму какую-то выкопать – ну, какая-то простейшая работа. И они в огромной деревне не смогли за деньги не найти никого. Ездили в райцентр, брали мигрантов, привозили их, и они копали. Иван Князев: Да-да-да, помним эту историю. Вадим Викторович, скажите, пожалуйста, как вы относитесь к этой инициативе, чтобы усложнить эту процедуру получения права на работу в нашей стране, которая сейчас предлагается для мигрантов? Понимаете, во всех остальных странах, например, в том же Европейском союзе, в Соединенных Штатах – там амбициозные планы по привлечению иностранных рабочих рук в свои страны. Например, есть данные такие, что до 2050 года 40 миллионов мигрантов хотят привлечь в ЕС. Есть цифры даже: за период с конца 90-х по начало 2000-х годов рост производства, производительность труда резко выросла в странах Европейского союза. В связи с этим вы как относитесь к этой инициативе? Нужно упорядочить эту систему? Или привлекать, привлекать – и пусть работают, пусть растет производство, пусть производительность труда у нас растет? Вадим Коженов: Смотрите. Сложность комментирования этой инициативы заключается в том, что еще с прошлого года ведется огромная работа в связи со сменой руководителей определенных управлений профильных. Сейчас идет прямо работа, которой я восхищаюсь и наслаждаюсь. То есть идут серьезные изменения законодательства. Мы фактически с 1 января 2022 года вообще будет жить по-новому – что касается миграционной сферы. В кратчайшие сроки удалось Владимиру Владимировичу Путину подписать важнейшее поручение, большое, расширенное. Это было в начале марта. По этому поручению до конца года должна быть написана вся нормативная база, за следующий год надо это все принять и внедрить. Будем жить по-новому. И там многие вещи учтены. Поэтому эта инициатива Совбеза для меня крайне неожиданная. Она идет вразрез с огромной и большой работой, которая согласована со всеми ведомствами. Возможно, ее просто как-то не так подали. Не знаю, может быть, еще что-то. Я не понимаю, откуда она взялась. Более того, если говорить о том, как она будет работать, то… Да скорее всего, не будет. Потому что мы понимаем, что многие мигранты оформлены на фирмы-однодневки. И от этой фирмы сделать плюс одну бумажку и куда-то отправить – ну, значит, будут делать и отправлять. Как всегда, суровость законов будет компенсироваться необязательностью их исполнения. А то, что касается любых норм квотирования на мигрантов – мы категорически против. У нас была уже история, когда была еще ФМС, когда были разрешения на работу. Это была дико коррупционная, будем говорить так, кормушка огромная, в которой крутились десятки миллиардов. И когда все это убрали и сделали патентную систему, то мигрант приехал, он ни от кого не зависит, пошел в миграционный центр, оформил документ, по этому документу оплачивает ежемесячно, работает. Это самый правильный путь. То есть экономика должна быть. Если мы сейчас каким-то образом, не знаю, «закрутим гайки» и уберем всех мигрантов, то мы потеряем… Ну, как вам предыдущий звонящий сказал, что надо будет копать яму, а копать будет некому. Иван Князев: Ну, экономика встанет тогда, по вашему мнению, да? Я так понимаю… Вадим Коженов: Ну, это жесткое заявление. Но она сильно пострадает. Иван Князев: Ну, условно, условно. Да, сильно пострадает. Я правильно понимаю, что схему нужно вот какую использовать: пускай приезжают к нам рабочие руки, пускай растет производительность труда, будет расти экономика – тогда и российским рабочим, российским людям, которые сейчас страдают от безработицы, тоже найдутся рабочие места из-за того, что будет расти экономика? Вадим Коженов: Конечно. Это просто разные отрасли. Мы же понимаем даже на примере такси, что у нас эконом и комфорт – там, скорее всего, будет мигрант, а бизнес и престиж – там, скорее всего, будет местный. То же самое, если мы берем «Шоколадницу», то там, скорее