Оксана Галькевич: Вот мы сегодня в новостях как раз об этом рассказывали. Падают, падают день ото дня цифры. Имеется в виду статистика по коронавирусу. Она снижается. Но расслабляться-то все равно рано. Сегодня вот стало известно, что в России зафиксирован, например, новый штамм – южноафриканский. Помним еще, что есть британский, он тоже уже присутствует в нашей стране, весьма опасен, очень быстро распространяется. На этом фоне ведутся настоящие научные и торговые баталии вокруг поставок разных вакцин и самой вакцинации в разных странах. Вот, например, AstraZeneca (сегодня весь день об этом говорят, с самого начала) терпит пока PR такое поражение. Несколько государств уже заявили о приостановке закупок этого препарата, приостановке вакцинации использования. А вот наш «Спутник», так долго ругаемый прежде, наоборот, набирает какие-то очки международные: новые контракты, выход на новые рынки сбыта. На сегодняшний день, по предварительным данным, смотрите, от ковида уже привились более 300 млн. человек: почти 4% населения планеты. Лидирует здесь Израиль. Мы на 17-м месте в мире. Но надо сказать, что у нас и население побольше, чем в Израиле. Но нам-то ведь интересно, друзья, не только – сколько иностранцев, так скажем, вакцинируют нашим «Спутником» за пределами отечества, а еще и скольких россиян удастся обезопасить с помощью этой или, может быть, других наших вакцин, у нас не только «Спутник» уже производится. Смотрите, что у нас сейчас, как обстоят дела. В лидерах вакцинации какие регионы? Сахалин, Москва и Колыма. А хуже всего дела обстоят в Дагестане и вообще у соседей Дагестана в нашем Северокавказском регионе. Увы. Почему-то вот именно так там. Расскажите вы, где вы живете и как у вас обстоят дела с вакцинацией. Можно ли у вас сделать прививку в ближайшей поликлинике? Или там большая очередь? Или, пожалуйста, приходите хоть сейчас? Петр Кузнецов: Хватает ли информации? Оксана Галькевич: Есть ли информация об этом? В общем, все-все-все. Давайте и о трудностях рассказывайте, и о хорошем тоже. Может, у вас там классно налажена работа: приходи, вакцинируйся, вообще никаких проблем. Телефоны на экранах, как всегда, все это бесплатно. Ждем вас. Петр Кузнецов: Да, звоните, пишите. А вот ты сказала о том, что «Спутник» ругали. А я вот не помню, чтобы его сильно как-то… Оксана Галькевич: Ой, ты что, забыл, что ли? Ругали, ругали. Говорили, что… Петр Кузнецов: Я только вот в адрес AstraZeneca слышал. Оксана Галькевич: …нет третьего этапа, что до сих пор нет данных вот в этих научных журналах. Петр Кузнецов: Ну, все равно закупают, понятно. Оксана Галькевич: Нет, ну сейчас уже да, сейчас уже с этим стало проще. Но в общем были довольно активно атакуемы. Подключаем нашего эксперта к разговору. Михаил Костин, заведующий лабораторией вакцинопрофилактики и иммунотерапии аллергических заболеваний НИИ вакцин и сывороток им. Мечникова Российской академии медицинских наук. Здравствуйте, Михаил Петрович. Михаил Костин: Добрый день. Оксана Галькевич: Михаил Петрович, вот по поводу вакцинации. Как вы на самом деле темпы вакцинации оцениваете, именно в нашей стране? Давайте говорить о России. Мы вроде как, знаете, на 17-м, не самая почетная позиция, на 17-м месте в мире. Но вот если с нашей колокольни посмотреть на этот процесс, на эту кампанию? Михаил Костин: Конечно, это медленный темп. Потому что, вы видите, по проценту охвата понятно, что Россия большая и труднодоступные есть места, которые… Но все-таки даже в городах, где есть возможность, надо более интенсивно. Потому что риск сохраняется, вне зависимости, какой штамм будет. Хоть африканский, хоть британский и т. д. Но есть одно золотое правило: что тот, который будет привит, даже если будет другой штамм, который появится, может быть, камчатский какой-то, а может быть, какой-то новозеландский, – не имеет значения, все равно человек не остается стерильным. Он имеет какую-то частицу этого вируса, которая защищает от тяжелых … инфекций. Т. е. сказать, что вот это не надо привить, потому что все равно будут другие штаммы, – это неграмотно. Мы должны сейчас защититься все, что есть возможности. И тогда нам не будет страшно и летом ходить куда-нибудь где-то в поисках человека, который немножко год не был. Это будет в реальности работать, и жить, и не дергаться, и никаких депрессий, что вот я буду болеть, вот это мне страшно, и т. д. Надо делать сейчас, пока есть возможность. Вот. Поэтому темпы хороши, но недостаточны. С