Денис Чижов: Продолжаем программу «ОТРажение», с вами Марина Калинина и Денис Чижов. И вот новость из Новгородской области на днях пришла: спустя 3 года там возбудили уголовное дело, внимание, по факту гибели людей из-за некачественного ремонта дороги. Что там произошло? В мае 2017-го водитель легкового Volkswagen не справился с управлением и на встречной полосе столкнулся с «КамАЗом», 3 человека погибли. Казалось бы, обычная история, но следователи обратили внимание на яму, которую в тот момент и объезжал водитель Volkswagen. Марина Калинина: Ну и в итоге выяснилось, что до аварии ГИБДД уже выдавало предписание на ремонт этого участка дороги, теперь ищут виновного среди подрядчиков. Но по словам экспертов, перспективы у этого уголовного дела весьма призрачны, так как судебная практика против дорожников в России почти отсутствует. Денис Чижов: В 2019 году в нашей стране было зафиксировано более 160 тысяч аварий, погибли чуть меньше 17 тысяч человек. Основными причинами стало нарушение правил ПДД, такие как неправильный разъезд на перекрестках, выезд на встречную полосу и нарушение скоростного режима. Качества дорог в этом списке нет. Марина Калинина: Ну и еще несколько цифр. По данным Росстата, значит, самый аварийный регион – это Калужская область, Владимирская, Чувашия и Калмыкия; меньше всего ДТП случается в Чеченской республики, Дагестане, а также Белгородской, Томской и Свердловской областях. Вот такие данные. Денис Чижов: Сейчас мы запускаем опрос среди наших телезрителей: а в вашем регионе есть качественные дороги? Напишите нам «да» или «нет». Также ваше мнение и звонки принимаем в течение дискуссии. И первым к нам присоединяется Кирилл Янков, член Общественного совета при Минтрансе России. Кирилл Вадимович, здравствуйте. Кирилл Янков: Здравствуйте. Денис Чижов: Я, знаете, такой, может быть, непопулярный тезис сначала выдвину – ну а вообще такая ли плохая ситуация с дорогами в России, как об этом мы по привычке говорим? Ведь все-таки что-то ремонтируют и, по-моему, ситуация улучшается. Или я не прав? Кирилл Янков: Ну, на самом деле ситуация, конечно, улучшается, она, в общем-то, последние 20–30 лет улучшается из года в год, особенно сейчас, когда появились федеральные деньги на региональную и муниципальную дорожную сеть, это федеральный проект «Безопасные и качественные дороги», наконец пошли федеральные деньги и на этот уровень. Несколько лет назад восстановлены дорожные фонды, и финансирование содержания дорог стало более гарантированным. Ну, автомобилизация-то тоже растет, и несмотря на то, что и дороги становятся лучше, и их становится больше, все равно понятно, что мы обращаем внимание не на хорошие дороги обычно, а на ямы, на ухабы, тоже их, к сожалению, остается много, хотя в целом ситуация постепенно улучшается. Денис Чижов: Но тут вопрос даже можно шире поставить. Из Кировской области к нам пишут такой парадокс еще, что чем лучше дороги, тем больше аварий, тише едешь – дальше будешь. Здесь вопрос: хорошо, дороги-то мы закатали, ровненькие, ям даже мало, но это же комплексно нужно смотреть, чтобы и проекты правильно разрабатывались, и пешеходные переходы, и ограничения скорости правильно были. Вот за этим как-то следят вообще? Кирилл Янков: Конечно. За этим вообще ГИБДД следит, оно согласовывает все проекты и конструкции автодорог... Денис Чижов: И хорошо согласовывает разве? Кирилл Янков: Я хочу сказать, что если... По-разному, но если построена дорога качественная, допустим 1-й категории, и отбойник стоит между встречными полосами, то это само по себе уже резко снижает аварийность. А если дорога 2–3-й категории, один плюс один ряд и без отбойника, а на ней сделали хороший асфальт, да, в отдельных случаях это, конечно, провоцирует превышение скорость и как следствие может провоцировать аварии. Разная ситуация. Денис Чижов: А вот еще провоцирует аварии, знаете, когда на хорошей трассе вдруг откуда ни возьмись ограничение 60 километров, и впереди ровно едущий перед тобой водитель вдруг резко, ни с того ни с сего притормаживает, и такое бывает. Я вот часто в Facebook читаю, и с фотографиями, не назову вам сейчас конкретные трассы, но такое есть, такая проблема. Кирилл Янков: Да, вы знаете, современная информационная прозрачность, которая за последние 10–15 лет у нас возникла, многие такие случаи делает достоянием гласности, и это хорошо. И надо сказать, что органы и дорожного хозяйства, и органы ГАИ, ГИБДД быстрее реагируют на то, что уже озвучено в