Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем. С вами по-прежнему Тамара Шорникова... Тамара Шорникова: ...и Иван Князев. Иван Князев: Переходим к главной «Теме дня». Будем учиться сами и дома: в России все больше родителей выбирают для своих детей семейное обучение. Количество таких детей, кто получает образование вне обычных школ, стремительно растет. Вот смотрите, еще 5 лет назад их было всего 8,5 тысяч, такие данные есть, а уже по итогам 2020 года стало 100 тысяч. И по мнению экспертов, число таких детей будет расти. Тамара Шорникова: Почему родители не хотят вести детей в обычные школы? По данным опросов, больше половины родителей считают, что школа не обеспечивает достаточное качество обучения. Еще в качестве причины указывают буллинг, или травля, детей, проблемы со здоровьем, частые переезды и стремление к свободе. Иван Князев: Ну да, здесь тоже вот такой интересный момент. В общем, что не так с современными школами в России? Можно ли вырастить ребенка и дать ему хорошее образование без них, без школ то есть? Что вообще подразумевает под собой семейное обучение? Как его организовать? Дорого ли все это, наконец? Вот на эти вопросы попросим ответить наших экспертов. Вы, уважаемые телезрители, тоже присоединяйтесь к разговору. Что думаете о нынешнем образовании детей? Звоните нам в прямой эфир. Представим экспертов. Тамара Шорникова: Леонид Перлов, учитель высшей категории, почетный работник общего образования. Иван Князев: Здравствуйте, Леонид Евгеньевич. И Алексей Семенычев, идеолог семейного образования, писатель, – здравствуйте, Алексей Юрьевич. Алексей Семенычев: Добрый день. Тамара Шорникова: Для начала давайте оценим цифры. Как они вам? Вам вот первый вопрос: вам не обидно слышать о недоверии такого огромного количества родителей к классической школе и образованию? Леонид Перлов: Мне, честно говоря, несколько странно слышать цифры, точнее даже комментарии к этим цифрам. Дело в том, что цифру около 100 тысяч на семейном обучении я слышу примерно в 1912 года, принципиально эта цифра с тех пор по крайней мере по официальным источникам не менялась, то есть ситуация без особой динамики. Ну а что касается обиды... Отношение к школе формируется целым букетом причин, часть из них здесь названа, но далеко не все. Ну что значит «обидно»? Глупо обижаться на реальность. Тамара Шорникова: Вы разделяете скепсис по поводу качества образования? Леонид Перлов: Я считаю, что целый ряд школ, я бы даже сказал множество школ, должного качества образование сегодня не дают... Тамара Шорникова: В чем причина? Леонид Перлов: ...опять-таки в силу ряда причин. Школа – это учителя, значит, причиной №1 я бы назвал кадровый дефицит и, увы, чрезвычайно низкий, я бы сказал подпорогово низкий, социальный статус учителя, который не позволяет сегодня каким-то образом повлиять на кадровую ситуацию. Иван Князев: То есть социальный статус или все-таки качество педагогики у нас хромает? Леонид Перлов: Качество определяется... Иван Князев: Просто вот те случаи, когда, например, я не знаю, учитель языка чуть ли не заменяет учителя математики... Леонид Перлов: Да бывает сплошь и рядом, а бывает и наоборот. Иван Князев: Вот. Леонид Перлов: Качество учительского корпуса, подготовки учительского корпуса, квалификация учительского корпуса формируется изначально контингентом поступающих в педагогические институты и идущих потом работать в школы. Иван Князев: Там у нас учат не очень хорошо. Леонид Перлов: И вот там-то как раз, да, более чем нехорошо, я бы сказал, и даже люди, поступающие в педвузы, вот Московский городской, например, хвастается, 80% выпускников идут в школы, но, к сожалению, при этом умалчивается, что из них бо́льшая часть в течение 1–2 лет свою педагогическую карьеру заканчивают. Иван Князев: Из-за зарплаты? Леонид Перлов: И из-за зарплаты, и из-за этого отвратительного отношения общества сегодня к фигуре, к статусу учителя, из-за целого ряда чудовищно совершенно административных факторов работающих, безумной перегрузки административными требованиями, документацией, бумагами, на детей времени не остается. И то, за чем они идут в школу, они, в общем, не получают. Идут они работать с детьми. Тамара Шорникова: Подробнее по пунктам разберем эти негативные факторы. Алексей Юрьевич, как вы относитесь к популярности семейного образования сегодня? Нет, эксперты говорят, что все-таки цифры подрастают. Иван Князев: Я уточню, да, – вы ее замечаете? Алексей Семенычев: Ну смотрите, давайте все-таки... Я здесь не могу не присоединиться, потому что действительно давайте скажем уж наконец прямо по телевизору, честно и прямо, что 100 тысяч – это придуманная цифра, высосанная из пальца много лет назад, ее перекидывают уже из одного СМИ в другое как очень красивую, потому что три цифры, даже нет, шесть цифр выглядят лучше, чем пять. Тамара Шорникова: Неужели коллеги с 1900 года переделывают? Алексей