Ольга Арсланова: Прямо сейчас подведем информационные итоги уходящего дня. Мы всегда это делаем после большого выпуска новостей. Приветствуем в студии нашего коллегу, обозревателя Общественного телевидения России Сергея Лескова. Здравствуйте, Сергей. Юрий Коваленко: Добрый вечер. Сергей Лесков: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Как всегда вы следили… Сергей Лесков: Особенно мне приятно ваше приветствие. Ольга Арсланова: …за всем, что происходило в стране и в мире. С чего начнем сегодня? Сергей Лесков: Мы начнем с визита президента Путина в Сирию, а также в Египет и в Турцию – это был какой-то такой стремительный марш-бросок, сам по себе очень интересный, хотя здесь довольно много неясного остается, попытаемся в этом разобраться. Ольга Арсланова: Хорошо. Сергей Лесков: Итак, это было еще вчера, но комментарии идут и сегодня. Президент России Путин побывал на военной базе Хмеймим в Сирии и объявил о том, что российские войска возвращаются домой. Конечно, не все, в Сирии остаются две военные базы: морская база в Тартусе и сама вот эта авиационная база Хмеймим. Естественно, там должен остаться персонал. Сколько личного состава, сколько техники останется? Мы об этом должны поговорить. Но, в общем-то, почему объявлено президентом о выводе войск оттуда? Боевая задача выполнена: запрещенная в России террористическая организация ИГИЛ теперь еще и побеждена Россией. Но, в общем-то, конечно, какие-то группировки там еще остаются, не исключены какие-то вооруженные конфликты. И вообще Сирия является, наверное, самым таким горячим клубком различных интересов и страстей на Ближнем Востоке. Попытаемся предположить, как будут разворачиваться события в Сирии и на Ближнем Востоке после вывода части российского контингента. Как я уже сказал, после Сирии российский президент успел побывать в Египте и в Турции. В общем-то, программа переговоров там, наверное, делилась на явную часть и неявную. Явно в Египте шла речь о том, что могут быть возобновлены полеты наших туристов в этот курортный рай, который превратился некоторое время назад в ад, о крупных коммерческих контрактах с Египтом. В Турции речь шла о приобретении зенитных комплексов С-400, о курдах (это вечный для Турции вопрос). Но была и неявная часть переговоров, которая в обеих этих странах была связана, конечно, с неожиданными, с непредсказуемыми последствиями решения американского президента Трампа о переносе столицы Израиля в Иерусалим, который все арабы на свете считают аннексированной территорией. Что произойдет теперь на Ближнем Востоке, совершенно неведомо. Ну и, наконец, сегодня тот день, когда собрание российских спортсменов приняло решение об участии Россия в предстоящих Олимпийских играх даже без национальной символики, которой МОК лишил нашу команду после антидопингового скандала. Кстати говоря, это решение удивительным образом совпало с тем мнением, которое несколько дней назад высказал президент Путин. В общем-то, надо признать, что споры об участии или неучастии наших спортсменов в Олимпийских играх разделили наше общество на две непримиримые части, но победила та точка зрения, что патриотизм можно проявлять лучше всего во враждебной обстановке и доказать в Корее, что мы и чище, и сильнее всех. Впрочем, у меня по части участия наших спортсменов в этих Олимпийских играх другая точка зрения. Ольга Арсланова: Ну что же, Сергей, теперь начнем с визита российского первого лица. Сергей Лесков: Ну да. Видите, как бы во всех трех темах незримо присутствует Путин, но что тут поделаешь, в общем. Ольга Арсланова: Подготовка к четвергу начинается, когда мы ждем прямой линии. Сергей Лесков: Да. Надо сказать, что в сентябре 2015 год наш контингент, наши войска были переброшены в Сирию. На тот момент были споры, зачем это надо. Декларировалась как бы явная цель – это борьба с террористами. Вы помните, называлась цифра, что среди этих мириад джихадистов 3.5 тысячи выходцев с пространств нашего родимого СНГ – это достаточно много, если учесть, что они мигрируют через эти пустыни, через легкопроницаемые границы. Ведь, в общем-то, даже и в Средней