Петр Кузнецов: Добрейшего всем дня! Программа «ОТРажение», мы в прямом эфире. Продолжаем, дневная часть, Марина Калинина, Петр Кузнецов, время большой темы. Мы предлагаем поговорить о пособиях. Марина Калинина: Да, и вот, собственно, почему мы решили об этом говорить, – потому что из последних новостей: Совет Федерации готов помочь Минтруду изменить методику расчета пособий для нуждающихся семей. Сенаторы считают, что нужно пересмотреть критерий нуждаемости и выплачивать пособия более адресно, чтобы они попадали тем, кому это действительно необходимо. И вот первый зампред Совета Федерации по социальной политике предложил также привлекать к работе некоммерческие организации: по его словам, рук на всех нуждающихся у государства просто не хватает зачастую. Петр Кузнецов: Так кому выплаты положены сейчас? Как планируется изменить эту методику? И почему далеко не все обращаются за государственной помощью, даже если имеют на это право? Будем разбираться. Напишите нам, пожалуйста, на какое пособие претендуете вы, что получаете, что не дается. Марина Калинина: Расскажите о вашем опыте, как вы пытались, может быть, получить пособие, может быть, он увенчался успехом, этот опыт, эта попытка, либо вам не выплатили пособие; либо вы никогда не обращались, хотя вам это нужно, по каким-то причинам. В общем, звоните и рассказывайте. Петр Кузнецов: О размере тоже пишите, то есть помогает ли вам как-то, хоть как-то улучшить качество жизни пособие, которое вы получаете. Валерий Рязанский с нами сейчас на связи, он первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по социальной политике. Валерий Владимирович, здравствуйте. Слышите нас, да? Давайте еще раз связь попробуем проверить – Валерий Владимирович? Мы вас видим и даже слышим. Судя по всему, не доходит звук, давайте перенаберем нашего эксперта. Еще раз обращаемся к нашим телезрителям по поводу субсидий. Есть еще несколько данных, с которых хотелось бы начать в том числе и с нашим экспертом. По-моему, очень показательные цифры: 20 миллионов нуждающихся, помощь от государства получают только 4 миллиона. То есть 20 претендуют, а получают только 4, и, наверное, это проблема. И при этом есть проблема бедности, много бедных эту помощь не получают. В чем же здесь дело, тоже попытаемся понять. Марина Калинина: Ну вот еще несколько сообщений уже пришло. Челябинская область: «Надо рабочие места создавать, а не плодить дармоедов и тунеядцев». Омская область: «Перестаньте платить детское пособие, молодые пойдут работать». И Марий Эл: «Не пособия нужны, а работа». Еще раз приветствуем Валерия Владимировича. Здравствуйте, вы нас слышите? Петр Кузнецов: А теперь мы вас не слышим. Марина Калинина: Валерий Владимирович? Валерий Рязанский: Да, добрый день. Я вас слышу хорошо. Марина Калинина: Да, здравствуйте. Ну вот расскажите вообще, что планируется сделать по вашей инициативе? Вот вы поддержали Минтруд, что Совет Федерации тоже будет помогать, включится в эту работу. Вообще что планируется сделать? Какие планы? Валерий Рязанский: Ну, я бы начал наш разговор с того, что... (Я вас слышу хорошо, я не знаю, что происходит со связью. Я вас слышу хорошо и готов говорить.) Что я имею в виду? Что, конечно, люди, которые работают, они вполне должны себя обеспечивать и таким образом выстраивать свою экономическую семейную жизнь. Но, к сожалению большому, обойтись иногда только тем, что человек зарабатывает на основной работе, и при изменившихся жизненных ситуациях нуждается в поддержке, весьма существенная и нужна. Ничего предосудительного в том, что государство оказывает поддержку семьям с детьми... Петр Кузнецов: Валерий Владимирович, еще одну попытку будем предпринимать вас набрать, потому что, да, есть еще что обсудить, по телефону уже, надеемся, связь будет лучше. Марина Калинина: Ну вот продолжают приходить сообщения. «Сын инвалид, 7 раз ходила в МФЦ Бибирево, Москва, пособие назначили 200 рублей», – сообщение от Татьяны. Владимирская область: «Чтобы