Семенычев: Нет, конечно, все это ерунда полная, никаких там нет 100 тысяч, реальная практика доказывает, что то, что выросло, действительно где-то приблизительно с 20–23 тысяч до 30 с небольшим, это за год, и это в первую очередь результат эпидемии, а не результат того, что школа плохая. Иван Князев: Вот я поэтому не зря спросил про личные наблюдения. Алексей Семенычев: Давайте все-таки немножко про другое говорить, давайте не будем передергивать. В основном причина – это все-таки... Да, там есть рост, но он не такой, как это может показаться. И повторю еще раз, главная причина того, что за год выросло, – это эпидемия: эпидемии не будет, все вернется обратно, это очевидно, очень понятно. Иван Князев: Эпидемия – это причина или все-таки повод был? Алексей Семенычев: Ну конечно, повод это был. Иван Князев: Попробовали и можно, почему бы и нет? Алексей Семенычев: Ну да, это был очевидный рост, но повторяю еще раз, скорее всего, он закончится. Да, какая-то часть останется, какая-то часть вернется обратно. Да, эпидемия нам помогла довольно серьезно развить свое обучение, это тоже правда, цифровое обучение нам помогло развить огромный пласт дополнительного образования, что тоже, конечно, повлияет. Но сказать, что это прямо, ну вот мы тут сейчас все дружно перейдем, – ну нет, конечно, они будут... Иван Князев: Семейное обучение – это про какие классы? Это вот когда уже родители и их дети понимают, что сейчас вот то, что им дает школа, им этого не хватит в конечном итоге на то, чтобы поступить, на то, чтобы получить профессию? Леонид Перлов: Понятно. Ну, родители да, дети, скорее всего, нет, семейное обучение – это про любые классы. Ну вот как раз, готовясь к программе, я побеседовал с коллегами с некоторыми и с родителями... Ситуация такая. Для начальной школы, 1–4 классы, большинство из тех, с кем я на эту тему беседовал, считают, что да, это возможно. Для средней школы и старшей школы крайне сомнительно опять-таки в силу ряда причин. Так что про любые. Иван Князев: А ближе вот уже к выпускному году? Леонид Перлов: Очень... Я бы не назвал это семейным обучением. Ближе к выпускному периоду, после 9 класса обычно, очень многие уходят из школы и переходят в экстернат. Но далеко не всякий экстернат – это семейное обучение. Иван Князев: Ага. Леонид Перлов: Разница в том, что, если в соответствии с законом, по-моему, 3-й пункт 17-й статьи закона «Об образовании», ребенок имеет право обучаться дома по желанию родителей, пожалуйста, периодически сдавая, раз в полгода, раз в год какие-то материалы. Но при этом ответственность за образование ребенка возлагается на родителей. В том случае... Иван Князев: Чтобы уже потом претензий не было. Леонид Перлов: Да. В том случае, если ребенок переходит на экстернатную форму, очно-заочную так называемую, ответственность лежит на школе, он числится учеником этой школы, и школа за него отвечает, вот в этом разница принципиальная. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телезрителей. Все-таки мне хотелось бы запустить еще дискуссию, чтобы понять, что вас устраивает в современной школе, что вас не устраивает, за что хотите поблагодарить руководство, преподавателей, а что, по-вашему, нужно менять. Звоните, высказывайте свое мнение. Виктор, Москва. Иван Князев: Здравствуйте, Виктор, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Я хочу сказать свое мнение по поводу нынешнего образования. Значит, за последние 10–20 лет образование в стране резко ухудшилось. Сравнить с тем, какое было образование в советское время, когда мы заканчивали школу, изучали подробно историю, географию, сейчас, конечно, таких знаний абсолютно школа не дает. И в то же время семейное образование – это действительно, я согласен с вашим соведущим или..., что нельзя, извините меня, в старших классах детей обучать семейному обучению. Во-первых, все-таки должна быть, наверное, определенная адаптация, и в коллективе дети должны воспитываться. Плохо то, что школа сейчас у нас только оказывает услугу, она не занимается совершенно настоящим образованием и воспитанием людей. Иван Князев: Виктор, ну вот хотелось бы чуть-чуть предметнее. Вот вы говорите, да, в Советском Союзе было хорошее образование. Господи, остались те же практически учебники, те же знания, фактически та же программа. Зритель: Учебники совершенно другие, а знания совершенно никаких. Вы знаете, вот ходят ролики по интернету, когда, извините меня, вон, дети даже после окончания института не знают элементарных вещей. Иван Князев: Ага. Зритель: Ни по истории, ни по финансам, кончающие финансовые университеты, они не знают, что такое валюта и что такое курс. То есть это вообще полнейший абсурд, понимаете? Тамара Шорникова: Понятно ваше мнение, спасибо, Виктор. Иван Князев: Да, хорошо, спасибо. Тамара Шорникова: Давайте следом еще Уфу подключим, Шамиль дозвонился, узнаем еще одно мнение. Зритель: Алло, здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, здравствуйте, Шамиль. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: Вот хорошая тема у вас сегодня в передаче, «В школе плохо учат». Сам я пошел в школу в 1986 году. Значит, я захватил часть советского образования, систему преподавания, как говорится, советской системы, и полностью меня обучили в школе те советские преподаватели, которые дорабатывали. И вот сейчас мой старший сын, значит, он учится на домашнем образовании, отучили мы его, значит, первые 2 класса, в 3 классе мы уже пошли на домашнее образование. И то, что сейчас уровень преподавания в школе и преподавания в Советском Союзе, – это две совершенно разные вещи. Иван Князев: Шамиль, а можно подробнее? Во-первых, почему все-таки решили перевести на домашнее образование? А во-вторых, как оно у вас выглядит? Кто учит ребенка? Вы нанимаете педагогов, сами что-то рассказываете? Зритель: Ну, сейчас мы рассказываем сами, у жены высшее образование, у меня высшее техническое образование, так что пока нашего уровня достаточно. Прикреплены мы к московской школе, значит, соответственно, документами, материалы высылает нам авторская школа, все вот эти контрольные, все вот эти задания, мы высылаем их обратно по интернету. Иван Князев: Так, хорошо. А дальше, дальше полностью планируете заканчивать таким образом школу? Зритель: Ну, вы знаете, нынешняя школа – это... Нынешний результат школы – это сдача ЕГЭ для дальнейшего поступления в вуз. Понятно, что школьнику все равно надо заниматься углубленно с репетитором, ну такие предметы возьмем, как информатика, физика, математика. То есть вот это посредника, школу, зачем вот школа, если ребенок все равно должен заниматься с репетитором углубленно для поступления в вуз? Тамара Шорникова: Да, понятно. Шамиль, еще коротко: вы сдаете, промежуточные какие-то аттестации проходите? Какие отметки? Зритель: Ну, пока четверки и пятерки. Тамара Шорникова: Понятно. Да, спасибо. Иван Князев: Да, спасибо, спасибо большое, Шамиль. Ну вот два интересных момента. Хорошо, что родители пока сами могут, да, преподавать что-то, у них есть образование. А второй момент – это ЕГЭ. Вот мы ввести-то ввели, а все время нанимаем репетиторов, потому что, видимо, тех знаний в школе не хватает. Леонид Перлов: Я бы сказал, три ключевых момента. Вот предыдущий звонивший упомянул слово «услуга», на мой взгляд, одна из ключевых проблем, которая сегодня в школе существует, – это то, что школа перестала учить и воспитывать и в полном соответствии с законодательством оказывает услуги. Отчасти этим объясняется и падение статуса учителя, он стал работником сферы услуг, а следовательно, клиент всегда прав, а учитель всегда неправ получается. То, что второй звонивший забрал своего ребенка из школы, мало что хорошего говорит об этой школе. Школы разные. Я знаю прекрасные школы, которые вполне готовят и к ЕГЭ, и к чему угодно, но их опять-таки, к сожалению, мало, не хватает толковых учителей. В дальнейшем либо этот человек будет тратить очень большие деньги на дальнейшее обучение своего ребенка дома... Кстати, у него не семейное обучение судя по тому, что он сказал, я правильно понимаю, у него, скорее всего, очно-заочное. Алексей Семенычев: Он не уточнил, в какой именно форме. Леонид Перлов: Он уточнил, что... Алексей Семенычев: Там у него получилось заочное семейное, там не очень понятно. Леонид Перлов: Он сказал, что ребенок прикреплен к школе, следовательно, он в списках учеников этой школы, следовательно, он учится по очно-заочной схеме, потому что, если обучение семейное, ребенок не числится в учениках этой школы, почему, собственно, и не отвечает за него школа. Нельзя говорить в целом о системе, система разбалансирована, система отвратительно работает, но кому-то повезло со школой, которая находится рядом, где есть учителя и где ребенок может учиться, где результат хороший; кому-то, увы, не повезло. Времена такие, что на это рассчитывать сегодня не приходится. Тамара Шорникова: Ага. Кстати, вот уточнение, просто из тех материалов, которые я видела, готовясь к этому эфиру, и при семейном обучении школьник тоже остается числящимся за школой, родители вместе с учеником пользуются ресурсами, которыми располагает школа, учебниками и так далее, проходит аттестацию и получает аттестат по окончании образования. Леонид Перлов: Но он не числится в списках учеников этой школы. Тамара Шорникова: Это какой-то другой статус? Леонид Перлов: Это другая форма совершенно. Он может пользоваться материальной базой школы, но в списках учеников он не числится, а потому школа за него и не отвечает. Тамара Шорникова: А как же аттестат выдается таким образовательным учреждением? Леонид Перлов: Есть процедура, согласно которой он проходит аттестацию в одной из школ и получает аттестат, сдав экзамены, пройдя эту аттестацию, но не являясь учеником этой школы. Иван Князев: Давайте прямо сейчас посмотрим одну такую историю. О семейном обучении в Курске есть у нас видеоматериал, сюжет. Давайте посмотрим. СЮЖЕТ Иван Князев: Ну вот я видел, как вы вздыхали, Леонид Евгеньевич, когда смотрели этот материал... Леонид Перлов: Да. Иван Князев: Вас что-то там смутило? Леонид Перлов: Да нет, не смутило, скорее порадовало, что вот есть такая семья, которая может себе материально позволить семейное обучение нескольких даже детей, прозвучала цифра 25 тысяч, по-моему, не путаю, которую она платит за репетитора... Тамара Шорникова: Да-да-да. Леонид Перлов: ...