Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем. В студии Тамара Шорникова... Тамара Шорникова: ...и Иван Князев. Иван Князев: Цены на борщевой набор необходимо срочно снизить, это признали в правительстве. Вопрос находится под личным контролем президента Владимира Путина. Сейчас во всех регионах чиновники ищут причины подорожания и способы снижения стоимости картофеля, капусты, лука, моркови. Эти продукты резко подорожали с начала года, вот морковь на 142% аж, капуста больше чем на 90%, картофель – рост цены 70%; лук и куры на 30 и 15% соответственно. Тамара Шорникова: Минсельхоз уже поручил руководству регионов разобраться с поставками овощей, чтобы исключить влияние посредников на розницу. Также руководство партии «Единая Россия» призвало региональные власти оказать поддержку фермерам на местах: необходимо отладить поставки их продукции напрямую в торговые сети, организовать ярмарки. К чему все это приведет? Когда цены на основные продукты все же снизятся? Иван Князев: Ну и, конечно же, хотим у вас узнать, сколько стоит борщевой набор в вашем регионе, какие продукты насколько подорожали. Пишите, звоните нам в прямой эфир, вместе посмотрим, будем сравнивать, анализировать. Ну а сейчас представим наших экспертов. Тамара Шорникова: Михаил Глушков, директор Плодоовощного союза, – здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Михаил Владимирович. Михаил Глушков: Здравствуйте. Иван Князев: Не хотим ходить вокруг да около, прямолинейный весьма вопрос – когда цены снизятся? Какая ситуация на рынке? Михаил Глушков: Цены уже начинают снижаться, уже на самом деле достаточно сильно упали. Конечно, у нас был всплеск цен в мае и в начале июня, но когда начался сбор урожая собственных овощей, сначала на юге страны, в Астраханской области, потом в Краснодаре, в Ростове и так далее, то у нас цены начали падать. И сейчас на самом деле вот цены на морковь уже составляют оптовые, значит, 18–20 рублей, на картофель тоже так же, примерно 15–18 рублей, то есть цены падают каждый день практически по мере сбора урожая. Иван Князев: А, то есть все-таки причина, потому что начали собирать новый урожай, а не потому, что президент во всеуслышание сказал, что пора снижать цены на борщевой набор? Михаил Глушков: Конечно. Сейчас такой сезон, когда у нас резко увеличивается предложение, причем предложение увеличивается каждый день. Все новые и новые регионы начинают сбор урожая, и вот сейчас уже и Черноземье входит в уборку урожая, соответственно... Урожайность в этом году хорошая, и мы видим очень хорошие такие планы по снижению цен. Тамара Шорникова: Михаил Владимирович, одна из мер – это договоренность, ну попытка договориться с торговыми сетями, чтобы они снизили свою наценку. Потому что сейчас вот из той информации, которая звучала и на совещании с президентом, выглядит, конечно, внушительно: условно картофель торговые сети закупают по 20 рублей за килограмм, а продают по 53 рубля, это, соответственно, наценка 165%; морковь 19 рублей 50 копеек, продают 89, накрутили 350%. Насколько могут умерить свои аппетиты торговые сети, если говорить об этом реально? Михаил Глушков: Ну, реально каждая торговая сеть как бы исходит из того, какая у нее политика. Кто-то зарабатывает на моркови, кто-то зарабатывает на более премиальных продуктах, на какой-нибудь колбасе или еще на чем-то. То есть в принципе, конечно, сети могут, я думаю, снизить свои наценки на такие социальные овощи, то есть борщевой набор – это обычно то, что едят люди все, все-таки это не какая-то премиальная продукция, и перенести эти маржу на более такой другой сегмент. Но здесь это опять же политика каждой сети. Я знаю сети, которые действительно с минимальной наценкой или даже в убыток продают овощи, то есть для них это как якорный товар, вроде как человек шел за картошкой, а заодно купил что-то такое дорогое, на чем сеть заработала. Иван Князев: Но вы же тоже с ними переговоры какие-то ведете, я не знаю, вам, наверное, тоже должно быть обидно, вы же тоже ходите в магазины. Вот вы директор Плодоовощного союза, вы же знаете, по каким ценам вы отпускаете в эти же торговые сети, они потом такую накрутку делают. Что они объясняют? Как вы с ними разговариваете? Михаил Глушков: Да, мы такие переговоры ведем. Но они говорят, что у них такой определенный лаг 2 недели, то есть с того момента, как у нас упала цена, у производителей, до падения цен на полке проходит 2 недели, вроде как там продукция должна доехать до распределительного центра, там как-то срок выждать, может быть, даже как-то доработаться, отфасоваться и так далее. Но сейчас я думаю, что после того, как президент обратил на этот вопрос внимание, этот срок, наверное, будет короче, я думаю, что сети будут быстрее работать в этом плане. Тамара Шорникова: Михаил Владимирович, а все-таки в цепочке от поля до прилавка кто делает самую большую нагрузку? Условно, до того, как в сети попадет товар, его еще закупят трейдеры так называемые, ну или перекупщики, наверное. Михаил Глушков: Ну да, посредники, конечно, есть, причем хорошо, если это один посредник, а бывает их и несколько. Потому что, как правило, первый посредник забирает все с поля, второй посредник как-то тоже может дорабатывать, фасовать, мыть, еще что-то делать, и потом уже он отдает свою продукцию в сети. То есть цепочки посредников, конечно, нужно