Юрий Коваленко: Мы тоже будем говорить о цифрах, но с несколько иным подходом, есть у жизни своя цена? Оказывается есть – 47 млн. рублей она стоит, это посчитали ученые Финансового университета при правительстве РФ. С каждым годом эта сумма растет, три года назад стоимость человеческой жизни составляла чуть более 39 млн. рублей, к слову мире, размер компенсации 2,1 миллиона долларов, а в рублях это примерно 120 миллионов, но на деле суд в России часто принимает решение выплатить родственникам от 70 до 140 тыс. рублей. Ольга Арсланова: Если человек погиб в аварии на дороге, выплаты будут другими 500 тыс. рублей, после авиакатастрофы больше -семьям погибших выплачивают 2 млн. рублей, если перелет был внутри страны. На международных авиаперевозках свои правила, в 2017 году Россия присоединилась к Монреальской конвенции и теперь страховая сумма на каждого авиапассажира 131 тыс. евро. Сейчас это примерно чуть больше 9 млн. рублей. Давайте разбираться в этих расчетах. Юрий Коваленко: У нас в гостях человек, который компетентен разобраться в этом, проректор Финансового университета при правительстве РФ. Здравствуйте. Ольга Арсланова: Мы понимаем, что человеческая жизнь не имеет рыночной цены, очень сложно вообще об этом говорить, но тем не менее, цифры есть, откуда они взялись? Алексей Зубец: Вы знаете, есть все-таки один рынок жизни, ради интереса, пару лет назад проанализировали такой рынок, как рынок заказных убийств, вот есть приговоры судов по убийствам и в констатирующей части приговора говорится о том, за сколько, человек. попавший под суд, согласился совершить убийство и сколько денег он за это получил. Там разброс был разительный, от 100 тыс. рублей до миллиона долларов. То есть с точки зрения нормальной морали, нормального человеческого общества, рынок жизни действительно не существует и любые действия, связанные с торговлей жизнью, работорговлей, органами, естественно, пресекаются достаточно жестоко. По факту этот рынок существует, если брать такой специфический вид деятельности как заказное убийство. А что касается тех оценок, которые мы сделали, который вы приводили, они касаются такого аспекта человеческой жизни, как величина возмещения, которое получают семьи погибших в связи с гибелью человека на транспорте, в ДТП, в чрезвычайных ситуациях природного характера, на производствах и так далее. То есть стоимость жизни в классическом понимании, размер возмещения в связи с гибелью человека в ЧС. Ольга Арсланова: Из чего формируются эти расчёты? Это количество лет, которые человек мог быт прожить и проработать? Или это моральный ущерб? Алексей Зубец: Здесь масса подходов, на самом деле, эту тему начали разрабатывать в мире еще в 60-е годы и за это время сформировалась масса возможностей, креатив ученых работал все эти 50 лет достаточно активно. Первый подход – просто посчитать незаработанную сумму для среднего человека, если он в середине своей жизни помер, не дай Бог, в результате ДТП, вот сколько он не заработал - вот вам и стоимость жизни для домохозяйства. Сколько его домохозяйство не получило денег от кормильца, который приносил доход. Второй способ основан на том, что каждый человек, вне зависимости от возраста, пола, социального статуса, приносит обществу определенный размер ВВП. Мы знаем средний ВВП на человека, берем опять же, среднюю непрожитую жизнь в случае гибели человека средних обстоятельств, складываем недополученный ВВП и получаем сумму, которая стоит человеческая жизнь не для домохозяйства, а для общества в целом. Ольга Арсланова: Позвольте, получается, что если несчастье случилось с пенсионером, который уже не работает, осталось ему меньше, его жизнь меньше стоит? Алексей Зубец: Получается, если с точки зрения формального подхода, то действительно, получается, что жизнь пенсионера ничего не стоит, во-первых, более того, она вообще отрицательна. В российской конституции есть пункт о запрете дискриминации по любому факту – пол, возраст и так далее. Поэтому, когда делаются расчеты (не только в России, это мировая практика запрет на