Антон Алфимов: И прямо сейчас наша постоянная рубрика "Профессии". Сегодня у нас в студии один из самых успешных и известных детских писателей страны Дмитрий Емец. Ольга Арсланова: У кого есть дети, прекрасно знают этого писателя. Антон Алфимов: Он придумал приключения Тани Гроттер, Мефодия Буслаева и другие книги в жанре фэнтези. Сейчас писатель работает над очередной книгой серии "Моя большая семья". Дмитрий – отец семерых детей. Ему есть, что рассказать по этому поводу. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Антон Алфимов: Добрый день. Давайте вначале посмотрим о вас небольшой сюжет. В гостях у Дмитрия побывал наш крымский корреспондент Олег Зайковский. Олег Зайковский: Дмитрий Емец встает раньше всех в доме. В 5 утра он уже за письменным столом: над успеть поработать до 7, пока дети спят. Потом перерыв на сборы в сад и в школу. И с 8 до 12 - снова работа. Когда дети возвращаются домой, писательское творчество заканчивается до следующего утра. Зато начинается творчество отцовское. Свои ранние произведения Дмитрий писал в жанре фэнтези, а в последние годы освоил новое направление, называет его "реалистичная многодетная повесть". Многодетная – потому что это трилогия и потому что о детях. Первые три книги - "Бунт пупсиков" и "День карапузов" – пользуются большим успехом у читателей. Сейчас Дмитрий заканчивает третью. Все истории в этих книгах правдивы – взяты из реальной жизни семьи Емец, но с некоторой долей вымысла. Дмитрий Емец: Если свою историю рассказать честно и интересно, то она всегда будет важна для читателя, потому что он будет ощущать концентрацию правды в этой истории. Это раз. Два – эти истории за счет того, что это все-таки семейные истории, соответственно, семьи большие, и каждый читатель в принципе ассоциирует себя с какими-то определенными героями. Олег Зайковский: Прототипов героев повести у Дмитрия - 7. Эту цифру многодетный отец вспоминает с трудом. Говорит – после рождения третьего ребенка считать детей стало бессмысленно. Младшей дочери Соне сейчас 4 года. Старшему сыну Ване – 17. Есть еще Наташа, Саша, Катя, Оля и Миша. Без них, - по словам писателя, - никаких книг не получилось бы. Дмитрий Емец: Это тебя очень сильно стимулирует, запускает, омолаживает, дает тебе впечатления. Ты просто не мыслишь свою жизнь другой и не хочешь ничего другого, а хочешь, просто чтобы всегда в доме было много маленьких детей, чтобы было радостно. Олег Зайковский: Дмитрий родился в Москве и жил там до 2003 года. Но когда семья стала слишком большой для столицы, увез ее в Евпаторию, о которой ему в детстве много рассказывал отец. Крымское вдохновение – самое сгущенное, самое хорошее, приятное Дмитрий Емец: Крымское вдохновение – самое сгущенное, самое хорошее, приятное. Потому что, во-первых, здесь всегда тепло. Во-вторых, здесь тихо. Это только сейчас здесь лето, шум, курортники. А на самом деле Крым – это тишайшее место. Осенью, зимой можно гулять около моря и за полдня встретить 1-2 человек. Это очень важно для творчества. Сегодня произведения Дмитрия можно найти в любом книжном магазине страны. Каждый год он выпускает 1-2 новые книги. А всего за 20 лет продано больше 5 млн экземпляров его произведений. Жанр фэнтези Дмитрий не забросил. В работе новая серия книг под названием "Школа ныряльщиков". А заряда, который он каждый день получает от своих детей, как рассчитывает автор, хватит на многие годы творчества и десятки новых книг. Антон Алфимов: Дмитрий, не бывает такого, что вы забываете иногда, как зовут ваших детей или когда у них дни рождения? Дмитрий Емец: Когда дни рождения – бывает, путаешь. Почему? Антон Алфимов: Мой отец