ТЕМА ДНЯ: Работаю без удовольствия

Фото: Elnur / Фотобанк Лори
Гости
Ксения Юркова
эксперт рынка труда
Владимир Морыженков
профессор бизнес-школы МИСИС

Оксана Галькевич: Ну что, друзья, мы возвращаемся в прямой эфир, программа «ОТРажение». Петр, предлагаю: может, споем песню?

Петр Кузнецов: Что?

Оксана Галькевич: О любви, о любви к труду, к коллективу?

Петр Кузнецов: Оксана на самом деле очень любит петь за кадром, а тут еще и в кадре решила. Ну давай.

Оксана Галькевич: К руководству, кстати говоря, мудрому. Да, это именно то, между прочим, Петр, если ты не знал, чем довольны 60% практически айтишников (или программистов, почему-то мы их стали айтишниками в последнее время называть), больше половины сотрудников ресторанного бизнеса и ровно половина наших медиков. В этом списке также строители, работники банков и образования... Ты там мог бы быть, в этом списке?

Петр Кузнецов: Не знаю, журналистов не спрашивали. Это исследование «Работа.ру», но мы можем свой опрос провести. Оксана, вы довольны своей работой?

Оксана Галькевич: Ты доволен?

Петр Кузнецов: Я да. Нас уже двое.

Оксана Галькевич: Конечно, да. Нас не спрашивали, мы ответили.

Петр Кузнецов: Но среди недовольных, смотрите, 43% – это охранники, работники транспорта и торговли. Кстати, чаще всего люди недовольны зарплатой, на втором и третьем месте условия труда и отношение начальства к этим сотрудникам.

Оксана Галькевич: Ну, мне кажется, еще у них работа не очень творческая, правда, обрати внимание. Вот охранник, например, или работник торговли, транспорта.

Петр Кузнецов: Ну опять же... Мы, конечно, об этом поговорим, но меняй тогда работу, что же ты туда пошел?

Оксана Галькевич: Ох... Обратите внимание, друзья, вот эта вот мантра, что главное, чтобы коллектив был хороший, она вот, судя по этим данным, по этим цифрам, практически не работает: что называется, при приличном окладе, хорошей премии и сносных условиях труда можно, получается, и нехороших людей рядом потерпеть.

Петр Кузнецов: Можно.

Оксана Галькевич: Но не в прямом эфире, тут лучше все-таки как-то понимать друг друга.

Что вы думаете по этому поводу, уважаемые зрители? Выходите с нами на связь, телефоны у вас, как всегда, на экранах, звоните-пишите, очень ждем. Все это бесплатно, бесплатно.

Петр Кузнецов: Между прочим, от зарплат зависит, есть ли у людей накопления, в том числе на случай потери той самой работы. «Ну вот все, настолько надоело все, ухожу», – вот представим эту ситуацию, все, условия труда...

Оксана Галькевич: Раз! Долго протянешь?

Петр Кузнецов: Давай посмотрим.

Оксана Галькевич: Мы об этом поговорим, друзья, тоже сегодня в течение этого часа. Высказывайтесь и на этот счет тоже. А мы пока представим наших экспертов и ждем, кстати, напомню еще раз, ваших звонков и сообщений.

У нас в студии сегодня Владимир Морыженков, профессор бизнес-школы МИСиС, – Владимир Алексеевич, здравствуйте.

Владимир Морыженков: Здравствуйте, уважаемые коллеги.

Петр Кузнецов: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Вот спустя год, что называется, не прошло и года, мы с вами снова вместе.

Вы видели эти данные? Видели эти цифры? Как прокомментируете?

Владимир Морыженков: Ну, моя точка зрения, что пандемический или начинающийся, я надеюсь, постпандемический период выявил очень значительное количество проблем в нашем обществе, выявил новые запросы на потребности в качественном труде, и многие оказались, простите, у разбитого корыта, то есть их труд как таковой больше не нужен, не востребован. И вот непрерывная такая давящая нагрузка о том, что идет автоматизация рабочих мест, открылись колоссальные возможности, резерв, который предоставляют сегодня IT-технологии, поменять вообще рынок труда, и отсюда такое большое разочарование у людей, такие проценты.

Но те люди, которые обладают высокими профессиональными компетенциями, высокими знаниями, могут выделить в себе такое... Мы ввели хороший сейчас термин «индивидуальная полезность на предприятии». Можно ее померить? Можно. Вот люди с высокой индивидуальной полезностью собственникам бизнеса или владельцам различных организационных структур, очень жалко расстаться, когда у тебя есть бриллиант, жалко расставаться, и они тогда готовы нести издержки и затраты на содержание.

Петр Кузнецов: Индивидуальная полезность – это синоним индивидуальной производительности труда, или здесь это что-то шире?

