ТЕМА ДНЯ: Коронавирус. Главное

Фото: Владимир Гердо/ТАСС
Гости
Михаил Каган
ведущий научный редактор vrachu.ru, заслуженный врач РФ
Андрей Демин
президент Российской ассоциации общественного здоровья, профессор ПМГМУ им. И.М. Сеченова

Иван Князев: Это программа «ОТРажение», мы продолжаем. Марина Калинина с вами…

Марина Калинина: …Иван Князев. И вот о чем поговорим прямо сейчас.

Иван Князев: К последним новостям коронавируса перейдем. Ученые уже заговорили о «твиндемии» – это когда COVID-19 накладывается на вспышку сезонных ОРВИ. Чем нам всем это грозит? Медики уже говорят, что коронавирус обманывает все прогнозы. Вот что это значит?

Марина Калинина: Поговорим об этом с экспертами. Ждем и ваших звонков и ваших сообщений. Расскажите, болели или нет, как перенесли, сделали ли вы прививку, как перенесли прививку и т. д., так что рассказывайте свои истории.

Михаил Каган с нами на связи, ведущий научный редактор сервиса vrachu.ru, заслуженный врач Российской Федерации. Здравствуйте.

Михаил Каган: Здравствуйте.

Иван Князев: Приветствуем вас, Михаил Юдович.

Ну что, у нас новый рекорд смертности, 895 человек уже умерли от COVID за сутки. Бьем мы рекорды каждый день фактически. «Твиндемия» – это что такое?

Михаил Каган: Ну, это сочетание...

Иван Князев: Это связано с этим?

Михаил Каган: …с пандемией. То есть мы знаем, что вот уже в прошлом сезоне ожидали, что, может… станет двух эпидемий, гриппа и коронавирусной инфекции. Но гриппа, к счастью, не было. И вот этот сезон мы не знаем, как будет сейчас, эпидемия коронавирусной инфекции совсем не снижается. Поднимет ли голову грипп и какие-то другие острые респираторные заболевания? Ну, есть уже информация о том, что респираторно-синцитиальный вирус вызывает вспышки, он опасен для детей раннего возраста. То есть сочетание нескольких видов респираторных инфекций – это вот и есть «твиндемия».

Иван Князев: На смертность это как влияет?

Михаил Каган: Ну, я думаю, что пока это не влияет, потому что грипп все-таки у нас не поднял пока голову, эпидемия гриппа будет влиять, мы не знаем, ее в Южном полушарии не было, у них осенне-зимний сезон, естественно, тогда, когда у нас весна, и это всегда предшествует нашему осенне-зимнему сезону, и мы как-то ориентируемся, скажем, на данные из Австралии. В Австралии большой вспышки гриппа не было, но это не значит, что не будет у нас. Поэтому вот риски есть, это может повысить смертность, повысить нагрузку на систему здравоохранения, которая и без того перегружена сейчас. Поэтому вот, понимая все эти риски, надо сказать, что сейчас надо прививаться и от гриппа тоже, для того чтобы облегчить то, что может случиться.

Марина Калинина: Ну смотрите, грипп как-то будет трансформироваться в связи с этим вирусом COVID? ОРВИ будет ли как-то трансформироваться? То есть как они между собой, эти вирусы, вообще, в принципе взаимодействуют?

Михаил Каган: Это не очень известно. Пока вот не совсем понятно, почему гриппа не было в прошлом сезоне. То ли это объясняется только теми противоэпидемическими мероприятиями, которые применялись против COVID, и они оказались существенными и для гриппа тоже, или все-таки вирусы мешают друг другу. Есть такое понятие вирусного подавления, когда один вирус захватывает нишу и не дает прийти другому вирусу. Это пока неясно. Но в любом случае вирус гриппа был прижат коронавирусом к стенке, а этот вирус тоже давний и очень изменчивый, способный к адаптации, к эволюции. Поэтому не выкинет ли он сейчас каких-то чудес и не удивит ли он нас в этом сезоне, этого пока сказать нельзя, такая опасность есть.

Иван Князев: Ну вот, знаете, меня тоже этот момент зацепил, в частности вот высказывание Дениса Проценко, главврача «Коммунарки», что «коронавирус обманывает все наши прогнозы». Мы фактически что, не понимаем, как у нас будет ситуация развиваться завтра, послезавтра, через неделю?