получить пособие 800 рублей, со справками и прочим затратишь 150–200 рублей, одна поездка в район. А смысл?» Очень много сообщений приходит. Петр Кузнецов: Вот, например, очень показательный вопрос, Алтайский край, SMS: «А какие пособия положены матерям-одиночкам?» То есть это говорит о том, что далеко не все проинформированы, может быть, давно бы и получали это пособие. С этим тоже разберемся, по поводу информированности наших граждан. «Пенсия 19 тысяч рублей, испытываю малую нужду». Марина Калинина: Ну вот третья попытка у нас связаться с Валерием Владимировичем, еще раз здравствуйте. Валерий Рязанский: Еще раз здравствуйте. Петр Кузнецов: Да. Давайте, чтобы время не тратить, вы просто продолжите свое выступление. Марина Калинина: Продолжаем разговор, да. Валерий Рязанский: Дело в том, что количество пособий, которое на сегодняшний день существует в нашей стране по линии, будем говорить так, министерств, имеющих отношение к социальной политике, их достаточно много, включая федеральные пособия, включая региональные и даже местные. Поэтому знать о всех пособиях, которые существуют, конечно, каждому гражданину сложно. Для этого, конечно, нужно просто, что называется, обращаются в местные органы власти, те, кто занимаются вопросами социальной политики, и узнавать там более детально. Проблема заключается в том, что переход вот на проактивную систему оповещения граждан о том, какие ему положены льготы, начал только осуществляться в последние годы. Что я имею в виду? На практике это звучит таким вот образом: в семье появилась проблема, в семье появились какие-то дополнительные вопросы, которые нужно решить, либо в семье родился ребенок, и уже семья должна быть уведомлена социальными службами о том, какие возможные варианты поддержки от государства существуют для семей, в которых изменилась семейная ситуация. Она может измениться, вы знаете, в разную сторону, и это действительно на сегодняшний день требование к социальным службам с точки зрения перехода от пассивной системы, то есть когда человек приходит к вам в службу, пишет заявление, собирает массу справок, отличается от проактивной, когда это делают службы, которые путем межведомственного взаимодействия, то есть обмена информацией, ЗАГС, отделение Пенсионного фонда, социальные службы обмениваются информацией по системе интернет, по своим каналам, естественно, обмена информацией, и не вынуждают людей бегать за лишними справками. Вот это, наверное, главное, что на сегодняшний день отмечать должно ту систему проактивной информационной политики. Что касается самих пособий, прежде всего я бы назвал те пособия, которые направлены на доведение уровня материального благополучия семей с детьми прежде всего до уровня, который преодолевает так называемый порог бедности. Что здесь, на наш взгляд, должно произойти нового? Прежде всего это должна быть ориентированность не на подсчет подушевых доходов на прошлый период времени, а все-таки на современный. Ну, например, в семье родился ребенок в 2021 году, а учет доходов берется за II квартал года предыдущего. Конечно, год предыдущий будет выглядеть совсем не так, как будет выглядеть ситуация в момент уже событий 2021 года. Кроме того, эта тема на сегодняшний день находит свое время в обсуждениях с Министерством труда, и мы надеемся, что к 1 апреля такие вот изменения должны будут в методику внести. Есть проблема такого рода, когда, например, люди старшего поколения осуществляют опекунство над родственниками или детьми, которых они взяли в опекунство. В результате опекун не считается членом семьи, поэтому искусственно завышается подушевой доход в семье, и это, конечно, не очень справедливо, поэтому... Такая особенность была подмечена одним из наших сенаторов нашего комитета, Леоновым Сергеем Дмитриевичем, он поднимает этот вопрос, его законодательная инициатива, похоже, найдет сейчас уже отражение тоже в новых подходах правительства, потому что мы получили одобрение, потому что это действительно