Тамара Шорникова: И новая тема у нас, да, Вань? Иван Князев: Да. Тамара Шорникова: Семнадцать человек на место. Иван Князев: На сундук мертвеца. Тамара Шорникова: Ха-ха. И не в столичном вузе, а в сельской школе. Высокий конкурс в программе «Земский учитель»: на 1 803 вакансии пришли 32 тысячи заявок. Большинство победителей – это молодые специалисты в возрасте до 35 лет. Иван Князев: Теперь о том, где нашлась работа, – села, поселки городского типа и рабочие поселки; пятая часть школ в маленьких городах с населением до 50 тысяч человек. Тамара Шорникова: А сейчас от цифр к реальным людям. Давайте сначала посмотрим историю об одном из таких учителей. Дарья Малышева, учитель английского языка и истории из Нижнего Новгорода, героиня нашего следующего сюжета о том, зачем уехала работать в село и как к этому отнеслись в ее семье. Смотрим. СЮЖЕТ Иван Князев: Ну вот вы, уважаемые друзья, готовы на такой подвиг, чтобы вот какой-нибудь школе так же повезло, как в школе, где работает наша героиня? В общем, хотим вас спросить: вы готовы поехать работать в село? «Да» или «нет», пишите нам SMS на номер 5445, в конце обсуждения посмотрим. Тамара Шорникова: Ну и как к этому относиться. Почему подвиг? Может быть, это удача такая вот в жизни подвернулась. Иван Князев: Ну да. Тамара Шорникова: Будем выяснять. Сергей Косарецкий, член Экспертного совета по общему образованию и дополнительному образованию детей Госдумы Российской Федерации. Иван Князев: Работать с детьми – это уже подвиг, особенно в школе. Тамара Шорникова: Ах, вот... Ну, ты как педагог, ты с опытом. Иван Князев: Конечно. Тамара Шорникова: Можешь, конечно, рассказать об этом. Сергей Геннадьевич, здравствуйте. Сергей Косарецкий: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Сергей Геннадьевич, хочется подробнее узнать о тех, кто вот пошли на подвиг, как говорит Ваня, поехал в село на учебу. Здорово, что такой большой конкурс, но у меня сразу беспокойство: а почему, а что с остальными, кто не прошел конкурс, не победил? Мне просто кажется, что, когда мы обсуждаем села, школы, нехватка действительно колоссальная педагогов, кажется, что их гораздо больше, чем 32 тысячи заявок. Что с остальными-то кандидатами? Сергей Косарецкий: Вы знаете, программа не ограничивается только 2020 годом, она будет реализовываться до 2023 года. Количество вакансий, правда, будет снижаться с каждым годом, но я уже сегодня наблюдаю, как те кандидаты, которые не прошли в 2020 году, стремятся, думают, уже подают заявки на вакансии, открывшиеся в 2021 году. Мне кажется, что люди, которые приняли это решение, понимают, что это решение верное, и искренне сожалеют об утраченной возможности и стремятся победить в новых конкурсах. Я сегодня специально изучал социальное сообщество педагогов, которые вот вокруг этого конкурса собрались, и там видны реальные переживания людей, которые не прошли в первом конкурсе, фигурируют фразы «вот я не успел в первый вагон, я буду стремиться попасть во второй». То есть действительно складывается ощущение, что конкурс вызвал очень живой интерес и отклик среди педагогов. Иван Князев: Сергей Геннадьевич, я вот не знаю, по складу характера всегда во всем, наверное, ищу подвох. Действительно все условия такие прямо замечательные, что люди прямо рвутся? Расскажите, какие преференции они получают, если соглашаются на эту программу. Сергей Косарецкий: Вы знаете, я по складу характера человек тоже критически настроенный, я еще работаю в Высшей школе экономики, которую всегда подозревают в критике всех инициатив нашего правительства и Министерства просвещения. Но вот сейчас, готовясь к нашей встрече, я действительно попробовал проанализировать то, как реализуется эта программа, и действительно мне кажется, это пример достаточно серьезного успеха. Конечно, есть случаи, когда учителя приезжают и у них не получается устроиться, такие случаи уже были в 2020 году. Есть примеры, мы видим это в медиа, когда учителя расстроены, когда они понимают, что попали не туда, куда хотели, не в те условия. Но бо́льшая часть педагогов признает, что их решение было правильным; я не знаю, насколько они так же уверены, как тот педагог, которого мы видели, но все-таки. Что получают педагоги? Они получают миллион, это уже прозвучало, а вот дальше ситуация варьируется. В ряде регионов, это самый оптимальный вариант, они получают или служебное жилье, или компенсацию за жилье. Вот тот пример, который мы видели, на самом деле не самый оптимальный, когда педагог вкладывает свои