ТЕМА ДНЯ: Почему растут цены?

Фото: Владимир Астапкович / РИА Новости
Гости
Михаил Глушков
директор Плодоовощного союза
Дмитрий Журавлёв
доцент Финансового университета при Правительстве РФ, научный руководитель Института региональных проблем
Алексей Коренев
аналитик Группы компаний «ФИНАМ»

Иван Князев: Мы продолжаем. Вы смотрите «ОТРажение», с вами по-прежнему Тамара Шорникова...

Тамара Шорникова: ...и Иван Князев.

Иван Князев: Минпромторг предложил правительству поддержать продуктами нуждающихся россиян. Речь идет об адресном ежемесячном перечислении гражданам денег, которые можно потратить на отечественные продукты. Кому конкретно помогать, сейчас решают.

Тамара Шорникова: Ну, например, помощь от государства могли бы получать беременные и кормящие женщины, а также дети, кроме того люди с доходами ниже прожиточного минимума, малоимущие пенсионеры. Как считают эксперты, такие меры могли бы стать хорошей альтернативой фиксированию цен на продукты питания, которые критикуют экономисты.

Иван Князев: Ну а цены на продукты растут от года к году. Вот смотрите, друзья, наши редакторы провели огромную работу, проследив их рост начиная с 2013 года, вот что получилось, давайте смотреть вместе.

Если взять калькулятор инфляции и оттолкнуться от данных Росстата, за последние 8 лет с января 2013 года до нынешнего инфляция в России выросла на 63%. А вот цены на продукты, к примеру, в магазине «Утконос», мы от него отталкивались, сравнивали там цены, на товары одной и той же фирмы выросли по-разному. В инфляцию, например, уложилась цена на говядину; ниже нее росли цены на курятину, хлеб и гречку.

А вот молоко, рыба, выпечка, особенно тепличные овощи выросли в цене со значительным опережением. Помидоры стоили около 100 рублей за килограмм, теперь 400; форель слабосоленая в 2013-м стоила 245 рублей за 300 граммов, теперь 600; печенье овсяное 40 рублей было, теперь почти 100, и так далее. Вот посмотрите, цены на ваших экранах.

Тамара Шорникова: Ну, с инфляцией, что там в нее уложилось, откуда и как считается эта инфляция, тоже еще будем разбираться. Но просто, когда смотришь на цифры, немножко по-другому все кажется. Вот говядина 690 рублей, 2021 год, да, дожили. Ну, в общем, об этом чуть позже подробнее.

Если оттолкнуться также от подсчетов Росстата, средние зарплаты и пенсии выросли в стране чуть больше чем на 60%, МРОТ так и вообще на 133%.

Иван Князев: В общем, инфляция в личных доходах, в ценах в магазинах, где какие есть перекосы? Почему, если считать в среднем, у нас все стабильно и хорошо получается, а продукты купить становится все труднее и труднее? Что отметили вы? Как изменились ваши доходы за последние годы? Какие изменения цен на продукты отметили вы? Чего уже не можете себе позволить? Расскажите нам прямо сейчас, звоните в прямой эфир.

Тамара Шорникова: Ну то есть да, все стабильно вроде, но твои пакеты все легче и легче из магазина, да?

Иван Князев: Каждый раз.

Тамара Шорникова: Каждый раз ты выходишь, да.

Михаил Глушков, директор Плодоовощного союза, выходит с нами на связи. Здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте, Михаил Владимирович.

Михаил Глушков: Здравствуйте.

Иван Князев: Михаил Владимирович, а вот давайте еще посмотрим последние данные по ценам за январь, сейчас попросим наших режиссеров показать нам эту графику. За прошлый месяц у отечественных производителей максимально подорожали огурцы, до 107 рублей за килограмм, рост почти 10%. Картофель в среднем теперь стоит 16,5 рублей, рост цены здесь 8%. Помидоры подорожали на 4%, морковь на 3%. Выросла стоимость макаронных изделий больше чем на 6%.

Тамара Шорникова: Как прокомментируете?

