Юрий Коваленко: Сергей Лесков уже готов нам сообщить о своем видении сегодняшних новостей. И что же у нас сегодня произошло? Объясняйте. Марина Калинина: Вам уже вопросы прислали. Так что готовьтесь отвечать. Здравствуйте. Сергей Лесков: Да вы что? Ну, вы тогда расскажете, о чем там спрашивают. Юрий Коваленко: Сначала вы расскажете. Сергей Лесков: Сначала я. Сначала о силе России – российском газе. Многострадальный газопровод "Северный поток - 2" еще не построен, но судьба уже у него совершенно драматическая. Начать с того, что Европа совершенно запугана возможными американскими санкциями и опасается вкладываться и инвестировать в этот поток. Хотя газ российский Европе чрезвычайно нужен. Кроме того, Украина на каждом европейском углу ходит и жалуется на то, что если российский газ пойдет в обход Украины, то Украина потеряет деньги за транзит этого самого голубого топлива. Ситуация на самом деле запутанная. Но Германия, главный бенефициар этого проекта и который вкладывает туда основные средства, в эти дни объявила, что продолжает строительство газопровода по дну Балтийского моря. Мы попытаемся разобраться в хитросплетениях этого газопровода, который опровергает суждение о том, что газопровод – это прямая линия. Вторая тема связана с тем, что на самом деле не обходит стороной ни одну российскую семью. ВЦИОМ провел глобальное исследование, где сравнил, какие предметы в школьной программе кажутся наиболее важными родителям и какие предметы проталкивают в школьную программу депутаты. Оказалось, что родители стоят за те предметы, которые как бы имеют уклон в реальную жизнь. Зато депутаты настаивают на укреплении школьной программы предметами, условно скажем, с религиозно-патриотическим уклоном. Почему такая разница в мировоззрении? Я думаю, что это связано с тем, что, конечно же, депутаты знают жизнь много глубже, чем рядовые родители. Наконец третья тема. Мы почти каждый день говорим о падении реальных доходов населения. Но этот факт как бы складывается из многих и многих слагаемых. Например, легкая промышленность, состояние которой коррелирует с нашими доходами и возможностью потратить те деньги, которые у населения еще остались. Мы же не покупаем листопрокатную сталь. Мы покупаем брюки или зубную пасту. Впрочем, про брюки, наверное, это сильно сказано. Потому что вся отечественная легкая промышленность за год может произвести только одну пару брюк на 25 человек. Это научный факт. И все-таки сейчас в этой сфере происходят такие положительные сдвиги, которые называют модернизацией. И, более того, руководители легкой промышленности говорят даже о том, что у этой отрасли появились перспективы на значительное увеличение экспорта. Давайте поговорим и на эту не безразличную для каждого, кто ходит в брюках, тему. Марина Калинина: Давайте поговорим. Скажите, а на вас сейчас есть что-то российского производства? Сергей Лесков: Надо было заранее меня об этом спросить. Я бы мысленным взором окинул бы свой гардероб. Я так сразу не могу сказать. Мне кажется, что на этот вопрос проще женщине ответить. Мужчину, я думаю, он ставит в тупик. Я думаю, что вряд ли мужчина помнит истоки происхождения своего гардероба. Юрий Коваленко: Мужской взгляд на вещи: куплено в России – значит, российское. Сергей Лесков: Да. На самом деле я поставлен в тупик. Надо было раньше сказать. Но я иногда хожу в часах российского производства. Вот это я точно знаю. На часах написано "Федеральное космическое агентство". Отлично часы идут. Марина Калинина: Хорошо. Сергей Лесков: Вот это я могу точно сказать. Мы постоянно возвращаемся к теме "Северного потока - 2". На самом деле для российского бюджета это большой проект. Потому что по нему должно идти в Европу порядка 50 млрд кубометров газа. Это большие деньги. И газ в значительной степени формирует, конечно, наши экспортные доходы. Все там зависит, конечно, от цены. Но, условно говоря, порядка 40 млрд долларов Россия получает от экспорта газа. "Северный поток - 2" – большой проект. Сейчас работает ветка "Северный поток - 1". Порядка 50 млрд кубометров. И примерно столько же будет по "Северному потоку – 2". Как известно, главная политическая целесообразность этого проекта состоит в том, что от сомнительного и непредсказуемого маршрута через Украину можно будет отказаться. Он сомнительный по политическим причинам. Мы знаем, что Украина годами оттуда откачивала газ. И, кроме того, само состояние украинской газотранспортной системы, которая вообще не ремонтируется, в таком состоянии, что к 2019 году там кончаются ресурсные гарантии. Но Украина продолжает на каждом европейском углу жаловаться на свою трудную судьбину. Она получает от транспорта российского газа около 3 млрд долларов ежегодно. При ВВП Украины 100 млрд долларов. А у России 1.5 трлн, кстати. 