Оксана Галькевич: Ну что?"Боянъ бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется мыслию по древу, серымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы". Может, я там что-то где-то неправильно… Константин Чуриков: Иже херувимы, иже херувимы. Оксана Галькевич: Да. Это такая цитата небольшая, эпиграф к нашей беседе предстоящей. Вот понимаем ли мы поколение прежнее? Причем поколение, вовсе не так удаленное от нас во времени, как древние авторы "Слова о полку Игореве". Константин Чуриков: Речь о современном русском языке, который стремительно меняется. Некоторые эксперты даже говорят о разрыве между поколениями, о том, что вот это поколение Zговорит на другом языке. Оксана Галькевич: Цифровое поколение. Константин Чуриков: Не на том языке, на котором говорят Xи Y. Оксана Галькевич: Это кто? Константин Чуриков: Я пользуюсь специально латиницей, не англицизмами. Оксана Галькевич: Аналоговые. Константин Чуриков: Да. И зачастую одна и та же фраза, одна и та же мысль совершенно по-разному понимается. Ну а если эта фраза содержит не просто слова, а знаки, значки какие-нибудь… Вот они, кажется, называются, эмоджи. Я правильно сказал? Оксана Галькевич: Смайлики. Константин Чуриков: Тут вообще может потребоваться переводчик. Кстати, не смайлики, а графические улыбки. Говорим по-русски, Оксана! Оксана Галькевич: Говорим по-русски. Давай представим нашего гостя. В студии программы "ОТРажение", уважаемые друзья, уважаемые телезрители, сегодня Маргарита Русецкая – ректор Государственного института русского языка имени Пушкина, доктор педагогических наук, профессор. Маргарита Николаевна, здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Маргарита Русецкая: Добрый день. Константин Чуриков: Сразу вопрос нашим зрителям. Во-первых, включайтесь в беседу, звоните. И во-вторых, мы запускаем прямо сейчас SMS-опрос. Как вы считаете, русский язык наш, великий и могучий… Кстати, красивый и свободный, кажется, Тургенев говорил, да? Русский язык меняется к лучшему – да или нет? 3443, в начале буквы "ОТР", далее ваш ответ. И если хотите высказаться, то что вам, например, не нравится в современном русском языке? Или, может быть, что нравится? Тоже хотим услышать. Оксана Галькевич: Конечно. У нас редко какие-то голосования проходят просто без высказываний и комментариев наших телезрителей. Маргарита Николаевна, мы хотим прежде всего у вас спросить. Вы знаете, мы иногда эту тему обсуждаем и заметили, что, в принципе, тревожиться о состоянии русского языка, о судьбах русского языка у нас принято, явление распространенное, люди очень переживают. А вот вы как профессионал, понимая, что трансформация серьезная сейчас происходит с русским языком, как вы считаете, он с этими вызовами справляется? Маргарита Русецкая: Вы совершенно справедливо подметили, что русский язык, как любой другой язык, никогда не стоит на месте. И безусловно, каждый язык – это отражение, это слепок действительности, которая нас окружает, поэтому все изменения в действительности несомненно отражаются в языке. Это закономерно. Это одно из главных свойств, которое обеспечивает жизнеспособность, развитие и сохранение языка. По тому, как стремительно меняется наша жизнь, очень несложно предположить, что изменения в языке сегодня тоже стали стремительными. Да, они были всегда, они происходили всегда, они фиксировались лингвистами, филологами, но скорость этих изменений была существенно ниже. Сегодня же так уплотнены изменения в технологиях, в коммуникациях, в развитии различных сфер человеческих отношений, что, конечно, очень быстро эти изменения отражаются в языке. И вот эта быстротечность изменений в языке, когда действительно многие носители просто не успевают освоить ту или иную лексику, то или иное значение, она формирует такую повышенную тревожность и такое ощущение, что что-то с языком сейчас происходит необычное, катастрофическое и ужасное. Оксана Галькевич: Но тем не менее это не необычное, не катастрофическое, наверное, и не ужасное? Маргарита Русецкая: Здесь очень важно… Оксана Галькевич: Быстрее, чем обычно, но не ужасно. Константин Чуриков: Ну, смотря что, смотря о каких словах мы говорим. Я тут целый список… Я открыл в Интернете словарь молодежного всякого сленга. Вот "бугага" – это хорошо для русского языка или плохо? Оксана Галькевич: Валерьянку в студию! Маргарита Русецкая: Вы сейчас затронули действительно новую сферу коммуникации русского языка – интернет-сферу, интернет-язык и все, что связано с этим сообществом, интернет-сообществом. И