ТЕМА ДНЯ: Болеть стало дорого

Фото: Евгений Софийчук/ТАСС
Гости
Ярослав Нарциссов
директор Медицинского научно-производственного комплекса «БИОТИКИ», кандидат физико-математических наук
Сергей Шуляк
фарманалитик, генеральный директор компании DSM Group
Сергей Еськин
директор по развитию фармацевтической компании «Пульс», директор маркетингового союза «Созвездие»

Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем. В студии по-прежнему Тамара Шорникова...

Тамара Шорникова: ...и Иван Князев.

Иван Князев: Переходим к главной «Теме дня». В России снова начали дорожать лекарства, причем такие, где, казалось бы, что там может дорожать? Вроде нет каких-то импортных компонентов, ни сверхсложного производства, ни чего-то еще. Речь, например, о валерьянке, настойке боярышника, прополиса, календулы, наши народные спиртосодержащие настойки, их стоимость выросла на 30%. Такие цифры мы получили по итогам прошлого года.

Тамара Шорникова: Ну, не только они поднялись в цене. Жизненно необходимые препараты подорожали на 5%, официально посчитали в российском Минздраве. Стоимость этих лекарств государство все-таки контролирует, а вот в нерегулируемом сегменте препаратов, там уже рост в среднем на 8%.

Иван Князев: Ну и вот еще самые последние мартовские данные по росту цен. «Бромгексин» отметился на 7% ростом, глазные капли также подорожали.

Тамара Шорникова: Почему растут цены на лекарства? Что у нас с их производством? Будем сейчас выяснять с экспертами. Просим вас поделиться информацией, что и почем в ваших аптеках, будем нашу с вами общественную аналитику проводить. Звоните в эфир прямо сейчас.

Иван Князев: Ну и, конечно же, представим наших экспертов, гостей нашей студии. Это Ярослав Нарциссов, директор Медицинского научно-производственного комплекса «БИОТИКИ», кандидат физико-математических наук, – здравствуйте, Ярослав Рюрикович.

Ярослав Нарциссов: Здравствуйте.

Иван Князев: И Сергей Михайлович Еськин, директор по развитию фармацевтической компании «Пульс».

Сергей Еськин: Здравствуйте.

Иван Князев: Здравствуйте, уважаемые гости.

Ну, давайте начнем, наверное, по порядку. Неожиданно было, что у нас валерьянка подорожала. Казалось бы, что там производить, спиртосодержащая настройка, трава и все. Вот я не знаю, кому, наверное, первому адресовать этот вопрос. Может быть, производственникам, Ярослав Рюрикович?

Ярослав Нарциссов: Добрый день еще раз, уважаемые телезрители, добрый день, коллеги.

Я хочу сказать, что здесь, конечно, вопрос имеет несколько плоскостей. На самом деле нужно понимать, что даже самые простые субстанции, которые кажутся нам простыми, на самом деле к ним предъявляются как к субстанциям лекарственных препаратов очень серьезные требования. Например, если мы говорим о твердой нестерильной лекарственной форме или тем более об ампульном производстве, субстанции по сути всегда фармацевтического качества, их производство, как это ни парадоксально, в основном локализовано не в Российской Федерации. И по этой причине, когда речь идет о производстве, получается, что мы закупаем эту субстанцию за рубежом, а за рубежом, как вы понимаете, цены стоят в валюте, тем самым изменение валютного курса автоматически влияет на это.

Иван Князев: Я сразу уточню: вы о какой субстанции сейчас говорите? Если взять ту же настойку боярышника, ну там спирт и травки, какие там субстанции зарубежные?

Ярослав Нарциссов: Вот давайте, мы сейчас должны с вами четко определить. Если речь идет о лекарственном препарате, то субстанция, фармацевтическая субстанция – это та, которая зарегистрирована в Российской Федерации. Она обязана быть фармацевтического качества, она не может быть какой-то произвольной, это не может быть просто, даже вот если мы говорим, травки.

Иван Князев: Не может быть просто спирт?

Ярослав Нарциссов: Ну, здесь, понимаете, спирт – это более деликатная, более тонкая тема. Но я вот скажу об основной субстанции. Основная субстанция всегда подлежит строгой регламентации, даже если это простая валерьяна, даже если это любой компонент, это всегда так. И к сожалению, складывается такая история, что, когда речь идет о лекарственных препаратах, субстанции, которые производятся, они в основном, по большей части производятся за рубежами Российской Федерации, даже самые простые.

Иван Князев: Это, конечно, очень грустно, но мы запомним этот момент о том, почему у нас производится все за рубежом.