дискриминацию), на стоимость жизни берется средний человек и она приравнивается как к ребенку, который с точки зрения формального подхода должен быть самым дорогим, как для пенсионера, который уже активная часть жизни закончена, соответственно и доходов нет, так и для среднего человека. Мы подходим к этому вопросу с точки зрения выравнивания этой цены, это самый лучший способ избежать дискриминации. Юрий Коваленко: Хорошо, а вот сумма в 46,9 млн. рублей – для кого эта сумма вообще? Если по суду получается возмещают 70 тыс. мы находили и 140 тыс. эта сумма может быть абсолютно любой, все равно человек ее не получит, для чего это вообще? Алексей Зубец: Я, когда начал говорить о методиках, подходы эти – чисто материальные потери, сколько человек не заработал денег либо для себя, либо для страны. Есть другой подход, который мы придумали в Финансовом университете, который нацелен на то, чтобы посчитать стоимость жизни с учетом морального ущерба. То есть не материальные, а моральные страдания. Мы придумали модель, которая состоит из трёх параметров: удовлетворённость жизнью, продолжительность жизни и доход. Там математические расчеты, о которых сейчас говорить не стоит, которые привели к появлению этой суммы в 47 млн рублей. Проблема нашей страны состоит в том, что у нас нет норматива по выплатам возмещения, вернее он есть, он неформальный, он прописан в ряде законов и принимается как норма на сегодняшний день при возмещениях ущерба в случае, если они не прописаны нормативно. В Воздушном Кодексе по внутренним перевозкам прописано два миллиона рублей возмещения и двадцать пять тысяч на погребение. Та же самая сумма в два миллиона прописана в законе о страховании перевозчиков, ответственности перевозчиков. Та же сама сумма прописана в законе страхования опасных объектов в случае если гибнут люди при аварии. То есть да, и как вы правильно сказали, Россия в прошлом году присоединилась к монреальскому протоколу к Варшавской конвенции, об ответственности воздушных перевозчиков, где сумма повышена порядка до девяти миллионов рублей, ну там сто тринадцать тысяч евро. Вот, то есть, если вспомнить 2007 год, когда впервые появилась эта цифра в два миллиона рублей, она была прописана как раз в воздушном кодексе. То есть на сегодняшний день, тот же самый воздушный кодекс, играет роль такого передового документа, который определяет тот норматив возмещений, который дальше, я думаю распространится по остальным законам и у нас норматив будет не два миллиона, как сегодня, а девять, что касается в сумме 47 миллионов, понятно, что на сегодняшний день я не знаю ни одного случая, когда такая сумма выплачивалась по суду.  К сожалению, вот упал самолёт, семьи погибших получат два миллиона, плюс еще один миллион обещало правительство МО. То есть они получат по три млн. рублей. А семьям погибших военнослужащих, которые там погибли при исполнении служебных обязанностей, выплачивают около пяти млн. рублей, там за счет доплат от Министерства обороны. Я об этих вещах не говорю, здесь все более – менее понятно, эти деньги идут на регулярной основе. А, что касается, судебных выплат по решению суда и особенно, что касается морального ущерба, то норматива этого нет. Суд, как вы правильно сказали, выплачивает иногда совершенно смешные суммы, хотя размер моральных страданий может быть огромным. Юрий Коваленко: Почему так происходит? Трудно показать тот моральный ущерб? Трудно предъявить государству? В чем эта процессуальная сложность получения адекватной выплаты? Алексей Зубец: Нет норматива, нет практики, сложно доказать. Наша методика – это первая обоснованная методика, которая может на цифрах показать, откуда эта цифра берется. Вот она как раз рассчитана на то, чтобы продвинуть эту историю с выплатами компенсаций. Вторая история, которая мешает увеличению размера выплат, что в бюджетах, если говорить о причинителях госорганах, если причинителем является государственная структура, но просто нет денег в бюджетах, они туда просто не заложены. Ольга Арсланова: Выплаты идут через федеральный бюджет, или через региональный? Алексей Зубец: Если это государственные органы, которые так или иначе, в чем-то виноваты, то да, это бюджетные деньги. Если это частное предприятие, которое находится в собственности государства, но является частным, то тогда это бюджет этого предприятия, его ресурсы.     