Константин Чуриков: И вот наша горячая тема, которую будем обсуждать до конца этого часа вместе с вами. Дело в том, что на днях стало известно буквально вчера, что в средней школе № 5 города Туапсе Краснодарского края ввели информационные пятиминутки, на которых дети должны смотреть передачи одного известного федерального канала, и наутро рассказывать, делиться увиденным и услышанным со своими одноклассниками. Давайте сейчас даже посмотрим, у нас есть возможность показать, как выглядит новое расписание в этой школе. Сообщил об этом пользователь, один из родителей учеников. Там видно – политинформация, информационные пятиминутки. Так, во всяком случае, написано. Все за подписью директора, все официально. Директора, между прочим, зовут Игорь Владимирович Иванников. Мы с ним связывались, он сначала подтвердил свое участие, потом отказался. Не знаем, по каким причинам. Придется это обсуждать, к сожалению, сегодня без него, но вместе с вами. Оксана Галькевич: Кстати, Костя, интересно, а что тебя больше всего беспокоит? Ты же тоже, наверное, застал пятиминутки политинформации. Константин Чуриков: Я их вел. Оксана Галькевич: Ты даже вел?! Из "Пионерской правды" вырезал, наверное, да? Приносил, там у тебя все так красиво разложено. А что такого-то? Тебя смущает что? Что сейчас вместо "Пионерской правды" федеральный канал или?.. Или вообще тебя ничего не смущает? Константин Чуриков: Смущает многое. Смущает то, что мы не понимаем, из каких источников должна в таком случае браться информация. Вообще у меня нет единого мнения, должна ли быть политинформация в школах. Кстати, это вопрос к вам. Прямо сейчас мы начинаем голосование. Как вы считаете, должны быть в школах уроки политинформации? Да или нет? 3443, первые три буквы "ОТР". Конечно же, вы можете звонить прямо сейчас в студию – 8-800-222-00-14, чтобы более развернуто в бо́льшем формате высказаться. У нас сейчас в студии Сергей Леонидович Цыбульский, это преподаватель истории, лауреат конкурса "Учитель года Москвы 2014". Второй гость пока опаздывает. Я надеюсь, что он успеет до нас доехать. Сергей Леонидович, добрый вечер. Сергей Цыбульский: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Давайте тогда с вас и начнем. Сергей Леонидович, ваше отношение, позиция? Сергей Цыбульский: Моя позиция следующая. Школа должна быть вне политики, вне религии. Мы большое многонациональное государство. Россия не может себе позволить, как небольшие какие-то страны, монорелигиозного воспитания, например. Поэтому мы воспитываем поколение будущих россиян вне религии и вне политики. Это мое глубокое убеждение. Закон "Об образовании" говорит, что образование должно быть всеобщее, общее, поэтому мы ни в чем не можем ограничить человека, даже если у него будет какое-то свое мнение, своя позиция. Это тоже очень важно, потому что, например, на уроках истории я должен воспитывать критическое мышление ребенка. Как я могу воспитывать критическое мышление ребенка, если он приходит с уже заготовленной заранее позицией? Оксана Галькевич: Газета такая-то сегодня сообщила. Константин Чуриков: Это интересно, Сергей Леонидович. Если этот ребенок, этот школьник, ваш ученик, придет и представит эту пятиминутку не по итогам просмотра федерального телеканала, а по итогам собственного изучения интернета, разных источников, и представит свою некую картину дня? Сергей Цыбульский: Вы понимаете, что это получается исследование. В этом-то и заключается смысл обучения. Мы не должны учить ребенка находить факты и заучивать их. Мы должны не просто научить, а пользоваться той информацией, которую он получает. Отлично. Он нашел разные точки зрения, он их высказал, он представил. Это то, ради чего, в общем-то, он и пришел в школу. Я хочу сказать следующее. Мы вспоминали "Пионерскую правду". Вспомните, как это было в 1980-е годы. Когда все уже потеряли веру в светлое будущее, автоматически приходили, рассказывали, никто не верил в то, что рассказывали, никто не верил, что слушают, но, тем не менее, это все соблюдалось по ритуалу. Константин Чуриков: Это была тоска, "обязон" и занудство. Сергей Цыбульский: Да. Мы не можем переносить клише из прошлого в настоящее. Это настоящее совершенно другое. Тот тоталитарный строй, который был, он никак не вяжется с теми демократическими основами, которые мы сейчас строим и выстраиваем в будущее для наших детей. Оксана Галькевич: Мне интересно, что вы думаете на то, что, знаете, есть выражение "хорошо забытое