Тамара Шорникова: Продолжаем. Это информационный марафон в прямом эфире, «ОТРажение» – программа, в которой мы обсуждаем вопросы, которые волнуют каждого, и вместе с вами ищем решения. Дмитрий Лысков… Дмитрий Лысков: …и Тамара Шорникова. Звоните нам, пишите. Мы ждем ваших звонков, потому что эту программу мы делаем вместе. Ну а сейчас у нас большая тема. Тамара Шорникова: Да, большая тема. И здесь мы точно без ваших данных не обойдемся. А тема вот какая: «Борщ по сниженным ценам». Две недели назад отечественные политики провозгласили инициативу по снижению цен на так называемый «борщевой набор»: морковку, лук, картошку, свеклу и капусту. Для чего обещали по всей стране договориться о снижении наценок, а через две недели вернуться к этому вопросу и провести мониторинг: сработало ли? Дмитрий Лысков: И мы тоже решили провести свой мониторинг, попросили корреспондентов в регионах прогуляться до магазинов. Удастся ли сварить борщ по-новому? Вот сейчас мы и узнаем. Тамара Шорникова: Да, узнаем, какие цены в Екатеринбурге, Бийске и Владикавказе. Смотрим. СЮЖЕТ Тамара Шорникова: Конечно же, где-то немного подешевело, что-то подрожало. Но все как один: по сравнению с прошлым годом, конечно же, в любом случае цены выше. Мы прибавим к этому обзору еще и пример из Москвы. Вот как менялась стоимость «борщевого набора» за год в магазины столицы. Картофель – от 31 рубля за килограмм до 33. Лук – от 30 до 40 рублей. Морковь – от 50 до 80 рублей за килограмм. Свекла подорожала почти вдвое – с 23 до 45 рублей. Ну а капуста с 40 поднялась до 50. Дмитрий Лысков: И вот что же такое происходит у нас с ценами на овощи? Мы попытаемся разобраться вместе с нашими уважаемыми экспертами. Дмитрий Лысков: Светлана Максимова, член Комитета Государственной Думы по аграрным вопросам, председатель совета АККОР. Здравствуйте. Светлана Максимова: Здравствуйте. Дмитрий Лысков: И Николай Лычев, главный редактор журнала «Агроинвестор». Здравствуйте. Николай Лычев: Здравствуйте. И главный редактор портала Agrotrend ru. Дмитрий Лысков: Прекрасно! Итак, все-таки я бы хотел понять, что творится. Светлана Викторовна, давайте начнем с вас. Светлана Максимова: Добрый день, уважаемые ведущие. Добрый день, уважаемые друзья. Ну что я хочу сказать? Во-первых, я сама отработала до Госдумы 17 лет фермером, и я примерно представляю, что происходит на сегодняшний день. От чего зависят у нас с вами цены? Раньше как-то мало обращали на это внимание, а сейчас все активнее и активнее стали, и народные контроли появились у нас. Вы знаете, дело в том, что… От чего зависит? Зависит от погодных условий, какие погодные условия сегодня. Если сегодня засуха, то, конечно, урожай будет маленький, поэтому цены вырастают. Это раз. Во-вторых, это происходит оттого, что сельхозпроизводители… Ну, в августе месяце всегда дороже цены, чем в сентябре. В сентябре, я думаю, упадут еще в два раза. Тамара Шорникова: Да почему же? Аграрная страна, наконец-то урожай начинаем собирать. Ждали этого августа, как манну небесную. И все равно дороже! Дмитрий Лысков: Тамара, нам все время с погодой не везет. В России все время плохая погода. Светлана Максимова: Ну да. Знаете, я хочу сказать, что фермеры, сельхозпроизводители – у них цены-то особо небольшие. Нам с вами нужно просматривать цены… Вот правильно, ребята сходили и посмотрели в магазинах. В крупных магазинах особенно. Ведь в свое время все мелкие магазины, которые у нас были, были частные предприниматели, которые имели маленькие магазинчики, где продавали овощи. Фермер приезжал, сдавал. Я сама сдавала свою продукцию. В общем-то, цены там на 20% выше были. А сегодня же у нас мы видим, что на 300%! Мне буквально сегодня утром скинули фермеры. Вот берем. Великий Новгород: «Упала, 21 рубль картофель». Дальше… Дмитрий Лысков: Имеется в виду закупочные цены? Светлана Максимова: Закупочные цены, да-да-да. Господи, куда-то… Дмитрий Лысков: А давайте посмотрим, у нас есть данные Минсельхоза. Вот давайте посмотрим, сколько стоит картофель у аграриев и в рознице, например. По данным Минсельхоза, картофель у аграриев стоит 19 рублей за килограмм, а в рознице – 56 рублей за 1 килограмм. Капуста – 18 рублей, ну и 40 рублей за 1 килограмм, соответственно. Вот такой у нас любопытный разброс цен. Николай Александрович, а на каком этапе взлет-то такой происходит? Николай Лычев: Да взлет никакой не происходит. Смотрите. Вы сравниваете, видимо, цифры, если это Минсельхоз, судя по всему, то это так называемые цены у производителей, то есть цены на хозяйстве только что собранного, например, картофеля. А теперь представьте себе, какой путь этот картофель проходит до того, чтобы быть выложенным на полку, быть отсортированным, откалиброванным или хотя бы упакованным в большие коробки какие-то и стать, собственно говоря, товаром. Это стоит не последних денег. Давайте вспомним, что у нас постоянно дорожают горюче-смазочные материалы, семена, топливо, расходы на логистику и все остальное. Простой пример, если мы говорим не про картофель, а про овощную группу в целом. Я тоже готовился к эфиру и посмотрел. В прошлом году, по данным одного из отраслевых союзов, перевезти килограмм овощей из ЮФО (Ростов, Краснодар) в