Константин Чуриков: В этом часе поговорим о главных раздражителях в нашей жизни и нашей реакции на то, что бесит, беспокоит и раздражает. Вот список проблем, которые, скажем так, выводят из себя россиян, в последнее время, конечно же, пополнился коронавирусом и тем, что с ним связано. Но в топе у социологов в последние годы примерно одни и те же проблемы. Оксана Галькевич: Ну да, одни и те же. А проблемы вот какие: рост цен, безработица, бедность, коррупция, недоступность медицинского обслуживания, расслоение (социальное расслоение), несправедливое распределение доходов и ухудшение окружающей среды (вопросы экологии). Константин Чуриков: С одной стороны, в принципе меняется то, что ничего не меняется, скажем так. Но мы заметили буквально даже вот за последние месяцы, сколько стало агрессивных и даже нецензурных сообщений на нашем SMS-портале. Если не вдаваться пока в подробности, смотрите. Значит, мы обратили внимание, что за последние месяцы резко выросла, заметно выросла агрессивная лексика на SMS-портале, ненормативная также подросла. Конкретнее (конечно, не называя этих слов) расскажу чуть позже. А пока представлю нашего гостя. У нас в студии Александр Федорович, психиатр. Александр Михайлович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Александр Федорович: Здравствуйте. Константин Чуриков: Если в целом... Оксана Галькевич: Надо сказать, мы когда проводили это исследование, мы-то как раз в подробности вдавались и не то чтобы поседели, но так настроение ухудшили себе. Константин Чуриков: Ну хорошо, давайте так. Значит, слово из трех букв, его упоминаемость на нашем портале выросла примерно в 2,1 раза с июля по август. «Твари», кстати, вполне себе цензурное слово... Оксана Галькевич: Ой! Александр Федорович: Ха-ха! Константин Чуриков: ...в 2 раза. Оксана Галькевич: Но злое очень. Константин Чуриков: Знаем, да, «Ай да Пушкин, ай да...», вот сын, вот это вот слово, значит, на треть подросло... Что еще, «сволочи тоже здесь наблюдаем... Александр Федорович: В очередь, вероятно, сдавайте валюту? Константин Чуриков: Вот. Как вы думаете, Александр Михайлович, с чем это связано? Почему вот так вот с июля по август прирастаем, первые сентябрьские недели тоже растем по этому показателю? Александр Федорович: Ну, сентябрь – это стандартно время традиционного возрастания стрессогенности среды, агрессивности среды, потому что... Тут есть некий парадокс. Лето закончилось, меняется погода, лето закончилось, закончились деньги, лето закончилось, закончилось пространство, где можно делать то, что ты хочешь, в свое удовольствие. И как-то дружно, это, знаете, как для коммунальщиков зима всегда наступает неожиданно, для нас сентябрь – это тоже всегда такой момент неожиданный, дружно свалилось все. Кому-то в школу, кому-то в институт, трудовая миграция, кого-то уволили, офисы расформированы, арендодатели все в шоке. Кто-то уже себя прекрасно чувствует удаленно и уже где-то на берегу моря, на песочке нажимает на кнопочку и слышит, как SMS с деньгами падают, и так далее. А для кого-то это время было сопряжено с болезнью, кто-то период самоизоляции перенес очень тяжело. У меня, например, в моей работе очень дружно возрос запрос именно со стороны пар на разводы и так далее, то есть вот такие внутренние конфронтации. Естественно, это все признаки истощения, а истощение равно агрессивность, равно раздражительность. Поэтому тот портал, о статистике, о которой вы говорите, очень четко отражает реальность. Оксана Галькевич: Подождите, но у нас самый кризисный момент все-таки был не в сентябре, это вот приходится он на весну как раз, когда события происходят в нашей жизни, доселе невиданные, люди попадают действительно в стрессовую ситуацию, кому дома сидеть, кому работу прекращать, вот это стресс так стресс. К сентябрю-то уже отпустить должно было. Александр Федорович: Да, но лето... Нет, лето нас немножко спасло: люди разбежались, и как-то немножко это все погасло, у всех появилась возможность куда-то поехать, провести время где-то на берегу моря и так далее несмотря на то, что ценник возрос в 1,5–2 раза, людей это не смущает... Оксана Галькевич: Но очень многие никуда не поехали все-таки, я хотела бы отметить. Александр Федорович: Свобода, как там, «Свобода нас встретит радостно у входа И братья меч вам отдадут» – вот это сыграло основную роль. Оксана Галькевич: «Лето – это маленькая жизнь», вот это сыграло, наверное, да? Александр Федорович: Совершенно верно. Оксана Галькевич: Даже если ты никуда не поехал, все равно дышится как-то легче? Александр Федорович: Да, возможность выйти на улицу свободно и не быть при этом оштрафованным, это, конечно, воспринято нашим народонаселением с большим удовольствием. Константин Чуриков: Свердловская область: «Как можно не ругаться, если заработная плата на железной дороге 18 тысяч с ночными сменами?» «Раздражает постоянное вранье по телевизору», «Раздражает социальная несправедливость и вранье». Александр Михайлович, мы, скажем так, традиционно, вообще всегда были такими раздражаемыми легко в России, или это какой-то определенный период надо выделить, какие-то десятилетия, пятилетки? Александр Федорович: Я предвосхищаю, что наши зрители будут сейчас меня ругать, но, чтобы что-то с чем-то сравнивать, мы смотрим немножко назад. Был Советский Союз, был переходный период, сейчас трудно определить, в какой мы экономической формации находимся, но тем не менее. Что людей напрягает всегда? Первое, единственное и главное – это вопрос уверенности в завтрашнем дне. И опрос подтверждает эту тему, все обеспокоены безработицей, состоянием здоровья, возможностью как-то его охранять и так далее, потерей статуса социального и так далее, и так далее. Я бы это все объединил одним словом – бесправие некое, то есть человек не уверен в том, что с ним будет завтра. Естественно, это вызывает напряжение постоянное, потому что мы все время пытаемся смотреть вперед, и вот это напряжение приводит банально к истощению нервной системы. Если нервная система истощилась, мы становимся раздражительными, и чтобы хоть как-то себя защищать, мы пытаемся быть агрессивными, чтобы отдистанцировать, вот эту проблему от себя отодвинуть. Константин Чуриков: Давайте рассмотрим... Оксана Галькевич: Давайте к зрителям сейчас обратимся прежде. Друзья, мы призываем вас звонить и писать нам на SMS-портал, только держать себя как-то в руках, попробуем вместе с вами объяснить, откуда столько какой-то злости, нетерпимости, агрессии, прямой агрессии вербальной в последнее время? Константин Чуриков: Нет, ну почему держать себя в руках? SMS-портал все стерпит. Оксана Галькевич: Костя... Константин Чуриков: Мы заодно пополним, так сказать актуализируем, наше сегодняшнее исследование. Оксана Галькевич: Мы уже так актуализировали, что... достаточно. Константин Чуриков: Алексей Михайлович, давайте рассмотрим, скажем так, все стороны возможного конфликта: власть, народ, бизнес. Когда вот к вам приходит пациент, вы, наверное, знаете, как с ним работать. Александр Федорович: Да. Константин Чуриков: Хорошо, давайте вот по линии власть-народ – как власти работать с народом, чтобы он не злился? С точки зрения вот психологии, психиатрии. Александр Федорович: Вот простой пример, тут не надо изобретать велосипед. Константин Чуриков: Так. Александр Федорович: Берем Советский Союз. Что там происходило? Там, например, были фиксированные государственные праздники, и под каждый из этих праздников, в частности Октябрьской революции, в частности Новый год, в частности 8 марта, всегда происходило что? – происходило снижение цен на товары первой необходимости, понимаете? То есть людям давали возможность почувствовать удовольствие от праздника: снижали цены, значит, покупательская способность возрастает, значит, человек понимает, что это праздник, мечет все на стол и получает от этого удовольствие и уверенность. Дальше – внутренняя политика. Нам регулярно говорили, что вот еще чуть-чуть, мы входим в эпоху развитого социализма, еще чуть-чуть... И я помню, даже я еще немножко это застал, когда был бесплатный хлеб в столовых, какой-то минимальный гарнир был бесплатным, ну это уже родители мне рассказывали, и так далее, понимаете? То есть вот проявления... Мы не должны людей держать за слабоумных: если мы им рассказываем, что все хорошо, мы должны это еще и показать. И вот если у государства есть возможность показывать это, то тогда народ спокоен, ровен в восприятии и голосует за эту власть. Вот простой такой, элементарный пример. У нас на сегодняшний день все с точностью до наоборот, цены растут... Оксана Галькевич: У нас очень сложная схема: люди недовольны, но голосуют же. Александр Федорович: Это спорно, потому что между тем голосованием, которое происходит в избирательном участке, и теми рассуждениями кулуарными, которые мы слышим, не всегда все как-то совпадает. Оксана Галькевич: Но подождите, цены управляемыми не могут быть в нынешней экономике. Хорошо, даже если мы не цены возьмем, давайте тогда порассуждаем, почему люди в других странах чувствуют радость от жизни, от тех же самых праздников, хотя цены у них не снижаются перед Новым годом. Александр Федорович: Это неправда, неправда, это иллюзии, что в других странах все совсем по-другому, там все счастливы и так далее. Какой критерий взять? Если мы возьмем, например, критерий суицидальности как наиболее такого яркого, острого проявления довольства или недовольства, то самый высокий процент как раз в странах, где