Ольга Арсланова: А сейчас мы будем подводить информационные итоги этой недели вместе с нашим обозревателем Сергеем Лесковым. У вас есть время задать Сергею вопросы и прокомментировать его выступление. Поэтому присоединяйтесь, пожалуйста, к нашему эфиру, пока мы будем общаться. Сергей Лесков: Добрый вечер. Юрий Коваленко: Готов поспорить, что у вас сегодня в теме дефолт в Венесуэле будет. Сергей Лесков: Дефолт в Венесуэле? Ольга Арсланова: Как же без Венесуэлы? Юрий Коваленко: Наконец-то мне удалось вас удивить. Ольга Арсланова: Не можем ни одного дня без нее провести. Сергей Лесков: Мы на этой неделе говорили о Венесуэле. Собственно, она балансировала на краю дефолта. Но непонятно. Страна никогда еще ведь дефолта не объявляла. Это нечто новое в мировой экономике. Но самое главное, что мы простим, спишем, реструктурируем свой долг. Остальные кредиторы пусть сами разбираются. Юрий Коваленко: Ну, да. Теперь по порядку обо всем. Сергей Лесков: Да, теперь по порядку. Вы знаете, событий на этой неделе было очень много. И выделить какие-то самые главные довольно тяжело. В этом случае обозреватель уподобляется Микеланджело, который брал глыбу мрамора и отсекал лишнее. Тем не менее, я остерегусь таких высоких аналогий. Но что-то подобное приходится делать. Итак, главные события этой недели. Президент России Путин обратился впервые напрямую обратился к лидерам непризнанных республик Донбасса с просьбой, с призывом обменять с Украиной пленных по принципу "всех на всех". Почему мы обращаем внимание на это событие? На фоне явного кризиса в Минских соглашениях, в переговорах спецпредставителей Суркова и Уолкера этот гуманистический шаг имеет особое значение и как бы дает надежду на то, что все-таки удастся разрешить конфликт с Украиной. И буквально сегодня Верховная Рада сделала, быть может, ответный шаг: решила не разрывать дипломатические отношения с Россией, о чем многие депутаты говорили как о некоем вполне уже решенном действии. Малоприятная для нас новость, которая не ставит крест, но затрудняет участие России в зимних олимпийских играх, которые скоро начинаются в Южной Корее. ВАДА решила не возобновлять аккредитацию российской антидопинговой организации РУСАДА. Об этом мы поговорим более подробно. Здесь есть несколько причин. Но самое для нас главное – как вести себя России в этой ситуации? Некоторые говорят, что, может быть, стоит вообще с брезгливостью отвернуться от не слишком опрятных политических игр и просто отказаться от участия в Олимпиаде. Мы поговорим на эту тему. Болельщиков, может быть, у нас и немного, но когда касается дело Олимпиады, то болельщиком становится каждый. Приближается декабрь, когда должно закончиться формирование, выдвижение кандидатов на пост президента России. Да и выборы скоро – уже в марте. Естественно, все политические силы оживились. Особенно оживились коммунисты, которые, как мне кажется, опасаются того, что им не удастся занять вечно второе место. На всех выборах они были вторые. А сейчас какой-то дамоклов меч над ними покачается. Не только коммунисты, но и другие партии тоже стали вдруг появляться признаки жизни. Однако успехом может похвастать только Ксения Собчак, которой наконец удалось найти легализованную партию под названием "Гражданская инициатива". Это облегчает выдвижение в президенты России. В пятницу нельзя обойтись без хорошей новости. Крупнейшая немецкая компания Wintershall, которая занимается закупками российского газа, проанализировала все за и против, и решила продолжить работы по проекту "Северный поток 2", над которым случались тучи совсем не балтийского происхождения. Ольга Арсланова: Сергей, начинаем подробнее обсуждать ваши тезисы. Сергей Лесков: Оля, вы как человек, склонный к прекрасному, почему не уговариваете меня начать с другого. А именно с аукциона по поводу картины Леонардо да