спрашивает у меня каждый день, сколько мне лет. Ольга Арсланова: А сколько у отца вас? Антон Алфимов: Трое. Дмитрий Емец: У нас просто двое детей в сентябре родилось, и четверо – в июне-июле. Ольга Арсланова: Все проще. Дмитрий Емец: Там получается ужасная кучность. Это вообще уникально. Если изучать, то одна семья, например, у них там 10 детей – шесть родились в феврале. У нас четверо в июне-июле родились. Двое в сентябре. Это у каждой семьи своя какая-то цикличность. Ольга Арсланова: Я знаю, какую историю вам хотела рассказать? Со мной в одном дворе живет мама большого семейства. Они сейчас ждут третьего ребенка. И она большая ваша поклонница. И когда мы обсуждали ваши книги, я даже хвасталась, что вы приходили к нам на эфир. Она была в восторге. Говорит: "Именно Дмитрий Емец внушил нам ощущение, что многодетная семья – это не страшно, не больно, это не трагедия и не каждодневная жертва". Вот это ощущение от ваших книг, что семеро детей – это легко, а трое – вообще тьфу. Вы действительно так ощущаете и транслируете это искренне, или это все-таки действительно ежедневный труд, и вы стараетесь самого себя убедить в том, что это проще, чем может показаться. Антон Алфимов: Или вообще страшно до какого ребенка? Дмитрий Емец: Трое детей – это вообще. Мне кажется, что 3-4 ребенка – это женщина готова бегать по потолкам, занимать себе руководящие позиции в обществе, еще что-то. Это просто максимум родительской силы. Пока у женщины один ребенок, она всего боится. Я помню, когда у нас был один ребенок, там "ой, у него сердце останавливается", "ой, он не дышит", "ой, он как-то во сне повернулся не так". И мы ночью сидели около кроватки, слушали – дышит, не дышит. Когда двое детей, уже времени нет так слушать, уже немножко поспокойнее становишься. Когда трое детей, уже на автомате. То есть времени становится гораздо больше. Трое-четверо – это, наверное, максимум родительской силы. Пятеро-шестеро – ты немножко уже устаешь от того, что у тебя каждую секунду в ушах что-то… Тебе задают какие-то вопросы, ты на них отвечаешь, и они тебя ужасно отвлекают. Антон Алфимов: А они друг с другом не могут общаться? Дмитрий Емец: Друг с другом они могут общаться. Но ты уже краем уха… Ты пишешь книжку и все время дергаешься, потому что уже по интонациям чувствуешь, будет драка или не будет драки. Есть такой один очень интересный родительский принцип, что когда едешь в машине, двух детей, близких по возрасту, нельзя сажать рядом. Или между ними нужно поставить мусорное ведро. Потому что благородство – через 4 года. Если, например, одному ребенку 5, другому – 7, они будут драться. Если одному 7, другому – 9, тоже будут драться. Если одному 3, другому – 5, тоже будут драться. Но если посадить рядом 3-летнего и 11-летнего, то уже вроде бы как темы для драки не будет, 11-летний как-то скомпенсирует его умом. И поэтому если, допустим, двух детей везешь, их надо или на разные ряды автобуса посадить (у нас микроавтобус), или между ними поставить что-нибудь большое типа мусорного ведра. Ольга Арсланова: Отличные практические рекомендации. Мое ощущение от последней вашей книги, которую прочитала, "Бунт пупсиков": наверное, может, это лейтмотив и других книг. Это ощущение очень веселого безумного хаоса, который вполне себе гармонизируется… Даже не знаю, как это назвать. Наверное, любовью. Или чем? Дмитрий Емец: Наверное, любовь. У нас действительно какой-то огромный хаос. Например, у каждого ребенка свои домашние животные. Антон Алфимов: То есть у вас еще и семь домашних животных? Дмитрий Емец: Больше. У нас 4 собаки, 3 кошки, черепаха, рыбки, шиншиллы. Антон Алфимов: Где вы их здесь размещали? Дмитрий