Москву, по которой приводили цифры, стоило 2,5–3 рубля. При этом тоже все подорожало из-за пандемии. Сейчас уже 5 рублей. Вот вам, пожалуйста, и ответ. То есть если вы намекаете, что это виноваты опять торговые сети… Их любят во всем обвинять, а я бы хотел за них немножко заступиться. На самом деле так у них и маржа-то не самая большая, хотя они тоже неплохо зарабатывают. Поэтому это так стоит путь от поля до прилавка, от поля до нашей с вашей сумочки. Дмитрий Лысков: Ну, мы, понятное дело, ни на что не намекаем. Мы как раз пытаемся разобраться. Вот нам пишут из Ростовской области: «Морковь мытая – 80. Капуста – 42». Люди пишут: «Какое такое снижение цен? Кто станет снижать цены? Если цены повысили, то их уже никогда не понизят. Таков закон рынка», – это из Башкирии нам сообщают. Так все? Светлана Максимова: Нет, вы знаете, я не согласна. Дело в том, что всегда цены в сентябре месяце… Я говорю, сентябрь-октябрь месяц – всегда цены снижаются, и на довольно приличную сумму снижаются. Сегодня просто первый урожай. Вот берем Центральную Россию. Вот Москва, допустим, да? В Центральной России появился первый картофель, потому что у нас сегодня еще первые числа августа. У нас появилась первая морковка, еще не такая крупная. И, конечно, пытаются в этот момент продать подороже, это естественно. Правильно сказал мой коллега. Действительно, на сегодня солярка у нас растет, удобрения у нас растут, семена у нас просто… У нас вообще семян нет своих отечественных. Мне кажется, надо отсюда плясать. Нужно задуматься, чтобы развивать семеноводческое направление. Тамара Шорникова: Проблем много: и логистика, и семена. Будем по порядку обсуждать. Давайте начнем… Дмитрий Лысков: И погода, погода. Кстати говоря, из Нижегородской области пишут: «Дешевизны ждать не стоит. У нас дождя нет, а в других местах ливни, наводнения, пожары». Вот как раз о чем я и говорил. Тамара Шорникова: Давайте… У нас просто очередь из звонков от телезрителей. Сначала – Татьяна, Владивосток. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, Татьяна. Зритель: Вы знаете, у нас совершенно ничего не подешевело, даже еще дороже стало. Я сегодня прошлась по магазинам. Вот когда это видано было, чтобы на свеклу была сумасшедшая цена, я считаю? 89 рублей/килограмм! Морковь – 79 рублей/килограмм. Николай Лычев: Это где? Тамара Шорникова: Владивосток. Светлана Максимова: Понятно. Зритель: Немножко подешевел картофель. И вот этот «борщевой набор», как вы говорите, обходится очень дорого! А до осени ждать – это не есть борща. Дмитрий Лысков: Ну да, борща-то хочется, в общем, постоянно. Я прекрасно вас понимаю. Тамара Шорникова: Пока далеко не ушли, от небольшой маржинальности и прибыли торговых статей, вот тоже свежая статистика, буквально июньская. Рейтинговое агентство НКР: «Скачок маржи лидеров продовольственной розницы в первую очередь связан с ростом цен, – считают эксперты. – За год с середины 2020-го он принесет им 45 миллионов… миллиардов рублей операционной прибыли». Естественно, ритейлеры говорят, мол: «Мы эффективнее стали работать, развиваем онлайн-продажи», – и так далее. Все-таки у нас и премьер в свое время обвинял компании в излишней жадности, и на совещании у президента недавно все те же цифры о том, сколько стоит у фермеров и сколько стоит в магазинах, там наценки по 200–300%, тоже рассказывали. Наверняка, тоже не с потолка берутся. Есть ли какой-то потолок? Есть ли возможность у государства проверить, а сколько процентов? А какая это маржа – маленькая или большая? Это наценка 2% или 200%? Николай Лычев: Ну смотрите. Я сторонник того, чтобы… Мне сложно комментировать эмоциональные высказывания нашего премьера. Я сторонник того, чтобы не залезать в чужой карман и не считать чужие деньги. Это первое. Второе. Понимаете, объективно нет… Тамара Шорникова: Но они же нам в карман залезают все глубже и глубже. Николай Лычев: Ну подождите. Вы сами, будучи в здравом уме и доброй памяти, идете и платите 80 рублей за килограмм свеклы. Можете не платить. Тамара Шорникова: А нет другой. Николай Лычев: Ну как же нет? Все есть. Слушайте, это был Владивосток, да? Что вы хотите? Это отдаленный регион России. Дмитрий Лысков: Что значит «все есть»? А где это? Покажите такие места. Николай Лычев: Можно я все-таки отвечу? Дмитрий Лысков: Конечно. Николай Лычев: Это отдаленный регион России. Это вообще не показатель. В плане рынка и цен это не совсем Россия, потому что… Знаете, всегда был северный завоз, спецпоставки. Что касается Северов, Владивостока, Дальнего Востока в целом, включая Сахалин и Курильские острова, – тут нет трех решений. Или государство вместо того, чтобы эмоционально высказываться, пусть дотирует часть перевозок, понимаете, хранилищ, еще чего-то, дает людям адресные субсидии на покупку продовольствия, как это существует во всех развитых странах, включая Соединенные Штаты Америки; или нам надо как-то регулировать маржу. Но это у нас вообще запрещено, да? Регулирование цен запрещено. Кстати, совершенно правильно. Что касается того, почему… Смотрите. Можно сразу я сниму вопрос? А будут ли дешевле овощи? И почему дешевого урожая в этом году не будет? С одной стороны, мы собираем больший урожай, чем в прошлом