Термин «ГМО» с точки зрения биологии совершенно бессмыслен. Потому что важно, не каким образом мутации возникли в организме, а к чему они привели

Гости
Алексей Майоров
председатель Комитета Совета Федерации РФ по аграрно-продовольственной политике и природопользованию
Александр Панчин
кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Института Проблем передачи информации РАН

Оксана Галькевич: Уф, вы знаете, уважаемые зрители, сейчас такая тема будет, ну просто цунами. Ждем от вас какую-то невероятную активность, потому что, практически, ну, это как с темой вакцинации или QR-кодов, вопрос тоже касается вашего здоровья, качества жизни. Тут мы тоже хотим знать, вы за или против?

Иван Князев: Ну, дело в том, что Российское законодательство о генномодифицированной продукции ждут серьезные изменения. Сейчас закон строг и не позволяет генной инженерии развернуться активно в различных сферах. Ученые говорят, что в нынешних рамках велик риск того, что Россия навсегда отстанет от развития вот этих технологий.

Оксана Галькевич: Мол, сельское хозяйство, медицина, фармацевтика, микробиология и даже промышленность в развитом мире уже давно пользуются разными разработками, и постоянно находятся в поиске новых решений. А мы, а мы, мол, могли бы тоже повышать свои урожаи, бороться с вредителями, минимизировать даже как-то климатические факторы и прочее, прочее. Быть успешнее экономически. Но пока вот закон этот о генномодифицированной продукции работе не позволяет этого.

Иван Князев: Сторонники изменений в законодательстве говорят также, что применение генной инженерии в перспективе поможет снизить цены на определенные товары, сделать продукты более доступными. Но вот, кстати, вам вопрос, уважаемые телезрители: вот вы готовы покупать генномодифицированное куриное мясо, например? Или все-таки предпочтете более дорогое, но натуральное такое?

Оксана Галькевич: Да, без всяких таких нанотехнологий выращенное. Цунами звонков и сообщений ждем от вас по бесплатным номерам, которые всегда у вас перед глазами, на ваших экранах. Радость, возмущение, прочие эмоции, все это можно цензурно выразить в нашем прямом эфире. Звоните нам, пожалуйста, и пишите. Телефон у вас на экранах, все это совершенно бесплатно.

Иван Князев: Смс-портал уже тут обвалился немножко.

Оксана Галькевич: Бурлит, бурлит уже, да?

Иван Князев: Да. Архангельская область: «Если наша пища состоит из химических элементов, а не из полезных веществ, то остается только дни коротать». «Чем нас только не травят, мы все живем», – из Орловской области. «ГМО плохо, но не смертельно». Это из Орловской области опять же.

Представляем нашего эксперта. У нас на связи Алексей Майоров, Председатель Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию. Здравствуйте, Алексей Петрович!

Оксана Галькевич: Здравствуйте!

Алексей Майоров: Здравствуйте!

Иван Князев: Алексей Петрович! У меня один вопрос вот для начала: ГМО – это, вообще, что?

Алексей Майоров: ГМО – это так называемые генные технологии, которые помогают генномодифицировать либо лекарства, как вы говорили, либо пищевую, так сказать, продукцию. И приобретать ей новые свойства, которые, как вы уже сейчас только говорили, лечить определенные заболевания, изобретать новые лекарства, повышать урожаи и, скажем так, качество сельскохозяйственной продукции.

Но вопрос, он, действительно, очень сложный, очень тонкий. Вот, уже анонсируя, вы говорили о том, что ГМО там разделят на полезные и вредные. Вот насчет полезности ГМО я, например, так бы утверждать не стал. Просто ГМО – это вызов, это новые возможности для того, чтобы нам, скажем так, преодолевать те трудности и вызовы, которые на сегодняшний день существуют, как я уже говорил, лечить людей, изобретать новые виды продукции. Вот примерно так.

Иван Князев: Просто хочется, хочется понять, как это работает-то, на самом деле.