совершенно справедливо, потому что основные изменения в коммуникации, в любом большом языке, не только русском, они сегодня связаны с интернет-сферой. Ну, представьте – человек по сути получил новый, третий вид коммуникации. Долгие столетия и тысячелетия человек владел устно-речевым способом общения и письменно-речевым способом общения. И вдруг появляется дисплейная коммуникация – компьютер, Интернет с его бескрайними возможностями, рисками и угрозами, но это новая коммуникация. И безусловно, самые яркие развития, самые заметные изменения связаны с функционированием языка именно в интернет-сообществах. Константин Чуриков: А если человек молод, еще не овладел первыми двумя способами коммуникации и уже начинает что-то писать (как сейчас говорят – "строчить") в Сети – это нормально? Маргарита Русецкая: Это одна из главных, на мой взгляд, педагогических и дидактических проблем, которые сегодня существуют. Совершенно точно, что сегодня формирование компьютерно-дисплейной грамотности опережает классическую – письменно-речевую. И действительно, дети начинают сначала общаться опосредованно при помощи гаджетов, планшетников и только затем зачастую… Вот то самое поколение Zили "поколение рожденных цифровыми", еще как их называют сегодня, они первоначально овладевают грамотностью и азами компьютерной коммуникации и только потом – классическим традиционным письмом и чтением. Это реалия нашего времени, это вызов педагогам, психологам, родителям, несомненно. И поэтому, когда мы говорим о качестве речи наших детей, да и нас, и профессионалов, и СМИ, несомненно, мне очень всегда хочется обращать внимание, что все же качество нашего языка, современного русского языка – это наша распределенная ответственность. И нельзя ответственность полностью возлагать на детей, якобы они сегодня у нас менее грамотные, менее мотивированные, менее заинтересованные в сохранении русского языка. Конечно нет. Конечно, это распределенная ответственность, коллективная, начиная от семьи. И мы видим, что за последнее время значительно изменились традиции семейного общения. Ушло семейное чтение. Ушли неспешные диалоги, коммуникация родителей с детьми – ее заменили гаджеты, мультфильмы, всевозможные компьютерные игры. И это первое, о чем мы сегодня должны говорить, когда говорим о речи наших детей. Константин Чуриков: Зато пришло семейное чтение мобильных телефонов. Приходит семья в кафе – и каждый в своем телефоне. Маргарита Русецкая: Даже находясь в одной квартире в разных комнатах люди прибегают к SMS-сообщениям. Оксана Галькевич: Маргарита Николаевна, мы в прошлом году отмечали 150-летие Словаря великорусского живого языка Даля, да? Я помню, у нас, по-моему, даже был эфир, посвященный этой теме. И я помню, тогда один из отечественных поисковиков провел исследование о том, сколько слов из словаря, из четырех томов Даля, до сих пор в употреблении. И там цифры какие-то, знаете, которые впечатлили всех: 40% слов из четырех томов сейчас уже полностью забыты, утрачены. Люди не то что с трудом, а в принципе не понимают, какой смысл они имеют. И вот это за 150 лет произошло. Насколько более стремительны изменения, которые мы переживаем сейчас? Вот если сейчас составить Словарь великорусского живого языка, как быстро будет… Маргарита Русецкая: Вы знаете, здесь ведь это тоже некоторый такой прием, уловка лингвистическая – взяли за основу объем словаря Даля, то есть тот словарь, тот лексикон, который использовался человеком 150 лет назад, но не взяли тот объем слов, который знаком современному человеку. Я думаю, что, конечно, корректнее и правильнее, с точки зрения научного исследования, было бы провести наложение одного и второго словаря – современного и 150-летней давности. И сегодня как раз русский язык переживает, на мой взгляд, уникальный момент, когда он обогащается огромным количеством слов и терминов, да, приходящих из других языков. Но это было, нужно сказать, всегда. И мы помним, что в русском языке был период, когда он активно принимал, скажем, слова французские, которые сегодня мы уже не воспринимаем как иностранные. Оксана Галькевич: Немецкие. Маргарита Русецкая: Был период немецких слов, и это тоже был нормальный языковой процесс. Более того – вся гумбольдтовская эпоха, связанная с книгопечатанием, она связана с немецкими словами, которые пришли в русский язык и стали для нас родными и нормальными. Сегодня мы опять-таки переживаем этот процесс, когда огромное количество слов приходит в русский язык, прежде всего английских слов, но