году. С другой стороны, он больше просто потому, что плохой был прошлый урожай. Это первое. Второе. Мы посадили картофель и овощи достаточно поздно. И благодаря этому, из-за этого… Да еще холодная погода была в первой половине сезона. И сейчас идет сбор урожая с темпом на плюс две недели позже, чем в то же время в том году. Это второе. Третье. Началась аномальная жара во многих регионах Поволжья, Центра и ЮФО, были объявлены чрезвычайные ситуации, в том числе даже в Сибири. Соответственно, это дополнительные затраты на полив. Это дополнительные затраты на хранение. Это потеря качества. Это потеря урожайности потенциальной. Соответственно, это уже заведомо более дорогой урожай, чем в прошлом году. Дмитрий Лысков: Кстати сказать, чтобы все не рисовать, что называется, одной краской, нам сообщают: «В Адыгее сейчас на рынке овощи подешевели». И еще одно сообщение… вернее, это не одно сообщение, а это целый вал сообщений. «А мясо в борщ класть разве не надо?» Уважаемые телезрители, состав «борщевого набора» определяли, естественно, не мы. Ну, почему-то мясо туда не вошло – видимо, для того чтобы оценить динамику цен именно по поводу овощной продукции. Тут уж мы связаны именно определением «борщевого набора». Тамара Шорникова: Кстати, коротко – не Владивосток, а Новая Москва, Троицк: «Свекла – 150», – пишет нам телезритель. Давайте послушаем еще телефонные звонки. Сейчас – Татьяна, Воронеж. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я хотела в эфире пообщаться, девочки, миленькие мои. Дмитрий Лысков: А вы сейчас прямо в эфире. Тамара Шорникова: Вот прямо сейчас есть такая возможность. Вас слушает вся страна. Зритель: Вся страна слушает? Дмитрий Лысков: Да. Зритель: Я просто хотела сказать: что же вы заострили все внимание на борще? Вы же разжигаете какую-то ненависть у народа! Вы посмотрите, что пишут люди. Вы хотите, чтобы семнадцатый год пришел к нам? «ОТРажение», посмотрите, какие вопросы поднимает. Тамара Шорникова: Так? Зритель: А что они сделали? Пенсии маленькие, люди жалуются, работы нет, зарплат нет… Дмитрий Лысков: А мы тут про борщ… Я понимаю вас, понимаю. Спасибо за ваше мнение. Что уж, тоже вполне себе имеет место быть. С нами на связи… Тамара Шорникова: Да, пока просто пробуем разобраться, что с ценами стали в магазинах на овощи. Дмитрий Лысков: Кстати говоря, маленькие пенсии непосредственно связаны в том числе и с ценами на овощи, сколько на эту пенсию можно купить. Николай Лычев: Можно краткий комментарий, пожалуйста? Дмитрий Лысков: Конечно. Николай Лычев: Вы сейчас сказали, что в Троицке свекла – 100? Тамара Шорникова: 150, да. Вот смотрите… Николай Лычев: 150? Отлично! Я только что из-под Троицка. Меня сюда к вам привезли. Я живу там недалеко, в районе знаменитой Коммунарки. Добро пожаловать к нам в Коммунарку! Свекла – 85 рублей, даже пониже. А если еще акция, то 70+. Так что… Тамара Шорникова: То есть какой-то фирменный магазин, да? Николай Лычев: Ну не надо говорить про отдельные магазины, говорить, что это вся страна или вся Московская область. Тамара Шорникова: Нам приходят сообщения, которые мы цитируем дословно. Это то, что пишут нам телезрители, сообщения с их информацией, соответственно. «Морковь – 120. Капуста – 120. Картофель – от 60 до 250». Николай Лычев: Это где? Тамара Шорникова: Это сообщение из Троицка, Новая Москва. Николай Лычев: Безобразие! Ну, все-таки цены очень разные. Светлана Максимова: Это, наверное, все-таки в больших магазинах. Николай Лычев: Может быть, это не сетевая розница. Может быть, это какой-то рынок, где какой-то суперкартофель продается. Я не знаю, откуда такие цены берутся. Тамара Шорникова: Это прямой эфир. И это возможность добавить свои цифры к тем, что уже прозвучали. Давайте послушаем еще один телефонный звонок… Светлана Максимова: Вот смотрите. Брянск: 20–35, 20–25. Это картофель. Николай Лычев: Но это в хозяйстве, видимо, это не на полке. Светлана Максимова: Ну, это фермеры. Николай Лычев: Вот! А мы же про полку. Светлана Максимова: Но дело в том, что обвиняют-то сельхозпроизводителей. Николай Лычев: Это правда. Светлана Максимова: Мы хотим сказать, что сельхозпроизводители, у них цены в этом году даже ниже, чем в прошлом году были. В прошлом году выше были цены, а в этом году нормальные. Дмитрий Лысков: Вот я и вижу, что получается странная история. Опять же в одном и том же регионе, условно говоря, в магазине фермерском цена одна, а… ну, возможно, действительно крупный какой-нибудь ритейл – и цена совершенно другая. И почему-то баланса не происходит никакого. Рынок не работает в этой сфере совсем, да? Светлана Максимова: Конечно, не работает. Смотрите, у нас что получается? У нас замануха. Когда мы с вами строили эти огромные магазины, мы радовались: вот будет… И цена была дешевая. Но я еще тогда говорила: «Господа, подождите, не радуйтесь! Они сейчас заманят, они сейчас убьют весь мелкий бизнес, тех самых фермеров, те самые ярмарки, рынки». Ведь раньше было рынков, допустим, в крупном центре 25–30, то сегодня же наполовину. И фермеров практически не увидишь опять. Опять мы возвращаемся, опять у нас перекупщики. Николай Лычев: Я бы добавил знаете что? Убивают не столько фермеров, а сколько несетевую розницу. Вот что такое последствия знаменитого закона «О торговле»: слияние и поглощение, все больше монополизма на рынке. Это ответ на ваш вопрос. Дмитрий Лысков: У нас есть еще один телефонный звонок – Елена из Москвы. Тамара Шорникова: Да, давайте послушаем Елену. Дмитрий Лысков: Елена, вы в прямом эфире. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Здравствуйте. Зритель: Я хотела бы сказать… Я из Москвы, да. Я хотела бы сказать про наш район, метро «Молодежная», там ярмарка выходного дня проходит у нас. Но цены там просто космические, просто космические! Они ничем не отличаются от «Ашана», который рядом находится, или от «Пятерочки». Светлана Максимова: Может, там перекупщики? Зритель: Если возьмешь картошку подешевле – значит, она зеленая, ее невозможно кушать. Борщ вегетарианский, без мяса, даже не сваришь, потому что он дорогой. Мы пенсионеры. И он получается очень дорогой! Дмитрий Лысков: Елена, спасибо за эту информацию. Кстати говоря, я соглашусь. Не гарантирую, кстати говоря, достоверность этой информации. У меня возле дома тоже есть ярмарка выходного дня. Цены там мало отличаются от крупного ритейла. И соседи поговаривают, что, в общем-то, туда привозят с тех же самых оптовых овощебаз товар… Светлана Максимова: Перекупщики. Дмитрий Лысков: …и выдают это за фермерские продукты. Такое бывает? Светлана Максимова: Да вы знаете, это не то что бывает, а я сама лично… Я еще председатель Союза фермеров Тверской области. Москва нас приглашала на ярмарки. Министерство давало сельхозпроизводителей, которые должны были на ярмарке быть. Но когда они приезжали на эту ярмарку, к ним подходили определенные лица и говорили: «Слушай, если ты хочешь, чтобы у тебя все хорошо было, ты должен эту продукцию свою передать нам, перепродать». И когда я приехала, меня как депутата пригласили на нашу тверскую ярмарку, я знаю всех сельхозников, когда я приехала, то сказала: «Ребята…» А там только медовики наши были. А все остальные, которые продавали колбасу, мясо, сыр, овощную продукцию, вообще не поехали. Я прихожу и говорю: «А вы из какого района?» И он мне начинал… И они уже начали от меня прятаться, потому что, конечно… И я часто подхожу на ярмарки выходного дня в Москве, так как все-таки сейчас депутат я проживаю здесь. И я начинаю спрашивать, подхожу и говорю: «А откуда?» И почему-то, знаете, у нас из Брянска, из Твери, но продают все почему-то… Дмитрий Лысков: …одно и то же. Светлана Максимова: Ну, или дагестанцы, или азербайджанцы. Это о чем говорит? О том, что у фермеров скупают эту продукцию и ставят по той цене, по которой… Это раз. А во-вторых, у меня… Дмитрий Лысков: У нас торгуют русские женщины. Я думаю, что национальность вряд ли играет какую-то роль. Светлана Максимова: Да нет, я не про это. Дмитрий Лысков: Другое дело – откуда они берут товар и почему он так мало отличается? Светлана Максимова: Вы знаете, я подошла к одной женщине, к фермерше. Она говорит: «Я вот оттуда, оттуда». Я говорю: «А почему у вас такая продукция дорогая?» Она говорит: «Ну, к нам подходят и говорят: «Если будешь ниже торговать, то вы торговать здесь не будете». Так что с этим надо разобраться. Дмитрий Лысков: Кто же это такое говорит? Интересно! Светлана Максимова: Нет, ну я серьезно говорю, это же не просто какая-то… Дмитрий Лысков: Ставленники крупного капитала? Светлана Максимова: Подходят и говорят: «Вы знаете, вы должны по вот такой цене продавать, торговать». Тамара Шорникова: Кстати, в течение двух недель обещали не только с наценками разобраться, но еще и увеличить количество тех самых ярмарок. Позвоните нам и расскажите, стало ли их больше в вашем регионе, что с ценами там, что там продают, какие товары. Дмитрий Лысков: У нас на связи из Владивостока Валентин. Насколько я понимаю, пытался фермерствовать. Правильно, Валентин? Зритель: Да, было такое дело. Тамара Шорникова: Что выращивали, Валентин? Расскажите. Когда? Зритель: У меня знакомые, у них земля, они мне предложили вместе с ними, чтобы я это… Но не получилось, потому что наводнение было, все смыло. Поэтому я им сказал: «Лучше я у вас буду брать». Понимаете как? Все смыло. И все, что я тогда вложил и они вложили, это все потерялось. Мне легче было все это купить у них, понимаете, привезти в город и продавать. Тамара Шорникова: Вы покупаете у фермеров и продаете на ярмарке, в магазине? Где? Зритель: Ну, было пять точек на рынках, пока все ярмарки и рынки не позакрывали у нас. Дмитрий Лысков: Как раз хотелось бы уточнить: а как это было? Теперь позакрывали? А кто закрывал-то? Светлана Максимова: Пандемия. Зритель: Ну, Пушкарев, у нас такой мэр был. Я хотел к нему пойти, подойти. На Школьной, а потом и на 3-й Рабочей. Нас и там, и там, все позакрывали. Тамара Шорникова: А это какой год, Валентин? Зритель: Это… Сейчас скажу. Это где-то в десятых годах. Как начался саммит у нас. Помните, саммит был во Владивостоке? Дмитрий Лысков: Да-да. Зритель: Сперва половину закрыли, там у нас была точка, нам пришлось… Тамара Шорникова: Да, Валентин, понятно. Скажите, а сейчас что с точками, с рынками? Зритель: Все позакрывали. Недавно, в том году я последний свой киоск продал. Сейчас все закрыл, потому что торговать… Куда