Винчи. Самая крупная продажа была… Ольга Арсланова: Сергей, я журналист. И поэтому меня волнуют острые социальные актуальные проблемы. Сергей Лесков: Надо сказать, что торги по картине "Спаситель мира", которая была продана за 450 млн долларов, имеют отношение к социальным проблемам не только всего мира, но и нашей страны. Потому что продавец то был российский олигарх Дмитрий Рыболовлев. Юрий Коваленко: А надо с продажи он заплатит в казну родного государства? Сергей Лесков: Этот вопрос висит в воздухе. Я думаю, что он все капиталы держит за границей. И авторы закона о патриотизме могли бы обратить на это внимание. Но, кстати говоря, ведь именно Дмитрий Рыболовлев называется первой кандидатурой по части нового пакета антироссийских санкций, которые готовит администрация США, которые, может быть, примет в начале следующего года, потому что у него (это факт) были некие контакты, например, с министром финансов США Россом и с многими другими деятелями. Именно с ним встречались родственники Трампа на его яхте под названием "Анна". Это самая большая яхта в мире. Можно порадоваться было бы за Леонардо да Винчи. Такой коммерческий успех. А можно посочувствовать Дмитрию Рыболовлеву. Может быть, он даже собирает последние средства, перед тем как на него обрушатся какие-то уже личностные санкции. Но к заявленным темам. Мы уже на этой неделе говорили вкратце о той идее, которая родилась у Путина в Новоиерусалимском монастыре. Я думаю, там была, конечно, договоренность. Но к нему с этими просьбами обратились украинский политик Медведчук (довольно влиятельная персона там) и патриарх Кирилл. И на самом деле эта инициатива очень важна, потому что чем дальше, тем очевиднее становится, что переговоры Суркова и Уолкера бесплодны. На этой неделе уже был третий раунд. Из 29 американских предложений Владислав Сурков печально назвал приемлемыми лишь 3. Самое главное – американские предложения по части ввода миротворческих сил и Донбасса заключаются в том, чтобы блокировать Россию и Донбасс. Понятно, что это приведет просто к оккупации Донбасса под видом миротворческих сил. Юрий Коваленко: И расстрелу его со стороны Украины. Сергей Лесков: Да. Просто уничтожению. То есть это совершенно противоречит Минским соглашениям, которые как бы стараются утвердить некоторый паритет и равенство в Донбассе. И накануне Нового года и Рождества ценность такого действия очень важна. А почему к этому подключился патриарх Кирилл, тоже ведь понятно. Кстати, вы знаете, сколько вообще в Московском патриархате Русской православной церкви священнослужителей? Ольга Арсланова: Сколько сотрудников в этом… Сергей Лесков: Сотрудников я не знаю сколько. А вот священников сколько, которые могут руководить приходом? 30 тысяч. Но это не так много. Но справедливости ради надо сказать, что в дореволюционной России было 50 тысяч. Юрий Коваленко: Но нам то хватает сейчас 30 тысяч, или надо еще? Сергей Лесков: Приходов чуть побольше. Практически на каждый приход приходится священник. Но я не про это стал говорить. 3 тысяч. Из них 10 тысяч находятся на Украине. По плотности не только железных дорог, предположим, но и православных приходов Украина, конечно, наиболее заселенная часть бывшего пространства США – 10 тысяч православных священников на Украине и, естественно, соответствующее количество приходов. И только 20 тысяч на территории всей России вместе с Белоруссией. И когда патриарх видит, что собственность Русской православной церкви изымается, многие священники подвергаются преследованиям, конечно, патриарху просто необходимо для поднятия престижа Русской православной церкви выступать с какими-то гуманистическими инициативами, что он и делает. Насколько это сможет поправить положение, непонятно. Потому что чем дальше, тем больше. На Украине в позднее Средневековье там вообще была уния принята для