Владимир Морыженков: Нет-нет-нет, вот значительно шире. Посмотрите, как можно... Человек часто говорит: «Я делаю порученную работу хорошо». Тебе ее поручили, а у тебя есть идеи предложить, что эту же работу можно сделать лучше? А если у тебя идея, можете сказать, что люди в соседних подразделениях тоже могли бы делать по-другому? А представляете, как отнесутся к этому человеку, если он скажет, что в соседнем подразделении, у маркетологов, их работу можно сделать по-другому? Как ответят ему маркетологи в нашей культуре?

Петр Кузнецов: Понятно как.

Владимир Морыженков: А в другой культуре могут сказать: «Спасибо, что ты подсказал, это даст нам возможность сэкономить и получить какие-то премиальные деньги». И тогда режим вот этой поступательной экономии, непрерывно у нас разговоры о японских принципах работы, об отношении к труду, они заводят, то есть система вовлечения, ты вот вовлечен в систему или не вовлечен.

Поэтому я бы остановился на том, что недовольство человека своим рабочим местом или своей жизнью, вот этой бессмысленностью существования на работе, а уже подчас и в семье, и в семьях такое встречается, потому что это уже депрессивное состояние, это переносится на то, что нет локомотивов, или драйверов, побуждения тебя, а сочувствовать и сопереживать за дело, которому ты служишь.

Оксана Галькевич: Вот по поводу культурных каких-то кодов, по поводу, я не знаю, моментов, которые тебя заводят или не заводят. Смотрите, в советское время была такая фраза: «Они делают вид, что они нам платят, мы делаем вид, что мы работаем». Вот прошло 30 лет, сейчас, можно сказать, какие, так скажем, присказки появились за это время?

Владимир Морыженков: Ну, вот я слышал недавно высказывание одного из людей известных, что Россия – это Спящая красавица, как спала, так она и будет продолжать спать, пока к ней не придет свой герой, как вы помните, в сказке принц, который ее должен разбудить, поцеловать. Как это произойдет?

Вот я в свой жизненный период застал время комсомольских строек, мы ездили строить Новый Уренгой в стройотряд. Понятно, студенты – это такие легендарные, заводные молодые люди, вся жизнь впереди, но когда ты приезжаешь и видишь масштаб вовлеченности молодежи, которая за совершенно небольшие деньги на Дальнем Востоке, на Севере создавали вот эти основы «Газпрома», которые сегодня принадлежат узкой группе людей, можете представить их разочарование: на черта был весь этот труд по созданию всего, когда это собственность сегодня очень маленького количества людей?

Петр Кузнецов: Они-то думали, народу все это будет.

Владимир Морыженков: А когда ты отдаешь жизнь народу, этим людям сегодня, соответственно, 55–65 лет, 70 лет, вот этот интервал людей, которые понятно, как они отражают свою действительность, когда смотрят в свои карманы на пенсии.

Оксана Галькевич: Владимир Алексеевич, ну, наверное, знаете, вот такие вот опросы, доволен ты, не доволен своей зарплатой, работой, приносит она тебе деньги, удовлетворение или нет, они скорее все-таки уже к более-менее зрелым сотрудникам относятся, согласитесь. Потому что вот этот вот комсомольский задор, молодость и стройотряды – это некое такое волонтерство в каком-то смысле, оно и сейчас у нас присутствует, у нас такое обширное движение, молодые начинающие специалисты. Ну а вот, допустим, уже состоявшийся специалист поехал бы вот так вот работать с большой вовлеченностью, но за три копейки? Наверное, это вот такой очень... Даже не дискуссионный вопрос.

Владимир Морыженков: Нет-нет-нет, не соглашусь.

Оксана Галькевич: И не должен, наверное? Или должен? Ну скажите.

Владимир Морыженков: Высокая мобильность специалиста, перед которым открываются перспективы... А мобильность возникает автоматически тогда: перспектива есть, она может значительно усилить финансовое положение твоего рода или вызвать уважение к тебе. То есть нам нужны хорошие мотивы, побуждающие к широким, сильным поступкам. Люди и в зрелые годы переезжали на Дальний Восток, переезжали работать в университеты, то есть страна наполнялась движением не столько, простите, с нашим тяжелым историческим прошлым, лагерями, сколько и движением людей, у которых появлялась вера в то, что они строят великое будущее для своих детей и внуков.

И вот этот синдром даже уже не столько Спящей красавицы, а синдром неверия, что бы тебе ни предложили, все это будет... Вот мне вчера один коллега, профессор одного университета, сказал: «Странно: когда в страну возвращаешься или кто-либо ни приезжает, сразу руки опускаются». Я говорю: «Почему же такое состояние?» Он говорит: «Ты все время понимаешь, что все, что бы ты ни захотел делать, впереди у тебя будет тридцать причин или тридцать аргументов, почему это делать не нужно». Если такая среда обитания возникает, то как вы можете тогда мотивировать людей?