очень высокий уровень жизни, а самый низкий процент как раз Таиланд, Мексика, в так называемых третьих странах, там солнышко, тепло, там все улыбаются, там искренне все улыбаются, а не потому, что вот как-то там цены вверх идут или вниз. Оксана Галькевич: Но в Мексике, мне кажется, могут быть свои причины для улыбок, а в Таиланде другие, например. Александр Федорович: Совершенно верно, а у нас третье, и поэтому что-то у нас не складывается, и тогда мы говорим, что там что-то лучше, и не только солнце, но и взаимодействие именно внутри, скажем так, страны, внутриполитические какие-то механизмы. Константин Чуриков: Я сейчас тезисно, что раздражает нашу аудиторию в данный момент в этом году в нашей стране. Воронеж: «Хамство во всех сферах жизни». Москва: «Строительство «человейников» раздражает, огромное количество мигрантов». Ленинградская область: «Бесят люди без масок в транспорте и магазинах», – кстати, тоже вот теперь, чтобы взбеситься, достаточно кого-то увидеть рядом без маски, перчаток... Александр Федорович: Да, а кого-то бесят люди в масках, ну... Оксана Галькевич: Кстати, да. «Шум от машин, дворники с листодувами, самолетами с вирусами...» Константин Чуриков: Господи. Оксана Галькевич: Это, видимо, человека раздражает, что запустили авиасообщение, опять к нам вирусы повезут. Константин Чуриков: А, в этом смысле. Оксана Галькевич: Вот, да. Константин Чуриков: Нам звонит Нина из Омска. Нина, здравствуйте, добрый день. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Нина. Константин Чуриков: Что вас из себя выводит? Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я хочу сказать, у меня такая была специфика. Был смартфон, был компьютер. И когда он у меня был, я так всегда думала: ну почему я такая злая? И я решила, смартфон подарила, компьютер подарила детскому дому. И знаете, как будто пелена у меня сошла с глаз. То есть я думаю: да слава богу! Ведь раньше в России не было ни компьютеров, ничего, и люди были... Знаете, есть такое хорошее выражение, нищета – это не порок, вот. Константин Чуриков: «Бедность не порок, нищета порок-с», да. Зритель: Поэтому я считаю, что это все нормально... Мы не должны раздражаться, надо выкидывать и компьютеры, и смартфоны, особенно детям. Я просто наблюдаю, как дети злые почему-то, – потому что у них у всех смартфоны. Вот так. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Спасибо, Нина. Оксана Галькевич: А вот, кстати, интересное замечание. Может, вот эта вот виртуальная реальность, которая все больше, она как-то влияет на наше... ? Александр Федорович: Да, здесь, наверное, нужно перефразировать тематику нашей замечательной зрительницы, сказать, что речь не о смартфонах, а о социальных сетях, где очень много иллюзий. И наверное, если бы мне задали вопрос, что в принципе людей раздражает, кроме неуверенности в завтрашнем дне, я бы сказал, что это ложь. Так вот социальные сети – это всегда ложь, это всегда иллюзии, это всегда то, чего нет на самом деле, но всегда то, что позиционируется так, как будто бы это есть. Это фото на фоне каких-то удивительных достижений, ночных клубов, автомобилей, яхт, то есть вот красивой жизни, которой никто не видит, и это вносит основной раздор между виртуальностью и реальностью, такой конфликт. Оксана Галькевич: Но подождите, в наших социальных сетях женщины кабачки, мужчины кто какую машину свою ремонтирует, кто какие «Жигули», полно всяких разных социальных сетей. Вы, видимо, на каких-то там, я не знаю, суперблогеров-звезд с большой... Александр Федорович: Ну конечно, а вы хотите, чтобы люди ориентировались на порог? Там тоже есть своя аудитория, там тоже есть что-то такое, что поднимает тонус... Оксана Галькевич: Ну не знаю, Александр Михайлович, я в Instagram вязание смотрю. Константин Чуриков: «Я женщина приличная», да? Оксана Галькевич: То шапочки, то носки… Да-да, приличная. Константин Чуриков: Сейчас небольшой опрос. Наши корреспонденты спросили народ, людей, что бесит вообще, что сегодня раздражает. Давайте посмотрим. ОПРОС Константин Чуриков: Мы скоро узнаем, у вас спросим, что нас сделает добрее. Александр Михайлович, мне кажется, этот сюжет «упал отжался» требует вашего комментария. Александр Федорович: Он совершенно катастрофичный для моего восприятия, потому что... Оксана Галькевич: Дедовщина какая-то, только, да, как к ребенку? Александр Федорович: Вы знаете, это вот реализованная попытка отыграться, понимаете? Это означает что? – что человек не может себя спозиционировать, и он, будучи многодетным отцом, делает что? Он унижает своего собственного ребенка, превращая для малыша, пока превращая это в игру. Но по мере того, как малыш будет взрослеть и входить в свое подростковое время, мы, я думаю, столкнемся