Ольга Арсланова: Ну что ж, Сергей Лесков уже в студии. Будем подводить информационные итоги этой недели. Сергей, здравствуйте. Сергей Лесков: Мне кажется, что я все еще в студии. Мне кажется, что я просто не ухожу отсюда. Поэтому не уже, а еще. Ольга Арсланова: Мы же показывали, как вы идете по коридорам. Люди верят, что это происходит прямо сейчас. А вы уже здесь. Сергей Лесков: Мне кажется, что наши люди уже столько собак съели, что уже ни во что не верят. Какие события на этой неделе кажутся мне самыми важными? Может быть, самое важное, что Антона Мамаева выпустили из тюрьму и отпустили домой. Это тот самый инвалид I группы, который болен страшным заболеванием и фактически не управляет своим телом, живет в коляске. И судья приговорила его к 4.5 годам за вооруженный разбой в составе группы таких же злоумышленников. Ольга Арсланова: Посчитав, вероятно, что его здоровье ему позволяет это сделать. Сергей Лесков: Даже не хочется… Мне кажется, мы недостойны вообще углубляться в эти юридические дебри, почему его могли в таком состоянии посадить в СИЗО, почему не могли выпустить. Здесь есть несколько аспектов, на которые я не могу не обратить внимание. Во-первых, это редкий случай милосердия, который проявлен нашим судом, в конце концов. Тенденция нашего судопроизводства – это впаять по полной программе без какого-то человеколюбия. Обвинительных приговоров в нынешних российских судах, как известно, значительно больше, чем в годы сталинских репрессий. Юрий Коваленко: 80% приговоров – это обвинительные. Сергей Лесков: По-моему, больше. Это не означает, что в сталинские времена хочется вернуться. Но хотелось бы все-таки посмотреть реально на то, что делают наши суды, которые отличаются, по-моему, чрезмерным жестокосердием. Вот это первое. Все-таки милосердие восторжествовало. Второе. Это тот редчайший случай, когда наша власть прислушалась к общественному мнению. По существу, именно гражданское общество и средства массовой информации подняли шум вокруг этого совершенно удивительного случая. И власть прислушалась к этому делу. Значит, все-таки гражданское общество может повлиять на ситуацию. А СМИ, которые находятся не в самом лучшем состоянии, могут все-таки доказать, что какую-то часть властных функций, а это необходимо для современного общества, все-таки могут проявить свой потенциал. Это второе. Кстати говоря, отправила Антона Мамаева домой та же самая судья, которая впаяла ему 4.5 года. Занятно. Она что, за те 19 дней, когда этот несчастный инвалид находился в СИЗО, у нее изменилось мировоззрение? Любопытно было бы поговорить с этой доброй женщиной. Но судьи, как известно, не склонны давать интервью. Я сильно сомневаюсь, что в ее душе произошел какой-то нравственный переворот. Видимо, она прислушалась к какому-то голосу свыше. И это был вовсе не тот голос, который формирует какие-то этические ценности. Ольга Арсланова: Вы знаете, очень интересный момент. У нас в гостях как раз был юрист, который объяснял тонкости этого дела. Не углубляясь, коротко: юристы сами виноваты в том, что не предоставили нужных документов, которые доказывали бы недееспособность. А судья, что тоже, наверное, симптоматично для современной системы, не может по велению совести принять решение. То есть по закону вот этих документов не хватает. И все. Юрий Коваленко: Плюс ко всему, по закону и мера пресечения должна быть выбрана в соответствии с предполагаемым преступлением, которое доказало каким-то образом следствие. Ольга Арсланова: Я просто говорю о том, что, вероятно, судьи сейчас сами в таком полуработоспособном состоянии, и шаг влево, шаг вправо для них уже нечто особенное. Сергей Лесков: Я не склонен доверять чиновникам, когда они дают объяснения каких бы то ни было жизненных сюжетов. И призываю вас к тому же самому. Чиновники имеют обыкновение… Они совершенно поднаторели, чтобы нагонять тень на плетень, прятаться за всякими параграфами. Я не верю чиновникам. И на самом деле этот приговор говорит просто о какой-то дефективности российского судопроизводства. Я удивлен и в то же самое время обрадован, что Антон Мамаев вышел живым из СИЗО. Он совершенно не может даже ухаживать за собой. Перевернуться с одного бока на