Вот, мне кажется, люди, которые возвращаются с совещания в Кремле, которые важные должны быть, мы же повестки слышим кремлевские, Администрации президента, слышим повестки губернаторские, мне кажется, люди должны возвращаться после этих совещаний окрыленные важностью поставленной задачи. Вот этих задач, какие же задачи ставятся, что нам нужно срочно идти и делать, из-за этого произойдут какие-то улучшения, которые можно пообещать, поставить цели и этих целей добиваться, это бы дало, конечно, очень мощный ресурс. Мне кажется, множество сил тратится совершенно не на это.

Оксана Галькевич: У нас есть звонок из Омской области, Валентина на связи. Валентина, здравствуйте.

Петр Кузнецов: Здравствуйте, Валентина.

Зритель: Здравствуйте.

У меня вот такой вот вопрос. Я живу в деревне, вот 40 лет доживаю здесь. Работы нету, и как нам дальше выживать?

Оксана Галькевич: Вот так, «как дальше выживать?». Спасибо, Валентина.

Очень многие критикуют на самом деле, знаете, такую позицию, что, если вас что-то в этой жизни не устраивает, пожалуйста, поднимайся, переезжай. Ну а как действительно? Вот у человека там дом, хозяйство, родители, жизнь какая-то более-менее наладившаяся к этому моменту.

Владимир Морыженков: Вот смотрите, мы выбираем своих избранников, депутатов, которые нам постоянно обещают, что наша жизнь должна измениться. Понятно, что у каждого депутата, вот я слышал некоторые там высказывания, «мы очень благодарны своему депутату, вот он бассейн у нас построил», другой депутат выхлопотал, поэтому мы голосуем тогда за депутатов, у которых есть доступ к какому-то бюджету и он может выхлопотать, такой лоббист получается наших интересов. Да не бассейн нам нужен, нам нужны рабочие места. Вот ты выхлопочи, чтобы на твоей территории был построена какая-то уникальная фабрика, которая могла бы конкурировать...

Проблема в том, что фабрики плохо работают, они производят продукцию, которая неконкурентоспособна. Значит, должны быть технологии, должны быть хорошие вложения. Сегодня прочитал про Тайвань, крупнейшая компания по производству микросхем и чипов, была поддержана государством, они дали, собрали 30 миллиардов бюджетных денег, влили, и сегодня это лидер по проводникам, 40% рынка.

Оксана Галькевич: Но это, видите, это такая вот вертикально и горизонтально ориентированная какая-то связь: на местах есть какие-то возможности, люди осознают, что они могут делать, а там, наверху, тоже, в общем, смотрят, что, где, какие у нас есть логистические, я не знаю, преимущества, производственные преимущества, я не знаю, трудовые какие-то ресурсы, где у нас что есть и как это связать, что поддержать. Было бы что поддерживать.

Владимир Морыженков: Ну, тогда мы начинаем жаловаться, что страна территориально слишком большая, логистика тяжелая, значит, добиться конкурентных преимуществ нам невозможно. Именно конкурентное преимущество, которое у тебя есть, создает возможности делать так, можно ли ты в деревне произвести молоко, которое по себестоимости было бы дешевле, чем то, которое сегодня производится из различных порошков и смесей.

Петр Кузнецов: Вернемся к довольным и недовольным. «Довольны ли вы своей работой?» – наши корреспонденты узнавали у случайно попавшихся жителей Самары, Екатеринбурга и Курска. Да, это все не подставные люди.

ОПРОС

Петр Кузнецов: Мнения людей на улицах различных городов.

Мне хочется, Владимир Алексеевич, поговорить все-таки еще о структуре нашего рынка труда. Давайте еще раз посмотрим на тех самых недовольных, кто сейчас недоволен своей работой. Мы уже в самом начале возвращались к этой графике, видели, что там охранники, продавцы, водители, самые массовые при этом профессии, да, самые недовольные – это самые массовые профессии, и все эти люди дают где-то, по разным данным, 20% рынка труда. Ну ладно, упустим этот момент, там и диплом-то особо не нужен, речь не об этом. Может быть, со структурой нашего рынка труда что-то не так, раз там нужно столько много людей, которые своей работой недовольны? 20% – это много.

Владимир Морыженков: Да. Но Россия сейчас в том положении, что охранники просто необходимы, и это надо забюджетировать и желательно платить, как работодатель считает, минимальное количество денег. С другой стороны, каждый понимает бесперспективность этой профессии, потому что сегодня технологии считывания лиц, узнаваемости шагают вперед, поэтому там...

