Сергей Лесков: …здесь интереснее. О чем мы тогда будем говорить? Ольга Арсланова: О чем мы будем говорить, действительно, с обозревателем «Общественного телевидения России» Сергеем Лесковым? Мы уже за кадром начали прикидывать, какие события были самые интересные, а главное, каким будет будущее... Всегда важно и интересно посмотреть туда. Сергей Лесков: Ну да. Ольга Арсланова: Сергей Леонидович, здравствуйте еще раз. Сергей Лесков: Вот когда вы сказали, что мы сегодня говорили о том, каким будущее будет, мне пришло в голову, что ведь сегодня вечер гаданий, сочельник, по-моему, Крещенский... Ольга Арсланова: Так это называется, да? Сергей Лесков: Да, и девушки сегодня должны гадать. Так что я полагаю, что если кого-то интересует будущее, то, послушав меня, надо приступить к гаданию какому-нибудь. Ольга Арсланова: Это ненадежный способ... Зато интересный, да, Сергей? Сергей Лесков: Некоторым помогает. Зато интересно, да, чего уж тут. Как говорят народные приметы, сегодня самый лучший способ для девушки гадать на суженого. В другие дни тоже можно что-нибудь узнать, но вероятность попадания будет меньше. Сегодня такой день, когда все говорили. Очень много пресс-конференций, заявлений. Первая пресс-конференция была итоговая пресс-конференция министра иностранных дел Сергея Лаврова, после которой он моментально отбыл в Минск, где завтра будет совместная коллегия двух Министерств иностранных дел. А что он сказал на пресс-конференции? Конечно, достаточно много. Я бы отметил такие его заявления. Он уподобил ту политику, которую сейчас проводит Запад в отношении России, уподобил ее политике фашистской Германии и прямо сказал, что Запад создал на Украине нацистское государство. Кстати, потом этот тезис повторил и президент России, который в Санкт-Петербурге позже посещал мемориальное мероприятие. Видимо, можно сделать вывод, это общее мнение Кремля, которое совпадает с убеждениями значительной части наших сограждан. Кроме того, министр иностранных дел сказал, что на Украине не должно быть никакой инфраструктуры, которая угрожает России, не должно быть притеснения русских, и отметил, что мы стоим за переговоры, добавив при этом, что сейчас переговоры невозможны. Язык дипломатии своеобразен, но из всего этого я делаю вывод, что единственная возможность добиться того, чтобы на Украине не было инфраструктуры, которая угрожает национальным интересам России, – это занять в результате специальной военной операции всю Украину. По-моему, что-то подобное говорил мой предшественник и мой друг Виктор Литовкин... Ольга Арсланова: Да-да-да, иначе угроза неминуемо останется. Сергей Лесков: Угроза будет оставаться, конечно. Все время что-то такое будет... Сколько ни оставь Украине, все время при том разгуле антироссийских настроений, который проявляют сейчас политики, мы не можем гарантировать нашу безопасность. Ну и, кстати, сегодня же уважаемый столетний американский аксакал Генри Киссинджер сказал, что Россия должна смириться с тем, что Украина войдет в НАТО, – вот вам, пожалуйста. У нас уже были допущены стратегические политические ошибки, когда мы согласились с вхождением в состав НАТО прибалтийских государств. С Украиной этот номер, я думаю, что не должен пройти. Если бы сейчас в Прибалтике не было пусть немногочисленных, но тем не менее соединений НАТО, эти люди (какие у латыша вещи? – нос да клещи), конечно, вели бы себя совершенно иначе. Нет, нельзя допускать того, чтобы прогноз Генри Киссинджера сбылся. Пусть он там раньше угадывал будущее американо-китайских отношений, но будущее Украины – нет, он должен здесь ошибиться. Сегодня высказался и политик, наверное, меньшего масштаба, секретарь генерального совета «Единой России» Андрей Турчак. Он сказал по поводу этой нашей горячей дискуссии, что делать с уехавшими из России... Ольга Арсланова: Нужно ли с ними что-то делать. Сергей Лесков: Да, вот. Он сказал, что надо постараться уговорить