старое". Получается, эти пятиминутки политинформации – это наше так и не забытое старое. Что нас все не отпускает? Почему, как вы говорите, мы эти клише из прошлого, так или иначе, пытаемся то в одной сфере, то в другой? Сергей Цыбульский: К сожалению, мы не смогли связаться с директором школы, потому что хотелось бы послушать его мнение. Константин Чуриков: Мы смогли. Он отказался. Сергей Цыбульский: Что он вкладывал в это? Значит ему эти пятиминутки? Он хочет так научить детей родину любить? Это, наоборот, получается совершенно иной обратный эффект. Константин Чуриков: Кстати, у нас есть информация, что эта школа в стране не единственная. Уважаемые родители, уважаемые старшеклассники, пожалуйста, если у вас есть нечто подобное, вводится в этом году, или уже по факту давно есть в расписании. Позвоните, нам расскажите. Нам интересно, как это все у вас организовано. Оксана Галькевич: У меня просто была совершенно небольшая ремарка, как родину любить. Дело в том, что тот телеканал, рекомендованный к просмотру и политинформации по итогам просмотра, как многие наши коллеги делают в эфире, достаточно скудное внимание уделяет тому, что в стране-то происходит. Мы смотрим выпуск новостей – так сложилась практика в нашей профессиональной сфере в последние сколько-то лет, – там очень много всего, что происходит где бы то ни было, но очень мало того, что происходит в нашей стране. Друзья, надо смотреть "ОТР", и по итогам просмотра наших выпускников новостей можно проводить информацию и делиться мнениями, событиями в стране со своими друзьями. Константин Чуриков: Кстати говоря, идея совсем не новая – таким образом знакомить ребят с общественно-политической ситуацией в стране и в мире, как говорит Оксана. В марте депутат Заксобрания Ленобласти Владимир Петров обращался к главе Минобрнауки Ольге Васильевой как раз таки с просьбой внедрить все это в школе. В 2016 году Минобразования Ульяновской области тоже пыталось начать политическое просвещение. Коммунисты, фракция "КПРФ" тоже поднимала этот вопрос. И, конечно, "ЛДПР". Сейчас у нас есть возможность поговорить по телефону, насколько я понимаю, с Владимиром Сысоевым. Это депутат Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от "ЛДПР". Оксана Галькевич: VII созыва. Константин Чуриков: Владимир Владимирович, здравствуйте. Владимир Сысоев: Здравствуйте. Константин Чуриков: Расскажите, пожалуйста, по каким причинам вы в свое время предлагали тоже ввести подобного рода уроки? Оксана Галькевич: Как аргументировали? Владимир Сысоев: Я очень внимательно прослушал диалог, который был. Во-первых, хочу сказать, что депутаты фракции "ЛДПР" очень часто и внимательно смотрим "Общественное телевидение России", и хочу сказать, что вы поднимаете очень нужные и важные для общества темы и проблемы… Константин Чуриков: Спасибо. Владимир Сысоев: …над которыми должны работать и обсуждаться эти темы в российском Парламенте. Тема, которую затронули вы, и тема, которую я затронул путем своего письма Министерству образования и науки, она крайне важна и актуальна сегодня для России. Ведь если каждый из нас с вами, наши дети являются гражданами России, то, конечно, мы патриоты своего государства, и мы должны защищать нашу родину от внутренних и от внешних врагов. Мое предложение, которое было направлено в Министерство образования и науки на имя министра, оно звучало просто. Заключалось в том, чтобы внести в предмет "Обществознание", который сегодня изучается в школах, такое понятие, как "политинформация", чтобы минимум пять минут при рассмотрении данного предмета отдавалось обсуждению вопросов, связанных с ситуацией, посвященной ключевым российским и мировым событиям, чтобы учителя, которые люди знающие, понимающие, могли разъяснять сегодня нашей молодежи, что действительно происходит и в России, и в мире. Часто мы видим, что средства массовой информации дают не ту иногда и необъективную информацию. Константин Чуриков: Извините, что перебиваю. А как вы себе видите такого рода урок? Я имею в виду, из каких источников эта информация должна браться? Под каким углом – мы понимаем, о чем мы говорим – она должна преподноситься? Владимир Сысоев: Во-первых, я человек, который закончил советскую школу, и я проходил эти курсы политинформации. Это очень хорошо, когда школьники сами по желанию готовятся к политинформации. Они получают сведения из различных источников, а сегодня этих источников очень много, интернет позволяет это делать. И