Михаил Каган: Ну, в какой-то степени да, ведь никто не ожидал, что будет третья волна летом. И здесь, понимаете, есть моменты, которые зависят от нас, и есть моменты, которые от нас не зависят. Фактически заболеваемость и смертность определяются четырьмя факторами: сезонность, эволюция вируса и такие вещи, как поведение человека, то есть ношение масок, соблюдение дистанции, избегание массовых событий, проветривание помещений и, конечно, уровень иммунизации населения, который определяется суммой вакцинированных людей и людей переболевших. И вот первые два фактора от нас не зависят, мы не можем управлять, ни мы, ни правительство, ни сезонностью, ни эволюцией вируса. А вторые два фактора от нас зависят. И если мы не можем предсказать заболеваемость, факторы, которыми мы управляем, они как-то вышли из нашего контроля.

Иван Князев: Эволюция…

Марина Калинина: Сейчас. Давай попросим наших телезрителей все-таки позвонить и рассказать, написать: как вы перенесли COVID, если болели? Как вы перенесли прививку, если прививались? Какие у вас были последствия? У вас есть уникальный шанс задать вопрос нашему собеседнику прямо сейчас, так что звоните-пишите.

Иван Князев: Меня просто вот очень интересует, вы сказали «эволюция вируса». Что имеется в виду? Как вирус эволюционирует? Особенно, понимаете, мне вот что интересно. В условиях, когда у нас сделали прививку 42 миллиона человек, остальные не сделали, ходят непривитые, либо болели, либо нет, вот в этих условиях, когда, с одной стороны, вирус сталкивается с организмом, в котором есть вакцина, либо сталкивается с организмом обычного человека, он же должен как-то себя по-разному вести. Что с ним происходит?

Михаил Каган: Ну, прежде всего он пытается измениться в сторону большей заразности для всех. Во вторую очередь он пытается научиться заражать даже тех, у кого есть иммунитет. Но у него получается это, мы видим, что у дельта-штамма это получается, только он не может у тех, кто привился, тяжелые заболевания и смерть, то есть это он вызывает реже. Фактически я бы сказал так, что вирус эволюционировал, он стал более заразный, стал более опасный, но один и тот же вирус вызывает в целом, если учитывать статистические данные, две разных болезни. Значит, у тех, кто не имеет иммунитета, и у тех, у кого иммунитет есть, болезнь отличается.

Марина Калинина: Давайте послушаем наших зрителей. Челябинск, у нас на связи Евгений. Здравствуйте, Евгений.

Зритель: Здравствуйте.

У меня вопрос к вашему эксперту. В июне месяце я сделал вакцинацию «ЭпиВакКороной». По прошествии полутора месяцев не обнаружилось антител после этой вакцины. Что делать?

Марина Калинина: Ага.

Иван Князев: Кстати, частый вопрос.

Марина Калинина: Да, очень частый вопрос. Михаил Юдович?

Михаил Каган: …привился человек?

Марина Калинина: Что?

Иван Князев: Что, еще раз?

Михаил Каган: Какой вакциной привился человек? Я не расслышал.

Марина Калинина: «ЭпиВакКорона».

Иван Князев: «ЭпиВакКорона» в июне.

Михаил Каган: Ну, после «ЭпиВакКороны», мы знаем, что ее эффективность сомнительна. Надо прививаться «Спутником V», заново перепрививаться.

Иван Князев: Ну а если эффективность сомнительна, почему в регионах прививают этой вакциной?

Михаил Каган: Не могу сказать, не могу сказать никак. Надо эту вакцину перестать выпускать.

Иван Князев: Потому что со «Спутником» вроде разобрались.

Ольга, Новгородская область.

Зритель: Здравствуйте.

Марина Калинина: Слушаем вас.

Зритель: Скажите, пожалуйста, почему у нас вот такие бестолковые люди? Почему бесплатно прививка сделана, да, дозволена, кто-то покупает эту прививку? Вот я сделала прививку, всей семьей мы привились. У нас тут бабушка болела в подъезде, заразила всю семью, теперь болеет дочка очень сложно. Почему не сделать это обязалово, ну вот просто обязательно, чтобы прививались люди?