интернет-пространстве, в медиа-пространстве, и надо чаще это показывать, и по телевизору это надо чаще показывать. Сейчас стали больше и быстрее на это реагировать, и на письма граждан тоже сейчас стали на самом деле быстрее реагировать, и часто мы видим, что вот придание огласке той или иной плохой дороги ведет к тому, что через месяц-два там появляются ремонтники. Поэтому очень хорошо, что люди это видят, и действительно многие вещи сейчас быстрее стали приводиться в нормативное состояние. Марина Калинина: Кирилл, расскажите, а вообще, если взять тему шире, вообще как планируются те или иные дороги, строительство дорог, ремонт дорог, где поставить светофор, где сделать пешеходный переход? Какова вообще схема управления дорожным хозяйством в стране? Кирилл Янков: Ну, на самом деле для каждой дороги существуют проекты организации движения, просто для новых дорог это проекты современные, а если этой дороге 50–70 лет, то тогда, когда она строилась или реконструировалась, делался проект организации движения, но в него постоянно вносились изменения, знаки, где-то расширение, уширение, сужение и так далее, и так далее. Конечно, каждый раз это всегда оформляется, необходимость установки знака – это не то, что инспектор ГАИ решил, приехал и поставил, это всегда согласуется с местными органами власти, переписка определенная есть, и за каждым новым дорожным знаком стоит, небольшая пачечка бумаг лежит. Марина Калинина: Ага. Кирилл Янков: Но... Марина Калинина: Бывает, что и большая, наверное. Кирилл Янков: Бывает и большая. Понимаете, комплексность потерялась. Опять-таки там, где есть специальные центры, скажем, в Москве создан ЦОДД, Центр организации дорожного движения, и во многих крупных городах их тоже сейчас создают, и там планомерно эти органы занимаются, вот кусок дорожной сети взяли, сделали там новый проект организации движения, здесь расчертили по полосам, увеличили на одну полосу, здесь сделали новый пешеходный переход, здесь поставили светофор. И вот такая комплексность помогает лучше организовать дорожное движение на существующей сети. Ну и важно, сколько... Марина Калинина: А в чем проблема-то? Почему эту комплексность нельзя как-то создать, восстановить, если она была, а сейчас ее нет? Кирилл Янков: Потому что на это нужны деньги, на разработку комплексного проекта дорожного движения, конечно, нужны дополнительные деньги... Марина Калинина: Опять все это деньги. Кирилл Янков: ...а муниципальный бюджет идет на разрыв: вот нужно дать на школы, вот нужно на здравоохранение, тут нужно на социальное обслуживание, и на дороги часто бывает в последнюю очередь, мало что остается. Марина Калинина: Ну, наверное, тут касается дорог, безусловно, этих ям незаделанных, где-то вообще дорог нет, люди мучаются, как-то, какими-то козьими тропами добираются друг до друга. Но ведь не секрет, что есть масса мест аварийных, перекрестков различных, пешеходных переходов, там происходит, допустим, 15 аварий, только после этого там ставят светофор, ну к примеру. Почему так происходит? И кто должен за этим следить? Кирилл Янков: Понимаете, вообще ГИБДД за этим следит, за тем, что надо где-то ввести новые ограничения, улучшить где-то дорожное регулирование. Но видимо, ГИБДД должно набирать статистику: если там 1–2 аварии, это еще не статистика, если 15, это статистика. Марина Калинина: Слушайте, ну это же ужасно, там же люди гибнут. Кирилл Янков: Понимаете, если бы можно было по результатам каждой аварии проводить именно исследование аналитическое, то, конечно, было бы хорошо, тогда бы многие вещи происходили быстрее. Денис Чижов: Кирилл Вадимович, скажите, а проблема у нас, я все-таки к дорогам хотел вернуться, проблема с дорогами у нас на каком уровне? С федеральными трассами больше или исключительно с какими-то сельскими, во дворах и так далее? Финансирования хватает везде? Кирилл Янков: С федеральными трассами проблем меньше всего, процент федеральных трасс, находящихся в нормативном состоянии, наивысший. Чем ниже уровень, тем меньший процент дорог находится в нормативном состоянии. Сейчас вот в рамках национального проекта «Безопасные и качественные дороги» основной показатель – это доля дорог каждого уровня, приведенных к нормативному состоянию. Правда, там нигде даже 100% не планируется достичь, там показатели такие: достичь 50%, достичь 70%, но это и то хорошо, что хотя бы такие показатели поставлены. Денис Чижов: Проблема, получается, не столько с деньгами, с деньгами все в порядке, деньги