Азии отлавливали каких-то людей, которые побывали в ИГИЛ, и они там что-то куролесили. И у нас после какого-то теракта в Санкт-Петербурге тоже находились следы этой публики. Но была, конечно, и необъявленная цель, она тоже было очень важной. Стоит напомнить, что в 2015 году Россия оказалась в какой-то международной изоляции, никто как бы после известных событий не хотел знаться с Россией, и необходимо было заставить мировых лидеров вновь заговорить с Россией. И, конечно, то, что сделала Россия в Сирии, вернуло нашу страну в центр мировой политики. Многие, кстати, спрашивают, сколько это стоило и зачем надо было отвлекать средства от каких-то там внутренних, достаточно актуальных (спорить бессмысленно) задач, мы постараемся ответить на этот вопрос. Кстати, Путин уже третий раз объявляет о выводе нашей группировки, части группировки, оттуда он это делал два раза в 2016 году, поэтому, конечно, надо спросить без ложного лицемерия, зачем он это сделал сейчас. Там достаточно крупная группировка остается, выводится, если верить командующему этой группировкой, генерал-полковнику Суровикину, около 25 самолетов, несколько вертолетов, госпиталь оттуда выводится, часть военной полиции, но все равно там остается, очевидно, довольно значительная группировка. Ольга Арсланова: То есть окончанием это назвать сложно? Сергей Лесков: Да, но там же есть еще и американская группировка – не меньше 2 тысяч так называемых советников. Американская база начинена техникой. Но это приглашение и американцам тоже выйти оттуда. И в общем-то, конечно, Путин вот этими объявлениями о выводе, я думаю, не столько выводит оттуда войска, сколько совершает некоторые военно-дипломатические маневры. Ну и правильно делает, в общем. Сколько наших военнослужащих там погибло? Согласно официальной (кстати, это у нас по закону теперь закрытая информация) информации, 45 наших человек, наших военнослужащих погибло, из них 10 офицеров, 10 летчиков то есть. Но там есть еще частные военные компании, это, наверное, первый боевой опыт ЧВК. Там о потерях, в общем, неизвестно; много каких-то разговоров, но это непонятно. Военнослужащих 45 человек. Надо сказать, что 95% территории Сирии сейчас освобождено. И, кстати, ведь до появления там российских частей международная коалиция 4 года вела бесплодные сражения с этим самым ИГИЛ, который только расширял и расширял свои территории. И сейчас обратили внимание? – какие-то французские должностные лица, причем высокие (по-моему, министр обороны Франции) сказал, что Россия присваивает себе победу над ИГИЛ, а на самом деле ИГИЛ побежден Францией. Мне это напоминает май 1945 года, когда немецкий генерал, немецкий фельдмаршал Вильгельм Кейтель подписывал капитуляцию и передал документ маршалу Жукову и увидел, что среди подписавших этот акт о безоговорочной капитуляции находятся и французы. И Кейтель изумленно воскликнул: "Как, и они тоже нас победили?" Вообще мне кажется, что Франция, которая, по-моему, сдалась Гитлеру за месяц… Юрий Коваленко: Чуть меньше, по-моему. Сергей Лесков: Ну месяц, где-то так. Вы знаете, кстати, кто защищал Рейхстаг? Там же немцев не было, потому что немцы были на других фронтах. Может быть, я открою правду – там был французский эсэсовский батальон и какой-то полк, и какие эсэсовцы из Прибалтики. То есть немцы сами Рейхстаг не защищали, они были на фронтах. А после высадки союзников в Нормандии немцы там взяли порядка 20 тысяч американцев и англичан в плен, провели… Вот как у нас водили военнопленных по Москве, так и немцы провели по Парижу американцев пленных. Когда это было? – июль, наверное, 1944 года. Так вот французы оплёвывали американских военнопленных, а когда через месяц американцы взяли Париж, они столь же радостно приветствовали американцев. Так что о мужестве и военных подвигах французов после эпохи Наполеона Бонапарта лучше помолчать, они проигрывают все войны, в которых участвуют, а большей частью занимаются коллаборационизмом с захватчиками. Вот. Так или иначе, в общем, у всех людей, у которых есть голова на плечах, и это западная пресса пишет, что российское участие там