Марина Калинина: Ага. Да, спасибо за ваш вопрос.

Иван Князев: Да, Ольга, спасибо вам.

Марина Калинина: А вообще, в принципе такой вопрос обсуждается о том, чтобы сделать прививку от COVID обязательной для всех?

Михаил Каган: Да, такой вопрос обсуждается. Мы знаем, что вот недавно губернатор Московской области Воробьев обратился к премьер-министру Мишустину с просьбой внести прививку от коронавируса в Национальный календарь прививок. Это делает эту прививку обязательной для тех возрастных категорий, которые будут там отмечены.

Более того, у нас есть пример Соединенных Штатов: мы знаем, что несколько недель назад президент Байден издал указ об обязательной вакцинации служащих больших предприятий, более 100 человек, медицинских работников и федеральных служащих. Это около 100 миллионов человек. То есть не только наша страна сталкивается вот с антиваксерным движением и с недостаточными темпами вакцинации, но и даже такие большие страны, как Соединенные Штаты, где уровень медицины высокий все-таки и уровень образования населения в среднем не низкий.

Иван Князев: Ну а все-таки, если не обязательная вакцинация, ну как убедить людей сделать себе прививку? Вот мэр Москвы Сергей Собянин сейчас говорит, ну в принципе пока еще у нас не пиковые значения в Москве, значит, в ближайшее время будем возвращаться к практике лотереи. Но это ведь опять какое-то поощрение, какое-то заигрывание с теми людьми, которые не хотят делать прививку. Я не знаю, просто как убеждать? Вот в медицинском сообществе есть единое мнение, что нужно сделать, чтобы у нас вот эти 42 миллиона превратились в 100 миллионов вакцинированных?

Михаил Каган: Ну вот по примеру, скажем, тех же Соединенных Штатов политика пряника и кнута, я бы сказал, потому что начинают с пряника… Там ведь тоже во многих штатах проводились лотереи, можно было выиграть миллион долларов, где-то 100 долларов выдавали в каких-то штатах, где-то поили пивом бесплатно…

Марина Калинина: Даже так?

Михаил Каган: Да, даже так. А потом все-таки президент Байден принял решение, касающееся 100 миллионов американцев, для которых вакцинация обязательна, то есть одними пряниками не получается нигде в мире. Но сочетать надо и то, и то, потому что кто-то реагирует на пряник, а кто-то реагирует на кнут. А кнут здесь обязателен. Понимаете, вот мне кажется, что мы вообще сталкиваемся с такой этической проблемой, когда, с одной стороны, нам нужно поддерживать коллективное здоровье, а с другой стороны, нужно нарушать какие-то личные свободы.

И это ведь не первая ситуация. Вот хорошо известно, что, например, люди, если они бросят курить, перестанут есть фастфуд, перестанут злоупотреблять алкоголем, что они будут дольше жить. Но ведь надо ли запрещать продажу сигарет, надо ли запрещать продажу спиртных напитков из-за этого, ограничивать сети, где распространяют фастфуд? Это вот такая этическая проблема, которая высветилась в нынешнюю пандемию особенно остро, потому что она касается вакцинации и не только собственной жизни, но и жизни окружающих. Потому что получается, что люди, которые не вакцинируются и ведут себя неправильно, не носят маски, не соблюдают дистанцию и разносят вирус, они подставляют и тех, кто ведет себя правильно.

Марина Калинина: Давайте послушаем Тамару из Московской области, ее мнение. Тамара, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте. У меня вопрос к эксперту. Здравствуйте, ведущие, здравствуйте, эксперт.

Такой вопрос. Я сделала две прививки от коронавируса «Спутником V», вторая прививка у меня была 3 мая. Надо ли мне повторно вакцинироваться?

Марина Калинина: Спасибо.

Иван Князев: Михаил Юдович?

Марина Калинина: Тоже частый вопрос.

Михаил Каган: Через 6 месяцев надо вакцинироваться. Есть рекомендации Минздрава России, где все это в деталях описано.