есть. Кирилл Янков: Деньги есть, но, как всегда, любая, допустим, областная организация, любое областное министерство транспорта вам скажет, что денег не хватает. С одной стороны, на федеральном уровне их много стало выделяться, с другой стороны, не хватает, но в целом ситуация с дорогами в регионах за последние несколько лет стала видимо улучшаться. Теперь уже в областных центрах не увидишь дорог, где ухабы, где ямы, в основном так все заасфальтировано. Вот сейчас я нахожусь в Самаре, и 10 лет назад, надо сказать, в Самаре были очень плохие дороги, а сейчас я вот проехал по центру, везде асфальт лежит ровненький. Марина Калинина: А давайте мы наших зрителей спросим в разных регионах. Позвоните нам, расскажите, какие у вас дороги, есть ли у вас огромные ямы, о которых вы не раз сообщали, например, и в аварии, может быть, попадали, повредили машину, не дай бог сами пострадали, и ничего не происходит. Ну просто вот интересно пробежаться по стране и посмотреть, где какая ситуация. Денис Чижов: Ну вот нам много пишут, давай сообщения прочитаем, я сделал подборку. Про плохие дороги тоже сообщения есть, но я не ожидал, что будет так много сообщений с похвалой. Иркутская область, Саянск: «Хорошие дороги со светофорами». Кемеровская область: «В Новокузнецке дороги очень хорошие, во дворе у нас тоже новый гладкий асфальт». В Тюменской области отличные дороги, из Чувашии пишут: «Дороги в основном у нас неплохие, но водителям нужны мозги». И Белгородская область, еще одно сообщение (их много здесь): «Там, где мне пришлось бывать, дороги прекрасные, не только федеральные, но и те, что на балансе сельских поселений». Ну а сейчас звонок примем, Максим с Камчатки дозвонился к нам. Марина Калинина: Максим, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Денис Чижов: Что у вас с дорогами, пешеходными переходами, знаками ограничения скорости? Марина Калинина: С ямами? Мы с ям начали. Зритель: Ну, в последнее время дороги, как ни странно, на Камчатке строят, расширяют. Вот буквально в этом году федеральная трасса... Вот мы живем в городе Елизово, до Петропавловска-Камчатского примерно 20 километров, вот эту дорогу расширяют в 4 полосы, 2 в одну, 2 в другую. Марина Калинина: То есть вы довольны? Зритель: Ну да как бы… Ну, есть, конечно, огрехи, но видно, что занимаются дорогами. В каждом поселке проложили тоже асфальт, причем в отдаленных, в Эссо, в Усть-Большерецке, в Ключах. Двигается, видно, что вкладывается. Денис Чижов: Максим, а с культурой вождения как дела обстоят? Зритель: Ну, если впереди стоят гаишники, у нас до сих пор «моргают». Денис Чижов: Это единственный до сих пор ограничивающий фактор. Марина Калинина: Спасибо за ваш звонок. Еще давайте один звонок возьмем, Валентина из Санкт-Петербурга. Валентина, здравствуйте. Зритель: Да, здравствуйте. Марина Калинина: Слушаем вас. Зритель: Дело вот в чем, у меня вот такой вопрос. Я живу в Петербурге. Меня, конечно, дороги Петербурга устраивают, тем более мы ездим только к сыну в Белоостров по платной дороге, которая на Скандинавию, – да, там дорога, естественно, хорошая. Мама живет в Новгородской области, у нас там дача, она живет в 18 километрах от районного центра. До села, до поселка…, такой населенный пункт, дорога еще более-менее, можно проехать, а вот до мамы там 3 километра всего, дорога отвратительная, мы 3 километра едем 40 минут. И я обращалась в районную администрацию, мне сказали: дорогу не делают и делать к вам не будут, хотя у нас там живут дети, много детей еще есть, есть люди среднего возраста, пожилого. Но даже не в том проблема, что долго едем на автомобиле, дело в том, что если в случае вызова скорой помощи, скорая помощь туда уже не успеет к человеку приехать, тем более что теперь скорые помощи у нас выезжают не из районного центра, а из города Старая Русса. И кстати, в самом городе Старая Русса, где такой известный курорт, дорога отвратительная, напротив даже самого курорта там такие ямы, туда можно провалиться и не выехать. Вот это Новгородская область наша. Марина Калинина: Спасибо. Кирилл Вадимович, вы с нами? Кирилл Янков: Да, конечно. Марина Калинина: Как вот вы прокомментируете вот эти два звонка, совершенно противоположные мнения? И вот у нас на SMS-портале тоже, в общем-то, есть... Из Башкортостана: «Есть дорога лоскутами, но больше заплатка на заплатке». «Наши дороги в городе Белорецке напоминают стиральную доску», – в общем, прямо сыплются и сыплются сообщения. Кирилл Янков: Ну, что вам сказать про Новгородскую