Алексей Майоров: На сегодняшний день у нас действует 96-й, еще закон, который был принят в 1996-м году. Он морально устарел. Вот, и необходимо его менять. На сегодняшний день у нас работа с ГМО осуществляется следующим образом. В Доктрине продовольственной безопасности у нас запрещен ввоз ГМО семян, у нас запрещен ввоз ГМО племенной продукции. То есть, мы как бы заранее говорим о том, то, что, мы в чем не разобрались, то, что мы не понимаем, к ввозу запрещено…

Иван Князев: Я понимаю. Я немножко про другое. Я хотел понять, как работает вот эта генная модификация. Вот вы говорили, чтобы семена, там, что они, где росли. Помните, там, в фильме «Гараж», по-моему, говорили, там, хотели вывести породу обезьян, чтобы они работали на стройке где-нибудь в Сибири или в Арктике, еще где-то.

Оксана Галькевич: Шишки собирали.

Иван Князев: Да, шишки собирали. Вот это то же самое?

Алексей Майоров: Ну, это не совсем то же самое. То есть, это работает следующим образом. Ну, вот я приведу на примере какой-нибудь там сельскохозяйственном продукции. Грубо говоря, мы из продукции, из, ну, скажем так, плодов каких-нибудь растений, убираем, ну, например, ген гниения, который способствует гниению.

Иван Князев: Ну, классно же.

Алексей Майоров: И такая продукция позволяет нам лучше сохраняться, дольше не терять своих, скажем так, качеств.

Оксана Галькевич: Алексей Петрович, это, на самом деле, на словах выглядит все действительно очень красиво. Но, тем не менее, мы ведь не зря столько лет, так скажем, воздерживались от этого. Вы сами сказали, запрещали ввоз семян с ГМО и так далее.

У нас есть возможность, кстати, посмотреть на опыт других стран, которые более лояльно относятся к ГМО, к этой генной инженерии. Ведь там кроме плюсов, наверняка, есть и определенные издержки. И мы можем с вами разложить это на разные чаши весов. Как вы думаете, какая будет перевешивать?

Алексей Майоров: Ну, здесь сложно сказать, какая будет перевешивать. По каждому виду продукции, по каждому виду генномодифицированных организмов обязательно необходимо проводить исследование. На сегодняшний день у нас в стране можно использовать только те генные технологии, которые зарегистрированы. Других нельзя.

Поэтому, если мы говорим о изменениях в законодательстве, там надо дать возможность, скажем так, применять новые генные технологии, но только после того, как они будут изучены, изучено влияние их на здоровье людей и соответствующим образом зарегистрировать. И необходимо создать очень жесткий контроль, чтобы те генные изменения, которые задекларированы, они полностью соответствовали…

Оксана Галькевич: Алексей Петрович, да, вы знаете, у меня такой вопрос. Ну, вы понимаете, как бы там вмешательство определенное в какую-то природу, природу там растительную, животную, человеческую, оно ведь может запустить, как здесь можно до конца этот процесс изучить. Запускает определенные какие-то процессы, которые уже от вашего изучения, изученности не зависят. Они неконтролируемо происходят.

Ну вот, как мутация вот этого вируса, который два года назад пришел в нашу жизнь. Вот, ну мы его изучаем, мы его изучаем, вот что-то там, может быть, – хоп, там! Отцепили какую-то половинку белка. А он все равно продолжает там как-то изменяться. И здесь от нас, от человека, от наших знаний уже ничего не зависит. Может ли такое, что-то подобное произойти вот и в этих сферах? Там, с продуктами, с питанием, с лекарствами и так далее? Из воздействия на человека?

Алексей Майоров: Ну, я здесь отвечу следующим образом. Дело в том, что природа сама генномодифицируется. И это уже признанный и научный факт. Нет, нам необходимо, еще раз повторяю, разобраться и научиться контролировать генномодифицированные организмы, которые у нас появляются. И тогда мы действительно сможем запретить те генные технологии, которые наносят вред.

Понятно, что много технологий появляется в связи с тем, чтобы, скажем так, увеличивать прибыль нашим производителям, чтобы снижать затраты и, скажем так, меньше денег вкладывать там в…

Иван Князев: Ну, понятно. Чтобы, они это используют, чтобы обогащаться, да. Вопрос нужно будет понять, чем это нам грозит. Но пока послушаем телезрителя.