их вернуться домой. Что-то подобное говорил и пресс-секретарь президента Песков, который призывал эту публику переубедить, перевербовать, я бы так сказал. Собственно, дискуссия-то началась с предложения спикера Государственной Думы конфисковать имущество тех уехавших граждан, которые занимают антироссийскую позицию и клянут на каждом углу Россию. Там уже очень многие высказались. Но почему я обратил внимание на заявление и Пескова, и Турчака? Вот почему. У меня создается впечатление, что в Кремле принято решение не завинчивать гайки и не конфисковывать имущество. Можно задать вопрос – почему принято такое решение? Ольга Арсланова: Хотя некоторые предлагают. Сергей Лесков: Многие предлагают, да. Ольга Арсланова: Спикер Госдумы, по-моему. Сергей Лесков: Так я же сказал только что. Ольга Арсланова: Да-да, как минимум. Сергей Лесков: Это идея спикера Госдумы, которая нашла горячий отклик в сердцах и умах многих наших соотечественников. Ольга Арсланова: Причем речь не о тех людях, которые признаны иноагентами... Сергей Лесков: Оля, мы же кровожадные, тут это понятно. Ольга Арсланова: ...а уехавших в принципе. То есть даже если это какой-нибудь человек, который уехал по контракту, или как? Сергей Лесков: Нет, он все-таки... Нет-нет-нет, все-таки он говорил о тех... Ну мало ли, а если человек уехал лечиться? Значит, почему принято такое решение, на мой взгляд (а все говорит именно об этом)? Во-первых, не надо нагнетать внутреннюю напряженность в столь драматический момент нашей истории. И так сюда все время забрасывается из стана наших противников дезинформация разного пошиба: то один слух пустят, то другой слух пустят... Все-таки для победы и успеха в столь сложное время необходима сплоченность общества, поэтому не надо сейчас нагнетать напряженность. Мне кажется, что это мудрое решение. К тому же в той ситуации, когда законодательство не предусматривает конфискации имущества за слова, за пропаганду, такой статьи ни в Конституции, которая гарантирует неприкосновенность частной собственности, ни в уголовном законодательстве у нас нет. И будем прямо говорить: если под какими-то благовидными предлогами (а эти соображения тоже, конечно, посещают наших политиков) будет отредактировано наше законодательство, то с большой степенью вероятности при размытости вот этих самых терминов «пропаганда», «предатели» может оказаться так, что хотели наказать предателей, а сделали подарок лихоимцам и мздоимцам. Будут всевозможные злоупотребления 100%, и вот эта вот спираль коррупции, с которой мы вроде бы завинтили так жестко, она в этом случае, конечно, опять раскрутится. Я думаю, что... Ольга Арсланова: Ну и потом, люди, которые раздумывают, ну такие, знаете, не определившиеся, смогут ускорить свои процессы... Сергей Лесков: Вот. Я думаю, что эти соображения... Да, лучше сейчас работать с теми, кто занимает пассивную, если не сказать колеблющуюся, позицию. Надо перетянуть их на свою сторону. Что-то такое говорил и Песков, конечно. Это мудрое решение. Ольга Арсланова: А не подтолкнуть к границе... Сергей Лесков: А не толкать тех, кто встал на сомнительную тропу. Кроме того, я думаю, что сама по себе угроза, пусть даже она не будет реализована, может сыграть положительную роль как некая словесная интервенция. Пусть у предателей, разного, конечно, оттенка и разного масштаба, поджилки трясутся. Когда у предателя дрожат коленки, добрые люди крепче спят. Так что, в общем, пуганули и хорошо, а насчет конфискации я бы не стал торопиться. Хотя, с другой стороны, знатоки русской истории мне могут сказать, что в мрачные годы царизма, когда царские власти ни в грош не ставили права людей, Герцен в своей эмиграции катался как сыр в масле и жил за счет своего имения. Даже у Ленина ничего не отобрали, как известно, а если бы отобрали, может быть, история нашей страны сложилась бы иначе... Ольга Арсланова: Да, практика эта чуть позже появилась... Сергей Лесков: Ну, в общем-то, всякие реминисценции и параллели – дело достаточно сомнительное. Еще об эмиграции. На этой неделе состоялся, произошел вот этот, я не знаю, инцидент, я даже не знаю, как такое происшествие назвать. В пригороде Парижа есть Сент-Женевьев-де-Буа называется, есть крупнейшее русское кладбище, в основном там похоронены деятели русской эмиграции, в основном белые офицеры... Ольга Арсланова: Красивое невероятно. Сергей Лесков: Были там, да? Ольга Арсланова: Ага. Сергей Лесков: Там лежат и многие великие русские люди, сделавшие вклад даже не столько, не только в русскую культуру, но и в мировую культуру. Ольга Арсланова: Тургенев... Сергей Лесков: Например, нобелевский лауреат Бунин, великий танцовщик Нуреев, Андрей Тарковский, режиссер, которому поклонялся весь мир, многие другие, художник Константин Коровин... Ну и что же? По-моему, в 2016 году премьер Медведев подписал указ о том, что Россия будет ежегодно выделять деньги на поддержание этого кладбища в пристойном виде. Но сейчас командование этого кладбища, дирекция кладбища отказалась взять русский вклад, ну санкции. Но это что же получается, что санкции обращены против теней забытых предков? Какое-то в этом есть вообще нарушение каких-то, я не знаю, вековых человеческих норм. Мне даже трудно подобрать название этому. Я думаю, что какой-то способ ухаживать за могилами найдет русская диаспора, которая в Париже, но... Ольга Арсланова: Есть, справедливости ради, уже заявление мэрии Сент-Женевьев-де-Буа, которая обещала обеспечить сохранность могил на русском кладбище, какой-то минимум, «прожиточный минимум». Сергей Лесков: Хорошо, они могут делать какие угодно заявления, но где-то в начале 2000-х гг. там Путин, кстати, побывал, там мэрия Сент-Женевьев-де-Буа тоже в то время была уже, но они не ухаживали за этим кладбищем, и Путин это увидел, и был выделен почти 1 миллион евро на то, чтобы это кладбище привести в божеский вид, а потом Медведев уже подписал постановление правительства о ежегодном выделении средств. Так что то, что мэрия говорит, это еще надо разделить на семь. Они уже запустили это кладбище, которое было 20 лет назад похоже на дремучий лес, где заблудилась Красная Шапочка, так что этовсе сказки. Возникает, конечно, тут же мысль: а не перезахоронить ли этих людей? У нас же есть практика перезахоронения Деникина, философа Ильина... Это очень тонкая материя. Я где-то читал воспоминания замечательных советских писателей Даниила Гранина и Виктора Конецкого, которых послали в Париж договориться о перезахоронении Александра Герцена, уже упомянутого мною. И там есть целый клан Герценов. Они приехали к главе этого клана, профессору, и тот, выслушав их предложение, сказал: «А вы вообще были на могиле Герцена?» Могила не в Париже, а в Ницце. И они поехали в Ниццу, ну почему бы не съездить, оплачено все. И, как говорят, оказавшись на этой могиле, они поняли, что сама по себе эта идея, лучше как бы ее заговорить, что ли, не исполнять. Известно, что семья Герцена погибла во время кораблекрушения, бюст, памятник Герцену стоит на холме в Ницце, он смотрит на это море, где погибла его мать и его сын. Там же похоронена и его жена. Мало того, во время Второй мировой войны немцы собирали все бронзовые памятники, ну понятно, и французы покрасили бюст Герцена в мраморную краску, спасли его. И в общем, вернувшись в Париж, наши чуткие писатели поняли, что вопрос лучше снять. Вот так с любым захоронением, это очень тонкие материи. Да, с Деникиным и с Ильиным это были оправданные вещи, но к каждому перезахоронению, конечно, надо относиться строго индивидуально. Кстати, если мы говорим о могилах, мы с вами позавчера говорили о кончине Джины Лоллобриджиды, Инны Чуриковой и Вахтанга Кикабидзе. Кикабидзе уже похоронили. Я увидел фотографии его во время прощания с ним: его гроб был покрыт жовто-блакитным украинским флагом. Ольга Арсланова: У нас, по-моему, есть даже эти