Тамара Шорникова: Да. Уточнить просто еще раз по производству субстанций: травы у нас собираются, отправляются туда...

Иван Князев: Боярышник отечественный?

Тамара Шорникова: ...там делается субстанция и возвращается к нам, таков алгоритм? Если упростить максимально.

Ярослав Нарциссов: Ну, в каком-то смысле да, это довольно сложный процесс. То есть существует понятие исходного материала, из которого это делается... Ну, скажем так, давайте такой пример: скажем, лес, условно говоря, который рубится в Российской Федерации, а мебель делается в Финляндии, да? Ну вот, предположим, такая схема. Здесь та же история.

Если есть какие-то субстанции, которые можно получать вот даже естественным путем, они отправляются в те предприятия, которые выпускают их, и, соответственно, потом получается то фармацевтическое качество, которое нужно. Это, кстати, не относится, надо не путать, это не относится к биологически активным добавкам, это вот очень часто путается это представление. Для фармацевтических субстанций это крайне сложная процедура, очень сложная, и она совсем не такая, скажем, простая и поверхностная, как могло бы показаться зрителям и слушателям.

Тамара Шорникова: Да. Сергей Михайлович, может быть, вы проясните, а почему так происходит? В последнее время, кажется, много чего у нас в научной сфере происходит, вон, вакцины наши активно обсуждают по всему миру, многие хвалят; кажется, что фармкомпании уже, слава богу, не одна и не две далеко, а вот все-таки даже такие простейшие вещи, как нам кажется, обывателям, вот субстанции для таких препаратов все равно за рубежом делаем.

Сергей Еськин: Ну смотрите, субстанции, про которые мы сейчас говорим, их производят в России. Если мы говорим про субстанцию этанол, про спирт, да, и говорим про мелассу. На самом деле вопрос очень интересный...

Тамара Шорникова: Это слагающие валерьяны, да?

Сергей Еськин: Да.

Иван Князев: Да-да-да.

Сергей Еськин: Если мы говорим про все эти компоненты, то удивительно: в статье, на которую вы мне дали ссылку, на самом деле написано, что меласса – это побочный продукт производства сахара.

Иван Князев: Это не так?

Сергей Еськин: Нет, я не оспариваю этого момента, я всего лишь констатирую факт того, что я прочитал. И если задаться вопросом о том, как выросла цена на этот компонент, то цена выросла с 0,2 рублей с чем-то до 20 рублей. Казалось бы, в процентном отношении рост вполне себе очевиден, он велик.

С другой стороны, я задал себе вопрос: а как можно компоненты для производства лекарственного вещества оценивать вот в такой стоимости, когда к ним предъявляются очень высокие требования? 2,5 рубля за килограмм. Ну давайте представим, что я как грузчик переместил 100 килограммов этой самой мелассы за 250 рублей, и сколько я должен, какую сумму рублей, денег я должен получить в качестве вознаграждения за проделанную работу? И мы понимаем прекрасно, что если мы хотим создавать качественные продукты, качественные препараты, то компоненты, которые раньше могли быть побочными продуктами, к которым не было каких-то требований, сегодня появляются требования. Раз появляются требования, то они чего-то стоят.

Иван Князев: Ну подождите, Сергей Михайлович, здесь же вопрос, наверное, в объемах. Ну понятно, да, что, наверное, нельзя же так считать, что вот грузчик один, его затраты, он там перенес несколько ящиков этой мелассы, ну это же, наверное, не совсем такая правильная арифметика, экономика получается. Просто здесь, понимаете, смотрите, какой момент: то, что приводили аналитики, вот сама вот эта фармсубстанция этилового спирта, как он называется...

Сергей Еськин: Этанол.

Иван Князев: Этанол. Насколько я понял (я, конечно, могу ошибаться), но лицензию просто на производство вот этого этанола имеет только одна компания в России. Вот почему вот это так случилось? И что там с необходимостью покупать лицензию у Росалкогольрегулирования, потом у кого там еще, у Минпромторга?

Сергей Еськин: Ну смотрите, у нас несколько регуляторов могут регулировать этот процесс. Соответственно, здесь у нас есть лицензия Минпромторга, которая выдана была в прошлом году 9 компаниям. Но всего лишь одна компания смогла, скажем так, реализовать те требования, которые ей со стороны Росалкогольрегулирования. Я думаю, что оставшиеся компании на сегодняшний день в этом году вполне успешно преодолеют все те претензии, требования, которые существуют к ним, и выйдут на рынок со своими дополнительными мощностями. А рынок всегда регулируется спросом и предложением; соответственно, если сегодня спрос превышает предложение, то логично, что немножко цена подрастает.