Иван Князев: Какие причины? Что сейчас происходит с ценами на эти продукты?

Михаил Глушков: Да. Ну, во-первых, нужно разделить, например, картофель и морковь от помидоров и огурцов. Потому что картофель и морковь – это тот урожай, который мы собрали именно осенью 2020 года, был действительно неурожай, овощей собрали меньше, вот. Поэтому, конечно, запасы у нас заканчиваются, в связи с этим мы видим, что действительно есть рост цен.

Иван Князев: Рост цен – есть дефицит, да?

Михаил Глушков: Ну да, это как бы дефицит, еще пока дефицита нет, но рост цен наблюдаем, потому что заканчиваются именно запасы.

Иван Князев: А остальные продукты?

Михаил Глушков: А что касается помидоров и огурцов, то здесь это тепличные овощи, сегодня у нас рост производства собственного тепличных овощей очень серьезный, там 13–15%, мы в 2020 году выросли. И оптовые цены на самом деле снижаются, то есть если брать по 2020 году, то на огурец цены снизились на 7%, оптовые цены. Соответственно...

Иван Князев: Я еще раз уточню, Михаил Владимирович, это на свои помидоры и огурцы оптовые цены снизились?

Михаил Глушков: У нас огурцы сегодня полностью свои, по томатам мы еще импортозависимы. Вот здесь как раз я хотел добавить, да, что рост цен на томаты может быть связан с девальвацией рубля.

Иван Князев: Ага. То есть откуда мы их везем?

Михаил Глушков: Ну, это Турция, Марокко, это Азербайджан.

Иван Князев: Но есть смысл спросить, почему сами не выращиваем?

Михаил Глушков: Ну, мы прирастаем по выращиванию томатов, просто это не такой простой процесс, нужно строить промышленные теплицы, нужно очень много вкладывать денег, это длительный процесс именно с точки зрения инвестиций.

Иван Князев: Я просто... Да, я прошу прощения, просто несколько лет назад мы говорили, да, что нам не хватает площадей, нам нужно строить теплицы. Вот прошло лет 5, и мы снова возвращаемся к этой теме и снова говорим про теплицы.

Михаил Глушков: Ну, мы построили теплицы, мы более 250 миллиардов рублей уже вложили туда, вот. Сегодня просто по огурцам мы уже полностью сами себя обеспечили, а вот по томатам у нас, собственно, еще идет эта работа.

Тамара Шорникова: Михаил Владимирович, понятно, что... Вот, уже прорывается звонок в прямой эфир, нам сейчас будут рассказывать о том, что действительно очень дорого все, ну такое самоощущение при входе в магазин, что уже просто половину там себе не можешь позволить. Вы как-то следите за участниками своего союза, за тем, кто, как, насколько поднимает цены? Потому что всегда кажется, что под шумок кто-то где-то, прикрываясь дефицитом ли, долларом ли, хочет как-то подвинтить эти цены в бо́льшую сторону. Какой-то идет проговор между своими же, чтобы этого не происходило?

Михаил Глушков: Нет-нет, мы следим только по факту, когда уже, значит, приходят данные Росстата, мы смотрим на них и на основе их и работаем. Потому что сегодня, да, действительно, мы видим, что у нас тепличная отрасль в крайне тяжелом состоянии оказалась в прошлом году, у нас очень сильно падал спрос на продукцию во время самоизоляции.

Плюс у нас еще один фактор – это растут тарифы на газ и на электричество, за 5 лет они выросли на 30%, ну на электричество на 30%, на газ на 25%. И все это те расходы, которые сегодня тепличники должны как бы нести, и они их, конечно, вынуждены перекладывать в стоимость той продукции, которая есть.

Но опять же, по нашим данным и по данным Росстата, они как бы совпадают, такого сильного роста никакого нет. Ну да, есть сезонное удорожание, оно всегда как бы январь, февраль, март, когда идет именно защищенный грунт, то есть это такая дорогая продукция, которая... Нужно теплицы топить, нужно теплицы светить, они очень высокие расходы операционные несут. Но дальше, когда появляется парниковый огурец, томат, а дальше тем более открытый грунт, то, конечно, все это дешевеет. А сейчас, да, дорогой сезон именно для дорогих огурцов и помидоров.