кадры, давайте посмотрим. Вот они, за вами сейчас, Сергей Леонидович. Сергей Лесков: Ну как это вообще?.. Я не знаю, что тут сказать, это... Ольга Арсланова: Там флаг Грузии частично... Сергей Лесков: Ну да, сверху флаг Грузии, а... Ольга Арсланова: Но значительно меньше он занимает места, чем украинский флаг. Сергей Лесков: Нет, в любом случае, вы понимаете, вот есть какие-то... На краю могилы, перед Господом нельзя продолжать политические игры. Политические игры – это слишком мелко, когда человек отправляется в последний путь. Я не могу не сказать, что это просто форменное святотатство, других слов я не знаю. Какую бы политическую позицию этот человек ни занимал в последние годы своей жизни, но так издеваться над памятью человека и так его провожать в последний путь... Нет, это совершенно недопустимо. Еще важное, на мой взгляд, событие – это решение Международного олимпийского комитета отказать России и Белоруссии, по-моему, в трансляции Олимпийских игр на много лет вперед, с 2026-го по 2032-й гг. Ольга Арсланова: Да. Сергей Лесков: Вы горюете по этому поводу? Ольга Арсланова: Ну, мне было бы интересно посмотреть, честно скажу. Хотя, конечно, если не будет наших, за кого болеть... Ну, уже не так интересно. Сергей Лесков: Когда речь идет о спорте, вы, я как уже успел заметить, все время говорите о том, что необходимо болеть. Ольга Арсланова: Да. Сергей Лесков: В спорте это, может быть, не самое интересное... Ольга Арсланова: Не знаю, прошито как-то, Сергей Леонидович, мне вот нравится. Сергей Лесков: А я рад, что у нас не будут показывать Олимпийские игры. Ольга Арсланова: Правда? Сергей Лесков: Да, я совершенно рад. Во-первых, я их не смотрел уже давно. Все это (Олимпийские игры, в отличие от футбола) пронизано политиканством, лицемерием, двуличием. Все эти спортсмены напичканы препаратами, которые то ли запрещены, для других они разрешены... Если ты сказался смертельно больным инвалидом, ты можешь принимать этих лекарств больше, чем последний наркоман под мостом, и потом стать чемпионом, и тебя будут носить на руках. Таких примеров более... Ольга Арсланова: Сергей Леонидович, если мы с вами примем, мы все равно не победим, понимаете как. Это же дополнение... Сергей Лесков: Это не известно. Нет, дело не в том, какие у нас с вами... Ну почему, мы могли бы в парном катании выступить. Ольга Арсланова: Авось тогда и в России покажут. Сергей Лесков: Какие у нас с вами виды на победу на Олимпийских играх? Когда Олимпийские игры создавались, они были проникнуты самыми благородными человеческими помыслами. Предполагалось, ну я не знаю, что там, провозглашение равноправия полного, отрицание любой дискриминации, честность. В конце концов, в Древней Греции войны прекращались. Олимпийские игры были на первых этапах бесконечно далеки от политики. Сейчас Олимпийские игры превратились не просто в продолжение политики, а это острие политики, это фехтование политических интриганов. Если уж говорить про фехтование, президент Олимпийского комитета, он же фехтовальщик бывший, так он придумал нанести еще один укол олимпийскому движению, и теперь в каждой команде со следующих, с ближайших Олимпийских игр 10% должны представлять сексуальные меньшинства. Я ничего против этих людей не имею, но это навязывание другим командам каких-то ложных идеологических (это же уже идеология) догм. Если мы не увидим... Мы с вами говорили, по-моему, про конкурс красоты, где теперь побеждают люди сомнительной ориентации, следующие будут, и вообще проводят даже конкурс, теперь еще и Олимпийские игры, я уверен, будут проводить тоже трансгендеры какого-нибудь там 42-го гендерного номера. Хорошо, что мы это не увидим. Освободившиеся деньги отправим на здоровый детский спорт, это на самом деле необходимо. Можно построить там турники какие-то там в наших лесах и опушках, аутсайд-тренировки делать, спортивные клубы развивать, где, я вас уверяю, у нас цена в фитнес-центрах