задача в том числе школьников, выступая… Это как преподавание урока. И потом учитель поясняет, правильно это или неправильно, как эти события можно понимать. И школьники могли бы это обсуждать исключительно на реальных примерах, а не только зубрежкой теории. Я получил ответ из Минобрнауки, и хочу сказать, что Минобрнауки полностью согласны с моим предложением, и они действительно подтвердили то, что все это можно ввести в каждой школе, но это должна решать сама школа о введении ими так называемого урока под названием "Политинформация" в рамках изучения предмета "Обществознание". Оксана Галькевич: Оставлять на усмотрение школы. У нас сейчас находится гость в студии, Сергей Леонидович Цыбульский, он хочет задать вам вопрос. Владимир Сысоев: Пожалуйста. Сергей Цыбульский: Владимир Владимирович, у меня такой вопрос к вам. Я учитель истории, тоже преподаю обществознание. Сейчас я заканчиваю получать третье высшее образование. Вы говорите о том, что учителя достаточно компетентны и будут рассказывать детям, расставляя какие-то правильные или неправильные акценты. По некоторым вопросам я не рискну высказывать свою точку зрения или свои мысли в классе перед детьми, по разным причинам. В чем-то я могу не разбираться, это правда. Почему вы думаете, что введение политинформации должно помочь приобрести ребенку правильный угол зрения? Я не отвечаю за всех учителей в России, но я боюсь, что со мной многие согласятся. Мы не во всем компетентны. Владимир Сысоев: Поймите, если вы учитель истории, человек, который получает третье высшее образование, не можете пояснить и дать ответы на те или иные проблемы, то каким образом школьник, который еще является несовершеннолетним человеком, но он гражданин России, может ответить себе на столь сложные вопросы, которые происходят внутри страны или вне страны в мировом масштабе? Поэтому наша с вами общая задача, в том числе и учителей, и представителей общественности, и депутатского корпуса – находить ответы на те сложные вопросы, которые они сегодня нам задают и задают себе, но ответить на них не могут. Сейчас у депутатов региональная неделя, сейчас я нахожусь в Тюменской области, в городе Тобольске сегодня работал. Я эти вопросы задаю и учителям, и детям, как они на это смотрят, где они находят ответы на вопросы, которые волнуют детей. Например, то, зачем сегодня российские войска находятся в Сирии, кого они защищают. И, к сожалению, дети сегодня на эти вопросы не могут сами найти ответы, что мы там делаем, от кого мы защищаем сегодня Россию в чужой стране. И на эти вопросы сегодня мы должны давать им ответы. Но дети учатся в школе, есть хороши предмет "Обществознание". И давайте в рамках него мы будем проводить эти курсы политинформации, чтобы дети начинали на раннем этапе разбираться, что происходит в мире, в том числе зачем ходить на выборы и голосовать. Потому что тем самым мы воспитываем в человеке правильное понятие гражданина великой страны России. Оксана Галькевич: В самом начале у вас прозвучало такое слово в одной из фраз – "враги", кто нам враги, кто нам друзья. Меня очень смущает в этом обсуждении с вами, что получается, что мы должны детям как-то дать понять, кто в этом мире враги, кто в этом мире друзья, как-то поделить весь ми. Константин Чуриков: Повлиять на их точку зрения. Сергей Цыбульский: Наши и не наши. Оксана Галькевич: Как контурные карты – наши и не наши. Стрелочки, может, нарисовать. Контурные карты вспоминаем. Вместо того, чтобы воспитывать, как сказал наш гость, критическое отношение к какому-то вопросу и какую-то открытость миру. Константин Чуриков: Вы готовы к тому, что на этих уроках будут разные точки зрения? Владимир Сысоев: Мы должны в детях воспитывать мышление, и дети должны понимать, что Россия сегодня должна стать и быть действительно тем великим государством, каким мы являлись, являемся и должны являться. Да, мы открыты миру, но очень многий мир сегодня на нас смотрит очень злыми глазами, они видят нас как страну — сырьевой придаток. Они видят нас как страну, которая кому-то что-то делает плохо. Но Россия никому не хочет сделать плохо. Константин Чуриков: Они – это там, которые за рубежом, правильно понимаю? Владимир Сысоев: Совершенно верно. Мы хотим в добрых отношениях со всеми нашими соседями, мы не хотим никаких войн. Оксана Галькевич: Да, Владимир Владимирович, но это уже категории какого-то уважения к себе. Это ведь зависит, наверное, не от политической информации, как