Оксана Галькевич: А теперь вот еще какую информацию. Вы знаете, интересная довольно сегодня пришла информация. Официальная, кстати. И из правительства. Вице-премьер Виктория Абрамченко сегодня заявила, что все лесные пожары этого года произошли по вине человека. Я подчеркиваю: все лесные пожары этого года. Я, честно говоря, не понимаю, как это возможно. Потому что нам же всем сказано самоизолироваться. И вот вам, товарищи поджигатели, тоже туда же сказано: в самоизоляцию. Константин Чуриков: Это, как минимум, был бы шанс провести хотя бы вот с этой точки зрения весну спокойнее. Пока, тем не менее, интенсивность огня только нарастает. «Авиалесоохрана» сообщает о менее чем 8 тыс. га лесов, 8 тыс. га лесов. А космический мониторинг сообщает о том, что уже полыхают 760 тыс. га лесов. Самая сложная ситуация сейчас в Забайкалье. Оксана Галькевич: В Забайкальском крае самая сложная ситуация. Там, смотрите, вчера вечером пожар вплотную подошел к Лесному городку. Этот поселок расположен недалеко от Читы. Там находится одно из предприятий Росрезерва – комбинат «Луч», который хранит контейнеры с топливом. Пожар тушили всю ночь. На помощь спасателям вышли местные жители и лопатами уже тушили огонь, чтобы он не перекинулся на жилые дома. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Что интересно: накануне оперативный штаб Рослесхоза настоятельно рекомендовал Минприродресурсов Забайкальского края все-таки ввести чрезвычайную ситуацию регионального уровня. Но вот пока в регионе ввели режим ЧС только в двух районах. Подсчитать ущерб жителям края невозможно. Оксана Галькевич: Накануне губернатор Забайкальского края на оперативном совещании предупредил, что максимум, на что могут люди рассчитывать, это 100 тыс. руб. за полную потерю имущества. Совсем немного. Вы знаете, я еще раз все-таки повторю то, что сказали мы в самом начале. Это слова вице-премьера о том, что причина всех лесных пожаров с начала этого года – это человеческий фактор. Т. е. в том числе, уважаемые телезрители, пал травы. Хотя мы каждый год, кажется, твердим людям, что это полнейшая глупость, не говоря уже о том, насколько это опасно. Давайте еще раз сейчас вместе в прямом эфире просто подумаем, как образумить нам с вами тех сограждан, которые по-прежнему не умеют аккуратно хотя бы обращаться с огнем. Константин Чуриков: Да. И, в общем-то, как учитывать, как видеть всю картину пожаров в нашей стране. У нас сейчас на связи Сергей Апанович, сопредседатель Регионального штаба ОНФ в Иркутской области, директор НИИ Всероссийского добровольного пожарного общества Сибири. Сергей Иванович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Сергей Иванович. Сергей Апанович: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Сергей Иванович, я так понимаю, что у вас и прошлый год, и позапрошлый год были довольно непростыми в плане пожароопасной ситуации. Судя по тем цифрам, которые уже сейчас есть (по космическому мониторингу, по официальным даже данным), вы к какому сезону готовитесь? Сергей Апанович: Прогнозы очень серьезные на территории Иркутской области. Почему? Потому что на сегодняшний день буквально произошло 12 лесных пожаров на территории Иркутской области, на общей площади более 350 га. Один пожар из общего числа произошел на территории национального парка «Заповедное Прибайкалье». Предполагаемая причина возникновения возгораний, по результатам экспертов, – человеческий фактор. 