Юрий Коваленко: Не знаю, как сформулировать этот вопрос, в чем измеряются страдания? Какая единица, на основе которой, суд может назначить большую или меньшую сумму выплат? Алексей Зубец: Методика построена на балансировании удовлетворенности жизнью. Есть некая стандартная средняя по стране величина доли людей, которая довольна своей жизнью. В Росси это порядка 82% людей довольны жизнью. В случае, если происходит сокращение продолжительности жизни в той или иной группе, удовлетворенность жизнью падает. Для того, чтобы вернуть ее на прежний уровень, необходимо вложить какие-то деньги. Потому что деньги и продолжительность жизни – как два сообщающихся сосуда. Если в одном убывает, в другой надо налить, математическая модель на этом и построена, мы считаем какой доход помогает людям сохранить прежнюю удовлетворённость жизнью при более низкой продолжительности жизни. На этой основное рассчитывается величина 47 млн. рублей. Это более-менее обосновано и достаточно честный подход, основанный на доступной открытой статистике. Ольга Арсланова: Вот что пишут наши зрители: "В России самая дешевая цена и за моральный ущерб платят меньше чем в других странах". Давайте сравним с компенсациями в других странах. Алексей Зубец: Вы знаете, в мире сейчас нет практики разделения выплат на моральный и материальный ущерб, сейчас выплачивается некая сумма, которая назначена на то, чтобы компенсировать и ту и другую часть страданий. В мире на сегодняшний день нет компенсаций меньше чем 500 тыс. долларов в развитых странах. Ненормальный размер компенсации в связи с гибелью людей на воздушном транспорте, или военнослужащих, составляет два млн долларов и выше. Там сложная система выплат, часть деньгами, часть натурой в виде каких-то льгот, при обучении, открытии бизнеса, медицинского обслуживания. Если брать сумму, то это два миллиона долларов и выше. Ольга Арсланова: Получается, что наши маленькие российские зарплаты делают так, что и жизнь у нас дешевле в итоге. Алексей Зубец: Вы знаете, здесь дело в судебной практике, очень велика ее роль, потому что если наконец в наших судах будет присваиваться сумма возмещения, которая реально соответствует моральному ущербу, то конечно эта история двинет за собой все остальные составляющие. Потому что есть случаи, когда причинители ущерба, предприятия, выплачивают без разговоров, а есть случаи, когда эти истории тянутся по много лет. Я был вовлечен как эксперт в одну историю, которая тянется десять лет, причинитель ущерба использует разные способы, всячески отказывается компенсировать тот ущерб, который он нанес. Это крупное муниципальное предприятия в Петербурге, если бы оно урегулировало этот ущерб десять лет назад, это была бы одна сумма, но истцы, родители погибших людей, перенесли за эти десять лет такие страдания, что эта сумма в 47 миллионов рублей, думаю, что она будет недостаточна. Плюс к этому, огромные расходы на адвокатов, на юридические тяжбы. Поэтому тут все зависит от доброй воли причинители ущерба. Если он готов компенсировать, тогда эту сумма будет меньше. Юрий Коваленко: Прецедент, я так понимаю с аварией грузовика с легковым автомобилем, где двое молодых людей погибли? Алексей Зубец: Да, есть такое. Юрий Коваленко: Эта история может стать прецедентом, на основе которого можно буте требовать повышенную стоимость, или у нас такое не пройдет? Алексей Зубец: У нас же смешанное право, с одной стороны есть место и прецеденту. Поэтому высокий размер возмещения в связи с гибелью людей, безусловно, будет способствовать тому, что в следующих разбирательствах подобных люди начнут получать более высокие возмещения, соответствующие реальным потерям, которые они понесли в результате гибели кормильца, детей и так далее. Эту историю надо менять. Думаю, что