ни придешь – ты русский. Хотя ИП было. С нами, ну, с русскими, тяжело разговаривать. Нет, лучше с иностранцами или с кем-нибудь. Понимаете как? Дмитрий Лысков: Ну что же, спасибо вам за ваш рассказ. Николай Александрович, а кому так поперек горла стоит эта мелкорозничная торговля-то? Николай Лычев: Да никому как-то она не стоит. Дмитрий Лысков: Удивительное дело! Видите, кругом говорят, что закрывают, мешают, препятствуют, заставляют цены выставлять высокие. Николай Лычев: Я охотно верю и очень сочувствую вашему телезрителю. Понимаете, что-то закрывают, что-то рядом открывают. То есть, в принципе, этот рыночный оборот продолжается. Я уже начал говорить в ответе на предыдущий вопрос, что, к сожалению, у нас монополизируются… даже не монополизируются, а олигополизируются товаропроводящие каналы, у нас все меньше независимых торговых сетей, небольших региональных. Их или закрывают, или покупают, или как-то перепрофилируют. Ну вот. Поэтому если вы сельхозпроизводитель, если вы поставщик продовольствия, то у вас все меньше выбора и все больше диктата на уровне полки, так скажем, жесткой такой переговорной позиции. Если вы, конечно, не «Мираторг», который производит большие объемы мяса, если вы не «ЭкоНива», которая производит большие объемы молока, если вы не какой-то «Домик в деревне» или «Простоквашино», который федеральный производитель, и он может на равных говорить с федеральным ритейлом, да еще и двигать других на полку. Вот что плохо. Я вообще за многоформат и за развитие производных торговых форматов, но, к сожалению, с этим очень плохо, все хуже, хуже и хуже. Тамара Шорникова: Но ведь на любой бизнес всегда найдется метод управления. Это либо большие деньги, либо, наоборот, какие-то санкции. С этим всегда можно работать. Условно, можно давать тем же торговым сетям бонусы за то, чтобы принимали больше фермеров на свои полки. Можно, наоборот, повысить налоги для тех, кто, например, как-то прямо сильно много себе позволяет с наценками. Варианты для этого есть. Когда мы говорим, что кто-то где-то жадничает, мы можем с этим что-то сделать. Николай Лычев: Слушайте, никто не жадничает. Не в оправдание торговым сетям, но хочу сказать такую интересную вещь. Вот мы тут говорим, что все больше олигополизма на рынке. Это все есть. Но есть и другая сторона медали. Все процессы экономические всегда сложны и неоднозначны. Что я имею в виду? Вот вы говорите: «Давать больше места фермерам». Но сейчас фермерам будут задавать вопросы. У них нестабильные поставки по объему, по качеству, цена не такая. То есть фермерам тоже нужно, если мы про фермеров, про сельхозпроизводителей, а не про агрохолдинги, им еще предстоит пройти очень большой путь, прежде чем входить в региональные сегменты федерального ритейла или к местным ритейлерам. Я много раз… Я со всеми общаюсь, понимаете, и с теми, и с другими, и с третьими. И ритейл совершенно справедливо говорит: «Да, мы готовы брать, но они не готовы нам дать это предложение. Картошка слеживается, морковь разная, не такая, калибровать надо, еще мыть надо, упаковывать. Мы к этому не готовы». Есть проблема с качеством и количеством. Светлана Максимова: Вы меня простите, но… Дмитрий Лысков: Вот наши телезрители пишут, Ленинградская область: «У садоводов, продающих овощи на ящиках, цены в два раза выше, чем в магазинах». Это, видимо, потому что экологически чистые. Из Воронежа нам сообщают: «Зачем мне ярмарки? Там цены те же». Это возвращаясь к нашему вопросу. В принципе, так-то оно так. Но ведь есть люди, которые готовы подешевле продавать свою продукцию. Вот где они? Почему мы их не видим? Светлана Максимова: Смотрите. Буквально недавно у нас было совещание в Государственной Думе, вот буквально две недели назад, где проговаривались все эти вопросы. Конечно, вы правы, с одной стороны. Действительно, фермер не может поставить такой объем продукции, для того чтобы ритейл, чтобы магазины могли продавать одну и ту же продукцию. Ну, везде, в любом магазине, в любом городе у них должна быть одна и та же продукция. И проговаривали, что нужно сегодня, наверное, подойти опять, как несколько лет назад, подходили и помогали строить фермерам логистические центры, овощехранилища. Логистические центры построили, но… Николай Лычев: Торгово-распределительные центры? Светлана Максимова: Да, торгово-распределительные центры. Николай Лычев: Совершенно верно. Светлана Максимова: А нам нужно для того, чтобы… Почему фермер «сбрасывает» продукцию и отдает перекупщикам? Потому что ему негде хранить. Сегодня нужна кооперация, сегодня нужны кооперативы, которые могли бы построить овощехранилища и сохранять эту продукцию. Они могли бы до лета хранить эту продукцию. Я скажу, когда у меня было свое овощехранилище, до июня месяца у меня лежал практически свежий картофель. У меня с удовольствием брали и детские сады, и школы эту продукцию. И она была по той же цене, потому что мне не выгодно было ее повышать, договора заранее заключали. Поэтому здесь нужно подходить все-таки по-государственному. Это раз. Во-вторых, все почему-то думают, что фермеры должны сдавать в крупные магазины. Во всем мире… Ну, вы, наверное, ездили и видели, что Италия, Испания, Германия – везде