Александр Ефремов: Среднетоннажный флот наполняет рыбой столы россиян, но именно он выпал из внимания инвестиционных квот

Гости
Александр Ефремов
управляющий Группы компаний «Доброфлот»

Марина Калинина: Ну что, наша первая тема.

Юрий Коваленко: Да. Из магазинов исчезает хорошая и недорогая российская рыба, а если она и есть, то по высоким ценам. Рыболовные хозяйства говорят, что квоты на вылов нужно пересматривать, и в ближайшее время это сделает Росрыболовство. Но какими будут эти квоты, кто их получит и на каких условиях? Сможем ли мы в скором времени купить качественную и, главное, недорогую отечественную рыбу?

Марина Калинина: Ну и вот немного цифр. Россия занимает 4-е место в мире по добыче водных биоресурсов после Китая, Индонезии и США. Но можно ли сравнить 70 миллионов тонн (сейчас вы видите эти цифры), которые добывает Китай, и чуть больше наших 4 миллионов тонн на всю страну? Вроде по официальным данным объем вылова растет с каждым годом, вот и в этом году показатель вырос на 2.5%, формально и импорт сокращается. Но почему же мы этого не замечаем?

Юрий Коваленко: Будем обсуждать эти вопросы, эти темы или проблемы, если можно так назвать, с Александром Ефремовым, управляющим группой компаний "Доброфлот". Добрый день.

Марина Калинина: Здравствуйте.

Александр Ефремов: Здравствуйте.

Марина Калинина: Естественно, подключайтесь как всегда к обсуждению этих тем. Заметили ли вы какое-то улучшение в магазинах? Может быть, это мы его не заметили, а вы заметили. Как изменились цены, как изменился ассортимент? Подключайтесь к нашему разговору.

Так что же сейчас происходит на этом рынке? Почему вроде бы статистика говорит о том, что добыча у нас увеличивается, по статистике вроде как 80% рыбы в магазинах – это наша отечественная рыба, но если она есть, она дорогая, а в большинстве случаев ее просто нет, а если она есть, то это минтай максимум.

Александр Ефремов: Сразу хочу заметить, что минтай – не самая плохая рыба.

Марина Калинина: Я не говорила, что она плохая.

Александр Ефремов: Она востребована во всем мире, это один из самых ценных, экологически чистых белков на сегодняшний день, это основа для большинства продуктов, которые являются наиболее востребованными в мире. Поэтому я бы в этой части не согласился.

Юрий Коваленко: Но не одним же минтаем питаться.

Александр Ефремов: Соглашусь, соглашусь. Хотелось бы, конечно, крабом.

Юрий Коваленко: Ну а вот рыба. Неужели у нас… и рыболовный флот в таком бедственном состоянии? Неужели у нас квоты какие-то неправильные, не тем дают? В чем проблема? Почему мы так сильно отстаем от Китая, учитывая, что у нас морей-то побольше.

Александр Ефремов: Вопрос очень сложный, к нему подойти просто, наверное, не получится. Все-таки хотелось бы уточнить определения.

Юрий Коваленко: Давайте по пунктам.

Александр Ефремов: Что больше всего беспокоит нашего зрителя? – прежде всего цена и качество. Эти два параметра от чего зависят? Они, безусловно, зависят от конкуренции. Что формирует конкуренцию на рынке рыбопродукции? Конкуренцию на рынке рыбопродукции формирует предложение. Как оно строится? Оно строится на основе главного принципа – это распределение квот доступа рыбака к возможности ловить. Вот этот основной доступ, который определяет рыбную отрасль – это примерно то же самое, что и доступ сельскохозяйственных предприятий к земле.

Юрий Коваленко: То есть, получится, у нас недоступные квоты для рыбаков, в этом проблема?