избегать, в этом плане предложение по созданию дополнительных ярмарок либо оказанию содействия в попадании наших сельхозтоваропроизводителей напрямую в сети без посредников, конечно, это может быть таким одним из вариантов решения вопроса по снижению цен. Иван Князев: А мне вот интересно, Михаил Владимирович, а зачем вообще нужны посредники. У вас достаточно большой Плодоовощной союз, почему вы не можете отладить поставки напрямую в сети? Зачем вам кому-то это перепродавать? Ну организуйте какие-то там свои логистические цепочки, чтобы вы сами поставляли туда. Михаил Глушков: Ну, во-первых, мы некоммерческая организация, то есть мы бизнесом не занимаемся. Во-вторых, у нас, да, есть члены союза, которые строят оптово-распределительные центры, и вот эти ОРЦ, конечно, в определенной части и являются таким цивилизованным посредником, то есть когда они закупают продукцию у производителей, дорабатывают, могут оказывать услуги сельхозтоваропроизводителям, то есть право собственности не переходит в момент оказания услуг по доработке, мойке, фасовке, калибровке, хранению, и сельхозтоваропроизводитель может продать свой картофель, например, не по 7 рублей, как это обычно бывает в сентябре, а, например, уже после хранения по 20–25 рублей в мае. То есть такие, конечно, ОРЦ сейчас строятся, но их пока крайне мало в России. Иван Князев: А чтобы они появились, чтобы их стало больше, что нужно? Михаил Глушков: Ну, здесь раньше действовала программа государственной поддержки до 2018 года, когда субсидировалось возмещение 20% капитальных затрат на создание таких ОРЦ. Но, к сожалению, она прекратила свое действие, и вот в итоге построено, их по пальцам одной руки можно пересчитать, сколько их в России построено, а все равно программа как бы прекратилась. Здесь нужно опять поднимать этот вопрос и, наверное, Минсельхозу возобновлять субсидирование создания таких распределительных центров. Иван Князев: Уважаемые телезрители, пишите, звоните нам в прямой эфир, сколько стоят овощи, например, в вашем регионе, картофель, морковь, свекла. Ждем ваших звонков, будем делать свой сравнительный анализ. Тамара Шорникова: Пока уже приходят SMS. Вологодская область: «Вчера в Вологде в «Магнит» завезли свежую морковь немытую по 59 рублей за килограмм». Вот и звонок телефонный, Людмила, Московская область, давайте послушаем вместе. Иван Князев: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Нина Петровна, здравствуйте, поправили нас. Иван Князев: Уточняем, уточняем. Зритель: Да, вот у меня такой вопрос. Вот мне 70 лет, да, родилась в Люберцах. Почему торговые сети не несут ответственность, которые повышают цены? Почему никто не отвечает за это? Где наш контроль вообще? Вот они повысили цены, и им все прошло гладко. Их бы посадить на нашу пенсию, и они бы жили, и посмотрели бы, хорошо живется нам или нет. Не только пенсионеры, но и те, кто работают. Ну обидно за это, наша такая страна большая, и даже вот эту зелень мы не можем урегулировать, чтобы цены были хорошие. Когда будет контроль за ними, кто вот, хапуги такие, воруют? Иван Князев: Да, спасибо вам за ваш вопрос. Михаил Владимирович? Михаил Глушков: Ну, на самом деле я думаю, что просто еще не дошли эти отечественные овощи, которые собирают сегодня на полях, до тех магазинов, где наша зрительница приобретает овощи. Иван Князев: Я просто хочу уточнить, например, что уже Федеральная антимонопольная служба тоже включилась в этот процесс, сейчас они точно так же будут участвовать вот в этих договоренностях, которые проводят руководители регионов с торговыми сетями. Михаил Глушков: Ну это хорошо, пускай участвуют. Но просто, когда морковь в июне мы видели по 150 рублей, это была импортная морковь, это не отечественная, отечественная морковь уже закончилась, поэтому были такие цены. К сожалению, у нас в прошлом году были сокращены посевные площади под морковь, мы ее меньше гораздо произвели, она раньше закончилась, соответственно, была дорогая. Сейчас она уже дешевеет, я говорю, вот есть предложения по 15, по 18, по 20 рублей оптом морковь, пожалуйста, продается от производителей с поля. Тамара Шорникова: Михаил Владимирович, а почему сократили площади? И какие овощи еще тоже в эту тенденцию попадали? Михаил Глушков: Ну, сократили площади в прошлом году, потому что в позапрошлом году морковь стоила 9 рублей. То есть сельхозтоваропроизводители на моркови в 2019 году ничего не заработали, поэтому они, логично, в 2020 году решили, что раз они на ней ничего не зарабатывают, тогда они посадят что-нибудь другое, например капусту, свеклу, картофель и так далее, и поэтому площади сократились. Но в этом году, вот как мы смотрим по статистике, площади, наоборот, увеличились, увеличились под овощами открытого грунта, и виды на урожай очень хорошие. Я говорю, сейчас уже все дешевеет и продолжит дешеветь, к сентябрю мы, я думаю, увидим там очень дешевые цены в том числе и в рознице, потому что... Ну, опт и розница, конечно, если будет там, еще Федеральная антимонопольная служба подключится, может быть, какие-то соглашения с сетями будут заключать регионы, то, конечно, это будет очень дешевый товар. С другой стороны, конечно, он не должен дешеветь так сильно, чтобы это не было выгодно сельхозтоваропроизводителям выращивать, потому что, как вот мы убедились на примере 2019 года, если