мы себя воспринимаем. Владимир Сысоев: Но дети должны уважать и страну, и себя, как граждан страны, в которой они живут. Где они это узнают, кто им об этом скажет? Многие из них, к сожалению, сегодня мы понимаем, больше времени проводят в школе и вообще не с учителями. Очень временно и нечасто эти вопросы поднимаются в семьях. Поэтому, конечно, школа является тем сегодня инструментом, где мы можем доносить и обсуждать это с нашими детьми, воспитывать у них правильную гражданскую позицию по отношению к своему государству. Константин Чуриков: Владимир Владимирович, никто не спорит, и действительно, все хотят, чтобы Россия была великой страной. Я думаю, что это даже не предмет обсуждения ни на одном из уроков. Спасибо за вашу точку зрения, за то, что нашли время выйти в эфир. Это был Владимир Сысоев, депутат Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации VII созыва от фракции "ЛДПР". Оксана Галькевич: Надо отметить, что наш собеседник человек неравнодушный к проблемам нашей страны, к позиционированию нашей страны, к тому, какими людьми молодые люди вступают во взрослую жизнь. Просто все по-разному видят, как это надо воспитывать. Константин Чуриков: Временами даже казалось, что вы говорите об одном и том же, но разным языком. Оксана Галькевич: Но не понимаете друг друга. Владимир Сысоев: Мы же все видим в России великое государство. Но просто способ вбить ребенку в голову, что мы великие – это одно, а показать, доказать и воспитать – это совсем другое. Например, Владимир Владимирович совсем упускает то, что есть программа, есть определенное количество часов на это, и мы что-то будем добавлять, и что-то будем в результате упускать, программа будет не пройдена. С другой точки зрения, в 10-11-м классе у нас просто уже нет такого предмета, как, например, "Обществознание". С этого момента "Обществознание" – это очень сложный предмет, который включал в себя и политику, и экономику, и разные в том числе юридические законы, их изучение. 10-й и 11-й классы разделили просто. Если кто-то хочется готовиться к экономическому факультету – пожалуйста, сдает экономику, и готовится по экономике. Кто-то на юридический факультет – пожалуйста, изучает право. Поэтому в какой момент он хочет вставить политинформацию? К тому же, эти клише, которыми сейчас наш оппонент как бы пытался доказать свою позицию… Мы живем в другом мире. Школа всегда будет отставать от будущего, потому что будущее шагает очень быстро. Константин Чуриков: Как и высшая школа тоже отстает, естественно. Сергей Цыбульский: Конечно. Мы делаем все возможное. Я учитель московской школы, могу сказать, что в Москве делается все возможное для этого, но так получается, что школа все время догоняет. А это значит, что если мы будем руководствоваться тем, что было в советское время, то время, вспоминать о том, что, да, не было телевизора, не было радио, ты пришел с этой вырезкой из газет и рассказал всем, и все послушали… Но сейчас совершенно другой мир. Константин Чуриков: Телевидение было, но оно было про одно – 3-4-5 программ. Сергей Цыбульский: Да, это тоже правда. Константин Чуриков: Радио – три программы. Все про одно, в одну дуду. Оксана Галькевич: А раньше был один радиоприемник, а раньше была одна газета. Чем меньше, тем лучше. Константин Чуриков: И все всё понимали. Оксана Галькевич: Звоночек из Московской области. Константин Чуриков: Дмитрий, здравствуйте. - Здравствуйте. Оксана Галькевич: Что думаете? - Я полностью согласен с мнением гостя в студии, что неизвестно какие люди давай каком уголке страны будут комментировать политическую ситуацию в стране и в мире. И я категорически против всяких местных инициатив, отдачи власти во внесение в программы на откуп директорам и завучам школ. У нас должна быть единая система образования, как в СССР, утверждённая Министерством образования и науки, которую профессора разрабатывают, но не рядовые педагоги придумывают, чем бы еще медальку себе на лацкан пиджака прикрепить. Константин Чуриков: Вы хотите, чтобы все было как в СССР, но не совсем как в СССР, то есть без политинформации в школах и без этой самодеятельности? - У нас сейчас в образовании нарушается одна из статей Конституции – равные права для всех. Вот и все. Константин Чуриков: Спасибо. О проблемах образования мы еще отдельно поговорим. Сергей Цыбульский: Вы уж простите, это очень громкое заявление, поэтому очень спорное. Я с этим не соглашаюсь. Константин Чуриков: С точки зрения