С другой стороны, коллеги, я хотел бы обратить внимание, что, когда мы начинаем регулировать законодательно какие-то вещи, мы должны задуматься в том числе и о последствиях, о вероятностных последствиях, да, когда вследствие ограниченного предложения может вырасти цена. То есть какие мероприятия необходимо сделать, для того чтобы не пострадало население, ну как вариант? На мой взгляд, если эта цепочка была бы продумана, то сегодня мы бы с вами, наверное, обсуждали более интересные и полезные темы, нежели изменение стоимости спиртосодержащих препаратов.

Ну и как предложение, если позволите, вот прокомментирую. Мы сейчас говорим по поводу того, что подорожали спиртосодержащие препараты. Я не поленился, вчера после звонка проанализировал то, как выглядит вообще рынок, связанный с одними и теми же препаратами в жидких и твердых лекарственных формах. Ну, вы знаете, наверное, что валерьяна, пустырник, боярышник и так далее существуют не только в виде настоек, но и существуют в том числе в виде твердых лекарственных форм...

Иван Князев: В виде таблеток.

Сергей Еськин: В виде таблеток, да, абсолютно верно. И если мы с вами посмотрим на экономику, то, наверное, будет неочевидным, всегда ли люди, которые привыкли принимать жидкие лекарственные формы, им, во-первых, показано принимать их... То есть они могут принимать, водители спиртосодержащие настойки не примут точно, правда, ну и те люди, у которых связана работа с повышенным вниманием и так далее, в том числе люди, которые в эфире...

Иван Князев: Ну это же уже как медики скажут.

Сергей Еськин: Ну, медики скажут, а при всем при этом каждый из нас для себя понимает, могу ли я принимать спиртосодержащие... Так вот, если посмотреть на экономику, то флакона, допустим, валерьяны хватает на 8 дней в соответствии с теми рекомендациями, которые там есть, а упаковки валерьяны за номером 50 может хватить на 15 дней опять-таки в зависимости от приема.

Иван Князев: Ну, нам здесь сейчас очень сложно как бы рассуждать на эту тему, тут действительно нужно понимать, сколько нужно того или иного препарата конкретному человеку, какое у него там заболевание, что ему нужно подправить или нет.

Давайте послушаем телезрителей. У нас Василий из Тамбовской области на связи. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. Я вашу люблю очень передачу.

Вот я к вашему специалисту хотел обратиться, который говорит, что надо развивать лекарства. Вот я беру себе лекарство, называется «Панкреатин», изготавливает его Пенза, от Моршанска 360 километров. Я иду в аптеку, мне предлагают не «Панкреатин», а «Мезим», для желудка который незаменим. Этот «Панкреатин», значит, стоит 320 рублей 20 таблеток, а «Панкреатин» пензенский, его Пенза выпускает, 60 таблеток, и одинаково, что «Панкреатин», что... Какая разница? Почему вот цена... дороже в 5 раз, чем наше лекарство?

Иван Князев: Вы хотите узнать, почему вам это предлагают? Уважаемые эксперты?

Тамара Шорникова: Или почему дороже?

Зритель: Нет, почему на вокзале экономят, не могу понять, люди наживаются.

Иван Князев: Да, понятно, хорошо, спасибо, спасибо вам за ваш звонок. Прокомментируем?

Ярослав Нарциссов: Ну, вы знаете, я думаю, что сейчас у нас с вами вот этот вопрос уважаемого телезрителя относится не только к тому, почему подорожали конкретно сейчас лекарства, а почему в принципе (это совершенно, несколько иная проблема), скажем, предлагается препарат более дорогой, когда есть более дешевый. Ну, здесь, понимаете, это такой огромный пласт ответа на этот вопрос. Давайте скажем откровенно: для аптеки, для розницы, естественно, выгоднее предложить покупателю, потребителю товар более дорогой.

Иван Князев: Ну, их понять можно, конечно, они же выручку получат.

Ярослав Нарциссов: Более того, я хочу сказать, что даже более дорогой и, к сожалению, подчас не всегда обязательно качественный. Например, я приведу простой пример, и для нашего телезрителя будет, я думаю, понятно. Скажем, часть препаратов, входящих в список жизненно необходимых и важных лекарственных препаратов, они регулируются государством, и в этом случае такой препарат по названию не может быть иной цены, кроме зафиксированной. Но, например, бывают случаи, когда к такому препарату есть БАДы, биологически активные добавки, там цена не регулируется, и если спрос велик...

Иван Князев: Ну, поэтому их и предлагают.