оказалось решающим. Но все равно, и Оля вот сделала реплику, я с этим совершенно согласен, война там не закончена – там может быть и гражданская война. Там же есть так называемая "Сирийская свободная армия", которую поддерживают американцы, есть курдские соединения, которых тоже поддерживают американцы и жутко боится Турция; есть неразбитые группировки Джебхат ан-Нусры, тоже запрещенной у нас. То есть, в общем-то, несмотря на то, что ИГИЛ подавлен, говорить о том, что этот регион успокоился, невозможно. А на Ближнем Востоке существует поговорка, что Сирия – это ключ к Ближнему Востоку, а Ближний Восток – это ключ к миру. Может быть, она несколько преувеличена, эта поговорка, но тем не менее. Очень много нашей техники там остается. Часть техники будет передана Асаду. Возникает, конечно, вопрос, сколько нам это стоило. Во-первых, мы заключили очень крупные контракты на продажу военной техники, после того как она там себя блестяще доказала – лучше, чем американская, по-моему. Ну и кроме того, очень трудно высчитать какую-то сиюминутную выгоду, когда речь касается мировой политики. Стоит напомнить, наверное, 1990-е гг., когда Россия самоустранилась из мировой политики, к чему привело? – к тому, что мы потеряли многие и многие территории, которые были экономически выгодными для нас. В политике и в экономике надо наступать единым фронтом, соблюдая, конечно, здравый смысл. Но та армия, которая у нас была в 1990-х гг., конечно, в этом разобранном состоянии – такое не должно повториться. Я помню, что где-то в начале 1990-х гг. я подъехал к Макдональдсу, и там стоял солдатик, который болтался в сапогах и шинели, и он спросил у меня: "Дядя, вы не можете меня угостить гамбургером?" Солдат российской армии – можно сейчас такое предположить? – был, совершенно очевидно, голодный дистрофик. Сейчас в это трудно поверить, но такое было. И, конечно, сейчас российская армия, которая заслуженно считается одной из сильнейших в мире – это хорошо, на мой взгляд. После того, как президент побывал на базе в Хмеймим, он оказался в Египте, а потом в Турции. Как я уже сказал, вроде бы в Египте с ним был министр транспорта, шли разговоры о возобновлении, может быть, с февраля рейсов наших самолетов в Египет, которые могут туда возить туристов, но это еще не решено. По крайней мере, как считают эксперты, Египет многое и многое там улучшил, не знаю. Ольга Арсланова: А как вам кажется, россияне готовы сейчас рискнуть и полететь в Египет? Потому что я вот лично не вижу каких-то явных гарантий безопасности. Сергей Лесков: Вы меня толкаете на очень рискованные заявления… Ольга Арсланова: По тонкому льду. Сергей Лесков: Да. Нет, я не рискну это делать. Что касается меня лично, я бы в Египет не полетел, а советовать или не советовать – нет, я все-таки не рискну. Свои достоинства были в Египте, но я бы туда не полетел, я то есть туда не полечу. Ну и фактически Путин там подготовил почву (она была, наверное, раньше подготовлена) на контракты на общую сумму в 30 миллиардов долларов. Это к вопросу о том, что мы там прогорели на операции в Сирии: Россия очень сильно подняла свой престиж, рейтинг на Ближнем Востоке. К нам король Саудовской Аравии приезжал – можно себе такое вообразить, чтобы самый богатый человек планеты Земля прилетел в нашу страну? А сейчас он сам прилетел, несмотря на свои преклонные года с эскадрильей 17, что ли, самолетов (меньше не летает, меньше нельзя). Юрий Коваленко: Сумасшедшая тысяча свиты. Сергей Лесков: Да, там что-то… Ольга Арсланова: Чуть ли не 20 этажей отеля. Сергей Лесков: Нет, король Саудовской Аравии никогда в нашу страну не приезжал, а сейчас приехал. И Египет тоже, который в значительной мере живет на деньги саудитов, тоже, смотрите, 30 миллиардов. Наверное, там и саудиты ему что-то дадут. Кстати, стоит напомнить, что именно Египет купил у России за 2 миллиарда долларов этот самый вертолетоносец "Мистраль", который Франция 2 года назад не смогла отдать России, деньги тоже были саудитами предоставлены. Ну и, наконец, в Турции. Вроде бы там президент… Кстати, Путин, по-моему, уже 7-й раз в этом году