со временем, у нас будет не меньше чем в Европе. Ольга Арсланова: Послушаем наших зрителей, Саратовская область, Лариса, добрый вечер. Лариса: Добрый вечер, будьте добры, как вы можете прокомментировать такую ситуацию: человек погиб на РЖД, обратились с иском в Москву, где находится главное предприятие, суд взыскал 70 тыс. рублей компенсацию морального вреда, а уже позже узнали, что в нашем регионе в аналогичных ситуациях взыскание порядка 300 тыс. рублей. Что можете сказать по этому вопросу? Алексей Зубец: Это как раз произвол судей, потому что у нас нет норматива и один судья может оценить стоимость страданий в 300 тыс., а другой в 70. Ольга Арсланова: Как будто это его личные деньги, какой резон судье назначать такие низкие выплаты? Алексей Зубец: Да, тем более, что РЖД не самая бедная организация в нашей стране, тут еще зависит вопрос о степени вины РЖД в наступлении этого несчастного случая. Был в моей практике случай, когда РЖД неправильно оборудовало переход через железную дорогу. Он был оборудован так плохо, что люди не переходили по нему, а предпочитали перебегать дорогу, соответственно, человек погиб, карабкаясь на платформу. Аргументация состояла в том, что это ошибка РЖД. Это одна история. Второй случай, если он просто перебегал железную дорогу и не дай Бог, погиб, он понимал риск того что делает, тогда сумма возмещения будет другая. Но, если говорить о разнице между 70 и 300 тыс. рублей, то да действительно есть такая огромная проблема в нашей стране, у нас нет норматива в связи с гибелью людей ни в части морального ни материального ущерба. Ольга Арсланова: Владикавказ послушаем, Тамара на связи, добрый вечер! Тамара: Добрый вечер, мы попали в ДТП. Северная Осетия, я с супругом попала в ДТП, маршрутное такси ехало во Владикавказ и вот он нас перевернул и мой супруг погиб. Я по всем инстанциям, его осудили к трем годам, он отсидел два года и вышел на год раньше. Я задаю вопрос, почему он вышел, не говорят. Я подала иск, на каком основании он вышел раньше, ни рубля он мне не выплатил, подала исковое и мне решением суда, 11 150 рублей и 200 тыс. моральный ущерб – это мне вынес суд, 11 150 он не платит, ничего не платит! Приставам пишу, для чего мне это решение суда, если я ничего не имею? Ольга Арсланова: Человек же может не платить! Алексей Зубец: В этой истории несколько составляющих: первое уголовная часть наказание водителя за то, что он совершил ДТП, которое привело к гибели человека, здесь решает суд, на какой срок его осудить, сколько он просидел, вышел, это отдельная история. Если мы возьмем размер возмещения, у этого маршрутного такси доложен был быть полис ОСАГО, в этом полисе прописала сумма возмещения в связи с гибелью человека в ДТП при наступлении такой неприятной ситуации. На сегодняшний день сумма возмещения по стоимости жизни по полису ОСАГО составляет 500 тыс. рублей. Наша зрительница говорила о 200 тысячах и какой-то небольшой сумме морального ущерба, вот сегодня она бы получила 500 тыс. Там может были другие погибшие, потому что 200 тыс.  это, наверное, половина от общей суммы, там было 400 раньше. То есть компенсацию по полису ОСАГО она получила, наверное, в полном объеме. Если она считает, что сумма возмещения по полису ОСАГО не полностью покрывает тот ущерб, который она понесла, она имеет право подать гражданский иск против этого водителя маршрутки и потребовать с него компенсацию полной суммы материального ущерба, который она понесла в результате этого ДТП. А что касается 11 тыс. морального ущерба, у нас на сегодняшний день нет стандарта по возмещению морального ущерба и очевидно, что 11 тыс. это смех, издевательство над человеком, который пережил страдание, а ему бросают сумму, которая эквивалентна его месячной пенсии.   Юрий Коваленко: Подождите, а если было бы 10 погибших все бы получили еще меньше?   