нужно учитывать. И вот таких поправок, которые на сегодняшний день должны сделать эту политику рассмотрения проблем, оказания поддержки семей, еще раз говорю, в разных условиях, не только семей с детьми, здесь идет речь и о людях старшего поколения, когда мы ведем речь о системе длительного ухода, проактивность в этом вопросе таким же образом определяется социальными службами исходя из изменения в составе семьи или там по сигналам из системы здравоохранения. Такая же система должна быть отлажена по регулированию на необходимость помочь семье в рамках социального контракта, когда есть затруднения с точки зрения поиска новых рабочих мест для той или иной семьи, научить их с помощью, в общем-то, простых методов и оказывая материальную поддержку для вывода их все-таки на траекторию хотя бы семейного самообеспечения. Ну и вот, наверное, в завершение хочу сказать, что все эти темы находятся в постоянном, я бы сказал, таком движении и диалоге с Министерством труда и социальной защиты, включая в том числе и тему снижения безработицы, поиску новых форм работы с теми людьми, кто временно потерял работу. Так что вот мне кажется, что в этой части мы находимся на правильном пути, и главная цель – оказывать поддержку не тогда, когда гражданин обобьет все пороги, а все-таки оказывать ее на траектории такого проактивного характера, и тогда службы обязаны видеть проблематику и опережать где-то хотя бы на шаг-два вперед ситуацию. Петр Кузнецов: Да. Вопрос? Марина Калинина: Валерий Владимирович, такой вопрос: а насколько сложно социальным службам будет подсчитывать количество семей или людей одиноких, которым действительно нужна эта помощь? И как часто надо это делать? Почему это не делается сейчас, если это их основная работа? Чтобы не человек пороги обивал, иногда инвалид, а просто социальные службы этим бы занимались? Как это вообще на практике будет происходить? Валерий Рязанский: Ну, в общем, все, что на практике происходит, – это прежде всего очень, ну достаточно уже доведенные до такого хорошего совершенства практики работы налоговых служб, в том числе социальных служб, которые, будем говорить, имеют четкую информацию о доходах семей, о способах зарабатывания и многое-многое другое. На сегодняшний день прозрачность этой системы достаточно уже эффективно работает, поэтому это один из первых и главных способов иметь четкую информацию о том, что из себя представляет на сегодняшний день, будем говорить, экономический потенциал каждого гражданина к новым условиям. Ученик, школьник, студент, самозанятый, неработающий, безработный, пенсионер, работающий пенсионер и так далее – все это позволяет, в общем-то, оперативно реагировать на ситуацию, это с одной стороны. С другой стороны, социальные службы на то и существуют, чтобы, в общем, реагировать и на письменные, и на устные обращения, и такие справки давать, что человеку положено в той или иной жизненной ситуации. Если он безработный, какое время, какие пособия он может получить, сколько ему возможности предоставлено по поводу переобучения, переквалификации. Потому что иногда мы получаем вот такие письма и звонки, что «нахожусь без работы в течение года, мне служба занятости не предоставила ни одной вакансии», – я просто таким звонкам и письмам не верю, чтобы никто не предоставил ни одной вакансии при наличии больше 1 миллиона. Другое дело, что если вакансии человека конкретного не устраивают... Марина Калинина: Может быть, действительно, не подходят они ему? Валерий Рязанский: Конечно... Петр Кузнецов: Валерий Владимирович, давайте нашим, нашим звонкам верить можно. Наталья из Ставрополья давно ждет, у нее своя история, вопрос, разберем ее ситуацию в прямом эфире вместе с вами. Здравствуйте, Наталья. Зритель: Здравствуйте. Марина Калинина: Слушаем вас. Зритель: У меня вот такая ситуация. У меня сестренка инвалид с рождения, она недееспособная. Я, естественно, после смерти родителей являюсь ее опекуном. Но мне как опекуну не платят ни