что-то невыгодно производить, производство просто прекращается и все. Иван Князев: Ну да, посевные площади сокращаются. Тамара Шорникова: Михаил Владимирович, а государство много закупает? Условно, те же закупки для приготовления еды в социальных учреждениях, в поликлиниках, в больницах и так далее. Вот если говорить о том, как может государство в такие моменты реагировать, снизилась цена на морковь – больше по выгодным ценам закупать для государства, такое работает? Михаил Глушков: Ну, государство закупает по госконтрактам, как вы знаете, там, соответственно, проходят тендеры, там тендер всегда идет на снижение цены. Тамара Шорникова: Понятно. Михаил Глушков: Поэтому государство тоже всегда покупает достаточно дешево все, поэтому здесь оно, наверное, так не поможет с точки зрения поддержания. Плюс у нас еще есть одна проблема с хранилищами, то есть у нас осенью всегда очень большой урожай, большой валовый сбор, примерно 5,5 миллионов тонн мы производим овощей в открытом грунте, и овощехранилищ у нас всего на 1,6 миллиона тонн, то есть мы меньше чем на 30% можем сохранить урожай. Остальное все мы либо распродаем в сезон дешево, в сентябре – октябре, либо, соответственно, на какую-то переработку, на консервирование и так далее, уходит. Иван Князев: Вот, отсюда и вопрос – а что же тогда будет с ценами уже осенью, во второй половине осени? Сейчас ладно, сейчас урожай, сейчас все цены будут снижать, все быстро распродадут. А что будет дальше-то? Мы опять вернемся к нынешним или тем, которые были должен? Михаил Глушков: Нет-нет-нет, цены осенью будут низкие в любом случае, в любом случае, какой бы ни был урожай, всегда у нас цены низкие осенью. И кстати, в 2020 году, в прошлом, когда даже был неурожай по сути моркови, и картофеля тоже был неурожай, цены все равно были низкие, потому что, так как у нас дефицит хранилищ, нам просто некуда деть эту продукцию и она все равно сбывается по любой уже цене, лишь бы хоть как-то продать. А дальше что будет, там зависит от той политики, которую государство выстраивает, то есть строим мы хранилища, не строим, строим мы опять же ОРЦ, не строим их, ну и так далее. То есть тут надо дальше смотреть. Тамара Шорникова: Чтобы решить проблему с овощехранилищами, с холодильными установками в стране, какая сумма нужна по вашим примерным подсчетам? Михаил Глушков: Ну, я так не могу сказать. Но я могу сказать, что одна тонна хранения сегодня стоит примерно 50 тысяч рублей, ну по капитальным затратам. Соответственно, нам нужно хотя бы еще 1,5 миллиона тонн. Можно умножить и посчитать, сколько там надо миллионов. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Хотелось узнать, насколько обязательно ждать здесь субсидий от государства. Условно, это же то, что должно быть выгодно самим производителям, дольше продавать товар, больше хранить и так далее. Возможно ли здесь в кооперации построить их? Михаил Глушков: В кооперации, да, возможно, и это один из цивилизованных путей, потому что вот в Европе, например, тоже такая же ситуация была, до тех пор пока не создались кооперации. То есть, например, каждый фермер хранилище себе построить не может, это очень дорого для него, но когда десять фермеров объединяются, то хранилище вполне можно построить, это будет выгодно всем десяти фермерам. Поэтому сейчас вот, кстати, Минсельхоз России, надо отдать должное, стимулирует создание сельхозкооперативов, для того чтобы все-таки граждане объединялись и привыкали работать вместе, потому что вместе они могут даже формировать еще товарные партии. Маленький фермер, он производит какую-то небольшую партию, он не может с ней выйти ни в сеть, ни на рынки, никуда, а когда десять маленьких фермеров объединились, уже большая товарная партия сформировалась и ими заинтересуются и мелкие, и крупные магазины. Тамара Шорникова: Так бонусы-то очевидны, выгода, соответственно, в Европе все здорово идет, а наши-то почему к этому не присоединяются? В чем причина? Михаил Глушков: У нас все-таки по хранилищам достаточно высокие затраты, как я сказал, 50 тысяч рублей, это без НДС, на тонну хранения, и сложно, сложно. И так закредитована отрасль, и так много кредитов надо на технику, все дорожает очень сильно, удобрения в этом году подорожали. В общем, у сельхозтоваропроизводителей особенных ресурсов нет, поэтому все идет медленно, поэтому все зависит очень сильно от той государственной поддержки, которая есть. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Михаил Глушков, директор Плодоовощного союза, был с нами на связи. Сахалинская область: «Помидоры 350, огурцы 150 рублей за килограмм», – ну это особенности региона потому что такие. Краснодарский край: «У нас помидоры на рынке 40 рублей». Из Тюменской области SMS: «Сегодня купила в «Магните» молодой картофель по 40 рублей за кг». Московская область, телезритель, видимо, приехал из Краснодара и говорит о том, сколько там морковь стоила, 60 рублей за килограмм. Тамара Шорникова: Звонок еще один: Клара, Свердловская область. Клара, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хочу сказать вот что. Вот то, что вышестоящее начальство, им выгоднее покупать из-за рубежа, чем покупать продукты у своих производителей. Они находят тысячи причин, почему повышаются цены, потому что как бы продукты из-за границы. Вот у нас сколько полей, сейчас что у нас на