Алексей Майоров: Вот не надо им давать обогащаться за счет нашего здоровья.

Иван Князев: Вот! Вот это главное.

Оксана Галькевич: Лариса из Пензы у нас на связи. Здравствуйте, Лариса, слушаем вас!

Зритель: Здравствуйте! Ну я вот сейчас прослушала все это. И мое мнение таково, что ни в коем случае не надо вводить законы, которые бы позволяли заняться ГМО, значит вот этой продукцией. Потому что уже были ученые, которые исследовали это. Они вызывают онкологические заболевания, эти ГМО-продукты.

Почему-то этих ученых увольняют с работы, понимаете, да? Не дают людям работать и так далее. То есть, это все связано с прибылью, как вот сейчас уже сказано. А нам нужно здоровье, если мы хотим сохранить нашу нацию, нам нужно здоровье. Нам нужно выращивать только природные продукты. Нам нужно убрать из магазинов вот эти шуршащие бумажки, в которых много Е, Е, Е и так далее.

У нас этого в советский период ничего не было. Мы ели здоровую продукцию и были здоровы. Пропагандировался здоровый образ жизни. Так же, как и с коронавирусом. Коронавирус был сто лет назад, все болели, и никто прививок не делал. Все перебаливали им, так скажем, и никто из этого никакой шумихи не делал.

Иван Князев: Ну, понятно. Давайте не будем углубляться.

Оксана Галькевич: Лариса, ну это не совсем так, конечно. Сто лет назад проблем было полно, конечно, и здоровей мы все-таки стали, когда вакцинация стала более массовой, но ладно, тем не менее.

А вы знаете, я вот о чем хочу спросить. Алексей Петрович, вы говорите, ну, в том числе, многие говорят о том, что это полезно будет аграрному сектору. Хорошо. А нам что, нам что, продуктов не хватает? Вот в рамках нашей страны, если мы говорим, да? Зачем нам это? Вот с такой, с экономической точки зрения?

Нам хватает, у нас пшеница – прекрасные урожаи, у нас там рыба – замечательный улов, у нас там, ну я не знаю, куда ни кинь, все хорошо. Тепличное хозяйство тоже развивается. Все замечательно. Если вдруг, если что, посмотрите в рамках страны, в масштабах страны, сколько у нас необработанных земель. Можно будет просто туда свои силы приложить. И тогда точно всю планету накормим. Зачем нам еще ГМО?

Алексей Майоров: Мы говорим о том, чтобы поставить ГМО на именно на пользу людям. Значит, мы действительно много в аграрном секторе сейчас производим. И по Доктрине продовольственной безопасности соответствуем тем целям, которым она посвящена. И самое главное, у нас действительно для внутреннего потребления вроде бы продукции хватает.

Но вы не забывайте, что мы интегрированы в международную систему. Что у нас часть продукции уходит на экспорт. И вот на сегодняшний день понятно, для того, чтобы бороться с тем повышением цен, которые мы на прилавках видим, первый способ – это повышать количество продукции.

Вот. И тогда, действительно, в условиях нормальной конкуренции мы сможем не допускать повышения цены. И, чтоб наша продукция была конкурентоспособна, нам действительно какие-то технологии понадобятся, в том числе, может быть, даже генномодифицированные.

Иван Князев: Звучит это, конечно, двусмысленно. Чтобы продавать наши продукты за рубеж, чтобы держать цены у нас внутри, хотя до сих пор там не все понимают, почему это связано, мы должны генномодифицировать что-то.

Алексей Майоров: Для того, чтобы производители могли за счет применения генных технологий сокращать свои издержки.

Оксана Галькевич: Алексей Петрович, вот, знаю не понаслышке, по своему опыту. Вот, например, в Соединенных Штатах есть, так скажем, магазины, которые продают обычные продукты, обычные товары, а есть магазины, которые продают, так скажем, экологически чистые продукты. Молоко там без ГМО, вот это все. И там продукты, естественно, дороже.
Ну хорошо, сделаем мы в широком плане более доступными эти продукты. В какой магазин лучше пойти, как вы считаете? Вот в тот, в обычный или все-таки туда, в тот, где продается не генномодифицированное молоко, яйца, куриное мясо и так далее?