копейки, типа 10 тысяч я пенсию получаю, как мне сказали, за нее, но я за них отчитываюсь каждый год, я потратить на себя не могу. Поскольку она недееспособная, я даже выйти в магазин нормально не могу, я ее не могу оставить, это раз. И поскольку у меня муж получает всего лишь 16–17 тысяч в месяц, я оформила как малоимущая, но у меня это идет как льгота за школьное питание в школе. Все, мне ни копейки нигде, ни в соцзащите, ни в Пенсионном фонде, мне нигде ничего не положено. Петр Кузнецов: Соответственно, Наталья, можно уточняющий вопрос? Соответственно, вы о своем положении заявляли неоднократно, надо полагать, да? Зритель: Естественно. Я же отчитываюсь, я каждый год отчитываюсь. Я хожу в соцзащиту, я говорю: «Мне как опекуну». – «Нет, ну ты же получаешь». Но я говорю: «Я же получаю не на себя, я же на нее трачу». Я за каждую копеечку, извините, в январе отчитываюсь, и нигде никто мне ничего не должен. Вот и все, куда ни сунусь, детские тоже с трудом каждый год выбиваю... Петр Кузнецов: Выбиваете, да. Зритель: ...ходишь-бегаешь... Петр Кузнецов: Да. Марина Калинина: Спасибо за ваш звонок. Петр Кузнецов: Валерий Владимирович, судя по всему, речь идет о так называемой нерабочей льготе, нерабочем пособии. Вопрос: а кто-то у нас сейчас отвечает конкретно за неработающую льготу? Валерий Рязанский: Ну, неработающая льгота, тут вопрос такой, он звучит как-то не очень правильно с вашей стороны. Это же не льгота. Речь идет о чем? – о том, что оформлено опекунство над недееспособным гражданином, близким родственником, и в этой ситуации вот этому недееспособному гражданину положена пенсия. Учитывая, что, будем говорить, пути решения ухода за такого рода гражданином могут быть разные, включая в том числе и размещение в соответствующих государственных организациях, учреждениях, я так понимаю, Наталья взяла на себя очень гуманитарную, очень такую, я бы сказал, человеческую функцию все-таки продолжать ухаживать за близким родственником, и ей положена эта пенсия, совершенно верно. Что касается опекунства, я должен просто уточнить: возможно, что по закону действительно ей не положено опекунство в силу того, что она получает пенсию на ее содержание, потому что речь идет о близком родственнике. Но похлопотать перед социальными службами и перед блоком социальных служб за то, чтобы посмотреть, такие дополнительные материальные возможности могли бы быть предоставлены, я это имею право, это можно сделать. Наталья может ко мне обратиться, я это сделаю. Но хотелось бы вот о чем сказать. Есть возможности все-таки приглашать социального работника на дом, для того чтобы действительно давать семье какую-то передышку. Ухаживать за человеком в таком состоянии – это великий труд, все это я понимаю, у меня приблизительно такая же была ситуация с родителями, царство им небесное. Я думаю, что каждая взрослая семья проходит через эту жизненную ситуацию. И вопросы вот этой передышки небольшой действительно могут быть решены с помощью социальных работников. И для этого я хотел бы более точно у Натальи уточнить адрес, для того чтобы понять, в какое районное отделение социальных служб мне надо было бы обратиться, либо вы мне, я имею в виду уважаемые ведущие... Петр Кузнецов: Да, мы вас сведем уже за эфиром, редакторы обменяют вас контактами... Марина Калинина: Оставим вам телефон Натальи. Валерий Рязанский: Вопрос, а чем мы могли бы этой семье дополнительно помочь кроме того, что положено, естественно, по закону. Петр Кузнецов: Конечно, конечно. Спасибо, Валерий Владимирович, за ваш комментарий... Марина Калинина: Спасибо. Петр Кузнецов: ...