Оксана Галькевич: Мы вернулись, друзья, чтобы продолжить с вами обсуждение тем. Сейчас поговорим о том, что цены растут не только на продукты, но и отходы жизнедеятельности, простите... Константин Чуриков: В каком смысле? Оксана Галькевич: ...тоже дорожают. Тариф на вывоз твердых коммунальных отходов... Константин Чуриков: Твердых! Потому что ты говорила о жидких только что. Оксана Галькевич: Нет, я сказала... Константин Чуриков: Да, хорошо. Оксана Галькевич: Твердые коммунальные, Костя, это тоже отходы нашей жизнедеятельности. Константин Чуриков: Да. Оксана Галькевич: Упаковка и все прочее, все, что мы выбрасываем в мусоропровод, это все тоже подорожало. Тариф на 4% с небольшим вырос за последний год. Интересно, что заметно выше роста цен на прочие услуги жилищно-коммунальные. Константин Чуриков: Ну, 4% – это еще, как говорится, цветочки, вот, потому что это средний показатель. В некоторых регионах тариф вырос в 4, в 5, а то и почти в 10 раз. Вот как, например, в Новосибирской области, внимание, на 39% с лишним, вы не ослышались. В Татарстане почти на 25%, в Омской области больше чем на 20%. Оксана Галькевич: Впрочем, если бы по регионам тарифы росли только на такие показатели, мы бы с вами не получили те самые средние 4%, поэтому давайте-ка поищем регионы, где тариф все-таки падал, ну математически это так работает. Есть такие регионы: Северная Осетия, Адыгея, Магаданская и Саратовская области, а также Кабардино-Балкария. Но падение в этих регионах на самом деле, оно, конечно, тоже местами заметное, но не компенсировало прирост в остальных регионах, поэтому +4% по стране мы все-таки получили. Константин Чуриков: А вот смотрите, что еще происходит. Жители Петропавловска-Камчатского уже который год борются с коммунальщиками, чтобы те вовремя убирали мусор из уличных контейнеров (привычная ситуация). Баки неделями стоят переполненными, собаки и птицы разносят отходы по кварталам. После редких рейдов «Спецтранса» контейнерные площадки, припорошенные отбросами возле баков, утверждают водители мусоровозов, должны убирать дворники, а не они, а в итоге не убирает никто. При том что мусорные сборы с жильцов порядочные. Оксана Галькевич: Ну, такие приличные суммы набегают. Людмила Москвичева: Если с каждой квартиры 300 рублей плюс-минус и еще дополнительная какая-то сейчас плата за вот это содержание площадки, если умножить хотя бы на 4-подъездный дом, в каждом подъезде по 10–15 квартир, в месяц это нормальная сумма выходит. Постоянно полные баки, мусор не вывозится. Полина Худа: Глобальная проблема, постоянно не вывозится. Едешь по району, одна мусорка, вторая мусорка, одна полная, вторая полная. Оксана Галькевич: Власти края обещают, что до лета они увеличат количество мусорных баков во дворах, надеются, что это решит как-то проблему. Однако горожане сомневаются, что с июня в Петропавловске-Камчатском станет заметно чище. Я не понимаю, почему именно к июню, к лету нужно, а нельзя как-то оперативнее, быстрее поставить эти баки? Константин Чуриков: Ну понимаешь, летом просто жарче становится и ощущения, в общем-то, не только визуальные... Оксана Галькевич: Снег растает, да? Константин Чуриков: ...но и на запах все это слышно и заметно. Уважаемые зрители, что у вас с вывозом мусора? Сколько вы платите за мусорное ведро, как говорится, и каков эффект? Пожалуйста, позвоните и расскажите. А мы сейчас приглашаем в эфир Юрия Рябичева, это вице-президент НП «Опора», президент Ассоциации русских уборочных компаний. Юрий Владиславович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Юрий Рябичев: Добрый день, добрый день. Константин Чуриков: Вот вы сейчас видели, что мы рассказывали о Камчатке. Вот, с вашей точки зрения, вот эта проблема, о которой мы говорили, – это проблема просто жителей этого дома, что они не могут между собой как-то решить вопрос, или это вопросы к регоператору? Юрий Рябичев: Вопросы, я бы даже сказал, наверное, не только к регоператору, а вообще к организации вот этой системы. Я бы это отнес... Ну большая системная ошибка была сразу сделана по многим регоператорам: контейнерные площадки как бы не входят в зону ответственности регоператора очень часто. Это большая глупость, потому что, как мы видим, эффект от работы реформы, мы должны увидеть чистую контейнерную площадку. Оксана Галькевич: Подождите, а кто, пардон... Так, подождите, Юрий Владиславович, а кто отвечает тогда за контейнерные площадки? То есть как это так, мусор вот здесь вот стоит, но это вне зоны ответственности? Юрий Рябичев: Ну, вы знаете, это вот такая... Тут у нас реформа эта вводится достаточно давно, и у нас большие проблемы. У нас некоторые контейнерные площадки в городах вообще ни к кому не относятся, потому что, вы знаете, контейнерная площадка – это такое место, за которое могут наказать, и начинают