Ярослав Нарциссов: ...то тогда, соответственно, в аптеке первым будет предложен БАД, потому что его продать выгоднее.

Иван Князев: Ну естественно, да. Ярослав Рюрикович, тут понимаете, какой вопрос интересный становится? В аптеке-то на самом деле, наверное, можно потребовать, чтобы мне дали тот отечественный «Панкреатин», который стоит дешевле, а другой вопрос, будет ли он там. И вот здесь уже заинтересованность может быть региональных минздравов, чтобы поставлять именно наше, отечественное, чтобы их было, таких препаратов, в избытке в наших аптеках. Как считаете?

Ярослав Нарциссов: Ну, в принципе это действительно так. И здесь я вот хочу апеллировать к моему коллеге Сергею Михайловичу, потому что на самом деле это очень такая развернутая и сложная сеть поставки. На самом деле то есть поставка и дешевого препарата, и дорогого входит в логистику, в логистику, так сказать, дистрибьюторов и розницы. И на самом деле, знаете, здесь ситуация такая: не всегда очевидно, что дешевый препарат поставлять невыгодно. Бывает ситуация, когда действительно дешевый препарат в силу его, допустим, востребованности, спроса пользуется популярностью и будет поставлен.

И я еще хочу обратить внимание. Вот, вы знаете, все время говорится, что давайте жестко зарегулируем цены, давайте остановим их рост. Но ведь все забывают, что рост цен объективно будет остановлен покупательской способностью населения. То есть на самом деле, если человек не может купить препарат для себя очень дорогой и у него есть деньги только на какой-то препарат дешевый, скажем, в 5 раз дешевле, то здесь не будет вопроса, что в 5 раз дешевле вдруг станет в 5 раз дороже, потому что можно будет...

Иван Князев: Ну да.

Тамара Шорникова: В обычное время, но не в пандемию. Мы видели, когда был ажиотажный спрос на противовирусные препараты, сейчас он постепенно спадает, как взлетели цены на эти препараты, люди все равно сметали их с полок, потому что были вынуждены. Пандемия все еще остается с нами, и получается, что сейчас такое прямо золотое время для фармпроизводителей, по любой цене купят.

Ярослав Нарциссов: Вы знаете, здесь на самом деле это абсолютно не так. Это удивительно, но это не так. Не по любой цене купят, потому что, понимаете, по любой цене могут совершить единоразовую покупку, то есть один раз могут купить по любой цене. Но речь же идет о рынке, который выстроен на годы и десятилетия, то есть это должно быть использование постоянное, и здесь рынок очень сильно регулирует.

И я вот хочу сказать, вот Сергей Михайлович сказал по поводу изменения цен, я могу сказать, что, например, изменения цен, вот вы сказали, по жизненно необходимым препаратам, ну где-то 5%. Я не знаю, правда, как точно посчитали 5%, у нас разрешена только официальная инфляция, официальная инфляция – это вовсе не та, которую считают экономисты, а та, которая утверждается декларативно: скажут 2% – значит, будет 2%.

Иван Князев: Ну, может, в рамках нее и посчитали, не знаю.

Ярослав Нарциссов: Вот, в рамках нее посчитают, да. Так вот я хочу сказать, что в среднем субстанции, которые зарубежные, импортные субстанции, подорожали в среднем на 20%, то есть 20%, и это только субстанции. Мы сейчас не говорим о других входящих решениях, которые, к сожалению, тоже привели к удорожанию, я вот думаю, Сергей Михайлович тоже это скажет. Например, последние моменты, связанные, скажем, с введением небезызвестной маркировки, привели не только к, так сказать, такому количественному изменению в виде какой-то небольшой суммы за DataMatrix-код, но и к очень большим логистическим потерям, которые на самом деле ложатся грузом на цену.

Тамара Шорникова: Давайте комментарий перед звонком.

Сергей Еськин: Да, спасибо. Я хотел прокомментировать звонок из Тамбова, значит, следующим образом. Значит, в каждой аптеке всегда то или иное действующее вещество, так называемое МНН, находится в нескольких торговых наименованиях. То есть действующее вещество панкреатин, а торговых наименований может быть множество: это и «Панкреатин», и «Панзинорм», и «Мезим», и так далее, и так прочее. Так вот, аптеке, как правило, выгодно обеспечить весь спектр препаратов, начиная с оригинального препарата западного производства, то, с чего вообще началось все, и заканчивая самыми дешевыми дженерическими препаратами отечественного производства и других государств.