за вашу потенциальную помощь. Мы продолжаем. Нам пишут очень много сообщений, связанных с дотациями. «Жена обращалась за добавкой к пенсии, положенной за рождение детей, добавили 3 рубля», – это SMS из Воронежской области. Давайте поприветствуем еще одного эксперта в этой теме – это Александр Лысенко, член Комиссии Госсовета по направлению «Социальная политика», он присоединяется к нам. Здравствуйте, Александр Евгеньевич. Александр Лысенко: Добрый день. Марина Калинина: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Я бы хотел от 3 рублей оттолкнуться, если позволите. Мы уже выяснились, что очень много льгот, пособий, которые разбросаны по законам, и найти их очень трудно, чего уж говорить о простых людях, самим соцработникам, не знаю, даже тем людям, кто это все придумывает, экономически обосновывает. Так вот об экономическом обосновании – а нужны ли льготы и пособия в таком количестве, что даже специалист не может в них разобраться и так далее, и так далее, кому они положены, кому не положены? И откуда берутся вот эти вот размеры в 3 рубля? И в результате вроде бы льгота есть на бумаге, а на самом деле половина из них не работающая (я все-таки настаиваю именно на таком определении). Александр Лысенко: Политика предоставления льгот, преференций формировалась на протяжении последних двух-трех десятилетий, начиная с 1990-х гг. Поэтому, конечно, она носит такой достаточно сложный характер и с точки зрения законодательства, и с точки зрения количества вот этих льгот. Потому что вы понимаете, что льготы есть федеральные, есть еще региональные льготы, местные льготы, и набирается огромное количество, порядка около тысячи различных льгот. И конечно, администрировать этими льготами на самом деле очень сложно. Поэтому сегодня идет такая работа по оптимизации льгот, по агрегированию различных льгот для достижения, скажем так, главной цели – борьба с бедностью, адресная социальная поддержка, используется вот такой механизм, как проективный подход, когда человеку не надо самому. Эта работа непростая, она идет уже не один год, вот. Но вы понимаете, насколько она носит ответственный характер, и ошибиться здесь никак нельзя. Но безусловно, что вот эти льготы... Ну, про 3 рубля не знаю, мне кажется, надо проверить это, это, может быть, не совсем правильно так оценка дана, но действительно льготы по 50 рублей, по 100, по 200, по 300 рублей, на сегодняшний день они уже утрачивают тот смысл, который, например, они имели 20 лет тому назад. Поэтому такая работа идет и мы ожидаем результатов. Марина Калинина: Смотрите, ну вот нам пишут люди вот из Вологодской области: «Получаю 375 рублей в месяц как малообеспеченная. А что можно купить себе или ребенку на 3 рубля 75 копеек в день?» «Получала 498 рублей, потом 450, сейчас не знаю», – это уже из Ленинградской области. Вот такие цифры вообще... В целом по стране это получается, я понимаю, что это миллионы, может быть, даже миллиарды, но вот таким вот слоем размазывать по семьям, и что? Ну это копейки получаются на самом деле, а из бюджета на это уходят большие деньги. Александр Лысенко: Безусловно, вы правы. Надо еще отметить, что вообще кроме того, что выплачиваются различные пособия, выплаты, кроме этого существует целая система льгот, например, по коммунальным платежам, по проезду в транспорте, льготное лекарственное обеспечение. И вообще, если сложить все эти цифры, и вот эти мелкие пособия, и более крупные льготы и выплаты, то получается, что действительно суммы исчисляются сотнями миллиардов рублей. Полагаю, что сегодня мы как раз находимся на пути трансформации льготной политики, и, наверное, кроме пособий и льгот мы еще должны думать о том, что человек сам может сделать, для того чтобы повысить уровень своего дохода. И вот, например, Министерство труда и социальной защиты на протяжении уже нескольких лет успешно внедряет такую практику, которая называется социальный контракт, когда человеку, имеющему низкие доходы, предоставляется определенная сумма для того, чтобы он мог вложить эти деньги в какой-то хозяйственный механизм, который бы приносил ему доход. Ну, как бы смешно ни было, но козу купить, например, получать молоко и повысить таким образом, продавать это молоко, свой доход. На сегодняшний день уже десятки миллиардов рублей во всех субъектах Российской Федерации используются для этого, и это тоже подход, для