в перспективе, что будут еще следом, что мама домохозяйка, да еще и с педагогическим образованием, это важно, она в состоянии построить образовательный процесс. И при этом, заметьте, она предполагает брать учителей в дальнейшем, понимая, видимо, что самой ей не справиться. Иван Князев: Ну, это, наверное, очевидно, конечно же, всю программу один человек... Леонид Перлов: Да, это очевидно, не потянуть это дело. То есть в принципе да, возможно, дорого однозначно совершенно и требует все же... Это доступно не каждому. Вот этой семье, по всей вероятности, доступно, ну дай бог им. Тамара Шорникова: Да. Многие пишут нам телезрители о том, что это все для богатых, это для обеспеченных людей, потому что... Во-первых, это логично вытекает из того, что кто-то должен этим заниматься, соответственно, один родитель, например, должен не работать, либо требуются какие-то нанятые специалисты. При этом пишут: что делать тем, кто не имеет такого достатка или возможности посвятить себя образованию, но при этом категорически не устраивает качество образования в местной школе? Потому что, мол, есть, например, элитная, в которые не попасть, и есть та, которая под боком и в которую «повезло» записаться. Алексей Семенычев: Ну смотрите, вы сейчас задаете очень такой сложный вопрос, очень многогранный. Вообще давайте начнем с базовых вещей, чтобы было понятно не только... Смотрите, образование бывает двух типов, индивидуальное и массовое. Современный мир движется к индивидуальному образованию. Ну как вот ни крути, если вы придете на любую конференцию обычных педагогов, вам скажут, что, ребята, самое главное – это индивидуальное образование, оно рулит, оно будущее. Более того, европейские, американские модели образования вполне себе позволяют выстраивать индивидуальную траекторию обучения в том числе и в рамках школы, вот. К сожалению, эта проблема касается, решается на уровне государства, на уровне частных школ за рубежом, у нас нет. И если мы сейчас себя спросим, кто ближе всего стоит к индивидуальному формату обучения, школа современная российская или семейное образование, извините, но я буду вынужден сказать, что семейное образование к современным технологиям, к современным направлениям, к современным течениям образования и педагоги стоит значительно ближе, чем любая школа, любая школа. Леонид Перлов: Ха-ха. Иван Князев: Я просто пытаюсь понять, как это можно действительно реализовать вот именно в нашей стране. Алексей Семенычев: Если как реализовать, это действительно сложно. И вот когда вы меня сейчас спрашиваете про деньги, ну я вам честно могу сказать, что да, к сожалению, это именно так, вот действительно, не имея денег, вам это трудно будет реализовать. Я сейчас говорю про семейное образование. Вы меня спросили немножко про другую тему, с моей точки зрения, значительно более интересную сейчас, если быть честным, давайте немножко вернемся, пока у нас есть время. Когда вы сказали, что делать, если у нас нет денег, но мы должны учиться в школе, – это такая серьезная тема, что нам делать, если у тебя нет денег учить ребенка в школе. На самом деле все значительно проще. Надо понимать, что успех ребенка вообще, по определению, давно уже в школе не строится. Вот когда родители это поймут, это будет очень большой прорыв для них. Нельзя современное образование выкладывать только на школу. Вы понимаете, школа расползлась. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок нормально учился, нужно, во-первых, внимательно на него смотреть, смотреть то, что ему интересно, и краеугольный камень в образовании не школа современная, а семья и дом. Уровень профессионализма школы, как только что товарищ объяснял, падает с катастрофической скоростью, он падает с невероятной скоростью. В Москве и Питере это хоть как-то тормозится, но в регионах он просто невероятно рушится, и любая семья довольно легко ее можно заменить, вообще-то говоря. Ну, не будем вдаваться в подробности, в тонкости, как именно она это сделает. Иван Князев: А хотелось бы, хотелось бы понять. Тамара Шорникова: Подожди, сейчас. Алексей Семенычев: Ну хотелось, я заканчиваю. Я хочу сказать все-таки более важную вещь сейчас, что, конечно, тяжело. Но давайте, если вы хотите, чтобы школа действительно оказывала влияние, такого влияния на вашего ребенка, буллинг и так далее, первую я