Соответственно, здесь пожелание какое к нашим слушателям? Всегда приходите, если вы знаете то, что вам помогает, то, что вам необходимо, либо тот бюджет, который у вас есть, поверьте мне, что фармацевты, провизоры в аптеках всегда откликнутся на это и дадут вам препарат в соответствии с вашими материальными возможностями. Плюс ко всему прочему, я хочу отметить, что не всегда дешевый препарат – это хороший эффект, то есть лечиться хорошо – это не всегда лечиться дешево.

Тамара Шорникова: Сергей Михайлович, а почему аптекам выгодно закупать полный ассортимент, чтобы были и дорогие, и дженерики? Ну кажется, закупи ты по высокой цене и предлагай это.

Сергей Еськин: Смотрите, история выглядит следующим образом. Мы понимаем, что оригинальные препараты, то, с чего началось, они обладают максимальными проверенными свойствами, качествами и в том числе требованиями к субстанциям. Есть фармсубстанции, которые производятся, условно говоря, для стран первого мира и так далее. Соответственно, стоимостное выражение, в том числе и патентование и так далее, это стоит очень больших денег. Я не буду называть сейчас препараты, но тем не менее препарат противовоспалительный, обезболивающий для опорно-двигательного аппарата стоит там в 2–3 раза дороже, чем дженерики, которых представлено 25–26 торговых наименований, и они есть в аптеке. Соответственно, зачастую, если человек может позволить, он покупает оригинальный препарат, потому что он знает, что он ему поможет лучше и он в него еще и верит.

А относительно того, почему в аптеке находятся препараты и такие, и такие, мы на самом деле должны учитывать карман любого потребителя, который к нам придет. Если мы будем ориентироваться только на дорогих покупателей, условно говоря, то к нам такие будут ходить, соответственно, есть вероятность того, что мы потеряем какую-то нишу.

Тамара Шорникова: Нет, условно в этой аптеке только дорогие, в соседней, еще через 2 километра, человек плюнет и скажет: «Ну что, здоровье дороже».

Сергей Еськин: Отлично. Есть вариант следующий, сегодня он развивается, мы повсюду видим в том числе не то чтобы рекламу, но решение об интернет-проектах. Сегодня стало доступным для детей, если сами люди пожилые не могут пользоваться электронными ресурсами для поиска препаратов, попросите своих детей и внуков, они найдут вам ближайшую аптеку, сделают заказ через определенные сервисы, и вы получите тот препарат в соответствии с вашими возможностями, с вашим бюджетом. И я уверяю, что это решение будет 100%-м всегда. Кроме всего прочего, повторюсь, приходите в свою аптеку, выберите аптеку, которая будет вашей...

Иван Князев: Которой доверяете.

Сергей Еськин: Которой доверяете, и сделайте так, чтобы вы стали ее потребителем важным и ценным, и это не всегда те деньги, которые с вас хочет получить аптекарь.

Иван Князев: Уважаемые гости, у нас просто очередь из звонков.

Тамара Шорникова: Да, и очередь из SMS. Вот короткий дайджест, как дорожали лекарства в регионах, что пишут телезрители. Москва: «Раньше в аптеке обычный лейкопластырь, набор 50 штук стоил 35 рублей, вчера в аптеке только за 125, дешевле, сказали, нет в наличии». Все-таки многие пишут о том, что как-то вот попадается так, что исключительно дорогие медикаменты в аптеках.

Иван Князев: Ну да, тут очень много наименований, даже не хочу их все перечислять, ну вот несколько: «Лориста Н» 265 рублей, «Метилпреднизолон» 354, вот такие цены называют. Их много на самом деле.

Тамара Шорникова: Да. Послушаем телефонные звонки. Валентина, Ленинградская область.

Зритель: Здравствуйте. Ой, немножко волнуюсь, извините...

Тамара Шорникова: Не волнуйтесь, Валентина.

Зритель: Я давно смотрю вашу передачу. Я звоню вот по какому поводу. Мне сейчас нездоровится, тяжеловато говорить. Значит, я приболела, где-то в пятницу к часу ночи у меня поднялась рвота, страшные боли в животе, в общем, вы понимаете, что произошло, не знаю что. Я, значит, выпила ацетиловой кислоты полтаблетки, парацетамол полтаблетки, дед посоветовал: «Пропотеешь, все пройдет», – простыла, что ли, не знаю. Короче, я боюсь вызвать врача, лекарства дорогие, честное слово, я боюсь вызвать врача. Так я пролежала субботу, воскресенье. В понедельник я не выдержала, все-таки температура невысокая, 37,6, и я вызвала врача.

Иван Князев: И?

Зритель: Пришла девочка, навыписывала мне лекарств, вот я держу ценник. Дед поехал в аптеку, выкупил все, правда, «Арбидол» 1 044 рубля, ну бог с ними.