Александр Ефремов: Нет, они доступны, но они доступны по ограниченному принципу, они не всем доступны. То есть сформировалось по историческому принципу некое сообщество рыбаков, рыболовецких предприятий, которые имеют право на вылов. Это право распределяется периодически, оно впервые было распределено в 2003 году на 5 лет, потом в 2008 году, и вот сейчас мы подходим как раз к периоду распределения на очередные 15 лет. Принцип распределения доминирующий – это так называемый исторический принцип, в нем заложена основная идея в том, что квоты наделяются тем компаниям, тем юридическим лицам, которые эти квоты осваивали в предыдущий период. То есть таким образом заложен принцип сохранения компетенций, потому что рыболовство и рыбный промысел сродни просто рыболовству, как большинство наших телезрителей, на водоемах в бытовом плане. Там очень важны компетенции, очень важны навыки, очень важна преемственность и сохранение этих навыков.

Юрий Коваленко: То есть у нас ни компетенций, ни навыков, ни преемственности нет? Потому что я-то смотрю список стран – небольшая по своим размерам страна Вьетнам или та же самая Индонезия вылавливает в 3-4 соответственно раз больше рыбы.

Александр Ефремов: Вы знаете, позвольте я не соглашусь с вашей статистикой, она все-таки объединяет выращенную рыбу и выловленную, а это принципиальное отличие.

Марина Калинина: Это не наша статистика, это статистика…

Юрий Коваленко: Это открытые источники.

Александр Ефремов: 70 миллионов тонн, к сожалению или к счастью, Китай не вылавливает, он этот объем производит в том числе в речных водоемах, это так называемая искусственно выращенная рыба. То есть основной объем, безусловно, Китай выращивает.

Юрий Коваленко: Может, и нам пора начать хотя бы?

Александр Ефремов: Либо наоборот, пользоваться нашим уникальным преимуществом географическим и концентрироваться на разумном промысле дикой рыбы, которая наиболее востребована в мире и является на сегодняшний день основой экологического питания, то есть это один из последних чистых белков, который никак не модифицирован.

Марина Калинина: Ну смотрите, какая ситуация. Может быть, я не права, но ведь если мы так много вылавливаем рыбы, почему ее нет в магазинах, с чего, собственно, я и начала наш разговор? Тут, наверное, вопрос цены все-таки еще. За границу, наверное, выгоднее продавать эту продукцию, чем в России.

Александр Ефремов: Я бы не сказал. Все-таки рынок открытый, вопрос цены – это всегда вопрос спроса и предложения. Поэтому скорее проще, а не выгоднее.

Марина Калинина: В чем проще?

Александр Ефремов: При поставках на российский берег к российскому потребителю мы сталкиваемся с огромным количеством сложностей, связанных прежде всего с неразвитостью инфраструктуры (я имею в виду перевалку, транспортировку, все-таки страна большая), а также достаточно серьезные сложности связаны с взаимодействием на всем пути жизни товара из рыпродукции контрольно-надзорных органов. Вот это две основные проблемы, которые на сегодняшний день не пропускают, скажем так, рыбопродукцию, в частности, с Дальнего Востока до потребителя.

Юрий Коваленко: Дальний Восток да. Но смотрите, получается, что в Северном бассейне у нас 500 тысяч тонн, в Дальневосточном бассейне 3 миллиона тонн, в Азово-Черноморском – 103 тысячи, в Западном – 72 тысячи, в Волжско-Каспийском – 68 тысяч. То есть в принципе страна со всех сторон окружена бассейнами.

Александр Ефремов: Абсолютно верно.

Юрий Коваленко: Дальневосточная рыба – ладно, мы на нее не претендуем.

Александр Ефремов: Почему же? 800 тонн…

Марина Калинина: Мы очень хотим на нее претендовать. Она очень вкусная.

Юрий Коваленко: Мы хотим, но ее нет. Как так получается?

Марина Калинина: Почему так сложно договориться с транспортными компаниями, чтобы они какие-то льготы?