100 млрд – это 34%. Это много. Стоит напомнить, что у Украины еще есть должок перед Россией именно в эту сумму. Она его тоже оспаривает. Очень любопытно, что сейчас украинская компания "Нафтагаз" (это типа нашего "Газпрома") наняла какую-то американскую пиар-компанию за 37 000 долларов. Юрий Коваленко: Бюджетно. Сергей Лесков: Она занимается тем, что ходит по американскому конгрессу и разным комитетам администрации США и рассказывает о том, какой плохой "Северный поток - 2" и как его надо всячески заморозить и погубить. Юрий Коваленко: Это украинский взгляд на типичное американское лобби. Сергей Лесков: Да, это лоббирование. Разрешено. 37 000 долларов. Наверное, украинские лоббисты не знают, что европейские партнеры "Газпрома" наняли швейцарскую компанию "NordStream", которая занимается в американском конгрессе тем же самым за 800 000 долларов. А там 37 000. Марина Калинина: Продешевили. Юрий Коваленко: На что хватило. Сергей Лесков: Разные объемы такие. Это любопытное сравнение. Кстати, сегодня Медведев что-то об том упоминал. Но это такие хитросплетения. Я уже сказал, что кажется, что в мире нет ничего проще, чем трубопровод: проложил по прямой между двумя точками, и все. С этой стороны закачал, с этой стороны выкачал. Все. Поддерживаешь давление с помощью каких-то газокомпрессионных станций. Но на самом деле это такая хитрая наука для любопытных. В двух словах, потому что изложить все… я не понимаю всех этих джунглей. Есть некий третий энергопакет Евросоюза, который, грубо говоря, предполагает, что нельзя, чтобы тот, кто добывает газ и продает газ, еще бы и его качал и владел трубами. Юрий Коваленко: А где логика? Почему нельзя? Сергей Лесков: Вот они так решили, что нельзя. Это борьба с чем-то. С какими-то там абстрактными… С монополией, может быть. Я не знаю. Понятное дело, что удар по России. То есть Россия не может владеть трубопроводом "Северный поток – 2", потому что Россия добывает этот газ. Таким образом, если они там это дело примут, то мы деньги-то заплатим, а вся юрисдикция и весь менеджмент будут осуществляться какими-то непонятными людьми, которые могут свалиться на нашу голову из какой-нибудь Литвы или не дай бог Польши. Юрий Коваленко: Далеко за примерами ходить не надо. Вот парламент Дании сегодня принял закон, который запрещает прокладку трубопровода на основании приоритета… Сергей Лесков: Юра, по-моему, здесь одно слово пропущено - "который может запретить". Юрий Коваленко: Может. Неужели Германия не скажет Дании, что все-таки "нам нужнее"? Сергей Лесков: Я сейчас прокомментирую это дело. На самом деле тут есть несколько таких препятствий. Пол Коркоран, который является финансовым директором, сказал, что все необходимые разрешения от 5 стран (Россия, Финляндия, Швеция, Дания и Германия) будут получены. Финансовый директор такого крупного проекта не будет вешать лапшу на уши. Будут получены в начале следующего года. В 2019 году газопровод будет работать. И президент "Wintershall" сказал, что они продолжают финансирование. Потому что они проанализировали возможные американские санкции. Наверное, были какие-то неафишированные переговоры с американской стороной. И стало понятно, что все-таки американцы не будут класть неприступный шлагбаум на пути этого проекта. По поводу Дании. Они не запретили этот "Северный поток". Они приняли закон, который может запретить. Юрий Коваленко: А они могут этот закон ввести в действие, когда уже "Поток" будет построен. Сергей Лесков: Могут. "Газпром" на прокладку "Северного потока - 2", естественно, в территориальных водах Дании сказал, что если этот закон будет принят, то газопровод станет длиннее на 10 км. Это