у фермера есть свой небольшой магазинчик. Если, допустим, фермер занимается растениеводством… Вот я была в Германии. Немец, знаете, у него даже продавца нет. Вот заходит селянин, берет морковку, картошечку, что ему нужно, оставляет деньги и выходит. Понимаете? Я понимаю, что это… Дмитрий Лысков: Светлана Викторовна, это прекрасная картина! Я с вами согласен. Но вся Германия укладывается в один российский регион. У нас страна большая. Светлана Максимова: Я понимаю это. Дмитрий Лысков: И мне, например, затруднительно из Москвы поехать к фермеру в Калужскую область, чтобы купить картошечку. Светлана Максимова: Ой, вы знаете, в свое время ко мне в Тверскую область… Практически вся Москва скупала мою продукцию. И для них это было… Дмитрий Лысков: Нет, ну я понимаю, но здесь же есть вопросы и времени, и транспортных накладных расходов, и так далее. Светлана Максимова: Это понятно. Тамара Шорникова: Хочется, чтобы разные были возможности попробовать. Светлана Максимова: Ну да. Тамара Шорникова: И у тех, кто далеко живет, и у тех, кто рядом, через забор. Светлана Максимова: Поэтому нужно, чтобы фермер сохранял свою продукцию, действительно, чтобы он мог ее продавать круглый год, чтобы он имел свои маленькие магазинчики. Кооперация, скооперировались и продают свою продукцию. Знаете, мы были с нашим президентом Плотниковым в Америке, нас приглашали. Мы зашли в один экологический магазин, экопродукция. Сегодня это модно – органическая продукция. И у нас тоже. Мы зашли. Привозят фермеры свою продукцию, оставляют эту продукцию. И вечером… Они нам ничего не продали. Ну, мы хотели попробовать. А вечером мы уже зашли в этот магазин – и магазин был пуст. В Ульяновской области в свое время тоже был крупный логистический центр, ничего у них не получалось. Сейчас настроили небольшие рыночки для фермеров. Фермер сам продает эту продукцию. Если он сам не может, потому что у него работа, то он ставит своего продавца. И этот продавец (они заключают договор) продает эту продукцию по своей цене. Тамара Шорникова: Вот насколько эти рыночки нужны на самом деле фермерам? Потому что, ну действительно, стоять в страду. Это никакой фермер не будет. Светлана Максимова: Конечно, конечно. Тамара Шорникова: А продавцы – это зарплата, которая… Это еще аренда и так далее. И насколько это выгодный формат для фермеров? Светлана Максимова: Очень выгодный. Я вам говорю как бывший… Ну, бывших фермеров не бывает. Я работала, но я сама и продавала эту продукцию. Знаете, я думаю, что здесь нужно повернуться все-таки к малому и среднему предпринимательству, дать им возможности, чтобы они свою продукцию не только через перекупщиков продавали, но чтобы у них был и свой сбыт. Это и ярмарки, чтобы сами они продавали. В субботу может любой фермер приехать, выделить один день и продавать свою продукцию. Я очень много лет занималась ярмаркой, и я точно знаю. Мы возле цирка прямо продавали свою продукцию. Фермер приезжал в субботу на целый день. У них же нет огромных поставок. Все равно то, что за неделю они наработают, они все это хранили, приезжали и продавали. Так что здесь нужно, в общем… Тамара Шорникова: Понятно. Светлана Максимова: А то мы все время говорим про большие магазины, что вот фермеры не дают. Да, можно делать… Сейчас некоторые грамотные крупные супермаркеты выделяют уголочек, «уголок фермер» так называемый. Тамара Шорникова: Да, «Ешь вологодское», «Ешь волгоградское». Дмитрий Лысков: Есть такое, да. Светлана Викторовна, телефон надрывается просто. Тамара Шорникова: Что в Якутии едят и по какой цене? Дмитрий Лысков: Иван на связи из Якутии. Иван, вы в прямом эфире. Зритель: Алло. Здравствуйте. Дмитрий Лысков: Здравствуйте. Зритель: Меня зовут Иван, я из Республики Саха (Якутия), поселок Белая Гора. У нас тут проблема – ничего не растет, доставляется все самолетом из Якутска. В Якутске картофель стоит 50 рублей за килограмм, а здесь – 350 рублей. Дмитрий Лысков: Ничего так себе разница. Зритель: Никаких субсидий на перевозку нет, ничего подобного, от государства помощи нет. Как прожить на эти цены? Не представляется возможным никому. «Борщевой набор» в среднем, по килограмму если брать, выходит 3–4 тысячи рублей. Тамара Шорникова: Ох ты! Зритель: Вот такая проблема у нас. Тамара Шорникова: Иван, а зарплата при этом какая? Наверное, тоже повыше? Зритель: Средняя зарплата здесь у рабочих муниципалитета, на государственных предприятиях, у федералов – 35–40 тысяч рублей. Вот так вот. Тамара Шорникова: Спасибо. Дмитрий Лысков: Спасибо большое за ваш рассказ. Николай Александрович, готовясь к программе, прочитал, что сейчас и ритейлеры в том числе начинают жаловаться, что, оказывается, у нас резко подорожали перевозки, и поэтому в том числе вот так вот меняются цены от производителя к продавцу. И даже возник вроде бы некий дефицит на рынке перевозок продовольствия. Что за история? Николай Лычев: Ну, это какая-то временная история, я не знаю, дефицит автотранспорта или вагонов, контейнеров, платформ и так далее. Дело не в этом. Дело в том, что этот дефицит обычно «расшивается» через какое-то время, потому что бизнес заинтересован все это перевозить. А вот постоянным трендом является то, что как раз из