Емец: В Москве было 5-6 домашних животных. Там, конечно, немножко посвободнее, но это очень много. То есть это уже полный перебор. Ты каждую секунду входишь утром в комнату, начинаешь выбрасывать оттуда кошек, собак, свинок, шиншилл, чтобы эту комнату очистить от зверья. Но оно все время накапливается, плодится, бегает. Это все очень стихийно. И, наверное, это отсутствие какой-то внутренней дисциплины. Потому что есть многодетные семьи, у которых все расписано. А у нас так не получается. Ольга Арсланова: Вам не нравится жесткая дрессура? Дмитрий Емец: Очень нравится. Но у нас она не получается. Недавно мы видели в нашем храме, куда мы ходим, десятидетную семью. И мы на нее так смотрели ревниво: "Ну как же, у них 10 детей, а у нас 7". И потом обсуждали – у них такой же бардак? - Да, они так же в автобус садились, мы видели, как они три коляски в автобус впихивают. И там, - говорят, - у папы борода длиннее. Антон Алфимов: Дорого? Дмитрий Емец: Что? Антон Алфимов: Столько детей, столько животных. Дмитрий Емец: Дорого. Но потом уже происходит саморегуляция. То есть если… Ольга Арсланова: От этого отказываемся, да? Дмитрий Емец: Да, от этого отказываемся. На кашу хватает. А одежда и все остальное – по возможностям. На самом деле одежду, коляски и все прочее – это все остается от старших детей. Антон Алфимов: То есть покупаете один раз, а потом уже… Дмитрий Емец: Нет, конечно, оно все ломается. Но все время отдают. Многодетные семьи знают, что все время тебе отдают, отдают целые мешки, и ты отдаешь мешками. То есть это все приходит и уходит. Антон Алфимов: Я так понимаю, что основные идеи для книг как раз вы берете из семьи. Жизненная правда в литературе имеет огромную ценность. Это как изюминки в булке Дмитрий Емец: Да. Не только из семьи. Вообще в литературе (у меня же юмористическое фэнтези) есть вымысел, а есть жизненная правда. И жизненная правда имеет огромную ценность. Это как изюминки в булке. Есть хлеб, а есть изюминки. И изюминки - это жизненная правда. Как только я услышал интересный диалог или дети что-то смешное сказали, или подслушивал интересный разговор на улице, я записываю на диктофон сотового телефона, потому что память короткая. И потом раз в неделю, раз в три дня это переношу в некий файл-копилку эти все изюминки, ситуации, мысли, которые мне пришли. Потом, когда нет вдохновения, просто просматриваешь это, и этот изюм… Ты понимаешь, где ты можешь его использовать. Антон Алфимов: Смотрите, у вас выходит по 1-2 книги в год. То есть событий в вашей семейной жизни происходит, я так понимаю, огромное количество. Дмитрий Емец: Не все мои книги посвящены нашей семейной жизни. Сейчас я написал третью книжку серии "Бунт пупсиков". Вряд ли там будет 100 книг в этой серии, потому что тоже нужно знать… У меня в основном юмористическое фэнтези - "Таня Гроттер", "Мефодий Буслаев", и мой любимый сейчас сериал - "Шныр – школа ныряльщиков". Антон Алфимов: Кстати, любопытно: почему вы решили уйти от фэнтези в какие-то семейные ценности. Сейчас на эту тему пишут, по-моему, все, кому не лень. Дмитрий Емец: На самом деле мало реалистических книг. Я вижу по себе, что я в основном читаю правдивые книги. То есть те книги, в которых я могу что-то позаимствовать для своего реального жизненного опыта. Если я вижу, как кто-то волшебным образом запустил табуреткой. Я так не умею. А если я увижу, как кто-то разруливает свои жизненные ситуации, может быть, я стану немножко умнее. Поэтому я очень жадно читаю любые биографические книги, любые мемуарные книги, любое многодетное чтение. Его очень мало. Есть только "Папа, мама, 8 детей и грузовик", "Большая семья. Бунт