Петр Кузнецов: Это ОТР, прямой эфир, программа «Отражение». Мы продолжаем. Позади – большой выпуск новостей, прогноз погоды. Впереди – много всего интересного, и тоже большого. Большая тема прямо сейчас. «После карантина нас ждет большое количество разводов», – говорили эксперты, прогнозировали ученые, но этого не произошло. Всплеска не отмечено, это уж точно. Но – вот какой нюанс, друзья. В РЭУ имени Плеханова обратили особое внимание на то, что если россияне все-таки разводились (то есть разводы-то продолжались), то финансовые трудности указывали как основную причину. Марина Калинина: Причем для женщин материальное благополучие оказывалось важнее чувств, а для мужчин деньги были не так важны, как сами отношения. Петр Кузнецов: Посмотрим на цифры. По данным на апрель, количество разводов в стране сократилось на 74% (это только апрель) по сравнению с апрелем 2019 года. Здесь, понятно, скорее всего, роль сыграла пандемия и закрытие судов. Марина Калинина: По данным за первые четыре месяца, количество зарегистрированных разводов тоже сократилось – почти на четверть. Если с января по апрель прошлого года развелись 200 тысяч пар, то в этом году – 155 тысяч. Ну, все равно это, конечно, очень и очень много. Петр Кузнецов: О том, что происходит в этом плане в России, как меняется отношение с той и другой стороны, как разрешаются споры, поговорим в большой теме. Если вам есть что сказать, если вы побывали в данном процессе или только готовитесь – рассказывайте. Марина Калинина: Рассказывайте свои истории. Петр Кузнецов: У нас и адвокат будет, если у вас какие-то конкретные вопросы. Прямо сейчас с нами на связи Виктория Данильченко, адвокат. Здравствуйте, Виктория. Марина Калинина: Виктория Борисовна, здравствуйте. Виктория Данильченко: Здравствуйте. Марина Калинина: Мы назвали две причины, которые, наверное, поменялись местами: финансовые трудности и отсутствие чувств. Как вы считаете, какие еще причины могли бы быть… вернее, могут быть, по вашей практике, причинами разводов? Виктория Данильченко: Ну, во-первых, смотрите, цифры совершенно разные. С одной стороны, нам говорят о том, что, действительно, разводов стало меньше. С другой стороны, нам точно доподлинно известно, что разводов стало больше. И пандемию, к сожалению, выдержали абсолютно не все, выдержало незначительное количество людей, кстати. В очень многих семьях появились такие приличные трещины. Что касается вопроса о том, какие другие причины. Вы понимаете, в чем дело? Когда мы с вами говорим про финансовое благополучие тех же самых женщин, то есть супруги в семье, в то время как мужчине важны чувства, давайте тоже не будем забывать, что опять же данное исследование проводилось в условиях того самого локдауна, то есть нашей изоляции, в которой все люди оказались. И если бы мы с вами посмотрели чуть раньше, то мы бы всегда говорили: «Нет, наоборот, вы посмотрите, мужчина – он такой добытчик финансов, он все время на работе. Ему вообще, в принципе, все равно, что происходит дома. В то время как женщина от него просит и никак не дождется, чтобы мужчина на нее обратил внимание, вообще хоть какой-то знак внимания, уделил ей внимание». В то время как сегодня все поменялись… ну, все стало с точностью до наоборот. Почему? Давайте не забывать, что практически в каждой семье есть дети – дети, которые тоже оказались вместе со всеми, дети, которые оказались прикованными к компьютерам, где они занимались онлайн дистанционным образованием. И действительно… То есть то, с чем я сталкиваюсь сегодня на своей собственной практике, когда сейчас обращаются люди и говорят: «Мне уже правда никаких денег не нужно, я уже просто больше не могу», – потому что есть эта совершенно дичайшая усталость. У тебя, например, муж с одной стороны, этот ребенок с компьютером с другой стороны. «Я уже хочу просто выйти. Уже невозможно существовать в этих замкнутых стенах. И я не хочу второй раз, например, учиться в школе». У тебя пришел ребенок в школу и в этой школе учится, а так ты учишься вместе с ним. Вот это одна из совершенно глобальных причин сегодня, когда женщина, испытывая совершенно безусловную усталость, человеческую, материнскую усталость, как хотите, не прерывает отношений