Ольга Арсланова: Добрый день! Петр Кузнецов: Это программа «ОТРажение», мы в прямом эфире, Ольга Арсланова и Петр Кузнецов. У нас сейчас большая тема, мы поговорим о том, как наши дети, как мы будем учиться или учить в каких-то случаях после пандемии. Сегодня школьники по всей России начали сдавать ЕГЭ по информатике, литературе и географии, в этом году как раз из-за пандемии экзамены сдают на месяц позже. Сегодня в них примут участие 170 тысяч человек. Ольга Арсланова: В этом году сдают ЕГЭ только те, кто собираются поступать в вузы, уже проще для тех, кто идет в колледж, например, за высшим образованием не торопится. По оценке организаторов, сдавать экзамены будут примерно 90% выпускников. Петр Кузнецов: Возобновился на этой неделе и прием детей в первые классы. Роспотребнадзор опубликовал правила эпидбезопасности, которые должны соблюдать образовательные учреждения. Судя по всему, это будет относиться уже к новому сезону. За каждым классом закреплено отдельное учебное помещение, в котором ученики будут оставаться в течение всего дня, то есть детям придется ограничить общение с учениками других классов во время перемен, как это обычно бывает. Соответственно, массовые мероприятия разные в школах рекомендуется отменить. Ольга Арсланова: Ну а пока мы спросили у родителей россиян, родителей учеников, чем запомнился этот странный учебный год и чего ждут они от следующего. Давайте посмотрим, что у нас получилось. ОПРОС Ольга Арсланова: Ну что ж, позвоните в прямой эфир, расскажите, как вы пережили этот учебный год, какие у вас ожидания от будущего года. И ученикам мы тоже рады в нашем эфире, поделитесь впечатлениями. Петр Кузнецов: Ну а у нас прямо сейчас учитель на связи, это Марина Мочалова, классный руководитель 11 «С» класса школы №2036 и финалист конкурса «Учитель года» 2017 года. Здравствуйте, Марина. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Марина Мочалова: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Марина, у вас тяжелый год, выпускной 11 класс, и выпадает, да, вот эта вся история с коронавирусом и дистанционным обучением. Как вы справились с этим? Марина Мочалова: Да, действительно, год был непростой, мы в принципе, мне кажется, неплохо справились, ребята готовы. Сегодня стартовал ЕГЭ, но ребята моего класса сегодня не выбрали предметы, это информатика, литература и география. Мы начинаем с самого массового предмета, это русский язык, 7 июля. Но хотелось бы отметить, что я мама, у меня дочка выпускница, которая как раз сегодня сдает географию. Я ее проводила до пункта сдачи экзамена, мне все очень понравилось, как там организовано. У нас был отдельный вход, время, в которое мы должны были подойти к этому входу, и практически не было ребят, с которыми можно было бы контактировать, все очень было замечательно организовано. Ольга Арсланова: То есть вам не страшно было, да, дочку отпускать на экзамен сегодня? Марина Мочалова: Ну, я ее отпустила в перчатках, в маске, в принципе... В аудитории было всего 7 детей, так что, в общем-то, я считаю, что максимально все меры были приняты. Ольга Арсланова: Ну а говоря о подготовке, сложно было в этом году? Марина Мочалова: Ну, в любом случае, одиннадцатиклассники в апреле-мае переходят к подготовке максимально к своим предметам, и, наверное, если бы это было в сентябре или октябре-ноябре, может быть, это было бы сложно, но в апреле-мае больше, конечно, самостоятельной подготовки, точечной подготовки к своим предметам. Поэтому я бы не сказала, что было... Было сложно в начале, первую и вторую неделю, потом все нормализовалось, мы начали готовиться как обычно. Ольга Арсланова: Что самое важное в специфике подготовки учеников онлайн вы заметили? Правда ли, что эта форма только для самых мотивированных и высокоорганизованных учеников? Марина Мочалова: Ну, безусловно, эта форма не может подойти абсолютно всем. Наверное, больше такая форма подойдет старшеклассникам, детям, которые уже самоорганизованы, которые могут контролировать свой день, свой подъем, я не знаю, организацию учебного процесса. Конечно же, для старшеклассников, я считаю, формат вполне приемлем. Для ребят младшего школьного возраста, где все-таки школа не только является формой обучения, но и все-таки еще какой-то социализацией, безопасности, куда родители могут отдать ребенка и не волноваться, что с ним что-то в течение дня может произойти, конечно, наверное, этот формат был несколько неудобен. Петр Кузнецов: Мы очень много говорили, находили подтверждение тому, что максимально возможное все сделали для комфортного пребывания и сдачи выпускниками экзаменов. Но вот несколько эфиров назад учитель жаловался, что про них как-то забыли, начиная с того, что слишком жесткие требования относительно присутствия учителей во время ЕГЭ, не выйти, в масках обязательно находиться. Что пришлось