всего, будет мигрант. То есть будет некое разделение экономическое, само по себе естественным образом, без каких-то регуляторов. Тамара Шорникова: Ну и коротко выжимка тогда перед звонком. Подождите нас, пожалуйста, уважаемый Илья из Санкт-Петербурга. О той фантастической работе, которая сейчас ведется. Мы уже обсудили, как могло бы быть, как хотелось бы. А как будет-то? В двух словах. Итог той фантастической работы, которой вы восхищаетесь. Вадим Коженов: Я в двух словах не говорю. Мы договорились пока в СМИ это не выносить. Но все мои самые смелые ожидания были приняты, услышаны. Это очень приятно. И цивилизация придет неожиданно и очень хорошо. Иван Князев: Ну, тенденции положительные будут? Вадим Коженов: Очень положительные! То есть будет полный контроль, во-первых. Не будет бюрократических процедур, где сейчас просто коррупция на сотни миллиардов. Будет понятная процедура. И из того, что я могу сказать: часть тех услуг, которые сейчас делаются, из-за которых мигрант теряет кучу времени и не может приступить к работе после приезда, они будут вынесены в страны исхода, будут контролироваться нашими федеральными органами исполнительной власти. И это будет очень сильно оптимизировать процесс. А сейчас мигрант приехал в Россию – и он фактически законно может работать недели через три. Сначала он должен встать на миграционный учет, потом подать на патент. Патент делают 10 рабочих дне, а это в общем две недели. Таким образом, три недели он здесь должен где-то жить, что-то кушать, а работать он не может. Вот с этим мы очень сильно боремся. То есть наша задача, когда он прилетел 3-го числа с утра, он 3-го после обеда документ забрал, который должен ждать, а 4-го с утра он может выходить на работу. Вот так должно быть. И мы к этому идем. И я надеюсь, что придем. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо вам, Вадим Викторович. Вадим Коженов был у нас на связи, президент Федерации мигрантов. Придется тогда вернуться потом к этому вопросу, когда вся эта система заработает, все эти тенденции станут реальностью. Тамара Шорникова: Сейчас вернемся к телефонному звонку, обещали выслушать в эфире Илью из Санкт-Петербурга. Надеемся, что он нас дождался. Илья, здравствуйте. Иван Князев: Илья, спасибо, спасибо, что дождались нас. Тамара Шорникова: Спасибо. Слушаем вас. Зритель: Добрый день. Да, я очень ждал. Хочу сказать свое слово. Смотрите. Работаю в сфере общепита. Соответственно, со мной работает очень много мигрантов, знакомые, друзья и так далее. Хочу сказать, что со своей задачей они справляются на отлично. И каждый отвечает сам за себя. Я очень доволен их работой. Но в Санкт-Петербурге сложилась ситуация с оформлением патента, что оформить патент не предоставляется возможным, так как всякие коммерческие организации создали такую ситуацию, что нужно за этот патент переплачивать. Вот на примере. У меня несколько знакомых собрали документы и хотят подать на переоформление патентов, но не предоставляется возможность сделать это. Единственное – через коммерческую организацию. А там нужно переплачивать больше чем в два раза. Вот такая ситуация. Прошу тех, кто слышит, помочь разобраться. Иван Князев: А больше чем в два раза – это сколько, если не секрет? Зритель: Минимум 25 тысяч просят с мигрантов коммерческие организации, хотя себестоимость этих документов, если делать самостоятельно, около 11–12 тысяч получается. То есть на мигрантах зарабатывают. Никто с этим не борется. Не разбираются, в общем, хотя писали и в МВД, и так далее. Тамара Шорникова: Илья, а знаете, что еще интересно? Буквально пару слов. Вы сказали, что абсолютно устраивает качество работы, хорошо работают. А если не секрет, сколько они зарабатывают? И почему взяли именно их, а, например, не соотечественников, не тех же петербуржцев? Зритель: Потому что они работают без выходных, они не пререкаются в работе… Тамара