Алексей Майоров: Я думаю, нам пока не стоит делить на магазины. Нам лучше делить товары на полках. У нас должны быть специальные полки, и мы приняли закон специальный об органической продукции. Сейчас Правительство разрабатывает меры поддержки для тех, кто будет производить органическую продукцию.

Мы уже с вами сегодня поняли, что она будет дороже, чем, скажем, другие виды продукции. Чтобы человек, придя в магазин, мог увидеть, что да, вот эта продукция немножко дороже, но зато она органически чистая, там не применяются никакие технологии генномодифицированные, не применяются какие-то заменители, подсластители, красители, и так далее, которые, скажем так, влияют на наше здоровье.

Иван Князев: Послушаем наших телезрителей давайте.

Оксана Галькевич: Алексей Петрович, а где эти люди будут жить? Они будут жить только в Москве? Там, в пределах какого-нибудь Первого, Второго кольца? Или какие-то другие города тоже там смогут. Ну, я почему, вы знаете, вот, ну вы же понимаете, что у нас очень много бедных людей в стране.

Вы же понимаете, что это все вот будет в основном даже не вопросом выбора в том или ином магазине, а вопросом отсутствия возможностей купить вот ту самую органическую продукцию.

Алексей Майоров: Вы знаете, у нас в регионах, если говорить о текущей ситуации, на самом деле зачастую продукция даже лучше по качествам и приближена как раз к органической продукции. Там меньше используются, скажем так, какие-то дополнительные ингредиенты, которые позволяют экономический эффект какой-то достигать. Особенно в крестьянско-фермерских хозяйствах. Поверьте, там качество продукции очень высокое.

И в регионах много. Мы сейчас даже в Москве на полках видим очень много продукции, которая произведена в наших регионах. И это хорошо. То есть, на мой взгляд, в регионах достаточно качественная продукция. И с учетом того, что, все-таки, мы понимаем, что потребительские цены у нас самые высокие в наших двух столицах, в других городах все-таки они поменьше, я считаю, что людям там достаточно доступна органическая продукция будет.

Иван Князев: В законе пропишем, контролировать сможем, как вы сказали? Вот то, что разрешим?

Алексей Майоров: Значит, контролировать на сегодняшний день мы уже научились. Но нам надо продвигаться. Понимаете, это как в вооружении. Появляется новое вооружение, только потом появляются средства защиты. Поэтому надо тут работать на опережение. И действительно, вы сейчас от меня хотите, чтобы я сказал, что вот полностью под контролем все абсолютно.

Но вы понимаете, мир не стоит на месте. Надо к этому максимально стремиться. Надо тратить, действительно, на это деньги. Мы давно уже как-то науку нашу немножко на задворки отставили. И все пытаемся решить за счет только экономических способов. Вот надо ученых здесь слушать. Что они говорят, что они предлагают. И действовать согласно их рекомендациям.

Иван Князев: Спасибо!

Оксана Галькевич: Звонок у нас есть. Ольга из Москвы.

Иван Князев: Поблагодарим Алексея Петровича.

Оксана Галькевич: Я просто хотела тогда. Подождите, Алексей Петрович, я вам еще один вопрос задам, прежде чем вас поблагодарить. Алексей Петрович, вот вы знаете, вот меня все мучает такая тема. У нас очень большая страна. И, по сути дела, ну, какие бы сложности мы ни испытывали, у нас огромная территория заповедников, национальных парков. По большому счету, Россия – это такой большой заповедник.

И это классно. Потому что это чистая территория, с чистым воздухом, с чистой землей, с чистыми лесами. Почему мы хотим, так скажем, не понимаем, что это наше преимущество? А пытаемся все с какой-то другой стороны подойти, понимаете? Со стороны изменений этой чистой природы, чистой, неизмененной природы? Это же классно!