скажу очень банальную вещь – любите своего ребенка, заботьтесь о нем и давайте ему еще что-нибудь кроме школы, иначе ничего не получится. Все. Тамара Шорникова: Вы знаете, есть при этом широко разошедшееся выступление одного из стендап-комиков в нашей стране, ну юмориста, классически назовем, он очень эмоционально рассказывал в таком негативном ключе, что, мол, ребята, а что вы там в школе делаете? Потому что, значит, ребенок приходит и мы с ним там по 5 часов эти домашние задания делаем и так далее, мне, значит, в чатах во всех учительских пишут, что, дорогие друзья, вы не успеваете по чему-то, – это вы не успеваете по чему-то! Я же не спрашиваю вас, хорошо ли накормлен мой сын, хорошо ли одет, это моя забота. На это откликнулись даже некоторые губернаторы и так далее. Иван Князев: Ага. Тамара Шорникова: И это такой, судя по популярности этого ролика, тоже больной вопрос и больное место у родителей. Потому что как только вот начинается разговор о том, что нужно вкладываться в ребенка, о его индивидуальной траектории развития и так далее, это все как-то автоматически списывается на родителей. Но у нас, мол, есть целый социальный институт, почему там не работает, почему опять на мне все? Понятно, что, если я люблю ребенка, это моя задача и так далее, но а там-то что-то делают? Леонид Перлов: Мы опять возвращаемся к тому, с чего начали. Для того чтобы там что-то делалось, должен быть кто-то, кто это будет делать, педагог соответствующей квалификации. А это сводится к тому, о чем мы, собственно, уже поговорили. Я целиком и полностью поддерживаю коллегу в том, что семья – это главное. У меня трое детей выросших уже, и я считаю, что да, ребенок формируется главным образом в семье. Но у школы другая задача, другие ориентиры, другие цели в работе с ребенком. Тамара Шорникова: Безусловно. Просто мы сейчас подходим к тому, что у нас достаточно много сфер, где есть большое расслоение, и образование в том числе. Получается, что хорошее, качественное образование доступно либо тем, кто в частных школах, которые могут себе позволить... Иван Князев: Ну не знаю... Тамара Шорникова: ...хорошее, утонченное, скажем так, образование, либо твои родители нанимают кучу репетиторов и сами вкладываются и так далее, а вот как бы остальные нет. Леонид Перлов: Тамара, «сами вкладываются» – опять и снова: родитель должен заниматься своим ребенком. Я много лет, десятков лет твердил об этом родителям, с детьми которых я работал. Чем больше ты работаешь с собственным ребенком, чем больше ты с ним общаешься, тем больший результат, и, кстати, тем больше он твой ребенок в результате. С этим... Родителям некогда. Тамара Шорникова: Леонид Евгеньевич, медианная зарплата в стране 30 тысяч, а модальная, по-моему, еще меньше, 25. Леонид Перлов: Модальная меньше, да. Тамара Шорникова: Если... Я думаю, что многие хотели бы гораздо больше времени уделять детям и так далее... Леонид Перлов: ...но не могут. Тамара Шорникова: ...но не могут, не все могут себе этого позволить. Не все могут позволить себе, некоторые работают на двух-трех работах и так далее. Леонид Перлов: Скажите, кто может позволить себе пренебречь будущим собственного ребенка? Иван Князев: Ха-ха. Тамара Шорникова: Возможно, те, кто сейчас думают о настоящем, как накормить того самого ребенка. Иван Князев: Леонид Евгеньевич, ну это такой философский вопрос... Леонид Перлов: Все правильно. Опять-таки, мои дети росли в 1980-е гг., ну помните это время, это было сильно непросто их хотя бы накормить, и тем не менее это не снимало с меня как с отца необходимости и желания, кстати говоря, с этими детьми общаться, заниматься, разговаривать, развивать их и так далее. Не в этом проблема, а в том, что вышло (чуть не сказал «моды») вообще общение с собственным ребенком. Вот есть школа, социальный институт, который предназначен для воспитания, для образования и воспитания ребенка, и вот он пускай и занимается, мое дело его прокормить. Очень распространенная точка зрения и совершенно ошибочная, как мне представляется. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонные звонки, много их у нас. Иван Князев: Владимир, Ямало-Ненецкий автономный округ у нас на связи. Здравствуйте, Владимир. Зритель: Здравствуйте, дорогие ведущие, здравствуйте, дорогие эксперты. Мое предложение – вернуться к советской форме обучения. Я как раз учился с 1980-го по 1990-й гг. и прекрасно помню всю систему обучения. Значит, сейчас в учебниках во многих, особенно точных наук, нет правил, представляете себе, нет правил, ребенку предлагается найти их в интернете, выучить самому или найти в каком-то другом постороннем источнике. А если он не склонен немножко к учебе, ему немножко лень или у него времени нет, он идет на борьбу куда-то, идет в музыкалку, а у него дома нет интернета, где же ему искать? И родители это правило забыли. А я помню нашу продленку: вот остаешься после 1, 2, 3 