названия, сейчас пытаются выровнять "школа", "школа", "школа", без лицеев и гимназий. Оксана Галькевич: У меня ощущение, что мы, так или иначе, занимаем определенную позицию. Нам пора представить нашего второго гостя, чтобы не было все как-то… Здравствуйте. У нас в студии Борис Александрович Чернышов, присоединился к нам в последние несколько секунд. Это заместитель председателя комитета Государственной Думы по образованию и науке. Борис Чернышов: С огромным приветом из города Липецка. Константин Чуриков: Здравствуйте. Мы говорим о том, что в частности в туапсинской школе решено ввести информационные пятиминутки. Школьники должны будут смотреть один федеральный канал, и потом по итогам докладывать своим одноклассникам информацию, усвоенную из этого информационного выпуска. Оксана Галькевич: Какую позицию вы занимаете? Борис Чернышов: Это же замечательно. Во-первых, любое получение информации, обработка этой информации… Оксана Галькевич: Замечательно что? Что вы повышаете долю одному федеральному каналу? Борис Чернышов: Нет, мы можем ваш смотреть канал, и это будет замечательно тоже. Разные подходы. Надо с чего-то начать и от чего-то оттолкнуться. Самое важное в этом вопросе следующее – это то, что у ученика появляется возможность через задание получить ту или иную информацию, обработать и представить в интересном виде не только для себя, но и для своих одноклассников, сделать необходимую и нужную информацию, которая заинтересует коллег, и это будет правильно. Константин Чуриков: Борис Александрович, вы сейчас говорите, по сути, о чисто журналистской задаче. Если бы, например, речь шла о какой-то Школе юного журналиста (ШЮЖ), наверное, это было бы здорово. Но мы же говорим не просто о навыках редактирования текстов, мы говорим о том, что строго определенный федеральный канал со своей информационной повесткой будет просматриваться школьниками, и они будут эту повестку ретранслировать, такую дистиллированную, выверенную. Или вы за то, чтобы были разные мнения, разные точки зрения? Борис Чернышов: Я с вами не соглашусь, что если школьник посмотрит определенный телеканал, он прямо сразу станет, что называется, мыслить и говорить на языке этого канала, теми же позициями излагать свою точку зрения. Абсолютно не так. Сейчас информационное пространство представлено во многих форматах, и человек, который смотрит тот или иной телевизионный канал, он также строит свое мнение о происходящем в стране и из интернета, по той информации, которую он получил, и из газет, и из журналов, то, что он читает. И сейчас действительно наши школьники это читают. Поэтому я с вами не соглашусь с тем фактом, что, посмотрев тот или иной канал, он будет приглашать всех на ту или иную передачу. Оксана Галькевич: Борис Александрович, вы сказали, что тот или иной ученик приходит в школу, он провел работу, собрал информацию. Костя вспомнил школу южного журналиста. Но у нас, у журналистов, есть выражение: "Мнение автора может не совпадать с мнением редакции". А как в школе? Нельзя сказать, что у нас все педагоги как Сергей Леонидович Цыбульский, ну, честно. Не все стремятся развивать критическое отношение, принимают разные точки зрения. Здесь могут быть сложности. Борис Чернышов: Будем стараться работать с учителем. Сергей Цыбульский: И в каком плане? Оксана Галькевич: А если придет мальчик или девочка, и скажет, что кто-нибудь нехороший человек. Борис Чернышов: Отработаем с вами форматы. Константин Чуриков: А как отработаете технически? Как можно отработать? Оксана Галькевич: И ввел войска не туда, куда надо. Борис Чернышов: Конечно, могут сказать, что нехороший человек. У нас даже экзамены, когда я сдавал обществознание в части "Ц", мне учитель, который проверял, пытался навязать свое мнение по поводу того, что есть такое свобода. Ну, глупо. Мне, свободному человеку, о свободе пытается рассказать проверяющий учитель. Согласен, что могут быть перекосы. Но для того и нужна такая дисциплина, для того и нужна политинформация, чтобы ученик старался вступить в дискуссию по политически важным вопросам. Оксана Галькевич: Ученик в подростковом возрасте очень даже рад учителю возразить. Сергей Цыбульский: Можно возразить? Я просто хочу напомнить, что школа – не место для политических дискуссий. Это первое. Борис Чернышов: Да правильно. Надо сесть вот так, и все пять-шесть уроков сидеть. Сергей Цыбульский: Нет. Зачем? Во-первых, нет парт, нет учебников – я за это. Это совершенно новая школа, а