Мы можем быть заповедником, мы можем быть территорией, где производится самый большой объем там органической продукции в мире. И экспортировать уже его. Потому что генномодифицированными продуктами занимаются уже все, кому не лень. И пусть, ради бога, занимаются. А мы – органик.

Алексей Майоров: Безусловно, вы правы. Мы, это наше преимущество, мы этим преимуществом на сегодня пользуемся. Вот мы говорили сегодня об изменениях климата. Для нашей страны это не так критично, потому что, по мере того, как будет меняться, у нас же есть регионы с одним климатом, есть регионы с другим климатом.

Да, в разных регионах у нас будет меняться климат, но в конечном итоге, нам надо будет просто пере-, скажем так, ориентироваться тем или иным регионам на другой вид продукции. Я вообще считаю, что нам надо переходить немножечко к плановому ведению. Вы сегодня говорили, как раз, что у нас много неиспользуемых сельскохозяйственных земель, которые надо вовлекать в оборот.

И те земли, может быть, которые сегодня у нас нельзя использовать под такие продукции, как пшеница, рожь, климатические условия поменяются, и в этих территориях уже будет их можно использовать. То есть, действительно, тут надо использовать преимущества нашей страны.

Что касается охраны нашей природы, безусловно, согласен, безусловно, поддерживаю. Но есть один нюанс. Значит, у нас есть национальный парк, есть особо охраняемые природные территории. И мы достаточно законодательство очень жесткое в отношении них ввели. Потому что, скажем так, мы даже ограничиваем в капитальном строении зачастую, в строении социальных объектов. Вот. А люди как раз нам пишут, жалуются, что, коллеги, все-таки дайте нам возможность развиваться в национальном парке…

Иван Князев: Дайте нам цивилизацию.

Оксана Галькевич: Алексей Петрович, но я-то как раз о том, что мы можем производить чистую, экологически чистую продукцию в рамках страны.

Иван Князев: Пусть китайцы травят весь мир ГМО, а мы будем чистое молоко, мясо, коров и так далее.

Оксана Галькевич: Да. Пусть ГМО используют, а мы только органику.

Алексей Майоров: Полностью с вами согласен. Но эта продукция должны быть конкурентной, доступной и, самое главное, она действительно, для человека должна быть полезной.

Иван Князев: А вот это уже вопрос, как это сделать? Менять модели хозяйствования, наверное.

Оксана Галькевич: Я прошу прощения, вот у поляков последние лет яблок гнить перестали. Но, не потому, что ГМО, а потому, что они хранилищ понастроили. Новые технологии позволяют яблочку не гнить.

Алексей Майоров: Но они еще помимо этого используют и другие технологии, поверьте. Яблоки не могут просто так перестать гнить.

Оксана Галькевич: Да, но ведь это…

Алексей Майоров: Вот может лучше наше яблочко, но с червячком?

Оксана Галькевич: Вот! Лучше, лучше. Кстати, вот говорят же, бабушка как говорит своему внуку: «Если червячок яблочко точит, значит, яблочко хорошее». Да. Спасибо! Алексей Петрович Майоров Председатель Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию был у нас на связи.

Иван Князев: Дадим слово нашим телезрителям. Уже давно ждет Ольга из Москвы. Ольга, здравствуйте!

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Ольга!

Зритель: Добрый день! Я полностью с вами согласна, с ведущими, что наши территории не только заповедники, как говорит Майоров, они останутся. У нас полей полно, чтобы все это выращивать, производить. Но ни в коем случае нельзя этот закон принимать, ну ни в коем.

Оксана Галькевич: Ну, пока еще идет дискуссия.

Зритель: Мы хотим быть здоровыми, чтобы у нас дети были здоровые.

Оксана Галькевич: Да.

Иван Князев: Да, хорошо, спасибо вам большое, Ольга!

«Вы покупаете продукты с ГМО?», – спрашивали наши корреспонденты на улицах разных городов. Давайте посмотрим, что отвечали люди.

ОПРОС

Оксана Галькевич: Кто выпускающий? Кто шеф?