полях растет? Они хоть бывали один раз в сельской местности? Они у себя там сидят в офисах, скупают где-то, значит, им выгоднее где-то из-за границы скупать, чем у наших российских товаропроизводителей. Я вот сама живу в сельской местности, у нас сколько было посевных площадей, а сейчас сколько осталось? Потому что везде все заросло. Наши товаропроизводители не знают, как сбыть продукцию, и весной они прямо машинами вывозят на корм скоту, вот в чем проблема. Иван Князев: Да, Клара, вы имеете в виду под вышестоящим начальством как раз-таки те самые пресловутые торговые сети, которые закупают, точнее сами диктуют свои цены. Спасибо, спасибо вам за ваш звонок. Ну, многие фермеры действительно сталкиваются с такой проблемой, сейчас она будет каким-то образом решаться. Вот один пример. Фермерам Московской области трудно продать свою продукцию, некоторые даже на грани разорения. У Виктора Стрыгина свое фермерское хозяйство в Луховицком районе, 20 гектаров, он разводит коров, свиней, есть пасека. Выращивает клубнику, помидоры, но больше всего огурцов, за сезон до 40 тонн. Правда, чтобы сбыть их в сетевых магазины, такого объема недостаточно. Тамара Шорникова: Сетевики требуют только каждый день по 5 тонн, а чтобы собирать такой урожай, нужно как минимум 10 рабочих с зарплатой по 50 тысяч, это уже полмиллиона в месяц. Такие масштабы могут понять только крупные фермеры, которые выращивают овощи в теплицах. Виктор уже несколько раз пытался договориться с сетевиками, но впустую. Виктор Стрыгин, фермер: Количество, поставки не устраивают, чтобы 1 тонну у меня взять, им надо 5 тонн. И нет у них полномочий, где-то хозяева за границей могут быть во многих магазинах. Обращаюсь: «У нас, мы порешаем с хозяйкой, хозяйка в Израиле, а у нас чисто управляющий». Вся проблема в сбыте. Скоро я, видно, совсем прекращу, уже хочу телок резать, коров убирать, поросят убирать немножко, все меньше и меньше, потому что очень тяжело. Никому мы не нужны. Иван Князев: На рынках, как говорит Виктор, тоже своя иерархия, поэтому овощи приходится продавать перекупщикам практически по себестоимости, 50 рублей за килограмм. Тамара Шорникова: Подключаем еще одного эксперта к нашему разговору – Сергей Балаев, первый заместитель председателя Московского крестьянского союза, владелец фермерского хозяйства «Экодеревушка», по телефону с нами выходит на связь. Здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Сергей Валерьевич. Сергей Балаев: Добрый день. Иван Князев: Вот в этом механизме, чтобы упростить поставку овощей от фермерских хозяйств напрямую на прилавки, будь то там торговые сети, магазины какие-то, будь то ярмарки, что самое главное нужно сделать? И что будет делаться, потому что уже заявлена вот такая инициатива? Сергей Балаев: Да. Смотрите, я бы в свою очередь разделил фермеров на несколько групп. Есть крупные фермеры, их можно назвать даже такими прямо предприятиями, у которых есть переработка, у которых есть мойка продукции, которые поставляют в сети. Они многие себя называют фермерами. И есть мелкие фермеры, которые, как вот предыдущие выступающие говорили, тонны две-три, больше он не может или, может быть, даже и не хочет. Вот как продавали раньше мелкие? Они спокойно выезжали на рынки, они могли встать на своей машине где-то на улице между домами, их знали все люди, все соседи, и они торговали. На сегодняшний день ни один фермер не может встать со своей продукцией просто где-то между домами и продать, реализовать ее хоть своим знакомым, кому угодно: значит, там через 2 часа придут полицейские, и в лучшем случае его с миром отпустят, но чтобы больше он там не вставал. На рынке города Москвы фермеры встать не могут, там конкурсная система, система придумана таким образом, чтобы за несколько секунд фермер успел ввести свои данные, ИНН, все о своем предприятии, и тогда он выиграет конкурс. Каким образом выигрываются конкурсы, фермеры не понимают, и туда идут какие-то суперэлектронные программисты, наверное, которые могут и Пентагон взломать. Поэтому на всех рынках Москвы, я говорю сейчас про Москву и Московскую область, стоят простые перекупы. Им не нужна фермерская продукция, им лучше из Азербайджана привезти картошку и огурцы и сказать, что они из Луховиц. А на сегодняшний момент ситуация не меняется и я даже не вижу перспектив для ее изменения. А правильно люди говорили, сейчас порежут коров, сейчас перестанут выращивать. Если государство хочет, чтобы у нас было много продукции, даже этих мер по допуску людей на рынки и на улицы городов мало. Для того чтобы продавать много своей продукции, нужны хранилища, а хранилищ катастрофически не хватает. В тех местах, где кто-то что-то построил, ну вот, допустим, привести в пример город Озеры, прекрасные хранилища, огромные сельхозпредприятия, но и у них весной закончилось все, что у них есть. Бо́льших хранилищ нету, а собирать продукции можно много. Поэтому сейчас цена упадет, потому что появится продукция с полей, но это будет совсем ненадолго, дальше пойдет опять рост. Все люди, которые захотят сохранить свою продукцию, не смогут, потому что это очень дорого. Если государство вложит деньги и посчитает, сколько миллионов тонн нам нужно помидоров, огурцов... Ну, для помидоров и огурцов овощехранилища не нужны, это теплицы строятся, а, например, морковь, картошка и свекла, это такой