Тамара Шорникова: Да, про сезонность поняли.

Михаил Владимирович, еще коротко тогда, может быть, напугаете нас? Если вы говорите о потерях, которые несли производители, о растущих затратах, может быть, огурцы по 107, не знаю, а помидоры по 108 – это покажется нам хорошими ценами в будущем? Будет рост цен?

Михаил Глушков: Нет, я думаю, что роста цен не будет, потому что у нас, еще раз, растет производство, за счет этого происходит внутренняя конкуренция и цены в целом падают, в целом в среднем по году. Если вы посмотрите цены, например, за февраль прошлого года, там были цены выше, чем сейчас, и на огурец, и на томат, я про оптовые цены говорю.

Иван Князев: Ага.

Тамара Шорникова: Ну а компенсировать они свои расходы чем будут? Растущими объемами продаж?

Михаил Глушков: Ну, сейчас мы на самом деле вышли с инициативой в правительство Российской Федерации, чтобы нам помогли, просубсидировали эти расходы, которые растут независимо от нас. Мы как бы являемся заложниками государства, потому что тарифы устанавливает государство на газ и на электричество, и мы просим у государства, чтобы нам помогали вот в этом плане.

Тамара Шорникова: А, то есть госпомощь, на нее расчет?

Михаил Глушков: Да, да.

Иван Князев: Давайте послушаем, узнаем, что происходит с ценами на продукты в Орловской области, нам Анатолий дозвонился. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Ну что ж, хлеб подорожал, 35–36 рублей стоит, сахар 46, вот. Мясо вообще... Вот в сельской местности даже местами продают сало по 400–420 рублей.

Иван Князев: А с овощами что? У нас тут просто эксперт по овощам сидит, расскажите нам.

Зритель: Не понял?

Иван Князев: С овощами, помидоры, огурцы?

Зритель: Да уж ладно, тут не до блинов, хоть бы хлебушка с вином.

Иван Князев: А, даже так?

Зритель: Заготавливаем, мы с осени заготавливаем, это все нормально, огурцы, помидоры, все это нормально, вот.

Иван Князев: Ага. Картошка дорогая?

Зритель: А?

Иван Князев: Картошка дорогая?

Тамара Шорникова: Да тоже своя, поди.

Зритель: Тоже 17–19 рублей, вот.

Иван Князев: Ага.

Зритель: Значить, есть такое предложение.

Тамара Шорникова: Так.

Зритель: Чтобы государство следило получше. Как цены подымутся, инфляция, почему у нас инфляция? – никто не контролирует это дело.

Иван Князев: Ага.

Зритель: В государстве никто не контролирует. Однажды я, значит, в маршрутке еду, дождь идет, а сверху гербициды; расходы на гербициды очень дорогие, я сам знаю это дело. Надо же... контроль какой-то устанавливать, государство должно...

Иван Князев: Да, нужен контроль. Спасибо вам, спасибо вам, Анатолий.

Михаил Владимирович, ну вот, кстати, по контролю. Вы говорите, вы опираетесь на данные Росстата, – а может быть, все-таки не совсем стоит это делать и на них потом опираться, как бы смотреть, что на самом деле все не так уж и плохо? А то, понимаете, мы сейчас помощь попросите в субсидировании каких-то моментов, а закончится все регулированием цен государственным, о чем телезритель говорил.

Михаил Глушков: Нет, не закончится, потому что это нерыночный механизм, все-таки у нас рыночная экономика. Даже когда вот мы обсуждали это с правительством Российской Федерации, Минсельхозом, Минсельхоз тоже выступает против регулирования цен жесткого, фиксированных цен.

Иван Князев: Ну а как их тогда сдержать, если ни растут?