пережить учителям за это время, чтобы подойти к ЕГЭ? Что говорят ваши коллеги? Какой получилась именно с этой стороны концовка этого года непростая? Марина Мочалова: Ну, я не знаю, почему жаловался педагог, в принципе все эти требования в первую очередь разработаны для их же безопасности. Петр Кузнецов: Да, он говорит просто, что даже технически и физически невозможно их соблюдать, потому что ни выйти, ни отвлечься, потому что сразу попадаешь под штраф, никаких смен, знаете, не предусмотрено, то есть он в течение дня должен находиться на своем месте в масках, в перчатках... Марина Мочалова: В... проведении ЕГЭ это стандартная процедура, и в 2019 году, и в 2018-м никаких смен нет, человек, который пришел работать на пункт, полностью, от начала и до конца, там находится. Единственное... Петр Кузнецов: Хорошо, тем не менее есть повод просто поговорить о том, каково пришлось учителям во второй половине этого года. Марина Мочалова: Ну, учителям, конечно же, было необычно, и понятно, что были какие-то сложности. Но в принципе я считаю, что мы достаточно нормально с такими сложностями боремся, и понятно, что, наверное, не очень удобно в маске, но в масках сейчас ходит вся страна, поэтому как-то к этому мы уже на самом деле приспособились. Понятно, ЕГЭ – процесс непростой, уже приходится... Ну уж прямо сказать, что так вот..., нет, я не могу, нормальные требования, можно, терпимые. Ольга Арсланова: Какие у вас новости о начале учебного года? Наверняка что-то говорят уже в вашем окружении, будет не будет, в сентябре, в октябре, в ноябре? Какие только слухи до нас ни долетают. Марина Мочалова: Ну, в любом случае в летний период школа начала подготавливаться к двум сценариям развития ситуации, очному формату, традиционному, когда ребята пойдут учиться как обычно, и дистанционному, как мы обучались в апреле-мае, поэтому с двух сторон идет подготовка. На самом деле Роспотребнадзор, как вы уже сказали, разработал ряд требований, но эти требования мы уже, в общем-то, применяли и до начала пандемии, такие как определить кабинет за каждым классом, обеспечить безопасность при помощи измерения температуры, подготовлен кабинет под изолятор. Ну и также к дистанционному формату мы активно готовимся: например, учителя сейчас проходят обучение по преподаванию предметов в дистанционном режиме, также электронные платформы активно готовятся к новому учебному году, например, «Московская электронная школа» добавит ряд новых функций, таких как видеоуроки, к каждой теме будет прикреплено цифровое домашнее задание, при помощи которого можно моментально проверить знания. Так что мы готовы к двум форматам и, в общем-то, ко всему, что может произойти. Ольга Арсланова: Ну, раз вы готовитесь, значит, начало года будет уже более структурированным, по крайней мере с дистанционным образованием будет немного легче, чем весной, уже отработанная схема есть, подготовка идет, и это как-то хотя бы обнадеживает родителей, многие будут работать. Марина Мочалова: Да, конечно, безусловно, многие моменты были пересмотрены, многие моменты именно уже подстраиваются под детей, под родителей, под то, чтобы родителям, если что, было гораздо проще обучать своих детей дома, нежели до того, как они были в момент пандемии весенней. Ольга Арсланова: Да, спасибо вам за комментарий. Марина Мочалова была у нас в эфире, классный руководитель 11 «С» класса, а также мама выпускницы, которая сейчас сдает ЕГЭ. Давайте побеседуем с нашими зрителями. У нас сейчас на связи Ольга из Иркутской области. Здравствуйте, Ольга. Я так понимаю, вы тоже мама школьницы, верно? Зритель: Да, здравствуйте. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Да, слушаем, Ольга. Зритель: Да. Вот у нас такая проблема, это очень трудно нам было это обучение, очень трудно. У нас в Иркутской области это все не подготовлено, знания детям ноль, то есть мы должны заниматься сами своими детьми. То есть мы нанимаем репетиторов и так далее, и тому подобное, это очень трудно, трудно было для нас. У нас это платное получается обучение. Ольга Арсланова: Ага. Давайте еще раз, Ольга, объясните, пожалуйста, вы говорите «у нас все было не подготовлено, плохо организовано». Что конкретно вы имеете в виду? У вас были видеоуроки? Зритель: У нас учителя задают задания, никаких уроков нет, то есть мы детям должны пояснять сами. Ольга Арсланова: То есть у вас даже не было видеоуроков? Зритель: Не было ни одного. Ольга Арсланова: Вот, понятно. Вот такие новости из Иркутской области. Позвоните, расскажите, как в вашем регионе все было устроено. А пока поговорим с Москвой. Петр Кузнецов: Да, у нас Александр Милкус, обозреватель Издательского дома «Комсомольская правда», завлабораторией Высшей школы экономики. Здравствуйте, Александр Борисович. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Александр Милкус: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Мы понимаем, страна большая, очень много сообщений из разных регионов. Суть в чем? Понятно, что ситуация экстраординарная была в этом году, все организовывалось на ходу. Но почему такая большая разница, как вам кажется? Александр Милкус: Ну потому что, вы же сказали сами, страна большая. Ольга Арсланова: Нет, большая страна, а... Александр Милкус: У кого-то есть возможности, у кого-то нет возможностей. Ольга Арсланова: Ну что, нет возможности провести видеоурок? Александр Милкус: Нет возможности обеспечить всех интернетом хорошего качества, который позволял бы подключить и учителей, и школьников. В принципе сейчас как раз и проводится эксперимент, 14 регионов пока подключаются с 1 сентября, будет для них закупаться дополнительная техника, подключаться интернет для школ городских 100 Мбит/с, для сельских 50 Мбит/с. То есть вот извлекли уроки, поняли, где слабые места, подтягиваем это, да. Петр Кузнецов: Александр, а значит ли это, что там, где не было интернета и не было возможности дистанционно общаться каждый день с учителями, взаимодействовать, там будут по знаниям проседать как-то... Ольга Арсланова: Требования по ЕГЭ для всей страны одинаковые. Петр Кузнецов: ...недополученным как раз в этот период? Неважно, в каком классе. Александр Милкус: Слушайте, об этом говорили, но, во-первых, четвертая четверть обычно четверть, когда идет повторение, то есть ничего такого нового нет. Да, в какой-то истории и в вузы, и студенты, и школьники, может быть, недополучили каких-то знаний и будут наверстывать в сентябре-октябре. А вот как раз для одиннадцатиклассников, мы об этом с вами говорили в прошлом эфире, они получили фору, еще дополнительный месяц для подготовки к ЕГЭ, то есть у них получилась получше ситуация. То есть все по-разному получается. Петр Кузнецов: То есть вообще, если говорить о ЕГЭ, в этом году он даже мягче получился, потому что все понимают, особые условия, дополнительная нагрузка на учеников, в том числе и психологическая, неудобства технического характера... Александр Милкус: Ну, процедура-то осталась прежней... Петр Кузнецов: Или все-таки сложнее? Александр Милкус: Процедура осталась прежней, просто те ребята, которые должны были бы сдавать ЕГЭ, но не идти в вузы, в этом году вот эти 8–10% выпуска ЕГЭ не сдают, наверное, для них это послабление, это важно. Ольга Арсланова: Ага. Александр Милкус: Я хотел бы, если можно, мы говорили о предыдущих... Вот вы с предыдущим спикером говорили по поводу правил Роспотребнадзора к 1 сентября... Ольга Арсланова: Да. Александр Милкус: А я хотел бы уточнить: еще никаких правил с 1 сентября нет. Тот документ, который цитируется сейчас, и я вот журналист проверял его, все распространяют его, о том, что вот там отдельные классы, сокращенное количество детей в классе, – это документ, выпущенный в мае как раз в период пандемии. Нынешний документ еще находится на утверждении, он будет опубликован на следующей неделе, насколько мне в Роспотребнадзоре сказали, там вот никаких таких требований не будет, кроме как термометрии, ну контроль за состоянием школьников. То есть на самом деле с 1 сентября санитарно-эпидемиологические нормы будут гораздо проще и легче, чем те, которые были весной. Ольга Арсланова: А это значит, что, скорее всего, дети в сентябре вернутся в настоящую школу. Александр Милкус: Будем надеяться... Ольга Арсланова: Тут родители из разных регионов уже жаждут, когда наконец этот день настанет. Александр Милкус: Сдать ребенка в школу, конечно. Ольга Арсланова: Да. Александр Милкус: Хотелось бы учиться вместе с ними, но, видите, не получается. Ольга Арсланова: Слушайте, а у меня вот мнение дилетанта совершенно и тоже родителя школьницы, совершенно другое мнение. Вот смотрите, я не понимаю, почему младшим классам не разрешили просто гонять балду, вот правда. Ну предположим, можно дать список книг для чтения, это будет куда полезнее, если ребенок поиграет на улице немного, почитает книгу и все. Александр Милкус: Вы знаете, я бы не стал гонять балду, во-первых. Во-вторых, на улицу, как вы помните, в Москве и в многих городах не выпускали... Ольга Арсланова: Ну когда выпустили. Александр Милкус: Мы до сих пор видим, детские площадки обтянуты лентой, запрещающей туда зайти. Ольга Арсланова: На дачу можно поехать. Александр Милкус: Другое дело, что вы абсолютно правы, нужно было менять хотя бы для младшей и средней школы вообще методику обучения, ввести им игровой формат, чтобы они какое-то видео смотрели какое-то интересное. Есть большущее количество образовательных игрушек, то есть сервисов, какие-то походы есть для младших классов, виртуальные походы в музей... Ольга Арсланова: Кстати, да. Александр Милкус: Это бы давало гораздо больше эффекта, чем сидение с утра до вечера, когда детям талдычат школьную