Марина Калинина: А надо ли сдавать перед этим анализ на антитела и как-то отсрочить прививку, или все равно, полгода ровно прошло и идешь вакцинироваться?

Михаил Каган: Нет, все-таки основное здесь – это давность вакцинации, потому что один и тот же уровень антител может на самом деле сопровождаться разной степенью защиты. Потому что не все антитела, которые определяются, являются нейтрализующими. Пока еще нет такой четкой стандартизации существующих анализов, хотя какую-то косвенную информацию это дает. Это больше люди делают для себя, чтобы быть более спокойными после вакцинации или менее спокойными. Везде в мире сейчас основным критерием является давность: давность после перенесенной болезни, давность после вакцинации.

Причем вот здесь есть спор, отсчитывать ли вот эти 6 месяцев от первого введения «Спутника» либо от второго. Все-таки отсчитывать надо от первого введения «Спутника», потому что 6 месяцев должно пройти, для того чтобы вводить опять первый компонент или «Спутник Лайт», который равнозначен первому компоненту. И почему эти 6 месяцев выдерживают? Потому что, во-первых, хватает антител, во-вторых, так как мы прививаемся «Спутником», где есть еще и аденовирус, надо, чтобы иммунитет к аденовирусу снизился. И вот через 6 месяцев он снижается и не мешает вакцине проявить свои качества.

Марина Калинина: Ага. Ну а все-таки, коль мы говорим об антителах, какой уровень антител хотя бы вот для человека, чтобы он был спокоен более-менее, нормален, для того чтобы пока не делать, допустим, прививку вторую?

Михаил Каган: Ну, официального научно доказанного такого уровня нет. Но если анализировать соцсети, например, в Telegram есть большая группа, где уже десятки тысяч человек обмениваются своими антителами после прививки, и там есть модераторы, которые все-таки какой-то опыт накопили за время этой эпидемии. Вот они считают, если в тех единицах, которые сейчас предлагает ВОЗ, многие производители диагностических тестов дают в таких единицах результат, так называемые BAU, то есть BAU, байндинг, единица нейтрализации. Ну где-то в районе 180–200 BAU считается, что человек находится в безопасности, во всяком случае от тяжелой болезни. Но это опять же мнение в соцгруппах, основанное, правда, на очень большой информации. Это пока нет каких-то рекомендаций от официальных органов в плане того, что вот эти данные будут достаточны.

Это потому, что, понимаете, даже когда антител нет, у некоторых людей есть готовность их быстро при инфицировании выработать, потому что есть клетки памяти. Вот на эти клетки памяти ведь тестов-то нет, во всяком случае они есть, но их нельзя тиражировать массово, потому что они сложны. Поэтому мы не всегда знаем, одни только антитела не являются критерием того, что человек не готов. Даже люди, у которых они становятся низкими, вполне могут не испытывать опасности, не относиться к группе риска, потому что клетки памяти выдадут на-гора большой титр в течение двух-трех дней, когда коронавирус еще не успевает сильно навредить.

Марина Калинина: Михаил Юдович, буквально кратко можете ответить – тогда как медики считают количество антител человека, что он готов сдать плазму, для того чтобы помочь другим людям? Вот мне, например, звонили после того, как я переболела, мне сказали: «У вас очень много антител, вы можете сдать плазму, если хотите». Как уровень они считают тогда?

Михаил Каган: Ну да, здесь вот как раз смотрится титр антител, титр. Но тоже здесь нет абсолютной гарантии, что если у человека высокий титр, они все защитные, эти антитела.

Марина Калинина: Понятно…

Михаил Каган: Если вырабатывается много антител и на вакцину, и на сам вирус, не все они защитные, в этом еще предстоит разобраться человечеству.

Марина Калинина: Спасибо.

Иван Князев: Марина, ну если позвонили, надо сдавать.

Марина Калинина: Ха-ха.

Иван Князев: Спасибо! Михаил Каган, ведущий научный редактор сервиса vrachu.ru, заслуженный врач России, был с нами на связи.

Подключаем к разговору еще одного эксперта – Андрей Демин, президент Российской ассоциации общественного здоровья, профессор Университета имени И. М. Сеченова. Здравствуйте, Андрей Константинович.

Марина Калинина: Добрый день.