Шорникова: Так это же плохо, что работают без выходных. Хочется спросить: это законно? Иван Князев: Ну, это смотря для кого плохо. Может, для работодателя это хорошо. Зритель: Для работодателей хорошо, да. И сами они живут на работе, они привыкли. Они высылают деньги себе домой. Работодателю это выгодно, так как за такую сумму не каждый россиянин готов работать. Понимаете? Но всяческие препятствия возникают в виде переоформления патентов. Вот такая ситуация. Иван Князев: Спасибо, спасибо вам, Илья, за ваше мнение и за вашу информацию, которую вы нам поведали. Я предлагаю прямо сейчас посмотреть, какая ситуация с мигрантами обстоит в разных регионах нашей страны. Например, в Свердловской области мигрантов становится больше с каждым днем. Сейчас их там уже более 140 тысяч человек. На нелегальном положении – минимум треть. Только в 2019 году приехали более 16 тысяч мигрантов – и это почти на 10 тысяч больше, чем годом ранее. Хотя не все довольны условиями проживания и труда. СЮЖЕТ Иван Князев: Вот это, наверное, не совсем так. Ну, может быть, какая-то часть все-таки едет в Белоруссию либо в другие страны, но все-таки большинство смотрят на Россию. Тамара Шорникова: И сразу хочется несколько комментариев. Отклик живой получил звонок… Нам режиссеры предложили графику, давайте ее посмотрим, а после почитаем SMS. Несмотря на то, что более чем у половины уволенных иностранных работников денег в разгар пандемии коронавируса не хватило даже на еду, уехать из России был готов лишь каждый десятый. Почти 43% опрошенных были уверены, что смогут вернуться на работу старую. Столько же считают, что найдут себе новую. И еще интересно, что более половины всех опрошенных иностранцев – и тех, кто уже в России, и тех, кто только хочет приехать – намерены остаться в нашей стране навсегда. Вот о чем и говорили. И теперь все-таки SMS, которые обещали. Отклик на звонок телезрителя. Пишут: «Конечно, работодатели рады, с одной стороны. Но нужно запретить ту самую работу без выходных. Это сбивает россиян». В том смысле, что как раз эти работники на это согласны, нет интереса нанимать наших, которые хотят по графику обычному работать. Послушаем, что думает по этому поводу наш следующий эксперт – Ольга Кузнецова, профессор кафедры экономической и социальной географии России МГУ, доктор экономических наук. Иван Князев: Здравствуйте, Ольга Владимировна. Ольга Кузнецова: Добрый день. Иван Князев: Ольга Владимировна, мы вас видим. Вы знаете, тут еще одна SMS есть, человек пишет: «Я мигрант. И в кругу моих знакомых-мигрантов чемоданное настроение, они ждут открытия границ. Их родных на родине беспокоят слухи о том, что границы все-таки отроются, а потом закроются на целых два года». Понимаете, часть мигрантов собирается все-таки уехать. Вот та графика, которую мы показали, цифры, что 50% хотят остаться в нашей стране навсегда. В связи с этим такой вопрос. Если у нас уже так складывается, что без мигрантов нам не обойтись, то как сделать так, чтобы они цивилизованно интегрировались и в нашу экономическую модель нашего государства, и в наше общество? Ольга Кузнецова: Я, честно говоря, не уверена, что нам так важно, чтобы мигранты интегрировались именно в российское общество на постоянной основе. Если мигранты приезжают на работу, семьи у них остаются на родине, и сами они рано или поздно возвращаются на родину, то не возникает всего того комплекса проблем, которые действительно связаны с полноценной интеграцией мигрантов в российское общество, потому что рано или поздно мигранты, которые сейчас заняты на низкоквалифицированной работе, интегрировавшись в общество, став российскими гражданами, естественно, они будут претендовать тоже на работу, как и российские граждане. Поэтому мне кажется, что в какой-то степени рынку труда удобно, когда на низкоквалифицированную работу приезжают люди на временной основе, а дальше они уезжают