программу, только в формате онлайн, и дети вообще далеко не всегда воспринимают это. Я знаю, что многие прогрессивные учителя нам и говорили, что нужно менять вот эту систему. То есть вообще, конечно, балду нельзя было отпустить просто потому, что в этой же квартире находились родители, а может быть, и некоторые бабушки и дедушки, и неприсмотренные дети просто сидели друг у друга на голове и мешали родителям, которые в это время работали. А вот увлечь их какими-то программами, фильмами, экскурсиями, которых полно в интернете, – вот это надо было делать, вот это абсолютно точно урок на будущее. Ольга Арсланова: Точно. Слушайте... Петр Кузнецов: То есть, я прошу прощения, можно сказать, что мы пандемией в хорошем смысле в этом плане не воспользовались? Потому что многие же воспринимали это как инструмент, который поможет ускорить, приблизить будущее, переделать... Александр Милкус: Смотрите, буквально сейчас закончился Общественный совет Министерства образования и науки, да, это про высшую школу, но там как раз говорили про уроки, которые наша система образования извлекла. Вот мы абсолютно точно въехали в эту пандемию, абсолютно не понимая, что это будет и как организовывать. Сейчас нужно из этого извлекать уроки. Вот для высшей школы, что мне очень важно было, когда об этом говорили сегодня на совете, это расширение возможностей свободы для вузов, то есть когда вузы сами принимают решение, и сами решают, и сами несут за него ответственность, не ждут, когда сверху спустят. То же самое, я думаю, надо переносить на школу, когда школа сама в состоянии решить, принять решение, что она не будет в младших классах мучить детей, значит, 4–5 уроками, а давайте мы для них сделаем развлекательно-образовательную такую программу, не оглядываясь на каких-то проверяющих, которых у нас миллионы... Ольга Арсланова: Да. Александр Милкус: ...которые абсолютно непонятно, зачем они нам нужны в таком количестве. То есть понятно, что мы абсолютно точно должны проанализировать уроки. И уроки заключаются не только в том, о чем я говорил, вот эти эксперименты в 14 регионах, куда будет поставляться техника и проводиться интернет, но и должны быть уроки о том, что школе нужно развязать руки. Нужно дать возможность учителям и родителям придумывать свои форматы обучения, не гнобить их... То есть школа сейчас чем занимается? Школа готовит, вы правильно сказали, к ЕГЭ, то есть учит тому, что будут проверять, а проверять будут знания, да? А кроме того есть еще воспитание, есть еще социальные навыки какие-то. Мне кажется, что, если мы из этого извлечем уроки, сядут умные люди и подумают, как надо школу перестраивать, это самое главное, чему мы научились. А, конечно, через какое-то время эти замечательные 2–3 месяца сидения дома с детьми на голове будут родителями, да и детьми вспоминаться как, в общем-то, неожиданное время... В общем, никто никуда не будет жаловаться по этому поводу. Ольга Арсланова: Нет, оно существенно-то ни на что, глобально не повлияет, потому что что такое 3 месяца и 10 лет в школе. Александр Милкус: Одиннадцать, одиннадцать лет в школе! Ольга Арсланова: Другой момент, что за эти 3 месяца... Одиннадцать – это у кого как, у кого 1–3, у того 10. Смотрите, за эти 3 месяца все-таки, вот видите, какие-то проблемы фундаментальные в школе острее стали видны. То есть как будто бы 3 месяца – это такая лупа, и она показала нам... Александр Милкус: Абсолютно точно, да. Ольга Арсланова: И вот, понимаете, вы говорите, что школа – это не только натаскивание на ЕГЭ, в идеале это еще и то, что помогает формировать личность, интеллектуальному развитию способствует, любопытству какому-то, то есть чтобы ребенку было интересно. А очень часто наоборот получается. Александр Милкус: Понимаете, у нас декларируется, что мы в школе должны детей готовить к будущему, которое у нас в связи с таким развитием нашей цивилизации неопределенное, потому что непонятно, кем он будет работать, через 10 лет надо будет менять специальность и так далее, там есть целая теория по этому поводу. То есть, с одной стороны, мы декларируем, что мы должны ребенка учить креативности, в общем, все эти soft skills так называемые, мы должны учить его критическому мышлению и тому подобному, то есть вот эти навыки пригодятся для выживания в жизни. А школа на самом деле учит, как сдавать ЕГЭ, а это две вещи, которые, в общем-то, не всегда совпадают. Ольга Арсланова: Хорошо, тогда всему остальному кто должен научить? У нас тут некоторые зрители пишут, что это было тяжелое испытание для родителей, потому что родители были вынуждены постоянно учиться вместе с детьми. Вот роль... Александр Милкус: Ой, я вот должен родителям высказать... Ольга Арсланова: Выскажите, пожалуйста, родителям. Александр Милкус: Да, вот давайте не будем жаловаться. Если вы в школе, родители