Вернулись мы к вам, уважаемые друзья. Продолжаем обсуждать эту тему. У нас, на самом деле, действительно, цунами, как я и призывала, цунами сообщений на нашем смс-портале. Звоните как можно активнее, тоже высказывайтесь. У нас еще один эксперт сейчас будет в эфире.

Иван Князев: Александр Панчин, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Института проблем передачи информации Российской Академии наук. Здравствуйте, Александр Юрьевич!

Александр Панчин: Здравствуйте!

Оксана Галькевич: Здравствуйте!

Иван Князев: У нас уже телезрительница сказала в эфире, упомянула онкологию. Я тоже попытался про риски понять вот для человека, для Homo sapiens вот всей вот этой генной инженерии. Какие они есть? Что у нас отвалится, что вырастет и так далее?

Александр Панчин: Я слушаю вашу передачу вот уже минут 15, и меня, если честно, пугает количество мифов, которые я услышал за эти 15 минут, которые вы распространили, к сожалению.

Иван Князев: Мы пытаемся понять все-таки.

Александр Панчин: Да, и я вот хочу поэтому сразу просто прокомментировать пару вещей, которые я услышал. Нет никакого генномодифицированного мяса, яиц, молока на рынке. Этого не существует.

Иван Князев: А что есть?

Александр Панчин: Ну, максимум, кукуруза, соя, картошка, все. То есть, в принципе, тоже какие-то продукты там без ГМО, био, эко, органик, это все просто маркетинговый ход, чтобы из людей побольше денег выжать. Науки в этом никакой нет, никаких исследований, показывающих, что вот эта органик-продукция, био, эко, лучше, чем обычная, ничего такого нет.

Что касается ГМО, то все живые организмы на нашей планете являются мутантами по сравнению со своими предками. Вот у людей рождается ребенок – 50 новых мутаций, которых не было ни у мамы, ни у папы. Многие этим пользуются.

Иван Князев: Но эти мутации сделала природа, а не человек, когда он искусственно лезет, изменяет что-то в пшенице там.

Александр Панчин: Вот смотрите. Мутации сделала природа, получился картофель сорта … или Магнум … Это органические сорта картофеля, натуральные, которые содержали высокое содержание соланина, токсичного гликоалкалоида, и потом … Природа, она не друг человека. Природа, она просто делает то, что лучше выживает. И как это скажется на человеке, ее совершенно не волнует.

Бледная поганка натуральная, … эконатуральная, коронавирус натуральный, ВИЧ натуральный, сифилис натуральный. Понимаете, природе нет до вас никакого дела, ни до меня, ни до потребителя. Генная инженерия – это способ создания новых сортов, в том числе растений, и животных, и микроорганизмов с определенными свойствами, нужными человеку. То есть, ученые пытаются сделать что-то специально, чтобы это было хорошо. У природы такой цели нет. Поэтому очень странно, что люди пытаются полагаться на природу и не полагаться на ученых.

Иван Князев: Просто, как бы, история человечества показывает: мы в этой природе выжили пока. Вот. А когда ученые…

Александр Панчин: Вы выжили, а сколько людей умерло, подождите, на секундочку. Это так называемая ошибка выжившего. Те, кто пережили ураган, говорят, ну мы же выжили, поэтому урагана бояться не нужно. Ураган тоже природное явление, понимаете? Я еще раз повторю: природе нет дела до вашего выживания.

Иван Князев: Понятно.

Оксана Галькевич: Алексей Юрьевич, ну вот нам предыдущий эксперт сказал о том, что мы, конечно, будем это контролировать. Мы будем, там, вот это допускать, вот это не будем допускать. Непременно укажем, опишем это в законе. А это возможно тогда, вот исходя из того, что вы только что сказали?

Александр Панчин: Ну, смотрите. С точки зрения биологии вообще термин ГМО абсолютно бессмыслен. Потому что важно, не каким образом мутации возникли в том или ином организме, а к чему эти мутации привели. И природным способом, да, получение новых сортов, и с помощью генной инженерии, теоретически можно было бы сделать что-то ядовитое. И есть примеры ядовитых, как я уже привел примеры, селекционных сортов растений, которые потом отзывались с рынков, да?