отказываться от этого управляющие компании и регоператоры. Но как-то за этим вот так в системе никто не следит. На самом деле в Саранске, например, где работает компания немецкая изначально, которая, скажем так, имеет огромный опыт работы, там они сразу сами взяли несмотря на то, что для регоператора не было включено это в тариф, уборка контейнерных площадок, вот это делал не регоператор, это делалось соответствующими решениями выше, которые, когда вводилась вот эта вся система сбора. Да, они сразу взяли эти контейнерные площадки на обслуживание, и все там чисто, поэтому там ходят люди, которые у регоператора, это либо клининговые компании привлекаются, которые убирают, ну и вообще нормальное течение вот этих событий и за рубежом, и вообще там, где понимают, как это делать, конечно, в этом процессе участвует как минимум дворник, который постоянно на месте, постоянно следит. А регоператор, который приезжает, значит, в момент, когда там либо переполнилось, либо это лежит вот так вокруг, либо не хватает что-то к вывозу, он видит, у него это вызывает необходимость дополнительного наличия людей, которые должны все это перегружать, какие-то дополнительные контейнеры ставить, чтобы туда перегружать тот мусор, который лежит со всех сторон. Ну это вот такая система неотработанная. Нормальные регоператоры к этому относятся изначально как к самой главной части своей работы. Константин Чуриков: У нас сейчас есть звонок, Николай из Пензы, давайте активно вовлекать зрителей в наш разговор, потому что касается в принципе каждого. Николай, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хотел тоже насчет мусора. Вот складываем мусор в одну кучу, значит, тарифы задрали, уже на 100 с лишним рублей. Мусор, правда, вывозят, но... Константин Чуриков: Так. Оксана Галькевич: Но... ? Константин Чуриков: Но... ? Зритель: Вывозят мусор, но вывоз мусора происходит так, что в поле там на мусоросвалку выкинули, оттуда ветром мусор опять гонит на город. Ну вот что за реформа такая? Константин Чуриков: Николай, а раздельный сбор мусора у вас начался? Есть отдельный бак, куда вторсырье можно сложить? Зритель: Кое-где есть, а что толку, все равно все в одну кучу собирают. Константин Чуриков: Нет, ну подождите, у вас такого бака нет, получается? Оксана Галькевич: Кое-где есть. Зритель: У нас нет. Машина подъезжает, все в одну кучу сваливает и везет так. Вот у вас заставочка была хорошая перед этим... Константин Чуриков: Ну, какая заставочка? Зритель: Алло? Константин Чуриков: Да-да. Оксана Галькевич: Да-да. Зритель: Заставочка была про «Двенадцать стульев», там Миронов Андрей играет, – вот точно наше государство вот такое вот, точно, копия. Константин Чуриков: Со времен Ильфа и Петрова, да, ничего не поменялось. Зритель: Вот по такому принципу наше государство существует. Константин Чуриков: Ну понятно, вы про 400 с лишним сравнительно, так сказать, законных способов отъема денег у населения. Оксана Галькевич: Юрий Владиславович, вы знаете, нам вот люди тут пишут, что мусор дорожает, кому-то бежит копеечка, а кто же бенефициар. И тут вспоминается недавняя совершенно новость, которую Генпрокуратура нам сообщила: она уличила мусорную госкомпанию в сверхрасходах на собственные зарплаты. Вот хотелось бы спросить: скажите, вот эти росты тарифов по всей стране, такое веерное повышение, оно никак не связано с ростом благосостояния там, в госкомпании мусорной? Юрий Рябичев: Ну, госкомпания мусорная, конечно, внутри делает что хочет, то есть она устанавливает зарплату соответствующую, тут у нее ограничений нет, поэтому... Но я не думаю, что это такое массовое явление. Хотя я вам хочу сказать так, самая главная проблема, которую подняли вы уже в своей картинке предыдущей, в том числе по Камчатке, – там дело в том, что не вывозится, вот что самое главное. Если бы вывозилось, понимаете, все было чисто, то тогда было бы меньше вопросов и претензий. Конечно, мусорная отрасль была у нас недооценена в несколько раз, и когда тарифы повышались, то предполагалось, что все-таки за эти тарифы будет осуществляться нормальный вывоз отходов. Там много факторов, которые повлияли: и увеличение плеч у регоператоров, к сожалению, во многом, когда они вынуждены вывозить, сократилось количество свалок, значит, увеличилось плечо, значит, увеличились расходы, они зачастую не справляются. Тут много факторов, нельзя так сказать, что вот тариф растет нерационально, хотя нарушения, особенно среди госкомпаний, мы наблюдаем массовые. Константин Чуриков: Отдельно еще об этом поговорим. Юрий Владиславович, мы в начале рассказывали о том, что не только, конечно, было повышение тарифа, происходило в некоторых регионах его снижение, я еще раз попрошу вывести эту информацию на экран. Вот как это удалось Северной Осетии, почти -19%, Адыгеи, почти -10%, Магадану, Саратовской области? Вот за счет чего? Может быть, нам этот опыт использовать полезный? Там тарифы снизились. Оксана Галькевич: И кстати, зрителей из этих регионов просим писать, действительно ли это так, друзья, подтвердите. Константин Чуриков: Да. Это за счет чего произошло? Юрий Рябичев: Вы знаете, я не могу сейчас конкретно сказать по Адыгее, за счет чего удалось снизить, это надо разбираться во всей логистике и в работе регоператора, как она была построена. Но я вам хочу сказать, что мы с вами, наверное, сколько раз встречаемся на вашей передаче, столько раз мы обсуждаем то, что нам необходимо... Вот вы задаете вопрос по раздельному сбору, тариф должен быть из двух составляющих, значит, он может сокращаться за счет того, что жители часть вторичных ресурсов могут отделять отдельно, и на эту составляющую за счет внедрения расширенной ответственности производителя, которая все никак у нас не заработает, должен снижаться тариф. Вот тут можно было бы достичь кардинального снижения тарифа и увеличения, значит, поступления вторичных ресурсов в экономику. Потому что пока у нас все эти разговоры никакого отношения к экономике замкнутого цикла не имеют, мы говорим об этом, а на самом деле вот все как было, даже хуже. Я вам скажу, даже во Владимире новый регоператор, который входил там чуть больше года назад, до этого город входил в десятку самых чистых городов, везде стояли баки для раздельного сбора, были специальные площадки для крупногабаритного мусора, это вот холодильники, диваны и так далее, и все вывозилось. Потом регоператор вошел, если вы помните все это в печати, и насчет губернатора были разговоры, и насчет того, где министр отдыхает в это время ЖКХ, и у нас оказалось, что все эти баки раздельного сбора убрали, регоператор работает хуже и не все вывозится, вот примерно так. На самом деле эта реформа, знаете, вылилась в передел фактически собственности на этом рынке, вместо того чтобы ввести действительно экономику замкнутого цикла и ввести систему, которая европейская, связана с двумя частями этого тарифа. Константин Чуриков: Так. А как вы думаете, Юрий Владиславович... Юрий Рябичев: ...сборы за вторичные ресурсы и плата только за то, что смешано. Вот это было... Константин Чуриков: Как вы думаете, вот эта реформа соответствует нашей, так сказать, природе, нашей ментальности? Нам тут вот пишут, что наше государство составляют наши граждане, а не немецкие. Вообще мы в принципе, так сказать, перенастроены на этот лад, что надо собрать пакет, надо беречь свою, так сказать, экологию там, где ты живешь, нельзя бросать мимо бака? Юрий Рябичев: Вы знаете, это такая иллюзия, я вам хочу сказать, там, где мы делаем, что у нас ментальность другая. У нас, вы знаете, эта система работала, в Советском Союзе был Госснаб, который отвечал за вторичные ресурсы, был план по стеклу, план по бумаге, вы знаете, были пункты сбора, все несли вот это. У нас только пластика не было тогда в большом количестве, а все остальное, металлолом и все это, у нас все собиралось, все это было в системе переработки вторичных ресурсов. Вот это все бросили, понимаете, и по новой не..., к сожалению. А в ментальности у нас точно есть, потому что, если обратиться к общественной организации, люди просто копят в пакеты неделю или две и потом везут на точку сбора отдельно собранный пластик, стекло и так далее, то есть у нас с этим вообще все хорошо, я считаю, даже лучше, чем у многих европейцев. Константин Чуриков: Меня даже дома приучили отдельно выбрасывать, мне просто жена выставляет пакет, говорит: «Отнеси вниз», – и все. Оксана Галькевич: Друзья, кому интересно... Юрий Рябичев: Ну так я вам хотел сказать, что вы сами себе ответите на это, вы же свою ментальность понимаете, хотя вам есть чем заняться... Оксана Галькевич: Да, ментальность-то у нас нормальная, у нас инфраструктуры просто нет. Кому интересно посмотреть, как Константин выбрасывает мусор по утрам в трениках с оттянутыми коленками, подскажем адресок. Юрий Рябичев: Вы понимаете, у нас же раздельный сбор... Оксана Галькевич: Давайте выслушаем звонок из Ростовской области, Юрий Владиславович, у нас Софья дожидается давно возможности высказаться. Здравствуйте, Софья. Зритель: Здравствуйте. Я смотрю, очень передача мне ваша нравится, я каждый раз смотрю ее. И вот что я хочу вам сказать. У нас, мы проживаем в сельской местности, у нас не вывозили никогда мусор, а с прошлого года начали вывозить. Оксана Галькевич: Так. Константин Чуриков: Так. Зритель: Вы знаете, на человека 150 рублей, на человека, даже 160, с копейками там. Ну как это так? У нас мусора столько не бывает. Мы, ну что там, бумажечки сожгем в печках, у нас газа нет, у нас печное отопление. Газ дорогой, пенсия маленькая, как могу я платить за человека 150 рублей каждый месяц? Оксана