того чтобы повысить уровень жизни малообеспеченных семей и, конечно, тех семей, которые живут за чертой бедности. И таким образом мы должны понимать, что сегодня, во-первых, сам человек должен прилагать усилия к тому, чтобы выбраться из малообеспеченности, из нищеты, из бедности. Государство должно помогать в этом, создавать соответствующие инструменты и механизмы. Вот государственный контракт – это один из таких возможных механизмов. Ну и, конечно, система пособий и льгот, и вы совершенно правы, что она нуждается сегодня, собственно говоря, в такой реконструкции, реновации, когда эта система будет более эффективно работать и граждане будут удовлетворены работой этой системы. Сегодня удовлетворенность в размерах пенсий, пособий, ну, есть и объективные основания, конечно, находится на достаточно низком уровне. Петр Кузнецов: Ага. Александр Евгеньевич, и вот почему. Давайте послушаем на несколько цифр еще, почему не получают у нас пособия. Среди основных причин, по которым наши люди не получают господдержку, – это трудности в заполнении заявки; отмечается, что не нашли подходящей программы; 11% просто не знают, положена ли им помощь; еще 4% сообщили, что подали заявку, но получили отказ. И вот здесь вопрос: а вот эти деньги от неиспользованных пособий – они вообще где в итоге оседают? И не получается ли так, что их получают, ну как бы вам сказать, те, кому особенно они и не нужны вместо тех, кому они нужны? Александр Лысенко: Было бы неправдой, если бы я сказал, что отсутствуют люди, которым деньги не нужны особенно, но они их получают, – конечно, еще есть, мы фиксируем такие факты, вот. Хотя есть определенный критерий, но тем не менее всегда бывают какие-то девиации в жизни. Поэтому задача стоит, она решается, повысить адресность предоставления государственной социальной помощи. Думаю, что в этом направлении работа идет. Могу привести такой пример. В Москве, например, создана социальная инспекция, социальные инспекторы, которые оценивают потребности людей... Марина Калинина: А каким образом они их оценивают? Вот в чем будет заключаться эта адресность? Александр Лысенко: Вы знаете, выработаны определенные критерии... Петр Кузнецов: Ну как... Да, вот простите, Александр Евгеньевич... Александр Лысенко: Люди просто приходят домой, изучают... Петр Кузнецов: Пример: на рубль больше получаешь, а ты уже не малоимущим считаешься. Если вот с этой стороны, с методикой какой-то подходить, здесь тоже ничего не выйдет. И опять-таки, простите, Независимый институт социальной политики, его расчеты: в среднем реальные доходы бедных семей на душу населения в 2 раза выше заявленных. Сильнее всего занижают свой доход семьи с одним-двумя детьми, почти в 2 раза. Как быть еще и вот с такой категорией? Александр Лысенко: Правильный абсолютно подход, потому что сегодня еще до сих пор существуют «серые» доходы, которые вообще нигде не учитываются. Петр Кузнецов: Да. Александр Лысенко: И безусловно, мы знаем, что люди, которые заявляют, что они являются бедными, на самом деле имеют работу, получают деньги в конверте, нигде не числятся, ни безработными не числятся, но тем не менее уровень жизни их выше, вот. Да, есть такой факт. Но знаете, все труднее и труднее стало обманывать государство в этом плане, потому что у нас хорошо работает налоговая инспекция, все ясно и понятно. У нас идет борьба вот с такой «серой», теневой экономикой, это тоже перспективные шаги. Но тем не менее да, такие случаи есть, они бывают, ну что поделаешь, двигаемся вперед, преодолеваем эти трудности. Петр Кузнецов: Вопрос к администрированию. Тамара с нами на связи. Марина Калинина: Да, есть звонок у нас. Тамара, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Это Ленинградская область, да, Тамара? Зритель: Да, Ленинградская область, район... Петр Кузнецов: Да, слушаем. Зритель: Получаю пенсию по инвалидности. У меня, значит, двое детей-студентов, и вот доплата к пенсии, считается, что на иждивенцев, если дети на твоем