область? Эта область большая, но малонаселенная, с не очень большой налоговой базой, там даже областной центр, город Великий Новгород, это около 200 тысяч населения. Там есть, конечно, кое-какая налоговая база, но в целом в расчете на такую территорию она очень небольшая, и Новгородская область без массированной федеральной помощи, конечно, дороги не сделает. Хорошо, что Камчатка помощь получает, но заметьте, Елизово и Петропавловск – это единственная дорога в федеральной собственности. Да, там и за счет Камчатского края тоже дороги улучшаются, наконец потихоньку асфальтируют дорогу на север Камчатки, 300 километров до райцентра Мильково уже, насколько я знаю, под асфальтом. Еще бы 500 километров дойти до северного Усть-Камчатска, и было бы замечательно, вся вот эта трасса 800-километровая от Петропавловска до Усть-Камчатска стала бы асфальтированной. Такие планы есть, но это планы на ближайшие десятилетия. Видимо, нужно, конечно, особое внимание именно к тем территориям, где дорог много, а территория малонаселенная. Понимаете, в Калининградской области проблемы не такие, область довольно плотно заселена, она небольшая, поэтому там не нужно столько дорог, сколько в Новгородской области, а население в Калининградской области, в общем, побольше, чем в Новгородской области, а территория раз в 7 меньше. Поэтому таким областям, как Новгородская, Тверская, Вологодская, Архангельская, конечно, нужно больше федерального внимания, с тем чтобы не говорили людям: «Никогда не будет к вам асфальта». Пусть скажут: «Ну хорошо, в течение 10 лет будет асфальт», – это и то будет какая-то надежда, чтобы была в каждой области долгосрочная программа: да, в этом году не можем, в следующем году не можем, но через 3–5 лет до вас дойдет дорога с твердым покрытием. Пусть сначала это будет не асфальт, а грейдерное покрытие, для таких дорог вполне приемлемый вариант, главное, чтобы в распутицу можно было по ним проехать. Сначала грейдерная дорога, потом когда-нибудь, лет через 10, асфальт. Вот с долгосрочными планами у нас плохо, планы строятся обычно на 2–3 года. Марина Калинина: Еще маленький вопрос, давайте вернемся к тому, с чего мы начали, вот с этих пресловутых ям, из-за которых водители попадают в аварии зачастую со смертельным исходом. Кто за это все-таки должен отвечать? Кто должен сообщать о том, что эти ямы нужно заделывать, и заделывать качественно? За качественный ремонт и за качественные дороги с кого спрашивать? Кирилл Янков: Ну, во-первых, хочу сказать: если происходит ДТП, тем более со смертельным исходом, и без смертельного исхода, если просто автомобили повреждены, из-за состояния дорог, можно потребовать компенсацию с органов по управлению дорожным хозяйством. Сам он вам, конечно, не заплатит, надо идти в суд, но судебная практика по взысканию компенсаций с органов дорожного хозяйства довольно большая уже в нашей стране накопилась. А вот если просто на дороге яма, вы ее объехали и хотите в суде что-то взыскать, вы ничего не взыщите, вы ущерба не понесли, ну такая у нас судебная практика. Тем не менее, если просто яма, все равно не бесполезно жаловаться. В конце концов, можно попробовать и такое дело, в суд подать о том, что дорожный орган не выполняет возложенных на него обязанностей, таким образом его бездеятельность ведет к повышению аварийности. Были такие прецеденты, но не очень успешные, потому что дорожный орган всегда приходил в суд и говорил: «Вот сколько у меня денег, я все трачу на содержание дорог; дадут больше, так у меня вообще ям не будет». Сложная наша система управления, вы понимаете, что-то можно решить быстро, а что-то быстро не решишь. Денис Чижов: Спасибо большое. Марина Калинина: Спасибо. Кирилл Янков, член Общественного совета при Минтрансе России, был у нас на связи. Есть еще звонок из Кургана. Виктор, здравствуйте. Зритель: Добрый день! Кудряшов Виктор Владимирович, город Курган, областной город. Денис Чижов: Что с дорогами у вас? Зритель: У меня вот такой вопрос. Марина Калинина: Так. Зритель: У нас 6-й Тюнина ремонтировали буквально ну 5–7 лет назад, хорошую дорогу положили, сейчас там колеи. Ничего не делается, ничего! Поставили знаки ограничения скорости 40 километров и стригут деньги. Ни ГАИ, ни администрация ничего не делают. Марина Калинина: Ага. Денис Чижов: Ну вот ваше обращение принято, будем считать, что это публичное обращение через СМИ к вашим местным властям. Ну вот еще несколько сообщений. Я про хорошие дороги читал, теперь давайте про