мизерные потери. Запасной альтернативный маршрут уже готов. Пусть Дания отказывается – они потеряют деньги. Все. К удорожанию проекта это не приведет. Со стороны Финляндии и Швеции таких угроз нет. Тем более, нет таких угроз со стороны Германии, которая просто чрезвычайно нуждается в силу быстрого развития там промышленности и отказа от атомной энергетики и угольной энергетики в каком-то стабильном энергоносителе, которым является газ. Другого просто нету. Они закрывают все свои атомные электростанции. Там доля атомной энергетики была выше, чем у СССР в лучшие годы. Юрий Коваленко: Закрывают или консервируют? Сергей Лесков: Нет, закрывают. В ГДР они уже закрыли все станции, которые были построены по советским проектам. Но надо же дать им отработать какой-то срок. Это же не автобусную остановку снести. Там будет рекультивация этих объектов. Надо захоронить или что-то сделать с отходами. Это не так просто. Еще один важный вопрос. Кстати говоря, вчера встретились Дворкович и министр иностранных дел ФРГ Зигмар Габриэль. Там тоже было сказано, что "Северный поток - 2" будет реализован без этого третьего энергопакета Евросоюза. Очень много заявлений. Я только некоторые процитировал. Президент Чехии Земан, который приезжал только что в Москву, тоже поддержал этот проект. То есть это в экономической картине повседневности, которая редко нас радует, все-таки здесь какой-то свет в конце трубопровода не может, конечно, не улучшить настроение. Но шампанское пить рано. Конечно, еще могут быть всякие какие-то еще неожиданности и неприятные сюрпризы. А в принципе, конечно, российский газ сейчас – это треть газового потребления в Европе. Некоторые страны (та же Германия, Польша, Италия, Великобритания), там больше половины потребления газа – это российский газ. Но Россия не имеет планов наращивать долю присутствия. Это будет опасно, поскольку они сейчас все время пугают российской агрессией. То есть может быть и газовая агрессия. То есть не надо запихивать в рот слишком много. Пока у нас немало противников. Теперь поговорим о том, что волнует каждую российскую семью. В школе, в футболе и еще в чем-то разбираются все, как известно. Но разбираются по-разному. Очень интересное исследование провел ВЦИОМ. И оказалось, что приоритеты школьного образования для депутатов, а это лучшая часть российских граждан, кто бы сомневался, наиболее глубоко знают нужды наших детей и родителей, у которых от любви к детям, наверное, очень затуманены, разные представления о том, что дети должны учить в школе. Между прочим, с 1 января нового года принимается новый закон, который гарантирует еще большую активность чиновников и всяких разных общественников вот по какой части. Теперь всякие религиозные и некоммерческие организации наряду с государством могут проводить разные патриотические мероприятия в школах. То есть священники с хоругвями, которые проникнуты патриотическим духом, могут теперь организовывать какие-нибудь церковно-патриотические игры. В общем, фантазия может быть очень… Раньше не могли. Марина Калинина: Зачем? Сергей Лесков: Потому что, если вы обратили внимание, то депутаты постоянно напирают на введение тех или иных программ, связанных с духовностью и с религиозно-патриотическим уклоном. Уже даже появился и предмет "Основы религиозного воспитания", который родители считают совершенно излишним. Марина Калинина: Надо ли соединять таким образом религию… Сергей Лесков: Я уже как-то говорил в нашей программе, что гримасы патриотического воспитания, которые мы сейчас наблюдаем, мне кажется, могут привести к обратному эффекту, потому что патриотическое воспитание сейчас носит декларативно-назидательный характер, а на самом деле патриот – это тот человек, который может приносить пользу своей стране. Поэтому надо просто получше учить детей тому, что может пригодиться в реальной жизни. Юрий Коваленко: Православие, например. А как предметы называть? Сергей Лесков: Поджечь кинотеатр, в котором идет "Матильда" – самое приятное дело. Какие предметы кажутся важными родителям? Это интересно. Речь, конечно, не идет о математике и литературе. Это какие-то дополнительные предметы, которые могут вводиться факультативно. Правила дорожного движения. Машин становится все больше и больше. И на самом деле это актуально. Я вас уверяю, что правила дорожного движения можно выучить очень быстро. И полезно их знать уже в 13-14 лет. 73%. 