8 пожаров было ликвидировано буквально в течение первых суток с момента обнаружения. И 4 пожара были ликвидированы на следующий день. Естественно, что прогнозы на сегодняшний день очень серьезные. Ожидается высокая… Константин Чуриков: Но фактическая картина, смотрите, расхождения в данных космического мониторинга и в том, что официально появляется на столах у чиновников. Почему такое расхождение? Как вы это объясняете? Может, это кому-то выгодно просто? Сергей Апанович: Вы понимаете, дело в том, что только лишь начался пожароопасный период. Или, по-другому называть, пожароопасный сезон. Естественно, на сегодняшний день еще не работают, может быть, в полной мере наземные службы. И определяют по GPS только лишь масштабы пожаров. А космомониторинг на сегодняшний день дает четкую и правдивую информацию именно о площадях и буквально с первой минуты возникновения пожара и до его ликвидации. Оксана Галькевич: Сергей Иванович, скажите, но вот мы сейчас все находимся в режиме самоизоляции, основная часть людей. У вас добровольческое пожарное общество – Всероссийское добровольческое, в Сибири вы его представляете. Как вы считаете, этот режим самоизоляции может как-то повлиять, скажем так, на боеготовность вас и ваших коллег? Добровольческих отрядов. Вот когда будет нужна помощь, а мы на самоизоляции, выходить нельзя. Сергей Апанович: Уважаемые коллеги. Дело в том, что нисколько не повлияет. Почему? Потому что вы знаете, что сегодня работают волонтеры Молодежки Общероссийского народного фронта, и практически на территории Иркутской области на площадке Общероссийского народного фронта, регионального штаба, создан колл-центр, где принимаются и обрабатываются все заявки. В том числе и добровольцы из Иркутского пожарного отряда работают вместе с волонтерами-медиками и с другими волонтерами города Иркутска. И не только города Иркутска: по всем городам Иркутской и районным центрам работают волонтеры. В том числе добровольцы пожарные работают и на территории города Тайшета, города Нижнеудинска. Я с ними поддерживаю ежедневную связь. Сегодня я был у заместителя министра лесного комплекса. Мы обсудили вопросы по взаимодействию государственных структур и добровольческих формирований. Оксана Галькевич: Да, спасибо. Константин Чуриков: Спасибо, Сергей Иванович. Удачи всем добровольцам, всем, кто будет спасать леса. И самое главное, чтобы пожаров не было таких, как в прошлом году. Сергей Апанович, ОНФ Иркутской области, директор НИИ Всероссийского добровольного пожарного общества в Сибири. Оксана Галькевич: Активно включились наши зрители в обсуждение этой темы. Тверская область пишет о том, что все происходит от безнаказанности. Ленинградская область возмущается тем, что «ну как же так, на самом деле, каждый год одно и то же повторяется». Вот такие мнения у наших зрителей. Ну, друзья, что здесь нам делать, надо каждый день достойно встречать. Константин Чуриков: Владимир звонит нам из Тамбовской области. Оксана Галькевич: Да. Владимир, здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Владимир? Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Владимир, только не говорите, что в Тамбовской области уже тоже пожары. Зритель: Что в Тамбовской области, что? Константин Чуриков: Лесные пожары. Нет? Все в порядке, все нормально? Зритель: Нет, пожары-то нормально. Но то, что лес в таком состоянии, что там если загорится, то там все сгорит сразу. Потому что невозможно, там все завалено. А народ… Я не могу взять на дрова, я даже в лес не могу заехать с пилой и с топором. Только рукой должен дергать, если какие, хворост. Константин Чуриков: Только то, что само упало, валежник можно собирать, правильно? Зритель: Валежник. Валежник нельзя собирать мне. Только вот который я руками могу взять. Константин Чуриков: Ну, да. Зритель: Понимаете? А с топором как я вот сейчас приду этот нарубить валежник, хотя бы положить в прицеп? Константин Чуриков: Подождите, валежник он там свалился, его не надо же рубить, нет? Оксана Галькевич: Мы ведь не проблемы сбора валежника сейчас обсуждаем. Константин Чуриков: Ну, да, это в другой раз. Оксана Галькевич: Вы увлеклись как-то. Константин Чуриков: Мы сейчас побеседуем с Владимиром Бурматовым. Это председатель комитета Государственной Думы России по экологии и охране окружающей среды. Владимир