того, чтобы перекрестить православных жителей этих районов. Сейчас принимаются попытки создать Украинскую автокефальную церковь. Вы знаете, что туда приезжал формальный глава всех православных церквей – патриарх Константинопольский Варфоломей. И не один уже президент Украины вел с ним переговоры для того, чтобы он каким-то образом признал Украинскую православную церковь, но всякий раз тайные пружины дипломатии, которые включает Москва, как-то позволяют остановить Варфоломея от этого шага. Украинская православная церковь если и существует, то она не признана другими церквями и существует как бы в представлении самой Украины. Но это на самом деле серьезная проблема для Русской православной церкви. То есть инициатива по обмену пленными важна, но состоится она или нет – не совсем понятно. Существуют всякие "рогатки". Кстати, только что проведен опрос в России по поводу отношения к Донбассу. Очень интересные цифры, они говорят о некой динамике того, как оно изменяется. Только 41% российских граждан поддерживают эти республики, а 37% считают, что в этом конфликте Россия вообще никого не должна поддерживать. Конечно, это большое изменение по сравнению с 2014 годом, когда на 20% больше людей поддерживало Донбасс. И тут, в общем-то, есть несколько причин такого падения интереса к этому региону. Это связано с тем, что не удается создать какой-то привлекательный образ Донбасса. Тут причин много. Эти молодые республики, конечно, как бы не работают над своим имиджем на территории России. Ну и кроме того, так я думаю, у многих российских граждан есть чувство вины за то, что не удалось удовлетворить все требования Донбасса по ряду причин, а с чувством вины жить невозможно, поэтому ты начинаешь отстраняться от этой проблемы. Ну, мы это знаем по чисто бытовой жизни, так или иначе. В этом же опросе ставился вопрос и о поддержке Украины, и об отношении к Майдану. Тоже не могу не сказать эти цифры. Если до событий на этом Майдане к Украине относилось хорошо 70% наших граждан, то сейчас 30–40% – ну, в зависимости от года. А Майдан поддерживают (это важная цифра) только 6% российских граждан. И эта цифра очень важна, в общем-то, для понимания настроений в российском обществе: к Украине относятся в 5 раз лучше, чем к Майдану. Майдан – практически полное осуждение в умах наших соотечественников. Ну, наконец, такая печальная тема, как то, что произошло в Сеуле. Всемирная антидопинговая организация решила не восстанавливать Российскую антидопинговую организацию в правах. Ольга Арсланова: Это что значит? Сергей Лесков: Что это значит? Ну, президент МОК Томас Бах говорит, что, в общем, здесь нет прямой связи с тем, будет ли Россия участвовать в Олимпийских играх или нет. Это будет решено на заседании МОК 5 декабря. Крест, может быть, это и не ставит, но большие "рогатки" и плотные "шлагбаумы", конечно, опускает, потому что, во-первых, многие федерации ну просто в массовом порядке дисквалифицируют российских атлетов, на которых, как они считают, пало пятно от государственной поддержки допинговой программы. Кстати говоря, что вменяется в вину России? Полезно это знать. Из многих-многих пунктов, которые были выставлены нам в качестве обязательных требований для выполнения, Россия не выполнила, как считают чиновники WADA, три требования. Это допуск инспекторов WADA, которые по своему обыкновению должны падать, как снег на голову, без предупреждения в закрытые города. Вы знаете, что на территории России очень много закрытых режимных городов. Это города и атомной отрасли, где создается в том числе атомное оружие. Это и города Минобороны. Ну, в общем, мы же взрослые люди, мы понимаем, что эти города существуют на особом режиме. И чтобы туда приезжали иностранцы (и непонятно вообще, кто они такие), тут надо изменить очень много параграфов в законодательстве. Я бывал практически