еще с очень серьезными проблемами. Константин Чуриков: А кто-то скажет: «Молодец папаша, сына к армии готовит, мужиком воспитывает». Александр Федорович: Вы понимаете, здесь что меня смущает? Наверное, этому папаше, для того чтобы снимать свою агрессивность, надо было бы самому упасть и отжаться, сделать это несколько раз, а может быть, и запить это все валерьяночкой. И вот тогда, наверное, это было бы полезнее, потому что ребенка в этой ситуации надо любить, а не унижать, потому что это уже как-то, на мой взгляд, выходит за грань здравого смысла. Оксана Галькевич: У нас звонки один за другим пошли. Александр из Москвы первый. Александр, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Слушаем вас. Зритель: Что меня раздражает? Меня раздражают цены, я пенсионер, ЖКХ, бордюры, бордюрпром. И зарплата для детей, ну то есть моих детей. Надо как-то жить... Константин Чуриков: Так, Александр, а бывает, что вы прямо выходите из себя по какому-либо из этих поводов? И как это происходит обычно? Зритель: Нет, я из себя стараюсь не выходить почему? Потому что я мастер спорта, я закаленный человек. Велосипед – это вот заставляет тебя терпеть. Константин Чуриков: Понятно, спасибо большое. Следом будет Ирина из Саратовской области. Ирина, а как у вас? Оксана Галькевич: Здравствуйте, Ирина. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: А я в основном раздражаюсь тем, что наши люди сами не понимают, чего они хотят. Константин Чуриков: Так. Зритель: Я довольно-таки долго живу, мне почти уже под 60, и я помню брежневские времена, когда была стабильность, уверенность в здравоохранении, в завтрашнем дне, в работе, но людей страшно раздражала какая-то такая застойная, совершенно предсказуемая жизнь. Всем хотелось за поворот и перемен. Дождались перемен, теперь, елки-палки, перемены их раздражают, и так постоянно. Вот сейчас в Белоруссии люди стоят от стабильности, очень им хочется бороться за жизнь каждый день, им очень хочется европейских ценностей. Пусть получат, пусть поиграются. Ну и что? Потом будут опять раздражаться, что, боже мой, что же мы не ценили время, когда у нас была работа... Оксана Галькевич: Ирина, скажите, а как должно-то быть? Или человеку нужно как-то законсервироваться в каком-то одном состоянии душевном и с благодарностью и любую погоду, и любую власть принимать? Зритель: А человеку надо мозги иметь и ценить то, что имеют. Я считаю, что людям нужно иметь мозги и, когда они имеют что-то, оценить это, а не плакаться потом, фотографию Брежнева и молиться на него, на брежневские времена. Константин Чуриков: Ну, у нас там не только на Леонида Ильича, там и на других еще даже готовы... Ирина, спасибо за ваш звонок. Александр Михайлович, все очень циклично. Почему... Смотрите, люди делятся на тех, кто, грубо говоря, за стабильность, «не жили богато, ну и не надо», и на тех, кому движуху, перемен. Почему так? Александр Федорович: Ну, потому что у всех разная нервная система, разный отклик эндокринной системы. У кого-то темперамент более подвижный, холерический, у кого-то менее, про сангвиника можно сказать, и так далее. Речь идет о чем? О том, что человек может быть разным, любым, каким он хочет или каким ему нравится, но должна быть некая доктрина, должен быть какой-то социальный дискурс, который обеспечивает не то чтобы равенство, а вот возможность самовыражения... Это, знаете, есть такая замечательная формулировка: «Граница моих свобод простирается до той поры, пока там не начинается граница свобод другого человека». Вот это самый, на мой взгляд, важный аспект, и он, на мой взгляд, больше такой социокультуральный. Людей, население надо воспитывать, причем надо воспитывать на чем-то хорошем, добром, позитивном, адекватном, и здесь, наверное, на мой взгляд, очень важную роль должны играть средства массовой информации и вот искусство, кино, мультипликация, архитектура, изобразительное искусство, скульптура, поэзия и так далее, вот такие факторы. Оксана Галькевич: А вот скажите, интересно, у нас было достаточно продолжительное время в нашей телевизионной культуре, скажем так, когда в эфире было очень много, знаете, криминальных передач, вот этих каких-то скандалов, интриг, разборок, расследований... Константин Чуриков: Так их и сейчас много, Оксана. Оксана Галькевич: Да, и сейчас. Это через какое время дает какой-то эффект? Когда это аукнется? Александр Федорович: Есть такое понятие обертона. Вот в этой схеме обертоновской речь идет о том, что примерно за одно поколение можно диаметрально поменять взгляд. Одно поколение – это примерно 20–25 лет, и взгляд меняется строго на противоположный, поэтому это очень быстро, а сейчас может быть еще быстрее. Конечно, людей вот эта вот нестабильность смены