со своими детьми (я имею в виду – не расставаясь с ними ни на минуту). И это тоже очень негативно сказывается на климате в семье, как это ни парадоксально. Потому что до этого они встречались каждое утро или формально днем или вечером, а дальше они могли куда-то вместе поехать, отдохнуть. А сегодня жизнь распорядилась иначе. И получается, что они уже не отдыхать едут, а находятся запертыми непосредственно в своей квартире. Марина Калинина: А не показала ли эта пандемия эти старые незажившие раны, которые вскрылись? Может быть, если бы не было этой пандемии, люди бы еще и прожили какое-то время, но все равно в итоге бы разошлись? Ну, если есть какой-то конфликт, то он всплывает в такие сложные времена. Виктория Данильченко: Ну, безусловно, и это тоже. Если бы жизнь шла своим чередом, каждый из них бы уходил на работу, встречались бы они, я не знаю, опять же как мы с вами говорили, вечерами, то, наверное, это было бы намного лучше, с точки зрения общего климата в семье. Да, это и старые раны, и новые раны. И уже какая-то раздражительность, которая существует как со стороны мужчины, так и со стороны женщины. Мы никуда с вами не денемся от увеличенного количества домашнего насилия. Цифры известны. И они, действительно, просто скакнули вверх за март и апрель, месяцы той самой пандемии. То есть это тоже все не просто так. Это не потому, что женщина обращалась, условно, в какие-то службы, где ей могли оказать помощь, например, в январе и феврале, но почему-то это случилось именно сейчас, то есть когда они оказались запертыми. Поэтому, да, я с вами соглашусь, что и в этом тоже проблема большая. Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, какие меры, какие рычаги есть у государства, чтобы стимулировать: а) создание семьи; б) сохранение семьи? Или это уже не забота государства? Виктория Данильченко: Ну, вы понимаете, в чем дело? С одной стороны, сейчас популярна такая история переговоров, когда людей пытаются примирить, каким-то образом с ними поговорить и сказать: «Ну послушайте, вот вы столько-то лет прожили. Значит, вас что-то связывало между собой». Конечно, это, может быть, работа психолога. С точки зрения государства, что государство каким-то образом людям поможет – это можно говорить только об одном. Ну, например, если бы мы с вами сказали, что кто-то из них подал на развод, и в лице государства, потому что это позволительно, с точки зрения закона, им могут предоставить три месяца на примирение, и они могут все-таки попытаться возобновить свои отношения. Вы сказали о том, что разводов стало меньше. Действительно, с моей точки зрения, здесь и работа судов, которая была прервана. Это не дела, которые требуют незамедлительного рассмотрения. То есть суды рассматривали только незамедлительное производство. Это и неработа загсов. То есть все эти моменты, безусловно, сыграли свою роль. Глядишь, если бы этого не было, то, может быть, действительно, те же разводы не сократились бы. Но, к сожалению, у нас есть данные, что… Марина Калинина: …что они выросли. Ну смотрите, ведь есть еще такая штука, когда многие пары уже не живут вместе и не разводятся по тем или иным причинам. Ну, просто не идут в суд или в загс, не подают заявление. И годами живут раздельно. Ведь это тоже частое явление. Виктория Данильченко: Ну, так называемый гостевой брак. Вы это, наверное, имеете в виду? Марина Калинина: Нет, просто не живут. Они разошлись, но просто до развода официального руки не дошли. Виктория Данильченко: До развода руки не дошли. Петр Кузнецов: Но при этом, я так понимаю, все равно брачный договор какой-то существует. Виктория Данильченко: Ну конечно. С другой стороны, вы понимаете, потом начинается кусание локтей, бегание по адвокатам. Говорят: «Ну как же так? Ну почему же мне никто ничего не рассказал?» То есть когда пара разъезжается, каждый живет своей собственной жизнью. И это, безусловно, их право. Ну, все взрослые люди. С другой стороны, вы понимаете, в чем дело? Люди при этом продолжают приобретать какую-то собственность совместную. Не в том плане, что совместно… Марина Калинина: В браке. Виктория Данильченко: То есть муж что-то покупает самостоятельно, жена что-то покупает самостоятельно. А