встречается с Эрдоганом. Он с Лукашенко реже встречается. Это… Юрий Коваленко: О чем они могут говорить? Сергей Лесков: Это говорит о многом. Очень тесные контракты. Было объявлено, что начинается строительство атомной станции (об этом, правда давно говорится); вот-вот в Турцию придет зенитно-ракетные комплексы С-400, которые себя очень хорошо показали где? – в Сирии. Они, кстати говоря, и остались в Сирии. И между прочим, в Сирии ведь американские самолеты трижды атаковали позиции сирийской армии, после чего российское военное руководство сделало заявление, что отныне все американские летающие объекты – то есть и ракеты, и самолеты – будут сопровождаться российскими зенитными комплексами, и налеты на сирийские позиции прекратились. Но самое главное, конечно, о чем говорилось и с президентом Египта, и с президентом Турции – это перенос американского посольства в Иерусалим. Это взорвало весь Ближний Восток, там, по-моему, уже погибло несколько человек из-за беспорядков, около 2 тысяч раненых, что будет дальше, совершенно непонятно. Я думаю, практически неизбежны теракты в Европе. Юрий Коваленко: Ну вот буквально полчаса назад палестинское движение ХАМАС объявило третью интифаду Израилю, то есть... Сергей Лесков: Ну вот видите. Юрий Коваленко: Они сейчас просто всем валом пойдут туда, и будет очередная война. Сергей Лесков: Зачем это делать, совершенно непонятно. Фантазировать о причинах того, что делает Трамп, невозможно. Но последствия могут быть непредсказуемыми и весьма печальными. Сегодня в Стамбуле собирается Лига исламского содружества, практически все исламские страны этого региона, которые будут обсуждать эти последствия. Юрий Коваленко: А это может быть и серьезнее Сирии, кстати. Сергей Лесков: Может быть серьезнее Сирии, да. Юрий Коваленко: Все переместится просто чуть западнее. Сергей Лесков: Хотя США признали Иерусалим столицей Израиля в 1995 году, еще сделал это незабываемый Билл Клинтон. Есть же, кстати говоря, шутки, ведь Моника Левински является дамой соответствующего происхождения, и еще тогда остряки говорили, что США признали Иерусалим столицей Израиля под воздействием Моники Левински. Так это или не так, мы не можем проверить, но злые языки говорят. Но вот только Билл Трамп это сделал. Может быть, это влияние его зятя Кушнера, который тоже имеет те же самые корни, что и Моника Левински, но миру от этого не легче. Мне кажется, что это легкомысленное решение. Кстати, Путин об этом сказал в Анкаре. Президент Эрдоган вообще изрыгал кипяток возмущения, Путин тоже осудил это решение Трампа. Юрий Коваленко: Никого не волнует из администрации американского президента и самого его тоже. Кстати, по поводу вот этого решения. Перенос дипломатической столицы Израиля каким образом может быть, скажем так, выгоден Штатам? Почему они это сделали? Они же ничего не делают без выгоды себе. Сергей Лесков: Непонятно. Это символический акт, это символический жест, потому что… Ольга Арсланова: Формально вряд ли что-то изменится. Сергей Лесков: Формально ничего не изменится. Ольга Арсланова: То есть те учреждения, которые расположены, там так же и останутся. Сергей Лесков: Конечно, безопасность Израиля в этом регионе обеспечивается Америкой, это очевидно. В политике очень много символических жестов, и неслучайно есть такое понятие, как дипломатический этикет – что-то можно, что-то совершенно недопустимо. Во многом дипломатия из этого состоит. И, конечно, то, что сделал Трамп – это нарушение всех дипломатических канонов без какой бы то ни было рациональной выгоды. Ольга Арсланова: Вообще складывается ощущение, что Трамп не может долго сидеть без какого-то шоу. Сергей Лесков: Ну это шоу, да. Ольга Арсланова: То есть нужно было взбудоражить. "Давно не куролесили", – сказал Трамп и сделал заявление, все, что будет дальше, никому не понятно. Сергей Лесков: Видимо, он устал от пикировки с "ракетным мальчиком", который его называет "неугомонным стариком" (я имею в виду президента Северной Кореи), вот он теперь решил посмотреть, какой цирк он может устроить на Ближнем Востоке. Давайте поговорим об Олимпиаде. Мы на