Оксана Галькевич: Сейчас будем говорить о качестве питьевой воды, ее доступности у нас в стране в XXI веке. Стоит отметить, что по запасам пресной воды Россия вторая в мире после Бразилии, так что, казалось бы, нам и карты в руки. Но давайте посмотрим, что на самом деле мы имеем. Константин Чуриков: Ну, для начала короткая история. Вот во вторник Михаил Мишустин приезжает с официальным визитом в Калмыкию, встречается с главой республики Бату Хасиковым. Вот мы и наши коллеги из информагентств сначала даже подумали, что 74% жителей республики централизованно получают качественную питьевую воду, – оказывается, мы ошиблись и неправильно расслышали: не 74%, а 7,4%. Оксана Галькевич: Ну это же старая история, где запятую поставить. Константин Чуриков: Да, 7,4%. И тут, в общем, мы поняли, что что-то происходит не то. Естественно, мы знаем по урокам географии, что Калмыкия – это в том числе в основном пустыня, наверное, с водой там действительно плохо. Значит, мы услышали заявление главы республики о том, что «проблема наличия питьевой воды в Калмыкии должна быть решена в течение 10 лет», – вот спросим экспертов, это маленький срок, большой, может быть, действительно проблема давняя и даже хорошо, если ее за 10 лет решат. Уважаемые зрители, кто нас смотрит сейчас в Элисте, в окрестностях, то есть в Республике Калмыкия, позвоните нам в эфире, мы очень хотим узнать от вас, что происходит с водой там. Оксана Галькевич: Ну, звоните, пожалуйста, не только те, кто в Калмыкии живет, не только те, кто там живет у нас поблизости, в Сальских степях, или в Крыму, где тоже засушливые территории. Со всей страны звоните, потому что участились эти истории, по всей стране они разбросаны. Смотрите, в Красноярске, например, ЧП: жители 12 домов района Октябрьский стали жаловаться на ухудшение самочувствия после того, как они попили холодной воды из-под крана. По данным Роспотребнадзора, острой кишечной инфекцией заболели 92 человека. Причиной отравления называют попадание воды из пожарной системы в инженерную. Константин Чуриков: Это вот прямо история этой недели, тут уже есть предварительные результаты проб воды, и самое смешное, говорят, что все окей, все хорошо, вода хорошая. Теперь Дагестан, Буйнакск. После отравления водой из загрязненного центрального водопровода за медицинской помощью обратились несколько сотен жителей, по данным РИА Новости, 303 человека, 239 из которых дети. Все детсады города временно закрыли. Региональный Следственный комитет возбудил уголовное дело, предварительной причиной отравления называют некачественную водопроводную воду. Это, конечно же, не впервые в Дагестане происходит. Оксана Галькевич: В январе 2020 года в Кизляре были госпитализированы сотни людей из-за некачественной воды, и год назад по этому поводу тоже возбуждали уголовное дело. Я даже больше скажу, друзья, мы постоянно говорим об этом в прямом эфире, вот эту историю с отравлением детей в Дагестане мы тоже несколько недель назад брали в обсуждение в прямой эфир. Что происходит? Почему мы лишены каких-то вот просто элементарных вещей, которые влияют на наше здоровье, это чистой, качественной воды? Константин Чуриков: Я думаю, что сейчас стоит просто вот показать зрителям, ситуация по стране какая. Доступа к чистой питьевой воде у нас сейчас не имеют 11 миллионов человек, это официальные данные федеральной программы «Чистая вода», то есть 12,5% населения. Еще что интересно, вот есть статистика той же самой федеральной программы «Чистая вода», здесь почему-то мы не видим Республики Калмыкия, но мы видим, что в Тыве 24%, в Вологодской области 43%, то есть получается, что все равно меньше половины населения обеспечены ею. Оксана Галькевич: Ну вот, кстати, те регионы, которые мы вспомнили, они не входят в число тех регионов, где хуже всего с питьевой водой. Поэтому я так полагаю, у нас сейчас будет много звонков из Тывы, из Вологодской области, из Бурятии, Забайкальского края, Ненецкого автономного округа. В Бурятии, интересно, что там, Байкал, чистейший вообще резервуар... Константин Чуриков: Мы о Бурятии тоже расскажем. Начнем с Дагестана, потому что ну каждый год, даже несколько раз в год вот просто здесь, находясь в Москве, мы получаем информацию о том, что многие люди травятся этой водой. У нас сейчас на связи Джамалудин Магомедович Шигабудинов, это глава регионального исполкома ОНФ (Общероссийского народного фронта) в Республике Дагестан. Джамалудин Магомедович, здравствуйте. Джамалудин Шигабудинов: Здравствуйте, добрый день. Константин Чуриков: Вот если взять вот прямо вот эту недавнюю историю, которая случилась в январе в республике. Какие выводы делаются? Ну и когда наконец жители получат доступ к нормальной воде и дети перестанут травиться? Джамалудин Шигабудинов: Ну, к сожалению, вопрос, который мы сегодня обсуждаем по чистой питьевой воде, он продолжает быть актуальным, злободневным. И то, что случилось