Александр Ефремов: Это несложно, просто есть более простой путь. Бизнес ищет более простые, прямые пути, и на сегодняшний день это экспорт продукции, востребованной на западных рынках (в данном случае на азиатских рынках), и…

Марина Калинина: А в чем проблема? У нас слишком длинная цепочка от добычи до магазина?

Александр Ефремов: Абсолютно верно, она слишком длинная, она слишком сложная, и предприниматель, который занимается рыболовством, заведомо находится в достаточно сложной ситуации естественным путем, то есть рыболовство само по себе достаточно сложный вид бизнеса, который зависит от огромного количества факторов (гидрология, погода, поведение, скажем так, рыбы, техногенные вопросы), это все-таки нестабильная среда, это не фермерское хозяйство, которое находится, скажем так, в достаточно стабильных условиях. Здесь такое количество факторов, которое рыбака по определению толкает на более простые решения, на более доступные. И вот азиатские рынки в данном случае российскому рыбаку предлагают такие простые решения.

Марина Калинина: Давайте послушаем, что по этому поводу думает наш зритель Виктор из Забайкальского края – Виктор, здравствуйте, вы в эфире.

Зритель: Здравствуйте. Я вот вчера зашел в магазин, у меня аж глаза на лоб полезли: рыба 400, 500, 600, 900 и 1290 (правда, семга) рублей – это же с ума сойти. Это что за цены-то такие?

Марина Калинина: А про какую рыбу кроме семги вы говорите?

Зритель: Ну тоже лососевые, морские. Я просто сейчас услышал вашу передачу, я бы специально запоминал, конечно. Но вот семга, в частности, 1290 рублей – ну я не знаю, все равно это же с ума сойти.

Марина Калинина: Да, спасибо большое.

Вот многие пишут о том, что если рыба и есть, то она дорожает. Вот, например, из Владимирской области сообщение: "После разморозки это уже похоже на вату, даже рыбой не пахнет, есть противно". "В последнее время в продаже не рыба, а сформированная под ее вид манная каша с хвостом и плавниками, возрастом и видом старше".

Юрий Коваленко: Вот еще одно SMS – кстати, Кемеровская область, далеко от океанов и морей, в общем-то: "Все ждем радужную форель, ее разводят в области. Но на прилавках пока рыбный лед и несъедобные тушки, причем по баснословным ценам". Куда, получается, уходит та рыба, которую в Кемеровской области делают? Как так получается, что регион, который производит, не имеет права это даже попробовать на вкус?

Александр Ефремов: К сожалению, эта ситуация повсеместна. Возьмем Приморье – казалось бы, тот регион, через который переваливается, как было обозначено, более 2 миллионов тонн – рыбопродукция достаточно плохо представлена и достаточно дорогая. Обусловлено это все тем же: на сегодняшний день складывается ситуация, при которой рыба идет туда, где проще, она идет на экспорт, она идет товарными партиями по тысяче тонн, это сегодня самый оптимальный путь этой рыбопродукции. Поэтому наша компания, в частности, в силу того, что мы традиционно занимаем ведущие позиции по рыбной консервации, а это традиционно все-таки российский продукт, хочу, кстати, заметить.

Марина Калинина: Кстати, написали наши зрители, что ваша продукция очень хорошая. Делают вам комплименты.

Александр Ефремов: Я очень рад. Действительно мы стараемся, мы рыбу производим и консервируем непосредственно в море, и это является главной, скажем так, нашей отличительной особенностью компании "Доброфлот". Но вот если возвращаться к цене, мы понимаем, что зачастую потребитель не в состоянии оценить это качество. Качество продукции пробивает себе дорогу на рынок очень сложно, на сегодняшний день все-таки доминирующим вопросом является цена, а цена – это огромное количество факторов, которые современная пищевая промышленность может предложить, то есть начиная от недовложения, например…

Юрий Коваленко: Все сравнивают цены и говорят, что в Советском Союзе было рыбы много, она стоила копейки, была дешевая. Может быть, поэтому у нас сейчас мало рыбы, потому что ее очень активно ловили в советское время?