во всех городах атомной отрасли. Ну, надо сказать, что туда очень тяжело попасть, это согласование длится не одну неделю. И ты проходишь через несколько кордонов, тебя осматривают. В общем, при посадке в самолет – это просто детский сад. И чтобы туда приехали иностранцы… Но в итоге-то эту проблему удалось решить – иностранцы туда стали приезжать. Но все равно они придираются. Легкости такой, как они хотели бы, нет. На мой взгляд (все-таки я знаю эту сферу), здесь, конечно, все зависит, так сказать, от периметра охраны. Дело в том, что можно охранять предприятие, и это будет один периметр охраны, и с этим никто не спорит. Но у нас же периметр охраны – это весь город. Периметр охраны есть и на предприятии, где делают атомную бомбу, но зачем охранять весь город? Ольга Арсланова: Чтобы наверняка. Сергей Лесков: Чтобы наверняка? Ну, это, конечно, наследие сталинской эпохи, когда эти города строились. В Америке же тоже есть национальные лаборатории, где работают над ядерным оружием, там охраняется только промышленная зона. Ну, такая проблема есть. Кроме того, у них есть еще одна претензия: им не выдают те допинговые пробы, которые находятся в Следственном комитете России. У нас же по этому делу тоже заведено уголовное дело и ведется расследование. Естественно, то, что мы здесь собрали, мы сами исследуем, да? Ну, естественно. Что, у нас нет, что ли, правоохранительных органов? И мы храним в московской лаборатории эти изъятые материалы. А они требуют, чтобы Следственный комитет умылся и отдал все в Лозанну, и они там сами будут исследовать. Ну, извините, это просто нарушение какого-то статуса независимого государства. И самое главное, конечно, третье – чего, я думаю, не будет сделано вообще никогда – WADA требует, чтобы Россия признала все положения доклада Макларена, где нет доказательств, а есть как бы подозрения, покаялась, повинилась, упала на колени перед всем миром и поклялась, что такого больше никогда не будет. Понятно, что это предполагает унижение государства, но и не только государства. Это означает (поскольку они утверждают, что была государственная программа), что не только министр спорта, какой-нибудь вице-премьер, который курировал эту отрасль, но и президент страны тоже должны расписаться и, как Раскольников, выйти на площадь, упасть на колени и завыть перед всем миром. Ну, в каком бредовом сне можно придумать, что руководство государства пойдет на это? То есть выставляются заведомо невыполнимые условия. Я думаю, что из этих трех параграфов два с половиной невыполнимы, если государство остается независимым. Таким образом, выставляя невыполнимые условия, WADA заставляет подумать, что это политические санкции – не столько спортивные, сколько политические. Наш министр спорта справедливо говорит, что за последние два года наши спортсмены тестируются в иностранных лабораториях (уже не в российских, потому что российской как бы и нет, она бесправна), и процент положительных, то есть плохих тестов у нас – 0,5%. Это в несколько раз меньше, чем у спортсменов других стран, которых не наказывают. Кстати, если спортсмен другой страны оказывается уличен в допинге, то его дисквалифицируют, а потом он возвращается на спортивную арену. С нашими поступают не так: "чистый" спортсмен, который прошел все пробы, но оказалось, что на какой-то его пробирке два года назад появились царапины непонятного происхождения… Юрий Коваленко: Причем изнутри. Ольга Арсланова: Т-образные. Это тоже важно. Сергей Лесков: Да, какие-то. Здесь презумпция невиновности не работает. Кто это сделал? Его не просто дисквалифицируют, а его дисквалифицируют пожизненно, а государство лишают прав. То есть это какой-то принцип коллективной ответственности, как в татаро-монгольской армии. Это нарушает все какие-то постулаты римского права, на котором вроде бы стоит