не только. Это и японские слова, это слова из других языков. И никто же не изучает действительно в таком ракурсе современный лексикон. Константин Чуриков: А японские – это какие? Оксана Галькевич: Японские – какие? Маргарита Русецкая: Это прежде всего субкультура и интернет-культура, которая связана с аниме – известная культура, субкультура молодежная, анимационные, мультфильмы, японские мультфильмы, которые сегодня связаны не только с языком, но и со стилем одежды, проведением досуга. Оксана Галькевич: Наверное, эмоджи, эмодзи – это оттуда, да? Что-то такое. Маргарита Русецкая: Ну, на самом деле значение этого слова состоит из двух – это "картинка" и "знак". Поэтому это употребление картинных изображений со знаковым, символическим значением. По сути это идеограммы, которые в письменности были уже много веков назад. Оксана Галькевич: Но, с другой стороны, ведь интересно, что язык не только принимает что-то из других иностранных язык, но и какое-то собственное словотворчество по-прежнему происходит. Вы знаете, я в "Фейсбуке", простите, обратила внимание на дискуссии на странице Максима Кронгауза, вашего коллеги. И вот он обсуждал, что попалось ему на глаза такое слово – глагол "написывает". И вот люди обсуждают, что это слово может означать? Константин Чуриков: Написывает? Оксана Галькевич: Написывает, да. Названивает, начитывает, написывает. Вот сейчас люди в мессенджерах общаются… Константин Чуриков: Нам сейчас как раз написывают, Оксана. Оксана Галькевич: И она тебе написывает и написывает! А нам названивают. Константин Чуриков: А нам, между прочим, звоня́т, а не зво́нят. Нам звоня́т из Барнаула, это Сергей. Здравствуйте, Сергей. Зритель: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Добрый. Зритель: Вопрос уважаемому эксперту сначала. Считает ли она трансформацию сленговую в отношении русского языка наиболее… ну, не то чтобы губительной, а как бы чреватой на самом деле? Несмотря на то, что, как она сказала, многие иностранные слова, в том числе и местный лексикон… Пренебрегают произношением, в том числе и словами среднего рода – наименования населенных пунктов и районов Москвы, которые оканчиваются на "о", но тем не менее даже дикторы позволяют себе ввиду последних принятых вольностей произносить их на "е": "в Строгине", "в Царицыне". Константин Чуриков: "В Ясеневе", "в Конькове", "в Останкине". Зритель: Коробит то, что в последнее время синоптики говорят слово "шквалистый". Но мы же не говорим "шоколадистый", "деревянистый". Есть слова "шквальный", "шоколадный", "деревянный". Как у нас смотрят вот на это? Я думаю, что это просто похабит русский язык. И неправильное произношение прежде всего делает его не уникальным, как считают даже китайцы, которые, несмотря на свой сложный язык, наиболее сложным считают русский язык. Спасибо. Константин Чуриков: Сергей, спасибо. У нас просто мало времени. Давайте развеем сначала сомнения Сергея, что "в Останкине", "в Ясеневе" – все-таки правильно. Маргарита Русецкая: Конечно, правильно. Константин Чуриков: И "в городе Москве", потому что нам часто… Ну, вообще лучше, конечно, сказать "в Москве", наверное, да? Маргарита Русецкая: Несомненно. Оксана Галькевич: Но Сергей молодец, что он интересуется этим! Я вас поддержу. Константин Чуриков: Правильно, Сергей. Маргарита Русецкая: Я тоже поддерживаю вашу позицию. И спасибо нашему телезрителю. Мы дело имеем с двумя разными явлениями. Когда мы обсуждаем язык, его развитие и изменения, то это система языка – то, что действительно меняется, обновляется, но тем не менее доступно каждому поколению во всем многообразии. И язык как таковой не портится, он развивается, но его нельзя испортить. Это набор различных подсистем – фонетических, лексических, грамматических. А то, о чем спрашивает Сергей, связано с речевой культурой, с применением языка каждого из нас с вами. И безусловно, как специалист в области языка я констатирую эти изменения, и мы их описываем. Но как любой человек культурный, конечно, мы не можем с этим мириться и, конечно, мы не можем признавать, что то упрощенное отношение к речевому этикету, к нормам русского языка, которые мы наблюдаем и в СМИ, и в телевидении, и из уст известных ведущих политиков, что оно может быть нормативным. Конечно нет. Но это вопрос речевой культуры каждого говорящего, а не языка. Константин Чуриков: Есть один праздник, с которым вас, скорее всего, нельзя поздравить. День рождения смайлика сегодня отмечает интернет-сообщество. Оксана Галькевич: А почему? Константин Чуриков: Можно, да? В словарях у нас тоже есть? Давайте посмотрим сюжет Рустема Давыдова. СЮЖЕТ Константин Чуриков: А еще есть смайлики с разными оттенками кожи (ну, на всякий случай). У меня вопрос, Маргарита Николаевна: смайлик избавляет в конце предложения от постановки точки или восклицательного знака? Оксана Галькевич: Это уже по новой пунктуации, да? Маргарита Русецкая: Ну, я надеюсь, мы говорим не о смайлике, нарисованном в тетради в конце ученического сочинения или в конце служебной записки руководителю. Мы понимаем, что мы сейчас с вами обсуждаем новый формат – электронно-дисплейную коммуникацию. И я хочу обратить внимание, что главные проблемы и споры, которые здесь возникают, связаны с тем, что мы пытаемся правила классического письменного языка, письменно-речевой коммуникации переложить на дисплейную коммуникацию. Да, есть отдельные варианты, когда мы используем компьютер для написания научных текстов, официальных выступлений, заявлений, документов, естественно. Но в этих документах не место смайликам и не место другим элементам дисплейной коммуникации. Если же возникает смайлик, то мы изначально понимаем, что речь идет о неформальной коммуникации, очень частной, очень интимной, очень такой неформальной. И эта коммуникация не подчиняется правилам классического письменного языка. Поэтому, безусловно, смайлик в таком сообщении – это замена того, что в устной речи проявляется в похлопывании по плечу, в улыбке, в каком-то доброжелательном отношении к собеседнику. Поэтому смайлик – это ничто иное как проявление расположенности, эмпатии к собеседнику и попытка преодолеть те ограничения дисплейной и интернет-коммуникации, которые так часто мы друг другу выражаем при личном общении. Оксана Галькевич: Идет определенное обогащение эмоциональное речи, да? Маргарита Русецкая: Компенсация, скажем так. Оксана Галькевич: Вот скажите… Если вы убираете эти все улыбочки и эти все эмоджи-картиночки – вам, соответственно, ту же самую мысль… Маргарита Русецкая: Нужно заменить. Оксана Галькевич: Да, нужно несколько иначе выразить. Константин Чуриков: Ну а зачем выражать, если можно поставить веселую рожицу? Зачем напрягаться, как сейчас говорят? Оксана Галькевич: Какой слог! Кошмар! Маргарита Русецкая: Безусловно. И для дисплейной коммуникации это самый эффективный, самый короткий и, в общем, адекватный способ выражения эмоций Оксана Галькевич: Любезный друг Константин… Константин Чуриков: Да, государыня? Оксана Галькевич: Позволь тебя попросить, пожалуйста, не будешь ли ты так любезен, не представишь ли ты наш следующий стрит-ток? Константин Чуриков: Да легко! Оксана Галькевич: Не стрик-ток. Скажи правильно. Константин Чуриков: Вот видишь? Вот! Прокололась. Мы сейчас о межпоколенческом разрыве поговорим – о том, что молодежь и старики друг друга (ну, даже не старики, а люди среднего возраста) не очень понимают. Интересовались у людей: понимают ли они значение фраз "Мальчик в клубе клеил модель" и "Ваш базар мне не нравится"? Давайте посмотрим. ОПРОС Константин Чуриков: Я специально навел справки. Мужчина сказал, что в таком культурном городе, как у него, вот так нельзя выражаться. Это был Омск, культурная столица. Оксана Галькевич: А, вот так вот? Маргарита Николаевна, скажите, пожалуйста, как вы считаете, языковая политика государства какой должна быть вот в такую эпоху перемен, таких стремительных перемен? Какой она должна быть? И может ли вообще, в принципе, государство… Маргарита Русецкая: Да нет, обязательно, конечно. И прежде всего языковая и образовательная политика. Мы знаем, что язык – это фактор национальной безопасности, устойчивого развития, несомненно. И в образовании закладываются основы языковой культуры и в целом языковой культуры всего нашего общества. И то, что сегодня предпринимается и Правительством, и Министерством образования, в общем, позволяет оптимистично смотреть в будущее. Это возврат сочинения, это устные формы экзаменов, которые возвращают практику говорения учителя с детьми. Поэтому, безусловно, это важнейший вопрос сегодняшнего дня. Константин Чуриков: И вот теперь результаты SMS-опроса. Мы спрашивали: как по-вашему, русский язык меняется ли к лучшему? "Да" – ответили нам всего 5%. Остальные 95% говорят "нет". У нас в студии была Маргарита Русецкая – ректор Государственного института русского языка имени Пушкина, доктор педагогических наук, профессор. Спасибо большое Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: А в Москве 6 вечера. Мы продолжаем. Маргарита Русецкая: Спасибо.