средства в покупку квартиры, он в известном смысле на 5 лет становится заложником ситуации. Будем надеяться, что в данном случае и в других все сложится. Но оптимальный вариант, когда этот миллион становится своего рода капиталом педагога, жилье компенсируется в регионе, такие примеры есть, и, кроме того, у него есть зарплата, которая позволяет поддерживать ему текущий уровень жизни. Случаи проблемные, которые вот я наблюдал, информацию о которых получал, связаны как раз с тем, что уровень цен на жилье, возможность снимать квартиру или возможность ее тем более купить оказываются существенно выше, чем миллион плюс тот уровень заработной платы, который педагоги получают. Ну и, наконец, в сельской местности в большинстве регионов предлагается компенсация расходов за коммунальные услуги, что тоже немаловажно в нашей ситуации. Иван Князев: Ага. Тамара Шорникова: Да. Смотрите, какие SMS к нам приходят. Калининградская область пишет: «В деревню умирающую только неучи едут, там ведь народ без претензий, читать-писать научат детей, и на том спасибо». Как можете прокомментировать вот такое сообщение от телезрителя? Кто, какие специалисты приезжают? Сергей Косарецкий: Вы знаете, мне кажется, это суждение свидетельствует о недостаточном знакомстве зрителя с условиями. В данном конкурсе мы видим действительно конкурсную ситуацию: предъявляются требования к категории педагога, предъявляются требования к его образованию, и фактически при озвученном вами конкурсе в 2020 году 17 человек на место я думаю, что побеждают лучшие, и эти люди обладают достаточным уровнем образования и готовы и востребованы, как мне кажется, в школах, будут интересны детям. Мне кажется, конкурс страхует эту ситуацию. Иван Князев: То есть там опыт какой-то тоже учитывается, да, педагогический? Ну просто мы привыкли как бы думать, что, если педагог талантливый, если он действительно выдающийся, он поедет себе искать, ну я не знаю, теплое место где-нибудь в большом городе в каком-нибудь хорошем, престижном лицее, вот. А в село, туда вот поедут, даже при условии, что миллион дадут, ну я не знаю, троечники филфака какие-нибудь. То есть все-таки не так? Сергей Косарецкий: У меня не складывается такое ощущение. Вы правы, что, наверное, педагоги наиболее квалифицированные, победители региональных конкурсов, лидеры методических объединений в территориях, очевидно, что они будут стремиться остаться в своем городе, им могут предложить условия лучшие школы города. Но такое огромное количество действительно вакансий, о которых вы сказали, и большое количество педагогов с качественным уровнем подготовки, необязательно звезд, они, мне кажется, в этой программе могут встретиться объективно, и мы не потеряем в качестве для тех сельских школ, о которых идет речь. Тамара Шорникова: Давайте вместе послушаем телефонный звонок. Светлана, Московская область, здравствуйте. Иван Князев: Здравствуйте, Светлана. Слушаем. Зритель: Здравствуйте. Меня зовут Светлана Васильевна, я учитель со стажем. Готова бежать из области в село. Почему? Потому что... школы все в одну смену, в классах 37 учеников, до 40. Если в 1990-е гг. вышел закон, наполняемость до 25, сейчас 37. Готова бежать. Если при нагрузке 30 и больше часов, ну как можно проверить все работы, как можно уделить внимание... ? Готова бежать в село, где 14, 20, 25... Иван Князев: Светлана, а что мешает? Сергей Геннадьевич, какие документы нужно подготовить и куда? Зритель: ...и в Московской области 37–40, дети задыхаются и падают в обмороки. Иван Князев: Светлана, это мы поняли. Тамара Шорникова: Подними руку, чтобы спросить. Иван Князев: Да, я как... Какие документы нужно подготовить, чтобы Светлана, которая готова уже бежать, чтобы она уже... Тамара Шорникова: ...сделала это. Иван Князев: Да. Сергей Косарецкий: Есть некоторые различия между регионами, поскольку конкурс дифференцирован по региональным ситуациям. Но общий набор документов – это свидетельство об уровне образования, это свидетельство о стаже, это документы, подтверждающие наличие аттестационной категории. Это то, что называется портфолио, свидетельство побед или участия в различного рода конкурсах, прохождения программ повышения квалификации, то, что как раз, возвращаясь к предыдущему вашему вопросу, подтверждает квалификацию педагога, его профессионализм, поскольку на местах не ищут просто закрытия вакансии: мы понимаем, что директора, объявляющие о вакансии, ищут тех, кто может быть качественным преподавателем. Тамара Шорникова: А если говорить