потом, когда они вдруг через десять лет приходят к мысли: «Пойдем-ка мы все-таки и разведемся, потому что…» – ну понятно, может, у кого-то что-то сложилось с кем-то другим и так далее, они приходят, а суд говорит: «Извините, а нас не волнует, что вы эти десять лет не жили вместе». И вот здесь начинается, действительно, такая свистопляска. И здесь начинаются большие человеческие проблемы, потому что уже дальше приходится делить то, что вы фактически совместно не наживали. Но вы в этом суд не убедите. И закон, к сожалению, на стороне другого супруга, который не приобретал никакого имущества. Вот в чем вопрос. Марина Калинина: А давайте с другой стороны посмотрим. Если супруги развелись, не предъявляя друг другу никаких финансовых претензий, не разделяя имущества, а разошлись мирно, развелись, и все, а потом, например, один из супругов захотел все-таки имущество разделить, то как это можно сделать? Виктория Данильченко: Пожалуйста, в течение трех лет любой из супругов, которые расторгли брак, имеет право обратиться в суд и разделить совместно нажитое имущество – в том случае, если, конечно, вы об этом не позаботились раньше и, соответственно, не заключили тот самый брачный договор, в соответствии с которым… который вступает в силу в момент расторжения брака. Марина Калинина: А насколько сейчас все-таки популярны эти брачные договоры? Потому что раньше как-то очень маленький процент пар заключали их при бракосочетании. Виктория Данильченко: Сейчас все более и более набирают обороты брачные договоры. Люди уже понимают, что некая социализация – это все-таки правильно, не надо ничего бояться; что брачный договор не означает тотального отсутствия доверия. Если раньше с кем-то поговорить и спросить про брачный договор, то нам с вами четко говорили: «Я своему мужу доверяю». Марина Калинина: Мы же все выходим замуж и женимся один раз и на всю жизнь. Виктория Данильченко: Ну, это безусловно, так всегда бывает. И второй, и третий раз – всегда один раз и навсегда. Между тем, конечно, мир на месте не стоит. И, наверное, более правильно на сегодняшний день уйти в дальнейшем от совершенно неприятных судилищ. Не каждый человек это может нормально и опять же цивилизованно переносить. Поэтому я всегда рекомендую: если есть такая возможность, то, конечно, лучше заключить брачный договор и не думать в этом направлении как раз. Понимаете, лучше сохранять семью чувствами, совместными какими-то проектами, еще чем-то. Семья – это все-таки не только имущество. Пусть это имущество будет на бумаге у вас написано изначально. И вы будете спокойно жить, никто ни с кем не будет разводиться, потому что «что-то ты мне не купил» или «что-то ты оформил не на меня, а на себя». Петр Кузнецов: Мы в самом начале как раз узнали… По финансовым трудностям хотел еще пройтись. Мы в самом начале узнали, что основной причиной сейчас все чаще становится материальное положение. Ну, точнее – неблагополучное материальное положение. Значит ли это по логике, что тяжелых разводов становится больше, раз материальное положение ставится во главу? Виктория Данильченко: Да, конечно, конечно, безусловно. Петр Кузнецов: А дальше еще и дележка пошла. Это самое страшное. Виктория Данильченко: Ну конечно. Понимаете… Петр Кузнецов: Другой вопрос: есть ли что делить? Но это другой вопрос. Виктория Данильченко: Ну смотрите. На самом деле находят, что делить, практически любые семьи. Дальше все это перекидывается на детей, начинают дербанить этих несчастных детей: «Нет, я!» – «Нет, я!» – «Ты их увидишь, если заплатишь». И таких случаев – я вам передать не могу сколько. Это очень много! И это вообще у нас почему-то очень популярно: «Я буду скрывать ребенка и дам папе увидеться только в том случае, если ты мне еще и денег занесешь». Марина Калинина: Но все чаще наоборот получается – детей сейчас очень часто отдают как раз отцам. И матери пытаются увидеться с ребенком, а отцы не разрешают. Виктория Данильченко: Вы понимаете, здесь опять же каждая ситуация должна делиться на то, почему не разрешают, кто не разрешает и в связи с чем. Все чаще детей отдают отцам. Я как адвокат, ведущий дела фактически только отцов, не совсем с вами соглашусь, вы уж простите. Хотя очень стараюсь, и