либерально-демократическое общество. Ольга Арсланова: Даже если предположить, что эта система действительно… Ну, она могла существовать, да? Сергей Лесков: Да. Ольга Арсланова: Но ее же нужно каким-то образом доказать. Сергей Лесков: Вы знаете, я отвлекусь немного и погружусь в воспоминания студенческой поры. Студентом я однажды ехал в электричке переполненной, и какой-то пьяненький человечек стал курить. Ему делают замечания, делают замечания, а он все курит и курит – ну, не понимает, наверное. И вот стоящий над ним гражданин, у которого в авоське… Вы помните, что такое авоська? Ольга Арсланова: Да, конечно. Сергей Лесков: В авоське лежали бутылки кефира. Он вот так размахнулся, как пращой, и как даст ему, куряке, по голове! Ну, о последствиях я говорить не буду. Но сидевший рядом со мной мудрый пожилой грузин сказал: "Наказание превышает степень вины". Вот так и здесь – то, каким унижениям подвергается Россия, конечно, превышает степень вины. Ведь никто не говорит, что у нас не было нарушений. Да, были. Да, конечно, и многие наши чиновники виноваты. Некоторые из них наказаны. Да, наверное, мы не все сделали. Но когда начинается травля всего государства, понятно, что наказание превышает степень вины. И здесь какая-то первопричина другая. Я, кстати, думаю, что если бы, например, миротворцев европейских пустить на границу России с Донбассом, они бы сняли претензии по поводу допинга? Может быть, это связанные вещи. Ну конечно, связанные. Конечно, связанные! Все это как бы единая картина преследования России по всем фронтам. Но самое главное даже не это. Мне кажется, что Россия может извлечь некоторую пользу из всей этой России. Можно даже и отказаться… Ну, нельзя же выступать спортсменам без российского флага, без гимна – степень унижения какая-то недопустимая. Юрий Коваленко: Ну и ответные меры, которые… Российские телеканалы, допустим, сообщили о том, что они не хотят транслировать. Сергей Лесков: Ну, тогда им придется платить неустойку. Я думаю, это скоропалительное заявление, потому что там уже деньги заплатили. Судьба телеканалов меня меньше всего волнует. Мне кажется, что мы слишком много увлекаемся этими спортивными и эстрадными шоу. Все эти Олимпиады и Евровидения затмевают наше воображение и не дают увидеть гораздо бо́льшие проблемы. Кто-то из американских президентов давно уже сказал, что престиж страны формируется тремя вещами: Нобелевскими премиями, полетами в космос и победами на Олимпиадах. Да, это важно. Но не надо думать, что в этой триаде победы на Олимпиаде самые важные. Нет. А у нас почему-то мы не знаем имени ни одного российского ученого, но зато можем, не знаю, до заката перечислять имена выдающихся спортсменов, которые, на мой взгляд, на весах истории не значат практически ничего. Слишком много внимания мы уделяем спортивным ристалищам и слишком мало мы уделяем внимания тому, что на самом деле необходимо для общественного и социального прогресса. Давайте забудем на некоторое время об этой странной корейской Олимпиаде. Там еще война начнется. Если мы не поедем, может, мы спасем жизни наших спортсменов. Там Северная Корея начнет все бомбить… Вот. Таким образом, я думаю, что, может быть, нет худа без добра. Я даже скажу больше: вся эта история – это продолжение "Матильды". Вот как "Матильда" нас уводила от главного, так и вот эти допинговые скандалы тоже уводят нас от главного. Давайте поговорим немного о грядущих выборах президента. Наконец-то Ксения Собчак нашла себе политическую партию, которая ее поддержит. А это же очень важно, потому что самовыдвиженец должен найти 300 тысяч подписей. Ольга Арсланова: А на сегодняшний день это, наверное, самый уверенный кандидат в президенты, заявивший о себе. Сергей Лесков: Она не может проиграть. Ольга Арсланова: То есть? Сергей Лесков: Какое бы место она ни заняла, все равно будет хорошо. А