Понимаете, меня не столько возмущает цена лекарства, бог с ним, это нужно, меня возмутила сумма, налог на добавленную стоимость 171 рубль. 135 рублей, у меня сердечных много выписано, стоит один препарат мой сердечный, и мне это дорого. Просто обидно, 12 400 у меня пенсия, он уже на свою купил, вы понимаете, какой ужас? Что это такое, 171 рубль? Ну как так?

Тамара Шорникова: Валентина, вы выздоравливайте главное, это самое важное сейчас.

Иван Князев: Да, поправляйтесь.

Зритель: Вот поправлюсь, я поправлюсь, нормально будет.

Тамара Шорникова: И не волнуйтесь, самое главное, это тоже здоровья не прибавляет.

Иван Князев: Да. Уважаемые гости, ну это вот то, что Тамара говорила, когда... «Арбидол», я так понимаю, это же противовирусный, да, препарат, скорее всего, там что-то с этим связано у нашей телезрительницы, но 1 тысяча рублей – это же запредельно. И я так понимаю, других-то вариантов, кроме «Арбидола» или нечто похожего, ничего и не купишь.

Ярослав Нарциссов: Нет, ну противовирусные препараты есть разные. Я единственное хотел бы отметить, что «Арбидол» «Арбидолу» рознь. Я сейчас говорю про форму выпуска, про дозировку, там же может быть количество разное. Мы понимаем, что 20 и 50 таблеток будут стоить разную стоимость.

Иван Князев: Ну да.

Ярослав Нарциссов: Единственное, что хотел бы порекомендовать нашей слушательнице: не надо никогда откладывать свое обращение к врачу и самостоятельно заниматься самолечением, это самое худшее, что можно сделать...

Иван Князев: Дороже обойдется, конечно.

Ярослав Нарциссов: ...потому что обойдется это действительно дороже, те последствия, которые могут возникнуть, это факт.

Иван Князев: «На сколько увеличились траты на лекарства в пандемию?» – узнавали наши корреспонденты в Екатеринбурге, Владикавказе и Бийске. Давайте посмотрим.

ОПРОС

Иван Князев: Ну вот видите, у кого-то 500 рублей, а у кого-то 100 тысяч за год, кто-то 7 тысяч в месяц... Интересный, конечно, такой парадокс получается: чем люди старше, ну, соответственно, у них и пенсия ниже, тем больше они тратят как раз-таки на лекарства. Вот это, конечно, такой жизненный парадокс.

Еще один эксперт у нас на связи – Сергей Шуляк, фарманалитик, генеральный директор компании DSM Group, по Skype выходит на прямую связь со студией. Сергей Александрович? А, нет, по телефону... Или по Skype?

Ярослав Нарциссов: По Skype.

Иван Князев: Да. Сергей Александрович, как вы оцениваете ситуацию сейчас у нас на рынке лекарств? Действительно будут они дорожать и есть тому предпосылки?

Сергей Шуляк: Ну смотрите, в 2020 году индекс инфляции составил 6,75%, ну практически на 7% лекарства дорожали. Действительно, могут быть ощущения разные у потребителей, потому что все зависит от наличия дешевых категорий лекарственных препаратов или дорогих, потому что с одним и тем же действующим веществом в аптеках может присутствовать множество препаратов. Например, вот чтобы оценить разнообразие, есть такой препарат «Диклофенак», он очень популярен – так вот его есть практически 200 различных наименований с разными дозировками, количеством действующего вещества. Поэтому здесь и может создаваться ощущение, что вот сегодня был препарат одного производителя в аптеке, завтра другого и цена может меняться, поэтому складывается такое ощущение.

Конечно же, инфляция на лекарственные препараты в 2020 году была выше, чем в среднем инфляция по России, потому что Госкомстат показывает инфляцию около 5%, на лекарства получается около 7%, конечно же, это выше. И это впервые так лекарства подорожали больше, чем в целом инфляция по стране.

Есть много факторов. Коллеги уже говорили о подорожании субстанций, о том, что дорожают компоненты, из которых синтезируются субстанции на территории Российской Федерации, открывают производства по синтезу субстанций. Мы, к сожалению, до сих пор зависим от китайских, индийских поставщиков, которые поставляют интермедиаты, то есть те вещества, из которых делаются субстанции.