плохие. Амурская область: «В областном центре еще асфальт кладут, в районах дороги все убитые». Нарьян-Мар: «Единственную дорогу из региона строят почти 30 лет! Конца не видно». Саратовская область... Кстати, нам Кирилл говорил, что в Саратовской области вроде бы не так все плохо, но вот мнение, что «только федеральные трассы в порядке, региональные в отвратительном состоянии». И сообщение из Москвы, такая же ситуация, как в Новгородской области, с аварией, про которую мы рассказывали в начале: «У меня знакомый конкретно попал в яму и раздолбал тачку. Три года судился», – как я понимаю, результатов нет. Ну как же отстоять свои права, если машины испорчены или жизни загублены в результате? Попробуем разобраться с Константином Трапаидзе, адвокат, доцент МГИМО к нам присоединяется. Константин Заурович, здравствуйте. Константин Трапаидзе: Добрый день, добрый день. Денис Чижов: Вот смотрите, нам Кирилл Янков сказал, что вроде бы судебная практика накопилась, если по вине дорожников ты испортил машину или погибли люди. А я читал большую статью в «Известиях», там, наоборот, пишут, что просто как-то практики практически нет и суды в основном встают на сторону дорожников. Какова же ситуация на самом деле? Константин Трапаидзе: Ну, я бы не сказал, что суды встают на сторону дорожников, просто так складывается практика в силу объективных причин. Я объясню почему. Денис Чижов: Так. Константин Трапаидзе: Причины, по которым уголовные дела в отношении лиц, ответственных за надлежащее дорожное покрытие, не возбуждаются, являются сложными в доказывании причинно-следственной связи между действиями или бездействиями дорожников, назовем их таким общим словом, и наступившими последствиями в виде вреда здоровью или смерти потерпевших. И если в отношении материального ущерба практика есть, она довольно обширная, я с Кириллом здесь соглашусь, вследствие, скажем так, того, что граждане научились судиться, научились фиксировать факты, допустим, ненадлежащего дорожного покрытия, если машина провалилась в яму, тут уж никуда не денешься. Но есть другая сторона, Кирилл сказал о субъективном факторе, когда дорожники приходят и говорят, что они добросовестно исполняют свои обязанности и тратят все до копейки, тут это слишком субъективный фактор, чтобы только на него ссылаться, поскольку мы знаем большое количество уголовных дел, когда вроде бы дорогу проложили, а деньги не потратили, и это такой вопрос субъективный и спорный. Чаще следователи и органы дознания, для того чтобы не тратить ни время, ни силы на сложную экспертизу, а здесь бывает сложная техническая экспертиза, трасологическая, много факторов должны учитываться, и, как правило, ДТП – это многофакторная... Кирилл сказал о том, что иногда водители просто хотят яму объехать, и есть такой пункт правил дорожного движения 10.1, по которому водитель должен учитывать и двигаться с учетом дорожных условий. И субъективно, и объективно легче, конечно, возложить вину на водителя, а доказать вину дорожников сложнее. Тем не менее... Да, есть, кстати, постановление пленума Верховного суда, которое для всех обязательно правоохранительных органов, в котором необходимо доказывать прямую причинно-следственную связь. И здесь единственным подспорьем являются либо неопровержимые видеоматериалы, которые фиксируют момент ДТП, либо техническая экспертиза сложная. Так вот, как это ни цинично звучит, граждане, занимающие активную позицию в этом деле, добивающиеся правды, использующие квалифицированную юридическую и экспертную помощь, имеют больше шансов на это. Денис Чижов: Константин... Марина Калинина: Ну подождите, смотрите, ведь что значит «причинно-следственные связи»? Вот есть яма, в которую попадает машина, есть повреждения. Ну вот невозможно объехать эту яму, она, может быть, в луже, ее вообще не видно, эту яму, понимаете? Как водитель может предугадать? Или для того, чтобы ее объехать, ему нужно выезжать на встречную полосу и тоже создавать помехи для движения другого транспорта, который едет навстречу? Вот неужели вот эта очевидность недостаточна для того, чтобы возбудить уголовное дело против дорожных служб? Константин Трапаидзе: Вот вы в одном примере совершенно две разных ситуации привели. Когда яма, скажем так, открыта, вы въехали в яму и повредили свой автомобиль, здесь, безусловно, вина дорожников, но тоже надо это все документально зафиксировать и доказать. А вот если вы, объезжая яму, препятствие, которое, возможно, технически можно было преодолеть на