Андрей Демин: Да, здравствуйте.

Иван Князев: Андрей Константинович, не знаю, может быть расскажете, может быть нет, просто последние новости читаю: Росздравнадзор выдал регистрационное удостоверение для медизделия. Вот такой аппарат будет дистанционного электромагнитного подавления вируса «Тор» российской разработки. Слышали про такой? Что это такое?

Андрей Демин: Нет, не слышал. Но я думаю, что такие разработки будут продолжаться, поскольку это сейчас самая главная тема для всех, поэтому…

Иван Князев: Просто очень интересно было, как так дистанционно электромагнитно подавлять «корону».

Марина Калинина: Да, как он будет действовать, вообще что он из себя будет представлять.

Андрей Демин: Я, к сожалению… Если бы меня заранее предупредили, я бы обязательно познакомился и высказал свое мнение. Нет, не знаю, не видел пока ничего на этот счет. Но интересно, обязательно посмотрю, потому что мы все ждем чего-то такого, какого-то волшебного или магнитного, или лучевого, или фармакологического, чтобы нас защитило.

Марина Калинина: Нет, ну я говорю не о конкретном приборе, о котором сказал Ваня, а просто вообще, как это в принципе действует, вообще вот такие вещи.

Андрей Демин: Вот эта конкретная, я не знаю, какой там принцип действия, но в принципе, да, у нас есть же, например, жесткое излучение вот это вот, оно может быть, потом может быть у нас ультрафиолет, который разрушает частицы вирусные. Эти механизмы известны, на их основе много чего уже сделано, применяется и защищает нас.

Марина Калинина: Ну то есть принцип примерно такой, да, будет?

Андрей Демин: Ну, что-то такое открыли, да, что разрушает эти вирусные частицы.

Иван Князев: Как в целом сейчас вы оцениваете ситуацию у нас с коронавирусом? Пишут вот различные интернет-издания, информационные агентства, что кое-где в регионах уже подходят к такому моменту, что коек не хватает, в ряде регионов введены различные ограничения по коронавирусу, смертность у нас сегодня вновь побила рекорд…

Андрей Демин: Да, действительно, ситуация очень тревожная, на мой взгляд, и она должна нас мобилизовать на дополнительные работы, дополнительные усилия. Я считаю, главным критерием… динамику заболеваемости и динамику смертности, эти цифры совершенно для нас неприемлемы, и они продолжают расти. И здесь не только речь идет о медицинской помощи, в первую очередь я бы все-таки привлек внимание к необходимости профилактических мероприятий. Известно, что, например, использование масок на 30% снижает вероятность заражения.

Во-вторых, вакцинация, о которой мы говорим, пока очень низкие эти показатели. И вот я смотрю по статистике, например, по Республике Карелия каждый день сообщают, сколько заболело и сколько людей было непривитых, мы видим, что практически только какие-то считанные люди заболевшие были привиты. То есть прививка защищает, то есть нам надо в этом направлении работать. Ну и, конечно, как-то надо экономику сочетать, защитные эти меры с экономикой, с образованием и т. д., какие-то новые формы надо продолжать искать.

А так ситуация, конечно, очень тревожная. Она не только у нас тревожная, в принципе мы видим, что вирус изменился. Мы создали вакцину, думали, что вакцина решит все вопросы. Оказывается, вакцина появилась, с одной стороны, это вот нежелание людей, а это добровольное у нас получается пока что, но, возможно, будет переход и к обязательной вакцинации по таким показаниям, именно касающимся того, что называется общественным благом. Потому что, если человек не заболел в связи с вакцинацией, это не только для него благо, это еще и для общества благо, потому что…

Иван Князев: Ну да, для тех людей, которые его окружают.

Марина Калинина: Смотрите… Да, Андрей Константинович, Михаил Каган, наш собеседник предыдущий, который тоже по этой теме говорил, сказал, что, в общем, есть вакцины – как она, Вань, «ЭпиВакКорона», да? – которые, в общем, не очень себя оправдывают, надо ее, в общем, как-то из производства убрать. Вы с этим согласны? И остановиться только на «Спутнике V».