критериев раздражает, утомляет. Константин Чуриков: К нам сейчас присоединяется Сергей Ениколопов, это руководитель отдела медицинской психологии Научного центра психического здоровья. Сергей Николаевич, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Сергей Николаевич. Сергей Ениколопов: Добрый день. Константин Чуриков: Скажите, пожалуйста, вот сейчас, в этом моменте, как говорят финансисты, фиксируете ли вы какой-то, скажем так, рост людей с психическими заболеваниями? Вообще как эта осень-2020 сказывается на психическом здоровье людей? Сергей Ениколопов: Ну, формально нет, в клиники обращается столько же, сколько и раньше. А вот запрос на психологическую помощь растет. Наши исследования влияния карантина ковидовского показывают, что появляется большое количество людей, у которых идет такая реакция соматизации, они как студенты II–III курса, которые начинают по учебнику обнаруживать у себя большое количество болезней. Вот эти люди будут обращаться, к сожалению, к терапевтам в обычную поликлинику, а терапевты не готовы понять, что это психологические или психиатрические проблемы. Вот это будет очень серьезной проблемой, и было бы хорошо, если бы мы к этому были готовы. Оксана Галькевич: Ну, это как минимум говорит о том, что некая тревожность, такая встревоженность растет, да? Сергей Ениколопов: Безусловно. Это не просто тревожность, это, вообще говоря, мощный стресс, то, что называлось невидимым стрессом. Вот аналог был после Чернобыля, когда появилось целое название такое очень активное «радиофобия»: никто ее не видел, но реагировали. С вирусом немного лучше, потому что люди реагируют на заболевших в своем регионе. Но поскольку вирус невидим, то вот эта реакция совершенно непонятна. Знаете, в обычной стрессовой ситуации люди были бегут от опасности, либо, наоборот, бегут что-то делать, тушить, разбирать завалы и так далее. А здесь этого всего нет, активности люди лишены, мы передоверили это все врачам, что правильно, это не то что я ругаю врачей, но в итоге получается, что мы переживаем только стрессовую ситуацию, которая не определена. Константин Чуриков: Сергей Николаевич, а как быть, как с этим бороться? Например, если к вам обращаются пациенты, ну вот говорят, что у них стресс, какие-то, не знаю, неврозы, прямо агрессия какая-то проявляется, вот как это сегодня лечится? Медикаментозно, какими-то беседами, я не знаю чем, травами? Как? Сергей Ениколопов: Всем: беседами, медикаментозно, травами. Все, что человеку помогает снять свое напряжение, помогает. Взрыв текстов в социальных сетях демонстрирует то же самое: огромное количество людей, которые пишут тревожные тексты, но тем самым снимают свою тревогу. Поэтому способов много, и каждый должен выбирать то, что ему помогает. Другое дело, что там есть одна очень неприятная вещь: испуганный человек пишет, для того чтобы снять свой стресс, некий текст и запугивает читателей. То есть это вот такая, как в вентиляторе развевающаяся... Александр Федорович: ...индукция. Сергей Ениколопов: Маленькая вещь, которая попадает в вентилятор, потом обрызгивает всех. Константин Чуриков: Ему одному стало легче, а остальным стало хуже, но ему это уже неважно. Сергей Ениколопов: Но у него нет ответственности за других. Оксана Галькевич: То есть получается, социальные сети – это такой, слушайте, как раз вентилятор, распространяющий тревогу, стресс, нервозность? По разным поводам причем. Сергей Ениколопов: Безусловно, поэтому так важно, кто комментирует в телевизионных программах, кто комментирует вообще в средствах массовой информации. Значит, одно дело, когда это профессионал, который четко знает все свои заповеди не усугублять и не вредить, а другое дело, когда сам напуганный врач, или психолог, или психиатр начинает запугивать еще больше. Константин Чуриков: Да, спасибо большое. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Сергей Ениколопов, руководитель отдела медицинской психологии Научного центра психического здоровья. Звонят зрители, пишут зрители. Давайте Галину из Чувашии выведем в эфир. Галина, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Галина. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Вот сразу слышно, все в порядке у Галины. Зритель: Я хочу высказать свою боль. Константин Чуриков: Давайте. Зритель: Так люди относятся бескультурно к окружающей среде! Идешь по городу, сейчас вот проасфальтировали улицы, аллеи, урна стоит, мимо урны кидают, окурки кругом бросают. Идет, допустим, мать, ведет ребенка; ребенок разворачивает обертку и бросает мимо. Это прямо так... В подъездах даже жвачки, под ноги бросают, плюются – такое бескультурье! Делаешь замечание и получаешь агрессивный ответ: «Это не я». Оксана Галькевич: Общая культура, да, понятно. Константин Чуриков: Да, спасибо. Я помню, маленький был, в Сочи шли с папой, а он мне козинак купил. И я бросил куда-то, там речка какая-то. В общем, короче, мы с папой, папа сказал: «Так, быстренько вернулся, достал». Александр Федорович: Здесь только отчасти культура, потому что это тоже проявление агрессии. Агрессия ведь бывает активной, бывает пассивной, и вот здесь как раз мы говорим о том, что эта пассивность, которая вызывает раздражение еще больше, еще активнее. Ведь что такое раздражение? Это вот о чем Сергей Николаевич начал говорить, я хочу его очень поддержать, уважаемый мной человек, о соматизации – это когда тело начинает откликаться на наши переживания, и о том, что есть так называемая индукция, когда один заряжает остальных. Почему в военное время паникеров расстреливали на месте без суда и следствия? – потому что это ядро, которое вызывает такую вот цепную реакцию. Поэтому, с одной стороны, социальные сети ай-яй-яй, ой-ой-ой, это то, что обеспечивает нам такую негативную волну. С другой стороны, если вдуматься в это, социальные сети – это механизм, который надо как раз использовать, для того чтобы тревогу гасить, но делать это нужно грамотно, чтобы это делали профессионалы очень авторитетные. Оксана Галькевич: Ну вот я к тому, что расстрел – это ведь когда ты сам ничего сделать не можешь, собственно говоря, и когда у тебя нет ни инструментария, ничего. Александр Федорович: Военное время. Оксана Галькевич: С социальными сетями... Понимаете, я к тому, что радикальные методы – это уж совсем последнее. Социальные сети тоже можно закрыть, условно говоря, или ограничить использование каких-то тем, обсуждение, еще что-то... Александр Федорович: Нет, я о другом, о том, что они должны быть управляемы, понимаете? То есть вот этих самых паникеров нужно тормозить прямо на месте. Оксана Галькевич: Ох, понятно. Константин Чуриков: Давайте сейчас начнем работу друг с другом. Я не специалист, не психиатр, но я подумал: что, если мы сейчас дадим нашим зрителям, они любят творческие задания, такое задание – «Я стану добрее, если...»? Пожалуйста, продолжите эту фразу, причем можете там, если я, например, что-то сделаю, если остальные что-то сделают. Нам просто интересно, в каком случае мы с вами, в общем, как-то начнем меняться, потому что мы тоже здесь, в общем-то, не божьи коровки. Я, например, честно, сильно раздражаюсь, но всегда себя стараюсь сдерживать. Оксана Галькевич: Да, мы с Костей периодически так придем на работу, что-нибудь выплеснем, какое-нибудь раздражение, а потом идем в эфир и улыбаемся. Константин Чуриков: Но не друг на друга. Александр Михайлович, как с этим работать? Вот что каждый человек... Нас всех раздражают, бесят какие-то разные вещи. Как мы должны над этим работать, кроме сдерживаться, это общее? Александр Федорович: Ну, я бы не хотел такие стандартные вещи говорить типа «начни с себя» и так далее. Вот культура, восприятие, форма поведения – это то... Мы же не просто так про обертоны начинали говорить, про однопоколенческую форму переворачивания на 180 градусов восприятия. Я бы сказал так, что давайте начнем с наших детей. Вот прозвучала одна формулировка о том, что вот бросает фантик, идет не задумывается и так далее. Вот если мы для начала хотя бы попробуем найти формат какого-то взаимодействия с педагогическим составом, с воспитательницей в садике, в школе и так далее, будем дружить с психологами, которые, к сожалению, зачастую номинальная фигура в школе, но ее нужно поднимать... То есть если мы возьмемся дружно и будем хотя бы растить наших детей вот в таком формате восприятия адекватного, культуры, способности тормозить агрессивные всплески, быть только ни в коем случае не толерантнее, а вот внимательнее, терпимее и честнее по отношению к самим себе. Вот тогда у нас есть шанс лет через 20–30 как-то эту тему изменить, начать с себя не сможем. Оксана Галькевич: Александр Михайлович, тогда у нас реформа какая-то грандиозная должна в школьном образовании произойти. У нас прежде школа должна стать институтом, знаете, где ребенку хорошо, радостно, где учитель всегда в хорошем настроении, всегда, не повысит голос, не треснет линейкой, не скажет «пошел вон отсюда из класса», понимаете? Александр Федорович: Да. Оксана Галькевич: Это должна быть территория любви, добра, новых знаний. Это так у нас сейчас? Александр Федорович: Я готов вас поддержать. Сейчас немножко иначе, сейчас это... Оксана Галькевич: Ну вот. Александр Федорович: ...