не та школа, которую мы все представляем. Второе. Метапредметные связи никто не отменяет. Соответственно, политическую информацию мы точно также можем рассматривать в контексте истории. Борис Чернышов: Да в любом контексте рассматривать. Сергей Цыбульский: Федеральный стандарт в обязательном порядке подразумевает, что все прошлые события должно просматриваться в контексте современных событий, и таким образом вы выходите на ту же самую проблему, которая сейчас возникает что в Афганистане, что в Сирии, где угодно. Но с исторической точки зрения в объективных реалиях, и, соответственно, без какой-либо определенной точки зрения. Точку зрения ребенок должен сам сформировать. Борис Чернышов: И слава богу. Пусть формирует. Сергей Цыбульский: Но самое главное, что он ребенок, и любая точка зрения авторитетного человека будет для него, естественно, самой важной. Учитель зачастую авторитет, поэтому если он будет навязывать какую-то одну точку зрения, ребенок будет в это верить. Борис Чернышов: Это сугубо ваше мнение. Огромное количество видео в интернете есть, когда дети не соглашаются, и очень хорошо спорят со своим учителем. Сергей Цыбульский: И правильно. Борис Чернышов: И правильно, и пусть они спорят на этих предметах. И пусть они докладывают. Сергей Цыбульский: Урок и должен быть дискуссией. Борис Чернышов: Ученик должен доложить свой подход, свою позицию таким образом, чтобы попытаться на свою сторону поставить и своих коллег-учеников, одноклассников, и тех ребят, с которыми он общается, и даже, может быть, учитель что-то новое получит, и по-другому взглянет на те или иные позиции. Сергей Цыбульский: Конечно. Иногда мнение учеников гораздо лучше и интереснее, чем мое, и я с удовольствием соглашаюсь с этим. Но вы забываете, что такая форма урока позволяет научиться дискутировать, позволяет научиться мыслить и слушать другого. Это да. Но материал, мне кажется, чуть другой должен быть. Константин Чуриков: Уважаемые гости, возможно, мы с вами еще забыли, что школа – это не оплот свободомыслия сегодня. Школы у нас государственные, муниципальные, в школы приходят разные крупные чиновники. Они что-то говорят директору, они ему дают какие-то советы. Оксана Галькевич: То есть школа в определенных рамках работает. Константин Чуриков: То есть можно идеалистически сейчас придумать такой урок, а практика уйдет в одну сторону. Как бы вы к этому отнеслись, если это будет очень однобоко представляться? Оксана Галькевич: А потом звонят из ГорОНО, или как это там сейчас называются, говорят: "А что это у вас там?". Сергей Цыбульский: ГорОНО уже нет. Оксана Галькевич: Сейчас же как-то это называется? Константин Чуриков: Ну, департамент образования. Борис Чернышов: Подконтрольные органы. Оксана Галькевич: Да. И говорят: "А что это у вас там в школе-то?" Константин Чуриков: "Что это у вас там вольница такая?". Борис Чернышов: Здесь в том числе задача родителей. В случае, когда появляются такие позиции, когда детям запрещают что-то, когда, по мнению родителей, неправильно идет образовательная программа, родители должны давать себе возможность связаться и тоже развить политинформацию, связаться с другими политическими партиями, с общественными деятелями, доложить свою позицию. И, возможно, в таком диалоге между родителями, учениками, преподавателями, общественностью… Оксана Галькевич: Кто-нибудь кого-нибудь сожрет. Это я вам расскажу… Борис Чернышов: Да, давайте, расскажите. Оксана Галькевич: …как активная родительница одной из московских школ. Константин Чуриков: Давайте сейчас послушаем звонок. Оксана Галькевич: Нам главное не забыть про телезрителей, которые тоже смотрят нас сейчас и хотят участвовать в беседе. Константин Чуриков: Валентина, добрый вечер. Оксана Галькевич: Валентина из Белгорода, здравствуйте. - Здравствуйте. Оксана Галькевич: Как относитесь? - Хочу сказать, что очень важна политинформация. Может быть, она не тем названием должна называться, может быть, просто "События дня", она необходима, особенно для преподавателя, который является классным руководителем. Пять минут в понедельник, как здесь пишут у вас в СМС, провести и просто проанализировать, что случилось. Это необязательно оценка учителя, учитель необязательно должен говорить, что то или другое, но знать вообще, что происходит в мире. Они сидят в интернете сейчас, им нужны игры, а что происходит вокруг… И столько оценок можно. Не только политические события, но и события дня. Ведь