Михаил Глушков: Да тут вопрос просто в увеличении производства, то есть нужно увеличивать производство. Да, действительно, у нас по картофелю, по моркови идет, небольшой был урожай 2020 года, это факт, и здесь его никак не сдержать. У нас, собственно, спрос рождает предложение, спрос более-менее постоянный, а предложение заканчивается, поэтому, когда у нас наступит... Вот сейчас наступит скоро момент, когда начнет поступать импортный картофель на наши полки, это, кстати, происходит каждый год, просто иногда месяцем раньше, иногда месяцем позже.

Тамара Шорникова: Ага. Да, спасибо. Михаил Глушков, директор Плодоовощного союза, был с нами на связи.

Ждем ваших SMS с ценами. Вот что приходит сейчас, вот что уже есть. Приморский край: «Огурцы 200, помидоры 200, морковь 40–70, картофель 40, горбуша 320!!!» – это нам пишет Уссурийск. Коми: «Откуда такие цены? – наверное, имеются в виду вот даже огурцы по 107 и помидоры по 108. – У нас, например, огурцы 170, помидоры 230, картофель 35, сахар 66, масло растительное 140».

Иван Князев: Курганская область: «Масло подсолнечное 150, гречка 100, бананы 80 рублей, макароны 46». Из Краснодарского края мнение, что цены растут, потому что много посредников. Из Саратовской области: «Не могу позволить себе рыбу, фрукты, овощи», – работающий пенсионер. Из Брянской области человек задается вопросом, зачем ему страусиное яйцо, которое стоит 100 рублей, зачем его продают, – ну действительно.

Тамара Шорникова: Ну, кому-то, возможно, хотелось бы что-то приготовить.

Давайте послушаем Приморский край, тезка на связи, Тамара. Здравствуйте.

Иван Князев: Приветствуем вас.

Зритель: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Да, слушаем вас.

Зритель: Вот у нас цены такие. Огурцы 289, картофель 45 в магазине, морковь 60–70, капуста 34, с сегодняшнего дня стала 37, помидоры от 289 и до 320. Макароны 80–90 в зависимости от, яйцо 90 рублей, есть от молодых кур 66 рублей. Вот такие у нас цены. Где берут цены, вот на экране у вас когда выводят?

Тамара Шорникова: Да. Тамара, и просьба, кстати, ко всем телезрителям: было бы хорошо, если бы вы при этом комментировали, насколько выросли цены, потому что мы не знаем, вот у вас такие, например, цены были условно месяц назад, или фиксируете вы, замечаете сильный прирост. Что из вашего списка больше всего подорожало, Тамара?

Зритель: Да, и сахар у нас 52 рубля. Больше всего у нас подорожали макаронные изделия, … у нас где-то 30–32 рубля за килограмм. Яйцо можно было купить 55–60 рублей в зависимости от категории. Помидоры подорожали сильно, были 189, ну вот так примерно. Капуста вообще была 25 рублей, морковь по 35–40 рублей была.

Тамара Шорникова: Да, теперь понятнее стало. Да, Тамара, а скажите, в связи с таким подорожанием вы что-то из своей сумки по выходу из магазина, она у вас меньше стала? Вы что-то из своего рациона удалили, или покупаете все как и раньше?

Зритель: Нет, удалили, мы по минимуму покупаем яйцо, макаронов меньше стали покупать, помидоры дорого, конечно. Ну, капусту изредка берем, морковь практически только к празднику. Картофель – это необходимость, конечно, ну и огурцы. Овощи вообще меньше стали покупать, там за исключением, ну плюс еще лук... Кабачки у нас были перед Новым годом 200 с лишним рублей, но сейчас опустились до 140–150 рублей, кабачки.

Иван Князев: Спасибо вам большое, Тамара. Мы вот сейчас тоже с Тамарой все эти цены зафиксировали. Посмотрим и попросим прокомментировать все это нашего следующего эксперта.

Тамара Шорникова: Но перед...

Иван Князев: Да, но перед этим продолжаем разбираться, почему выросли цены. Наши корреспонденты поговорили с производителями, сюжет из Крыма и Ростова-на-Дону.