дорогие, плохо учились, ничего плохого, если вы с детьми пройдете школьную программу заново; если вы хорошо учились, то для вас никакой проблемы не составит помочь детям с школьной программой и вообще как-то выстроить свои отношения. Может быть, вы раньше ходили на работу, видели утром ребенка собирающимся в школу и вечером, когда вы его встретили, когда пришли с работы, пару часов: «Как у тебя дела в школе?» – «Нормально». – «Давай дневник покажи электронный теперь», – и все. Ничего, теперь, значит, хотя бы сблизились с ребенком. Я вот разговаривал с хорошими психологами, они сказали: может быть, за время, пока дети в школе учатся, это единственные 3 месяца, когда родители побыли с детьми 24 часа 3 месяца бок о бок, – поздравляю вас с этим. Петр Кузнецов: Александр, есть возможность напрямую пообщаться с родителями и к ним обратиться. У нас Татьяна сейчас на связи, Ярославская область. Здравствуйте, Татьяна. Ольга Арсланова: Здравствуйте, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Да, слушаем. Петр Кузнецов: Давайте подводить итоги года со стороны родителей. Зритель: Давайте я вам объясню... Можно говорить? Петр Кузнецов: Теперь да. Зритель: Так. Я хочу сказать, я бабушка, мне 68 лет, у меня внук пошел во 2 класс. Это все хорошо, математика, русский, нам просто спустили по электронке, это самое, все задания, и мы их отправляли, это ладно, это еще полбеды. Петр Кузнецов: Это всем так делали. Зритель: Но что делать с английским? Английский папа с мамой не изучали, изучала я, я когда-то изучала, мне 68 лет, но я немножко компьютер знаю, все. И я с ним это все проходила, представляете. А если бы это был итальянский или французский (ну французский ладно), другой язык, кто бы мне помог, значит, разобраться в этом языке? Я все понимаю, можно все, это самое, изучить, но языки как изучать с ребенком, 2 класс? Петр Кузнецов: Да. А вы вынуждены были английский, да, как-то прокачивать? Зритель: Я в школе изучала английский, я его очень любила в свое время. Вы знаете, у меня остались все-таки память, я удивилась даже. Петр Кузнецов: Вот видите. Зритель: Я с ним очень хорошо это, я и со старшей внучкой... Но я что хочу сказать? Я, наверное, одна, может быть, я не одна такая бабушка, я с удовольствием с ним занималась. Но в конце концов он так устал от этих занятий, он даже в конце сказал: «Я ничего больше делать не буду, бабушка, я вообще в школу не пойду». Петр Кузнецов: «Я устал». Зритель: Представляете, какое отношение? И бабушка делала за него, даже неудобно говорить, последнее занятие я сделала, записала, передали с моей... Ольга Арсланова: Ай-яй-яй! Зритель: Вы поняли, да, в чем дело? Ольга Арсланова: Да, спасибо. Петр Кузнецов: Татьяна, еще вот английский-то прокачали свой, а толку-то, да, границы все равно закрыты, теперь вот до августа... Зритель: Да мне границы не нужны. Петр Кузнецов: Да я понял. Зритель: Я просто говорю, как детям изучать вот эти языки в этот период. Нам что, репетитора где-то искать или где-то бегать? Ольга Арсланова: А учитель-то ваш что делал в это время? Зритель: А учитель, она просто спускала задания, она спускала задания, причем они там менялись, учителя... Вы знаете, это непостоянно почему-то учителя, не одна и та же... Ольга Арсланова: Понятно, все, это детали, вопрос понятен. Петр Кузнецов: Ну и проверяла, да. Ольга Арсланова: Александр, смотрите, а может быть, проблема в том, что наши родители и бабушки считают, что все должно быть сделано идеально, и не дают ребенку возможности попробовать самому? Ну спускала задания учительница, а почему ребенок не может его сам попробовать освоить? Александр Милкус: Ну, я думаю, что во 2 классе самому осваивать сложно. Мы опять возвращаемся к свободе школы и к взаимоотношениям с родителями. Есть проблемы – что сделали родители, бабушки и дедушки, для того чтобы эти проблемы школы решить? Вот нет учителя английского, учитель английского не ведет уроки, не может. Вы обратились к администрации школы, сказали, что в данном случае им не хватает квалификации, давайте что-то сделаем, давайте перенесем эти уроки, давайте учитель вместо параграфа по английскому? А это самое начало, как я понимаю, во 2 классе алфавит английский и что-то еще, если мы говорим про программу, где обучение идет со 2 класса английскому. Что сделали родители, для того чтобы коммуницировать со школой и выстроить для детей комфортные вещи? Может быть, ему в это время, ребенку, нужно было просто посмотреть английские мультики, хорошие английские мультики, или наши мультики есть с переводом на английский язык, и все. С другой стороны, ну прокачала бабушка английский, тоже полезный опыт. Ольга Арсланова: Да, бесплатно. Давайте школьницу, кстати, послушаем еще, оставайтесь, пожалуйста, с нами. У нас на связи Виктория из Самарской области. Добрый день. Зритель: Здравствуйте! Звоню