классов на продленку, сделали с тобой домашнее задание, проверили, кто на четверки-пятерки написал, те играют в какие-то игры, двоечников и троечников учительница собрала вокруг себя и начинает по новой им объяснять, что и как, и объясняет бесконечно. И понимаете, совершенно разные системы подхода у педагогов новой формации и у педагогов старой формации. У нас есть еще учителя в школе, которым под 60 лет и за 60 лет... Леонид Перлов: Спасибо. Зритель: Мы буквально на них молимся. Поэтому педагог приходит в класс, например русский язык, и говорит: «Дети, открываем тетрадки, записываем правило, этого правила вы в учебнике не найдете. Записываете и учите, потом рассказываете». Конечно, так хорошо. И педагог новой формации, который пришел и сказал: «У нас сегодня новая тема такая-то, домой приходите... Иван Князев: ...решаете тест. Зритель: ...ищете. Иван Князев: Да, в интернете ищете, решаете тест, отвечаете, сдаете завтра, получаете свою оценку. Леонид Перлов: Ха-ха-ха. Иван Князев: Да, Владимир, мы поняли вас, спасибо. Смотрите, уважаемые гости, учителей не хватает, зарплаты у них маленькие, качество педагогики страдает, а телезрители говорят, еще учебники у нас поменялись, тоже нет там уже того, что было раньше. Алексей Юрьевич, вы сказали, что единственный путь – это все-таки переход на вот этот вот домашний вариант обучения, на семейное обучение, и сказали, что это просто сделать. Вот я как раз-таки хочу немножко назад вернуться – тогда как это сделать? Алексей Семенычев: Смотрите, на самом деле, честно сказать, мой коллега почти описал все, что происходит. На самом деле это не слишком сложно, это довольно скучная затея..., довольно скучно трясти его, что спросить в интернете. Есть действительно очное обучение, есть заочное обучение, очно-заочное, есть индивидуальный план. Вы приходите в школу, оформляете документы, выходите, это вопрос одного дня. Иван Князев: Нет, меня не интересует техническая сторона. Алексей Семенычев: А что именно? Иван Князев: Техническую сторону, здесь можно что-нибудь придумать. Кто преподавать будет? Денег нет нанимать педагогов. Я, например, не учитель. Алексей Семенычев: А смотрите, смотрите. Давайте, во-первых, немножко с другого начнем, я все-таки не могу это не сказать сейчас. Я думаю, что... Вот я люблю Макаренко, и наши педагоги все, которые ходят в школу, они тоже все любят Макаренко. И все, кто заканчивают школу, они тоже все любят Макаренко, но, как правило, мало его читали. А Макаренко был хороший человек, он хорошие вещи писал. Вы знаете, если вы будете читать Макаренко, вы неожиданно обнаружите, что у него, вообще говоря, в книжках нигде не написано, как учить литературу, и как математику учить, тоже у него не написано. Иван Князев: Вот. Алексей Семенычев: Я вам скажу больше: у него, вообще говоря, про то, как учить, вообще нет ничего. Он пишет про взаимоотношения. Вот я когда говорю вам про современную школу, когда мы говорим про то, что не хватает денег, у меня нет времени, чтобы учить, – ребят, открывайте Макаренко, он вообще говорит про другое. Леонид Перлов: Ха-ха-ха. Иван Князев: Я боюсь, что не все наши телезрители знают, о чем он пишет. Вы тогда вкратце раскройте. Алексей Семенычев: Может быть, я еще должен сказать, кто такой Макаренко, я думаю, мы придем к этому времени, когда нужно будет сказать, кто такой Макаренко, хорошо хоть, слава богу, это время еще не пришло. Он говорит про взаимоотношения, он говорит про то, что это главное, главное, как мы относимся к ребенку, как мы относимся к учебе. Вот если мы создаем среду, в которой обучается ребенок, то он будет учиться хорошо, даже если у вас мало денег. Леонид Перлов: Вот, вот. Иван Князев: Как эту среду создать? Вот тогда на вас... Леонид Перлов: Вот-вот-вот. Алексей Семенычев: Вот я как раз хочу сказать. Когда мы говорим, что в школе... Не математик определяет умение учиться, а та среда, которая существует в школе. Иван Князев: Вы не согласны? Леонид Перлов: Я как раз об этом хотел сказать. Алексей Семенычев: Почему, когда мы говорим, что... Опять же, между прочим, это как раз советские учителя в свое время тоже говорили, которые прошли другую совсем школу, они говорили: ребят, не количество вообще определяет количество успешных учеников в школе, определяет не количество компьютеров, не количество предметов, которые в очередной раз вы ведете, даже не программы, которые вы проходите, и несоветские или советские учебники, нет, а атмосфера в школе определяет то, каким будет образование, хочет ребенок учиться, – атмосфера в школе. Атмосфера в доме лучше, чем нынешняя атмосфера в школе, как следствие мы учимся дома, все. А все остальное лишь какие-то такие незначительные факторы. Иван Князев: Дополните? Леонид Перлов: Да, я хотел сказать, напомнить, что Антон Семенович Макаренко – один из очень немногих педагогов, одной руки хватит перечислить, внесенных ЮНЕСКО в перечень