Оксана Галькевич: Но меньше их не становится на самом деле, что удивительно.

Петр Кузнецов: Нет, востребованность есть, но при этом зарплата...

Владимир Морыженков: И я хочу вам сказать, что здесь существует, вполне возможно, и коррупционная какая-то составляющая, здесь существует масса различных внутренних таких факторов, которые заставляют держать гигантский рынок вот этой занятости. С другой стороны, она приветствуется региональными управляющими, властными структурами, потому что хоть какая-то занятость есть. Вот мы слышали глас вопиющего в деревне, что вообще никакой работы нет, – так ее вообще никакой и нет на сегодняшний день. То есть когда мы пожинаем сейчас плоды 25-летней или 30-летней истории образования, огромное количество людей, бывших молодыми 30 лет назад, не придали важности, а властные структуры не доказали важность получения различного образования, чтобы оказаться на плаву.

Оксана Галькевич: Подождите, Владимир Алексеевич, у нас работы, вы говорите, нет, вот глас вопиющего в деревне, работы никакой нет. Ее нет почему? Потому что мы ничего не производим физически, у нас промышленность наша совсем не того масштаба, что была в советское время? Мы ничего не производим интеллектуально, на этом рынке услуг? Что, у нас в принципе что происходит в этой сфере?

Владимир Морыженков: Ой, чуть горестная тема. Я сейчас несмотря на свой возраст вместе с командой своих...

Оксана Галькевич: То есть мы торгуем и охраняем, еще где-то что-то перевозим куда-то, получается так, что ли?

Петр Кузнецов: Да, вот я об этом, конечно.

Владимир Морыженков: Я хочу вам сказать, что если мы говорим о народе целостном, то всегда в народе есть те, кто охраняют, те, кто продумывают будущее, те, кто сильно работают мозгами, создавая творческий процесс, которые все и создадут. Я постоянно как человек из бизнес-школы говорю о том, что если у тебя есть конкуренция, ты выигрываешь конкуренцию, то все деньги достаются тому лидеру в создании нового. Так вот я сейчас участвовал в программе Sber500, которая собирала лучшие проекты для того, чтобы продвигать их дальше и финансировать так называемые стартапы.

Ну и что? У каждого... 500 команд, представьте, 1,5 тысячи, это только вот на перспективу двух-трех недель было, – так все эти 1,5 тысячи мечтают, значит, получить финансирование и уехать из страны. Если у тебя элитные мозги, закончил Физтех... Вот приезжайте в любую страну мира, увидите русскоговорящую элиту, которая вот все думает, придумывает, невероятно: какие-то роботы, программные продукты, миллиарды долларов вращаются вокруг этой элиты. Смотришь, сколько в команде людей русских работает, – по 800, по 1 000, по 5 000 человек работает, собранных мозгов. Это и есть созданные рабочие места под новые идеи. Когда вы теперь говорите: «А где наша работа? Что мы будем делать?» – так вы обратитесь к умным людям, они есть вокруг вас, кто мог бы сказать, вот такой бизнес можно сделать... Вот женщина живет в деревне, вот там можно это же сделать, давайте сделаем какую-нибудь микро-Силиконовую долину, привезем туда ученых... Ничего не строится, ничего не строится.

Оксана Галькевич: Вот сейчас вот...

Владимир Морыженков: Я не могу сказать, что давайте привезем туда 500 коров, они подохнут.

Петр Кузнецов: Надо ехать охранять Силиконовую долину.

Владимир Морыженков: И тогда надо охранять их.

Оксана Галькевич: Нет, Владимир Алексеевич, это другое мышление совершенно, понимаете. Люди ищут работу по найму, а не работу, где я сам за себя отвечаю и плюс еще кого-то там нанимаю и за него еще должен отвечать, вот еще.

Владимир Морыженков: Тогда вы задаете самый серьезный вопрос, ставите здесь серьезнейшую проблему, что народ привык, что царь их прокормит и царь их любит. И если тогда возникает такая форма патернализма, «я голосую за то, что вы мне говорите, что голосуй и все будет у тебя хорошо, я проголосовал, это и есть вся моя работа, давайте чтобы было хорошо, содержите». И тогда мы вот начинаем эти программы: борьба с бедностью, субсидирование, перекрестное какое-то финансирование...

Оксана Галькевич: А надо, надо какую программу тогда?

Владимир Морыженков: А надо программу...

Оксана Галькевич: Надо что, бизнес-образование какое-то двигать в деревню, не знаю, куда-то в глубины... ?

Владимир Морыженков: Отнюдь нет, нет-нет, коллеги. Для того чтобы страна развивалась, нужно, чтобы в стране можно было отстоять право на свои частные инвестиции.

Оксана Галькевич: На частную собственную свою бы тоже отстоять и защитить...