из Самарской области. В этом году я окончила 6 класс. Ольга Арсланова: Ага. Зритель: Хочу высказать мнение учеников. Во-первых, у нас полкласса не присутствовало на уроках всю четверть. Также некоторым учителям плохо давалось дистанционное обучение, то есть одни ведут урок по Zoom, а другие по Skype, так как им не дается другой мессенджер. Детям нужно было подстраиваться под каждого учителя отдельно. Мы все замечали, что были перебои со связью, из-за чего у многих знаний в голове, как говорится, не осталось. Я хорошо понимаю, как пришлось трудно учителям, так как у меня вторая бабушка учитель, и мне она объясняла новые темы. И многие мои одноклассники хотят начать новый учебный год в школе, а не дистанционно. Ольга Арсланова: А вы, Виктория, как хотите больше, остаться дома или пойти в школу в сентябре? Зритель: Я хочу пойти в школу, так как я была отличницей, а съехала до хорошистки. Ольга Арсланова: Ага. Петр Кузнецов: За это время недолгое, да? Зритель: Да. Петр Кузнецов: Слушайте, а вы готовы вернуться в школу с возможными всякими ограничениями? Если вы слушали нас с самого начала, не будем их перечислять, время тратить. Александр просто нас поправил, на самом деле это были рекомендации, еще относящиеся к маю, то есть не факт, но, допустим, уроки будут начинаться по-разному, чтобы классы особо не пересекались, на перемены не будут выпускать, только общение внутри класса, вот это вот все, отсутствие массовых мероприятий и так далее. Вы даже на такое готовы, да, просто чтобы, судя по всему, не возвращаться к дистанционному формату? Зритель: Да, я готова, так как я пишу научные работы и у меня хоть как будет занятие. Ольга Арсланова: Господи, какие дети умные! Я сейчас расплачусь просто. Петр Кузнецов: А у вас, скажите, пожалуйста, есть какая-то информация, вам что-то как-то откуда-то спускают ваши классные руководители о том, будет ли 1 сентября, начнется ли все 1 сентября, когда в школу, та ли это школа будет? Зритель: Многие учителя говорят, что, возможно, начнем дистанционно. Петр Кузнецов: Ага. Ольга Арсланова: Ага. Да, Виктория, спасибо, что вы нам позвонили. Петр Кузнецов: Видимо, им так удобнее. Спасибо. Ольга Арсланова: Мы вам желаем вернуться в школу побыстрее. Александр, при этом вот тут же пишут нам зрители: «Что они жалуются? Ведь все есть в интернете, это намного легче сидеть дома, списывать, получать пятерки! Можно было вообще стать отличником за это время!» Петр Кузнецов: «Никуда ехать не надо, позже вставать» и так далее – конечно, проснулся, в соседнюю комнату ушел и поговорил. Александр Милкус: Ну, списывать, наверное, нехорошо... С другой стороны, девочка же... Вот смотрите, она разбирается в Skype и в Zoom, я не понимаю, в чем проблема, что один преподаватель в Zoom, другой в Skype. Ну и ладно, есть еще Microsoft Teams, есть еще другие мессенджеры. Хорошо, дети осваивают в 6 классе, это те навыки, которые им, в общем-то, полезны. Ольга Арсланова: Да. Александр Милкус: Ничего... Понимаете, мы привыкли жить в какой-то парадигме, и многие учителя... В чем проблема? Многие учителя в этой дистанционной системе пытались воспроизвести школьное расписание: вот сейчас будет этот урок, вот сейчас будет другой урок, сейчас будет третий урок. Естественно, это не получилось, потому что, во-первых, по нормам дети больше 20 минут в час сидеть за компьютером, перед экраном не могут, это и норма, и физиологически, это не в классе, когда меняется учебная деятельность, 10–15 минут опрос, потом повторение пройденного и тому подобные вещи. То есть ничего... Выиграли те школы, которые перестроились, мы опять говорим, я буду говорить все время о свободе школ. Есть школы, которые сделали по-другому, они сделали блоки: они один день учили математику, другой день учили русский, третий день учили физику в зависимости от возможностей. То есть давали ребенку 20 минут теории, потом идите попрыгайте, попляшите, закройте компьютер, сделайте домашнее задание, отчитайтесь. Это свобода школ, это принятие решений школой, это школа сама может делать. Вот те школы, которые так делали, они выиграли; те школы, которые продолжали воспроизводить, вот абсолютно зашоренные школы, учебный процесс, они и проиграли, и дети стали хуже учиться, и учителям сложнее. Вот мы проводили в лаборатории опрос как раз во время пандемии, многие учителя, 87% учителей жалуются, что во время вот этого дистанционного у них увеличилась нагрузка, то есть они кроме того, что проводили уроки, они еще осваивали вот эти все технологии. То есть школам нужно включать, извините, мозги. Ольга Арсланова: Школам нужно включать, не только детям и родителям, всем вместе. Александр Милкус: В первую очередь, когда школа включит свои мозги, они включат и детям эти мозги. Петр Кузнецов: Давайте на этом и завершим, да. Ольга Арсланова: Да, спасибо, автоматически. Петр Кузнецов: Главное, чтобы интернет был, чтобы мозги эти ловили... Спасибо большое. Александр Милкус, обозреватель Издательского дома «Комсомольская правда», завлабораторией Высшей школы экономики. А мы сейчас послушаем еще одного нашего телезрителя, это еще один родитель, Татьяна опять же, Белгородская область только, да, правильно мы понимаем? Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Татьяна, давно вы ждете, здравствуйте. Зритель: Да-да-да, Белгородская область, город Старый Оскол, село Прокудино... Петр Кузнецов: Ого. Зритель: Вот тоже говорят за обучение за дистанционное. У нас получается, что накидают уроков, ребенок должен делать математику, русский, английский. Опять же эти проблемы, отправить мы не можем, мне приходится на мой телефон фотографировать все эти уроки, отправлять по WhatsApp старшей дочери, дочь переходит, отправляет туда учителям. Ольга Арсланова: Ага. Зритель: Мы можем и до 12 ночи отправлять, и до 1 ночи можем отправлять, потому что школа не готова была к этому, и мы не готовы были, у нас не у каждого есть телефоны с интернетом, интернет не каждый раз ловит, это очень ужасно. Что делать? Ольга Арсланова: Ждать сентября. Зритель: Если детей в школу не пустят, то... Петр Кузнецов: Вам вот сейчас наш следующий специалист, я думаю, скажет, что главное не паниковать, дальше уже как-то решения сами придут. Давайте, впрочем, узнаем у Екатерины Бурмистровой, это детский психолог, семейный психотерапевт с нами на связи. Здравствуйте, Екатерина. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Екатерина Бурмистрова: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Интересное время, да, для психолога понаблюдать, что происходило с детьми. Петр Кузнецов: Да, это правда. И о тех, кто сейчас сдает ЕГЭ, мы отдельно поговорим, потому что это отдельная, конечно, аудитория. Давайте поговорим в целом о том, как пандемия повлияла на эти хрупкие организмы, на эти хрупкие духи. Не сильно ли преувеличивают родители, которые в свою очередь детей накручивают? Не знаю, слышали вы или нет, но достаточно так вот возмущенно шестиклассница выступала, сказала, что вот перенервничала. Екатерина Бурмистрова: Я слышала, потому что я пораньше включилась. Значит, очень зависит от ребенка, от его стрессоустойчивости, от его скорости адаптации, от его личных качеств и от его способности к поддержанию контакта дистанционного. Смотрите, быстрые, сильные, стрессоустойчивые, быстро адаптирующиеся, раз! – переключились, им даже весело, им классно, им интересно новое что-то. Это было в начале. Те, кто медленно адаптируются и долго вползали, долго привыкали, они вообще медленные, им сложно, может быть, поддерживать только вот этот контакт слуховой по интернету, видео не у всех возможно, я слышала вашего последнего спикера, где интернет в селе не позволяет участвовать в формате видео. Очень по-разному. Значит, к концу изоляции, к концу третьего месяца устали все, и выносливые, и невыносливые. Отчасти они устали потому, что просто классно-урочную систему взяли и попробовали перенести в интернет, в разных школах по-разному, но от 4 до 8 уроков давали подряд с маленькими переменами, которые съедались. Поэтому как бы зависит от школы и от ребенка. Ольга Арсланова: Екатерина, многие родители переживают из-за того, что современные дети и так постоянно в интернете сидят, а тут им еще и школа это санкционировала. Есть ли повод беспокоиться, или это нормальная часть жизни современного человека? Екатерина Бурмистрова: Ну, смотря какие ценности у семьи. Если вас устраивает, что ребенок 14 часов в интернете, если вам удобно, что он там, окей, а для многих это совсем по-другому, потому что это напряжение для глаз, напряжение для мышц шеи, последующие проблемы с кровообращением. И главное, что чем дольше такой незрелый, еще не до конца взрослый человек в интернете, тем хуже концентрация внимания и КПД, эффективность. Люди, у которых онлайн-работа, знают, как дозировать ее, они знают, что 45 минут и брейк, 1 час 20 минут и брейк, пошел подвигался, зарядку сделал, пошел специальную растяжку сделал. Школьники этого не умеют, нужна культура общения, особенно если это все продлится, ее нужно будет отдельно создавать. Ольга Арсланова: А с точки зрения влияния на психику это был вредный период для детей, вот столько интернета, столько онлайн всего? С одной стороны, да, ведь много новой информации, это полезно, это развивает мозг, но это часто и перегружает этот мозг. Екатерина Бурмистрова: Вы знаете, я думаю, что мы как отложенное следствие вот этой изоляции почти во всем мире будем иметь скачок развития технологий, и скачок создадут вот эти вот дети, которые просидели по 100 часов у компьютера. Но это мы увидим потом, потому что они как бы, даже пятиклашки-шестиклашки, третьеклашки соприкоснулись с этими