года в год стоимость перевозок растет. Это реальная проблема. Другое дело, что давайте… Вот мы решили не упираться только в большие торговые сети, в федеральный ритейл. Давайте не будем упираться в вопрос перевозок. Это только один из факторов. Ну, есть 5% перевозки в стоимости килограмма огурца. Я не знаю, может быть, 5–7%. Но есть ведь и более значимые факторы. И как раз это то, с чего мы начинали. Это наличие большого количества посредников в этой пищевой цепочке от поля до нашего с вами стола и неравномерная маржа, которую получают различные участники рынка. И это вопрос, как Светлана Викторовна говорила, государственного регулирования. Поэтому, конечно, на эту тему надо более четко смотреть. Но пока, к сожалению, сколько лет даю комментарии, ничего в лучшую сторону не меняется. Все спорят: у кого больше денег, кто что перекупает. Но никто ни к чему не пришел. Тамара Шорникова: У вас есть ответ на этот давний спор? Потому что, действительно, посредников много. Вы поступательно в эфире защищаете торговые сети… Николай Лычев: Я не защищаю торговые сети. Тамара Шорникова: Ну, скажем так, настаиваете на том, что маржа у них вполне соответствует совести, чести и так далее. Кто же тогда в этой цепочке больше всех наживается? Ваше мнение. Николай Лычев: Ответа на этот вопрос нет. Понимаете, просто нет. Во-первых, я не экономист. Если бы даже здесь сидел экономист (у вас тут иногда экономисты приходят), у него тоже не было бы ответа на этот вопрос. Где маржа? Ответ: не знаю. На самом деле торговые сети не всегда добросовестно зарабатывают. Я не на сто процентов их защищаю. Я просто хотел сказать, что, в отличие от фермеров, сельхозпроизводителей, у которых маржинальный бизнес (маржа 60–100% – это норма), но у них выручка небольшая, а у сетей большая выручка. У них маржа 4–5%. Конечно, у них совсем другие охваты, другая рыночная сила, 20–30% рынка поставок. Попробуйте их обойти. А фермерам нужно давать выбор. Ну, вот то, что мы говорили, это понятно. Это независимые собственные точки сбыта. Это торговые сети, федеральные и региональные. Это ярмарки выходного дня, сезонные, вот эти все. И, конечно, онлайн-торговля. У меня есть несколько успешных фермеров, знакомых, и они по не последним ценам продают через собственные онлайн-магазины либо через партнеров в онлайне. Дмитрий Лысков: Слушайте, кстати говоря, действительно, очень много сообщений вот такого плана. Из Ярославской области: «В поселке овощи и фрукты дорогие, так как хозяева покупают в «Магнитах». Николай Лычев: Где покупают? Дмитрий Лысков: «На рынке качество товара выше – значит, и цена выше», – это Пензенская область. То есть далеко не факт, как я смотрю по сообщениям наших телезрителей, что у фермеров на этих маленьких точках цена-то будет поменьше. Что-то как-то странно, для меня даже удивительно. На этих точках, как выясняется, на рынках товар зачастую выше стоит, нежели в магазинах. Светлана Максимова: Вы знаете, я хочу сказать, что у нас многие фермеры, которые занимаются, у них небольшие участки, это личные подсобные хозяйства, которые выращивают органическое земледелие. Понимаете, там ни удобрения, там ничего не применяется. Они вручную полют, они вручную выращивают. Небольшие участки морковки, свеклы, чтобы поддержать… А особенно это к 1 сентября. Личные подсобные хозяйства, дачники. Конечно, они свой товар оценивают, что это не промышленный, не агрохолдинга товар, который выращивают тоннами, десятками тонн, сотнями тонн, а именно небольшой участочек. Поэтому, конечно, они хотят его подороже продать. Это же всегда так было. Николай Лычев: Это не супермаркет, это бутик. Светлана Максимова: Да, это бутик. Дмитрий Лысков: Бутик? Кстати говоря, хорошее название. Вместо простого фермерского магазина назвать это «фермерский бутик». Николай Лычев: Кстати, есть такие. Дмитрий Лысков: И сразу цену можно поднять. Тамара Шорникова: А еще – наклейку «ЭКО», «FRESH» и так далее. Светлана Максимова: У нас же есть магазины сегодня и в Москве, и вообще по всей стране. Это и «Избушка», и другие, которые как будто бы покупают у фермеров и продают… Дмитрий Лысков: Мы сегодня, я чувствую, по брендам, названным в эфире, по рекламе сделаем план на десятилетие вперед. Николай Лычев: Мы никого не рекламируем. Дмитрий Лысков: У нас телефонный звонок. Тамара Шорникова: Галина, Волгоград. Давайте послушаем. Галина? Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, слушаем. Дмитрий Лысков: Здравствуйте. Вы в прямом эфире. Зритель: Я просто смотрю вашу передачу сейчас и удивляюсь господам, которые поясняют все это. Вот наша Волгоградская область, мы всю жизнь выращивали и овощи, и бахчевые культуры. Но цены у нас и без поставщиков – космические! Свекла – 90 рублей. Морковь – 90 рублей. Картофель и лук – 50. Капуста – 40 рублей. И это в Поволжье, где выращиваются и огурцы, и помидоры, и арбузы, и дыни, где плавает рыба, которая стоит 300 рублей/килограмм у нас в Волгограде. И вы здесь сидите и говорите о том, что скупают вот у них по 19, а продают дороже. У нас овощная организация, фирма «Заря», которая выращивает огурцы и помидоры непосредственно в Поволжье, в Волгоградской области. Эти фирменные ящики с помидорами и огурцами