необходимо ребенку знать, что происходит даже сейчас, чтобы они между собой в классе обсудили не мнение учителя, а мнение учеников между собой, как они смотрят на это. Константин Чуриков: Уроки даже можно было бы назвать словом "Отражение", например. Борис Чернышов: Ради бога, любое название. - Да, можно по-другому назвать. Но если у нас есть классный руководитель – это именно тот момент, когда он может видеть мнение ученика, может быть, увидеть, что происходит с учеником не так. Я когда-то работала в школе, но даже не знала, что отменили такой важный предмет. А что можно на классном часе тогда обсуждать? Константин Чуриков: Спасибо за звонок, Валентина. Вы считаете, что пять минут не повредят. - Да. До свидания. Оксана Галькевич: Просто главное, чтобы эти пятиминутки политинформации не превратились в пятиминутки ненависти. Константин Чуриков: По Оруэллу. Оксана Галькевич: Да. Константин Чуриков: Мы сейчас хотим вам показать результаты небольшого опроса, который провели наши корреспонденты в нескольких городах страны. Спрашивали прохожих на улицах города, нужны ли уроки политинформации в школах. (ОПРОС.) Константин Чуриков: Вот такие мнения, самые разные. Мы до сих пор продолжаем собирать мнения зрителей, СМС-голосование продолжается. Оксана Галькевич: Вы сказали, что должен быть диалог, учительское сообщество, подростки, дети, школьники, родители должны подключаться. Борис Чернышов: Да. Оксана Галькевич: У меня вопрос к Сергею Леонидовичу. Вы как педагог со стажем, скажите, пожалуйста, что могут сделать в данной ситуации родители? Вот, например, есть предмет, который не нравится, и они не хотят, например, чтобы ребёнок посещал эти пятиминутки политинформации. Что могут сделать родители? Сергей Цыбульский: Я чуть в ужасе от услышанного. Мне кажется, что за столом за ужином надо говорить с ребенком совсем не о политике. Просто спросить его: "Как дела? Как ты провел время, день, что у тебя интересного, хорошего получилось за сегодня?", но ни в коем случае не обсуждать проблемы Соединенных Штатов, или "А как там в Северной Корее, сынок? Как ты думаешь? Съешь еще одну котлетку". Это же бред. Константин Чуриков: Какая-то немножко нездоровая семейная ситуация, это понятно. Сергей Цыбульский: Это какой-то Шариков опять возвращается. Мне, на самом деле, кажется, что в семье надо говорить все-таки о ценностях семейных, духовных, воспитывать, заниматься своими детьми. В школе не вешать на классного руководителя. Классный руководитель – это только у нас в советской школе он и газету клеит, и в музеях водит. Классный руководитель занимается продвижением ребенка в образовании, его образовательной траекторией, и больше ничем, чтобы ребенок вовремя пришли на один предмет, не пропустил что-то еще, и вспомнил, что ему в пятницу нужно посетить музей. Константин Чуриков: С другой стороны, нам же все-таки, наверное, всем хочется, чтобы более сознательные люди были среди молодежи, чтобы не было так, что они вышли на митинг просто потому что все вышли, что они побежали просто потому что все побежали. Наверное, все-таки есть какое-то желание, чтобы формировались разные картины мира. Если дома о политике никто не говорит… Сергей Цыбульский: Картина мира формируется дома и в школе, но не может быть только в школе или только дома. Константин Чуриков: И там, и там? Сергей Цыбульский: Конечно! Я не могу воспитать ребенка. Воспитывают родители. Я могу только скорректировать, помочь, подсказать, или побеседовать с ним после уроков или на перемене, но не более того. Моя доля как учителя там на самом деле… Не надо возвеличивать это до небес, перекладывать ответственность с родителей. Родители воспитывают, а не школа. Школа помогает. Оксана Галькевич: На самом деле, эти рекомендации смотреть тот или иной телеканал несколько пугающе для меня звучат, потому что дети, наоборот, очень легко хватают что-то с экрана, из радиоэфира, не всегда понимая, из какого контекста они это выхватывают. Константин Чуриков: Конечно. Сергей Цыбульский: У нас есть уроки толерантности, например. К вам обращаюсь. Как в таком случае? А глобализация – это что, мы должны отказаться от каких-то других ценностей, сказать, что "Эти ценности не такие, они нам не нужны, а мы будем только так?". Константин Чуриков: Вы хотите сказать, что есть более сложные вопросы и сферы, на которые нельзя дать какой-то однозначный ответ, и детская психика лет в 11-12 не в сосании понять это? Сергей Цыбульский: Мне кажется, либо