больше, чем в западных странах, значительно больше. Ольга Арсланова: Сергей Леонидович, а вот знаете как, многие дети, которые начинают с массового, потом в серьезные секции переходят, ими что движет? «Вырасту – на Олимпиаду поеду». Сергей Лесков: Ну и что? Ольга Арсланова: А сейчас? Сергей Лесков: Пусть поедет на спартакиаду. Чем спартакиада хуже Олимпиады? Он попадет на Олимпиаду только в том случае, если станет извращенцем, скоро дойдет до этого. А какому ребенку хочется стать извращенцем?.. У нас таких нет. Кстати, тут в славном городе Филадельфия, где началось движение Америки за освобождение от Великобритании, есть команда «Филадельфия Флайерз», и там играет русский игрок Иван Проворов. Ольга Арсланова: Защитник он, по-моему. Сергей Лесков: Да, он защитник. Он из Ярославля родом, правда, он полжизни живет в Америке, его в 13 лет туда отправили. Я хочу сказать, что он... Значит, сейчас ему 26, полжизни в Америке, парень остался русским человеком, потому что у него русская закваска. Игрокам этой команды предложили тренироваться в джемперах с ЛГБТ-символикой. Он отказался и сказал, что он не может предать свою веру. И ничего, говорит, «больше комментировать ничего не буду, я верен своей религии и все, никаких больше комментариев давать не буду». В итоге тренер его поддержал, уважил его. Ну да, можно было бы, конечно, сказать, что принципиальная позиция вызывает уважение и только глумятся над теми, кто проявляет, ну я не знаю, слабость и мягкотелость. Мы не знаем пока, как дальше будут хейтить Ивана Проворова... Ольга Арсланова: Кстати, похоже... Сергей Лесков: Он уже закрыл свои социальные сети... Ольга Арсланова: Да-да-да, хейтить начали. Сергей Лесков: Посмотрим, это интересно. Ольга Арсланова: Вообще это напоминает анекдот про ужин у льва, да, когда: «А ужин кто?» – «А вы, заяц, ужин». Он говорит: «А я не приду». – «Тогда вычеркиваем». Сергей Лесков: Ну нормальный парень. Ольга Арсланова: То есть, оказывается, можно было бы сделать... Сергей Лесков: Он живет с американкой... Ольга Арсланова: То есть, возможно, мы сами преувеличиваем те угрозы, которые возможны. Сергей Лесков: Нет, почему? Мы не знаем, что с ним будет. Пока его тренер поддержал, а может быть, его сейчас начнут травить. Нет, ну молодец человек. Я еще раз скажу: русская закваска у этого ярославского парня оказалась сильнее, чем вот эти вот... Ольга Арсланова: Повесточка. Сергей Лесков: ...чем атмосфера, в которой ему приходится жить. Посмотрим. Мы можем проследить за его судьбой, само по себе это будет интересно. Наконец, нельзя не сказать о том, как провел сегодняшний день президент России. Сегодня 80 лет прорыва ленинградской блокады, хотя на этом она не закончилась, в 1944 году только она была снята, удалось там... 80 лет назад там перешеек между Волховским и Ленинградским фронтом был всего лишь, по-моему, 8–10 километров. Но тем не менее уже с февраля Ленинград был обеспечен продуктами по нормам всех крупных промышленных городов, а до этого он, конечно, дико голодал. Надо сказать, что там погиб старший брат, ребенком он был, президента. И в общем-то, мне кажется, что из нынешнего поколения мировых политиков президент России последний, кто воспринимает трагедию Второй мировой войны как личную историю. Ольга Арсланова: Она личная для него и есть. Сергей Лесков: Да. Я должен сказать, что и мой отец попал в ленинградскую блокаду, вот, но, в отличие от старшего брата Путина, его вывезли по Дороге жизни. Наверное, бабушка помогла, она была врачом и организовывала эвакуацию детей по Дороге жизни. Мне вспоминаются истории, которые отец рассказывал. Они жили на Литейном проспекте в большой коммунальной квартире, и до войны там у них был общий любимец, литератор, толстяк, веселый человек, который всем детям в коммунальной квартире рассказывал сказки. Все его очень любили. Но у него была такая черта, будучи крупным человеком, он много ел, что в мирное время