формат продвижения... Оксана Галькевич: Причем это иначе даже в начальной школе, где уж прямо совсем детки-одуванчики еще, к сожалению. Константин Чуриков: Зрители уже пишут. «Я стану добрее, если мне дадут денег»... Александр Федорович: Это неправильно. Константин Чуриков: «Стану добрее, если сам того захочу». Александр Федорович: Тоже неправда. Константин Чуриков: Значит, дальше вопрос: «Я стану добрее, если мне перестанут врать?» – Саратовская область. Александр Федорович: Вам перестанут врать ровно в тот момент, когда вы перестанете искать правду. Оксана Галькевич: Интересно. Александр Федорович: Да. Константин Чуриков: «Я стану добрее, если вернут прежний пенсионный возраст», – кстати, очень чувствительная тема. Александр Федорович: Вы знаете, можно вернуть, да, прежнюю систему образования, прежнюю систему здравоохранения, прежнюю охрану, систему труда, заработную плату от каждого по способностям и каждому по труду. Понимаете, здесь очень много такого, что было бы неплохо вернуть из прежнего, но это уже вопрос государственности, внутренней политики. Оксана Галькевич: У нас еще один звонок и подключим следующего эксперта к нашей беседе. Клавдия из Челябинской области. Здравствуйте, Клавдия. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, меня раздражает реклама, которая... Смотришь фильм, он идет час, а реклама идет полчаса. Это вот невозможно, невозможно, так людей раздражает, невозможно. Люди отключают, уже не знают как, просто хочется бросить что-то в телевизор, чтобы больше этой рекламы... Их разучили уже! Константин Чуриков: Ой, Клавдия, телевизор денег стоит, не надо. Оксана Галькевич: Клавдия, так вы смотрите ОТР, у нас же нет этой рекламы. Зритель: Ну у вас нет, в других есть. Ну это бесконечное, бесконечное. Сколько можно их? Мы уже все изучили, все знаем про все – нет, вот это вдалбливают и вдалбливают в людей. Я не знаю, зачем это нужно? Это специально делается, что ли, я никак не пойму? Константин Чуриков: Клавдия, простите, пожалуйста, а это единственное, что вас раздражает? Зритель: Нет, еще коррупция наша раздражает, вышестоящие, которые воруют, а их обычно не находят потом. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Понятно. Зритель: Куда-то они за границу уезжают, потом говорят: «Ах, ой, они куда-то уехали». Садить надо таких! Оксана Галькевич: Да. Константин Чуриков: Спасибо. Зритель: Или отбирать... То, что своровали, нужно отобрать, а не так, что потом их разыскивают за границей где-то. Константин Чуриков: Спасибо большое, Клавдия, за ваш звонок. Оксана Галькевич: Да, спасибо. Константин Чуриков: Алексей Валентинович Рощин. Оксана Галькевич: Алексей Рощин, директор Центра социологии и социальной психологии, у нас на связи. Алексей Валентинович? Константин Чуриков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Во-первых, здравствуйте, да. Алексей Рощин: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Ну вот смотрите, сколько поводов для раздражения у нашего социума. Как с этим быть? Как к этому относиться и работать с этим? Константин Чуриков: Или, может быть, это совершенно нормально и естественно в нынешней ситуации, как вы думаете? Алексей Рощин: Ну смотрите, тут дело-то не настолько простое, ведь это отчасти предмет нашей национальной гордости. Вот что мы говорим, когда себя сравниваем, допустим, с теми же самыми американцами? Мы говорим, что вот у американцев приклеенные улыбки, что они совершенно неискренние, что они все время, значит, это самое, тебе вот эту искусственную улыбочку делают, а имеют какую-то подлость на душе. А вот мы, русские люди, у нас по крайней мере все четко написано: если мы, так сказать, хорошо относимся к человеку, то мы улыбаемся, а если относимся плохо, то мы это также ему тут же прямо в лицо и высказываем. Константин Чуриков: Мы единственный народ в мире, который на вопрос «как дела?» отвечает: «Да знаешь, приятель, что-то плохо, что-то вообще все не то...» Алексей Рощин: Хреново, да, и это на самом деле как бы считается нормой общественной. Константин Чуриков: Да. Алексей Рощин: То есть по сути дела это же как бы наше преимущество, по крайней мере многие люди так считают, что мы по крайней мере искренние люди, искренние и в этом смысле правильные. И поэтому... С другой стороны, вот эти призывы, а давайте, значит, все время демонстрировать добро, давайте сохранять позитив, как там эта песня есть, «Улыбайтесь, улыбайтесь» и так далее, – это, с одной стороны, как бы вызывает у нашего человека внутренний протест, а с другой стороны, скажу я как психолог, это и на самом деле может быть вредно. То есть человек, который постоянно демонстрирует не те эмоции, которые он на самом деле испытывает, он испытывает ту же самую усталость. То есть наша психика точно так же, как и наше тело, если мы, допустим, будем таскать какой-нибудь груз, мы устанем, и, если мы все время будем демонстрировать чувства, которые мы не испытываем, мы тоже из-за этого будем уставать. Оксана Галькевич: Алексей Валентинович, а с другой стороны, есть ведь и другой эффект, понимаете, когда вы улыбаетесь, собственно, вы и себе настроение поднимаете, и окружающим. Кстати, я вот хотела сказать, что у нас сегодня на удивление два прекрасных эксперта, которые всегда встречают нас улыбкой. Константин Чуриков: Правда, и вообще всех встречают улыбкой. Оксана Галькевич: Это вот вы и Александр Михайлович, да. Вот понимаете, ходишь с грустной физиономией, постоянно сам себе твердишь, что лето закончилось, опять осень, опять дождь за окном, опять зима впереди... Вот честно, я вдруг подумала, что из того, что меня раздражало в последнее время, меня вот это вот раздражало в последнее время. Ну друзья, ну прекрасная осень, солнце светит, дождик, можно свободно, легко дышать... Господи, искать позитив и улыбаться себе и миру – что в этом плохого? Алексей Рощин: Нет плохой погоды у природы, правильно, это так и есть. Но с другой стороны, нам тоже надо с вами иметь в виду, где мы живем. Все-таки климат – это такая вещь, которая, хотим мы этого или нет, играет определяющую роль в том числе и в нашем настроении. Мы страна северная, северные страны, северные люди, как правило, именно славятся на весь мир своей такой некоторой хмуростью и даже в чем-то, может быть, и агрессивностью. Почему? – потому что нет солнца. Солнце – это источник, который в том числе и настроение действительно улучшает. Нам надо это принять в себе. То есть насиловать себя, вот как вы говорите, давайте искать во всем позитив, давайте все время улыбаться: есть исследования уже, в принципе от этого уже современная психиатрия, психология отказались, потому что чем больше вы это держите, эту самую улыбку, тем больше проблем психологических вы на самом деле накапливаете. Оксана Галькевич: Алексей Валентинович, подождите, я не предлагаю искать, я предлагаю, может быть, уметь видеть, нет? Это разные, по-моему, вещи. Алексей Рощин: Да, вот на самом деле я бы сказал, что здесь все-таки, наверное, первое правило – это стараться прежде всего ценить то, что есть, например тех людей, которые вас обогревают, у которых лучше настроение... Константин Чуриков: Тех же коммунальщиков, ресурсников, да? Они же обогревают в конечном итоге! Алексей Рощин: Да, да. Константин Чуриков: Пусть они деньги дерут, но все-таки они пытаются это делать. Оксана Галькевич: Нет, подождите, это как-то передергивание, это демагогия, Константин. Константин Чуриков: Часть нашей профессии. Оксана Галькевич: Господи... Нет, ну неправда. Константин Чуриков: Алексей Валентинович, спасибо вам большое. Будем рады вас видеть и в студии в следующий раз. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Алексей Рощин, директор Центра социологии и социальной психологии. Звонков у нас масса, слушаем Тимура. Оксана Галькевич: Тимур из Татарстана. Здравствуйте, Тимур. Зритель: Здравствуйте, уважаемая студия. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Меня очень раздражает русофобия, мне очень это не нравится. Константин Чуриков: Кстати, да. Зритель: Допустим, у них говорят, как канал ни включишь, русофобия, русофобия. Почему все время нашу страну в чем-то обвиняют? Константин Чуриков: То есть мы еще такие, потому что нас просто не любят, да? Зритель: Ну я не знаю, наверное, возможно, в каком-то смысле можно сказать. Константин Чуриков: Да. Зритель: Это очень... Оксана Галькевич: А вас русофобия раздражает больше в ком, так скажем, в забугорном выражении или во внутреннем? Знаете, у нас тоже тут разные сообщения приходят, мы и сами себя ругаем, и высказываемся вообще иногда неприлично, например, страну нашу называем разными словами... Константин Чуриков: То есть, видимо, Оксана, ты имеешь в виду это у Тимура личный опыт какой-то? Вы сами столкнулись с какой-то русофобией, или это просто в телевизоре? Зритель: Нет, я с русофобией не сталкивался, но вот я читаю книжки, например, смотрю фильмы какие-нибудь или смотрю просто политические передачи, мне нравятся на некоторых телеканалах, и все время нас в чем-то попрекают, обвиняют, какие-то претензии... Константин Чуриков: Ага, спасибо, Тимур, за ваш звонок. Сейчас коротко: «Стану добрее, если мне вернут молодость, 18–36 лет», «Стану добрее, если сыновья одарят внуками», «Стану добрее, если наступит социализм». Мне очень понравилось, Свердловская область: «Стану добрее, если смогу кому-нибудь помочь», – вот такое сообщение необычное. Спасибо большое. Оксана Галькевич: Ну и здорово. Спасибо. Александр Федорович был у нас в студии, психиатр. Спасибо большое, Александр Михайлович. Александр Федорович: Спасибо. Оксана Галькевич: Друзья, мы не прощаемся... Константин Чуриков: Мы вернемся через 3 минуты. Оксана Галькевич: Впереди у нас еще много интересного.