другой не может. А то, что чиновники могут все объяснить и сказать, что ничего другого просто не оставалось… Знаете, при другом повороте дела они бы нашли в этом законе другое дышло и повернули бы его совершенно иначе. Не обманывайтесь на этот счет. Если мы говорим о суде, то, конечно, и другая судейская история на этой неделе шумела и плясала. Она, может быть, даже больше привлекла общественное внимание. Это судейская свадьба в Краснодаре. Мы на этой неделе об этом говорили. У меня этот сюжет вызвал большой интерес. Мне многие звонили, писали. И на сайт обращались. На самом деле какая-то феерическая совершенно история. Разные называются суммы этой судейской свадьбы – от 2.5 млн долларов до 5 млн рублей. Причем, когда была названа сумма в 5 млн рублей, это преподносилось как нечто нищенское, скромненькая свадьба. Ольга Арсланова: И Басков в виде подарка. Сергей Лесков: Да. Кстати, если мы говорим об этих шоу-звездах, мне кажется, сомнительно уровня, я никогда не поверю, что они выступали там бесплатно. Это даже марсианин в это не поверит. Или человек, упавший с Луны, тоже не поверит. Интересно, они все-таки там гуляли на свадьбе законников. А законники потребуют, чтобы они заплатили налоги с тех самых гонораров, которые они получили в конвертиках. Юрий Коваленко: Подождите. Может быть, на самом деле Николая Баскова пригласили на свадьбу. Ему нечего был подарить – подарил свой концерт. Может же такое получиться гипотетически. Сергей Лесков: Да, может случиться даже так, что они все пели за еду. И, в общем-то… Вы знаете, что теперь появилась инициатива: Николая Баскова, а также всю уважаемую компанию теперь приглашают во многие города России спеть там бесплатно. И я даже слышал, что они уже сейчас собираются дружным коллективом ехать, по-моему, в Оренбург и выступать перед какими-то сиротами. Замечательная инициатива. Пусть они теперь… Юрий Коваленко: Ну что ж, честь действительно требуется отбелить. Сергей Лесков: Да. Уж лучше спеть перед сиротами, чем перед судейскими. И так далее. И так раз в неделю давать бесплатными концертами, поднимая культурный уровень россиян, так сказать, культур-мультур. Ольга Арсланова: Слушайте, но это же дошло и до Кремля. И пресс-секретарь президента сказал, что пусть разбираются на региональном уровне. Сергей Лесков: Да, свадьба докатилась. Ольга Арсланова: Как вам кажется, начнут разбираться на региональном уровне? Сергей Лесков: Уже разобрались. Сказали, что за все заплатил муж-латифундист. Тоже фигура достаточно… Мне кажется, что наличие такого мужа, даже с приставкой экс-, бросает тень на судью, да еще одного из руководителей этого регионального суда. Жириновский сказал, что это была мафиозная свадьба. Видимо, не без оснований. Он же руководит микрофинансовой организацией, является коннозаводчиком. У него 4 десятка скакунов, видимо, арабских. Весьма подозрительная фигура. Много версий высказывается про него. Вообще его зовут Роберт. И его фамилия Хахалев сейчас, как у его бывшей супруги. Но он поменял фамилию, скрывая свою настоящую фамилию, что даже достаточно подозрительно. Фамилия у него грузинская. И вообще корни его тянутся туда, в эту сладостную закавказскую страну. Итак, первое – это деньги. Но это даже не самое важное. Второе – в этой свадьбе, мне кажется, гораздо важнее другое. Это та система ценностей, которую исповедует элита. Это слово я сказал, когда мы рассказывали первый раз об этой свадьбе. И на меня посыпались обвинения в том, что эти люди вовсе не являются элитой. Элитой являются другие люди. Условно говоря, Лихачев и Сахаров. Но у нас уже нету Лихачева и Сахарова. Эти люди ушли в другой мир. А сейчас элитой являются господа Хахалевы. Юрий Коваленко: Мы сейчас поговорим про такую свадьбу. Все остальные, которые хотели бракосочетаться за большую или примерно такую же сумму, просто не будут это афишировать. Но благодаря тому, что есть все-таки интернет, Youtube, и люди, которые хотят похвастаться, мы все равно об этом узнаем. Ольга Арсланова: И еще из-за того, что есть мы. Сергей Лесков: Некоторые уезжают с подобного рода свадьбами за границу. В любом случае я совершенно твердо убежден, что этот "колхозный" способ отмечать семейные торжества – это какое-то наследие феодализма. В современном обществе люди так не живут. С такими людьми, которые играют такие свадьбы, цифровую экономику не построишь. И одновременно становятся понятны эти хронические перманентные провалы наших попыток построить экономику знаний, инновационную экономику. Ольга Арсланова: При этом нас совершенно не смущает, когда такие свадьбы устраивают бизнесмены, например. Вопросов нет. Сергей Лесков: Да. В новый мир, о котором мы мечтаем и говорим, что Россия должна развиваться, с такими обычаями не войдешь. Это просто какое-то противоречие на уровне мировоззрения. Именно это кажется мне самым грустным. Мне даже пришла в голову идея уже после нашего первого разговора на эту тему, что в принципе в обществе будущего на свою свадьбу, если тебе нужны какие-то почетные гости, надо было бы приглашать не певца и сомнительного свойства диву, которая там была, а, предположим, Билла Гейтса и Илона Маска. Но проблема в том, что, во-первых, ни Билл Гейтс, ни Илон Маск на такую свадьбу в качестве свадебных генералов не пойдут. А второе – у нас нет ни Билла Гейтса, ни Илона Маска. Вот мы до чего дошли. Если мы хотим пригласить почетного гостя на свадьбу (есть такой странный русский обычай), позвать то некого, кроме этой совершенно сомнительной публики, каких-то спортсменов и певцов. Юрий Коваленко: Так есть же специальные сайты, на которых есть расценки, сколько стоит пригласить того или иного человека. И в принципе это не возбраняется. Тут сам по себе напрашивается такой налог на богатую свадьбу. Хочется, чтобы если у человека свадьба стоит больше 1 млн, то будь добр заплатить за нее налог – и гуляй, никто слова не скажет. Ольга Арсланова: Скажут, что заплатили за каждый этот рубль. Ведь это же законно заработанные деньги, правильно? Сергей Лесков: Никто не разбирался. Насчет законно заработанных денег. Когда муж – крупнейший в крае латифундист, а его жена-судья занимается именно земельными вопросами, как в данном случае, то тут рука руку моет. И насколько законно заработаны эти деньги – непонятно. Ну, не будем обманываться по поводу того, как работают наши суды. Еще один макроэкономический вывод, который здесь, мне кажется, было бы интересно сказать применительно к этим проблемам. Но мы уже не верим в демократию. Она себя каким-то образом дискредитировала за 20 лет попыток ее привязать к российской действительности. Но некоторые самые серьезные авторитетные экономисты говорят о том, что демократия приносит положительные экономические эффекты в том случае, когда в стране сочетаются два момента: сильная бюрократия и независимо работающие суды. Только в этом случае эти демократические институты могут привести страну к счастливому будущему. Если же это не так, то попытки привить демократию окажутся неудачными. Примерно то же самое произошло в Египте. Когда свергли Хосни Мубарака, режим покачался-покачался, и теперь опять там вместо этих Братьев-мусульман пришел к власти военный диктатор. И у нас тоже не получается. И мы уже разочаровались в этой самой демократии именно из-за несовершенства нашей судебной системы. Это мы видим и по делу Антона Мамаева, и по этой Краснодарской свадьбе. И неслучайно Алексей Кудрин, который поставлен на составление какого-то плана экономических преобразований… Вы обратили внимание? Он последнее время все чаще и чаще говорит, что экономические преобразования надо начинать с судебной реформы. Ольга Арсланова: И нам ее сейчас, кстати, предлагают. Правда, начать решили с создания некоторого ряда независимых судов в других регионах, отличных от судов первой инстанции. Но специалисты говорят, что это не решает главной проблемы – коррупции среди судей. Сергей Лесков: Знаете, есть такой рожденный в последнее время афоризм, что есть такие дорогие адвокаты, что дешевле заплатить судье. Ольга Арсланова: Особенно если судья не очень хорошо зарабатывает в регионе. Сергей Лесков: Мы по достатку госпожи Хахалевой знаем, что она не жалуется. Кстати, они получают огромные премии, а их пенсия (она, правда, называется не пенсия, а как-то иначе) практически равна окладу. Юрий Коваленко: Кстати, по поводу регионов, судей, прокуроров и адвокатов мне один знакомый юрист