нормальное дело. А когда началась война, ну он, наверное, забывчивый был, рассеянный, и вдруг оказалось, что он потерял хлебные карточки, вот. Голодали дети в его семье, что делать жене... Теща на него ругалась... И вот в какой-то день он оделся и ушел, и больше его никто не видел. Теща умерла от голода; жена работала в госпитале, ей там давали какую-то еду. А через много лет, уже после войны, уже став бабушкой, она увидела, что ее внук листает собрание сочинений Пушкина, и оттуда выпали эти хлебные карточки. Видимо, истощенный голодом мозг этого веселого когда-то литератора, что-то он там положил и забыл куда положил. И таких трагедий в Ленинграде было невероятное количество. От голода в Ленинграде умерло минимум 1 миллион человек, а то и больше, это посчитать невозможно. 400 тысяч детей было в Ленинграде. Теперь, кстати говоря, Путин сказал об этом: он сослался на то, что мы были очень толерантны, терпеливы и деликатны и не говорили о том, кто кроме немцев участвовал в блокаде Ленинграда. А сейчас-то чего нам деликатничать? Финны, «Голубая дивизия» испанская, итальянцы, добровольцы из Северной Африки – да кого там только не было. А в Сталинграде были хорваты, венгры... Ольга Арсланова: Румыны... Сергей Лесков: Да, румыны, конечно, румыны в диком количестве. Так что? А чем отличаются те сражения под Ленинградом и Сталинградом от того, что мы видим сейчас? Да, Путин опять сказал про то, что на Украине создано нацистское государство и мы защищаем русских людей, которые там живут и были обречены на уничтожение. А в самой Европе не видят аналогии между тем, что происходило во Второй мировой войне в столкновении объединенного Запада с СССР, и тем, что происходит сейчас?.. Конечно, вопросы совершенно риторические. Ну не видят они, не видят. Президент России сказал, не знаю, в Санкт-Петербурге, в Ленинграде о том, что можно поднять вопрос о геноциде русского народа в то время. Если уж поляки там выкатывают Германии какие-то требования, почему мы... ? У нас значительно больше оснований говорить о геноциде русского народа, который был 80 лет назад, но продолжается и сейчас. Я думаю, что та деликатность, которая была присуща коммунистическим руководителям, которые строили огромный социалистический лагерь, теперь надо отрешиться от этого. И эти обвинения вполне можно подкрепить совершенно юридически обоснованными документами, я в этом совершенно уверен. Кстати, потом Путин посетил еще и Обуховский завод, который производит ракеты, и сказал, что ракет «Калибр» мы, по-моему, производим в 3 раза больше, чем Запад, и ракеты у нас никогда не закончатся. Пусть Запад, который сегодня обсуждает военные поставки Украине, трясется. Поджилки если трясутся у предателей, у тех, кто снабжает Украину, у тех, кто воюет на Украине, это только будет к нашей пользе. Макиавелли говорил, что мудрый государь должен вызывать страх. Количество наших неприятелей не так мало, как выяснилось, но... Ольга Арсланова: Страх у врагов, не у своего населения, да? Сергей Лесков: Ну да, да. Так что вот такая ситуация. На этой неделе состоится встреча на базе Рамштайн, где будут обсуждаться с участием нового министра обороны Германии возможности поставки немецких танков на Украину. Немецкие танки уже были под Ленинградом. И кстати говоря, завершая свое выступление, я хочу сказать, что впервые в руки советской армии немецкие танки Tiger попали где? Под Ленинградом при прорыве ленинградской блокады. Они сразу же были отправлены в глубокий тыл, где их разобрали по винтику. И еще раз я повторю: я не понимаю, почему немцам так нравится называть свои танки именами семейства кошачьих – сейчас Leopard, до этого были Panther, Tiger... У всех будет одна судьба. Куда отправились Panther с Tiger, туда отправятся и Leopard. Ольга Арсланова: Поджилки трясутся уже, Сергей Леонидович. Сергей Лесков: Дойдем до кошечек. Ольга Арсланова: Спасибо! Итоги этого дня с Сергеем Лесковым.