Владимир Морыженков: Да, так это и есть, частная собственность создается на свои рубли.

Оксана Галькевич: Да.

Владимир Морыженков: А вы кого увидите сегодня, кто инвестирует на территории России, кроме самого государства? Государство, инвестируя рубль, обязано держать программу, что еще 7–10 рублей частных людей примчатся туда инвестировать вместе с государством, потому что высокий уровень доверия, а вы видите, рубль инвестировали, еще неизвестно, куда он делся в процессе инвестирования.

Оксана Галькевич: На ипотеку пошел на льготную, вон как растет рынок недвижимости.

Татьяна из Ростова-на-Дону. Татьяна, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Вы знаете, вот очень много говорят обо всяких профессиях, обо всем. Но почему-то абсолютно забывают, допустим, об уборщицах, о дворниках. Это люди, которые... Ведь без них же тоже не обойтись.

Оксана Галькевич: Конечно.

Зритель: Ну вот меня интересует такой вопрос.

Петр Кузнецов: Так, вот мы вспомнили, да.

Зритель: Вот раньше были соцнормы, а сейчас они есть или нет? Потому что раньше была соцнорма, там, по-моему, 400 или 500 квадратных метров убираемой площади, убираемой площади. Сейчас же 900 квадратных метров на ставку одних только полов уборщица должна убрать. Я сколько раз предлагала, давайте сделаем фотографию рабочего дня, возможно ли это за 7 часов сделать, – это невозможно. Мало того, я даже сама выходила в выходной день и делала это, чтобы доказать, что это невозможно. За минимальную зарплату и вот такие нагрузки... Они существуют, или от себя придумывают работодатели?

Оксана Галькевич: Спасибо.

Петр Кузнецов: Спасибо. К вам присоединяется Коми, я зачитаю SMS: «Люди работают не по 8 часов сейчас, а по 12–14, значит, зарплата должна быть вдвое больше», – настаивает Коми.

Оксана Галькевич: А мы давайте спросим об этом еще одного нашего эксперта. У нас эксперт рынка труда Ксения Юркова на связи. Ксения, здравствуйте.

Петр Кузнецов: Добрый день.

Ксения Юркова: Добрый день.

Владимир Морыженков: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: А вообще какие-то нормы действительно обсуждаются при трудоустройстве, вот когда человек приходит в поисках работы к потенциальному работодателю, вот это вот как-то оговаривается, или по умолчанию, ну 12 часов работать за зарплату – значит 12, ну 20 – значит, 20?

Ксения Юркова: Ну, естественно, все проговаривается на собеседовании, и сколько бы мы с вами раз ни встречались, я все-таки говорю про рынок труда, не зря он называется именно рынок труда. И уже дело каждого согласиться на эти условия либо не согласиться на эти условия. И если при трудоустройстве вы договаривались об одном, а работодатель говорит о том, что «слушай, будем работать чуть больше либо в два раза больше», то, конечно, здесь опять же выбор каждого либо соглашаться на эти условия, либо не соглашаться. К сожалению либо к счастью, все-таки бизнес сейчас больше про деньги, больше про коммерцию и каждый работодатель на свое усмотрение уже соблюдает какие-то нормы, какие-то нормативы либо придерживается своей линии и говорит: «Хотите работать – оставайтесь, не хотите – к сожалению, мы найдем другого».

Оксана Галькевич: Ну вот, собственно говоря, да, вы подтвердили слова наших многих зрителей.

Ксения, скажите, а вот по поводу опять же реплики нашего эксперта в студии Владимира Алексеевича Морыженкова, что вот многие молодые, начинающие таланты, потенциальные, так скажем, люди, которые ищут работу на нашем рынке, они в принципе-то мечтают, собственно, не здесь себя реализовать. Вот вы как человек, который видит ситуацию на нашем рынке в таком объеме, в пространственном таком, что вы наблюдаете? Действительно все только и думают, как бы вот там куда-нибудь и... ?

Ксения Юркова: Ну, действительно сейчас на рынок, ну не сейчас, уже давно, выходят миллениалы, то поколение, которое абсолютно свободно в своих мыслях, в своих действиях. Если нам с вами раньше, нашим родителям приходилось работать от и до, чтобы была квартира, знаете, такое мещанское больше видение и мышление, чтобы была квартира обязательно, чтобы была машина, был гараж, то сейчас современная молодежь не настроена на покупку каких-то активов, проще снять, проще переехать, быть более мобильными. И конечно, я думаю, что они более счастливы в том числе и на работе, потому что понимают, что в любой момент могут эту работу сменить.