про ту самую разницу в регионах, все-таки я думаю, что много желающих было бы, например, из каких-то отдаленных уголков как раз в Московскую область перебраться, чтобы тебе там еще дали подъемные какие-то и так далее. Или все-таки речь идет о школах, не знаю, за полярным кругом и так далее? Иван Князев: Удаленных. Тамара Шорникова: Да, где до живой души еще 20 километров пешком? Сергей Косарецкий: Это очень важный вопрос. Вот специфика нашей замечательной страны в очень существенных различиях регионов по климатическим условиям, по демографическим условиям, по уровню зарплаты учителей. И поэтому, конечно, не все регионы одинаково привлекательны. Знакомясь с дискуссиями в социальных сетях по вопросам участия в конкурсе, я, например, заметил, что большое количество желающих уехать в Крым, Краснодарский край, понятно, замечательный климат. Но педагоги сталкиваются, например, с высоким уровнем арендной платы за жилье в этих регионах. И с другой стороны, есть интерес к регионам Дальнего Востока, где предлагаются до 2 миллионов вместо 1 миллиона в среднем, и, кроме того, в ряде регионов Дальнего Востока и Сибири к зарплате идут так называемые северные надбавки. Это тоже привлекает педагогов, но одновременно мы видим тревоги, переживания относительно действительно тяжелых климатических условий, сложной зимы, непростых транспортных возможностей. Тамара Шорникова: Ну а просто вот у тех регионов, где не так тепло, как в Крыму, скажем, и не такие большие деньги предлагают, как на Дальнем Востоке, у них-то есть шанс заманить к себе педагога? Или где-то конкурс 17 человек на место в конкретной школе, а где-то вот ждут второй год и не едут? Сергей Косарецкий: Конечно, конечно. Во-первых, в разных регионах мы видим разное число вакансий. В упомянутой вами Московской области этих вакансий будет меньше, чем, например, в Забайкальском крае или, например, в Иркутской области, это понятно. В Москве, я не смотрел точно цифр, но я уверен, что вакансий может быть и не объявлено вообще, ну в Новой Москве, если, конечно, Москва – это город, и так далее. Понятно, что есть регионы, где условия для труда учителя, зарплата, наполняемость классов, общий климат в школах более благоприятен и там вакансий меньше. Регионы отличаются и открытыми вакансиями, и условиями для работы педагогов. У нас довольно сильно дифференцирована, я еще раз подчеркну, заработная плата педагогов и не везде вот тот самый миллион позволит человеку несколько лет жить на заработной плате в 12–15 тысяч. А есть регионы, в которых дополнительно к миллиону будут относительно высокие зарплаты и педагоги, как я наблюдаю, готовы смириться со сложными социальными, климатическими условиями, но обрести определенную стабильность, которой им, видимо, в текущих условиях не хватало. Тамара Шорникова: Да, спасибо. Иван Князев: Спасибо. Сергей Косарецкий, член Экспертного совета по общему образованию и дополнительному образованию детей Государственной Думы. Тамара Шорникова: Карелия: «У нас в Карелии многие желают перебраться в деревню в Финляндии, и не только учителя», – ну, тут-то понятно, да. «Кто больше нужен, просто учитель или учитель с кучей справок?» – спрашивают почему-то в Оренбургской области. «Зарплату назовите сельского учителя», – Волгоградская область вопрошает. Вот давай спросим у эксперта, какие зарплаты получают такие учителя. Алихан Динаев, руководитель Педагогической мастерской Чеченского государственного педагогического университета, учитель обществознания, «Учитель года России – 2018». Иван Князев: Здравствуйте, Алихан Мавладиевич. Алихан Динаев: Здравствуйте. Иван Князев: Ну а действительно, какие зарплаты-то у учителей? Подъемные-то деньги, мы поняли, дадут, а дальше? Алихан Динаев: А дальше зарплата, конечно же, зависит от нагрузки учителя, от его категории, от результатов его работы, то есть стимулирующих надбавок; зависит от того, насколько активно он участвует в профессиональных конкурсах и многом другом. Но если говорить более конкретно и называть цифры, то, например, в нашей республике средняя зарплата учителя составляет чуть более 25 тысяч рублей. Иван Князев: Ну, для села это нормальные деньги? Тамара Шорникова: Городская, сельская – одинаковая зарплата? Алихан Динаев: Мне сложно сказать и сравнивать все школы. Насколько я знаю, в целом в городах зарплата выше. Иван Князев: Ну а для села вот эти 25 тысяч рублей – это какие деньги? Алихан Динаев: Это достойная оплата труда, достаточная, может быть. Сложно опять же говорить. Конечно, я