маленькой скорости, вы выехали на полосу встречного движения, что категорически запрещено правилами дорожного движения, тем более не убедились в том, что по встречной полосе нет движения, нет автомобилей, с выездами на встречную полосу у нас слишком много и свежих, и старых примеров с гибелью людей, вот этого делать категорически нельзя. Проще даже, наверное, остановиться, проверить этот брод или яму, залитую дождем, чем выезжать на встречную полосу в условиях активного движения. И с учетом того, что вот здесь, скажем так, ваш выбор как водителя довольно такой неоднозначный, во многом запрещенный правилами, здесь это надо будет доказывать и на этапе следствия, и в суде, что вы совершили правильное действие, правильный поступок и вина лежит на транспортниках, на дорожниках. Вот этот сложный процесс доказывания требует очень больших усилий, к сожалению, и здесь, на мой взгляд, очень велика роль ДПС, ГИБДД, как мы их сейчас называем. Нередко бывают случаи, когда там около какой-нибудь одной сплошной линии становятся четверо или пятеро сотрудников и просто подряд штрафуют людей, вместо того чтобы встать на перекрестке, где соединение двух скоростных магистралей, висит знак «Уступи дорогу», к сожалению, наши водители очень плохо читают, плохо ездят по знакам, есть такая статистика, – вот там надо заниматься профилактикой, останавливать и говорить: «А почему вы не снизили скорость, не обратили внимание на этот знак? Такой работы практически не ведется, к сожалению, но тоже у них палочная система, они там по штрафам качество работы, не по профилактике, а по штрафам. И, как сказал Кирилл, когда наступает ДТП со смертельным исходом или с тяжелым исходом, вот они из такой статистики начинают там менять дорожное движение. Этого ждать нельзя, профилактика – это лучший способ в любых, скажем так, ситуациях, связанных с Уголовным кодексом, профилактика на первом месте, и государство, к счастью, много в этом направлении делает, а вот исполнительская дисциплина некоторых людей, к сожалению, хромает. Денис Чижов: Константин... Марина Калинина: Константин, ну я вот все-таки хотела вернуться к этим пресловутым ямам, из-за которых аварии случаются. Вот все-таки так вот по-человечески дорожники должны нести уголовную ответственность при гибели людей в таких ситуациях? Константин Трапаидзе: Безусловно. Есть целый набор статей Уголовного кодекса, начиная от халатности, от преступлений, связанных с хищением средств, выделенных на ремонт дорожных, скажем так, покрытий, заканчивая очень широко распространенной 238-й статьей Уголовного кодекса, в которой говорится о том, что за услуги ненадлежащего качества, тем более которые привели к ущербу для здоровья или гибели людей, существует уголовное преследование. То есть целый букет статей... Марина Калинина: ...которые не работают все равно, получается? Константин Трапаидзе: В том числе по причинам, о которых я сказал, причинно-следственная связь. Марина Калинина: Да. Константин Трапаидзе: Вот то, что было ДТП с Ефремовым, причинно-следственная связь, немножко увели, ушли в сторону от способа, скажем так, обсуждения, доказывания, поэтому был такой тяжелый приговор. А здесь с дорожниками... Я бы тоже не хотел, чтобы кинулись их сейчас сажать и арестовывать, потому что у нас, вы знаете как, кампанейщина всегда заканчивается крайними такими мерами как для одних, так и для других. Если мы профессиональных дорожников, которые худо-бедно справляются со своей работой, начнем преследовать и сажать, еще хуже будет ситуация. Нужно всем миром, и нам с вами, и ДПС, и дорожникам работать над этим, включать сознание, сознательность, соблюдать скоростной режим и не лететь в яму, думая о том, что я сейчас разобью машину, а потом накажу, такую практику тоже не надо... Марина Калинина: Да лучше бы, чтобы ям не было, понимаете. Константин Трапаидзе: Ну, хорошо бы, но это, наверное, в ближайшие 10 лет точно нереально. Марина Калинина: Ну, на этой оптимистичной ноте... Денис Чижов: Нет, секундочку, можно я вопрос задам? Константин, меня вот интересует все-таки, чтобы этих активных граждан стало все-таки больше, дайте конкретные советы. Я испортил машину, слава богу никто не пострадал, испортил машину из-за какой-то ямы. Как мне зафиксировать все и как мне проследить, чтобы сотрудники ГИБДД сделали все правильно, чтобы в судебном разбирательстве потом правда была на моей стороне? Если можно, коротко. Константин Трапаидзе: Вы очень хорошо поставили вопрос. Нужно, во-первых, не