По поводу заграницы – конечно, сейчас наши ребята, наша молодежь смотрит на Запад, смотрит современные каналы, интернет-ресурсы, и хочется такой же красивой жизни. Ее и раньше хотелось, но что, мы говорим о том, что 20–30 лет назад никто не хотел уехать на Запад, найти себе мужа? Ну конечно, такие же мечты были у наших русских красавиц.

Оксана Галькевич: Петр, ты хотел 20 лет назад себе мужа за границей найти?

Петр Кузнецов: Да, как раз.

Оксана Галькевич: Ха-ха-ха!

Ксения Юркова: Просто сейчас это более возможно, сейчас это более реализуемо.

Петр Кузнецов: Вовремя переключился...

Ксения, у меня вопрос все-таки по вот этим недовольным. Смотрите, а компаниям разве выгодно держать штат, вот этот недовольный персонал? Ну понятно, что...

Оксана Галькевич: С массой такой работать негативной, да?

Петр Кузнецов: ...это и сказывается на производительности труда, на эффективности. Другой вопрос, стремится ли к этому развитию та самая компания, где держится такой недовольный персонал. Или сейчас все-таки идет такой перекос и компании в большинстве своем стараются платить больше, но держать квалифицированный персонал, или все-таки экономить на зарплатах сотрудников и держать тех, кто получает мало?

Ксения Юркова: Ну, сейчас уровень директоров по персоналу, конечно, значительно выше, чем это было 5–10 лет назад. И если раньше какие-то исследования, анкетирования на удовлетворенность персонала были в новинку, считалось, что мы делаем что-то необычное, то сейчас это в норме. Конечно, проводятся анкетирования, проводятся тестирования, постоянно ведется работа по улучшению условий труда. Опять же необходимо говорить, о каких сферах мы говорим, на кого рассчитано это анкетирование. Я вам скажу, что сфера IT, сейчас перегрет рынок абсолютно, специалистов не хватает, буквально там по ним мы можем говорить, что нехватка примерно в 2 раза больше необходимых кандидатов, чтобы закрыть всю потребность рынка. Многие уходят в IT, многие уходят в автоматизацию бизнеса, и, конечно, за программистами сейчас целая охота. Я вам скажу по секрету, программисты сейчас стали деньги брать за собеседование, только для того, чтобы пройти собеседование, пообщаться с менеджерами по подбору персонала.

Владимир Морыженков: Да.

Ксения Юркова: Так вот, конечно, если у вас получается найти нужного и штучного специалиста, конечно, компания будет его удерживать всеми силами. Также мы говорим про тех сотрудников, которые давно проработали в компании, которые компании приносят золотые яйца, скажем так, конечно, тоже компании всегда в принципе работали по удержанию этих сотрудников.

Оксана Галькевич: А у нас вообще вот эта вот культура взаимоотношений в коллективах (я все по каким-то таким, знаете, шаблонным фразам прохожусь сегодня), в трудовых коллективах растет? На удержание ценных сотрудников, на мотивацию сотрудников, чтобы выращивать других ценных?

Ксения Юркова: Конечно, сейчас это стало нормой, когда действительно работодатели и растят корпоративную культуру, и придумывают вовлеченность, различные конкурсы, различные мероприятия для своих сотрудников, обучение, карьерный рост. Но опять же повторюсь, здесь необходимо смотреть, на что мы ориентируемся, на какой персонал. В принципе если данная позиция подвержена частой текучке кадров, ну вот, например, мы возьмем ту же сферу, тех же охранников, тех же продавцов, то здесь иногда, наверное, проще будет взять и подобрать нового сотрудника...

Оксана Галькевич: ...чем мотивировать и обучать, да.

Ксения Юркова: ...нежели вкладывать миллионы на их удержание.

Петр Кузнецов: Ну да, поэтому у нас вакансий с зарплатами по 10–15 тысяч куча в регионах, то есть предложений очень много, вот как раз водители, кассиры. Да, спасибо большое.

Оксана Галькевич: Да, спасибо. Ксения Юркова.

Петр Кузнецов: Ксения Юркова, эксперт рынка труда.

Сказала Ксения о том, что IT перегрет, но вот, возвращаясь к вашему примеру с бассейном, «вот бассейн построили, а вы бы лучше предприятие, создание рабочих мест»...

Владимир Морыженков: Да, да.

Петр Кузнецов: Вот мне кажется, что у нас создание рабочих мест затрудняет то, что у нас до сих пор нет понимания того, какая отрасль, какие отрасли экономики могут стать драйверами экономического роста и так далее.

Владимир Морыженков: Совершенно правильно.

Петр Кузнецов: Вот IT, ну у меня никак не вяжется IT как драйвер экономического роста.

Владимир Морыженков: Не может, IT не является драйвером экономического роста, это действительно так.

Петр Кузнецов: Есть ли правда такая проблема?