иждивении. Получается так, что, если мне от моей пенсии отнять доплату на иждивенцев на двоих, там в районе 3 500, может быть, сейчас немножко побольше, получается так, что у меня нет своего прожиточного минимума. Я обращалась в Пенсионный фонд, мне отвечают, что «тогда отказывайтесь от доплаты на иждивенцев на двоих, и вам будут доплачивать ваш прожиточный минимум». Петр Кузнецов: А, вместо, да, ну то есть и то, и то нельзя, надо от чего-то отказаться, чтобы пришло это. Зритель: Почему у меня не выходит именно моя пенсия минимум, хотя бы минимум положенный? Петр Кузнецов: Ага. Да, мы можем этот вопрос напрямую нашему эксперту адресовать. Александр Евгеньевич? Марина Калинина: Да, Александр Евгеньевич, прокомментируйте, пожалуйста. Петр Кузнецов: Тем более что мы знаем, что вы очень много общаетесь, работаете, взаимодействуете с людьми с ограниченными возможностями. Александр Лысенко: Конечно-конечно. Выбирается какое-то одно основание, по которому осуществляются доплаты. В данном случае, так как вы получаете еще на двух иждивенцев и этот уровень превышает прожиточный минимум в субъекте Российской Федерации, то вы никаких доплат не получаете. Но надо посмотреть, что выгоднее: если ваша пенсия по инвалидности ниже прожиточного минимума субъекта Российской Федерации, ну в Ленинградской области, вам будут доплачивать до прожиточного минимума. Если эта сумма выше, чем та, которую вы сегодня получаете, значит, надо ее выбирать, надо выбирать тот вариант, который, скажем, важен. Но я сразу хочу сказать, я понимаю, может быть, это вызовет определенное возмущение, но я просто вспоминаю свою жизнь. Когда я был молодым человеком, студентом, наверное, не было такой субботы-воскресенья, чтобы мы не подрабатывали, не разгружали вагоны, не трудились, и всегда приносили деньги домой, вот. Поэтому, наверное... Тем более студенты, им уже больше 18 лет, они уже трудоспособны. Да, непростое положение, но всегда бедность можно преодолеть только всей семьей, поэтому, наверное, такая рекомендация. Петр Кузнецов: К сожалению... Главное, чтобы государство не подумало, что человек может по выходным вагоны разгружать, сам себе создавая эти пособия, и в принципе можно без пособия-то и обойтись, сам себе помогает. Спасибо огромное, это уже отдельный вопрос, Александр Евгеньевич. Марина Калинина: Спасибо. Петр Кузнецов: Это Александр Лысенко, член Комиссии Госсовета по направлению «Социальная политика». Марина Калинина: Сейчас у нас на связи Любовь Храпылина, профессор кафедры труда и социальной политики РАНХиГС. Любовь Петровна, добрый день. Любовь Храпылина: Добрый день. Марина Калинина: Вот мы все говорим: социальная политика, нацпроекты и так далее, и так далее, человеческий потенциал – а как вообще строится социальная политика и почему она у нас за 20–30 лет, как сказал предыдущий наш эксперт, пришла к такому состоянию, что, в общем-то, от нее толку никакого практически нет? Любовь Храпылина: Ну, наверное, это очень вы как-то резко высказались. Нет, для тех людей, которые все-таки получают определенные виды поддержки, ясно, что есть. Дело в том, что вот эта социальная политика и у нас, и в других странах довольно консервативно движется. К сожалению, мы сами, имеется в виду и люди, и люди, занимающие должностные самые высокие посты, все никак не перестроимся в плане того, что сегодня мы живем абсолютно в другой системе и экономических, и деловых, и управленческих, и прочих, прочих отношений. Это вот легко посоветовать «давайте трудоустройтесь», «делайте еще там что-то» – попробуйте трудоустройтесь. Очень интересные вопросы вам задавали. Когда сегодня, так сказать, централизация идет, например в той же службе занятости, и вас отошлют, условно говоря, вы, например, в Московской области живете в определенном районе, например Егорьевск, а вам присоединят к Клину, вам там будут рекомендовать возле города Клин что-нибудь трудоустроиться. Вы знаете, очень много проблем. Поэтому я вот не хочу разводить чужую