Владимирович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Владимир Владимирович. Владимир Бурматов: Добрый вечер. Константин Чуриков: Знаете, вот такие прогнозы сейчас по этому пожароопасному сезону, что будет хуже, чем в том году. Тем не менее мы видим, что нет всей полноты информации. Мы помним опыт печальный предыдущих годов, когда просто проспали целые регионы вот эту пожароопасную ситуацию и не могли поделить полномочия с федеральным центром. Вот чему нас эти истории научили? Мы в этом году готовы этому противостоять или нет? Владимир Бурматов: Этот вопрос пока открытый. Потому что вот я сейчас сделал запрос в Рослесхоз. Хотелось бы, конечно, чтобы они извлекли уроки из прошлого года и из ситуации 2010 года. Вы просто представьте себе вот такую ситуацию. Помните 2010 год, когда у нас все было затянуто смогом? Или прошлый год, когда в таком состоянии вся Сибирь находилась. Вот представьте сейчас: люди на самоизоляции, рассаженные по домам, неизвестно, сколько это еще вынуждено будет продлиться. Люди зачастую старшего возраста. Если им, как в прошлом году в Сибири, запретят открывать форточки, для того чтобы элементарно проветрить свои квартиры, а лето выдастся, судя по всему, и весна достаточно жаркими, то люди очень быстро полезут на стенку от таких вот условий. Я уж не говорю про ущерб лесам, который наносится ежегодно. Поэтому мы вот по итогам прошлого года, наш комитет сформулировал целый ряд требований к Рослесхозу, какие меры надо предпринять. Во-первых, сейчас беда с сельхозпалами. Но это так называется. На самом деле это просто варварские поджоги травы. Вот то, что я сейчас вижу… Оксана Галькевич: Средневековье какое-то просто. Владимир Бурматов: …это все проблемы из-за сельхозпалов. При этом, элементарно, вот лесные инспектора не могут выйти и привлечь к административной ответственности вот этих поджигателей травы. Потому что им для этого надо вызвать пожарных инспекторов, чтобы те составили протокол и соответственно были оштрафованы или привлечены к… За умышленный поджог сейчас есть уголовная ответственность, на 3 года можно сесть. Мы предложили: давайте лесным инспекторам увеличим полномочия, ну сколько можно? Это люди, которые вообще ни на что повлиять не могут. Фактически это просто наблюдатели в целом ряде случаев. Второй момент. Чтобы бороться с этими сельхозпалами, лесным инспекторам надо иметь возможность выходить в километровую зону. Т. е. не ждать на кромке леса, когда огонь подойдет к лесу, а пускать встречный пал. Выходить в километровую зону и заниматься оперативным тушением вместе с МЧСниками, вместе с пожарными службами и т. д. То же самое. Следующий вопрос. Вот у нас, вы помните ситуацию с черными лесорубами в прошлом году, когда мы выявили, что целый ряд лесных пожаров были спровоцированы теми, кто устраивал незаконные рубки. Оксана Галькевич: Да, потому что… а давайте просто объясним, почему. Потому что подпаленный лес можно пилить, и там он как-то… вывозить его проще. Владимир Бурматов: Там две причины, на самом деле. Первая причина – когда они просто скрывали следы незаконных вырубок, поджигая все вокруг и таким образом потом говоря, что это не они вырубили лес, это вот он выгорел. А вторая причина – когда требовалось изменить категорийность лесов. Т. е. какие-то леса, например, в водоохранных зонах, нельзя вырубать. Они устраивали низовой пожар, чтобы не повредить древесину, и потом получали этот лес под выработку уже непосредственно, они его вырубали уже на законных основаниях. Ну, как на «законных»: фактически это мошенничество, и за это сейчас, если мне не изменяет память, как раз в Иркутской области, о которой недавно шла речь, сидит начальник бывший их лесного комплекса, министр, если я не ошибаюсь… Оксана Галькевич: Владимир Владимирович, мы сейчас об этом поговорим, будет у меня вопрос. Давайте звонок дадим… Константин Чуриков: Давайте мы сейчас послушаем