действительно стараюсь тогда, когда это папа, который равно мама. Ну, сейчас не об этом. Все же возвращаюсь к финансовой стороне вопроса. Она становится актуальной почему? Потому что, если вы обратите внимание, у нас очень много психологов (я ни в коем случае не хочу, так сказать, камень бросать в их огород), которые рассказывают: «Послушай, жизнь – она одна. Кончились деньги у этого – значит, нужно перешагнуть через себя и строить свою жизнь так, как ты считаешь нужной». И когда порой приходится разговаривать (а в основном это женщины подвержены такой необходимости в финансовом вливании, назовем это так), то порой диву даешься. То есть, действительно, человек с кем-то консультируется, с кем-то разговаривает. И действительно, она говорит: «Послушайте, действительно, я считаю, что жизнь одна». И никто не смотрит в проблему исправления ситуации или в проблему «потерпеть». Ну слушайте, сейчас действительно произошло… Многих подмял этот кризис, пандемия. Понимаете, кто-то потерял работу, у кого-то еще какие-то сложности, именно финансового характера. И поэтому, конечно, говорить: «Я хочу развестись, потому что он стал меньше получать или он стал приносить домой меньшие деньги, на которые мне еще и детей содержать», – с одной стороны, вроде бы и понять можно, да? А с другой стороны, ведь когда, как говорится, у алтаря, то вроде как «и в горе, и в радости», то есть в разных ситуациях. Марина Калинина: «И в богатстве, и в бедности». Виктория Данильченко: Совершенно верно. Поэтому, наверное, это тоже имеет свое значение и имеет некий ответ на ту финансовую составляющую. И можно понять, почему я так говорю. Петр Кузнецов: Виктория, давайте послушаем вместе с вами Людмилу из Магаданской области, она давно ждет. Скорее всего, у вас будет комментарий к ее выступлению. Людмила, пожалуйста, выступайте. Зритель: Здравствуйте, Общественное телевидение, ведущие. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Марина Калинина: Здравствуйте. Зритель: Позвольте мне высказать свое мнение. Для нормальной семьи… Вот мое мнение сейчас хочу высказать. Это стабильность, образование и работа. Вот про эту изоляцию вы говорите. Это все ерунда, это все временно! Когда стабильность в семье, то это обеспеченные дети, где их любят и всю любовь отдают. Вот три составляющие. Спасибо. Петр Кузнецов: А я как раз про чувства. Где же чувства? Они на третьем месте все равно как-то. Ну, все-таки они были названы в этом рейтинге. Виктория Данильченко: Они были названы, да. И то, что это все ерунда… Если бы это была ерунда, то не было бы, к сожалению, той статистики, которая на сегодняшний момент есть. И она есть не только в России, а она есть и в мире. Поэтому – ну, увы. Марина Калинина: Я понимаю, что вы чаще работаете с мужчинами, которые к вам обращаются в случае желания подать на развод, но тем не менее вот такое ощущение, что все-таки женщины в нашей стране не защищены. Я читаю и сообщения наших зрителей, и мы не раз поднимали эту тему. В основном мужчины оставляют женщин, если у них есть маломальские какие-то деньги… Они прячут имущество. Они переводят квартиры, машины, дачи на своих родственников, причем дальних, на своих друзей, на своих, я не знаю, приятелей. И женщине очень сложно до этого всего докопаться. Он говорит: «Ну, у меня ничего нет. Я гол как сокол. Вот, пожалуйста. До свидания. Иди и живи как хочешь». Виктория Данильченко: Абсолютно с вами согласна, это действительно так. По поводу того, что я представляю интересы мужчин. Это я сказала относительно исключительно детского вопроса. Это никакого вопроса не имеет к расторжению брака и разделу имущества. И совершенно с вами соглашусь, что, да, женщины в этом плане не защищены. Более того, они не просто не защищены, а они не защищены с позиции государства. Что я имею в виду? Например, есть у нее супруг, который достаточно состоятельный человек и у которого есть офшорный бизнес. Есть у него компании, где он является бенефициаром или не является и так далее. Так вот, что я хочу вам сказать? Чтобы раскрутить эту цепочку в российском суде и доказать, что, действительно, он является человеком состоятельным, что у него есть очень большие доходы, которые спрятаны ли, лежат