беду руками, так запросто, а уточню некоторые позиции. Во-первых, в государственной современной социальной политике, которая напрямую связана с экономикой... Значит, вещи надо называть своими именами: социально-экономическая политика, которая касается решения социальных проблем. В этой политике есть очень четко очерченные обязательства самого государства, и надо, чтобы они превратились в конце концов в четкие, реальные, понятные для всех, в том числе для самих управленцев, финансистов и так далее, это о каких услугах речь идет. А сама эта услуга, идущая от государства в любом ракурсе, она должна очень четко и понятно быть описана, что в этом составе этой услуги. Если речь идет о дополнительных оплатах, то, соответственно, что на это можно купить, на эти 3 рубля? В чем суть покупательной способности того, что выделено в финансовом, прямом денежном выражении? Это один момент. Другой момент – то, что касается так называемых косвенных денежных, в контексте услуг, то есть те, которые натурально, ну, например, услуги по уходу. Очень дорогие услуги, и они в тысячу раз дешевле по сравнению с тем, что дает государство, и то, что на рынке. Государство дешево собирается купить то, что нельзя купить за эти деньги. Вот этим же по недееспособности, по уходу, вот если это оформить договор по уходу между соцслужбами и этой женщиной, то это будут очень небольшие деньги, но они все равно будут, эти деньги, пусть даже небольшие. А в реальности вот то, что необходимо, для того чтобы достойно ухаживать за этим больным тяжелым человеком (в прямом смысле, физически переворачивать и так далее, уж не говорю о других аспектах), там другие должны быть. То есть надо изменить отношение к конъюнктуре ценообразования и вообще-то повернуться так глазами, ушами и посмотреть, сколько стоят эти услуги на рынке. Соответственно, государственные услуги не должны быть хуже, дешевле, проще или еще как-то. Услуга для всех, еще раз, должно быть четко определено, что это такое. Петр Кузнецов: Любовь Петровна, можно вот как раз для всех попытаемся ответить за оставшиеся 2 минуты назначение пособий по городам. Есть, например, лужковские выплаты молодым семьям плюс собянинские, по-моему, даже за первого ребенка, при этом в соседнем городе та же самая молодая семья всего этого не получает. То есть получается, что это определяют местные власти. Должна ли быть, по-вашему, одинаковая выплата по всем субъектам, чтобы тоже не было своего рода путаницы подобной и неравенства? Любовь Храпылина: Конечно, должен быть федеральный компонент, понимаете, федеральный компонент. Со стороны центра есть такая технологическая поддержка, как субсидирование, то есть выделение денег, недостающих в этом регионе, на выполнение определенных обязательств. Это уже давно работающие технологии, это называется, еще надо проконтролировать, почему это вдруг в одном, в деревне Пупкино есть, а в деревне Сидоровка нет. Петр Кузнецов: Да, да. Марина Калинина: Ага. Любовь Храпылина: Это уже дело не центра, недостаточного контроля и инерции со стороны региональных и местных властей. Конечно, гражданин России должен получать то, что обязательствами определено. Марина Калинина: Ну а когда же мы перестроимся? Вот такой, может быть, риторический вопрос, но все же. Любовь Храпылина: Хороший вопрос. Петр Кузнецов: Очень коротко, если можно. Любовь Храпылина: Когда поймем, что социальной службе не по остаточному принципу, а по профессиональному должны работать работники. Посмотрим на зарплату тех же социальных работников и поймем, что там должны быть квалифицированные, компетентностные, к которым предъявляют требования и их собственное с должностной позиции руководство, и общество. Мы хотим классных специалистов в этой области, которые не транзитом проходят, а это очень важная, нужная, хорошо оплачиваемая работа. Петр Кузнецов: Спасибо. Любовь Храпылина, ее комментарий. Марина Калинина: Спасибо. Петр Кузнецов: Наша большая тема. Оставайтесь с нами, скоро продолжим.