Оксана Галькевич: Продолжаем наш прямой эфир. Вы знаете, вот эта пандемия нового вируса уже не раз вводила нас в заблуждение. Пока кривая заболеваемости идет вверх, ученые вместе с врачами еще только собирают информацию об этой напасти, еще только строят версии. Кто заболевает в первую очередь? Почему? Что может в этой ситуации помочь? Но отдельные мифы, которыми коронавирус оброс за время своего стремительного распространения по планете, мы уже сейчас готовы развеять. Константин Чуриков: Ну, с помощью ученых людей, естественно. Оксана Галькевич: Конечно. Константин Чуриков: Миф первый – что якобы коронавирус не поражает детей, что в списке умерших нет совсем юных. К сожалению, это не так. И болеют, и есть погибшие. Поэтому решение о закрытии школ и переходе на дистанционку было, в общем-то, непростым, но верным. Второй миф – что в группе риска только те, кому за 65. Это тоже не всегда так. Оксана Галькевич: Увы. Константин Чуриков: И тоже там есть определенные потери. Оксана Галькевич: Давайте посмотрим на данные Оперативного штаба по контролю ситуации с коронавирусом. В Москве из всех заболевших почти половина – почти половина, я повторю – это люди в возрасте от 35 до 64 лет. Ну, совсем молодежь – это треть случаев. То есть это те, кто младше, скажем так, этих 35 лет, от 18. И те, кто старше 65 – их всего 15%. И дети тоже есть – 5,5%. Собственно говоря, и думай после этого. Может, не надо все-таки лишний раз действительно выходить из дома, не совершать ошибку? Константин Чуриков: Без лишней необходимости. Потому что есть еще другая статистика от врачей. На искусственной вентиляции легких 40% пациентов – это сравнительно молодые люди из тех, кому нет и 40 лет. А аппараты искусственной вентиляции легких, как вы знаете, используют только в самых сложных и тяжелых случаях. Оксана Галькевич: В общем, все как-то совсем невесело выглядит. Ну что, друзья, может быть, вы не верите нам, журналистам. Ну что же, давайте тогда поговорим со специалистом, с врачом. Все вопросы можно сейчас задать нашему гостю в прямом эфире. А в студии у нас сегодня – кандидат медицинских наук, доцент кафедры Сергей Вознесенский. Сергей Леонидович, здравствуйте. Сергей Вознесенский: Здравствуйте, Оксана и Константин. Оксана Галькевич: Доцент кафедры инфекционных болезней РУДН. Константин Чуриков: Здравствуйте. Сергей Леонидович, вот то, что сообщили буквально накануне по Москве данные, что все больше заболевших среди людей до 40 лет – это о чем говорит? Это вирус как-то меняется? Это поведение людей в этой возрастной группе какое-то не такое? И почему только в Москве? Или по остальным регионам нет статистики? То есть какой вывод можем из этого сделать? Сергей Вознесенский: Инфекционные болезни не появляются вот просто так, ни с чего. Чтобы заразиться инфекционной болезнью, нужно пообщаться с инфицированным. Данная напасть COVID-19 пришла к нам из Китая, из других стран. То есть первые случаи заболевания, которые у нас были, они так и называются – «завозные случаи». То есть люди – либо наши соотечественники, либо граждане других стран – приезжали к нам, и уже потом они заражали тех, кто болеет здесь. Оксана Галькевич: Но уже пошло, наверное, распространение горизонтальное внутри страны. Константин Чуриков: Сергей Леонидович, это мы знаем. Я имел в виду другое. Сначала вообще из всех утюгов с помощью Всемирной организации здравоохранения, каких-то национальных служб, минздравов говорили о том, что прежде всего пожилые люди в группе риска. А вот теперь мы видим, что, оказывается, оно изменилось. Это что-то в вирусе поменялось или в чем? Оксана Галькевич: Он мутирует? Он меняет свою природу стремительно? Сергей Вознесенский: На мой взгляд, ничего не поменялось. В группе риска две категории. Это люди пожилые, у которых реакция иммунной системы снижена, у которых есть сопутствующие хронические заболевания, и их много. И люди с какими-то хроническими заболеваниями. Далеко необязательно человек должен быть старше 65 лет, чтобы иметь, к примеру, бронхиальную астму либо ишемическую болезнь сердца. Поэтому в группе риска и люди серьезного возраста, и люди с хроническими заболеваниями. Давайте простой пример – человек имеет такую отрицательную привычку, как курение. Здоровые у него легкие? Маловероятно. Вот такой человек тоже будет в группе риска. Человек переболел до этого каким-нибудь бронхитом, у него не до конца восстановился организм. Он в группе риска? Он в группе риска. Поэтому нельзя говорить, что