СЮЖЕТ

Тамара Шорникова: Да, послушали разные стороны, в чем причины подорожания. Ждем по-прежнему ваши цифры, что у вас в регионе, в вашем городе, поселке подорожало сильнее всего, может быть, что-то подешевело? Расскажите о том, что сейчас происходит на прилавках.

А мы поговорим с экспертами. Алексей Коренев, аналитик группы компаний «ФИНАМ». Здравствуйте.

Алексей Коренев: Добрый день.

Тамара Шорникова: Да. Алексей Львович, мне кажется, вот я сейчас для наших телезрителей буду адвокатом дьявола, но хочется перед тем, как мы перейдем к сравнению цифр инфляционных, поговорить о ценах все-таки. Пишут нам, что вот, мол, спекулянты навариваются, наживаются на людях, нужно их контролировать и так далее. Но мы смотрели сюжет, и объективно сложный год был не только у нас, покупателей, но и у производителей, они больше тратят. При этом им в таком жестком порядке достаточно говорят, что цены нужно держать, как оборону, как последний рубеж.

По-вашему, есть ли какие-то альтернативные рыночные механизмы, чтобы всем было хорошо, чтобы не оказалось, что после года-двух, я не знаю, сдерживаний таких у нас вместо условно пяти заводов хлебопекарных осталось два (ну я утрирую)?

Алексей Коренев: Понятно. Ну, начнем с того, что никаких спекулянтов-то особо нет, это все народные домыслы о том, что кто-то перекупает хлеб или сахар. На самом деле сейчас в цепочке от поля до прилавка практически отсутствуют ненужные посредники, только те, кто действительно необходим, то есть производители, логистика и так далее.

Что касается рыночных мер, ситуация с инфляцией в конце 2020 года и начале этого заметно отличается, скажем, от инфляции предыдущих лет. Если до этого у нас была инфляция в основном потребительская, то есть цена была вызвана тем, что потребители готовы были платить больше и за счет этого росли цены, то в этом году мы столкнулись с инфляцией издержек. Существенно выросли издержки производителей, не только производителей, ретейла, логистики и так далее, то есть всех, кто находится между действительно полем и столом, прилавком, то есть когда мы едим. Выросли издержки, выросли закупочные цены, при том что доходы россиян практически не растут. Те самые 3,5%, которые нам Росстат озвучил, ну, это, в общем, ни о чем на фоне того, что инфляция гораздо выше.

Надо иметь в виду, что инфляция издержек гораздо более тяжелая вещь, преодолевать ее сложно, и, если, скажем так, в ближайшее время не удастся выйти из этой ситуации, мы рискуем попасть вообще в так называемую стагфляцию, когда у нас инфляционные процессы станут хроническими и будут тяжело регулироваться обычными рыночными методами. То есть даже увеличение уровня жизни, которое нам обещают, вряд ли способно существенно повлиять на уровень цен, потому что, как я уже сказал, цены растут именно за счет роста стоимости издержек.

Издержки, вот как правильно тут говорили сами производители, они повсюду. Это импортное оборудование, которого в пищевой промышленности более 70%, а по некоторым сегментам до 100%. Это необходимость покупать субстанции и какое-то сырье за рубежом, для производства того же хлеба требуются улучшители всевозможные, требуются добавки муки второго класса, а Россия производит зерно только третьего, четвертого и пятого класса, четвертое и пятое – это фактически фуражное, а третье само по себе, собственно, из него хлеб не сделаешь, то есть требуются добавки, улучшители, это все привозится из-за рубежа. То есть мы сильно зависим от поставок зарубежных, от импорта. Рубль у нас заметно обесценился. И если до осени предыдущего года цены еще как-то держались, то вот в конце года они сорвались в полет.