говорил, что самый лучший суд, самый быстрый суд, который не требует каких-то особых для юристов с обеих сторон (и защитника, и обвинителя) каких-то усилий – это когда судья, адвокат и прокурор являются или сокурсниками какого-то юридического вуза, либо очень близко знакомы. Тогда это дело решается буквально за один день. Я думаю, что в регионах это очень часто очень актуально. Город небольшой, район небольшой. И там это часто встречается. Сергей Лесков: Достаточно сказать, что эта госпожа Хахалева является заместителем вот этого… Она второй человек в судебной иерархии края. А ее родная сестра руководит арбитражным судом края. Нормально все. Все знакомы. Пожалуй, второй блок событий, который вызвал интерес на этой неделе – это, конечно, введение курортного сбора. Мы говорили об этом вчера. На меня посыпались звонки, всякие комментарии. Мне кажется, что мы сказали не все. Я вчера упомянул, что такой сбор существует во многих европейских странах. Ольга Арсланова: И размер его, кстати, в Европе примерно сопоставим. Сергей Лесков: Он везде разный. Но все-таки надо сделать уточнение, а я вчера этого не сказал. Он вводится для иностранцев. Если ты приехал в какую-нибудь Бельгию, Францию и Италию в какие-то крупные города. А если ты француз и ты отдыхаешь в Ницце, ты ничего не платишь. Точно так же и итальянцы ничего не платят за посещение Флоренции, Рима или какого-то другого своего курорта. Ольга Арсланова: Но наши чиновники понимают, что на курорты Краснодарского края иностранцев много не пригласишь и налога не соберешь. Юрий Коваленко: С другой стороны, на курорты в Краснодарский край едут очень богатые люди. А те, кому не хватает на курорты Краснодарского края, едут за границу. Ольга Арсланова: Теперь особенно это будет заметно. Сергей Лесков: И вообще мне кажется вот что. Вообще надо все эти реформы начинать себя. И сначала предъявлять требования к себе, потом к другим. Я предложил нашим депутатам ввести так называемый парламентский сбор. Представляете, насколько бы это пополнило казну. Ольга Арсланова: Поясните, пожалуйста. Сергей Лесков: Очень просто. Каждый день работы парламентария… Если они берут со своих граждан за поездки по своей стране, то почему бы не начать с себя и не брать с себя, с дорогого парламентария, деньги за то, что ты приходишь в Государственную Думу на Охотный Ряд. Заплати 100 рублей каждый день. Они там получают больше 300 000. Они не обеднеют. Нормально будет. Я не хочу сказать, что работа в Думе – это курорт. Но то, что это синекура – это… Юрий Коваленко: Поставить автомат по приему 100 рублей, которые будут опускать депутаты. Так они и на больничном будут сидеть и получать те же самые деньги. Сергей Лесков: Голосовать то надо все-таки. Мне кажется, что это решило бы многие проблемы. И они бы не принимали такие человеконенавистнические законы. Вообще каждый из нас сталкивался с чиновниками. Раньше мне казалось, что чиновники и депутаты работают для того, чтобы выслужиться и сохранить свое место, пойти в карьерный рост. Но последняя серия законов приводит к какому-то выводу о том, что, может быть, наши чиновники и депутаты работают, прямо скажем, против своих граждан на какого-то иностранного дядю, потому что этот последний закон – можно сходить в посольство Турции и попросить себе медаль какую-нибудь за его… Еще раз. Если мы говорим про иностранные курорты, то там (это тоже я уточнил сегодня) вводится этот самый курортный сбор в том случае, когда возможности данного города или региона превышают поток туристов. Ольга Арсланова: То есть большая нагрузка на инфраструктуру. Сергей Лесков: Большая нагрузка, да. В этом случае каким-то образом восполнить эту самую нагрузку… И на самом деле Флоренция, Рим, Ницца, или, предположим, Брюгге могут себе это позволить, потому что наплыв всяких туристов и курортников туда не ослабевает, не зарастает народная тропа, как сказал бы один замечательный поэт. Что касается российских курортов, то там настолько не развита инфраструктура и настолько низкий уровень услуг, что они должны встречать каждого туриста и курортника букетом цветов, бутылкой вина, пакетом апельсинов или мандаринов. Они должны сделать все, чтобы к ним приехало больше