партия снижает этот самый лимит в три раза. Очень здорово. Очень беспокоятся, конечно, коммунисты. Мы тут несколько дней назад говорили, что Зюганов объявил о том, что его все поддержали. Но эти все, кто его поддержали, сказали, что вовсе его не поддерживали, и кандидатуру от Коммерческой партии надо будет еще обсуждать на съезде. А будет еще съезд "Единой России", и не исключено, что впервые Путин будет выдвинут от "Единой России". Он же дистанцируется от партии, как бы предпочитая оставаться президентом всех российских граждан. Но в "Единой России" произошли кадровые изменения, и быть может, им необходимо несколько сплотиться под сенью президента. Очень интересные, конечно, события. В очередной раз Миронов от "Справедливой России" думает отказаться от участия в выборах и поддержать президента от другой партии. Очень интересно. Зачем нужна такая партия, которая поддерживает другую партию? Юрий Коваленко: Партия перебежчиков. Сергей Лесков: А вы знаете – зачем? Сегодня и завтра Дума обсуждает поправки в бюджет, какое-то там второе чтение. И я там обнаружил любопытную строку, и она поддержана вообще всем руководством Думы. Вносятся дополнительные бюджетные ассигнования. Например, 50 миллионов рублей – Институту мировых цивилизаций, учредителем которого является ЛДПР и Жириновский. 50 миллионов рублей получит некоммерческая организация "Лидерские проекты" КПРФ. Но больше всего – 120 миллионов рублей – получит Центр защиты прав граждан, созданный партией "Справедливая Россия". Понимаете? Поэтому очень важно оставаться парламентской партией, участвовать во всех возможных выборах, даже когда ты с треском проигрываешь, чтобы получать во втором чтении всякие бюджетные подарки. Вот собственно… Но при этом надо оказываться, конечно, предсказуемым и не преподносить сюрпризов власти. Кстати, я сегодня услышал… Сегодня же Путин участвует в каких-то культурных мероприятиях в Санкт-Петербурге. И ректор ВГИК (видимо, он опытный царедворец) пригласил президента России принять участие в торжествах по поводу 100-летия ВГИК. Эти торжества состоятся в 2019 году. На что Путин ему хорошо ответил: "А вы знаете, что у нас в следующем году выборы президента России?" То есть еще неизвестно, вообще кто будет президентом. Ну, хороший ответ, остроумный, конечно, не откажешь. Ну вот. И наконец, я не могу в пятницу вечером… Все-таки мы же должны на мажорной ноте заканчивать? Мы на этой неделе говорили, что сгущаются и сгущаются тучи над российскими газопроводами, которые по дну морей и океанов тянутся в Европу. На самом деле ситуация серьезная, но Wintershall, который является, по-моему, монопольным приобретателем российского газа в Германии, взвесив все "за" и "против" (а я думаю, это взвешивание сводилось к тому, что они узнавали настроения за океаном), решил все-таки продолжить работу по "Северному потоку 2". Германия является крупнейшим импортером российского газа. И обеспечить энергетические аппетиты Германии (а там экономика растет) без российского газа не представляется возможным. Но рано пить шампанское. Возможны, конечно, сюрпризы. Здесь надо все время ждать каких-то плохих новостей, скажем так, быть к ним готовыми. Оптимист – это хорошо информированный пессимист. Юрий Коваленко: Может, здравый смысл возобладал? Потому что, ну, как-то спрашивать за океаном, как газ будет идти в Европу… Ну, я понимаю, что это обосновано. Но, во всяком случае, без газа остаться – это совсем большая глупость. Сергей Лесков: Ну, газ-то есть, потому что… По-моему, Германия покупает 60 миллионов кубометров российского газа (это самый крупный наш покупатель), но все равно не хватает. К тому же они закрывают все атомные станции, там принята программа, закрывают угольные станции. А что остается-то? Остается только газ. Там есть такое понятие "газовая пауза". Оля, есть вопросы? Ольга