2/3 – "основы военной подготовки". Тоже полезное дело. Половина родителей – "обучение финансовой грамотности". Я думаю, это объясняется тем, что большинство  родителей обжигало на всякого рода аферах. Юрий Коваленко: На своих ошибках. Не хочется рассказывать об этом детям. Сергей Лесков: Да. Рассказать невозможно. Потому что там такая терминология. Мы, кстати, говорили в своей программе, что финансовая грамотность является болевой точкой российского населения. У нас, предположим, на рынке каких-то фондовых бумаг играет мизерная часть населения, чуть ли не 1/100. А в Америке каждый второй американский гражданин ориентируется в этих биржевых спекуляциях и помогает себе материально. Это на самом деле веление времени. Марина Калинина: Да что там биржевые операции? У нас люди договор не умеют правильно прочитать, потом подписывают. Сергей Лесков: Да. Кстати говоря, об этом же даже и Кудрин говорил. И, конечно, все большую важность приобретают какие-то уроки, связанные с цифровыми технологиями, телекоммуникациями. Вы помните, первое, что сказала министр образования Васильева – это необходимость возвращения в школьную программу трудового воспитания. Оно вернулось. Но реальная жизнь привела к тому, что это трудовое воспитание трансформировалось. Юрий Коваленко: Подождите, а сейчас что, нет уроков труда в школе? Сергей Лесков: Есть. У меня была киянка, какие-то табуретки мы делали. Марина Калинина: Мы что-то готовили, шили. Сергей Лесков: Но сейчас на уроках труда в очень и очень многих школах стоят 3D-принтеры, всякая компьютерная техника. И вот это трудовое воспитание под напором реальной жизни трансформировалось в уроки по цифровым технологиям и информатизации. Ну, не надо сейчас ребенку… Нет, так нельзя сказать. Конечно, надо. Но при дефиците школьного времени более востребованным является компьютер, а не умение изготовить табуретку. Что тоже важно. Марина Калинина: Но руками тоже надо чего-нибудь делать. Сергей Лесков: Не будем занимать крайних позиций. Вы меня не сталкивайте на крайнюю позицию. Да, без всякого сомнения, это важно. Но когда учебное время ограничено, приходится чем-то жертвовать. Кстати, знаете, чем родители предлагают пожертвовать? Это тоже результаты этого исследования. И это интересно. Уроками, связанными с рисованием и музыкой. Вот это родителям кажется объектом такого жертвоприношения. Юрий Коваленко: Как же понять в таком случае, способен ли ребенок к художественным талантам, способен к вокальным талантам. Сергей Лесков: Но есть музыкальная школа. Юрий Коваленко: Так они платные все. А здесь надо выявить. Сергей Лесков: Насчет музыки уже в детском садике понятно. Я говорю о результатах исследования, а вы хотите, чтоб я решил задачи вообще этого построения школьной программы. Это невозможно. Кстати, из всего, о чем мы сейчас говорим, наверное, следует вот что. Необходимо изменить, наверное, стратегию школьного образования. Она у нас принята довольно давно. Еще до эпохи этой всеобщей цифровизации. Стоит напомнить, что в 1960-х годах, когда СССР стремительно обогнал Америку в космосе, что было ударом по национальному престижу, президент Кеннеди объяснил это успехами СССР в школьном образовании. Тогда были какие цифры? В США на образование тратилось 3% бюджета, а в СССР – 11% бюджета. С тех пор американцы уделяют образованию повышенное внимание. И сейчас там на образование тратится 12%. А в нашей стране 5%. То есть со времен Хрущева мы упали больше, чем в 2 раза по этой части. Почему? Казалось бы, Хрущев – кукурузник, человек, который не имел вообще никакого образования, он был фантастически неграмотен. Но, тем не менее, почему при столь неграмотном человеке образованию уделялось неизмеримо большее внимание, чем сейчас. Вопрос висит, конечно, в воздухе. А насчет того, что депутаты и рядовые родители имеют разные приоритеты, конечно, этот факт не может вызывать никакого удивления, потому что это просто эволюция человека. Ведь чем человек лучше, тем выше он поднимается по эволюционной, иерархической лестнице, и тем больше