Андрей Демин: Ну, мне попадалась такая дискуссия действительно по вот этому… Я давно уже призываю к сопоставительному такому анализу этих вакцин. Собственно говоря, у нас надо еще иметь в виду не только вот эти вот сравнить, сопоставить…, но и то, что у нас все-таки основная вакцина по масштабам производства остается «Спутник». И я, конечно, хотел бы, чтобы у нас появилось вот это вот, чтобы было взаимное признание, чтобы у нас появилось, как это и по многим разным направлениям, у нас, как правило, были отечественные вакцины и зарубежные вакцины, чтобы был какой-то выбор.

Поэтому здесь вот эта вот ситуация, конечно, тоже затянулась, на мой взгляд, взаимопризнания и взаимного допуска, тем более что мы имеем дело с ситуацией, которая, вы видите, уносит каждый день такое количество жизней. Это только учтенные, может быть, что-то где-то там под какими-то другими диагнозами проходит, то есть это, конечно, совершенно неприемлемая для нас ситуация, это задача №1 и вопрос №1. Но я как-то не вижу, чтобы это как-то очень остро…

Марина Калинина: А в чем, собственно, проблема? Ведь здесь жизни людей на кону, в общем-то, это заболевание, которое во всем мире серьезное, во всем мире гибнут люди. Может быть, как-то отставить в сторону какие-то политические вопросы и объединиться медикам, для того чтобы как-то сообща во всем мире создать какой-то единый препарат, который был бы всем хорош?

Андрей Демин: Ну это да, это так, и на самом деле первоначально так и предлагалось, некий такой консорциум создать международный, соединить ресурсы разных стран. Но это не получилось. Плюс еще добавилась здесь конкуренция, поскольку для кого-то это бизнес-проект, для меня как для специалиста по общественному здоровью, конечно, главное – это жизнь и здоровье людей. Не зря классики говорили про слезинку ребенка, что по сравнению с ней все остальное ничего не стоит, а здесь даже не о слезинке ребенка речь идет, а о жизни тысяч людей.

Потом, ведь мы еще говорим, да, действительно, люди погибают, но еще ведь остается сколько людей, у которых нарушены функции в результате заболевания. Почему еще так важно вакцинироваться и предохраняться от этого заболевания? – потому что каждый примерно 10-й, а может быть, даже и больше, переболевший, у него потом нарушаются очень многие функции, требуется реабилитация, она не всегда эффективна, вот что еще надо иметь в виду. Потому что это заболевание оставляет очень глубокий, тяжелый след.

Марина Калинина: Галина из Белгорода с нами на связи. Галина, здравствуйте.

Иван Князев: Слушаем вас.

Зритель: Здравствуйте. Белгород, пенсионерка, 81 год.

Сегодня проехала в автобусе в 8 часов, была возмущена до крайности. Битком автобус, в масках не более 10 человек. Захожу на центральный рынок – та же самая история: продавцы, покупатели – массовое неношение масок, вот я бы так сказала. Нужны жесткие меры к тому, чтобы людей… Ну не понимают, надо наказывать.

Иван Князев: Да, хорошо, спасибо вам, Галина, за ваше мнение. Ну вот хорошо, что вы хотя бы своим примером показываете остальным, что нужно все-таки соблюдать меры профилактики.

Андрей Константинович, по поводу вакцинации. Мне кажется, вот уже с ней что-то делать в том плане, что на государственном уровне, уже в правительстве признали, что если не провалилась у нас вакцинация, но, прямо скажем, идет не такими темпами, как хотелось бы. В плане медицины, смотрите, у нас часть страны привита, часть страны не привита. Ведь смысл вакцинации ну полностью уничтожается вот этим. Тут надо, мне кажется, либо сразу было все население прививать быстро и жестко, либо тогда вообще не начинать, чтобы все переболели и т. п. уже. Потому что ну сейчас, хорошо, одних привили, другие не привитые болеют либо нет; у первых заканчивается срок действия вакцины… Так мы по кругу все время и будем ходить, годами причем, если не больше.