набор борщевой, это все должно храниться, это очень сложные и дорогостоящие системы. Посчитать, сколько миллионов тонн нам нужно сохранить продукции до следующего урожая, и построить. На какие деньги, я не знаю, пускай об этом думают интересанты, которые за это отвечают. Иван Князев: Сергей Валерьевич, а мне вот знаете, что интересно? В какой момент и почему у нас появился вот этот закон, вот эти правила, что фермеру нельзя приехать, ну действительно, на своей машине, какую-то свою торговую точку в городе открыть? Вот когда это появилось и почему? Сергей Балаев: Ну, несколько лет. Я вам просто приведу пример. У меня есть знакомый фермер, парень молодец, великолепные сыры, молочку делает. Он настолько активный, он нашел в соцсетях группы, создал свои группы, купил такой прицеп с дизелем, у которого окна открываются и он может торговать, загружал в свой автомобиль продукцию, выезжал не просто на улицу Москвы, а он в соцсетях, в своих группах объявлял о том, что он сейчас всем повезет продукцию. В этот момент его уже все ждали, собиралась большая очередь. Он знал, что примерно через 2 часа, ну примерно, его накроют, и вот проходило 2 часа, он выключал дизель, люди еще не купили продукцию, он говорил: «Все-все-все, я побежал, я закрываюсь, я уезжаю». В конечном итоге в его группу вступили сотрудники правоохранительных органов... Тамара Шорникова: Ох... Сергей Балаев: ...и когда он уже объявлял о своем приезде, они его уже там ждали. Иван Князев: Слушайте, ну это прямо как борьба, я не знаю, с наркобизнесом каким-то. Сергей Балаев: Правильно! Вы представляете, с чем борются, ну с чем борются? Ну кто из нас может этот закон изменить? Я не знаю. Иван Князев: Это сговор какой-то, по вашему мнению? Просто кто пролоббировал вот эти правила, агрохолдинги, торговые сети? Сергей Балаев: Скорее всего, торговые сети, скорее всего, потому что им не нужно, чтобы дешевая продукция находилась рядом с их магазинами, потом как они будут объяснять свои 150–200% наценки? И если кто-то говорит сейчас о том, что во всем виноваты посредники между фермером и покупателем, ну это такая глупость... Ну вот опять же сейчас у вас в эфире были фермеры, которые говорили: «Ну я вырастил тонну, ну две, ну гори оно все огнем, больше мне ничего не надо». Ну так к нему приедет посредник, ну давайте его назовем логистом, ну никакой он не посредник. Это человек, который у него приобретет продукцию, который ее довезет до Москвы, может быть, где-то он ее даже помоет, перефасует, сделает красивой, может быть и нет. И он где-то, в каких-то маленьких, небольших местах договорится о том, что она будет продаваться. Это не посредник, это обычный логист со своей наценкой, потому что продукция портится, ну это же не глиняные горшки, которые если ты не продал, то можно в следующем году продать, от этих людей избавляться не нужно никому. А вот сети никого же к себе не пустят. Вы знаете, я вам могу сказать точно, что нашим предпринимателям многим уже легче войти в иностранные сети за границей, чем в наши сети здесь у нас. За границей больше 25% наценку не делают. У меня там эксклюзивный товар, я максимально вот минимально что смог, чтобы сделали 80% наценку на мою продукцию, но это полугодовые переговоры, только чтобы не было хотя бы... ну меньше 100% это было, но на 80% мы как-то так договорились, а так 100–150% совершенно спокойно. И те фирмы-прокладки, которые между производителем и уже готовой торговой сетью, они принадлежат все тем же сетям. И когда сети отчитываются, что они там на 5% живут, – ну вы знаете, ну все же смеются. Та же Эльвира Агурбаш сколько этих накладных показывала, сколько судилась со всеми, у нее, наверное, 200 трейлеров было, она свою колбасу хотела продавать без наценки в городе Москве, и вот пожалуйста, вот у нее там предприятие, – да нет, все, машины стоят, торговать нельзя, и так же и мы, фермеры, не можем это делать, ну не можем. Я не знаю, кто это... Тамара Шорникова: Сергей Валерьевич, да, ответ сетевиков буквально через минутку услышим, наверняка тоже есть свои аргументы. У меня короткий вопрос к вам. Вот та мера по развитию ярмарок, она действительно будет эффективной? Хочу спросить у вас как у владельца фермерского хозяйства, потому что кто там будет продавать? Сергей Балаев: Нет, нет, никакого развития ярмарок нет кроме того, что они в Москве очень красивые, они прекрасные, красивые, все чисто, прилавки стоят, но там фермеров нет. Разрешают фермерам знаете куда встать? – там, где продаж никаких нет, ну, может быть, построили павильон в таком месте, где три человека в год заходят, ну вот идите туда торгуйте. Во всех других местах стоят только посредники, никаких фермером там нет. Тамара Шорникова: Спасибо. Сергей Балаев: Туда встать невозможно. Иван Князев: Спасибо большое. Сергей Балаев, первый заместитель председателя Московского крестьянского союза, владелец фермерского хозяйства «Экодеревушка», был с нами на связи. Тамара Шорникова: Сейчас звонки от телезрителей. Сначала Наталья из Карелии. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: Я бы хотела сказать. Вот у нас как бы не удалась в прошлом году морковка, мы покупали еще осенью по 14, а в этом году по 139 рублей морковка прошлогодняя, мятая такая, которая гнется, ну. Мы просто удивились, что... Мы даже на суп не берем теперь морковки. Иван Князев: То есть еще и качество пострадало. Да, хорошо, спасибо вам. Тамара Шорникова: И следом слушаем Валентину из Мурманска. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, вот у меня такое мнение. Валентина Ивановна, город Мурманск. Я работающий пенсионер, мой доход 40 тысяч, и я считаю, что овощи и фрукты у нас недорогие. Дело в том, что у нас очень маленькие зарплаты, по России я имею в виду, МРОТ 12 или 13 тысяч – это, конечно, очень маленький МРОТ. Если бы люди, граждане Российской Федерации получали примерно на одного члена семьи 40–50 тысяч рублей, то эти бы цены казались не очень дорогими. Потому что овощи и фрукты вырастить очень трудно, понимаете, очень большой труд, тяжелый труд, и я считаю, что продукты у нас не очень дорогие, но дело в том, что у нас маленькие зарплаты, на эти зарплаты прожить невозможно. Вот я про себя, я одиноко проживающий работающий пенсионер, у меня доход 40 тысяч, мне 40 тысяч хватает на все, и на овощи, и на фрукты, и в отпуск поехать, и на лекарства. Но если кто-то получает 8–9, 12–15 тысяч даже, конечно, человеку... Иван Князев: Ну конечно, таких возможностей нет. Да, спасибо большое вам, Валентина, за ваш звонок. Ну а сейчас, как и обещали, сетевиков подключим к разговору. Андрей Карпов у нас на связи, председатель правления Ассоциации экспертов рынка ритейла. Здравствуйте, Андрей Николаевич. Андрей Карпов: Здравствуйте. Иван Князев: Вы не пускаете фермеров на улицы городов? Андрей Карпов: Ну, понимаете, это какие-то тоже такие странные подходы, особенно слышать от первого замруководителя ассоциации крестьянских хозяйств. Торговые сети никогда не лоббировали такого рода решения. Эти решения в какой-то мере на самом деле справедливы только с той точки зрения, что не должен любой человек, который захотел заняться вдруг предпринимательством, встать в том месте, где он хочет встать, и заниматься бизнесом. Эти подходы были упорядочены в целом в стране, то есть нет того подхода, который был в 1990-е гг., когда разрешили заниматься кооперацией, когда разрешили заниматься торговлей, свободной торговлей, тогда, в общем-то, никаких правил не существовало. Сейчас есть определенные требования к занятию любой деятельностью, так же, наверное, как и фермерской деятельностью нельзя заняться просто, вот я захотел, нашел где-то кусок земли и решил там что-то сажать. Наверное, мне как минимум нужно либо купить эту землю, либо арендовать эту землю. Поэтому не надо здесь искать виноватых, кто во всем этом виноват, торговые сети ну точно к этому не имеют никакого отношения. Иван Князев: Ну потому что тут, понимаете, складывается такое впечатление, да, тут сложно не согласиться, что с 1990-х гг., с тех времен действительно упорядочили вот эту вот хаотичную торговлю, которая у нас была. Но упорядочили так, что действительно люди, которые могли бы продавать свою продукцию, именно те люди, которые производят эту продукцию, просто не могут найти доступ к своему покупателю. Андрей Карпов: Ну посмотрите, тут очень странно, почему не звучат, например... Уж если кого обвинять, наверное, надо обвинять власти тех городов, которые создают фермерские хозяйства. Потому что я помню, такой у меня был диалог с этой ассоциацией 2–3 года назад, когда они рассказывали, что крайне сложно получить эти места на вот этих фермерских рынках под торговлю, потому что буквально их там по какому-то конкурсу распределяют, только объявляют конкурс, уже все места распределены, реальные фермеры не могут получить к ним доступ. Так, пожалуйста, выходите в дискуссию с московским правительством, с московским областным правительством, с другими организациями. Просто опять же зачастую все проблемы связаны еще с тем, что все фермерские хозяйства хотят стать, например, на каких-то проходных местах, например на выходе из метро, а там же тоже упорядочили подходы, убрали от всех выходов из метро торговые точки вне зависимости от того, сетевая была точка, не сетевая точка... Иван Князев: Согласен. Андрей Карпов: ...убрали все. И есть эти общие подходы, которые устанавливаются соответствующими администрациями городов, регионов и тому подобное, и эти правила соблюдают все участники рынка. Тут другой вопрос, как сделать так, чтобы продукция была доступна, чтобы действительно были созданы все эти точки. Мы услышали, кстати, буквально недавно опять же поручение президента оказать содействие, создать дополнительные ярмарки и рынки, с которыми опять же сети никогда не боролись. У нас крупные торговые сети занимают 25% в общем обороте, если брать крупные сети, если брать вообще сетевую торговлю в Москве, у нее где-то 30–35%, ненамного больше. Иван Князев: Ну не знаю... Андрей Карпов: Все остальное – это магазины... Иван Князев: Андрей Николаевич, в моем районе в Москве, в Коптево, вокруг только всем известные магазины, мы их не... Можно даже не называть, никаких других нет, никаких точек нет... Андрей Карпов: Вы обратите внимание, наверняка вы их увидите, «Продукты», «24 часа»... Иван Князев: Вообще ничего. Андрей Карпов: Быть такого не может, потому что я точно так же, как и вы, живу в Москве, живу те же самые, в том числе те, про которые вы говорите, торговые точки, но также вижу магазины «Продукты», магазины «24 часа». Это магазины несетевые. Иван Князев: Ну, один-два, наверное, на весь район я найду, летом появляются, чтобы уж действительно