зрителей. Сначала у нас будет Рауф из Татарстана. Рауф, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Ваш вопрос или ваша точка зрения. Что хотите. Зритель: Вопрос такой. Лес на Дальнем Востоке, в частности и в Иркутской области, поджигают специально. Константин Чуриков: Да. Оксана Галькевич: Это мнение ваше, да, такое? Константин Чуриков: Но мы уже об этом говорили, тут привели пример. Зритель: Не мнение, а это точно. Я там был. Я там разговаривал с людьми. Лес паленый продается легко в Китай. Я сам был очевидцем на… с аэропорта ехали лесовозы с паленым лесом нашим. Кедр, сосна. Откуда? От нас. И это поджигается всегда, и сегодня, и вчера, и будет поджигаться. Оксана Галькевич: Да, Рауф, спасибо большое. Константин Чуриков: Рауф, спасибо. Еще один звонок сразу, чтобы зритель не ждал. Юрий, Кузбасс… Оксана Галькевич: Давай, хорошо. Просто у меня как раз вопрос, отталкиваясь от слов Рауфа. Юрий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я поддерживаю предыдущего оппонента, что поджигается специально лес. Надо вернуть лесные хозяйства, которые были раньше, лесников. Чтобы они контролировали лес. И ввести в закон уголовную ответственность лет на 25, кто поджигает. И китайцев запретить вывоз леса. Уже беспредел. Уже хватит, наверное, заниматься. Оксана Галькевич: Да, Юрий, тут сложно с вами не согласиться. Порядок только надо наводить в этой сфере. Вы знаете, Владимир Владимирович, я вас как раз хотела об этом спросить. Вот как бы мы ни смотрели на ситуацию с черными лесорубами, с поджогом лесов, что является, конечно же, преступлением, мы должны в общем себе честно сказать, что во многом это является вопросом выживания местных жителей. Мы снимали этих черных лесорубов. У нас были прекрасные сюжеты, когда люди из окрестных деревень, населенных пунктов, где уже последние годы вообще никакой работы нет, они говорят: «Да, я иду на это, потому что мне нечего есть, у меня семья, работы за 3 тыс. км вокруг в Сибири нет, делать мне нечего, поэтому я вот такой. Признаю: плохой». Значит, жгут леса, чтобы изменить категорийность леса, это вот вы сказали. Не ждать ли нам в связи с тем, что, простите, по нам ударил, мы уже ожидаем некий экономический кризис, доходы населения будут падать (мы это уже прекрасно понимаем) сейчас в силу разных причин. Не ждать ли нам в этом году более активных и более страшных пожаров на той территории, которая покрыта лесом? Владимир Бурматов: Вы знаете, не хотелось бы, что называется, накаркать. Здесь, на мой взгляд, все-таки вопрос комплексный. Я почему начал говорить о том запросе, который я сделал в Рослесхоз: мне вообще бы хотелось понять, какие системные меры предприняты. Просто я сейчас вот слушал, например, вице-премьера российского правительства, которая курирует как раз эту сферу, Викторию Абрамченко. И меня просто, что называется, резанула по уху цифра, что у нас 14, как она выразилась, ограниченно готовых к пожароопасному периоду регионов Российской Федерации. Это означает, что это 14 регионов, которые вообще не готовы к этому. Константин Чуриков: Если называть вещи своими именами, да. Владимир Бурматов: При этом, например, мы брали данные Счетной палаты, у нас треть регионов не осваивает бюджетные федеральные средства, которые мы, как Государственная Дума, направляем на подготовку к пожароопасному периоду, на закупку пожарной техники, на профилактические мероприятия. Они просто не могут эти деньги потратить. Слушайте, ну вот это называется преступная халатность. Если честно. И вот с этими вещами надо разбираться. Поэтому вот эти бедолаги, которые там от безысходности, не знаю, пару деревьев спилят и которые, вы сказали, от безденежья на это идут и на своем тракторе это вывозят, – это было там, наверное, это и будет в каком-то объеме. Но они погоду не делают. Погоду делают… Оксана Галькевич: Владимир Владимирович, подождите. Эти бедолаги на деляны