Алексей Зубец: Да, к сожалению, полис ОСАГО был раньше устроен таким образом, что сумма делится на всех и там могло получиться сильно меньше. Юрий Коваленко: Если возвращаться к двум миллионам, вы говорите, что они с 2007 года действуют на воздушном транспорте. Почему не индексируется ничего? Почему у нас все что принято и выходит меньше, чем в 2007 например? Алексей Зубец: Смотрите, есть лобби перевозчиков, которые говорят, что если мы будем повышать размер возмещений, то это ляжет на стоимость билетов.  На самом деле это по большей части необоснованные разговоры, если и будет повышение, то это будет повышение копеечное. Юрий Коваленко: Оно и так идет. Алексей Зубец: Да, так будет еще больше и часть перевозчиков является муниципальными предприятиями. Если мы говорим об увеличении их ответственности, выше двух миллионов, это значит что в их бюджеты надо закладывать дополнительные суммы на страхование. Страховка ответственности крупного перевозчика будет стоить сильно дороже. Делание сэкономить деньги бюджетные частных перевозчиков приводит к тому, что сумма у нас эта не растет, хотя понятно, что с 7-го года она выросла в два раза, если не в три. Ольга Арсланова: Несколько вопросов от наших зрителей: можно ли получить компенсацию и от кого, если человека загрызла стая бродячих собак насмерть? Алексей Зубец: Это сложно, но в данном случае ответчиком должны быть те муниципальные органы, которые ответственны за борьбу с бродячими собаками. Если человека загрызла стая этих собак, значит те люди, которые отвечают за защиту населения от бродячих животных не выполнили свою работу. Это повод для гражданского иска к этим органам. Ольга Арсланова: Если же у собаки есть хозяин, то разбираться нужно с ним? Алексей Зубец: Да. Ольга Арсланова: Послушаем Татьяну из Краснодарского края, добрый вечер! Татьяна: У меня 13 лет назад сын разбился, учась в школе, застрахован страховкой, привлекли к ответственности главу администрации, директора школы и главу поселения.  Дело затянулось в суде, конечно в итоге дело прекратилось за неимением доказательство вины, ребенок остался инвалидом первой группы нам никто компенсаций ничего не выплачивал, хотя в школе, в то время, когда ему было 13 лет, было страхование жизни учеников и всего подобного. Мы ходили по судам и так никто ничего не выплачивал, ничего мы не смогли доказать. Алексей Зубец: Смотрите, если говорить об ответственности школы за здоровье ребенка, то здесь действительно решение суда, в какой степени руководство школы не досмотрели и их недосмотр привел к несчастному случаю. Здесь могут быть приняты ранее решения в зависимости от характера самого несчастного случая. Что касается страхования, то надо смотреть условия полиса, по которому он был застрахован, если это страхование от несчастного случая, то страховая компания должна была выплатить возмещение в связи с травмой, если речь идет о страховании жизни, то надо смотреть условия, которые были в этом полисе, потому что вполне возможно, что в этом полисе была прописана только ответственность за смерть человека и не было ответственности за инвалидность. Надо смотреть условия дела, нанять хороших адвокатов. Ольга Арсланова: То есть получается, что это юридическая яма, в которой действительно страховщики пытаются отбить свои собственные деньги, спасти свои сбережения, чтобы уйти от ответственности. Инвалидность первой группы – фактически потеря одного гражданина как рабочих рук. Алексей Зубец: Вы правы, там должна быть компенсация от фонда социального страхования, пожизненная пенсия и так далее, если говорить о полисе, надо смотреть условия полиса. Ольга Арсланова: А что 13 лет прошло? Алексей Зубец: Я думаю, что к этому вопросу можно вернуться. Ольга Арсланова: То есть нет срока давности? Алексей Зубец: Там есть срок давности, но в случае, если имело место намеренная дезинформация потребителя о свойствах продукта, я думаю, что эту историю можно оспорить и к ней вернуться. Ольга Арсланова: Еще один вопрос: вред здоровью, если человек пострадал на производстве, как посчитать сколько ему должны выплатит для того чтобы он восстановил здоровье? Алексей Зубец: В случае травмы на производстве вступают в действие (надо разбираться опять же условиях), если у человека был полис страхования от несчастных случаев на рабочем месте, страховая компания должна выплавить. Если он потерял при этом работоспособность. Стал инвалидом, есть фонд социального страхования, который должен назначить человеку пенсию и выплачивать возмещение. Если у человека был полис страхования жизни и в полисе прописано что потеря трудоспособности является страховым случаем, страховая компания должна платить.  