минувшей неделе говорили об этом много. На самом деле было очень много диспутов, и наше общество разделилось на два непримиримых лагерях. Я даже не помню, по какому еще вопросу так бушевали бы страсти. Некоторые… Ольга Арсланова: Разве что захоронение Владимира Ильича. Сергей Лесков: Ну да. Но там это, мне кажется, несколько абстрактно. Ольга Арсланова: Но тем не менее будоражит не меньше. Сергей Лесков: Нет, в данном случае вообще… Все-таки в захоронении Владимира Ильича нет такого контрапункта, как патриотизм, а здесь был затронут главный нерв русского человека, вообще наших последних политических реалий, как патриотизм. Некоторые рвали на себе тельняшку и говорили, что Россия оскорблена в лучших чувствах, все это политическое шельмование, ехать не надо, надо объявить бойкот. Аргументы в этом есть. Другие говорили, что в этих сложных враждебных условиях надо, как Штирлиц, доказать нашу силу, и все равно в "Шереметьево", когда наши спортсмены вернутся, вот тогда вот мы гимн и сыграем. Юрий Коваленко: Но подождите, они же будут выступать под белым флагом. Сергей Лесков: Да, под белым. Ольга Арсланова: Большинство хотят выступать, да. Юрий Коваленко: А каким образом будет вестись подсчет медалей? Мы же вообще в таком случае не попадаем в рейтинг медалей. Сергей Лесков: Надо сказать, что подсчет медалей был идеей СССР. Вообще Пьер Кубертен считал, что спортсмены и не должны выступать с национальной символикой, это СССР придумал, потому что для СССР… Именно СССР впервые пришла в голову мысль о том, что спорт – это политическое ристалище и некоторый механизм для сравнения эффективности политических систем. Вот мы сейчас на этом и погорели. Я вообще думаю – я перехожу к изложению своей точки зрения – мы наделяем спорт избыточным значением, считаем, что это некоторая область, где сравниваются политические системы, так у нас повелось со времен СССР. Ольга Арсланова: Спортивные приравниваются к военным достижениям. Сергей Лесков: Да. Мне кажется святотатством и кощунством называть спортсменов героями. Эти герои получают сотни тысяч долларов за свои победы. Это профессионалы. Я не понимаю, почему мы считаем героем южнокорейского спортсмена, который очень быстро бегает на коньках и получил российское гражданство, выиграл несколько молодых медалей в Сочи. Или какой-то там американский сноубордист тоже стал золотым чемпионом. Почему они получают государственные премии за каждую золотую медаль (напомню, это 100 тысяч долларов). Что это за герои России? Это вообще не герои, это профессионалы, для них это дело. Сравнивать их с теми людьми, которые пали в Великой Отечественной войне, просто кощунство. И это не я придумал, такие сравнения есть. Это не герои. Главный коммунист нашей страны Зюганов вообще, по-моему, поехал не в ту сторону и предложил взять туда в эту Корею знамя Победы. Друзья мои, все-таки Зюганов – это не политрук Клочков, прямо скажем, после этого все становится ясным. Ольга Арсланова: Сергей, следуя вашей логике, выступление под белым флагом… Сергей Лесков: Я свою логику еще не изложил. Ольга Арсланова: А, да, простите, хорошо. Сергей Лесков: Я ее еще не изложил, поэтому, если вы хотите вступить со мной в дискуссию… Ольга Арсланова: Конечно, хочу. Сергей Лесков: …то это несколько преждевременно. Ольга Арсланова: Хорошо. Сергей Лесков: Итак, да, спорт все-таки влияет на рейтинг, на репутацию страны. Но не надо переворачивать пирамиду социальных ценностей: значительно больше на репутацию страны влияют состояние образования, здравоохранения, науки, в конце концов число Нобелевских премий, успехи в космонавтике, не знаю, борьба с коррупцией, независимость судебной системы и только потом спорт (большой спорт я имею в виду). И спорт вообще не должен получать деньги от государства. Если они профессионалы, пусть ищут там спонсоров каких-то, заключают контракты, еще что-то. В развитых странах мира спорт не поддерживается государством, а тут еще какие-то новообращенные псевдороссийские граждане получают из Олиного кармана, из Юриного кармана, от пенсии наших родителей какие-то безумные премии за эти победы, которые