не согрешить, какие-то там лоточки, где продают клубнику и всякое такое. Единственный Коптевский рынок находится от меня достаточно далеко, и какого-то уж там большого разнообразия фермерских товаров я там не вижу. Андрей Карпов: Ну, проблема доступа фермерских товаров в сетевые магазины больше заключается в том, что крупным сетям нужны объемы. Но здесь нужно понимать, опять же есть разделение магазинов. Есть крупные сетевые, им один объем нужен, есть магазины, которые закупают меньшие объемы. Соответственно, каждый поставщик должен работать с тем сегментом, куда он может поставлять свою продукцию. В крупные сети, как правило, поставляют свою продукцию крупные агрохолдинги. Тамара Шорникова: Андрей Николаевич, вернусь все-таки к цифрам, которые приводила в начале выступления, это цифры с совещания, которое было с президентом, о наценках в торговых сетях. Вот все-таки та самая пресловутая морковь, которая у нас дороже бананов, по цене 19 рублей 50 копеек закупают торговые сети, продают по 89, накрутили 350%, говорили на совещании с президентом. Кажется, многовато. А почему такая наценка? Андрей Карпов: Ну, вы знаете, мы неоднократно слышали цифры, которые, я не знаю, кто эти цифры дает президенту. Вы знаете, в свое время в Москве торговый сбор вводили на якобы том, что торговые сети уплачивают всего 25 миллионов рублей, из-за этого ввели целый торговый сбор, в то время когда в Москве торговые сети уплачивали 25 миллиардов рублей, – вы представляете, какая величина ошибки? И мы московские власти спрашиваем: «Откуда эти цифры у президента?» – «А мы не знаем, кто-то их дал». – «Ну как «кто-то», говорят, что московское правительство». – «Нет, мы не знаем». – «А вы можете президенту сказать, что цифры недостоверные?» – «Нет, мы не можем этого сказать». Соответственно... Иван Князев: Ну, тут необязательно президента приплетать, достаточно в магазин пойти, посмотреть, сколько стоит морковка, картошка... Андрей Карпов: А я не приплетаю, я просто... Иван Князев: ...и сколько она стоит у того же фермера, который нам говорит, по сколько он может ее продавать. Андрей Карпов: Я исхожу из фактуры. Не надо говорить про фермера, который может обеспечить цену морковки у себя на грядке, еще не выкопанной. Сети работают с поставщиками, которых назвали а-ля посредники. Вот здравая мысль прозвучала от предыдущего спикера, что посредники – это не посредники, каждый посредник выполняет определенную функцию, а не просто тупо накручивает какие-то деньги. Вот та картошка, та морковка, которая у вас сейчас на экране идет, грязная, она не может продаваться в магазине или как правило не может продаваться в магазине, кто-то должен ее помыть, почистить, упаковать, привезти, самое главное, в магазин, и это тоже дополнительные услуги, которые стоят каких-то денег. И те цены, которые формируются в опте, они транслируются и в розницу. Когда говорят про то, что у сетей, вот тоже прозвучало обвинение до этого, что вот они, мол, обманывают, что они живут на 5%, – да у сетей не наценка 5%, у них в целом по обороту получается 5% прибыли. Поэтому прибыль в целом недостаточно, скажем так, высока, в то же время если сравнивать, например, с прибылью производителей. Но тут вопрос не в том, что опять же кто-то зарабатывает больше, а кто-то меньше, а каждое звено выполняет свою функцию. Соответственно, если кто-то готов упростить и кто-то готов создать механизм более дешевой доставки продукции с поля на прилавок, пожалуйста, пусть создают. Опять же, достаточно давно идут разговоры по поводу потребкооперации, о том, что нужно принимать как раз продукцию у фермерских хозяйств. Ведь проблема ровно там же и осталась, мы не услышали до сих пор за 7 лет, как начали разговаривать про оптово-распределительные центры, про механизм приема, про механизм обработки, хранения продукции, это же ничего не сделано. Тамара Шорникова: Да, понятно. Андрей Николаевич, мы пока не услышали ваши цифры. Как всегда, самый сильный аргумент – это факты. У вас есть сейчас возможность в эфире рассказать о том, какая наценка есть в торговых сетях все-таки. Андрей Карпов: А я не знаю, какие цены на полке, какие цены... Тамара Шорникова: Вы говорите, что это некорректно, – расскажите ваши цифры. Андрей Карпов: Смотрите, вы как-то тоже очень упрощаете ситуацию. Какие цифры? Какие могут быть цифры, какие наценки... Вы думаете, одинаковые наценки в магазине, например, жесткий дискаунтер, просто дискаунтер, премиум какой-то супермаркет, гипермаркет? Каждый магазин устанавливает свои наценки, которые он считает нужными, и самое главное здесь – это вопрос конкуренции. Если цены высокие и если появляется альтернатива, значит, покупатель уходит туда. Если якобы все сговорились и поставили какие-то высокие цены, для этого есть Федеральная антимонопольная служба и очень серьезные штрафы, которые предлагаются в случае нарушения. ФАС у нас точно не дремлет, и в таком случае, если бы ФАС видел эти нарушения, то мы давно бы получили какие-то соответствующие предписания, мы бы услышали о том, что кого-то наказали на очень приличные суммы, – этого нет. Раз этого нет, то просто идет борьба с ветряными мельницами, для того чтобы продемонстрировать, что рука находится на пульсе, мол, вопрос решается. На самом деле, говоря про снижение цен на овощи, мы естественным путем сейчас с вами получим