Владимир Морыженков: IT является драйвером отраслевым, то есть если кто-то решил развивать какую-то отрасль или не кто-то, а прежде всего правительство Российской Федерации должно объявить наши приоритеты, что мы будем делать, какие кластеры будут развиваться. Разговор о кластерах идет, наверное, лет 30, так ничего, кроме силовых блоков, у нас Росгвардия кластер, у нас есть чего хочешь кластер, все, что связано с оружием и стрельбой, а вот таких вещей, которые могли бы, давайте соревноваться в выпуске телевизоров, чего-то такого, стиральных машин, никак дело не идет, все, что мы ни собираем, все автомат Калашникова получается.

И вот из-за этого получается следующее: как только мы собираем не предметы потребления, создаем, которые могли бы создавать рыночную основу и вторгаться в рыночную конкуренцию, то получается, что это те издержки, на которых мы не богатеем, а государство берет эти издержки на себя, тем самым оскудевают фонды для развития, инфраструктурного развития. А страна действительно логистически огромная, и построить, например, одноэтажную Россию в противовес одноэтажной Америке было бы великолепно, но все начинают считать стоимость трубы, которую нужно протянуть.

Но если есть деньги дотянуть ее до Китая, почему нет возможности дотянуть эти трубы по территории России, чтобы от деревни к деревне жизнь налаживалась? Ответ очень простой: просто у этих людей несчастных, живущих в деревнях и маленьких городах, нет денег заплатить за использование этой инфраструктуры. А как же так, что мы говорим о российском человеке, о гражданине, который должен иметь какой-то достойный уровень существования, а оно получается именно из того, что у тебя качественное рабочее место, что ты создаешь реальную ценность, которой можно воспользоваться.

Оксана Галькевич: Ну, с другой стороны, инфраструктуру можно создавать, не только трубы протягивая, можно и какую-то другую доставку, сжиженный газ, если мы говорим о газификации.

Владимир Морыженков: Адские деньги.

Оксана Галькевич: Давайте послушаем звонок, у нас Ольга из Ленинградской области на связи. Ольга, здравствуйте, слушаем вас.

Зритель: Алло, здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: У вас очень хорошая тема «Работа денег не приносит». Я уже 25 лет работаю в сфере ЖКХ, зарплата... Когда я устраивалась туда, туда можно невозможно устроиться, потому что были достойные зарплаты...

Оксана Галькевич: Конкуренция, да?

Зритель: ...и все было прекрасно, и жилье давали, и какие-то были перспективы, премии давали, квартальные, это самое. А теперь зарплата на выживание, просто на выживание. Уже возраст не позволяет искать что-то новое, и дорога дорогая.

Оксана Галькевич: Ольга, скажите, если вот не дай бог не в вашем отношении, а вот в вашей сфере под сокращение попадает человек, лишается как-то работы, как вы думаете, быстро ли он найдет новую работу, во-первых? И долго ли он, так скажем, протянет без работы? Сбережения какие-то удается делать с такими заработками, как у вас?

Зритель: Никаких сбережений. Ну если зарплата 14–15 тысяч, какие могут быть сбережения? Тут только хватает на хлеб насущный, больше ни на что не отложить. Даже чтобы к зубному попасть, это целая проблема, потому что в поликлинике в простой ну просто плохо лечат, сразу даже предупреждают, говорит: «Я вам пломбу поставлю, но она через неделю выпадет».

Оксана Галькевич: Да, хорошую пломбу – это уже за деньги. Спасибо вам большое.

Петр Кузнецов: «Насколько хватит сбережений, если вас уволят?» – узнавали у жителей Владикавказа, Чебоксар и Череповца.

ОПРОС

Петр Кузнецов: Все-таки основной ответ, что неделя, а то и меньше.

Оксана Галькевич: Ну маловато.

Петр Кузнецов: Ну, там частный бизнес есть, здесь понятно, там на полгода, по-моему, хватит...

Оксана Галькевич: Ну тоже смотря какой бизнес.

Петр Кузнецов: Можно... Вот мы сейчас вспоминали Китай, когда мысленно трубу куда-то тянули...

Владимир Морыженков: Да-да.

Петр Кузнецов: Может быть, неуместно сейчас будет, но когда надо, мы про Китай вспоминаем, вот мне кажется, что сейчас про Китай надо вспомнить. Совсем недавно китайцы нас по средней зарплате только обошли, совсем недавно, очень долго они отставали.

Владимир Морыженков: Да.

Петр Кузнецов: Но при этом сбережений у китайцев в 10 раз больше, чем у россиян сейчас.

Владимир Морыженков: Да.

Петр Кузнецов: Вот почему так происходит? Там доходы сопоставимы, получается, сбережений намного больше. Там принято сберегать как-то больше, какие-то схемы? Или тут дело не в экономике, а в каких-то уже ментальных вещах?