Плюс, конечно, надо отдать должное тем производителям, которые были нацелены на экспорт и ориентировались на мировые цены. Речь о сахаре, растительном масле и пшенице, потому что цены на нее выросли на мировом рынке и Россия, которая производит очень много этого продукта, у нас второй за всю историю по величине в этом году урожай, 133 миллиона тонн зернобобовых и зерновых культур, из них 86 миллионов – это пшеница, больше было только в 2017 году. Так вот, несмотря на то, что у нас огромное количество пшеницы произведено, цены на нее держатся на высоком уровне просто потому, что мировые цены выросли...

Тамара Шорникова: Алексей Львович, да, простите, пожалуйста, что перебиваю, часть мы уже услышали в сюжете, говорили с производителями. Делать-то с этим что? Какие те самые рыночные методы могут помочь?

Алексей Коренев: Вы знаете, на самом деле, на мой взгляд, то, что реально могло бы помочь сейчас от сдерживания цен, именно обуздания инфляции издержек, – это государственная помощь производителям и собственно пищевой промышленности в виде субсидий, которые бы компенсировали увеличение издержек. Тогда можно говорить о том, что цены удастся по крайней мере остановить.

У государства есть огромные резервы, есть возможности; более того, собственно, резервы для того и создавались, чтобы в тяжелые времена использовать их в том числе и для субсидирования отдельных направлений народного хозяйства. Так вот мы оказались в этой ситуации, пора уже использовать эти резервы, они у нас есть. Те объемы, какие были направлены, 4,7 миллиарда в конце 2020 года и 4,5 миллиарда... ой, простите, триллиона (господи, миллиарда), триллиона рублей в начале 2021 года, они, на мой взгляд, недостаточны для того, чтобы полностью компенсировать возросшие издержки у производителей. Надо помогать более существенно.

Тамара Шорникова: Давайте звонки послушаем.

Иван Князев: Надежда, Хабаровский край у нас сейчас на связи. Здравствуйте, Надежда.

Зритель: Здравствуйте. Комсомольск-на-Амуре беспокоит. Хочу рассказать, какие цены у нас.

Тамара Шорникова: Ага.

Зритель: Сахар 60 рублей за килограмм, растительное масло 110–150. Хлеб от 30 до 60 рублей за булку полукилограммовую. Яблоки 120–170, мандарины 220–300. Капуста 35, картофель 45. Так, что там еще у нас... Помидоры 250, огурцы 200–250 в зависимости, естественно, от качества и так далее.

Иван Князев: А что больше всего подорожало?

Зритель: ...тоже очень дорогое. Рыба, корюшка, которая ловится на Сахалине, у нас стоит 450 рублей за килограмм, ну это вообще полный беспредел. Ну а зарплаты как и везде, по всей России, 25, максимум 30.

Тамара Шорникова: Да, спасибо, поняли.

Иван Князев: Спасибо вам большое, Надежда.

Тамара Шорникова: Вот как раз от зарплат отталкиваясь, зарплаты не меняются. При этом мы в самом начале приводили графику, где, мол, инфляция в принципе укладывается с ростом зарплат, если смотреть на статистику Росстата: мол, цены подрастают, на такой же процент подрастают и наши зарплаты, и МРОТ, и так далее. Но как-то не сходится, потому что объективно ты можешь купить меньше в магазине. Почему так происходит?

Алексей Коренев: Ну, во-первых, если опираться на статистику Росстата, и не сойдется, потому что Росстат насчитал по итогам 2020 года инфляцию в 4,9%, а, собственно, любые независимые агентства и специалисты, которые подсчитывали инфляцию, насчитали порядка 12% наблюдаемую инфляцию, то есть это фактически инфляция, которую россияне на себя ощущают. Да и инфляционные ожидания сейчас находятся почти на уровне 12%, порядка 11,5% и более, то есть фактическая инфляция гораздо выше, в разы получается, чем то, что насчитал Росстат. Давайте все-таки опираться от той инфляции, которую дают те же самые опросы «инФОМ», которые очень репрезентативны и которым можно верить, там получается инфляция 12%.

Тамара Шорникова: Двенадцать.