только пожилые. Пожилые и люди с хроническими заболеваниями. Оксана Галькевич: А какие хронические заболевания в первую очередь все-таки? Это бронхо-легочные, как вы сказали? Может быть, сердечно-сосудистые? Сергей Вознесенский: Бронхо-легочные, сердечно-сосудистые. Оксана Галькевич: А вот гастрит? Сейчас все сидят перед телевизором и вспоминают: «А у меня гастрит хронический»; «А у меня…» – еще что-нибудь. Суставы болят, знаете. Сергей Вознесенский: Ну, как говорят врачи: «Нет здоровых, есть недообследованные». Но прямой связи между хроническим гастритом и тяжелым течением COVID-19 не существует. Тут речь идет именно либо о болезнях бронхо-легочной структуры, либо сердечно-сосудистых, либо тяжелых общих заболеваниях, таких как сахарный диабет, к примеру, какие-то онкологические заболевания. Много людей у нас с иммунодефицитом. К примеру, ВИЧ-инфицированные тоже должны более тяжело переносить эту инфекцию, если у них низкий иммунный статус. Константин Чуриков: Некоторые регионы, многие регионы стали рапортовать: «Зато у нас резко упала заболеваемость гриппом в стране». А вот это с чем связано? Сергей Вознесенский: А это действительно так. Потому что у нас грипп и острые респираторные вирусные инфекции имеют очень четкую сезонность и подъем/спад эпидемического порога. Если мы будем брать данный год, то у нас подъем заболеваемости с превышением эпидемического порога был в январе и феврале. И уже к концу февраля сезон стал сходить на нет, и количество новых случаев заболевания снижается. В какой-то год это январь, в какой-то год это март – пик заболеваемости. Вот в этом году, заболеваемость у нас сейчас имеет тенденцию к снижению. Константин Чуриков: У нас к вам еще много вопросов. Давайте дадим высказаться Алексею из Самарской области сначала. Алексей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. Откуда же она? Никогда не было этой болезни, и вдруг она появилась. Вопрос такой возник. Константин Чуриков: Спасибо. «Никогда такого не было, и вот опять». То же самое. Сергей Вознесенский: Вы знаете, наверное, я не первый раз, но процитирую Виктора Степановича Черномырдина. Константин Чуриков: Вот то, что я сказал, да? Сергей Вознесенский: Да. Коронавирусы известны человечеству с 65-го года. Есть около 40 видов коронавирусов. Есть коронавирусы, которые поражают кошек, собак, других животных. Есть около шести, по-моему, коронавирусов, которые поражают человека. Только в XXI веке у нас появилось три серьезных коронавируса, которые поражали человека. Первый – это 2002 год, SARS, атипичная пневмония, Китай. Второй – это 2012 год, MERS, Ближний Восток, тоже был новый вирус. И сейчас третий новый коронавирус… Оксана Галькевич: Самый злой. Сергей Вознесенский: Самый злой по количеству людей заболевших, но не по количеству умерших от этого заболевания. Оксана Галькевич: Сергей Леонидович, а есть ли какие-то данные или предположения ученых – что ускорило, так скажем, в XXI веке этот переход межвидовой? Там же необходимо, чтобы произошел этот скачок от животных к человеку, чтобы эта зараза передавалась и начинала губить человеческие жизни. Обычно они живут в своей среде и живут. Сергей Вознесенский: Вы знаете, это регулярно происходит. У нас практически все вирусы… Оксана Галькевич: Что ускорило? Потому что вы сказали, что только с начала XXI века уже три. А всего шесть. Сергей Вознесенский: Уже три. Но нельзя сказать, что это ускорило. Первые были выявлены, и они также развивались. Если мы будем брать другой вирус – вирус группа, то он также сначала поражает другие биологические виды, а потом переходит на биологический вид человека. Это нечасто происходит. И вот так однозначно говорить, что есть какие-то факторы, которые ускорили, и скоро у нас очень много вирусов с животных перекинутся на человека, и нагнетать ситуацию, я считаю, не имеет смысла. Оксана Галькевич: А никто не нагнетает. Мы просто вопросы задаем. Константин Чуриков: Еще вопрос… Оксана Галькевич: Может быть, экология как-то влияет, питание правильное/неправильное. Может быть, что-то еще. Опять же вы сказали, что с иммунитетом это связано. Да, Костя. Сергей Вознесенский: Но напрямую нельзя сказать, что есть такие доказанные, достоверные логистические цепочки. Оксана Галькевич: Так я об этом и спрашиваю. Константин Чуриков: Тут еще на днях появилась информация. Вероника Игоревна Скворцова – в прошлом министр здравствуйте, теперь она возглавляет Федеральное медико-биологическое агентство. Кажется, так оно