моей стороны, да любой врач, который занимается в этой области или технолог и т. д., скажет: темпы не очень интенсивные. Оксана Галькевич: Михаил Петрович (я прошу прощения), а в чем, по-вашему, основная проблема? В том, что вакцины недостаточно или, там, она как-то не слишком быстро доставляется в отдаленные регионы? Или, может быть, в том, что у нас доверие населения вообще к вакцинации некоей новой вакциной не слишком высоко? Петр Кузнецов: Да, все еще присматриваются. Оксана Галькевич: На каком фронте надо форсировать события? Михаил Костин: Ну, что есть. Психологически что относится? Там у нас вроде заболеваемость уменьшается, человек думал, что мне повезет и ничего не будет. А вот на Западе там идет, как бы считается, так условно назовем, третья волна, где видно, что если я не привит, я уже следующий, который должен болеть. Не поболел, допустим, прошлую весну, прошлое лето, осень или зимой, все равно у меня остается моя очередь. Поэтому есть визуально, что опасность этой инфекции. А у нас поскольку инфекция уменьшается, человек думает: ну, а может, повезет. Вот я так могу судить. По другим, как бы доставке вакцин, препаратов я так тонкостей не знаю, но вот мое мнение, почему человек может не вакцинироваться, имея все возможности получать эту вакцину. Петр Кузнецов: Михаил Петрович, мы сейчас видим каждый день, слышим, читаем, что конкуренты начали сыпаться, … с другой стороны. Вот конкуренты. Что значит конкуренты? Мы же все работаем вместе над одной бедой, пытаемся ее победить. Тем не менее, вот, все равно… Оксана Галькевич: Но большие фармацевтические компании, большие капиталы за этим. Петр Кузнецов: …у AstraZeneca проблемы, еще у кого? У Pfizer тоже определенные. Вот на этом фоне, скажите, пожалуйста, чем же все-таки хорош «Спутник»? Михаил Костин: «Спутник» хорош в том, потому что сделан как с умом. Поэтому, может быть, ту платформу, которую раньше они изобрели и испытали на ту вакцину, которая против Эбола. Может быть, технологии отличаются, понимаете. Потому что каждый производитель имеет свои секреты, которые не излагает. Но главное, что всегда правда выходит. Это не только по вакцинации. По всей жизни, что правда всегда будет выходить, всегда. Поэтому то, что критиковали нас, то, что и сейчас до сегодняшнего дня, конечно, это понятно, что это большие деньги, которые идут, это одно. И политика идет, политика. Потому что мы первые или вторые или третьи. Поэтому всегда может быть это то, что в спешке давай быстро-быстро делали, вот получаются вот такие… Я не могу судить, да, до конца. Петр Кузнецов: Михаил Петрович, позвольте уточнить. Вы сказали: вот у кого-то там свои секреты. А вот смотрите: да, политика, да, еще что-то. А могут ли здесь быть какие-то секреты, если мы правда работаем все вместе над разработкой, условно говоря, единой вакцины, которая победит единый вот этот вирус, с которым борется весь мир? Т. е., это не должно быть единым, как космос когда-то считался единым для всех, где стираются все национальности и флаги? Михаил Костин: Дело в том, что всегда это … , что мы идем против одной. Но видите, как идет на Западе. Что не регистрировали нашу вакцину, еще думали – регистрировать, не регистрировать, применять в другие страны или не применять. Вот ведь сейчас идет, что неизвестно, будут нас применять на Западе свои вакцины, потому что сказали, что – ой, нет, мы допускаем в Европу только с нашей вакциной. Понимаете, потому что здесь политика идет. Это вроде бы все смотрят на одну цель главную, чтобы победить, но каждый идет по-своему. И все равно без политики здесь не обойдешься. Хотя все делают одно доброе дело. Все делают одно доброе дело. Но видите, как получается в жизни. Поэтому здесь, я думаю, что здесь это долго и будет. И долго не только потому, что нас не пропускают, не хотят. Потому что мы им являемся конкурент. А конкуренты есть другие, которые тоже хотят это на рынок чтобы были. Это не только по нашей вакцине. По другим многим препаратам, которые в России есть хорошие, но, увы, на Западе… Кстати, я просто знаю, потому что про многие вакцины, которые хотели на Запад внедриться, нас не допускают. … Многие препоны. Петр Кузнецов: Да. Михаил Петрович, зрителей послушаем. Оксана Галькевич: Да, у нас есть звонок. Петр Кузнецов: Ксения, Москва. Оксана Галькевич: Москва, Ксения, да. Здравствуйте, Ксения. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: У меня вот такой вопросик по вакцине. Моя приятельница, живущая в Питере, рассказала. Ее сын, студент, большой любитель там этих хоккеев-футболов всяких, пошел на Газпромарену, в общем, какой-то там матч. И купил билет. Но очень настоятельно, чтобы туда пройти, всем делали вакцинацию от этого коронавируса. Ну, как бы по желанию, они подписывают согласие, естественно. Но (так как я работаю в больнице, немножко в этом чуть-чуть разбираюсь, к нам просто поступают люди после вакцин, тоже с осложнениями) разве можно делать вакцину без какого-то предварительного обследования? Может быть, человек чем-то болен, может быть, у него ослабление. Не дай бог, у него, не знаю там, ВИЧ или гепатит или еще что-то, а он еще не знает. Петр Кузнецов: Ага. Зритель: Как можно вот так просто прийти, шлепнуть и дальше пойти? Петр Кузнецов: Ксения, еще раз. Приехал в Петербург на футбол, билет есть, ну да… Зритель: Да, и стоит пункт. Петр Кузнецов: И ему еще рекомендовано перед тем, как зайти, так… Оксана Галькевич: Слушайте, Ксения, эти пункты, Петр, если я правильно понимаю, сейчас стоят и в торговых центрах, и где-то еще… Зритель: Да, и в МФЦ и т. д. Оксана Галькевич: Но никто вас не заставляет, вас никто не заставляет. Зритель: Люди думают, что это правильно. «Вот сейчас вот, это все ерунда». Но это не ерунда. Это достаточно мощный удар по иммунитету. Как так? Оксана Галькевич: Да, но кто мешал этому молодому человеку записаться в поликлинику и пройти сначала к терапевту, а потом уже сделать себе прививку? Посмотреть… Зритель: Ну, вообще-то немножко надо подумать. Я говорю, к нам с осложнениями поступают люди. По сердцу нас сильно бьют, я знаю это точно. Я не буду говорить, где и что, не имею права, но это действительно так. Петр Кузнецов: Позвольте, Ксения, а это вот прямо было из разряда «настоятельно рекомендовали» перед уколом? Зритель: Да. Студенты, например, очень вот в вузах в некоторых, мне рассказывают, тоже, просто ходят, вот знаете, как раньше комсомольские эти взносы: давайте-давайте, давайте-давайте. Потому что у вас сессия, у вас скоро сессия, а вот мы можем не допустить. И т. д. Ну, нельзя так насильно-то. Оксана Галькевич: Ну, не допустить-то точно нельзя до сессии без прививки. Зритель: Конечно. Оксана Галькевич: Давайте с Михаилом Петровичем об этом поговорим. Михаил Петрович, вот как-то так вот, прямо совсем уж… как это называлось в советское время? Добровольно-принудительно вакцинировать можно людей? Михаил Костин: Нет, дело в том, что каждый, который идет на вакцинацию, хоть в торговом центре, хоть в машину рядом с метро и т. д., все равно есть врач. Это врач, который не продает помидоры на рынок, а врач, который понимает, что он делает. Поэтому, если у врача возникают сомнения или человек больной, не будет делать эту вакцину. Это не будет, понимаете? А что говорит предыдущий оратор, это – что означает делать исследование? Я вам скажу, что нигде на планете не делается определенное исследование для того, чтобы делать вакцинацию против коронавирусной инфекции или не делать. Когда уже идет третья фаза, или другие, уже завершенная третья фаза. Нигде не делают. Это исследование делается для того, который нужно врач, для того, чтобы исключить какую-то болезнь. И поголовно сказать, что она должна быть, – никто это не практикует. И не будет никогда в жизни. Даже ВОЗ не рекомендует перед любой вакциной делать кровь, делать, там, УЗИ и т. д. Эти исследования делаются только для людей, которые сомневаются в своем здоровье. Те, которые переболели недавно, неделю-две назад. Или, допустим, случились какие-то другие патологии. Вот тогда исследование. Если человек ходит на работу, значит что – он больной? Тогда он чего ходит на работу? Если он идет на матч, чего он мотается на матч, если он болеет? Почему он ходит? Если человек больной, значит, ему никакую процедуру, никакую вакцину никто не будет делать. Ни один врач. Потому что врач это не мясник, чтобы убивать, убивать, убивать. Поэтому иногда надо знать разницу, кому можно делать это исследование. Везде написано: есть сомнение – тогда делается. Нужно диагностику правильно делать. Сначала будет диагностика, потом вакцинация. Поэтому поголовное исследование – это не должно быть и не будет никогда. Потому что тот врач, я объясняю, он знает. Он всю жизнь работает в этой области. Ему можно по нюху чувствовать больного, что это не то. И он не захочет это делать вакцину для того, чтобы потом сделать вреда этому человеку. Петр Кузнецов: Да. Безусловно. Спасибо. Михаил Костинов.