Если говорить о моральном ущербе, то здесь размер возмещений, который по мнению россиян должны получать те люди, которые получил травмы на производстве, сильно меньше, чем в случае гибели человека. По мнению россиян, справедливое возмещение за потерю работоспособности и инвалидность – примерно миллион 250 тыс. рублей. Юрий Коваленко: Похожий наверное случай, у нас телезритель Татьяна из Ставропольского края, здравствуйте! Татьяна: Добрый день! Сын майор оперуполномоченный, 37 лет, хорошо и много работал, лучший опер был, обнаружили в кабинете без сознания, сейчас инвалид первой группы. Пенсия у него 22 тысячи, компенсация нам выплачена вся, но у нас нет реабилитационных центров мы в Москву ездим, дорога не оплачивается, нам остается только 10 тыс. в месяц. Юрий Коваленко: Вы пытались куда-то обращаться? Татьяна: Везде же законы. Алексей Зубец: По закону компенсация выплачена, есть пенсия, которая назначена. Я понимаю, что вам ее не хватает, но с формальной точки зрения, государство перед вами обязательства выполнило. Тогда надо разбираться со страховой компанией, которая занимается страхованием сотрудников правоохранительных органов с фондом социального страхования и так далее, чтобы компенсации, которую вы получаете хватало на то чтобы возвращать здоровье пострадавшему. Ольга Арсланова: Еще одна история в Омской области: Сын – старший лейтенант полиции погиб в ДТП, не могу выхлопотать пенсию по потере кормилица, куда обращаться? Алексей Зубец: В фонд социального страхования региональный. Юрий Коваленко: В Улан-Удэ в маршрутках страхуют сидячие места, что произойдет, если тот, кто стоял попадет в ДТП? Алексей Зубец: Страхуется ответственность перевозчика, соответственно, вне зависимости от того стояли или сидели, перевозка людей, стоящих является нарушением, не везде, но во многих. Поэтому в случае         если с этой маршруткой не дай Бог, что-то произошло, а люди стояли, а не сидели, безусловно, перевозчик должен нести полную ответственность за всех тех людей, которые находятся у него в машине. В данном случае нарушение правил перевозки и перевозчик несет полную ответственность за последствия своих решений Юрий Коваленко: А вот есть такая ситуация, часто о ней люди вспоминают, человек зашел в маршрутное такси, там можно стоять, предположим, не оторвал билетик. Маршрутка попадает в ДТП, каким образом он будет доказывать, что он ехал в этом транспорте? Алексей Зубец: Это и не нужно, он находился, значит он является пассажиром, был билетик, не было, какая разница, факт на лицо. Пассажир попал в ДТП, пострадал и должен получить возмещение в связи с этим ДТП. Если не было билетика, значит он совершил административное правонарушение, безбилетный проезд. Юрий Коваленко: То есть его еще и оштрафуют? Алексей Зубец: Да, заплатит. Юрий Коваленко: А так получается, что врачи скорой подтвердят, что забрали его в больницу? Алексей Зубец: Конечно, приезжает полиция, фиксирует имена пострадавших, скорая помощь фиксирует, здесь нет никаких проблем. Юрий Коваленко: Скажите, при каких условиях у нас сумма компенсации может стать выше? Государство должно что-то сделать или должно страхование как-то по-другому развиваться и быть более широко распространенным в стране?  Что нам поможет сделать цену нашей жизни выше? Алексей Зубец: Я думаю, здесь должно быть встречное движение со всех сторон, со стороны государства, судебной системы, со стороны граждан, которые должны требовать более высокие компенсации и в сумме так или иначе, через какое-то время мы получим более высокий размер компенсации, который со временем, я надеюсь, приблизится к европейским и мировым стандартам. Юрий Коваленко: Спасибо большое!