ли на том или ином счету и так далее, и сказать вам, что она абсолютно бесправная… Ну, наверное, я скажу так, как есть. При том, что, например, вопросы европейских женщин, американских женщин… Они абсолютно прозрачны в этих вопросах. И любой суд всегда даст любой запрос. Любой детектив, который… А там есть специальные организации, которые осуществляют поиск этого имущества. И всегда суд примет к своему производству такие документы. А в нашем случае – нет. Вот вам ответ. Петр Кузнецов: Виктория, напоследок вопрос такой. Сейчас новые семьи вступают в брак (если вообще вступают, кстати). К какому типу клиентов вы как защитник готовитесь? Виктория Данильченко: Вы знаете, в брак сейчас все-таки вступают, потому что никто не отказывается от института брака. И я думаю, что, наверное, это хорошо. Это скорее хорошо, чем плохо. Клиент? Ну смотрите. Меняется мир, меняется общество, меняются люди. Но в любом случае люди учатся на ошибках других людей. Ну, все равно это цикличность, это вопрос истории. Поэтому я думаю, что, к сожалению… Петр Кузнецов: То есть в данном случае – на ошибках своих родителей? Виктория Данильченко: Да. Петр Кузнецов: Спасибо. Виктория Данильченко, адвокат, была с нами на связи. Мы продолжаем. Очень много сообщений. «Я терплю уже 30 с лишним лет, – пишет нам зритель из Татарстана, – ведь на самом деле жизнь одна». «Причиной развода может быть только измена», – считает телезритель из Пензенской области. «Нужно научиться уступать друг другу, понимать и любить, ведь страдают дети. А деньги – это далеко не самое главное». «Люди разучились общаться и договариваться, все погрязли в гаджетах», – Марина нам пишет через сайт. «Для меня развод – трагедия. Желаю всем любви и терпения. С женой вместе 39 лет», – Михаил подписался из Краснодарского края. Марина Калинина: У нас следующий эксперт на связи – Алексей Скурихин, эксперт по семейным отношениям. Алексей, здравствуйте. Алексей? Петр Кузнецов: Здравствуйте, Алексей. Слышите нас, да? Алесей Скурихин: А меня слышно? Марина Калинина: Да, слышно вас. Алесей Скурихин: Отлично! Марина Калинина: Как поменялся институт семьи вообще за последнее время, за последние годы, не знаю, десятилетия? Что-то изменилось? И как, если изменилось? Алесей Скурихин: Однозначно, очень сильно поменялся институт семьи. Если до середины XX века целью семьи было банальное физическое выживание, то сейчас гораздо больше людей задаются вопросом самореализации через эти отношения. Марина Калинина: Ну, например? Алесей Скурихин: То есть личность человека стала… Насколько девушка или мужчина чувствуют себя собой в этих отношениях? Насколько этот союз вдохновляет человека на то, чтобы совершать какие-то трудовые подвиги, в частности? И множество подобных вопросов. То есть: «Насколько я являюсь хорошим рядом с тобой?» Чаще всего люди задаются такими темами. Марина Калинина: Ну, вы какую-то идеальную картину нарисовали. Алесей Скурихин: Я просто говорю о том, что сейчас больше людей этими вопросами задаются, вот такими личностными. Понятное дело, что не все брачные союзы сейчас находятся на таком уровне, потому что сейчас есть и те, кто опять же физически выживает. То есть: «Если мы расстанемся, я не смогу платить ипотеку, – или что-то вроде этого, – содержать детей, достигать каких-то целей определенных», – и так далее. Марина Калинина: А отношение мужчины к женщине и отношение женщины к мужчине поменялось? Алесей Скурихин: Вы знаете, как бы ни банально это звучало, в некоторой степени – да. Некоторые семьи поменяли отношение. Но опять же здесь нельзя всех под одну гребенку приравнять, потому что есть те, кто все еще живет в режиме некоторого выживания. Давайте я сейчас приведу пример и объясню, в чем дело, что я имею в виду. Марина Калинина: Давайте, конечно. Алесей Скурихин: А то слишком теоретично звучит мой ответ. Марина Калинина: Давайте ближе к человеку простому, к жизни. Алесей Скурихин: Смотрите. Опять же до середины XX века в большинстве стран, в том числе в России, очень остро стоял вопрос выживания. То есть надо, чтобы был мужчина, который работящий, который сильный, который сможет защитить, если это потребуется. Марина Калинина: А что, сейчас не так? Алесей Скурихин: В некоторой степени – нет. Потому что сейчас права и женщинам позволяют зарабатывать деньги в большей степени, и, слава богу, никаких военных действий не ведется, и такого количества ручного труда уже давно не требуется. Но портрет мужчины остается примерно тот же самый. То есть очень многие девушки, которые особенно ко мне обращаются, они порой выходят замуж за сильного мужчину, как они говорят. То есть что-то вроде альфа-самца, если это уместно в отношении людей говорить. А потом от этого же и страдают. То есть сначала им кажется, что это сильный человек, который сможет их защитить. Но так как сильному человеку не с кем воевать в нашем современном мире, зачастую он начинает устраивать «военные действия» внутри семейного союза. Петр Кузнецов: Нам пишет телезритель из Ульяновской области: «Счастливая пара – это следующая пара: он делает то, что она хочет, а она делает то, что она хочет». Видимо, имелось в виду все-таки, что он делает то, что он хочет, а она делает то, что она хочет. Я не первый раз слышу такой совет: секрет крепких отношений и долгого брака – в свободе (и того, и другого). Как вы относитесь к такому подходу? Понятно, что пределы есть у всего. Алесей Скурихин: Семья сама по себе не является синонимом слова «свобода». Не является. То есть на самом деле семья для современного человека – это чаще всего не возможность выжить, а скорее какие-то ограничения. Тем не менее именно в этом союзе достижимы некоторые жизненные цели. В частности, это может быть стабильный сексуальный партнер, с которым все уже знакомо, вы оба уже знаете, что вам нужно, и вы получаете то, что вам нужно, то есть нашли какой-то компромисс в этой сфере. Это единственный вариант, когда можно вырастить наиболее психически полноценных детей, когда у них есть пример поведения и мамы, и отца одновременно. И многие одинокие матери задаются вопросом: как внести сыну лепту мужского воспитания? И психологи дают по этой части советы какие-то. Петр Кузнецов: Я, честно говоря, не совсем представляю, куда может влезть государство, если речь идет об отношениях двух людей. Марина Калинина: Когда мы разговаривали с адвокатом… Ну, хотя бы как-то защитить права женщины при разводе, потому что сейчас, как мы выяснили, женщина вообще бесправная, доказать что-то в суде она не может. Это уже закон. Алесей Скурихин: Вообще разговор о правах – это очень острый разговор сейчас. Если говорить о том, что… Давайте по порядку на вопросы отвечу. Можно? Марина Калинина: Да, конечно. Алесей Скурихин: По части того, что он делает, что она хочет, а она делает, что он хочет. На самом деле, конечно, именно для этого союзы нам и нужны. И не только семейный, а любой другой союз – хоть это бизнес-союз, хоть это работа по найму. Мы поэтому и вступаем в коллектив. Каждый из нас делает что-то свое, а в целом получается какое-то большое предприятие, если говорить об учреждениях. Да, для этого нам и нужны союзы. Однако здесь необходимо, чтобы партнеры сбалансировали все эти ценности, чтобы у каждого была и личное время, и, конечно же, общее время. Если это назвать «игрой», то чтобы по очереди играли то в его «игру», то в ее «игру», и чтобы это обоих устраивало, чтобы это было экологично и этично. Ладно. Следующий момент – насчет регистрации. На самом деле я считаю, что можно быть семьей без регистрации и можно не быть семьей даже с регистрацией. То есть штампы в паспорте вообще не являются свидетельством того, какие у вас отношения. Это не гарант и это не показатель. Если бы мы жили с вами в начале нашей эры, то на Руси был такой обряд: молодые обходили в ночь на Ивана Купала иву трижды – и это считалось процессом бракосочетания. Сегодня это все изменилось, видоизменилось. У нас есть некоторая регистрация, документальная регистрация. Есть некоторые символы семьи – обручальные кольца, фамилия и прочее. Но опять же мы же с вами видим множество союзов, у которых есть и обручальные кольца, и штампы в паспорте, и так далее, но они семьей как таковой не являются. Это скорее какие-то сожители могут быть, могут быть партнеры по воспитанию детей или партнеры по выплате ипотеки, что-то вроде этого. Понимаете? Но при этом их отношения очень далеки от супружеских. А