Александр Ефремов: Да, в советское время, Советский Союз 12 миллионов тонн вылавливал. Сейчас, как вы видели по статистике, 4.2 миллиона. То есть сокращение безусловно.

Марина Калинина: Но это же, наверное, с квотами тоже связано, такие объемы вылова?

Александр Ефремов: В большинстве случаев это было связано прежде всего с тем, что Советский Союз дотировал рыболовство во всех частях Мирового океана, то есть Советский Союз осуществлял промысел во всех мировых точках, где добывается рыба, и вся эта рыба приходила в страну, и безусловно она была очень дешевой из-за большого предложения.

Но вот все-таки здесь потребитель тоже имеет достаточно серьезное значение в этом вопросе. Я все-таки призвал бы потребителя голосовать деньгами за качественный продукт, потому что чаще всего…

Марина Калинина: Так где его взять-то, качественный продукт, если его нет?

Александр Ефремов: Он есть на рынке, и на сегодняшний день спрос…

Юрий Коваленко: …стоит 1290 рублей.

Александр Ефремов: Вот 1290 рублей стоит семга, а семга большую часть своего объема – это все-таки фарерского, искусственного воспроизведения рыба либо чилийского, поэтому…

Юрий Коваленко: То есть это уже не наше?

Александр Ефремов: Абсолютно не наше. Поэтому к российским рыбакам это не имеет никакого отношения. Этот конкурентный отдельно взятый пример к российским рыбакам не имеет никакого отношения.

Марина Калинина: Из Ставропольского края сообщение: "Селедка равна мясу, а про сельдь иваси уже все и забыли, как она выглядит".

Александр Ефремов: Да, сельдь иваси 25 лет не было, это действительно такой уникальный продукт…

Марина Калинина: А ведь обещали завалить страну сельдью.

Александр Ефремов: Мы стараемся как можем, компания "Доброфлот" из года в год наращивает объем вылова, в этом году мы выловили в 4 раза больше, чем в прошлом году, но мы начали его ловить всего 3 года назад…

Юрий Коваленко: …и на прилавки это не попадает, да? Потому что люди не видят этого.

Александр Ефремов: Попадает. К сожалению, за месяц… Вот удивительная ситуация, но мы в этом году поймали в 4 раза больше, чем в прошлом году, и за месяц у нас продукции практически не осталось, такой спрос на эту рыбу, настолько получается…

Марина Калинина: Ловите больше.

Александр Ефремов: Стараемся, не можем.

Марина Калинина: Давайте послушаем Юрия из Санкт-Петербурга – Юрий, здравствуйте.

Зритель: Добрый день. Я хотел бы сказать, что вот ваш оппонент лукавит. Постоянно они красиво все говорят, что "Доброфлот". Во-первых, ваши консервы без прованса консервируются, это масло "Провансаль", которое раньше было, оно имело вкус, запах и так далее, а у вас просто на сырую, очень выгодное производство. Потом почему квоты, как вы говорите, на 15 лет распределяются? – почему не на 5? Почему китайцы, японцы, которые драли неводом на несколько километров, все выбирают до дна – конечно, у нас ничего не будет. И вы все продаете за валюту, а Россия вам не нужна. Вот и все, спасибо.

Марина Калинина: Вот такое вот мнение. Что скажете?

Александр Ефремов: Масло "Провансаль", к сожалению, сегодня санкционный продукт, поэтому мы не можем себе его позволить.

Юрий Коваленко: А в целом по вот этим вот квотам. Действительно, почему не давать больше? Давайте больше. Ведь есть же Росрыболовство, которое следит за всем этим, считает, люди там сидят, прекрасно понимают ситуацию, что и цикл воспроизводства есть, и все остальное есть, а мы почему-то едим фарерскую, чилийскую рыбу.