технологиями, девятиклассники стали ассами, я видела в своих группах, как они умело делали фоны, как будто они присутствуют, а они были в совершенно другом месте, поэтому... Ну это из разряда посмеяться. Ольга Арсланова: Нейросеть в себя можно инкорпорировать. Екатерина Бурмистрова: Да-да, там, в общем, разное они делали, освоили много всего. Значит, вопрос в том, насколько действительно школа смогла адаптировать материалы к подаче через интернет. Всем было много, вот в сумме, если школа не забросила это дело, были школы, которые просто ничего по интернету не проводили, они присылали домашку в виде текстовых заданий и, значит, собирали такие же ответы. Если школа подошла серьезно, мог возникнуть перебор, потому что ни физиологическое количество... Вот. Но есть дети, которые почувствовали счастье, интроверты почувствовали счастье, им не надо никуда выползать, им не надо общаться, все пришло к ним в их нору. Подростки и дети-интроверты тоже... Петр Кузнецов: От типа зависит. И все же нахождение в такой максимально комфортной среде, как дом, своя комната, на усвоении информации как сказывается? Это хорошо или, наоборот, плохо, потому что происходит рассредоточение? Екатерина Бурмистрова: Смотрите, во-первых, своя комната и хорошая атмосфера в доме – это некоторая идеальная картинка. Петр Кузнецов: Ага. Екатерина Бурмистрова: Совсем не у каждого ребенка в России есть своя комната и хорошая атмосфера в доме, возможно, там болеющая бабушка, возможно, там кто-нибудь с диагнозом, возможно, там пьющий папа, возможно, там еще брат или сестра, которые орут, шумят и залезают в экран. Но это как бы детали. Для меня основной минус дистанционного образования – это то, что при работе через интернет гораздо хуже контакт с преподавателем и фактически отсутствует контакт с ровесниками. Вот как бы ключевые моменты в школе – это совсем не подача информации, это личность учителя и непосредственная передача знаний, вот это то, что в онлайн-формате удалось сохранить единицам, а это серьезно. Детям сложнее... Детям проще брать из рук в руки, особенно если личность учителя хотя бы чуть-чуть харизматичная, если это такой... педагог, который умеет преподавать. Я работаю по Skype много индивидуально и с группами, я знаю, что в 3 раза сложнее для преподавателя поддерживать контакт с аудиторией. Это проблема формата, а не личности. Ольга Арсланова: Еще хотела вот какой вопрос задать. Все-таки самоизоляция стала испытанием и для взрослых, и для детей, это стресс. Может ли этот стресс быть полезным и помочь развитию, созреванию детей как личностей? Екатерина Бурмистрова: Да, однозначно. Знаете, у психологов, психологи хитрые люди, подо все, значит, придумали описания. Есть такое понятие «постстрессовый рост». Бывает послестрессовое расстройство, а бывает послестрессовый рост: когда какое-то испытание, оно по силам, оно вызывает мобилизацию и дальше скачок развития. Мы надеемся, что большинство школьников почувствовали именно вот это, такую встряску и рост. Но кто-то ушел в депрессию, кто-то свалился в невроз, особенно те, у кого в этом году ЕГЭ, ОГЭ, ОГЭ отменили, ЕГЭ и поступление. Для большинства это должен был бы быть абсолютно заход в новую область и последующий личностный и интеллектуальный рост, а как вышло у вашего ребенка, очень зависит от качества интернета, количества нервов и условий личных, семейных и школьных. Петр Кузнецов: ЕГЭ вы упомянули, как раз о ЕГЭ Рязанская область пишет: «В условиях пандемии издевательство над детьми Единый госэкзамен. Перед экзаменом они уже вымучены и должны еще пройти такое сложное испытание». Мало времени остается, меньше минуты – много ли дополнительного стресса для тех, кто сегодня, в этом году сдает ЕГЭ, на этом ответственном этапе? Екатерина Бурмистрова: Вы знаете, я думаю, что не только пандемия, длительный период ожидания явился дополнительным стрессом, а также неопределенность, как это все будет. Так в чем-то, может быть, даже легче, если вы не сомневаетесь в качестве интернета, потому что, если глюкнет интернет при загрузке данных, результаты могут сильно пострадать. А так я бы не сказала, что это однозначно хуже, есть плюсы. Петр Кузнецов: Ага. Роль родителя в этом плане? Екатерина Бурмистрова: Знаете, родители по идее, в идеале должны бы являться таким образцом спокойствия и демонстрировать позицию «делай что должен и будь что будет», принимать и видеть плюсы и разговаривать открыто о сложностях. Петр Кузнецов: То есть скорее позиция слушателя больше, чем какого-то назидателя? Екатерина Бурмистрова: Поддерживающего слушателя. Петр Кузнецов: Спасибо вам огромное. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Екатерина Бурмистрова, детский психолог. Это была большая тема. Оставайтесь с нами, новый час – новые темы для обсуждения. Ольга Арсланова: У нас еще две небольших, но очень важных темы.