Алексей Коренев: На 12% мало у кого зарплата выросла, поэтому у нас как была, собственно, модальная зарплата чуть больше 23 тысяч, так она примерно там и осталась. Медианная как была в районе 34, сейчас немножко подросла за счет опять же бюджетников, в целом кардинально она не изменилась. То есть зарплаты за ценами все равно не успевают.

Тамара Шорникова: Понятно. Спасибо.

Иван Князев: Спасибо. Алексей Коренев, аналитик группы компаний «ФИНАМ», был с нами на связи.

Еще один звонок у нас, Владимир из Ростовской области, узнаем, что с ценами там.

Зритель: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Да, слушаем вас.

Зритель: Алло, здравствуйте.

Иван Князев: Слушаем вас.

Зритель: Я хотел бы сказать... Да-да, здравствуйте, говорю. Алло?

Иван Князев: Здравствуйте.

Тамара Шорникова: Вы в эфире, Владимир, мы вас приветствуем.

Зритель: Здравствуйте, я здороваюсь с вами, здравствуйте, с ведущими здороваюсь.

Иван Князев: Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Да я хотел сказать по ценам в Ростовской области. Вы знаете, очень хитро было сделано, когда объявили подсолнечному маслу и сахару, то что сделали «Магниты», «Пятерочки»? Они масло, осталась цена на прежнем уровне, только низшего сорта масло они уменьшили, да, они уменьшили, но это масло не масло, это вода, вы понимаете? А сахар они перевели в статус акции, вот сегодня он 46 может быть, а завтра уже он будет выше. Вы понимаете, что делается?

Иван Князев: Ага.

Зритель: И вот, знаете, слушаешь вас, и такое впечатление, что нас хотят перевести, как в дореволюционное время, чтобы перешли все на картошку, соль и лук, а остальное не надо, пусть ест элита. Выходит так, что помидоры заоблачные, огурцы заоблачные. Но я еще раз хочу вам сказать, что огурцы и помидоры в советское время мы зимой ели только свои, консервированные, правильно, и все были живы и здоровы намного, чем сейчас.

Иван Князев: Да, Владимир...

Зритель: Вы посмотрите, какие огурцы, какие помидоры, как они выращены, что в них находится. И это не первый продукт, на который действительно мы имеем право обращать внимание зимой.

Иван Князев: Да, Владимир, поняли мы вас, спасибо вам большое. Ну, я думаю, конечно, ни у кого таких целей нет, чтобы переводить нас только на картошку.

Еще один эксперт у нас на связи – Дмитрий Журавлев, генеральный директор Института региональных проблем, доцент Финансового университета. Здравствуйте.

Дмитрий Журавлев: Добрый день.

Иван Князев: Дмитрий Анатольевич, вот мы с предыдущим экспертом пытались все-таки выяснить, какова у нас на самом деле инфляция. Вот эксперт сказал про инфляционные ожидания в 11%. Но ведь смотрите, от региона к региону получается картина ну совершенно разная, где-то и цены очень сильно различаются, и по зарплатам та же история. Вот правильно ли все считать в таком среднем масштабе, когда у нас и зарплаты вроде укладываются в инфляцию, и цены укладываются?

Дмитрий Журавлев: Ну, все зависит от задачи. Если задача получить некую среднюю картину, то, естественно, в среднем и надо считать. Если же есть задача смотреть, что реально в регионе, то, конечно, нужно считать соотношение цен и зарплат в этом регионе, тем более что у нас далеко не во всех регионах цены ниже, чем в Москве, это такой миф исторический, что у нас самые высокие цены в Москве. У нас на Севере очень высокие цены; у нас в некоторых районах центральной части страны иногда на отдельные продукты цены вдруг такие высокие, что не понимаешь, откуда они берутся.

Иван Князев: Ну, вот в этом-то и вопрос, а реально ли вообще, в принципе так, я не знаю, моделировать экономику отдельного региона со своей инфляцией, со своим ростом цен?