в Буйнакске, – это, к сожалению, не первый случай, и вы об этом уже сегодня отметили. К сожалению, время от времени и в Махачкале, и в Кизляре, и в других городах эта проблема возникает. Мы со своей стороны активом Общероссийского народного фронта проводим периодические мониторинги, изучаем ситуацию, каковы причины того, что наши люди получают некачественную воду несмотря на то, что действует в республике проект «Чистая вода» и другие, которые в сфере экологии должны навести, в общем-то, порядок. Оксана Галькевич: Да. Джамалудин Магомедович, простите... Джамалудин Шигабудинов: Но первое, что и обсуждается, и говорится... Оксана Галькевич: Прошу прощения, вот чтобы далеко просто не уходить от причин, – скажите, какие причины? Вы сами сказали, проблема постоянная. Джамалудин Шигабудинов: Причина – это у нас изношенность сетей, первое, что у нас большая проблема. И вторая проблема – это, конечно же, отсутствие очистных сооружений в республике, которые, к сожалению, мы говорим о необходимости их строительства, но пока вопросы в должной мере не решаются, хотя региональные власти предпринимают усилия в этом направлении. Я думаю, что нужна некая комплексная федеральная, может быть, программа, которая бы решила этот вопрос, и не только в Республике Дагестан, но и в других регионах России, где есть проблемы с водой. Константин Чуриков: Джамалудин Магомедович, а вот да, мы знаем, что в Дагестане все непросто, вообще там, как говорится, выстроить систему власти непросто, есть свои сложности в регионе и так далее. Но почему, казалось бы, вот в этом очевидном вопросе, очевидность которого понятна прокуратуре, Следственному комитету, вот почему так сложно власть встроить в эту проблему? Почему вот вы нужны, чтобы вот ОНФ там присматривал за этой ситуацией? Почему власть сама не может это делать? Оксана Галькевич: Власть же на самом деле живет в тех же самых домах, пьет ту же самую воду... Константин Чуриков: Да. Оксана Галькевич: ...и точно так же, я понимаю, живет без канализации. Или у них, простите, какие-то свои, персональные очистные в домах? Джамалудин Шигабудинов: Ну, я думаю, что нет никаких персональных очистных сооружений. Власти включены в эту работу и предпринимают усилия, но тем не менее проблема не решается. А здесь нужны решительные, кардинальные меры, на наш взгляд. Общественники, мы периодически сигнализируем и даем этому вопросу резонанс, так чтобы необходимые меры предпринимались и ускорялись, в том числе со стороны региональной власти, со стороны федеральной... Оксана Галькевич: Ну хорошо. Вот вы даете... Джамалудин Шигабудинов: И здесь вопрос, конечно, важно еще обратить внимание, насколько эффективно используются средства, которые направляются на конкретно систему водоснабжения и очистку воды, так чтобы жители получали качественную питьевую воду. Оксана Галькевич: А вы какой-то аудит проводили расходования тех средств, которые выделяются на эту программу? И в чем там, собственно, проблема, вам удалось выяснить? Джамалудин Шигабудинов: Ну, у нас действует проект региональный «Чистая вода», и он напрямую коррелируется с федеральным проектом. Ежегодно тратятся достаточно внушительные деньги на то, чтобы люди на самом деле получали качественную воду. Константин Чуриков: Да. Джамалудин Шигабудинов: Но насколько эффективно это происходит, это, конечно, вопрос правоохранительных органов, я думаю, что они сейчас в связи с событиями недавними в Буйнакске этим плотно занимаются, тем более вы знаете, что часть ответственных должностных лиц сегодня находится под арестом, идет разбирательство. Константин Чуриков: Да, спасибо вам большое. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Это был Джамалудин Шигабудинов, глава регионального исполкома ОНФ в Республике Дагестан. Ну вот это ведь на самом деле мы просто лишь о некоторых регионах говорили, конечно, проблемы вообще, в принципе по стране в целом. Давайте вот сейчас отправимся в Калининградскую область, есть такой поселок Нивенское, где из кранов (этим мало кого, наверное, удивишь) течет ржавая вода. Пить ее невозможно, ну и стирать в ней тоже нельзя, потому что говорят люди, что одежда портится. Оксана Галькевич: В Нивенском живут 2 тысячи человек, трубы там не менялись с 1970-х гг., пора бы уже этим заняться. Жителям приходится раз в год менять смесители, которые покрываются коричневым налетом, и, главное, каждый день покупать питьевую воду в магазине примерно по 50 литров. В месяц это обходится в 7 тысяч рублей. Наталья Менигалиева: Нам приходится не только для питья воду покупать, но и чтобы искупать ребенка. Стирка белья опять же детского невозможна, потому что белое белье становится коричневого цвета. Оксана Галькевич: В поселке сейчас строится водоочистительная станция, многоступенчатые фильтры будут очищать воду от ржавчины и примесей. Максим Бойченко: Вода будет подаваться со скважин на станцию водоподготовки, накапливаться в резервуарах чистой воды и после этого через станцию второго подъема подаваться жителям, очищенная от железа, от мутности и от запаха. Оксана Галькевич: Построили-то уже 20 километров на самом деле, почти все, осталось только сделать ответвление к домам. Новый объект должен обеспечить чистой водой 400 зданий, но только ближе к концу этого года. Константин Чуриков: А что нам расскажут наши уважаемые зрители? Людмила, город Тула. Здравствуйте, Людмила. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Да, меня слышно? Константин Чуриков: Отлично. Оксана Галькевич: Прекрасно слышно. Зритель: Значит так, Тула. У нас в Туле проблемы с водой, ну как сказать, как таковой, конечно, нет, у нас никаких кишечных палочек, но из крана пить воду лучше не надо. Нет, ты не подхватишь ни дизентерию, ничего такого, но у нас она очень сильно хлорированная. Животные пьют домашние кипяченую воду или отстоянную 2–3 дня. Оксана Галькевич: Ого. Зритель: Ну вот так. И у меня бадейка стоит второй год, она только-только начала зеленеть, вода. Оксана Галькевич: Ага. Зритель: То есть год простояла вода хлорированная и с ней ничего не было. Оксана Галькевич: Ну, бассейн хорошо заполнять такой водой. Зритель: Я хочу сказать, что этот Дагестан или кто, в общем, город там этот, Кавказ наш, ну что-то там, где люди отравились: товарищи, из... Это у отца, например, я пила в Железке воду из-под крана, там прекрасная вода. Во всех местах, почти во всех городах, особенно там, юг все-таки, пить воду из-под крана нельзя, надо кипятить, руки мыть сначала такой водой, потом смывать кипяченой. И посуду, ты ее вымыла, когда начинаешь пользоваться, снова, как у грудничков, или кипятком обдавать, или просто кипяченой водой. Оксана Галькевич: Ну да, это уже поделились опытом. Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо, да. Но в итоге для этого потребуется, как я понимаю, еще больше воды. Оксана Галькевич: Еще вода. Константин Чуриков: Еще звонок, Надежда. Оксана Галькевич: Давайте сразу, да, Свердловскую область выслушаем тоже. Здравствуйте, Надежда. Зритель: Алло, здравствуйте, да. В Нижнем Тагиле у нас очень плохое качество воды, она тоже иногда бежит как чай. Оксана Галькевич: Такого цвета вы имеете в виду? Зритель: Да-да-да. Константин Чуриков: Но вкус не как у чая. А вкус какой? Зритель: Вкус? Ну тоже хлорированная, и очень много железа. То есть мы даже ее отдавали на какой-то там анализ, и вот там превышение всего, чего только можно, превышение. Конечно, дому 40 лет, коммуникации все уже ржавые. Тот водоем, из которого поступает вода, очень давно не чистится, там уже всякие водоросли сине-зеленые, очистные просто не справляются. Константин Чуриков: Надежда, вот вы, жители, об этом знаете, а власть на месте в вашем городе замечательном Нижнем Тагиле в курсе? Я не знаю, начальник водоканала? Зритель: Да, все прекрасно об этом знают, всем, как правило, не хватает либо средств, либо времени, либо чего-то. Я просто считаю, что каждый человек должен быть на своем месте. Если человек хочет что-то изменить, он это изменит. И люди, которые платят за квартиры, вот в этих платежках, этих денег ну явно должно бы хватить, чтобы хотя бы частично очистные поменять. Константин Чуриков: Надежда, давайте, чтобы у нас был содержательный разговор, сейчас Георгий Самбурский, это председатель технического комитета «Качество воды» Росстандарта, кандидат технических наук, вас прямо проконсультирует в прямом эфире, как вам до результата довести эту историю, чтобы что-то сделали с вашим водоканалом, с вашими трубами, если дело в ваших трубах. Георгий Александрович, здравствуйте, добрый день. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Георгий Александрович. Георгий Самбурский: Добрый день, здравствуйте. Константин Чуриков: Что посоветуете Нижнему Тагилу, Буйнакску, не знаю, Элисте, многим-многим городам страны? Вот сейчас рассказала Надежда, в какой она ситуации. Георгий Самбурский: Коллеги, ну обилие проблем, в каждой из них практически нет универсального решения. Что касается Нижнего Тагила, то то водохранилище, как справедливо сказала телезритель, из которого осуществляется водозабор, оно действительно сейчас в ненадлежащем состоянии, а другого источника нормального нет. В этой ситуации вот сейчас уже открыт был конкурс на новый блок водоочистных сооружений, там так или иначе скоро начнется строительство очистных сооружений в Нижнем Тагиле, надеемся, что хотя бы часть проблем, связанная с водорослями, ну, я надеюсь, вообще все проблемы, но все чтобы проблемы решить, необходимо коммуникации реновировать, но в части очистки воды, я думаю, проблемы будут решены. То есть этот процесс сейчас идет, выбор технологий был проведен, ну и мне кажется, что достаточно обоснованное решение, хотя, конечно, всегда можно стремиться к чему-то более хорошему, но в части водозабора, в части качества воды в водохранилище так или