Александр Ефремов: В данном случае вопрос квот – это немножко отдельный вопрос, я могу его затронуть. Доступ к биоресурсу в данном случае ограничен возможностью воспроизводства, как вы правильно сказали, это сегодня главный фактор. Наука изучает возможность вылова именно в том объеме, который позволяет рыбе возобновляться. И в этой части я хочу сказать, что Россия имеет огромный потенциал. Если взять наших соседей, Китай, то за годы достаточно бездумного рыболовства они практически свои прибрежные воды выловили, то есть на сегодняшний день в прибрежных водах Китая практически нет рыбы. Это приводит к тому, что огромный на сегодняшний день китайскому флоту на протяжении 4-5 месяцев в году просто запрещено ловить в экономической зоне Китая, и этот флот вынужден идти в Мировой океан, для того чтобы осваивать Мировой океан.

В России ситуация на сегодняшний день с точки зрения потенциала вылова достаточно благоприятная, это оставляет нам достаточно хорошие перспективы на будущее. Поэтому я бы… Опять же, упомянутая иваси – этот объект не облавливался 25 лет. Наша география позволяет нам в ближайшие 20 лет рассчитывать на вылов до миллиона, а может быть, и больше тонн этого объекта. То есть если мы посмотрим на статистику вылова России (4 миллиона тонн) и то, что мы ожидаем подхода около 1 миллиона тонн в ближайшие 3-5 лет, то мы понимаем, что это возможность роста до 25-30% или в 2 раза по Дальнему Востоку, и это достаточно дешевая, вкусная, востребованная и очень полезная рыба.

Марина Калинина: Давайте еще послушаем Галину из Псковской области – здравствуйте, Галина, вы в эфире.

Зритель: Здравствуйте. Я хочу сказать. Я человек, конечно, советского времени, мне 59 лет. Я хочу сказать, что как нам не была в то время доступна красная рыба (лосось, палтусы), но в наше время нам даже минтай не очень доступен, а если мы его можем купить в магазине, то качество оставляет желать лучшего. Элементарный даже, как раньше была килька, какая она была изумительная, а сейчас ее нет в продаже, а если есть, то есть невозможно ее. Качество рыбы, конечно, очень и очень… Цена зашкаливает, а качество рыбы очень-очень низкое. Она очень перемороженная, и когда ее жаришь, она действительно разваливается, хочется даже ее в сеточку завернуть и потом только жарить, потому что по-другому не получается, рыба разваливается. Качество рыбы не очень. А то, что вот, как многие говорят…, что как бы дорогой, хорошей рыбы, даже простой элементарной… Рыба полезна вся, но мы ее не можем себе слишком позволить часто покупать, как рекомендуют доктора, чтобы 2-3 раза в неделю рыбу есть. Но на семью из 3-4-х человек, а если более 5, не очень-то это позволишь себе. Рыба очень дорогая, а качество ее, я еще раз говорю, не очень. Лучше мясо купить.

Марина Калинина: Спасибо вам большое. Но рыбу тоже надо есть, конечно.

У нас осталось не так много времени. Еще один такой серьезный вопрос – это, конечно, рыболовецкие суда, траулеры, на сегодняшний день какая с ними обстановка, насколько они в доступе, так скажем, хватает ли их и как дорого стоит зафрахтовать эти суда?

Александр Ефремов: Действительно ситуация с флотом достаточно сложная. Основная часть флота была построена с 1984 по 1987-е гг., который на сегодняшний день находится на промысле. Этот флот рассчитывался проектно на 30 лет, от 27 до 35 лет, и вот мы на сегодняшний день находимся на пороге техногенного, скажем так, выбытия этого флота. Действительно отрасль столкнется в ближайшее время с острым дефицитом флота, уже сейчас сталкивается. Именно из-за этого были на президиуме Госсовета 1.5 года назад приняты решения о введении так называемых инвестиционных квот – это когда квота распределяется тем предприятиям, которые обновляют флот, причем обновляют на российских верфях. К сожалению, в этих принципах распределения были взяты достаточно серьезные обязательства по технологичности этих судов, то есть суда были заложены достаточно сложные, и на сегодняшний день на верфях, в частности, Дальнего Востока они практически не строятся. Поэтому, безусловно, в этом направлении какая-то работа ведется, но вполне возможно, что в ближайшее время этот вопрос будет как-то скорректирован, и мы надеемся, что флот будет все-таки обновлен, потому что действительно такая проблема есть. Она, кстати, косвенно также влияет и на стоимость рыбы, и на ее качество, потому что…