Галькевич: Софья, а что у вас за населенный пункт? Далеко ли вы находитесь от другого населенного пункта? То есть логистика вот эта вот какая у вас? Зритель: Далеко, далеко. Оксана Галькевич: Далеко? Ну вот, видите, поэтому и 150. Зритель: Мы проживаем от города Сальска 45 километров. Оксана Галькевич: А, от Сальска? Знаем такой город. Зритель: От Сальска, да. Константин Чуриков: Ой, это прямо, да, извините за выражение, медвежий угол, там до ближайшего крупного населенного пункта... Я был в Сальске, Оксана. Оксана Галькевич: 180 километров от Ростова-на-Дону, Костя, по трассе. Константин Чуриков: Это далеко. Оксана Галькевич: Это нормально, Костя. Зритель: Да, да. Константин Чуриков: По той дороге это далеко. Зритель: И вот что я хочу сказать – очень дорого, очень дорого. У нас большинство пенсионеры живут там, они не имеют таких денег, чтобы платить за каждого человека по 150 рублей, это очень дорого. Константин Чуриков: Ну да, еще, кстати, вопрос, почему в одном случае мусор с человека, а в другом случае мусор с жилой площади. Оксана Галькевич: Зато вывозить стали. Константин Чуриков: Вот тоже сколько мы обсуждаем эту тему, все тот же вопрос повис в воздухе. Еще звонок. Анатолий, Самарская область. Здравствуйте, Анатолий. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Анатолий. Зритель: Здравствуйте. Меня один вопрос интересует. Вот 3 года назад у нас губернатор Меркушкин был. Константин Чуриков: Помним такого. Зритель: Мы платили по количеству проживающих... Алло? Константин Чуриков: Да-да-да. Оксана Галькевич: Да-да-да. Зритель: По количеству проживающих, вот. Семья была многодетная, дети разлетелись, вот, теперь я один остался. И вот по кубатуре, по квадратным метрам 400 рублей я должен платить каждый месяц. Другие в двухэтажных остались вдвоем, 800 рублей, 900 рублей по квадратным метрам платят. Как это выглядит вообще? Оксана Галькевич: Анатолий, а какая система, по-вашему, должна быть? Как справедливее? Зритель: Ну как вот раньше. Например, сельская местность, там коттеджи строят у нас по области, так? У них по количеству проживающих. А чем у них мусор от нашего отличается? Константин Чуриков: Ага. Вам нравится, как было при Меркушкине? Зритель: Да, по количеству проживающих. Константин Чуриков: Сейчас вот спросим. Юрий Владиславович, скажите, пожалуйста, вот это вообще... Вот фактор влияния губернатора, то, о чем говорит наш зритель, на мусорную реформу, он вообще, так сказать, есть? Или его никто не спрашивает, там один регоператор, там на 3–4 региона, и какое это имеет значение? Юрий Рябичев: Вы знаете, фактор влияния губернатора колоссальный всегда. Константин Чуриков: Так. Юрий Рябичев: То, что у нас масса регоператоров вот этих, которые государственные, они просто без губернатора, что называется, зачастую не выбираются. Это, с одной стороны, система, которая позволяет как-то контролировать вот этот процесс обращения с отходами, а с другой стороны, у нас, к сожалению, пришли вот на должности регоператоров, руководителей конкретных, пришли люди, которые никогда этим не занимались, поэтому масса проблем от этого возникает. А вот два предыдущих наших включения, которые были, из-под Сальска и последнее, говорят о том, что у нас еще нет поручения регоператору, он работает по какому-то среднему тарифу. Поэтому получается, что из-под Сальска 40 километров из деревни, где в печах там что-то они сжигают, бумажки, и в городе примерно близкий получается тариф. Поэтому вот нет обязательств у регоператора работать по факту или возможности у граждан этот факт доказать. Потому что многие граждане с этим работают, они раздельно собирают, могут вывезти, сам сдать, это тоже вот связано с раздельным сбором отходов. Как только мы начнем это нормально внедрять, то есть вот этот объем этих отходов начнет иметь какую-то такую величину, которая может изменяться в сторону уменьшения, поэтому этот гражданин мог бы показать, что у него отходов нет, и по факту изменить тариф по работе с регоператором, если действительно нет. Но только это надо доказать, это большая, огромная работа... Оксана Галькевич: Да. Но, Юрий Владиславович, знаете, я обратила внимание в этом звонке, что женщина сказала, вот стали наконец убирать, раньше-то не убирали, а теперь деньги берут, но убирают. Тут вопрос как бы, сколько это стоит, понимаете, но хоть стали убирать наконец-то. Юрий Рябичев: Ну да, да. Оксана Галькевич: Давайте выслушаем звонок, Елена из Московской области у нас. Елена, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Я проживаю в Московской области, город Фрязино, являюсь старшей по дому в своем доме. Константин Чуриков: Так. Зритель: Мы очень много раз разговаривали с регоператором. Считаем, что по Московской области тариф очень сильно завышен, фактически это обман. Почему? Потому что