думать о том, что вы сами виноваты, не винить себя, понять для себя, что произошло, зафиксировать при помощи средств фото- и видеофиксации, вызвать сотрудников ДПС, выставить знаки соответствующие, чтобы вы не пострадали еще больше или кто-то вас не сдвинул, и вместе с сотрудниками ДПС четко, соблюдая пункты протокола, который имеется, пройтись по нему. И в конце указать, что считаю, что дорожно-транспортное происшествие произошло по причине того, что там вот, здесь, на таком-то километре, даже геопозицию можно зафиксировать, яма, которая по вине транспортников не отремонтирована, ДТП произошло не по моей вине, указать все обстоятельства, необязательно юридическими терминами, а вот по своему разумению максимально широко и с деталями. Вот детали, которые вы фиксируете, будут играть ключевую роль в судебном процессе. Денис Чижов: Спасибо большое, Константин. Ну а мы двигаемся дальше. Вообще многие ямы в нашей стране просто обрастают уже легендами, им пишут стихи, посвящают оды. И вот мы сделали такую подборку ям, которые прославились в интернете. Марина Калинина: Жители Южно-Сахалинска завели Instagram для гигантской лужи около дома. В этом году мини-озеру в их дворе исполнилось 25 лет. Последний раз ремонт здесь проводился в конце 1980-х гг. Через пару-тройку лет в центре появилась яма, которая со временем только росла и после дождей заполнялась водой. В одном из первых постов лужи сообщается, что она считает себя самой могущественной в городе, ведь ее уже четверть века не могут победить местные власти. Сейчас на ее Instagram подписаны больше 15 тысяч человек, среди них известные на Сахалине личности и сотрудники мэрии Южно-Сахалинска, которые периодически оставляют ироничные комментарии, но лужу тем не менее не засыпают. Символично, кстати, что улица, где находится эта яма с водой, называется Тихоокеанская. Денис Чижов: Ну а омские ямы прославил обычный школьник. Мальчик по дороге домой, видимо, решил помочь местным властям и с помощью терпения и детской лопатки засыпал несколько выбоин на проспекте Карла Маркса. Он просто сгребал песок с обочины, ждал, пока проедут машины, после чего вываливал добытую смесь в ямы порцию за порцией. Очевидец, заснявший подвиг на видео, говорит, что работы у мальчика заняли несколько часов. Эта история тут же разлетелась по федеральным СМИ и даже попала на ВВС. Омские чиновники похвалили школьника и пригласили его на работу в мэрию... через 10–15 лет, правда. Ну а яму заделали все-таки через неделю. Марина Калинина: Яма на улице Котовского в Новосибирске пошла дальше и попала в раздел достопримечательностей сервиса Google Maps, она набрала там 5 звезд из 5 и сотню положительных отзывов. В комментариях пользователи отмечали прекрасный вид достопримечательности, ее русский дух и несгибаемый характер. Google Maps понадобилось немало времени, чтобы понять, что это шутка; в итоге яму из раздела убрали. Вообще истории дорожного абсурда на улице Котовского уже 4 года, яму несколько раз пытались заделать, но она появлялась снова и снова. В апреле горожане поздравили ее с очередным днем рождения и повесили рядом воздушные шары. Денис Чижов: Самой же большой российской ямой признана рязанская. Активисты ОНФ нашли ее на улице Тимакова во время одного из своих дорожных рейдов: 164 сантиметра в длину, 88 в ширину в 14 сантиметров в самом глубоком месте. Специалистам даже измерительного бруска не хватило, пришлось мерить самим инспекторам, по крайней мере один из них полностью в эту яму поместился. Мэрия отреагировала быстро, оперативно нашла дорожников, которые обнулили рязанский антирекорд. Марина Калинина: Ну и еще о яме в Нижнем Новгороде. Два года назад о ней узнал весь мир, ведь там во время Чемпионата мира по футболу фотографировались болельщики из разных стран, прямо в этой яме. Особенно дыра полюбилась хорватам и аргентинцам. Это был провал в асфальте в половину человеческого роста, и, кажется, такого иностранцы еще не видели. Некоторые даже опоздали на футбол, увлеклись постановочными кадрами. Впрочем, через пару дней вновь прибывших в Нижний фанатов ждало разочарование: ночью легендарную яму быстренько закатали. Денис Чижов: К нам присоединяется Максим Едрышов, руководитель Федерации автовладельцев России. Максим, ну вот вы посмотрели нашу подборку ям. Скажите, действительно проблема так велика? Максим Едрышов: Ну, проблема есть, особенно проблема есть в регионах, проблема с субъектовыми дорогами, потому что федеральные трассы в последнее