теперь – что касается прав. Понятное дело, что в руках государства многое находится. Кроме того, мы являемся многокультурным, мультикультурным государством. Есть мусульманские группы, есть православные, есть разные другие, да? У каждой своя традиция. Есть многоженство и прочее. На самом деле права женщин – это острый вопрос, который уже давно обсуждается. Мужчины в ходе истории человечества часто их ущемляли. Марина Калинина: И продолжают это делать. Петр Кузнецов: Ну как? Со всеми этими новыми #MeToo и харрасментами, мне кажется, что настолько они вышли на первый план, что это в дальнейшем отпугивает мужчину от создания какой-то семьи. Марина Калинина: Ой, я тебя умоляю! Петр Кузнецов: Так посмотришь и думаешь: «Да ладно…» Алесей Скурихин: На самом деле это тоже имеет место быть. Мы с вами заблудимся в обсуждении этих ситуаций, если мы будем говорить в общем. Марина Калинина: Давайте послушаем Бориса, у нас есть звонки. Петр Кузнецов: Да, чтобы в общем не говорить, а о конкретике уже. Вместе послушаем Бориса, да? Марина Калинина: Да, Борис из Московской области. Петр Кузнецов: Сначала – Борис из Московской области. Марина Калинина: Борис, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Да, здравствуйте. Как дела ваши? Зритель: Да пока нормально. Петр Кузнецов: Но может что-то случиться. Зритель: У меня вопрос такой. Развелись с женой, она ребенка оставила и уехала. Там, куда она уехала, родила своего. Когда путинские 10 тысяч были, она подала заявление. Я тоже подавал, но мне сказали: «Кто первый подал – тот и получай». А как с этим разобраться? Петр Кузнецов: Так она получила, потому что первой подала, да? Или что? Зритель: Да, естественно. Она и получает их. Марина Калинина: А ребенок живет с вами? Зритель: Да. Петр Кузнецов: А, ребенок с вами живет? Марина Калинина: Понятно. Ну, мы сейчас попробуем узнать у нашего эксперта. Петр Кузнецов: Это больше адвокату вопрос, конечно. Марина Калинина: Ну да. Но, может быть, есть какой-то ответ. Алесей Скурихин: Да, это больше юридический вопрос. Я думаю, что надо в социальной защите это узнавать. Петр Кузнецов: Здесь уже, мне кажется, еще мораль этой ситуации… Марина Калинина: Ну, если мать оставляет своего ребенка отцу, то тут уже, в общем-то, можно задуматься. Петр Кузнецов: Получается, что потратила на второго своего, уже не их общего, я так полагаю. А может, и на себя. Марина Калинина: Есть у нас еще один звонок – Татьяна из Свердловской области. Татьяна, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хотела сказать о том, что цель любого человека – это развитие, развиваться. И если отношения и брак обеспечивают это развитие, то имеет смысл эти отношения сохранять. А если развитие не обеспечивают, то какой смысл вообще сохранять эти отношения? И дети в данном случае не могут быть таким цементирующим фактором в семье, потому что они тоже живут в такой как бы серой бодяге, в которой нет струи развития, когда каждый имеет какую-то свою божественную идею, на которую он всю свою жизнь работает. Поэтому когда мы говорим о свободе, то это свобода развития. Если один как-то себя ущемляет в своем творчестве, в своем развитии… то есть супруг его ущемляет, то какой смысл вообще такие отношения сохранять? Вот что я об этом думаю. Петр Кузнецов: Спасибо за ваше мнение. Это мнение Татьяны из Свердловской области. Согласны? Алесей Скурихин: Что бы я мог сказать по этой части? На самом деле цели создания семейных союзов очень разнятся. Кто-то заключает семейный союз, потому что просто тяжело быть одному. Но здесь есть… Понимаете, когда мы разбираем цели создания семейного союза у меня на курсе, мы выводим две такие большие группы, которые называются «краткосрочные цели» и «долгосрочные цели». Вот если говорить о долгосрочных, то саморазвитие – это то, что относится к долгосрочным целям. Саморазвитием можно заниматься до ста лет сколько угодно времени. И Татьяна, которая только что высказала свое мнение, она говорит о долгосрочных целях. Но здесь опять же нужен какой-то определенный баланс. С одной стороны: «Да, с этим человеком я буду развиваться, но с ним в быту будет полный бардак». И в этом случае семейный союз не будет подходить под какую-то категорию