Владимир Морыженков: Вот форма крестьянского уклада классическая, которая в Китае сохранилась и не была истреблена, означает ценность каждой крупинки риса во всем, и ощущение, что завтрашний день может быть тяжелее, нужно уметь сберегать, – это была первая волна того, что каждая добываемая копейка сберегалась, для того чтобы иметь возможность прожить черный день.

Петр Кузнецов: Но в нас-то тоже вроде бы как генетический код этот зашит.

Владимир Морыженков: Да, я хочу сказать, уже не зашит, произошли колоссальные изменения. А вот то, что у них началась вторая волна, такое количество перспектив открывается в развитии Китая, когда постоянно страна заявляет о таком росте, что говорят: «Если у тебя будут маленькие деньги, ты можешь вложить сюда, здесь, здесь, успеть что-то сделать на перспективу и в своем роду генетическом можешь для своего поколения что-то после себя оставлять». Это очень сильно заводит, потому что это твое предназначение, вот когда ты выступаешь в роли отца, дедушки, женщины, бабушки, все хочется что-то сделать. И вот это накопление, невероятные перспективы...

Оксана Галькевич: Владимир Алексеевич, но это еще понимание, что, понимаете, это работа очень вдолгую, перспектива-то неблизкая, понимаете? Они вот обошли нас по зарплате не так давно, но как долго они к этому шли, понимаете? Готовы ли мы к такого рода компромиссам?

Владимир Морыженков: Я хочу сказать, что идут-то они...

Петр Кузнецов: Если говорить о борьбе с бедностью, то вообще 40 лет программа устраивалась.

Владимир Морыженков: Но тем не менее мы уже... Там нас Моисей водит уже адское количество по пустыне лет, и мы все на той же пустыне и остаемся. А вот смотрите, какая история возникает...

Оксана Галькевич: Мы меньше, чем с Моисеем, ходим.

Владимир Морыженков: Да, там меньше. Но, когда тебе страна постоянно показывает план, что вот здесь будет цветущий оазис, вот здесь туда перемещается, мобильность населения в Китае невероятно высокая.

Петр Кузнецов: Это мы возвращаемся к тем самым драйверам.

Владимир Морыженков: Драйверы. Обещай, строй новый город, создавай...

Оксана Галькевич: Страна, кстати, логистически тоже большая, надо сказать.

Владимир Морыженков: Очень даже, да, и сильная.

Петр Кузнецов: Да-да-да.

Владимир Морыженков: Поэтому накопления, людям нужны денежки, во-первых, юань довольно твердая валюта, накапливать в ней удобно, покупать акции растущих компаний на своем рынке удобно, рыночные площадки открыты очень хорошо. Люди, даже маленькие люди, активно участвуют в источниках дохода.

Оксана Галькевич: Ну, я думаю, что просто быстрое развитие, еще плюс оно компенсирует какие-то быстрые потери, да, новые какие-то моменты...

Владимир Морыженков: Вы знаете...

Оксана Галькевич: У нас немного времени остается. Валентина из Петербурга, давайте с ней поговорим. Если можно, очень коротко, Валентина. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте!

Оксана Галькевич: Да.

Зритель: Здравствуйте, ведущие, здравствуйте, профессор!

Владимир Морыженков: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Да, Валентина.

Зритель: Я хотела бы сказать, что я... Вы меня слышите, да?

Оксана Галькевич: Говорите.

Петр Кузнецов: Скорее.

Зритель: Да. Я, это самое, работаю сиделкой, это очень сложная, серьезная работа, но тем не менее приходится, но я люблю ее, эту работу...

Петр Кузнецов: Так.

Зритель: Потому что в 62 года пенсия 11 400, на нее не проживешь, вот. Я просто хотела бы вот женщин, которым столько же лет, вот им порекомендовать, может быть, кто-то может.

И второе я хотела профессору, если можно, еще задать вопрос. Скажите, пожалуйста, дорогой профессор уважаемый, куда делись наши завоевания Советского Союза, которые мы завоевывали?

Оксана Галькевич: Да, Валентина, к сожалению, времени уже нет.

Петр Кузнецов: Поддержим интригу: когда Владимир Алексеевич в следующий раз к нам придет, мы ответим.

Оксана Галькевич: Мы спросим, куда делись наши завоевания и наши сбережения.

Владимир Морыженков: Спасибо.

Оксана Галькевич: Спасибо. Владимир Морыженков был у нас сегодня в студии, профессор бизнес-школы МИСиС.

Владимир Морыженков: Спасибо большое.

Оксана Галькевич: А мы идем дальше, друзья.

Узнаем, в каких сферах больше всего недовольных сотрудников. И почему?