Также свой вклад вносит и российское правительство, российское законодательство, которое изменяет правила игры. Ну вот мы недавно публиковали исследование о том, что подорожали препараты спиртосодержащие. Что изменилось? Теперь нужно использовать только фармакопейный спирт, который за последний год по разным данным подорожал от 2 до 6 раз. Соответственно, все это непосредственным образом отражается на стоимости лекарственных препаратов. А спирт используется не только для приготовления настоек, которые на слуху, потому что многие скажут: подумаешь, настойка спиртовая валерьяны или боярышника подорожала. А этот же спирт используется для синтеза некоторых фармацевтических субстанций, что опять-таки ведет к повышению стоимости их синтеза и, соответственно, себестоимости лекарственных препаратов. Поэтому факторов очень много, и, к сожалению, они будут в 2021 году также влиять на рост стоимости лекарственных препаратов.

Иван Князев: Один (да, прошу прощения) просто очень важный фактор меня интересует. Собственно, хотелось бы вернуться к тому, на чем мы сделали закладку, – это собственное производство. У нас вообще предприятий полного цикла, которые от А до Я производят лекарства, их сколько? Они вообще есть? Какие объемы? Чтобы мы не были зависимы, например, от того же Китая, от каких-то европейских поставщиков субстанций. Потому что, ну казалось бы, фармпроизводства – это какие-то колоссальные прибыли, там люди под статью попадают, когда взятки дают, чтобы там немножко кусок этого пирога откусить. Почему мы в развитие не инвестируем свое собственное?

Сергей Шуляк: Ну, давайте так. Конечно же, кажется, что фармацевтический рынок такой огромный, но если его сравнить с другими рынками... Например, весь объем российского фармацевтического рынка, то есть всех лекарств, которые продаются в России не только в аптеках, но и закупаются государством, он равен обороту только одного ретейлера, такого, как X5 Retail Group, понимаете, одного из продавцов розничных. Поэтому рынок наш фармацевтический не такой большой, как кажется.

Давайте теперь к собственному производству. В России производится не более 7% потребляемых субстанций, к сожалению. И опять-таки те субстанции, которые производятся, для их производства используются компоненты, опять-таки завезенные из-за рубежа.

Иван Князев: Ну вот о том и речь.

Сергей Шуляк: Потому что синтез фармсубстанций очень длительный и состоит из многих факторов, из многих фаз, начиная от крекинга нефти, использования продуктов крекинга нефти и дальнейшая переработка их, для того чтобы получить те самые интермедиаты, из которых уже потом синтезируются субстанции. К сожалению, в России нет такого полного цикла. Да, есть синтез субстанций из интермедиатов, и опять-таки в доле рынке очень маленький процент, и, к сожалению, мы будем зависеть еще долгие годы от зарубежных поставок.

Иван Князев: Спасибо, спасибо вам большое, Сергей Александрович! Сергей Шуляк, фарманалитик, генеральный директор компании DSM Group, был с нами на связи. Наверное, этот же вопрос и вам, вы дополните?

Ярослав Нарциссов: Вы знаете, я соглашусь с Сергеем Александровичем. Более того, я скажу, что не надо питать особых иллюзий: на самом деле абсолютного замещения и появления абсолютно полного цикла от, так сказать, изначальных компонентов до лекарственного препарата – ну это очень на самом деле трудный, тяжелый и дорогой процесс. Понимаете, мы сейчас находимся все-таки не в XIX веке, когда, так сказать, какие-то полные циклы были реализуемы на территории государств и они, так сказать, пытались быть совершенно как-то независимыми. Сейчас мы сильно интегрированы в экономическое пространство, на самом деле это очень хорошо, что мы интегрированы, потому что в этой ситуации мы имеем доступ к самым высокотехнологичным разработкам, к самым высокотехнологичным направлениям. И нужно быть как можно более интегрированными в это пространство.

И здесь я хочу сказать, что как раз попытка насильственно регулировать это пространство российским законодательством, попытка применить какие-то административные меры, так сказать, в отношении отрасли, но при этом забывая о том, что она интегрирована в мировую экономику, вот они приводят к этим печальным последствиям.

Иван Князев: Это тот случай, когда импортозамещение может сыграть, обратный эффект дать.

Ярослав Нарциссов: Ну, я бы сказал так: мы должны, безусловно, развивать собственную промышленность, это обязательно нужно делать, но нужно во всем, так сказать, знать меру и понимать, что нужно делать. Например, производство субстанций, исходных материалов – это вообще часто бывает достаточно токсичный процесс, и он локализуется, его локализация требует больших процедур. Сейчас вообще вопрос об экологии очень серьезно стоит. И между прочим, я хочу сказать, Китай поставил очень серьезно этот вопрос. Мало кто знает из наших телезрителей, что многие заводы на территории Китая сейчас закрываются, они закрываются и работают как бы по квоте, они уже много лет работали по квоте. То есть, например, вы заказываете какую-то субстанцию, даже самую простую, в Китае, и вы ждете, когда они смогут ее выпустить для вас. Связано это опять же с тем, что они озаботились экологией, это абсолютно серьезный, очень серьезный вопрос для промышленности.