берется не с человека, а с квадратного метра, это раз. Потом мы активом своего дома проводили эксперимент: в течение всего месяца мы собирали пакеты, мы их прессовали, мы их размещали и просчитали, подписывали у водителя, который вывозил мусор, и просчитали, что с квадратного метра вот лично с нашего дома стоимость должна быть 2,69, а у нас 7,02, стоимость завышена. Мы дали эти данные, мы представили тетради, расчеты... Константин Чуриков: В день, да, должно быть 2 рубля 60 копеек, а по факту 7 рублей, да? Зритель: 2,69. Константин Чуриков: 2,69, ага. Зритель: А платим 7,02. Было собрание с регоператором, почему-то все это зависло. Писали письмо депутатам, отправляли расчеты и данные, почему-то все это зависло, как брали с нас 7,02, так и берут. И сейчас еще хотят повышать. Константин Чуриков: Вот это, кстати, вы вообще молодцы, что вы это посчитали, потому что вроде все просто, но не каждый на это решится. Вы будьте с нами на связи, оставьте свой телефон, кстати, очень любопытно в вашей истории разобраться. Юрий Владиславович, что дальше делать Елене? Вот они это посчитали. Может, не туда обратились? Может, в прокуратуру надо? Юрий Рябичев: Ну, вы знаете, наверное, да, может быть, и в прокуратуру дальше. Потому что, еще раз, проблема вот эта оплаты не по факту, она вообще такая глобальная, системная, что называется. Но я должен только еще сказать вот что, что поскольку у нас происходит, если мы берем Московскую область в особенности, мы, знаете, там смотрим, закрываются свалки, значит, у нас, к сожалению, в Московской области происходит строительство мусоросжигательных заводов, это огромная инвестиционная составляющая, которую, вы знаете, пихать больше некуда, кроме как в тариф. Там что-то государство выделяет, но все равно это на тариф влияет. Оксана Галькевич: А оно прямо идет, это строительство, Юрий Владиславович? Потому что мы как-то вот мало об этом знаем. Ну-ка расскажите нам об этих грандиозных комсомольских стройках. Где они идут? Сколько заводов у нас строится? Какие мощности? Юрий Рябичев: Вы знаете, я надеюсь... Я знаю, что сейчас вот это притормозилось, слава богу... Константин Чуриков: Да. Юрий Рябичев: Коронавирус помог, понимаете, потому что как-то деньги чуть-чуть посчитали. Дело в том, что, вы знаете, на мой взгляд, вообще эта затея, вот вы знаете, о выбросах парниковых газов все говорят... Оксана Галькевич: Ага, диоксины и все прочее. Юрий Рябичев: Понимаете, самое главное, как бы там ни было здорово все организовано, вся вот эта система, которая сжигает мусор, она потребляет кислород и выбрасывает в атмосферу углекислый газ. Даже если там все хорошо, нет никаких посторонних выбросов, но выбросы на самом деле есть, поэтому электроэнергия при этом получается в 5–6 раз дороже, поэтому не покрывает расходы на все вот эти вот стройки и так далее. Поэтому если будет принято решение остановить это, я двумя руками и профессиональное сообщество двумя руками «за» проголосует. Потому что мы с такими технологиями, которые из 1980-х гг., в Европе уже давно остановлено строительство новых мусоросжигательных заводов, мы далеко не уедем с точки зрения экономики замкнутого цикла. Все вторичные ресурсы у нас там сгорят. Оксана Галькевич: Сгорят, да. Юрий Рябичев: Это как бы вот эта экономика замкнутого цикла, она в том месте, где стоит мусоросжигательный завод, она разомкнута, вот как бы так образно сказать. Оксана Галькевич: Ну и здоровее мы от этого, конечно, не станем, потому что это не только углекислый газ, но еще и диоксины, тоже доказано. Юрий Владиславович, спасибо вам большое. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Юрий Рябичев, вице-президент НП «Опора», президент Ассоциации русских уборочных компаний, был у нас сейчас на связи. Константин Чуриков: Сейчас мы приглашаем в эфир Любовь Меланевскую, исполнительный директор ассоциации «Промышленность за экологию». Любовь Александровна, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Любовь Александровна. Любовь Меланевская: Здравствуйте, здравствуйте, уважаемые коллеги. Константин Чуриков: А давайте с вами сразу посмотрим, что люди говорят вот по поводу самого вывоза мусора, по поводу тарифов, вообще как это взаимосвязано, чем больше платишь, тем лучше вывозят, или как? ОПРОС Оксана Галькевич: Ну, вот этот вопрос, конечно, постоянно поднимаем... Константин Чуриков: Вопросов очень много. Оксана Галькевич: Друзья, тут я даже не знаю, как его решить. Любовь Александровна, как на самом деле разобраться, что справедливее, с квадратных метров или с человека собирать, с квартиры? Как-то, я не знаю, голосования, референдумы? Любовь Меланевская: Ну, как мне кажется, очевидно и логично, что сколько человек происходит мусор, столько он должен и оплачивать. Но при этом, конечно, необходимо учитывать и наилучшую международную