считаю, что она должна быть значительно больше, но в целом, наверное, для села, особенно сравнивая общий уровень зарплат в других местах, это средний уровень. Иван Князев: Ну я просто к тому, что там снимать жилье, не снимать, либо там уже предоставят жилье, просто с чем сравнивать. Тамара Шорникова: Если говорить о привлекательности этой программы в Чечне, много ли желающих приехать «земским учителем» в Чечню? Алихан Динаев: Вы знаете, у нас был довольно большой конкурс. Буквально недавно были объявлены результаты первого года этого конкурса, этого проекта, 64 учителя с разных уголков России приехали в Чеченскую Республику. И, что очень интересно, они переехали действительно не просто в крупные села, а у нас их довольно много, они переехали в том числе в небольшие, отдаленные, труднодоступные горные села Чеченской Республики. И этим в каком-то смысле мы восстановили ту традицию и тот опыт, который был у нас в Советском Союзе. Практически у всех жителей нашей республики, которые учились в Советском Союзе, было несколько русских учителей, о которых каждый вспоминает всегда с теплотой и с благодарностью. И то, что учителя из Иркутской области, или из Республики Адыгея, или из других областей Центральной России приезжают в отдаленные чеченские села и начинают там преподавать, мне кажется, это замечательно, это очень хорошая практика. И это огромный стимул для развития школы, для создания более, как мне кажется, интересных и хороших условий для учебы наших детей, потому что у них появляется возможность ежедневного общения с носителем русского языка, мне кажется, это очень важный момент с точки зрения укрепления межнациональных отношений в нашей республике. И в целом я очень рад, что желающих было много. Я знаю, что заявок было более 100, конкурс был около 2–3 человек на место, и оценивались многие критерии, то есть это не первый, не единственный учитель подавал заявку и его сразу принимали, был конкурс, была конкурсная комиссия, учитывалось множество факторов, и стаж, и категория, и портфолио. И я думаю, что очень хорошие, профессиональные педагоги приехали в нашу республику. Тамара Шорникова: Да, мы тоже на это надеемся. Алихан Динаев, руководитель Педагогической... Иван Князев: ...мастерской. Тамара Шорникова: ...мастерской Чеченского государственного педагогического университета, учитель обществознания, «Учитель года России – 2018». Есть у нас телефонные звонки, давай их послушаем. Иван Князев: Послушаем Виталия из Воронежа. Виталий, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Да, Виталий. Вы живете в самом Воронеже, под ним? Зритель: Да, живу в Воронеже. Знакомая, значит, преподает в школе, Павловский район, 130 километров от Воронежа... Тамара Шорникова: Так. Иван Князев: Ага. Зритель: Говорят, что будут школу закрывать. Тамара Шорникова: Почему? Зритель: Детей нет, учить некого и зарплаты маленькие. Тамара Шорникова: А сколько там сейчас детей, не знаете? Зритель: Точно не скажу, но с каждым годом все меньше и меньше, потому что молодежь из деревень перебирается вся в город, работы нет в деревне. Тамара Шорникова: Виталий, да, понятно. А вот ваша знакомая не хотела бы как раз поехать в другой регион так же в село учить кого-то? Может быть, в соседний с Воронежем? Зритель: В Воронеж если только, крупный город. Иван Князев: А в село не хотела бы? Зритель: Наверное, нет, вряд ли. Иван Князев: Понятно. Спасибо большое. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Ну, еще у нас есть время послушать Сергея из Твери. Сергей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Это Сергей из Твери. Значит, я посмотрел статистику, которая по Тверской области, уничтожено за период с 1991 года по данный момент, по данный момент, около 4 тысяч деревень и сел, просто стерли с лица земли и так далее, там даже жителей нет. Кого учить, если даже деревень нет? Моя дочка, ну мне седьмой десяток, учится в Москве в одном из высших учебных заведений. Естественно, закончила школу с золотой медалью, с золотой медалью, и сама, значит, преподает двум московским деткам из 9 класса... Иван Князев: Она поехала бы в школу, Сергей? Коротко. Зритель: Она заканчивает совсем другой, у нее не педагогическое образование, а совсем другое, она экономистом и так далее, и так далее. Иван Князев: Да, хорошо, спасибо, спасибо вам, Сергей, за ваш звонок. Тамара Шорникова: У нас есть результаты SMS-опроса. Мы спрашивали вас, готовы ли вы поехать работать в село, – «да» сказали 52%, «нет», соответственно, 48%. Каждый второй готов.