иначе проблемы будут решены. Касательно других вопросов... Оксана Галькевич: Георгий Александрович... Георгий Самбурский: Да? Оксана Галькевич: Георгий Александрович, а проблемы с водой – это всегда проблема регионов, или вот какие-то вещи все-таки решаются с помощью федерального центра? Тогда какие? Георгий Самбурский: Знаете, у нас сейчас открыт федеральный проект «Чистая вода», и в рамках этого федерального проекта как раз решаются вопросы реконструкции сооружений водоподготовки, отчасти даже сетевого хозяйства инфраструктуры для нужд централизованного питьевого водоснабжения. То есть получается, что регион формирует программу, в рамках которой он показывает, что он хочет сделать; эта программа приходит на утверждение в Минстрой, ну в его подведомственную структуру, Фонд содействия реформированию ЖКХ, и там анализируется этот проект и, соответственно, выделяются либо не выделяются (по каким-то случаям такое тоже бывает) финансирование этого проекта. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Нам вот люди из некоторых регионов, к сожалению, очень много сообщений, я даже потерял из виду из каких, в общем, из нескольких пишут, что они даже пьют талую воду. Опасно это или не опасно? И что с ней делать кроме того, что кипятить? Может быть, еще что-то с ней надо делать, нет? Георгий Самбурский: Слушайте, ну вы правы, конечно, проблем-то у нас довольно-таки много с питьевой водой. Но нельзя сказать, что их не пытаются решить. Вообще организация питьевого водоснабжения по нашему федеральному законодательству – это, соответственно, задача органов местного самоуправления, прямо-таки прямая задача. Но так как они явно могут не справиться с этой задачей в силу недофинансированности и многих других вопросов, федеральный центр к этому тоже подключается. Но касательно тех людей, которые собирают и пьют талую воду, ну тут, знаете, все от региона зависит. Мы же с вами понимаем, что качество осадков тоже зависит от тех выбросов в атмосферу в конкретно взятом регионе могут попасть. Оксана Галькевич: Тут проблема в том, что даже где-нибудь, знаете, в удаленных территориях, я не знаю, где-нибудь в Евразии, на Дальнем Востоке, какой-нибудь циклон может принести какую-нибудь дрянь, мы знаем, как опасные осадки иногда до Европы доходили, еще там куда-то. Как человеку за этим проследить? Следить за тем, я не знаю, какое облако в его сторону движется? Это же, наверное, невозможно. Может, лучше просто не рисковать, не заниматься этим? Георгий Самбурский: Ну, я все-таки только скажу одно, что каждый человек сам кузнец своего счастья, поэтому мы должны думать об обеспечении своей безопасности вне зависимости от действий или бездействия властей. Мне кажется все-таки, что талая вода не настолько будет опасна, и следить за облаками просто, наверное, очень тяжелая задача для рядового гражданина. Константин Чуриков: А давайте сейчас будем ковать счастье Наталье из Волгограда, нам вот звонит наша зрительница. Наталья, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я звоню из Волгограда, но я хотела бы задать вопрос от имени своих родителей, которые живут в сельской местности в Калмыкии. Константин Чуриков: О, как раз! Зритель: Ну, начать с того, что «ковать свое счастье» они уже не могут, они пенсионного возраста, 79 лет отцу и маме 74 года. Вода ужасного качества, лично они и органы местного самоуправления, как я понимаю, не могут повлиять на эту ситуацию. Вода у них, вот ведро набегает за 15–20 минут, ну это буквально капает. То, что осадок при кипячении буквально вот, я не знаю, на чайниках по сантиметру – это же тоже как-то должны решать уже не местное самоуправление, а как-то более федеральные власти должны обратить внимание, какого именно качества вода в этом регионе, где-то вообще как она сосредотачивается там подводными водами... Ну, в общем, еще такой момент, что после того, как у них в сельской местности развалился совхоз (прямым текстом говорю), якобы там у них вот эти водокачки, как они там называются, уже забыла, они как бы из трех источников питались. Потом, значит, продавать стали, значит, несколько точек вот таких, и сейчас питаются от одного источника, ну и те источники, соответственно, были не лучшего качества, но как-то вот и вот такие моменты присутствуют. Люди сами не в состоянии, пенсионеры, на это влиять, и я еще раз повторяю, местное самоуправление тоже, у них финансирование недостаточное. А если и регион, и Минстрой, и это не первого дня проблема, об этом знают давно, они, соответственно, очень давно должны были начать решать эти проблемы. Константин Чуриков: Наталья, а что вам ваши родители рассказывают, вот об этой проблеме сейчас только заговорили, когда Мишустин туда приехал, или в принципе о ней думают как-то власти? Зритель: Нет, в принципе это давно все знают об этой проблеме и постоянно латают дыры, там где-то протечки какие-то, трубы старые. Вопрос решается