Дмитрий Журавлев: Вы понимаете, у нас ведь экономики регионов очень разные не только по количеству, больше – меньше, они по структуре разные. Потому что у нас есть нефтяные регионы, которые, что называется, «наше дело труба»; у нас есть регионы, которые производят товары для государственного заказа, и у них, в общем, тоже все ничего, поскольку в федеральном бюджете деньги есть. У нас есть регионы, которые работают в классическом смысле в рынке, то есть они производят что-то для самих себя, для своих граждан, а у граждан денег нет. Как говорил кот Матроскин, «чтобы продать что-нибудь ненужное, сначала надо купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нет». Вот в силу уже вот этого деления довольно грубого у нас получатся совершенно разные экономики и совершенно разные уровни жизни в трех типах регионов, это не беря столицу.

Иван Князев: И какие тогда подходы здесь возможны? Ну вот смотрите, предыдущий эксперт Алексей Коренев сказал, что нужно дотировать производителей, чтобы их издержки покрыть. Сейчас вот Минпромторг, по-моему, предлагает, чтобы раздавать деньги на основные продукты малоимущим гражданам. Вот какой здесь подход более верный будет?

Дмитрий Журавлев: Мне кажется, что дотировать производителей, может быть, и можно, но решить все проблемы таким способом нельзя, потому что нет пределов моему совершенству: чем выше у меня прибыль, тем мне лучше, и сколько вы меня ни дотируйте, даром раздавать свою продукцию я все равно не буду. Дотирование производителей – это снятие ограничений. Вот не может производитель продавать товар дешевле, чем ему самому обходится, поэтому мы его дотируем и говорим: «Ты все-таки продавай дешевле».

Иван Князев: Ну да.

Дмитрий Журавлев: Мы даем возможность, но мы не даем, мы не обязываем этого производителя, мы его не можем заставить. Поэтому дотации – это дополнительный инструмент, при всем моем уважении к коллеге Кореневу.

Иван Князев: А основной тогда какой?

Дмитрий Журавлев: Чтобы раздавать, тут палка о двух концах. (Сейчас к основному перейдем.) Во-первых, как раздавать, потому что у нас самые бедные, как известно, это те, кто самые богатые, господин Трамп заплатил 500 долларов налогов, ему вообще надо на паперти стоять..., потому что у самых богатых самые лучшие бухгалтеры и самые лучшие юристы. Поэтому кому и как раздавать, это очень большой вопрос.

Иван Князев: Ну предметнее если посмотреть, Дмитрий Анатольевич, ну вот малоимущим, тем, у кого доходы ниже прожиточного минимума, многодетным и так далее?

Дмитрий Журавлев: Так что я боюсь, что малоимущими могут оказаться все родственники того, кто раздает, и наоборот.

Иван Князев: Ага.

Дмитрий Журавлев: Тут еще второй вопрос. Вот мы дадим людям денег, прекрасно, я всегда выступал за это, вы знаете, и в вашем эфире об этом говорил. Но на эту же сумму магазины тут же повысят цены.

Тамара Шорникова: Понятно. Минута остается, тогда переходим к основному уже.

Дмитрий Журавлев: Основной, чтобы магазинов было на улице пять и принадлежали они не одному человеку.

Иван Князев: Ага, то есть все-таки конкуренция, все-таки опять рынок?

Дмитрий Журавлев: В рыночном обществе другого варианта мы не придумаем. Он может нам не нравиться, мне вот он не симпатичен, но другого здесь мы не найдем. Любое администрирование требует огромных инфляционных издержек.

Иван Князев: И если администрирование, наверное, то только временное и еще раз временное?

Дмитрий Журавлев: Да.

Тамара Шорникова: Спасибо.

Иван Князев: Спасибо большое. Дмитрий Журавлев был с нами на связи, генеральный директор Института региональных проблем, доцент Финансового университета. Говорили мы о ценах, о том, как они менялись в последние годы.

Тамара Шорникова: И как их удержать.

Иван Князев: Да, как их удержать и что будет с ними дальше.

Тамара Шорникова: Наши коллеги вечером эту тему подхватят. Мы вернемся совсем скоро.

Что больше всего подорожало с начала года? Разберёмся, в чём объективные причины