практику, ведь потому что то, что мы производим в нашем ведре, образуем этот мусор, половина из этого, ну или чуть меньше половины, можно отправить на переработку. И если бы у нас была выстроена грамотная схема по раздельному сбору отходов, по продаже вторичных материальных ресурсов, которые отдельно собраны, то за вторую половину (или чуть больше половины) можно взимать меньше денег, чем сейчас взимают с населения, которое при этом не видит никакого качества в оказываемых услугах. Оксана Галькевич: Ну, некоторые просто не видят смысла, зачем я буду сортировать, это вот меня призывают к некой гражданской ответственности, а вы потом это в бизнес-оборот себе берете, перерабатываете и кому-то там продаете. Компенсации люди никакой не получают, а могли бы. Любовь Меланевская: Абсолютно, абсолютно, конечно. В Европе так все это и работает. Экономическое стимулирование, экономическая мотивация рублем – это самый лучший стимул, чтобы у нас заработал раздельный сбор отходов. Константин Чуриков: Любовь Александровна... Оксана Галькевич: А вот сейчас, кстати (Костя, простите), рублем очень было бы вовремя простимулировать людей. Константин Чуриков: Да. Все об этом говорят, ответ лежит на поверхности, те, кто ездил в Европу, они просто поражаются, ну кроме Неаполя, наверное, там тоже есть свои «горячие точки», но в принципе Европа ухоженная, значит, стекло к стеклу, пластик к пластику. Почему мы так не можем? Чего нам не хватает? Законов, я не знаю, нормальных операторов? Чего еще? Любовь Меланевская: На самом деле вопрос грамотной организации раздельного сбора и вообще управления всеми отходами, это не вопрос какого-то одного игрока. То есть нельзя, например, сказать, что это население виновато, они мусор не доносят туда, куда нужно. Нельзя сказать, что государство у нас плохое, потому что они законы не пишут, и бизнес, например. Вот, например, члены ассоциации «РусПЭК», мы производим потребительские товары в упаковке, и мы должны нести ответственность, экологическую ответственность за финансирование, сбор и утилизацию этой упаковки, отходов этой упаковки. Так вот по одиночке это все не работает, а получается, что до настоящего момента несмотря на все лозунги, на все попытки соединить воедино, вот этот вот такой волшебный треугольник собрать, где государство пропишет правильные и понятные всем правила игры, бизнес возьмет под козырек и перестанет уклоняться от исполнения ответственности, будет оплачивать, финансировать раздельный сбор того, что можно переработать, а население примет на себя гражданскую ответственность и, будучи мотивированными рублем, будут нести отходы, те, которые перерабатываются, в один контейнер, который будет своевременно опорожняться и вывозиться, а не вот этот вот кошмар, о котором нам люди рассказывают, а то, что не перерабатывается, меньшего объема, за это меньше они будут платить и стремиться к тому, чтобы уменьшить эту часть, они будут отдельно собираться, в лучшем случае компостироваться, в худшем захораниваться. Ну вот если разделить хотя бы так поток и разделить финансирование этих потоков, что-то население, а что-то бизнес, и грамотно управлять со стороны государства, а не предпринимать бесконечные попытки наступить на горло бизнесу, который что-то делает уже сегодня, – вот при этом, мне кажется, система могла бы заработать. Оксана Галькевич: Ага. Рязань нам пишет: «Продам мусор», – нашелся бы, кто это купит. Самарская область пишет: «Справедливо было бы вообще не брать плату за эту работу, потому что в услугах ЖКХ уже есть такая строка». Красноярский край пишет: «Живу в своем доме, за 20 лет на свалку вывозил мусор только дважды. Или сдаю на переработку, или сжигаю». Ну, кстати, по поводу сжигания мусора, этого, наверное, не стоит делать, потому что однажды вы можете каким-то серьезным штрафом за это поплатиться, это не совсем правильно, так скажем, с точки зрения закона. Константин Чуриков: Нам звонит Дальний Восток, Марина, Приморский край, где уже почти 9 вечера. Марина, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Марина. Зритель: Здравствуйте. Город Владивосток. Проанализировала квитанции прошлогодние и нынешние, январь – февраль, и получилась арифметика очень интересная. В целом по квитанции оплата выросла на 17%, при этом тариф упал вдвое на вывоз твердых и бытовых отходов, а норматив увеличился более чем в 2 раза. В итоге мусор для человека, для одного проживающего стоит на 17% больше. Сейчас это составляет 76 рублей 37 копеек. Константин Чуриков: Подождите, какая хитрая арифметика. Значит, тариф не вырос, вырос норматив? Зритель: Тариф упал, тариф упал вдвое. Константин Чуриков: Тариф даже упал. А кто вам приписал вот этот норматив? Кто этот человек? Кто решает, что вы, Марина Ивановна, например, вот мусорите в таких объемах сегодня, а завтра в других? Зритель: «Приморский экологический оператор», квитанция от них. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Прекрасно, слушайте. Так, Любовь Александровна, как вот... Это можно оспорить? Или нам, ну не знаю, сегодня нам вот столько приписали, завтра вообще на тысячу рублей напишут, и что, мы ничего даже вякнуть не можем? Оксана Галькевич: Как они эти нормативы высчитывают, так скажем, с какого потолка? Любовь Меланевская: У нас проблема в том, что методология, которая позволяет грамотно и обоснованно рассчитать тарифы, она, к сожалению, настолько мутная, что ее можно интерпретировать и двигать в разные стороны. Вот взяли, вроде бы снизили у них уровень накопления отходов или, наоборот, повысили, при этом тариф пострадал на 17%. Вот хотелось бы задать вопрос Марине, а уровень качества обслуживания тоже вырос пропорционально на пятую часть того, что получает население? Нет, конечно. И поэтому вот на месте таких прецедентов, когда люди разбираются в квитанциях, когда есть к кому обратиться, к сожалению, это бывает очень часто тот самый региональный оператор, который установил тарифы в своем квиточке, и на нем это все и закончилось. Но тогда нужно идти выше, как вот предыдущий спикер сказал, Юрий Владиславович, я с ним согласна, значит, нужно обращаться в ФАС, прокуратуру, для того чтобы оспорить и по крайней мере добиться справедливости по расчету тарифов, которые растут, но при этом не улучшается качество услуг. Константин Чуриков: Добрый человеческий совет – сразу в прокуратуру. Просто вот пробовал, плавали, знаем, работает, да. Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Слушайте, у нас этот «добрый человеческий совет» и в первой части прозвучал, и второй раз за последний час... Константин Чуриков: В каждой теме можно его давать. Оксана Галькевич: Любовь Меланевская была на связи, исполнительный директор ассоциации «Промышленность за экологию». Константин Чуриков: К нам сегодня должен был приехать, но не доехал, потому что пробки в Москве, Константин Крохин... Оксана Галькевич: Потому что снег опять идет в Москве и снова пробки. Константин Чуриков: ...председатель Союза жилищных организаций Москвы. Константин Викторович, здравствуйте, ну давайте хотя бы по телефону с вами поговорим. Вы нас слышите, да? Добрый день. Константин Крохин: Да-да, здравствуйте. Константин Чуриков: Константин Викторович, вот смотрите, прямо вот SMS сыплются одна за другой. Значит: «После бабушки осталась квартира, – пишет нам Калужская область, – стоит закрытая год. Откуда мусор?» Константин Крохин: Ну, откуда мусор? – от соседей. Дело в том, что вот эти все расчетные системы начисления жилищно-коммунальных услуг, у них есть общий недостаток, они носят расчетный, условный характер, для того чтобы определить сумму платежа. При этом ни бабушка, ни другие потребители могут и не, скажем, потреблять столько этой услуги. Здесь вот 100%-й такой справедливости, к большому сожалению, не добьешься, поэтому таких случаев... И по нормативу только что говорила специалист передо мной, это же тоже из этой же оперы, когда снизили тариф, повысили норматив. То есть получается, что ваша конкретная семья, ваше домохозяйство столько мусора не производит, однако вы должны платить. Вот я думаю, что точного вот такого здесь расчета мы при нынешней системе организации начисления, сбора, переработки не получим, поэтому такие случаи будут повторяться. Оксана Галькевич: Константин Викторович, но это объективно же невозможно сделать или все-таки возможно? Ну как, ну что, этот мусор взвешивать, что ли, каждый раз, перед тем как в мусоропровод опустить, я не знаю, или положить в бак мусорный, чтобы рассчитать, кто сколько действительно потребляет? В любом случае какая-то условная формула будет. Константин Крохин: Я с вами согласен, что при многоквартирной многоэтажной застройке мы вряд ли добьемся такой точности, чтобы взвешивать мусор. Но в странах, где есть индивидуальная жилая застройка, где другая структура жилого фонда, там вплоть до того, что и пакетики, и объем, это все взвешивается. Но мы, конечно, вряд ли сможем этого добиться в наших городах. Поэтому я с вами согласен, что все равно будет условный расчет. Вопрос о том, что принципы этого условного расчета должны быть понятны потребителям и должны быть более-менее обоснованы, чего сейчас нет, что и вызывает много вопросов у граждан. Оксана Галькевич: Значит, должна быть система одна для многоэтажных домов и для частного сектора отдельная, вот об этом мы говорим, а не о том, что в городах мы не сможем добиться. А то вот опять мы в какой-то беспомощности расписываемся. Константин Крохин: Ну, города, имеется в виду преобладание урбанизированной многоэтажной застройки. Оксана Галькевич: Да. Константин Крохин: Я с вами согласен, что это уточнение