Андрей Демин: Да, действительно, вы правы. Я бы здесь добавил еще одну опасность. Пока остается восприимчивое население, вирус через него проходит и мутирует, появляются новые варианты вируса, которые могут опять-таки поражать тех, кто прививался до этого. То есть действительно здесь такой вот порочный круг возникает. Я просто к тому, что как-то вот какой-то стало обыденностью это все, и вот эти смерти, и то, что люди не прививаются, в общем-то. Я вот не вижу здесь какой-то, как бы сказать, доминанты очень мощной в обществе, и органы государственного управления должны помочь ее создать, деятели культуры, лидеры мнений. Какое-то время было какое-то такое вот, но периодически это как-то волнами, знаете, затухает, и складывается такое впечатление, что вроде бы ничего не происходит, а ведь происходит, и еще как, еще хуже…

Иван Князев: Потому что получается очень обидная ситуация. Вот те люди, которые провакцинировались, я, например, человек, который сделал прививку, я очень сильно надеялся, что в течение года все это уйдет. Но оно все продолжается и продолжается. Теперь, более того, я уже и переболел после вакцинации, потому что большой срок уже прошел, и теперь мне заново нужно делать прививку. А очень хотелось бы, чтобы все это закончилось.

Андрей Демин: Да, я с вами абсолютно согласен. И конечно, нам надо еще такую так называемую народную дипломатию включать. В общем-то, мы понимаем, что возможности государства тоже ограничены, может быть, и доверия у кого-то нет к этим заявлениям. Нам надо со своими близкими, с родными, с родственниками вот эту вот работу еще дополнительно провести, просто вот, условно говоря, как-то вот очень-очень на этом сосредоточиться именно с точки зрения того, чтобы их защитить от неприятностей. Ну и, защищая их, мы защитим страну, получается так.

Марина Калинина: Андрей Константинович, еще один вопрос по поводу тех мер, которые вводят сейчас некоторые регионы, в частности QR-код. Насколько это эффективно? Вот люди, у которых есть QR-код, они безопасны?

Андрей Демин: Все это вероятностные вещи. Но надо сказать, что QR-код, у нас ведь его пытались, вводили в Москве, я не знаю насчет других регионов, планы или где-то уже реализовано, и почему-то это было отменено. Мы можем догадываться, почему это было отменено, можем догадываться, почему такое вот размагничивание произошло, – потому что у нас были другие события, так сказать, судьбоносные для страны, страна переживала, поэтому как-то вот эта тема немножко задвинулась.

Но, что касается зарубежного опыта, действительно, этот QR-код очень широко принят и помогает. Надо сказать, что вот сейчас мои знакомые где-то ездят, по-моему, по Франции, по Германии, и там сплошь и рядом этот QR-код является необходимым.

Марина Калинина: Он необходим, но насколько с медицинской точки зрения, с точки зрения защиты он эффективен?

Андрей Демин: Да-да, эффективен.

И больше того, даже еще и есть то, что у нас пока не используется, хотя это очень серьезный ресурс и технологически мы к этому готовы, – это отслеживание контактов с помощью смартфонов. То есть по вашему смартфону всегда можно определить ваш маршрут, где вы были, не только где вы были, условно говоря, в каком-то районе города, но и с какими людьми вы рядом прошли, понимаете, в каком автобусе вы проехали, условно говоря. Если человек какой-то заболел и у вас был таким образом с ним контакт, вы через эту систему можете узнать и принять меры. Собственно говоря, и государство может принять меры по защите и вас, и окружающих вас людей.

Вот это очень важная вещь, вот эта вот система. Она, кстати сказать, очень хорошее развитие получила и опыт применения ее. Я не понимаю, почему у нас ее не вводят, хотя технологически, я так понимаю, все у нас здесь есть, распознавание лиц у нас есть, смартфоны у всех есть, вот этот вот трекинг, кто где был, кто рядом с кем прошел, с кем рядом где сидел, понимаете, все имеется. Давайте это все на пользу безопасности (я подозреваю, что это уже работает), давайте на пользу общественного здоровья это чтобы заработало как можно скорее.

Иван Князев: Спасибо вам!

Марина Калинина: Спасибо.

Иван Князев: Андрей Демин, президент Российской ассоциации общественного здоровья, профессор Университета имени И. М. Сеченова, был с нами на связи.

Мы потихоньку переходим уже к следующей теме.

Ковид подружился с сезонным гриппом...