называется? Сергей Вознесенский: Да. Константин Чуриков: Она сказала, что якобы у нас создали лекарство от коронавируса, и лечить его будут каким-то лекарством, которым раньше пытались лечить малярию. Как вы это прокомментируете? Просто очень интересно. Сергей Вознесенский: У нас есть временные рекомендации Минздрава по терапии коронавирусной инфекции. Там перечислены три противовирусных препарата, которые могут быть назначены для борьбы с этой напастью. Константин Чуриков: Вы как специалист согласны? Сергей Вознесенский: С этими тремя препаратами? Эти данные основываются на доказательном опыте. Эти препараты с той или иной эффективностью, но применялись при тех двух вспышках, о которых я уже говорил. Сейчас идет поиск очень большого количества новых противовирусных препаратов. Но пока что доказательная база с новыми противовирусными препаратами, где можно в аннотации написать: «…и эффективен против COVID-19», – таких препаратов нет. Теперь – что касается этих препаратов, которые помогают при малярии. У всех этих препаратов, помимо того что они противомалярийные, есть еще один эффект: они подавляют реакцию иммунной системы. Чем опасен этот вирус COVID-19? При тяжелом течении развивается тяжелый острый респираторный синдром, когда собственная иммунная система человека начинает более активно наносить вред, чем сам вирус. И вот такие препараты, как противомалярийные, они подавляют эту иммунную реакцию и не допускают разрушения легких из-за своей иммунной системы. Константин Чуриков: Какие симптомы? Вот многие люди пишут, что уже даже у себя подозревают. Смотрят телевизор, естественно, варятся в этой информации – и уже какая-то такая цепная реакция самовнушения начинается. Оксана Галькевич: Психосоматика начинается такая, да, самовнушение. Сергей Вознесенский: Я не поверю, что нет ни одного человека, который бы не болел ОРВИ – острая респираторная вирусная инфекция. Для данной патологии характерно, помимо повышения температуры, головной боли, слабости, утомляемости, очень характерно, что быстро присоединяется кашель с небольшим количеством мокроты. И при тяжелом течении появляется чувство нехватки воздуха, человек начинает задыхаться. Ему хочется на свежий воздух. У него может быть вынужденная поза, где он руками опирается обо что-то, чтобы подключилась резервная дыхательная мускулатура. Вот это тот симптомокомплекс, который наиболее характерен. Константин Чуриков: И при этом может не быть температуры даже, да? Сергей Вознесенский: Если мы вообще будем брать инфекционные заболевания, то у нас где-то 8 человек из 10 имеют очень легкую форму болезни. В данном случае срабатывает то же самое. У человека может быть вообще не быть никаких симптомов, но он может быть инфицированным. Он может иметь температуру субфебрильную – то есть 37 и немного. Он может не обращать на это внимания, но тем не менее он будет заражать других. Оксана Галькевич: Сергей Леонидович, когда мы читаем новости о коронавирусе, очень часто в тексте, достаточно большом и содержательном, встречается слово «внебольничная пневмония». Вот поясните. Внебольничная пневмония – что это за такой термин? Сергей Вознесенский: Из самого названия понятно, что есть два вида пневмонии. Оксана Галькевич: Пневмония нам понятна всем. Сергей Вознесенский: Пневмония внебольничная и пневмония внутрибольничная. Внебольничная пневмония – это человек заразился на улице, у него бактериальная пневмония, и он попал в больницу. Гораздо хуже протекает патология, которая называется «внутрибольничная пневмония»: если человек поступил с какой-то проблемой – не с воспалением легких – в больницу, а в больнице у него появилось воспаление легких. Но тут оно может быть вызвано бактериями, которые устойчивы к очень многим антибиотикам. То есть такая внутрибольничная флора. Вот это опасное явление. Оксана Галькевич: Понятно. А почему тогда к заболевшим коронавирусом COVID-19 применяется эта терминология «внебольничная»? Потому что они автоматически прибывают откуда-то извне? Сергей Вознесенский: Нет, они поступают уже с коронавирусной инфекцией, осложненной пневмонией. И если бактерии в легких есть, то они уже не внутрибольничные, а более легко излечимые антибактериальными препаратами, в отличие от внутрибольничной инфекции. Константин Чуриков: Нам звонит Виктор, Ставропольский край. Виктор, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня вопрос такой. Раз сейчас приходится долго сидеть в квартирах… У меня ионизатор воздух, типа «люстры Чижевского». Можно ли его рассматривать как дезинфектор воздуха, что ли, чтобы как-то обеззараживать воздух внутри квартиры? Я думаю, вы в курсе, что «люстры Чижевского» как-то раньше использовались. Имеет ли это какой-то эффект сейчас для обеззараживания воздуха в квартире? Константин Чуриков: «Люстры Чижевского», «пирамиды Голода», «банки Чумака». Что помогает? Сергей Вознесенский: Самое лучшее, самое эффективное и самое простое, что мы можем делать дома – это проветривание и влажная уборка поверхностей обычными бытовыми дезинфектантами. Дезинфектанты – они на основе либо спиртов, либо хлорсодержащие, либо фенолсодержащие. По поводу эффективности «люстры Чижевского». К сожалению, я не совсем компетентен в этом вопросе. Константин Чуриков: А как эту домашнюю дезинфекцию в бытовых условиях произвести? Это что? Я не знаю, хозяйственное мыло на терке натереть, водки добавить? Сергей Вознесенский: Вы пыль на столе протирали, пылесосили, мыли полы когда-нибудь? Константин Чуриков: Ну конечно. Вот это я и делаю. Сергей Вознесенский: Вот это и есть все домашняя дезинфекция. Тут велосипед изобретать не нужно. Проветривание и такие мероприятия. Константин Чуриков: Ну, мы-то обычно водичкой, а тут надо что-то добавлять. Сергей Вознесенский: Ну, чаще всего с каким-то моющим средством, которое содержит в себе и дезинфектант в том числе. Оксана Галькевич: Сергей Леонидович, судя по звонку нашего телезрителя, не всем, знаете, легко дается эта самоизоляция, нахождение на карантине. А не получится ли так, что за время пребывания в изоляции люди обзаведутся какими-то новыми сложностями и проблемами в здоровье, и нам потом с ними тоже придется бороться? Ну я не знаю, гиподинамия потом, еще что-то. Константин Чуриков: Алкоголизм. Вот смотри, Киров… Оксана Галькевич: Вот нам пишет человек: «Такая слабость! Нехватка воздуха. Вышла на улицу – голова кружится». Константин Чуриков: Киров пишет: «Устал уже пить, печень отказывает. Лучше бы я работал. Чихать хотел на ковидушку-19!» Оксана Галькевич: И это, кстати, тоже, да. Сергей Леонидович, вот видите – сопутствующие всякие проблемы. Сергей Вознесенский: Ну что делать? Нужно быть благоразумным. Если мы сидим дома, то это не значит, что мы должны быть придатком дивана. Важно вести тот же самый активный образ жизни, но только в домашних условиях. Рационально питаться. Рациональный режим и умственной нагрузки, и физической нагрузки. Константин Чуриков: То есть на площади 40 квадратных метров таким электрическим веником, да? Сергей Вознесенский: Ну, это хорошо, если 40. Может быть и меньше. Оксана Галькевич: У нас, кстати, было сообщение: «Однокомнатна квартира, четыре человека». Да, там не разгуляешься. Константин Чуриков: Еще вопрос, Ленинградская область: «Все больше информации о том, что маски бесполезны. Так ли это? Спасибо». Сергей Вознесенский: Нельзя сказать, что маски бесполезны. Если маска одета на человека, который инфицирован, если эта маска правильно одета, если она одета не более двух часов, то эффективность от этой маски есть. Можно ли сказать, что маска – это панацея от заражения? Нет. Самое лучшее, что у нас есть – это самоизоляция и разграничение инфицированных и здоровых. Маска не на первом месте. Константин Чуриков: А правда, что вакцина против туберкулеза – вот эта БЦЖ – на самом деле действительно замедляет распространение этого коронавируса? Сергей Вознесенский: Однозначно и достоверно сказать, что это так, нельзя. Оксана Галькевич: Это пока одно из наблюдений, да. Сергей Вознесенский: Но тем не менее пока что есть такие тезисы, что в тех странах, где мы проводим вакцинацию детей от туберкулеза, количество тяжелых форм и количество пневмоний меньше. Константин Чуриков: А в нашей стране эту прививку… Сергей Вознесенский: В нашей стране это обязательно. Оксана Галькевич: Да, обязательная прививка, делается в первые дни жизни, по-моему, даже в первые часы. Сергей Вознесенский: В день выписки из роддома. Константин Чуриков: В этом наша сила. Оксана Галькевич: И это хороший аргумент на самом деле антипрививочникам, вот этому движению, которое достаточно активно в последние годы разворачивалось в нашей стране. Константин Чуриков: Спасибо. Ну что же, спасибо большое нашим телезрителям и всем, кто писал и звонил, и нашему гостю. Константин Чуриков: И нашему гостю. Оксана Галькевич: В студии сегодня был кандидат медицинских наук, доцент кафедры инфекционных болезней РУДН Сергей Вознесенский. Спасибо, Сергей Леонидович.