стоят на базаре у нерусских, которые продают их потом по 90, потому что это фирменные, фирмы «Заря». И о чем вы тут говорите вообще, а? Тамара Шорникова: Спасибо, Галина, за ваше мнение. Дмитрий Лысков: Спасибо, спасибо. Вот я хочу, может быть, даже пояснить, о чем мы сейчас здесь говорим. Из Воронежской области сообщение: «Я перекупщик…» Кстати говоря, не было пока еще таких сообщений. Друзья, если вы действительно работаете в этой сфере, то сообщите, как у вас дела. Тамара Шорникова: Позвоните нам. Дмитрий Лысков: Так вот: «Я перекупщик. Высокая наценка, так как нужно оправдать налоги, аренду, эквайринг, брак, зарплату». Вот мнение человека, который покупает, перевозит и продает. И его тоже, наверное, можно понять. Вот как с вашей точки зрения? Николай Лычев: Человек молодец! Перекупщики нужны. Без них мы бы сидели голодные и перестали есть, как в позднем Советском Союзе. Тамара Шорникова: Еще два сообщения буквально. Калининградская область вдогонку: «Все работают себе в убыток, всех понять можно, а цены растут». Тверская область: «Производителей контролируют, спекулянтов нет». Действительно, всех можно понять. Вопрос остается острым, обсуждаем сейчас. Все-таки делать-то что? Август месяц, урожай уже идет, на контроле у государства, но все равно цены растут. Что нужно, на ваш взгляд? Какие меры? Какие субсидии или какие-то другие формы поддержки? И главное – кого поддерживать-то? Светлана Максимова: Я уже говорила, что, во-первых, нужно все-таки мелкий бизнес кооперировать, помогать им строить овощехранилища, для того чтобы можно было хранить и продавать по ценам производителя. Это раз. И, конечно, субсидирование. Субсидирование необходимо. Тамара Шорникова: А кого? Светлана Максимова: Сельхозпроизводителей, которые будут хранить эту продукцию, потому что чем лежкость больше, тем, понятно, и продукция… Тамара Шорникова: По крайней мере, мы не будем зависеть от импортной продукции. Светлана Максимова: Да. Это раз. Потом – семеноводство. Нам нужно с вами развивать семеноводство. Потому что самое страшное, что у нас сегодня в стране есть – у нас нет своих семян. Это раз. И во-вторых… Вот Тверская область правильно сказала. У нас партия сразу среагировала. У нас сейчас молодежные волонтерские движения, ходят по магазинам, по рынкам всем и смотрят цены, какие цены, и делают замечания. И я хочу сказать, что… Тамара Шорникова: Смотрят. А дальше что? Кому эта информация передается? Светлана Максимова: Руководителям магазинов. Тем, кто на рынке торгует. И цены сбавляют, реально сбавляют. Тамара Шорникова: Понятно. Николай Лычев: А потом они уходят – и цены поднимаются обратно. Тамара Шорникова: Потом ценник просто перевешивают, да? Светлана Максимова: Нет, нет, нормально. Сейчас цены у нас, в общем-то, относительно… Тамара Шорникова: Николай Александрович, ваше мнение? Что? Какие субсидии, какие меры в первую очередь нужны? Николай Лычев: Я выделю три момента. Первое. Конечно, это то, что сказала Светлана Викторовна. Это инфраструктура. А мы ее достаточно хорошо и достаточно много, ну, за минусом неурожайных лет или всякого ковида, производим, но не можем до конца сохранить этот урожай. Мы теряем в качестве, в объемах. Картошка портится, у нее больше 600 разных болезней. Поэтому нужна инфраструктура хранения и переработки, превращения в товар картошки, морковки, капусты и всего того «борщевого набора», который мы обсуждаем. И только тогда инвестиции, огромные инвестиции (а в 2006 году был первый национальный проект, государство вложил, в том числе в овощной сектор, вообще в растениеводство) будут окупаться маржой сельхозпроизводителей. Они будут сохранять товар. И, кстати, будет снижаться доля импорта, потому что мы будем больше хранить своего. Кстати, не надо иллюзий, от импорта мы никогда не избавимся. Мы северная страна и всегда будем, во-первых, зимой добирать импорт, а во-вторых, в приграничных регионах, где рядом Казахстан, Китай, Белоруссия или та же Украина, нам проще оттуда привезти, чем что-то самим… И еще один момент – не надо вмешиваться в рынок. Помните, как вмешались? История с подсолнечным маслом. И что? За первое полугодие этого года производство подсолнечного масла в стране снизилось на 20% с чем-то. И это еще не все. Будет снижение по итогам года. И будет расти цена. Поэтому не надо вмешиваться в рынок, пусть он себя регулирует сам – спрос и предложение. И третье – это адресная помощь сельхозпроизводителям и адресная помощь, продовольственная помощь нуждающимся в закупках продовольствия по более низким ценам. Все. Тамара Шорникова: Спасибо. Дмитрий Лысков: Да, спасибо. Ну, мы искренне надеемся, что мы к этому придем и как-то из этой ситуации вырулим, потому что ну невозможно, непрерывное повышение цен. Хотелось бы все-таки иногда и понижения. Светлана Максимова, член Комитета Госдумы по аграрным вопросам, председатель совета АККОР… Тамара Шорникова: …и Николай Лычев, управляющий партнер портала Agrotrend ru… Дмитрий Лысков: …были у нас сегодня в эфире. Тамара Шорникова: Спасибо вам. Дмитрий Лысков: Спасибо вам огромное за ваши комментарии. Тамара Шорникова: А после перерыв будем говорить о женских и неженских профессиях и об ипотеке, что с ней будет.