пупсиков" и еще очень хорошие 4 книги французского писателя (у него тоже пятидетная семья) и все практически. Ольга Арсланова: Кстати, о летающих табуретках. В вас продолжают летать предметы по поводу Тани Гроттер и плагиата? Дмитрий Емец: Да давно не летают. Сейчас серия, кстати, очень хорошо переиздается с новыми обложками. И можно сказать, что серия новую жизнь получила. Она очень хорошо запускает для чтения. "Танька" вообще волшебная книга получилась. В каком смысле? Она такая ступенька для серьезной литературы. Там 14 книг. У меня появилось новое хобби – это запуск чтения. То есть как запустить современного ребенка в мире чтения? Огромная конкуренция со стороны телевидения, в основном компьютера, смартфонов и так далее. Это просто дикая конкуренция. Сломать практически невозможно. Даже любыми деспотическими способами, убирая планшеты и пряча телефона, практически эту зависимость поломать невозможно. Поэтому я вначале подсаживаю детей на аудиокниги. А потом уже, когда выработается навык к аудиокнигам, уже начинаешь постепенно подкладывать бумажные. И только тогда, примерно за 1-2 года, можно устойчиво сформировать навык чтения. Ольга Арсланова: Это вы в каком возрасте начинаете делать? Дмитрий Емец: Аудиокниги – идеальный возраст 6-8 лет. До этого времени 14-часовую аудиокнигу дети практически не могут слушать. Даже с перерывами. Просто очень хорошо "Мефодий Буслаев" начитан, "Таня Гроттер", там начитано 4 книги. "Школа ныряльщиков". И вообще я очень много чужих аудиокниг скачиваю. Очень помогает, просто крайне помогает. Антон Алфимов: А экранизации ваших книг не намечается? Не было предложений? Дмитрий Емец: Время от времени такие разговоры начинаются. Но фэнтези снимать дорого. Все с этим сталкиваются. Я очень надеюсь, что, может быть… Ольга Арсланова: Но они же не предлагают вам за свой счет это сделать? Дмитрий Емец: Начинают считать, сколько стоит снять хорошее фэнтези, и понимают, что проще снять хороший реалистический фильм. Это будет, наверное, грамотнее с точки зрения финансовой. Потому что фэнтези требует очень хороших компьютерных технологий, которые у нас пока в полной мере не освоены. Ольга Арсланова: Вы сказали о серьезной конкуренции со стороны смартфонов, компьютеров и т.д. и т.п. у детей. Тем не менее, ваши книги неплохо покупаются. Это чтение родителей детям? Или дети сами… Дмитрий Емец: Это семейное чтение. То есть это разное. Это книги для семейного чтения. То есть здесь есть ниша для каждого читателя. То есть в принципе и бабушка найдет здесь что-то для себя, и мама, и родители. Просто когда я сам выбираю книги для детского чтения, я понимаю, что часть книг мне самому читать не интересно. То есть нужно делать такую книгу, что если мама читает вслух, сама получает удовольствие. Если она не получает удовольствие, она не захочет читать мою книгу вслух. Или будет это делать не регулярно, что тоже не совсем правильно. Поэтому я делаю такие небольшие главки для ежевечернего чтения. То есть такая норма, сколько мама может за 20 минут вычитать, а потом у нее скорее всего голос сядет. И есть еще там какие-то такие секреты. Допустим, разводишь персонажей по определенным возрастам, по определенным проблемам, и просто больше правды стараешься. У нас есть какой-то внутренний фильтр, который улавливает правду. Мы друг другу или верим, или не верим. Я могу вас обмануть, сказать "у меня в кармане 20 рублей лежит", а их тут нет. Это, может быть, прокатит. Но более продолжительная ложь очень быстро будет засвечена. Поэтому в книге всегда улавливается правда. Или ты веришь этому человеку, или ты ему не веришь. Антон Алфимов: Давайте немного