Арсланова: Да, есть, конечно. Давайте начнем. "Скажите, пожалуйста, уважаемый Сергей, когда, по-вашему, пенсионеры в нашей стране будут жить, а не выживать?" Я так полагаю, это реакция на новость о том, что Минэко собирается активнее трудоустраивать пенсионеров, чтобы они не выпадали из экономики и приносили налог. Сергей Лесков: Скажите, этот вопрос перекочевал в сегодняшнюю программу из вчерашней? Ольга Арсланова: Я не знаю. Мне кажется, что… Сергей Лесков: Мы, по-моему, в конце вчерашней программы об этом говорили, и я сказал. Я могу только повторить. Ольга Арсланова: Когда? Вопрос – когда? Когда будут жить, а не выживать? Сергей Лесков: Я думаю, что на этот вопрос затруднился бы даже ответить тот персонаж, который изображен на картине, проданной Дмитрием Рыболовлевым. Ольга Арсланова: "Когда экономика страны начнет развиваться?" Ну, примерно из той же оперы вопрос. Вы знаете, еще о пенсионерах. Интересуются: "Как вам кажется, правомерно ли заставлять пенсионеров переводить пенсию на карту "МИР"? Говорят, что это указ президента и его надо исполнять". Слышали ли вы что-нибудь об этом? Сергей Лесков: Нет, я думаю, что ссылки на президента – это неправда. Карта "МИР" обладает большими недостатками. Вы, например, знаете, что вы по этой карте не можете заказать пиццу, например, или суши? Ольга Арсланова: А что, не положено? Сергей Лесков: Вы никогда не видели эту карту? Ольга Арсланова: Ей невозможно расплатиться? Юрий Коваленко: Борщ можно? Только отечественное? Сергей Лесков: Нет, там нет фамилии обладателя карты. Со мной согласятся те обладатели этой карты, которые уже купились на эти посылы. Если на всех наших банковских картах, помимо номера, есть и наше имя, то на карте "МИР", по-моему, нет – ну, по крайней мере, у пенсионеров. И поэтому можно расплачиваться этой картой в гастрономах… Юра сейчас проверяет эту информацию. Надо смотреть пенсионную карту "МИР", ведь вопрос от пенсионера. Кроме того, если наш пенсионер отправится отдыхать на Лазурный берег какой-нибудь, то я думаю, что там тоже… Юрий Коваленко: Ну, если. Тут главное слово – "если". Сергей Лесков: Есть такие пенсионеры. Ольга Арсланова: Вернемся к первому вопросу. И я думаю, что как раз вопросом о телевидении мы можем закончить. Спрашивает наш зритель: "Ведь многие телеканалы существуют за счет налогов граждан. Имеют ли они право показывать или не показывать какие-то программы без согласования с гражданами?" Смотрите, мы же согласовываем наши темы, спрашиваем у зрителей, что им интересно. Сергей Лесков: А, это вопрос по поводу Олимпиады? Ну, я знаю, что есть люди, которые упиваются созерцанием лыжных гонок. Некоторые мои добрые знакомые даже являются популярными комментаторами всяких соревнований по биатлону. Ну, бывают люди, которые… В общем, что же? Одному нравится поп, другому – попадья, а третьему – свиной хрящик. Ольга Арсланова: А возьмут со всех. Я имею в виду налоги. Сергей Лесков: Мне кажется, что лучше самому бегать на лыжах, чем смотреть, как на лыжах бегают досужие граждане из других стран. Юрий Коваленко: Кстати, видимо, или дизайн обновили, или просто какие-то странные карты – здесь есть фамилия и имя. Сергей Лесков: Это пенсионная карта? Юрий Коваленко: Пенсионная. Сергей Лесков: У меня есть родственники, у которых эта карта есть. Я бы не сказал, что они спят и видят, чтобы заказать пиццу, но я держал эту карту в руках – там это невозможно сделать. Юрий Коваленко: Может, демо-версия была? Сергей Лесков: Нет, ну как? Электронный платеж нельзя провести. Ольга Арсланова: Сергей, хороших вам выходных! Сергей Лесков: Спасибо. Ольга Арсланова: Пусть они будут не очень информационно насыщенными, чтобы вы смогли до следующей недели отдохнуть. Сергей Лесков: Спасибо, постараюсь. Ольга Арсланова: Сергей Лесков и информационные итоги последних пяти дней уходящей недели.