правильное, что мы говорим о многоэтажных домах и об индивидуальном жилье. Оксана Галькевич: Да. Константин Чуриков: Вы знаете, надо поблагодарить нашу зрительницу из Приморского края, которая нам позвонила, сказала, что тариф-то упал, увеличился норматив. То есть, смотрите, еще раз давайте на экране покажем вот эту графику, тарифы на вывоз мусора как изменились. Получается, что эта информация ни о чем, что в Новосибирской области +40%, условно говоря, а в Северной Осетии -19%, 18,5%, потому что по факту все решает даже не тариф, а тот самый норматив? Константин Викторович, а как нам, не знаю, общественным организациям вообще проследить и обобщить информацию о том, какие нормативы сейчас приписали, чтобы нам просто понять, как по кошельку-то ударило это все, по региону? Константин Крохин: Ну, к большому сожалению, мы вряд ли здесь добьемся какой-то прозрачности, потому что рынок ТКО монополизирован еще больше, чем рынок ЖКХ. Ну то есть у нас 15 лет действует Жилищный кодекс, цель которого была демонополизация, децентрализация, однако, как вы видите, мы так больших успехов как государство, как общество в этом направлении не достигли, монополизация усилилась. А рынок ТКО, он вообще, скажем так, разделен на несколько семей, огромных крупных корпораций, компаний, групп, которые этот рынок разделили и на протяжении последних 5 лет пытаются его перекраивать то в одну, то в другую сторону. Результатом этих изменений стал повышенный тариф, но при этом качество услуг, понимание, как это будет развиваться, не наступило. Поэтому я полагаю, что вот по этой причине и общественность, и экспертные организации, их не допускают к этому, все отдали вот этому регоператору, вернее национальному оператору, который тоже там точно назначался, что увольнялся, Денис Буцаев. И на сегодняшний день, значит, после назначения все равно ясности нет, потому что идет борьба между вот этими группами влияния, которые хотят сделать этот рынок под какую-то свою технологию переработки, мусоросжигание либо иное, и так далее. Поэтому здесь в ближайшее время вряд ли мы увидим прозрачную схему. Оксана Галькевич: Да. Константин Викторович, давайте узнаем, из какой оперы у нас вопрос у Бориса из Ярославской области. Здравствуйте, Борис, слушаем вас. Борис? Константин Чуриков: Борис? Оксана, напугала словом «опера». Вячеслав из Самары, здравствуйте. Оксана Галькевич: Вот Борис проклюнулся, по-моему. Зритель: Не из Самары я, а из Тольятти, хочу вас это... Константин Чуриков: ...поправить. Зритель: Поправить, да. Оксана Галькевич: А, да, давайте, хорошо. Константин Чуриков: Так, Борис? Зритель: Только не Борис, я Вячеслав. Константин Чуриков: Вячеслав. Оксана Галькевич: Да, Вячеслав из Тольятти, давайте. Здравствуйте, Вячеслав. Зритель: Да, из Тольятти. Вот у нас сначала сказали, вроде бы как на год, а теперь у нас уже второй год, у нас мусор стоит 1 300 рублей. Константин Крохин: Вот видите, какие сильные монополии, они даже не дают позвонить, ха-ха-ха. Оксана Галькевич: Ничего себе... Константин Чуриков: Подождите, а вы там что, извините, какую-то аппаратуру использованную выбрасываете? Почему так дорого? Зритель: Никакую аппаратуру. Один, ну как вот, мусорный пакетик я который кладу в мусорный этот самый, в ведро, вот это у меня в принципе набегает. Живу я в доме один. Оксана Галькевич: Слушайте, Вячеслав, у вас, наверное, там чистота, порядок, все прямо вау, блестит, как, я не знаю, в Европе где-нибудь? Зритель: Да приезжайте, посмотрите, нормально, как у всех. Константин Чуриков: Блестит как у всех. Оксана Галькевич: Нет, подождите, нормально или как у всех? Зритель: Ха-ха. Ну я не знаю, ну нормально у меня. Оксана Галькевич: У вас хорошо, у вас чисто. Нет, я к тому, что работают вот эти мусорные компании, убирают, вывозят, или вы платите огромные деньжищи, а у вас там мусор летает по дороге? Спасибо, хорошо. Константин Чуриков: Оксана, тебе объяснили, все нормально. Оксана Галькевич: Все нормально, да, но дорого. Константин Чуриков: Константин Викторович, значит, такой вопрос. Можно ли с вашей помощью, я не знаю, как-то поднять общественников, просто понять, сколько люди платят? Что мы для этого должны сделать? Счетная палата должна что-то посчитать, я не знаю? Десять секунд. Константин Крохин: Я полагаю, что действительно, вы правильно сказали, что как раз-таки Счетная палата как орган, уполномоченный государством для прозрачности... Оксана Галькевич: …должна посчитать. Спасибо. Константин Крохин: Да, то есть они должны сделать проверку, и на самом деле по закону им обязаны эту информацию предоставить. Константин Чуриков: Спасибо. Константин Крохин был у нас в эфире. Оксана Галькевич: Все. Константин Крохин, председатель Союза жилищных организаций Москвы, в эфире. Друзья, мы меняем тему, вернемся через несколько минут.