вернемся в начало вашей истории. Как вообще начали писать для именно детей? Почему вы решили, что именно это –ваша аудитория? Или все из семьи? Дмитрий Емец: Я очень много читал книг детских. И взрослых, и разных. Я вообще очень много читал. Практически все детство я только и делал, что читал. Я поступил на филологический факультет университета. И тогда же у меня появился первый компьютер. Это был 1993-1994 год. У него было еще жесткого диска, была такая дискетка 1 Мб, там была операционная система, редактор XWord. Можно было уже, тем не менее, как на компьютере, работать. И вначале я писал научные работы по Чехову и по Гоголю. Это было ужасно скучно, таким наукообразным языком. Чтобы отрываться и отдыхать, я стал писать веселые детские книжки. С полным отрывом для самого себя. И, может быть, как-то попал в струю, попал в нишу. Мне это было интересно. Потому я постепенно взрослел вместе с книгами. Вначале это были повести-сказки – "Дракончик Пыхалка", "Приключения домовят", "Властелин пыли". Потом это была фантастика - "Тайна звездного странника", "Сердце пирата" и так далее. А потом уже я вдруг почувствовал, что когда ребенку будет лет 14, он мои книги забросит, потому что он из них вырастет, как я когда-то. Когда мне было 14 лет, я все детские книги убрал на антресоли. И сказал: "Все, я уже вырос, мне это не интересно". Когда я понял, что от моих книг в 14 лет откажутся, задвинут на антресоли, я стал мысленно паковать чемоданы и уходить в юмористическое фэнтези И когда я это понял, что от моих книг в 14 лет тоже откажутся, уберут, задвинут на антресоли, я стал мысленно паковать чемоданы и уходить в юмористическое фэнтези. Написал две книжки юмористического фэнтези. А потом вдруг внезапно понял, что семейная книга – это то, что мне интересно. То есть это очень простой вариант, что нужно писать книги для самого себя, делать это с полным отрывом. Тогда читатель тебе поверит. А нельзя подстраиваться под читателя. Если ты это делаешь, то на самом деле ты просто садишься мимо стула. Антон Алфимов: Немножко покопаемся в экономике этого дела. Быть писателем в наше время – достаточно вашего творчества, достаточно ли каких-то денег, чтоб вам хватало на жизнь? Дмитрий Емец: Как-то Бог дает детей, дает и на детей. Здесь у меня было, что я никогда не думал о деньгах. Не то, что у нас их было всегда очень много. Но как-то всегда это кормило. И на третьего ребенка "Таня Гроттер" появилась, такой большой кормящий донор, потом "Мефодий Буслаев", "Шныр – школа ныряльщиков", другие книги. Я никогда не думал о деньгах, но не потому, что их было много, а просто как-то мне это было не интересно. Я понимал, что если ты любишь свою работу, то эта работа тебя кормит. Антон Алфимов: Какую первую книгу вы опубликовали? Дмитрий Емец: "Дракончик Пыхалка". Антон Алфимов: И когда это все встало на поток? Дмитрий Емец: Вначале долго литература меня не кормила, я еще параллельно заканчивал аспирантуру филфака, думал, что я буду преподавать русский язык и литературу в высших учебных заведениях. У меня была специализация по XIX веку, кандидатская, еще что-то. Но потом я понял, что я могу не преподавать, что я могу заниматься только тем, что мне нравится, то есть писать книги. Ольга Арсланова: А супруга ваша не работает? Дмитрий Емец: Она тоже на филфаке. Ее долго не могли уволить из школы, 14 лет, потому что она все время была в декрете. Но как только первый раз этот срок вышел, они в первый же день… Антон Алфимов: Вы согласны с тем, что в нашей стране, в российской литературе нет каких-то героев, нет масштабных, таких всероссийских, как "Гарри Поттер", например? Дмитрий Емец: Почему? Много. Антон