он понимает в жизни. Человек, который застрял на нижних ступенях и остался рядовым родителем, он думает, что надо учить компьютеры. А если человек созрел и стал наконец депутатом, он понимает, что надо учить детей духовности. Марина Калинина: А вы как родитель как считаете, какие предметы должны быть привнесены в школьную программу? Сергей Лесков: Я почему-то думаю, что здравый смысл, которым наделены рядовые родители, является каким-то средоточением народной и общественной мудрости. Юрий Коваленко: А что убрать тогда хотели бы? Сергей Лесков: Убрать? Здесь надо просто брать школьное расписание. Мне не кажется, что в то время, когда я учился, были какие-то лишние предметы. Все было как-то более-менее нормально. Но сейчас, конечно, без предметов, связанных с информатизацией, не обойтись. А вообще учиться в школе замечательно. Очень приятно, очень интересно. Мне кажется, что одно из главных достоинств учителя – это умение донести до ребенка, что нет ничего приятнее, чем учиться. Марина Калинина: Не каждый это может. Юрий Коваленко: Вы учились в ту пору, когда не было ЕГЭ, религиоведения. Сергей Лесков: Мы еще поговорим о том, что нам близко почти настолько же, насколько и школьное образование. Ведь в школу все-таки ходят в продукции нашей легкой промышленности. Вот легкая промышленность всегда в нашей стране была на задворках. Это была какая-то категория B. Первой категорией была тяжелая промышленность. Не знаю, почему она считалась главной. Наверное, из-за оборонных нужд, к которым всегда отдавалось повышенное внимание. А сейчас, конечно, у нас же в легкой промышленности в основном нелегалы работают, которые приезжают из среднеазиатского подбрюшья России. Но, конечно, цифры потрясающие. Я их увидел и, конечно, не могу не процитировать. Если брать всю российскую легкую промышленность, то они в год выпускают одну пару брюк на 25 человек. Туда попадают и мужчины, и женщины. Юрий Коваленко: Их хоть покупают? Сергей Лесков: Этот вопрос риторический. Не знаю. Это они уже не отслеживают. То, что Марине более близко. А одну юбку на 27 женщин. Одно пальто – на 122 человека. Марина Калинина: Зимнее или демисезонное. Сергей Лесков: Пальто или полупальто. Все вместе. И плащи тоже. А один головной убор на 15 человек. Одну пару кожаной обуви на семерых. Цифры, конечно, потрясающие. Вы знаете, опять приходится к нефти и газу. Если бы не нефть и газ, то мы ходили бы голые, как туземцы. Потому что легкая промышленность одеть нас не может. Только благодаря нефти и газу мы получаем какой-то навар, который можем направить на импорт. В 2007 году объем импорта текстильных изделий и обуви вырос на 25%. А из СНГ – на 16%. Почему СНГ шьет что-то, а мы не можем? Юрий Коваленко: Белоруссия шьет. Казахстан? Сергей Лесков: Белоруссия. Вы знаете, что китайские производители переносят сейчас свое производство в Среднюю Азию часто? И при этом это выгоднее, потому что у нас в легкой промышленности зарплаты 22-23 тысячи, выдается она в конвертах, потому что там все нелегально. И в Узбекистане, например, 100 долларов. То есть значительно выгоднее китайцам строить свои предприятия не в России, а в Средней Азии. Итак, на 25% вырос у нас импорт. Но производство собственных текстильных изделий… Вот, одежды выросло на 2,5%. А обуви – на 3,5%. Марина Калинина: Это по сравнению с каким периодом? Сергей Лесков: За год. То есть видите? Рост есть. И выше, чем просто ВВП. Но это все равно в 10 раз меньше, чем рост импорта. То есть наша легкая промышленность одеть нас не может. Правда, я легкой промышленности все равно безумно благодарен за Косыгина. Как известно, Косыгин – лучший премьер нашей страны, выходец из легкой промышленности. Он был даже министром легкой промышленности. И он имел все основания стать советским Дэн Сяопином, ибо он в середине 1960-х годов предлагал программу, не зная еще о том, что будет какое-то китайское экономическое чудо, которая даже в деталях повторяет то, что после Косыгина уже предложил Дэн Сяопин и сделал Китай мировым экономическим лидером. У СССР были все возможности пойти тем же самым путем еще до Китая. Но инициативу Косыгина зарубило брежневское руководство. И страна не воспользовалась на тот момент этим прекрасным