счастливого. И наоборот: «Да, с ним в быту все будет здорово, но постепенно этот порядок превратится в монотонность». И без саморазвития в этом союзе человек начнет чувствовать себя, как в тюрьме. То есть мы здесь имеем дело не с чем иным, как с балансом. Этому балансу нас не учат, потому что школьная программа вообще не предусматривает таких тем, как семья и создание семьи, зачем нужна семья. Более того, когда в общеобразовательной программе говорят: «Семья – это ячейка общества»… У меня уже сто раз волосы дыбом вставали от этой формулировки. И до сих пор продолжают. Понимаете, это ложная формулировка, потому что ячейкой общества является человек, индивидуум. Если есть я и если есть один из ведущих, и мы вдвоем, допустим, разговариваем, то мы уже микрообщество, мы уже общество. Это говорит о чем? О том, что это ложная формулировка. В общем, нам дают множество разной информации, она разнится, люди путаются. И чаще всего, когда люди вступают в семейный союз, они сами не знают, во что они вступают. И даже когда они вступают в семейный союз в третий раз с третьим партнером… Марина Калинина: …они тоже не знают, наверное. Алесей Скурихин: Казалось бы, уже имея весь необходимый опыт, чаще всего они тоже не знают, на что они идут. Марина Калинина: У нас есть еще один звонок. Петр Кузнецов: Я ждал вот это сообщение. Извините. Телезритель наш, который дозванивался до этого, жаловался, что 10 тысяч мама получила. Пензенская область спрашивает: «А будет выплата по 10 тысяч в августе?» И в сентябре, и в октябре, и в ноябре. Да, будут. Марина Калинина: И так – каждый месяц. Петр Кузнецов: Юлия из Саратова. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, добрый день. Петр Кузнецов: Добрый день. Марина Калинина: Здравствуйте. Зритель: Я хотела бы сказать по поводу брака. Это как анекдот есть: «Были ли у вас мысли, находясь в браке, развестись?» И ответ: «Убить – да. Развестись – нет». То есть люди вместе находятся тогда, когда они все равно любят и готовы идти друг другу на уступки. А если, как говорится, второй, третий раз… Если они хотят, чтобы было только так, как они хотят, то, конечно, никакого брака не получится. Если в брак вступают две свободные личности… Во-первых, семью нужно всегда объединять, ездить вместе в отпуск, делать какие-то дела, иметь общие цели, договариваться обязательно. А если ребенок у бабушки, он в отпуске, а он дома, потому что ему своими делами хочется заниматься, то, конечно, тогда никакой семьи не получится. Марина Калинина: А у вас какая семья, Юлия? Зритель: Мы в браке находимся с 2001 года, у нас двое детей. Петр Кузнецов: 19 лет. У всех же есть такие периоды… Как вы проходите самые сложные периоды? Марина Калинина: Сложные периоды, да. Петр Кузнецов: У вас каждый раз какой-то свой рецепт? Потому что это же все равно волнами идет. И такое, к сожалению, еще повторится. Зритель: Я бы не сказала, что критические даты. То есть периодически возникают, когда… Ну, я – жена. Муж – это же не заводная игрушка, которую завел – и она хлопает. Все равно, конечно, где-то я соглашусь с тем, что он хочет, а где-то он согласится с тем, что я хочу. Вот все мои друзья, которые моего возраста, которым 40 лет, которые долго женаты, они все так живут: где-то она уступит, а где-то он уступит. Не говорится, что они все живут прямо ущемленные в своих правах. Всегда приходится уступать. А те, которые хотят, чтобы было так, как она хочет или как он хочет, они разводятся, и достаточно быстро. Петр Кузнецов: Спасибо. Алексей Скурихин возвращается. В двух предложениях совет как эксперта по семейным отношениям. Десять секунд осталось. Марина Калинина: Как сохранить семью? Петр Кузнецов: В качестве точки. Алесей Скурихин: Чтобы сохранить семью, нужно сначала грамотно ее создать. Помните о том, что семья – это союз мужчины и женщины, который создается для специальных целей. Это сексуальное взаимодействие, это рождение детей, организация быта, эстетическое удовольствие друг от друга. И чтобы было еще о чем поговорить, то есть интеллектуальное развитие. Петр Кузнецов: Спасибо. Марина Калинина: Спасибо. Петр Кузнецов: Это большая тема. Говорили о разводах с нашими экспертами. Оставайтесь с нами. Скоро продолжим.