Юрий Коваленко: А вот вылов рыбы и продажа ее, скажем так – это же фактически оборотные деньги, на которые флот должен обновляться? Я смотрю сейчас, и у меня глаза на лоб лезут: за пределами границы, то есть вне зоны действия таможенного контроля примерно 0.5 миллиона тонн рыбы продается, учтенной в рамках процедуры экспорт 1 миллион тонн. То есть получается, что в принципе мы кормим Китай, получаем за это деньги, а флот у нас, извините, гниет.

Александр Ефремов: Это заблуждение. На сегодняшний день в экономической зоне Российской Федерации 200-мильной запрещен вывоз рыбопродукции без таможенного контроля в портах Российской Федерации. То есть это иллюзия. Вообще существует серьезный стереотип, который, кстати, достаточно серьезно влияет на отношение контрольно-надзорных органов и к рыбе, к рыбопродукции, и к рыбакам, связанный с тем, что рыба и рыбный бизнес – это что-то такое, знаете, не очень прозрачное и такое достаточно "серое". Хочу со всей ответственностью заявить, что на сегодняшний день в России нет отрасли, которую так серьезно контролируют, как рыболовство, в том числе в море. Какая из отраслей может с гордостью заявить, что нас контролирует погранслужба ФСБ России? То есть у нас на судне…

Марина Калинина: Вам повезло.

Александр Ефремов: Да, у нас на судне постоянно находятся два офицера погранслужбы ФСБ России. Они постоянно находятся в море: любой перегруз, любая тонна, любой килограмм рыбы происходит под контролем самой могущественной спецслужбы России. Эта рыба прослеживается по документам и обязательно доставляется в порт, где она подсчитывается, учитывается, и на сегодняшний день более прозрачной и, скажем так, законопослушной отрасли я себе слабо представляю, где такие ресурсы затрачены на ее контроль. Я не представляю.

Марина Калинина: Александр, давайте в двух словах подведем итог. Чего вы ждете от этого квотирования, которое будет делать Росрыболовство, и чего бы вам хотелось? Как можно было бы упростить вашу работу?

Александр Ефремов: Трудно мне рассуждать на эту тему по причине того, что все-таки квоты и доступ к биоресурсу – это общественное благо, которым распоряжается правительство Российской Федерации в интересах общества. Поэтому как Российская Федерации будет распоряжаться своими ресурсами, это все-таки вопрос правительства Российской Федерации.

Но если бы вопрос относился ко мне, то я все-таки считаю, что главное, на что должны быть направлены квоты – это на воспроизводство основных фондов, флота, производство и углубление переработки. Вот эти два основных направления должны быть в приоритете. Именно на это на сегодняшний день выделяются квоты в программах по инвестиционным квотам, но, на мой взгляд, недостаточно точно. То есть, в частности, среднетоннажный флот – это тот флот, который облавливает прибрежные воды, это прибрежное рыболовство, которое непосредственно наполняет стол россиян. Ему должно быть уделено больше внимания. Среднетоннажный флот, я считаю… Простой среднетоннажный флот построен на российских верфях, он на сегодняшний день как бы выпал из внимания инвестиционных квот. Я считаю, что это упущение.

Марина Калинина: Спасибо вам большое. Александр Ефремов был у нас в гостях, управляющий группой компаний "Доброфлот".

Юрий Коваленко: Спасибо.

Александр Ефремов: Спасибо.