время стали более-менее предназначенными для проезда, каких-то вопросов с федеральными трассами по крайней мере не возникает. Марина Калинина: Ну, давайте федеральные трассы оставим в покое, давайте вот к местным дорогам, на которые и жалуются. Максим Едрышов: Да. Если мы смотрим региональные и муниципальные дороги, то там очень часто большой процент недофинансирования. То есть когда на федеральную дорогу тратят несколько миллионов рублей, на региональную дорогу остается несколько сот тысяч, и этих денег не хватает. Местные власти стараются с помощью дорожных фондов сейчас ситуацию исправить, в каждом регионе есть дорожные фонды, но проблема решается, но не так быстро, как хотелось бы многим жителям. Потому что действительно ямы – это большая-большая беда, и каждую весну, каждую осень в регионах просто местные форумы, местные интернет-порталы взрываются новостями о том, что столько-то автомобилистов попало в такую-то яму, столько-то пробили колес и так далее. И самое главное, что не все автовладельцы обращаются еще впоследствии в суд за компенсацией причиненного им ущерба, потому что суд – это всегда долго, люди часто не знают, что им делать, как правильно зафиксировать это происшествие, и поэтому остаются без каких-то компенсаций. Марина Калинина: Но, Максим, ведь деньги на дороги все-таки выделяются, есть же какие-то стандарты строительства этих дорог, и если, наверное, их соблюдать, то не будут ямы появляться в одном и том же месте каждый год, правильно, осенью и весной. Максим Едрышов: Ну, есть и стандарты... Марина Калинина: Может быть, перестать воровать на строительстве дорог и как-то вот качественно сделать один раз хотя бы лет на 15? Максим Едрышов: Нет, безусловно, это хотелось бы увидеть когда-нибудь, но пока, видимо, наша реальность такова, что дороги качественно делать, видимо, не всегда выгодно. Потому что человек сделал один раз дорогу, через 3–4 года он зашел на этот же объект, еще раз сделал дорогу, так вот потихоньку он себя, собственно, работой и обеспечил. Но все меньше и меньше, конечно, случаев таких появляется, когда дороги ну просто в ужасающем состоянии находятся. И если вспомнить еще, что было на наших дорогах лет 10–15 назад, сейчас ситуация исправилась, и исправилась в лучшую сторону, причем так существенно. Денис Чижов: А разве сейчас мы не переходим на систему, я вот слышал, что именно заключается контракт с подрядчиком, и он должен в течение, например, 5 лет, хоть каждый день перекладывай, хоть один раз хорошо сделай асфальт, и он 5 лет должен обеспечивать качественную дорогу. Вот разве на такие мы не переходим контракты? Максим Едрышов: Да, это так называемые контракты жизненного цикла. Денис Чижов: Контракты жизненного цикла, так. Максим Едрышов: Человек строит дорогу, он ее потом обслуживает, наносит разметку, следит за благоустройством территории и в случае необходимости залатывает какие-то ямы. Но не все регионы пока такие контракты заключают, хотя, на мой взгляд, это действительно, если мы говорим про качественные дороги, про строительство качественных дорог, то это, наверное, будущее просто наше, если практически все... Марина Калинина: Далекое или не очень? Максим Едрышов: Я надеюсь, что не очень, потому что сейчас уже во многих регионах начали заключать такие контракты и предприниматели на это идут, и тогда вот пропадает всякий смысл где-то недоложить асфальта, потому что человек знает, что в течение 5 лет он будет отвечать за эту дорогу, если что-то случится, ему из своих же денег придется этот асфальт еще раз доложить. Вот когда у нас появится много таких контрактов жизненного цикла, наверное, тогда у нас дороги изменятся кардинально. Денис Чижов: А можно коротко, коррупционная составляющая в случае такой схемы полностью исчезает, или все равно там как-то можно? Максим Едрышов: Ну, насчет коррупционной составляющей – это больше вопрос, наверное, к правоохранительным органам. Но периодически мы видим, как возбуждают уголовные дела за некачественное строительство дорог, за некачественный ремонт дорог. Может быть, это происходит не так часто, как многим нашим гражданам хотелось бы, но по крайней мере процесс хоть какой-то все равно идет. Денис Чижов: Спасибо большое. Ну и мы спрашивали наших телезрителей: «Есть ли в вашем регионе качественные дороги?» – «да» ответили 35%, «нет» 65%. Марина, рядом с твоим домом дорога качественная? Марина Калинина: Рядом с моим хорошая. Через несколько минут мы вернемся и продолжим программу «ОТРажение».