народу. Ольга Арсланова: Тем более, что работа у них короткая – всего одно лето. Сергей Лесков: Да, лето у нас недлинное. Юрий Коваленко: Я думаю, это и есть мотив. Они за это лето пытаются отбить все деньги, максимально ободрав туриста, для того чтобы прожить зиму. Ольга Арсланова: Ты думаешь, это их идея? Мне кажется, им сейчас медвежью услугу… Сергей Лесков: Нельзя одной рукой строить Керченский мост, а другой рукой вводить курортный сбор. Это какой-то абсурд. Я понимаю, что наша жизнь во многом украшена абсурдами и парадоксами. Но в данном случае это просто какая-то околесица. Нельзя так делать. Я не знаю. По-моему, этот закон еще не прошел все круги утверждения. Но он направлен, во-первых, против своих граждан, реально он направлен против курортов, и он может понравиться только тем, кто конкурирует с российскими курортами, а именно в первую очередь сейчас речь идет о Турции. Ольга Арсланова: Спрашивают зрители в группе Вконтакте: "Затронет ли курортный сбор Казань? Если да, то с какого числа?". Нет, о Казани речи пока сейчас не идет. Сергей Лесков: Мы не будем обманываться. Потому что министр финансов Силуанов сказал, что на очереди Золотое кольцо. Казань – совершенно замечательный город. Я советую всем там побывать. Он превратился за короткий срок из совершенно такого захолустного провинциального города в такой мегаполис, в котором побывать должен каждый, кто интересуется красивыми местами. Безумно красивый город. Что касается чиновников, которые пролоббировали этот закон – это Федеральное агентство по туризму (оно называется Ростуризм). И в нашей редакции, и среди наших коллег в средствах массовой информации есть люди, которые много ездят. И мы с вами тоже ездим. Я ни разу не видел, чтобы этот самый Ростуризм хоть как-то помог сориентироваться в новом городе. Когда ты приезжаешь в самый небольшой городок за границей, ты в самом красивом здании в центре этого города видишь турбюро, где в изобилии находятся разные карты, информационные брошюры, там сидит персонал, владеющий несколькими языками. Ты получаешь полную информацию. Если ты заблудился и не можешь найти какую-то гостиницу или апартамент, хостел, который ты снял – они тебе все объяснят, расскажут об истории этого города, что посетить. Вы хотя бы раз видели это хотя бы в одном российском курорте? Нет. Что делает этот Ростуризм? Вот он вводит курортный сбор. Поэтому у меня предложение президенту. Распустить это агентство как вредное и наносящее не пользу, а ущерб. Юрий Коваленко: С другой стороны, деньги, которые идут, они, допустим, в Европе, регион, в котором введен этот туристический сбор, он кормит соседние регионы. Потому что, во всяком случае, эти деньги он берет чисто символически, для того чтобы поддержать какие-то соседние регионы, которым эти деньги нужны. А здесь, получается, в Сочи вкладываются деньги, дополнительно туда же, как вы сказали, по поводу Керченского моста и все остальное, и, опять же, тут идет закон сохранения энергии. Тут шутят в социальных сетях, говорят, что туристический налог ввели, но зато сделали билеты дешевле. То есть в принципе все осталось на своих местах. Сергей Лесков: Билеты дешевле. У нас, по-моему, билеты в Сочи и на Крым… Ольга Арсланова: Пока еще не сделали. Сергей Лесков: Там черт ногу сломит. У нас билеты очень дорогие. Таким образом, я сказал, что я думаю на сей счет. И, конечно, если хочешь пополнить местную казну – развивай местный бизнес, в том числе и бизнес, который работает с этими туристами и курортниками. А у нас мелкий и средний бизнес находится в жалком зачаточном состоянии. Первое, что надо – вывести его из тени. Юрий Коваленко: Я понимаю, если было бы платное приложение какое-нибудь "Адлер онлайн", по которому можно было бы понять, где в городе находится кафе, гостиница, где отдохнуть и так далее, и так далее. Здесь понятное дело, что человек получает услугу в обмен на какие-то деньги. То есть он реальную пользу получает. А здесь… Сергей Лесков: Мы вчера говорили о монтере Мечникове. Примерно то же самое. Они сначала требуют деньги, как полупьяный монтер, а потом услугу. Ольга Арсланова: И то еще как повезет. Как вам кажется, Сергей, серьезно ли может упасть поток туристов? Потому