Тамара Шорникова: Мы очень сильно интегрированы в мировое фармпроизводство, а вот другие страны, ну о Китае уже поговорили немного, насколько сильно интегрированы? Насколько у них развито собственное фармпроизводство? Больше, чем 7%, как у нас, меньше? Вот если в целом сравнить по миру с какими-то там ведущими странами?

Сергей Еськин: Ну, вы знаете, наверное, такой зависимости, как в России, от чужих субстанций мало у кого можно из развитых стран найти. Но при всем при этом пандемия показала всем передовым государствам необходимость решения этой проблемы, развития производства субстанций у себя на территории, снижение зависимости. Ярослав сказал о том, что закрываются заводы в Китае, – вот около 1 тысячи заводов будет закрыто, и уже сейчас возникает вопрос, чем вот это производство, вот эти объемы компенсировать во всех странах, в том числе включая Россию.

Но я хотел бы немножко позитива привнести в комментарий Сергея Шуляка относительно инфляции, подорожания и так далее. Процессы не всегда бывают только односторонними, когда все дорожает. Соответственно, у нас есть такая процедура, как регистрация цен на жизненно важные препараты. И вот в 2021 году, не далее как во II полугодии, вступят в действие новые зарегистрированные цены на ряд препаратов, их, по-моему, порядка, около 200 из жизненно важных, там, где цены, ну я это видел, цены понижаются до 30–40%. И вот когда мы комментируем что-то, нужно понимать, что картинка мира представлена не только какими-то серыми оттенками, есть хорошее.

И еще, если говорить про какие-то рекомендации нашим слушателям, зрителям, я бы порекомендовал следующее. Всегда есть такая проблема под названием «препараты с истекающим сроком годности», соответственно, эти сроки годности порою, когда на них начинают обращать внимание в аптеке, это 30%. Что такое 30% от срока годности в 5 лет или в 3 года? Это достаточно существенный срок.

Иван Князев: Сергей Михайлович, вы меня сейчас немножко пугаете... Вы к чему ведете?

Сергей Еськин: Я всего лишь про то, что, когда я прихожу в аптеку и у меня ограниченный бюджет, я говорю: «Слушайте, уважаемый Ярослав, посмотрите, а среди сроковых препаратов нет ли у вас чего-то?» – потому что такие препараты могут продаваться с дисконтом 50–80%.

Иван Князев: Ага.

Сергей Еськин: При этом остаточный срок годности 8–9 месяцев – это большой срок, за время которого я могу пропить этот курс. Это на самом деле лайфхак для людей с ограниченным бюджетом, при всем при этом они гарантированно получат то самое действующее вещество с тем самым заявленным эффектом.

Иван Князев: Ну, это, кстати, хороший такой, интересный момент. Тем более не факт, что это лекарство повредит, даже если срок годности истечет и на следующий день оно тебя убьет.

Сергей Еськин: Абсолютно верно. Ну, это другая история, там фармацевты уже не имеют права реализовать его...

Иван Князев: Ну да-да-да.

Сергей Еськин: Но вот когда ограниченный срок годности, слушайте, они вас будут любить за это, вы будете самым любимым покупателем.

Ярослав Нарциссов: Сергей Михайлович сказал замечательную вещь...

Иван Князев: Очень коротко.

Ярослав Нарциссов: Да. Но, к сожалению, просто вот вся эта история, к сожалению, заканчивается чуть раньше, производителя, так сказать, ставят в условия, когда, если у него истекает срок годности, он должен отдать...

Иван Князев: А, то есть до аптеки такое лекарство уже не дойдет?

Ярослав Нарциссов: А в аптеки уже придет все, так сказать, в хорошем состоянии.

Иван Князев: Понятно. Спасибо, спасибо большое! Ярослав Нарциссов, директор Медицинского научно-производственного комплекса «БИОТИКИ», кандидат физико-математических наук, был с нами на связи, – спасибо вам.

Тамара Шорникова: Да, и Сергей Еськин, директор по развитию фармацевтической компании «Пульс». Спасибо вам за комментарии.

Сергей Еськин: Спасибо вам большое.

Иван Князев: После перерыва о пенсиях наших будем говорить, на сколько они выросли. Оставайтесь с нами.

Почему растут цены даже на препараты из группы жизненно важных?