великих педагогов столетия. Алексей Семенычев: Согласен, пять на самом деле, да. Леонид Перлов: А вот насчет среды – да. Вот в чем принципиальное отличие семейного любой формы нешкольного образования и школьного? – именно в среде. Иван Князев: Это заинтересованность какая-то? Просто чтобы понимать. Леонид Перлов: Да. Для того чтобы... Иван Князев: Мотивация к учебе? Какие-то игровые формы? Леонид Перлов: Кстати, я учитель, как вы догадываетесь, старой школы, еще и в советской школе поработал порядочно. Так вот задача учителя, на мой взгляд, создать вот эту самую образовательную среду, в которой я с детьми работаю, и чем эта образовательная среда грамотнее создана, чем она полнее, разностороннее, многограннее, чем она интереснее, тем лучше мне работать с детьми и тем интереснее детям учиться. Но опять-таки проблема в том, что создать эту среду сложно, и особенно сложно, когда тебе непрерывно бьют по рукам, мешая эту среду создавать. Ну вот последняя эта история наша с COVID, на мой взгляд, ну совершенно идиотское решение, ликвидация кабинетной системы. Вот оставили кабинет химии, кабинет информатики, якобы остальным не нужно. Я географ, кто сказал, что мне не нужен кабинет географии, что я могу работать где угодно? Я создаю эту среду годами, я ее все время меняю, она динамична. Иван Князев: Заходишь в кабинет географии, попадаешь в новый мир, в мир географии. Леонид Перлов: И ты попадаешь в мир географии и работаешь в этом мире, ребенок работает в этом мире, и эффект соответствующий. Иван Князев: То есть нельзя все свести к тестам, к компьютерам и ответам на вопросы? Леонид Перлов: И невозможно, и бессмысленно абсолютно, потому что есть контроль, а он сегодня куда главнее, чем педагогика у нас в школе, контроль, надзор... Я вот уже несколько раз говорил: контроль, надзор, режим, контингент, охрана – какую среду формирует вот этот вот перечень терминов? Академик Велихов говорил, что слово формирует среду обитания. Вот такой перечень формирует совершенно тюремную среду, учиться в такой среде ребенку абсолютно неинтересно и не хочется. Дома, разумеется, у него обстановка другая. Иван Князев: Да... Тамара Шорникова: Давайте послушаем, подключим телезрителей. Оксана, Краснодар. Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Я хотела бы высказаться вот по какому вопросу. Я также заканчивала школу в 1980-е гг., и хотелось бы отметить, что обучение было более качественнее и интереснее нам, детям. Плюс педагоги. Сейчас я разговариваю с родителями детей, которые учатся в школе, ценность педагога заключается в том, что она называет страницу и номер задания, которое дети должны сами дома изучить, выполнить и принести готовый ответ уже в школу. Полностью родители начиная с 1 класса делают уроки вместе с детьми, за них, можно даже так сказать, и дети потом эти результаты несут в школу. Сам ребенок не в состоянии ничего сделать, получается. Плюс задача педагога сегодня – это только обозначить тему изучения. Мы учились, раньше был учебник, тетрадка. Сейчас тетрадка, потом еще какая-то учебная тетрадка... Леонид Перлов: Тетрадка... Зритель: …учебник. То есть дети несут два-три портфеля в школу, чтобы просто обозначить, какое задание, надо вернуться домой и родителям сидеть в интернете... Леонид Перлов: Ужас какой. Зритель: ...все это смотреть, рассказывать, объяснять. Правильно высказывается вот предыдущий родитель, что школа – это просто прокладка между заданием и ответом, все. Наши педагоги, которые старой закалки, заставляли нас, если что-то не понял, приди до школы, «с 7 часов я на месте, я вам все расскажу-покажу». Мы заканчивали 9–11 классы, педагог говорил: «Так, Иванов, Петров, ты поступаешь в институт, тебе нужна математика, приходи, я с тобой буду заниматься безвозмездно». А сейчас с 1 класса родители вынуждены нанимать репетиторов. У меня ребенок через год идет в школу, я уже занимаюсь с ним, хотя я педагог, репетитор с ним занимается, и я не знаю, что будет в 1 классе, получится у нас учиться на пятерки или нет. Иван Князев: Да, понятно, Оксана. Спасибо, спасибо вам за ваше мнение. Тамара Шорникова: И еще Юлию послушаем из Ростова-на-Дону. Юлия, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я полностью согласна с предыдущим, с Оксаной из Краснодара. У меня вот есть такой пример. У меня ребенок учился в обыкновенной школе... Алло, вы слышите меня? Тамара Шорникова: Да, говорите. Зритель: У меня такой пример. У меня ребенок учился в школе, учился посредственно. Мы закончили, сдали ЕГЭ и поступили на платной основе в РИСИ, ну это у нас строительный университет. Он проучился 3 года, мы наняли ему репетитора по математике, он в итоге все сдал, что положено, и закончил этот, институт, буквально, ну как сказать, на одни пятерки. К чему я веду этот разговор? У нас учителя не хотят просто-напросто заниматься с нашими детьми, им нужны просто деньги. С чем я столкнулась? В