латанием, какими-то вот этими подвозами воды к себе, что-то где-то почище... Константин Чуриков: Ну да. Наталья, но главная проблема, что воды как таковой в регионе мало, практически нет? Пустыня? Зритель: Вообще я хочу сказать, в летний период, ну так у них есть небольшой огородик, 800 рублей стоит в месяц у них вода, которой они даже пользоваться не могут, но обязаны почему-то проплачивать эту сумму. Вот у них на 600 рублей, сейчас 600 рублей с декабря, снизили им на 200 рублей, и опять воды нет. То есть вот берут, как бы сказать, какие-то деньги... Оксана Галькевич: Понятно, да. Константин Чуриков: Спасибо, спасибо за ваш звонок. Оксана Галькевич: Слушайте, но решение проблемы в Калмыкии – это, мне кажется, такой большой федеральный должен быть проект, потому что, ну правда, его один регион, это очень дорого, наверное, и там ученые должны подключиться, и какие-то инженерные проекты, и прочие, прочие, новые технологии... Георгий Самбурский: Ну смотрите, тут сложно не согласиться с вами, потому что все население Калмыкии примерно 220 тысяч человек, воды нет. То есть там совсем чуть-чуть, больше 7% – это те жители, которые... Константин Чуриков: И вот у нас связь стала пропадать, мы сейчас ее попробуем... Георгий Самбурский: Все остальные нет. Константин Чуриков: Да, все, связь вернулась, продолжайте. Георгий Самбурский: Ага. Я просто хотел сказать, что 7% всего лишь населения Калмыкии обеспечено питьевой водой из централизованных систем из тех 220 тысяч, которые в республике живут. Вообще проблема не решаема на уровне республики никак, только федеральный центр. Константин Чуриков: Хорошо, а какие... Георгий Самбурский: Вы, наверное, знаете, что... Константин Чуриков: Да. Какие могут быть решения, Георгий Александрович? У нас, по-моему, в советское время там занимались, значит, мелиорацией Узбекистана... Вот как это сделать? Что нужно, расскажите. Георгий Самбурский: Значит, один из путей, который пытался реализовать Советский Союз, – это обводнение Калмыкии путем забора волжской воды. Эти трубопроводные системы, порядка 500 километров из черной стали, были построены, но это был как раз конец Советского Союза, и должен вам сказать, что все это разворовано было в начале 2000-х гг. и продано, то есть этих трубопроводов нет, они формально, может быть, есть, а по факту их нет, я был просто в инспекционной поездке по Калмыкии в феврале прошлого года, уже год назад. Сейчас пытались запустить там другую систему, из Ставропольского края обводнить Калмыкию, во всяком случае дотянуть трубопровод до Элисты. Что с этим происходит, мне не хотелось бы говорить, потому что мне кажется, что это просто скандал. Построили совершенно фантастические сооружения водоподготовки, которые вообще никак не соответствуют той воде, которую собираются чистить, декларируют, что они запущены, а они не запущены, там воды не было никогда. Построили трубопровод, который, по моим сведениям, сейчас уже весь дырявый, из стеклопластика. В общем, там на самом деле проблемы такого плана, знаете, не очень хорошие, и с этим надо разбираться. Оксана Галькевич: Георгий Александрович, а вот этот старый советский, до конца не доведенный до ума проект, который, вы сказали, уже все, он морально устарел или что? Может быть, стоит снова за него взяться? Ведь наверняка разработки-то есть, остались где-то в архивах все эти расчеты и все прочее. Георгий Самбурский: Думается мне, что трубопровод этот можно поднять, конечно же, потому что если обводнять республику, то только за счет внешних источников. Но одновременно с этим надо просто очень трепетно и бережно относиться к тому, что есть. Та же самая Элиста вполне может быть обеспечена нормальной питьевой водой, там есть у них водозаборы, к этим водозаборам надо просто приложить необходимые технологические решения и сделать так, чтобы минимизированы были потери. Ну и другой путь, на который сейчас Минстрой в той или иной степени настроен, – это так называемая диверсификация водоснабжения, когда мы говорим, что есть вода, которая безопасна, и есть вода питьевая, то есть доочистка воды на уровне конкретного дома или, может быть, знаете, как центральные тепловые пункты, где нам горячую воду делают, точно так же на серию домов ставится отдельный пункт, и там водоочистные устройства доводят воду до требуемого качества. То есть вот такой путь тоже возможен, потому что он все-таки позволит не слишком сильно, что называется, забирать воду из внешних источников, а пользоваться тем, что есть. Но вообще там, конечно, проблема... Константин Чуриков: Нам сейчас пишет Эвенкия, Красноярский край: «У нас пилят лед на реке, воду пить невозможно», – видимо, лед растапливают. Москва: «Диву даешься – на все выделяются миллиарды, а везде недофинансирование. Не пора ли проверить, куда уходят деньги?» – спрашивает зритель. И звонок у нас есть. Оксана Галькевич: Давайте выслушаем нашего слушателя, даже