ничего не меняют в жизни наших людей. И я даже думаю, что, может быть, нам стоило не обижаться на этот Международный олимпийский комитет, который шельмовал Россию и, в общем-то, придумывал это массовое потребление допинга, это уже другой вопрос – так вот стоило не обижаться на него, а воспользоваться счастливым случаем и отказаться от участия в этой Олимпиаде. Даже дело не в том, чтобы сэкономить деньги, а в том, чтобы пересмотреть наши ценности. Я могу предложить метафору. Давайте наложим на себя епитимию и скажем: "До тех пор, пока мы не получим Нобелевскую премию, мы не будем претендовать на олимпийские медали. Только не надо думать, что я так считаю, что она важна, эта Нобелевская премия – это какая-то метафора, пусть это преувеличение. Вы знаете, американский президент Линдон Джонсон после того, как американцы 6 раз слетали на Луну и тоже были там упреки по поводу того, чего вы тратитесь на Луну, у нас в Америке много проблем в здравоохранении, и Линдон Джонсон сказал: "Если Америка сумела высадиться на Луне, то Америка тем более сможет вылечить американскую старушку". Можем ли мы так сейчас сказать, когда… Мы, кстати говоря, давно уже никуда не летаем, наши космические корабли, как табуретки, 50-летней давности. Можем ли мы сейчас сказать, что мы можем вылечить русскую старушку? Нет, не можем. Зачем нам всей страной переживать за спортсменов? – давайте переживать за русских старушек. Я могу даже могу какую-то максиму сформулировать: в бедной стране аморально иметь богатый спорт. Аморально так щедро кормить и награждать спортсменов. Сами-то спортсмены это понимают? Юрий Коваленко: Позвольте. По логике государства получается, что спортсменов-то мы можем посчитать хотя бы, а сколько у нас больных пенсионерок, мы посчитать не в силах. Сергей Лесков: Больные пенсионеры останутся всегда, это очевидно, это в любой стране, в той же Америке они будут. Я говорю не о каком-то отдельном примере, я говорю о перевернутой системе национальных приоритетов. И в данном случае, может быть, стоило воспользоваться случаем – взять больничный, взять всей страной больничный, посадить этих спортсменов на больничный. Ольга Арсланова: Вот вы, Сергей, опять отождествляете спортсменов со страной. Смотрите, я вот все-таки хотела не согласиться с вашей… Точнее как, высказать точку зрения некоторых наших зрителей и некоторых ваших оппонентов. Если получается, что государство и спортсмен заключают некий взаимовыгодный договор, государство оплачивает, кстати, далеко не все тренировки и подготовку, а исключительно высший уровень, олимпийскую сборную. Сергей Лесков: Да, конечно. Ольга Арсланова: Более того, у ОКР есть и дополнительные внебюджетные источники, негосударственные. Все-таки, значит, в этих людей выгодно инвестировать. Если одна из сторон в виде чиновников условия договора нарушает и не дает возможность спортсменам, потратив свое здоровье, получить некую выгоду от этого договора, имеют ли право спортсмены как люди, которые точно так же инвестировали в этот договор, отказаться от его условий и подумать о своей карьере? Может быть, рассмотреть как экономическую схему? Сергей Лесков: Когда вы говорите о выгоде, вы что имеете в виду? Я вижу единственную выгоду для государства в победе – все-таки там поднимается государственный флаг... Ольга Арсланова: Вот за это и платят, да. Сергей Лесков: …звучит национальный гимн. За это, мне кажется, мы слишком дорого платим, но по крайней мере логика понятна. Ольга Арсланова: Безусловно. Сергей Лесков: Если там нет этой национальной символики, возникает вопрос. Ольга Арсланова: Но ее же нет не по вине спортсменов, которые точно так же продолжали тренироваться. Сергей Лесков: Кстати, когда вы говорите о привлечении внебюджетных источников для финансирования спортсменов, не надо себя обманывать: эти внебюджетные как бы источники все равно являются, конечно, бюджетными источниками, потому что все наши спонсоры так или иначе сидят на нефтяном или газовом бизнесе. Считать, что "Газпром" является частной компанией – это самообман; считать, что наши нефтяные компании частные – это