школе, когда я приходила и спрашивала преподавателя, как он учится, она говорила, что «вам нужно нанимать репетитора». Репетитором вы нанимаете преподавателя с соседнего потока, то есть та нанимает наших детей и занимается с ними, а наш преподаватель занимается с теми детьми. Иван Князев: Ну а вы из параллельного потока. Леонид Перлов: Ага. Зритель: Но толку от этого никакого не было, просто были одни деньги. Иван Князев: Да, спасибо. Зритель: Поэтому и при поступлении в университет у нас, я смотрела, следила, как у нас идут поступления, то есть на бюджет поступили на наш факультет 50 человек, из них осталось всего лишь 28, то есть вот эти вот 200-балльники все ушли, их ни одного не осталось, остались «хвосты», которые были посредственны. Вот как у нас учат в школе. Иван Князев: Спасибо вам, Юлия, спасибо вам большое. Ну вот действительно, а почему в одних школах удается создать и атмосферу, и какие-то дополнительные занятия с детьми, а в других нет? Алексей Семенычев: Ну вот вы меня спросили... Я, во-первых, про школу-то не очень, это вот туда. Леонид Перлов: Да. Иван Князев: Да. Алексей Семенычев: Но если честно, я вот могу только повторить то, что говорил мой коллега сейчас, да, вот просто дословно про бумаги... Это тоже, что убивает... Поймите, учителя тоже нормальные люди, у них вообще тоже семьи есть, они тоже, когда шли в институт, не думали, что они будут там детей ругать, бить их там, ругаться на них и с родителями. Нет, они шли вообще тоже со светлыми идеями в школу работать, вот, только та среда убивает же не только детей, среда убивает и учителей тоже. Все хорошее, что там происходит с ними... Приходят хорошие люди. Почему молодежь не хочет идти работать? Ну потому что атмосфера, которая творится в школе, совершенно не то, что... Иван Князев: Причем здесь дело не только в деньгах, мне кажется. Алексей Семенычев: Да абсолютно. Леонид Перлов: Совершенно. Это не приоритет. Алексей Семенычев: Кстати, люди же прекрасно понимают, вы извините, только в Финляндии учителя получают много, во всех странах это нормальный вообще уровень профессии... Леонид Перлов: Ну нет, не только в Финляндии, безусловно. Алексей Семенычев: Ну может быть, я не знаю, но как бы в любом случае это не миллионеры все, они... Леонид Перлов: Средний класс. Алексей Семенычев: Да, это средний класс. Леонид Перлов: Средний класс. Иван Князев: Но не только деньги. Алексей Семенычев: Ну в принципе везде и нормально, да. Но еще есть какое-то удовольствие от того, что ты делаешь, но этого нет ничего. Тамара Шорникова: Да. Как создать среду в каждой школе, а не в избранных? Леонид Перлов: Если директор школы педагог, а не менеджер-управленец, пришедший туда не из сферы образования, если учителя учителя с большой буквы «у», работающие так, как они думали работать, идя в педагогический институт, эта среда создается. Все упирается опять-таки в людей, в кадры учителей, которые в этой школе работают. Я много лет работал во Второй школе московской знаменитой физико-математической, и у нас нет тех проблем, о которых говорили люди звонившие, говорит коллега, потому что, соответственно, подобраны учителя, спасибо Владимиру Федоровичу Овчинникову, недавно ушедшему от нас, люди, которые заинтересованы в своей работе и которым не мешают работать. В стране 16 миллионов школьников, из них пара десятков тысяч сегодня учатся не в школе, скажем так, мне кажется, это достаточно наглядно показывает: мы сегодня не можем обойтись без массовой школы, ну невозможно это, 16 миллионов школьников. Иван Князев: Все-таки не можем? Леонид Перлов: Невозможно. Иван Князев: Алексей Юрьевич считает, что можем. Алексей Семенычев: Ну смотрите, будущее образования на самом деле... Я уже говорил, что у нас есть индивидуальное образование и массовое. Без массового мы, разумеется, не обойдемся. Но у нас есть, уже сейчас по факту мы имеем разные образования. Образование должно быть разным, должна быть школа Монтессори, должны быть вальдорфские школы, должны быть массовые школы, должны быть авторские школы... Леонид Перлов: Конечно. Алексей Семенычев: ...Шмакова, Курбатова, Тубельского… Леонид Перлов: ...Овчинникова... Алексей Семенычев: ...Овчинникова, да неважно кого, авторская школа. Должны быть частные школы с разными программами, которые позволяют себе разные программы, в том числе для людей, которые имеют деньги. Да, извините, это печальная новость, но, к сожалению, это факт, это везде такая система, да, печально, но тем не менее. Оно разное, в том числе и семейное образование, конечно. Леонид Перлов: В том числе, это очень хорошо сказано. Тамара Шорникова: Леонид Перлов, учитель высшей категории, почетный работник общего образования, и Алексей Семенычев, идеолог семейного образования, писатель. Спасибо, что приняли участие в беседе. Иван Князев: Спасибо вам, уважаемые гости. Алексей Семенычев: Спасибо. Иван Князев: Ну а мы скоро продолжим.