слушательницу. Константин Чуриков: Зрительница. Оксана Галькевич: Лариса из Московской области. Здравствуйте, Лариса. Зритель: Здравствуйте. Я звоню из Московской области, Щелковский район. У нас была проблема здесь десятилетиями, у нас здесь была ржавая жуткая вода. И решили мы ее только с помощью федерального уровня, вплоть до того, что Владимир Путин подключился к этому. И провели, так как у нас здесь газовое хранилище, вода была ужасная. И когда провели нам воду из Владимирской области, мы прямо все вздохнули, вода была чистая, это было 3 года назад. Что потом случилось? Вода подорожала. Во-первых, она была 17 рублей, но после того, как нам подключили чистейшую владимирскую воду, она поднялась в 3 раза в цене. Конечно, по карманам это сильно ударило. Но что случилось потом? Потом, через 1,5 года, вода у нас снова начала, не так сильно ржавая, наполовину ржавая. Когда мы стали выяснять, в чем дело, выяснилось, что стали подмешивать в эту владимирскую воду в целях экономии, не знаю, в целях наживы какой-то, в нашем водоканале стали вот эту старую, из старых... Константин Чуриков: А, делать такой коктейль, да? Зритель: Да, делать коктейль. Когда мы стали выяснять у нашего главы управы, когда мы уже вот эти анализы носили, все вот это, они сначала отговаривались, нет-нет-нет, потом уже поняли, что люди стали понимать эти вещи, и стали уголовные дела заводить. Но у нас знаете, какая проблема? У нас... глава управы меняется каждый год, их постоянно ловят на этом воровстве, на всем, и также наши вот эти вот управляющие компании, они меняются. И получается, вот мы добиваемся, как только вот, казалось бы, все должно пойти, меняется глава управы, меняется управляющая компания, и все по-старому у нас идет. Оксана Галькевич: Да, понятно, спасибо. Константин Чуриков: Да, спасибо. Оксана Галькевич: У нас просто есть определенный регламент, да, на звонки, чтобы все зрители успели высказаться, чтобы еще успели прокомментировать наши эксперты. Георгий Александрович, как же так? Вот вроде бы даже говорят, и президент включился, а спустя несколько лет проблема снова. Георгий Самбурский: Немножко несистемно все получается на ручном управлении: видите, президент подключился, дал пинка дружественного, и все сразу завертелось-закрутилось; а потом немножко ослабилось внимание в этом направлении, и, к сожалению, получаем то, что имеем. Сейчас в Московской области ситуация все-таки стабилизируется, учитывая то, что «Мосводоканал» – это ведущий наш российский оператор водный, он имеет профицит мощностей по воде, он активно входит в Московскую область, не только в Новую Москву, с предложением услуг качественной московской воды для жителей Московского региона. Это пока не везде идет быстро, но тем не менее, мне кажется, так или иначе проблема будет решаться. Комментировать бездействие властей мне очень тяжело, потому что я могу только развести руками. Оксана Галькевич: Ну да... Георгий Александрович, вы когда рассказывали об обводнение Калмыкии, вы имели в виду Волго-Чограйский канал или что-то другое, да? Георгий Самбурский: Да, например, да, например, да. Оксана Галькевич: Да. Ну смотрите, это такой большой проект инфраструктурный, правда? Он не был доведен по объективным причинам до конца, потом что с ним произошло, вы сказали. Но в принципе сейчас в федеральном центре в работе есть подобного уровня проекты, как тот же Волго-Чограйский канал, что-то вот еще для регионов, которые испытывают вот эту жажду бесконечную и потребность в качественной воде? Георгий Самбурский: Вы знаете, ведь довольно-таки большое количество проектных центров существует, и за всеми следить я не могу, у меня компетенций просто не хватает. Мне неизвестно, что сейчас существуют проекты по обводнению Калмыкии аналогично тому, что было в Советском Союзе. Оксана Галькевич: Ага. Георгий Самбурский: С другой стороны, касательно наших некоторых иных регионов, в частности того же самого Крыма, вы же сами в курсе, какая там работа идет и какие интересные проекты пытаются реализовать. Оксана Галькевич: Ну да. Было бы интересно, кстати, выяснить это, мы бы о них услышали. Константин Чуриков: Если бы проект существовал, то в Калмыкии не было бы, так сказать, обеспеченности на 7,4%, да? Оксана Галькевич: А вот я говорю, если бы проект существовал, Костя, если бы он внедрен был, тогда не было бы такого процента, а проект... Константин Чуриков: Да. Спасибо большое. У нас в эфире был Георгий Самбурский, председатель технического комитета «Качество воды» Росстандарта, кандидат технических наук. Конечно же, есть еще регионы, которыми надо заняться. Оксана Галькевич: А если бы этот проект существовал, мы бы его тоже обсуждали, как поворот сибирских рек в свое время обсуждали-обсуждали, но не повернули. Константин Чуриков: Да, но пока вынуждены другое обсуждать. Оксана Галькевич: А что там в Сибири, да, кстати? Константин Чуриков: В Восточной Сибири