снижение цен на сезонные продукты, потому что сейчас будет поступать продукт из близлежащих стран, с наших югов, соответственно, цены на этот товар, на ту же самую морковку, будут снижаться. А искать и вообще влазить в то, какая именно наценка у той или иной компании, на самом деле абсолютно бессмысленное дело, потому что должна работать конкуренция. Потребитель должен голосовать кошельком и идти туда, где цены ниже. Конкуренция есть, вы как минимум видите в Москве, как мы услышали, огромное количество сетевых объектов, которые все друг с другом конкурируют, и, соответственно, вы всегда можете выбрать, пойти в тот магазин, где дешевле. Если складывается цена у всех высокая на тот или иной товар, это означает рыночную конъюнктуру, значит, поставка этого товара осуществляется по этой цене. Если вы видите опять же даже в какой-то передаче, что показывают, вот видите, в «Фуд Сити» цена на морковку будет дешевле, вы еще уточните, а эта цена с документами или без документов? Потому что в свое время даже Шувалов давал поручение, когда еще был первым вице-премьером, после соответствующих передач, когда показали, что якобы цена на томаты очень дешевая в «Фуд Сити», а в магазинах дорогая, проверяли, выезжали даже специальные люди из секретариата Шувалова, из Минпромторга проверяли – нет таких цен, понимаете? Это смешно. Иван Князев: Да. Андрей Николаевич, я вот тоже кое-какие цифры просто хочу вам привести, так, ну чтобы уж, коль мы вспомнили про цифры. Консолидированная чистая выручка за указанный период (имеется в виду II квартал 2021 года) X5 Retail Group, один из крупнейших холдингов, куда входят «Перекресток» и другие торговые сети, за II квартал 2021 года составила 545 миллиардов рублей, превысив уровень годичной давности на 10%. Чистая выручка сети «Пятерочка» увеличилась по сравнению с тем же аналогичным периодом прошлого года (II квартал) на 9,9%, вот. Не за счет ли вот этого роста цен? Андрей Карпов: Подождите, а вы какие цены-то назвали? Во-первых, у вас 2022 год прозвучал, наверное, вы 2021-й хотели сказать... Иван Князев: 2021-й, конечно же. Это данные... Андрей Карпов: Да. Во-вторых, это вы называете оборотные деньги... Иван Князев: Нет, это консолидированная чистая выручка. Андрей Карпов: Это выручка, это выручка, это не чистая прибыль. Иван Князев: Это не прибыль? Андрей Карпов: Это выручка. А вот выручка от этих денег – это 5%, ну там условно 5%, 4%, не знаю, сколько там точно будет у X5, но это не чистая прибыль. Вы поймите, что торговая сеть работает... Иван Князев: Ну хорошо, тогда еще одна цифра: торговая сеть X5 Retail Group во II квартале увеличилась на 336 магазинов – соответственно, было на что открывать. Андрей Карпов: Ну, во-первых, вы все-таки... Опять же, я не вижу, в чем здесь проблема. Во-первых, вы взяли самую большую торговую сеть в стране, у нее оборот годовой 2 триллиона рублей. Иван Князев: Да-да-да. Андрей Карпов: Мы тоже можем сейчас ужаснуться этой цифре, сказать: ну как это, 2 триллиона рублей. Но это нормально, потому что компания динамично развивалась в течение многих лет. И сравнивать весь рынок с X5 и с «Магнитом», например, абсолютно нельзя, потому что следующая за ними идет «Лента», у нее в 3 раза уже оборот ниже, чем у «Магнита» или X5, соответственно, та же «Лента» открыла меньшее количество магазинов. А уже за «Лентой» еще с бо́льшим падением еще идут другие компании. То есть это на самом деле смешно, когда мы обсуждаем, просто берем крупную компанию и начинаем говорить: «Вот смотрите, вот доход у X5 такой-то, а у бабушки такой...» Иван Князев: Нет, мы не сравниваем, я просто посмотрел, какая выручка у этого холдинга, у этой компании, у этой группы... Тамара Шорникова: Андрей Николаевич, на самом деле... Андрей Карпов: И это абсолютно нормально, потому что они к этому шли очень длительное время. Иван Князев: Понятно, да, понятно. Я ни на что не претендую. Тамара Шорникова: На самом деле у всех этих размышлений, исследований и так далее, работа, во-первых, у нас такая, во-вторых, достаточно утилитарная задача. Правительство говорит: договорились с губернаторами, с торговыми сетями, наценка будет снижена. Мы хотим понять, во-первых, какую наценку вообще берут в торговых сетях, чтобы, во-вторых, понять, насколько тогда упадет цена, это будет на два рубля, исходя из такого размера наценки, или на десять? К чему готовить наши кошельки, чему радоваться, вот и все. Андрей Карпов: Ну, я просто предвижу, что, во-первых, вот эта механика договоренности далеко не очевидна и мне, например, непонятно, о чем там могут договориться с губернаторами, и где в этой цепочке, самое главное, губернаторы, они картошку буду привозить в магазины? Мы сейчас с вами будем наблюдать сезонное снижение цен, то есть цены сейчас на эти товары естественным образом упадут, это во-первых. Во-вторых, наценка на товары крайне, очень сильно разнится. Есть трафикообразующий товар, на который наценка... Иван Князев: Андрей Николаевич, у нас крайне мало времени остается, буквально 20 секунд. Дальше сезонность, упадут, дальше цены вырастут или нет? «Да» или «нет», просто коротко скажите. Андрей Карпов: На овощи нет. Иван Князев: Хорошо, спасибо вам большое. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Андрей Карпов, председатель правления Ассоциации экспертов рынка ритейла, был с нами на связи.