шансом. Но министр Минпромторга Денис Мантуров (мне кажется, что он достаточно квалифицированный человек) все-таки отмечает, что идет семимильными шагами модернизация легкой промышленности. Но только мы не можем делать то, что мы носим пальто, полупальто, даже штаны сшить не можем. Как какой-то еврейский портной из анекдота, который шил штаны. Но зато легкая промышленность что делает? Какие-то странные вещи, которые мы никогда не видим. Какие-то высокотехнологичные ткани, нетканые материалы для строительства домов и автодорог. Это, видимо, всякие утепления. Покрытие автодорог тоже в легкой промышленности делается. То есть это некие полуфабрикаты, которые, опять же, не направлены на потребительский рынок. Но, мало того, мы продаем… Марина Калинина: Может быть, это и есть нанотехнологии? Сергей Лесков: То, что я сейчас перечислил… Покрытие в сельском хозяйстве для парниковых… Мы продаем этих штукенций, которые я сейчас перечислил, на 1 млрд долларов. Это еще, видите, какая-то маленькая крупица в наших экспортных потоках. И, как говорит министр этой отрасли, вот это направление будет усиливаться и, может быть, даже в 2 раза возрастет. Но никаких планов по поводу того, чтобы одеть и обуть родное Но никаких планов по поводу того, чтобы одеть и обуть родное население, правительство не имеет. Одеваться мы будем… Юра меня спрашивал насчет того, что надето. Тут даже если ты захочешь найти в магазине что-нибудь родное, просто эти прожекты не оставляют такой возможности. Марина Калинина: Может быть, нет надежды на то, что мы можем шить… Сергей Лесков: Конечно, нет надежды. Если одни брюки на 7 человек… Не можем же мы жить в бараке и передавать брюки… Марина Калинина: Мы все можем. Сергей Лесков: Каждую неделю один человек выходит в этих брюках. Юрий Коваленко: Брюки "Неделька". Сергей Лесков: Да. Или какие там были? "Семь гномов и Белоснежка". Может быть, как эти гномы ходили в одних штанах. Марина Калинина: Тут вам прислали вопрос: "Узнайте мнение Лескова о тратах на елку в Москве – 19 млн рублей, неудачный логотип ВЦИК выборов президента – 37 млн рублей и многие другие траты. Что вы по этому поводу думаете?". Сергей Лесков: По поводу 37 млн Элла Памфилова уже назвала эту информацию диффамацией. Потому что там не только этот логотип стоил 37 млн, но все равно в эту сумму входит какой-то целый комплекс мероприятий, связанных с информационным обеспечением президентской кампании. Впрочем, мне все равно кажется, что 37 млн дороговато. Мне кажется, что логотип можно нарисовать рублей за 500. Я знаю таких людей. И было бы лучше. Юрий Коваленко: Ну, не солидно же. Хочется как-то с помпой. Сергей Лесков: Да. Я совершенно согласен. Чем дороже произведение искусства, тем оно лучше. Я здесь именно такая зависимость. Сначала назначается цена, а потом определяется качество. Траты на самом деле по некоторым бюджетным статьям вызывают изумление. Вчера был вопрос по поводу неудачного старта ракеты. Я говорил о том, что в этом, на мой взгляд, нет ничего страшного, потому что статистика нормальная. Но там другое непонятно. Почему правительственные чиновники во главе с вице-премьером Рогозиным должны были фрахтовать самолет "Гольфстрим" за 9 млн рублей. Полетели бы на своем. Юрий Коваленко: Тоже, наверное, престиж. Сергей Лесков: Мне кажется, что скромнее надо быть. И елка за названную сумму датская, наверное. Кстати, мы тут говорили про Данию. Дания - удивительная страна. И вовсе не из-за того, что она может перекрыть российский газ. Я не понимаю, как в маленькой стране Дании удается вырастить столько елок, что их можно продавать во всех российских городах. Юрий Коваленко: У кого-то нефть, у кого-то елки. Марина Калинина: Я вам скажу, что датские елки, почему-то когда их ставишь у нас в домах, они очень быстро осыпаются и увядают. Сергей Лесков: Да ну ладно? Месяц стоят. Марина Калинина: Не знаю. Сергей Лесков: Так надо поливать, наверное. Вы знаете, есть удобрения для елок. Непонятно, почему датские елки красивые и долгоживущие, а российские – драные, как кошка. Это мне непонятно. Марина Калинина: Да нормально. Сергей Лесков: И дорогие, кстати. Марина Калинина: Спасибо. Сергей Лесков и темы дня были у нас в эфире. Сергей Лесков: Спасибо.