следующее. Жители Улан-Удэ сегодня собирают деньги на проведение госэкспертизы. Специалисты должны дать ответ, можно ли рекультивировать огромное фенольное озеро, которое находится прямо в центре бурятской столицы. Оксана Галькевич: Ядовитое озеро образовалось там в конце 1980-х гг.: местный вагоноремонтный завод сбрасывал прямо в открытый грунт отходы производства. В 2005-м предприятие модернизировали, необходимость в сбросе фенольной смолы отпала, власти Бурятии потребовали ликвидировать этот накопитель. Озеро в итоге, что вы думаете, с ним произошло? – его просто засыпали песком и гравием, но это никак не помогло, его же в грунт в открытый сливали. Спустя несколько лет завод продал эту территорию и отказался вообще заниматься ликвидацией отстойника. По подсчетам экспертов, в озеро скопилось примерно 83 тысячи тонн отходов. Татьяна Цымбалюк: Муж наливает вот эти вот все бочки, потом, значить, какое-то время постоят, и он начинает собирать сверху, значить, все вот это вот белое, как плевки. После где-то полдня еще вот видны какие-то пузыри наверху, вот что-то такое маслянистое. Константин Чуриков: Можно ли вообще это в принципе назвать водой, да? В 2015 году суд вынес заводу штраф в 9 миллионов и обязал рекультивировать участок. По заказу владельца предприятия специалисты разработали проект, по которому утилизировать отходы предлагается методом пиролиза, то есть нагрева без кислорода. Но экологи уверяют, что это принесет горожанам не меньше проблем, химические токсичные соединения попадут в атмосферу. Жители Улан-Удэ намерены провести альтернативное исследование. Для общественной экспертизы им нужно где-то добыть 200 тысяч рублей, в городе сейчас идет сбор пожертвований. Опубликовать свое заключение бурятские ученые и экологи должны раньше экспертов, которых нанял завод, в этом случае их решение может стать приоритетным. Оксана Галькевич: Ну а сейчас у нас на связи еще один эксперт: научный руководитель Института водных проблем Российской академии наук Виктор Данилов-Данильян. Виктор Иванович, здравствуйте. Виктор Данилов-Данильян: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Виктор Иванович, вот мы рассказали уже о нескольких совершенно разных проблемах, а вопрос у меня такой к вам. Скажите, а к вам в принципе часто обращаются, к вам и к вашим коллегам-ученым, с просьбой помочь найти решение в той или иной проблеме, будь это вот такая вот история, как в Улан-Удэ, или, может быть, помочь с решением проблем в Калмыкии? Виктор Данилов-Данильян: Редкая неделя проходит без того, чтобы я не получал откуда-нибудь письмо с просьбой помочь в решении вопроса, связанного либо с качеством воды, которая в настоящее время поставляется через водопровод, либо с угрозой этому качеству, поскольку водоисточник подвергается опасности из-за сооружения, как правило, мусорного полигона или песчаного карьера, или еще чего-нибудь. Это постоянно. Причем пишут в научно-исследовательский институт Российской академии наук, который, естественно, никакой власти не имеет, никаких средств не имеет, который вообще должен заниматься чем-то другим совсем, научными исследованиями. Но, по-видимому, отчаявшись в том, что местная власть может помочь, отчаявшись достучаться до центральной власти, пишут ну хотя бы в научный институт. Вы же прекрасно понимаете, что институт, скажем, в медицинский научный институт, не имеющий своей ни клиники, ничего, бессмысленно обращаться с просьбой вылечить кого-то. Константин Чуриков: Да. Виктор Иванович, такой дилетантский абсолютно вопрос: а нужен ли здесь вообще институт и господа ученые, чтобы как бы понимать, что ну не может находиться рядом с рекой Селенга в Улан-Удэ фенольное озеро, что это опасно и люди потом могут отравиться? Оксана Галькевич: Ну это, видишь, конец 1980-х гг. Виктор Данилов-Данильян: Здесь, вне всяких сомнений, никакой институт... Ну, априори этого сказать нельзя, он может и понадобиться, но забота эта должна лежать на местных властях и на органах Росприроднадзора. Константин Чуриков: Так. А вот еще... Оксана Галькевич: То есть еще нужна какая-то все-таки... Виктор Данилов-Данильян: Если они поймут, что им необходима научная консультация, научное исследование, научная экспертиза, они всегда это могут заказать, были бы средства. Но средств регулярно, конечно, не хватает, я понимаю. Кстати, вот было сказано, что экспертиза этого фенольного озера в Улан-Удэ стоит должна 200 тысяч рублей, я как-то сомневаюсь, что за 200 тысяч рублей можно получить квалифицированную помощь в таком вопросе. Там одни лабораторные исследования будут стоить не одну сотню тысяч, это же не просто так все делается. Константин Чуриков: То есть, может быть, еще людям попались такие лжеспециалисты просто, да, которые решили заработать? Виктор Данилов-Данильян: Отнюдь не исключаю, это подозрительная цифра. Константин Чуриков: Ага, хорошо. Виктор Иванович... Оксана Галькевич: Ну, на самом деле эти деньги нужно найти, и найти как можно быстрее, потому что это вопрос здоровья людей, очень важно. Виктор Данилов-Данильян: Ну естественно, но вот вопрос в том, какие деньги, потому что украсть-то можно и 200 тысяч, это не проблема, а вот сделать что-то за 200 тысяч в этой ситуации я не уверен. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Виктор Иванович, вот вопрос. Зрители тут спрашивают такое, в общем, в форме, так сказать, утверждения, Саратовская область: «Питьевым водоснабжением Калмыкии занимается Минсельхоз России, Департамент мелиорации, и уже второй десяток лет». Кто занимается у нас питьевым водоснабжением в стране? С кого спрашивать? С Минстроя и ЖКХ, я не знаю, с Минсельхоза? Виктор Данилов-Данильян: ЖКХ. Константин Чуриков: ЖКХ, да? Виктор Данилов-Данильян: ЖКХ занимается питьевым водоснабжением, да. Но организации, которые называются водоканалами, которые, собственно говоря, и доставляют воду населению через системы централизованного водоснабжения, они разной собственности бывают. Они бывают и частными коммерческими организациями, бывает, что принадлежат муниципалитетам, тут все по-разному у нас. Бывают и арендные отношения, и никакого единообразия нет. Оксана Галькевич: Виктор Иванович... Виктор Данилов-Данильян: Я не уверен в том, что оно нужно, но во всяком случае этим пользуются в том числе и для того, чтобы снимать с себя ответственность. Оксана Галькевич: Виктор Иванович, у нас есть звонок из Пскова, давайте побеседуем, вместе послушаем звонок нашего телезрителя Андрея. Здравствуйте, Андрей. Константин Чуриков: Андрей, здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте. Константин Чуриков: Только не Псков, река Великая, Чудское озеро, все на месте должно быть. Оксана Галькевич: Костя... Зритель: Да, Чудское озеро – это..., да. Значит, у нас ситуация такая. В городе Пскове достаточно долгое время водозабор был поверхностный воды из реки Великой, и по некоторым показателям, в том числе по цветности, мутности, … показаниям в определенные периоды, весной и осенью, бывали проблемы с качеством этой воды. В городе запустили программу при поддержке области и федерации, программу «Чистая вода». По этой программе проводили опросы, можем ли мы эту программу внедрять, нужна ли она, можем ли мы повысить цены при реализации данной воды, это было в 2002–2003-х гг. И потом эту программу... А программа заключалась в чем? То есть нашли источник подземного водоснабжения, пробурили скважины и в 2015 году стали поставлять воду в город Псков и ближайшие поселения... Константин Чуриков: Так. И? Зритель: И что получилось? Новые дома, которые построены в пригородах Пскова многоквартирные, и в Пскове, куда пошла эта вода, стали после теплообменников забиваться полностью трубы. Константин Чуриков: Поняли, у нас просто очень мало времени. Виктор Иванович, если уже, как говорится, вот из-под земли, мы все глубже и глубже идем, идем под землю, хотя рядом вот реки, озера, и даже оттуда у нас некачественная вода, тут в чем причина? Это потому, что она уже под землей такая загрязненная, или она все-таки по дороге там как-то портится? Виктор Данилов-Данильян: Ну, и то и другое. Есть сколько угодно водоносных горизонтов, где вода загрязнена, особенно благодаря тому, что у нас существуют объекты накопленного экологического вреда так называемые, это вот вроде того фенольного озера в Улан-Удэ, о котором только что шла речь, такое озеро может запросто отравить подземную воду на значительной территории. Но сколько угодно случаев, когда вода портится по дороге. Дело в том, что если труба дырявая, то, конечно, из нее сочится, но при резком перепаде давления может происходить и обратный процесс, засос воды из той грязи, через которую проходит дырявая труба, а грязь жидкая там образовалась благодаря утечке, так что это тоже бывает, это все возможно. Оксана Галькевич: Виктор Иванович, если можно, очень коротко, вопрос: какая-то краткая классификация водных проблем нашей проблемы, каких проблем больше, что на втором и третьем месте? Виктор Данилов-Данильян: Нет, ну на первом месте, безусловно, качество воды в централизованном водоснабжении, безусловно. Дело в том, что водопроводные сети у нас в стране очень устарели... Константин Чуриков: Буквально десять секунд, ага. Виктор Данилов-Данильян: Да, они должны срочно быть заменены. Это требует огромных денег, но эти деньги надо найти, потому что это проблема здоровья населения. Константин Чуриков: Да, где бы найти деньги... Виктор Данилов-Данильян: К сожалению, поднимать тарифы нельзя... Константин Чуриков: ...в нашей большой, богатой России. Спасибо. Виктор Иванович Данилов-Данильян, научный руководитель Института водных проблем РАН. Оксана, вот тебе просто короткий ответ: «В городе Новороссийске подача воды 2 часа утром, 2 часа вечером», – вот такая ситуация. Через несколько минут, кстати, о том, что плавает в воде, – о рыбе.