Алфимов: Кто, например? Дмитрий Емец: "Таня Гроттер", "Мефодий Буслаев", если из моих книг. А вообще очень много. На самом деле у нас литература очень щедрая, очень талантливая, большая и огромная. Если вы конкретно отслеживаете новинки, допустим, скандинавской литературы, английской литературы, еще чего-то, у них point of you. У нас литература широкая, эпическая. Она пишется с огромным запасом. Потому что мы стоим на плечах у титанов. Может быть, мы сами гномики, но мы стоим на плечах у титанов, поэтому нам высоко видно. А у них этих титанов нет. Почему в любом западном интеллектуальном фильме Толстой, Достоевский. Если хочет режиссер показать, какой талантливый американец, то он обязательно читает Толстого или Достоевского. Почему он не читает Джейн Остин или еще кого-то? Потому что у нас есть эта вышка, а у них этой вышки нет. Поэтому литература у нас сейчас сильнейшая. Конечно, может быть, не все наши писатели так известны, но в принципе есть выбор. Ольга Арсланова: Подождите. Как это. У американской литературы, в частности, у европейской, французской ничуть не… Дмитрий Емец: Есть хорошие писатели. Но таких великанов очень мало. Можно по пальцам посчитать. Ольга Арсланова: Давайте тогда поговорим об этих героях. Какой он, сегодняшний герой, для современных детей? Дмитрий Емец: Он разный. То есть нет универсального ребенка. Самая большая ошибка… Во-первых, героев должно быть много. Это я понял. У меня все сериалы со многими героями - "Таня Гроттер", "Мефодий Буслаев", "Шныр". Там сотни героев. И каждый находит примерно себе одного какого-то. Они все разные. Антон Алфимов: Дети не путаются? Потому что в нашем детстве был "Малыш и Карлсон" и Винни-Пух со своим другом. Дмитрий Емец: В "Мефодии", допустим, 19 книг. Если посчитать всех героев этого мира, то их, я думаю, больше 300. Ольга Арсланова: Хорошо. Какие герои нравятся современным детям? Дмитрий Емец: Веселые, разные, правдивые, искренние, ищущие и с ярко очерченными какими-то чертами характера. То есть вялые, флегматичные должны быть книгах, безусловно, должны. Потому что иначе бы книга состояла из каких-то таких спортивных оптимистов, которые ходят и бегут. Это было бы неправдоподобно. Должны быть вялые флегматичные герои. Но при этом книга должна быть стремительной, быстрой, веселой и должна быть заряжена какой-то внутренней энергией автора. Если она есть. Антон Алфимов: Вы всегда знаете, что вы пишите какие-то вещи, которые ребенок поймет? Говорите, может быть, на его языке. Как происходит самоконтроль? Дмитрий Емец: Ни в коем случае нельзя говорить на языке ребенка. Это ужасно раздражает. Антон Алфимов: Самое главное, чтобы ребенок понял, что вы хотите… Дмитрий Емец: Куча родительских собраний, куча школьных мероприятий. Иногда сидишь в зале: "Здравствуйте, детки. Вы все меня узнали. Я Снегурочка. Дорогие детки". Как только эта интонация, ты сразу видишь, что если использовать в книгах, то сразу у деток лица становятся вот такие. И теряешь… Поэтому самая большая ошибка детской литературы – это то, что пытаются ее писать на каком-то особом таком цветочном язычке. И это ужасно раздражает. Тебе кажется, что тебя обманывают, что тебя сахаром обливают, а на самом деле сейчас тебе ключом по голове дадут. Этого нельзя ни в коем случае. Поэтому детские книги должны иметь, безусловно, какие-то нравственные фильтры. То есть без этого она вся развалится. Но языковых фильтров, уменьшительно-ласкательных суффиксов в огромном количестве – это ужасно раздражает. Просто отталкивает. Антон Алфимов: К сожалению, наше время вышло. У нас в гостях был Дмитрий Емец, писатель. Это была рубрика "Профессии".