тоже самообман. Все это народное достояние. У нас нет такого частного бизнеса, как Билл Гейтс, Стив Джобс и прочие. Coca-Cola у нас нет, ничего мы не придумали кроме того, что можем брать деньги, созданные предыдущими поколениями. Я с большим пессимизмом отношусь к огромным государственным тратам на большой спорт, и мне кажется, что это самообман. Большой спорт – это надутый шарик, который ничего, кроме самых спортсменов, поднять не может. Юрий Коваленко: Ну мы же как бы смотрим на Запад, смотрим на Восток – все так же… Сергей Лесков: На Западе спонсоры частные. Ольга Арсланова: Но это можно сделать, устроить по системе шоу-бизнеса: спортсмены своими достижениями развлекают аудиторию. Должно ли государство за это платить? – это вопрос. Сергей Лесков: Не должно, я думаю, что нет. У нас нет ни одного вида спорта, который был бы самоокупаемый. Самая богатая часть нашей спортивной элиты – это, конечно, футболисты: те деньги, которые они получают, вообще… Я не знаю, футболист (не буду фамилию назвать) какой-нибудь там команды "Зенит" может на свою зарплату содержать город средней руки, вот поэтому они там и куролесят после бесславных поражений. При этом детский спорт у нас платный – попробуйте-ка найти детскую секцию бесплатную. Почему врач, который учился лет 15 – врачи лет 15 учатся, да? Юрий Коваленко: Всю жизнь, можно сказать. Сергей Лесков: Да, почему он должен получать какую-то нищенскую зарплату, которую какой-нибудь несчастный футболист, баскетболист или хоккеист вообще просто… Юрий Коваленко: …за один обед потратит. Сергей Лесков: Ну да. Ольга Арсланова: С другой стороны, многие наши зрители говорят о том, что вот эта дилемма между флагом и человеком все-таки довольно успешно была решена. Приятно, что людям, которые действительно годами тренировались, разрешили по крайней мере… Сергей Лесков: Оля, еще раз, хорошо, пусть они едут и выступают. Но мне кажется, что эта дилемма, которую вы сейчас сказали – это мираж. Настоящая дилемма лежит в другом – не в том, ехать или не ехать, а в другом, а именно платить ли такие большие деньги государству за большой спорт, и почему большой спорт должен вызывать такую непомерную государственную заботу и быть объектом престижа. Национальный престиж – это, предположим, здравоохранение и образование. Пусть у нас будут лучшие в мире учителя и профессора, пусть у нас будут лучшие врачи, пусть у нас делаются уникальные операции, всякие пересадки. Почему первую пересадку сердца делают какие-то врачи из Африки, из Южной Африки? Почему не русские врачи, которым первым, кстати, пришла в голову эта идея. Масса есть направлений более достойных, которые составили бы репутацию страны с гораздо большей пользой для общества, чем этот большой спорт. Вам тепло или холодно оттого, что какой-нибудь скейтбордист спустится с горы быстрее, чем другие? Ольга Арсланова: Абсолютно. Сергей Лесков: Мне безразлично абсолютно, ну абсолютно. Какие-то есть виды спорта типа керлинга, когда мужчины и женщины ползают на животе по льду с непонятной целью. Зачем? Ольга Арсланова: Но если это кому-то нравится, как шоу-бизнес, могут оплачивать зрители. Сергей Лесков: Вот пусть они сами найдут деньги. Ольга Арсланова: Или спонсоры. Сергей Лесков: Вот пусть они оставят эти деньги нашим бюджетникам. Юрий Коваленко: А вот на самом деле, если сделать платной подписку на телеканал или Интернет-канал Олимпиады, вот как раз можно будет и узнать, сколько людей интересуются спортом. Сергей Лесков: Нисколько. Юрий Коваленко: Кто готов за это платить. Сергей Лесков: Все это из государственного бюджета, и трансляции, которые будут, тоже из государственного бюджета. Сказали же, что уже будем показывать эти Олимпийские игры. Мне кажется, что несправедливое в целом решение МОК по поводу частичной дисквалификации наших спортсменов давала нам шанс пересмотреть свои приоритеты. Мы им не воспользовались. Ольга Арсланова: Спасибо Сергею Лескову. Вам придают привет сотни наших зрителей, которые с вами солидарны сегодня. Сергей Лесков: Спасибо. Ольга Арсланова: Увидимся завтра. Мы подводили информационные итоги этого дня.