обратно к себе на родину. Соответственно, не возникает никаких обязательств по социальной сфере и другим вопросам. Тамара Шорникова: А только ли низкоквалифицированные мигранты нам нужны? Президент недавно говорил о том, что российская экономика развивается, уже сейчас ее тормозит дефицит различного рода специалистов, и нам нужен приток мигрантов. Вопрос: какие мигранты нам нужны? Ольга Кузнецова: Это уже другой вопрос. Если речь идет о высококвалифицированных кадрах, о людях, которые, безусловно, хорошо владеют русским языком, то, конечно, приток таких людей вместе с семьями вполне может приветствоваться. Но мне кажется, что у таких мигрантов, которые являются высококвалифицированными кадрами и которые интегрируются как российские граждане в рынок труда, у них и проблем соответствующих меньше. Тамара Шорникова: И еще короткий вопрос по поводу временщиков, которые, как вы говорите, пусть лучше все-таки обратно потом уезжают. Насколько они серьезно могут продвинуть нашу экономику? Ну, если человек приехал, что называется, вахтовым методом, то он хочет денег заработать, побыстрее уехать. А качество, количество… Иван Князев: И даже не потратит их здесь. Тамара Шорникова: Не потратит их, действительно. Это мало всего его заботит. Ольга Кузнецова: Мигранты все-таки бывают очень разные. Одно дело, если это мигрант, который приезжает на более или менее квалифицированную работу. Он сам по себе квалифицированный человек, у него дети хорошо учатся в школе, могут дальше стать квалифицированными работниками. Это одна история. И совершенно другая история – это мигранты, которые приезжают на черновые, тяжелые работы, неквалифицированные. Те люди, которые заняты на неквалифицированном труде – это как бы одна история. И их интеграция потом гораздо сложнее, чем тех людей, которые заняты квалифицированным трудом. Иван Князев: Вот смотрите, нам телезритель пишет: «Дети мигрантов, выросшие здесь, разве тоже должны идти на ту же работу, где работали их родители?» Они вполне себе могут получить образование, стать полноценными гражданами нашей страны, получить хорошее образование, стать специалистами. Давайте сначала послушаем звонок нашего телезрителя, Анна из Санкт-Петербурга дозвонилась, а потом прокомментируем мой вопрос. Тамара Шорникова: Анна, слушаем. Иван Князев: Слушаем, Анна. Зритель: Да, здравствуйте. Я просто по этому поводу хотела сказать. Глядя на все то, что получается… Я смотрю просто – и как в мультике «Двое из ларца». Получается так, что за меня же и сделают работу, за меня же и проживут мою жизнь. То есть: «Вы за меня все сделаете?» – «Да. Мы за тебя и в магазине поработаем, мы за тебя и купим. Мы за тебя и на заводе поработаем, и сами все это купим». То есть получается, что люди проживут за меня мою жизнь. В принципе, я согласна, что если бы приезжали высококвалифицированные работники, а не бордель, который неизвестно где шаркается, неизвестно где живет, то это было бы вполне реально. Иван Князев: Понятно. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Да, спасибо. Вы против того, чтобы они проживали вашу жизнь, против того, чтобы вообще сюда приезжали, а оставались только мы. Тамара Шорникова: Вопрос ты задавал. Иван Князев: Ну да. Я жду комментария. Ольга Кузнецова: Я думаю, что опять же ситуации бывают очень разные. И экономика в регионах бывает очень разная. Одно дело, когда рабочих мест больше, чем рабочих рук. У нас действительно есть регионы, где строятся новые фабрики и заводы, и там мигрант, квалифицированный мигрант не заменит местного жителя, потому что спрос будет и на того, и на другого. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Да, спасибо, Ольга Владимировна. Тамара Шорникова: К сожалению, нас обрывают, выводят из эфира. Иван Князев: Говорили мы о мигрантах, о том, нужны ли они нашей экономике и как должны интегрироваться в нашем обществе. Скоро продолжим.