С помощью генной инженерии тоже можно было бы сделать, но это нужно там быть злоумышленником. А если мы говорим про, как бы, нежелательные последствия того или иного способа выведения новых сортов, то генная инженерия, она, по сути, лучше контролируется. Поскольку вносятся ровно те мутации, которые ранее, в каких-то исследованиях показали хороший результат и безопасность, вот они и вносятся…

Иван Князев: А если, а если промахнутся ученые? Если что-то не уследят, и это проверится, там, через поколение, и так далее, и тому подобное? Ведь цена-то высока.

Александр Панчин: Ученые хотя бы следят, они знают, что они делают. Природа, как я уже сказал, она не следит. Никто не проверяет, какие там новые мутации возникли там в новом сорте клубники, которую вырастила какая-нибудь бабушка у себя на грядке. Мало ли, какие там мутации. Кто-то за этим следит? Какие там гены поломались, какие гены куда какие бактерии перенесли с помощью горизонтального переноса генов? Ну, я сейчас немножко набрасываю, но неважно.

Вот. В принципе, в природе вообще есть природные биоинженеры, да, вот есть агробактерии, которые легко переносят свой генетический материал в те или иные растения. Например, есть сладкий картофель, батат. Весь сладкий картофель, который существует на рынке, он трансгенный, за счет генов из бактерий, бактерий, которые живут в почве. Вот они умеют свои гены так переносить. То есть, вы едите батат с генами бактерий. Ну, кому-то может показаться страшным, на самом деле, в этом нет ничего страшного.

И вот эти слова, страшилки: трансгенные, ГМО, вот для маркетинга. Для того, чтобы людей запугать, для того, чтобы люди больше денег платили за ту или иную продукцию.

Оксана Галькевич: Ну, хорошо, Александр Юрьевич, ну, смотрите, все равно, в любом случае, какой предмет мы бы ни взяли, он имеет две стороны – положительную и отрицательную, положительные последствия и отрицательные последствия. Так же, как и изобретения научные какие-то, достижения большие и так далее. Вот здесь какие могут быть все-таки издержки?

Ведь вы сами сказали: это надо быть злоумышленником, чтобы внести. Ну, например, как один из вариантов, чтобы внести какие-то неправильные там изменения. Но ведь они могут быть, эти злоумышленники?

Иван Князев: Да даже без злоумышленников.

Оксана Галькевич: Это может быть даже не обязательно один человек. Нет, ну мы сейчас с вами, да, конечно, мы пытаемся с вами эту ситуацию обсуждать. Вот, может быть, где-то я подбрасываю дровишек, но тем не менее. Как бы, скажите.

Александр Панчин: Ну, пожалуйста. Значит, причем здесь ГМО, причем здесь генная инженерия? Злоумышленники могут пойти специально сесть, вывести какой-нибудь суперборщевик Сосновского, еще опаснее, чем обычный, и запустить его где-нибудь по регионам.

Если вы говорите про какой-то заговор злоумышленников, то им совершенно необязательно использовать генную инженерию. И уж точно, раз они такие злоумышленники, им плевать на закон. А если мы говорим про все-таки разумное применение технологий, которые направлены на благо человека, то опять же генная инженерия дает огромное количество преимуществ по сравнению с альтернативными методами выведения новых сортов.

Иван Князев: Ну, атом тоже расщепляли в благих, научных целях. Потом чем это закончилось. Ну да ладно. Все-таки, мы больше…

Александр Панчин: Вы хотите отменить работу ядерных электростанций?

Иван Князев: Нет, нет, нет, ни в коем случае. Я про другое. Просто, вот действительно, я все опять о том же. Насколько ли хорошо просчитаны последствия?

Александр Панчин: Гораздо лучше, чем для селекционных сортов.

Иван Князев: Ну, хорошо. Будем надеяться. Спасибо вам большое! Александр Панчин, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Института проблем передачи информации Российской Академии наук. Ну, ученые говорят.

Оксана Галькевич: Да, друзья, спасибо вам за вашу активность. У нас еще, на самом деле, есть еще одна тема, которую мы надеемся тоже активно обсудить с вами в прямом эфире.