нанимаются, уходят туда глубоко в тайгу, собственно. А потом прекрасные люди приходят и собирают это все – от этого, от этого, от этого. И через граничку или куда им надо поставляют. Ну давайте не… Владимир Бурматов: Вот я ровно об этом и говорю. Погоду делают не те люди, которые там за 3 копейки сдают эти деревья. Погоду делают вот эти лесные олигархи, которые занимаются скупкой за бесценок вот этих деревьев и дальше занимаются их экспортом. И все это происходит в тесном, скажем так, взаимодействии с правоохранительными органами. Константин Чуриков: Владимир Владимирович, мы знаем, у нас сильная страна, у нас специальные службы довольно сильные. Они где? Ведь этот список-то поименно уже давно надо знать. Владимир Бурматов: Я вам просто приведу пример. Вот у нас были диалоги очень непростые с МВД в прошлом году по этому поводу. И на мой вопрос представителям ведомства с высокими чинами «Как из Иркутской области вереницы лесовозов могут проехать через весь регион, миновав все посты ГИБДД, полиции, местных органов власти и т. д., если у нас обычного автолюбителя 10 раз уже затормозят за это время?» Они мне не нашлись чего ответить, понимаете? Т. е. это всё… Константин Чуриков: …Шито-крыто. Владимир Бурматов: Это коррупционная схема. Очень большая. Многомиллиардная, если говорить о ее объемах. Поэтому, с моей точки зрения, корень проблемы он здесь находится. В пресечении этих коррупционных схем. Константин Чуриков: Еще вот о чем хотелось спросить. Помните, в прошлом году была дискуссия: в каком случае и кто должен тушить лесные пожары? Одни говорили (уже не помню кто, то ли губернаторы, то ли другие службы), что тушить надо только в том случае, если есть опасность для населения, а остальное там пускай полыхает. Вот была целая дискуссия. Сейчас какие-то конкретные меры выработаны? Все понимают подразделения – «Авиалесоохрана», МЧС, кто за что отвечает вообще? Владимир Бурматов: Я вам напомню формулировку, которая прозвучала в прошлом году. Ее автором стал один из губернаторов. Он сказал, что тушить лес нет экономической целесообразности. Но вот это абсолютно сейчас формулировка, которая не имеет права на существование. Почему? Потому что мы ратифицировали Парижское соглашение, Российская Федерация. У нас поглощающая способность наших российских лесов – теперь краеугольный камень с точки зрения еще и поглощения парниковых газов. Т. е. чем больше у нас лесов, тем меньше придется платить нашим предприятиям, выбрасывающим парниковые газы в атмосферу. Поэтому теперь тушить лес есть экономическая… Оксана Галькевич: Владимир Владимирович, но справедливости ради давайте все-таки скажем, что губернатор не просто так из воздуха взял эту формулировку, правда? Потому что МЧС, например, прилетает на тушение пожаров, федеральные силы, только когда действительно подступает к населенным пунктам. «Авиалесоохрана» в последние годы не та это была служба, которая самостоятельно может справиться, особенно на дальних территориях. Владимир Бурматов: Вы знаете, там есть и еще более простое объяснение этому. Вот те коэффициенты, которые выделяются средства Министерством природы, Рослесхозом регионам, они очень причудливо распределяются. Мы проводили анализ, например, и выяснилось, что наши лесистые регионы (сибирские, например) получают меньше средств в пересчете на гектар леса, чем регионы в отдельных субъектах Российской Федерации, которые лесов в принципе не имеют. Оксана Галькевич: Да, спасибо, спасибо. Константин Чуриков: Владимир Владимирович, у нас, к сожалению, заканчивается время. Оксана Галькевич: Времени нет. Константин Чуриков: Дождемся окончания самоизоляции и будем рады видеть вас в студии. Спасибо вам большое. Оксана Галькевич: Но эта арифметика интересна, конечно, да. Константин Чуриков: Владимир Бурматов, председатель комитета Государственной Думы России по экологии и охране окружающей среды.