что мы понимаем, что для большой семьи это довольно большие деньги, если, например, отдыхать 2-3 недели. Сергей Лесков: Очень трудно спрогнозировать. Это вещи какого-то метафизического характера. Мы, например, ожидали, что в этом году откроется Египет. Он не открылся. Турция продолжает оставаться таким взрывоопасным регионом. Там было землетрясение только что. Вы знаете, что Германия официально объявила, что не рекомендует немцам ехать отдыхать в Турцию. Там у них свой… Но и у нас ведь с Турцией были непростые отношения. Поэтому спрогнозировать это очень тяжело. Россия – это единственная в мире северная цивилизация. И нашим людям, конечно, хочется съездить в теплые края. Поэтому с большой степенью вероятности нашим гражданам просто от некуда деваться придется смириться с любыми условиями. Но все-таки надо по-человечески относиться к нашим людям. Не только думать, как набить свой чиновничий бюджет, но и думать о своих гражданах. Я понимаю, что цель власти – это деньги. Но обманываются те, которые думают, что цель чиновника – это сделать жизнь граждан лучше. Это цель политика. Но таких политиков очень немного, к большому сожалению. Есть еще другие вещи. Кстати, они касаются Крыма. Сегодня немецкий концерн "Siemens" объявил о том, что приостанавливает свои проекты в России. Это очень печальная история. Ольга Арсланова: Я так понимаю, что не все, а те, которые связаны с компаниями с госучастием. Сергей Лесков: Это так. Я не очень хорошо понял, что они имеют в виду. В любом случае, с госучастием или не с госучастием… Вы знаете этот сюжет с доставкой четырех турбин… Ольга Арсланова: Якобы купленных на вторичном рынке. Сергей Лесков: Никто не знает. До сих пор не открыта правда. Последняя версия, которую я слышал – что это все-таки сименсовские турбины, но слегка модернизированные российскими специалистами. Никто не говорит всей правды. Немцы подали в арбитражный суд. В любом случае, это недоработка все тех же российских чиновников. И неслучайно генеральный директор "Силовых машин" Роман Филиппов ушел сегодня в отставку. Кстати, его уже и вызывали на допрос по этому делу. Не надо подставлять своих партнеров. И очевидно, что если в Крым поставлено это оборудование, то это мы подставляем немецких партнеров, которые делают огромные инвестиции в России. Они, кстати, помимо того что обеспечили своими турбинами 30% российской энергетики, они еще и участвуют в создании высокоскоростных поездов. Есть такой поезд "Ласточка", там силовые агрегаты… По-моему, в Казани будет ходить… Юрий Коваленко: "Ласточка", которая в Сочи ходила во время Олимпиады. Сергей Лесков: Он сделан "Siemens". Там стоит сименсовская энергосиловая установка. Что касается этих турбин, это огромное, размером с дом, устройство, стоит 30 млн евро. Примерно столько же стоит среднемагистральный самолет. То есть не надо думать, что это какая-то такая контрабанда, которую можно незаметно провезти. А поставили 4 турбины. То есть это 115 млн евро. Это огромные деньги. И если "Siemens" уйдет, это будет очень неприятная история. Юрий Коваленко: Так и заменить "Siemens" нечем. Сергей Лесков: Вот продолжим эту тему. Юр, правильно, я совершенно согласен. Когда мы строили "ДнепроГЭС", нашу первую ласточку в нашей славной российской электроэнергетике, мало кто знает, на "ДнепроГЭС" были поставлены американские турбины из города Ньюпорт. Но потом мы уделили этому направлению машиностроения огромное внимание. И когда СССР строил каскад электростанций в Сибири (Красноярская, Братская, Саяно-Шушенская (вообще самая крупная в Евразии)), там же стояли уже отечественные турбины. Ольга Арсланова: Так, может, сейчас тоже начнут? Юрий Коваленко: Заново? Сергей Лесков: То есть мы скатились на уровень 1930-х годов. Ольга Арсланова: А что делать? Сергей Лесков: То есть мы сейчас по своему технологическому уровню находится на уровне (аплодисменты в зале) 1930-х годов, когда были первые пятилетки и первая индустриализация. Зачем? Кто это сделал? Кто это придумал? Я не понимаю. Или мы думали, что в нашей стране больше никогда не будут строиться ГЭС и ТЭЦ? Безумие какое-то. Этот завод, который делал турбины для сибирских ТЭЦ, он тоже находится в Санкт-Петербурге. Кстати, он назывался сначала Ленинградский металлический завод имени Сталина. А потом с каким-то политическим цинизмом его переименовали в Завод имени XXII съезда КПСС, где Сталина разоблачили. Но это такая улыбка истории. Но сейчас он турбин уже не делает. Юрий Коваленко: Вероятно, просто руководство посчитало, что потратить на разработку, на восстановление промышленности, закупку оборудования и налаживание связей по продаже этих турбин, по реализации, гораздо дороже, чем покупать у "Siemens"… Сергей Лесков: Я думаю, что сюжет был не такой. Просто халатность и безразличие. Мы на протяжении 15 лет не делали совершенно никаких инвестиций в стратегические отрасли – ни в станкостроение, ни в машиностроение. И многие стратегические предприятия оказались закрыты. Юрий Коваленко: Я бывал на этих заводах. Там станки стоят либо старые списанные немецкие, которые были куплены в Германии, либо старые советские. То есть новых станков там один, наверное, дай бог к двадцати. Все остальное – старые станки… Сергей Лесков: Если мы говорим о станкостроении, то в Москве был такой станкостроительный завод имени Серго Орджоникидзе. Сейчас на территории этого завода находится огромный французский сетевой магазин. Он называется "Ашан", что ли. Он находится на Третьем транспортном кольце. Завод имени Орджоникидзе был первый завод в Европе и второй завод в мире, где стали делать в 1970-х годах станки с числовым программным управлением. СССР был лидером в этом направлении . Теперь там французы и все прочие, кто арендует, торгуют каким-то своим ширпотребом. Все это очень печально. Никакого расчета здесь не было. Это дурь, бесхозяйственность в лихие 1990-е годы. Мы уже сказали, что в ближайшее время нам турбины "Siemens" не понадобятся. Но мне кажется, что это хорошая мина при плохой игре, или наоборот плохая мина при хорошей игре. Ольга Арсланова: С другой стороны, возможно, наконец-то те из чиновников, кто не верил, что санкции – это серьезно, сейчас убедились в обратном. Вот, как они работают. Это, наверное, одна из самых жестких таких переломных точек. Сергей Лесков: Причем, "Siemens" просто в тупике. Может быть, все сотрудники "Siemens", включая генерального директора, настроены пророссийски, но они ничего сделать не могут. Они могут вообще вылететь с европейских и мировых рынков, если они оставят эту историю без внимания. Ольга Арсланова: Несколько вопросов от наших зрителей. Говорили мы о новом после в Россию. "Насколько этот кандидат полезен для России?", - спрашивает Антон из Нижегородской области. Не будет ли у нас с ним проблем? Конечно же, будут, - скажет Сергей. Сергей Лесков: Конечно, проблемы будут с любым послом. Но ведь посол – это проводник политики государства. У нас самая большая проблема, как выяснилось, с депутатским корпусом, с Сенатом и Конгрессом, которые по существу и определяют сейчас американскую внешнюю политику. Даже уже не президент, а, следовательно, не посол и не госдепартамент, а американские депутаты. Ольга Арсланова: Можно еще один вопрос? Если можно – коротко. Несколько зрителей спрашивали: "Ждете ли вы ужесточения в сфере регулирования интернета?". Приняли же сейчас поправки о запрете анонимайзеров депутаты. Будут ли зажимать интернет, как вам кажется? Сергей Лесков: Я советую почитать интервью Алексея Волина, которое он дал, по-моему, в РИА Новости вчера, сегодня оно публикуется. Он отвечает на массу вопросов. Алексей Волин – это заместитель руководителя агентства, которое этими вещами занимается. Не знаю. Волин там говорит, что идет борьба между интернет-сообществом и теми правительственными чиновниками, которые сами пользуются интернетом, этими анимайзерами и мессенджерами, но в то же самое время и проводят какие-то, как им кажется, государственные интересы. В этом борении и появится на свет та или иная тактика. Конечно, здесь есть некоторые противоречия, я совершенно согласен с нашим зрителем. Наши чиновники исповедуют политику запретов. А интернет предполагает максимальную открытость. Противоречия есть. Наш зритель прав. Ольга Арсланова: Спасибо Сергею Лескову. Мы подводили информационные итоги уходящей недели. Юрий Коваленко: Спасибо большое. Сергей Лесков: До свидания.