не затрагивать вообще в школе, либо очень аккуратно к этому подходить. А то, что говорят о том, что пять минут политической информации. А зачем ребенку в большом, глобальном масштабе все политические новости? У нас и так каждый день по телевизору они идут. Это странно. Борис Чернышов: Но это же интересно – услышать восприятие ребенка тех самых новостей. Сергей Цыбульский: Интересно зачем? Борис Чернышов: Для того же ребенка. Потому что он живет в этом мире. Сергей Цыбульский: Он живет в другом мире. Борис Чернышов: Да в каком в другом мире живет? Оксана Галькевич: Борис Александрович, может, иногда нам субъективно кажется, что это интересно, а ребенку это неинтересно. Три-четыре человека в классе, никому неинтересно, а мы говорим: "А в программу поставлено". Борис Чернышов: Нельзя рассуждать с позиции "все" и "никому". "Все" и "никому" – это всегда проигрыш, черное и белое. Сейчас мир полон тонов. Так или иначе, ребенок недолго будет ребенком, он когда-то повзрослеет, ему придется в мире сталкиваться и с глобальными угрозами, ему придется давать оценку для себя лично, ему придётся, исходя из тех данных о политике, о мире экономики, о глобальных проблемах делать те или иные прогнозы. Также, если он будет заниматься финансовыми вопросами, исходя из этого проводить какие-то манипуляции, финансировать во что-то, рассчитывать риски. Это мир, и человек должен вполне четко для себя выстраивать картинку. Оксана Галькевич: Но прежде чем он возьмет на себя какую-то финансовую или прочую ответственность, он получит какое-то образование. Он из ребенка превратится в жеребенка, например. Константин Чуриков: Где-то же еще поучится. Борис Чернышов: Это совместно. Этот подход абсолютно неправильный, я его не принимаю. Оксана Галькевич: Борис Александрович, тем не менее, мы обсуждаем эту тему, слушаем совершенно разные точки зрения. Вы бы видели, что у нас на СМС-портале творится. Ольга из Архангельска, давайте ее послушаем. Константин Чуриков: Добрый вечер, Ольга. - Здравствуйте. Слово "политинформация" – это очень хорошее слово, это значит информация о политике. Поскольку вы знаете, что в марте и в июне были митинги против коррупции, там было очень много молодых людей. То есть у молодых людей есть потребность об этом говорить и в этом участвовать. Если в сегодняшней ситуации в учебных заведениях негласно запрещено говорить об оппозиционерах, о том же самом Навальном и его движении против коррупции, то если будет политинформация об этом, то я считаю, что она нужна. Как вы считаете? Константин Чуриков: Спасибо. Уважаемые гости, как считаете? Борис Чернышов: Должна быть любая информация, абсолютно. И ребята должны друг с другом собраться и обсудить эту информацию. Константин Чуриков: Без цензуры? Борис Чернышов: Абсолютно без цензуры. Константин Чуриков: У Васи этот набор новостей, у Пети этот? Борис Чернышов: Конечно. Пять минут, и они потом поговорили, обсудили. Константин Чуриков: Извините, вы хотите, чтобы это было обязательно или по желанию? Борис Чернышов: Да по желанию пусть собираются. Константин Чуриков: А, вот так. Борис Чернышов: Это все можно определить. Давайте сначала попробуем группу собрать. Мы увидим, что люди будут приходить. Константин Чуриков: Сергей Леонидович, это все меняет или нет? Сергей Цыбульский: Понимаете, в чем дело – меня как учителя никто не ограничивает и никто не говорит: "Не говори ничего про Навального. Только вот с официальной точки зрения". Борис Чернышов: На уроках изобразительного искусства давайте говорить об этом. Когда будем заготовки по труду делать на станках. Сергей Цыбульский: Нет, на уроках изобразительного искусства они развивают мелкую моторику, они развивают мышление. Это все влияет, это не так все просто. А вот на уроках обществознания они выходят на эти темы и говорят со мной об этом. Только разбирая особенности политической системы, что такое партия, как все это образуется, какие бывают движения. Пожалуйста, мы поговорили про Навального, о других темах. Но мы говорим об этом в рамках урока, и дети учатся в этот момент, а не просто пришли, вывалили эту информацию на ребенка, а потом: "Ну, да, вот про Сирию, а потом…". Борис Чернышов: А кто вылил эту информацию? Сергей Цыбульский: Кто? Борис Чернышов: Мы же не заставляем вывалить эту информацию учителя с указкой, такого кондового. Сергей Цыбульский: Конечно нет. Борис Чернышов: Мы даже не заставляем, а мы просим ребят друг с другом поговорить на эту тему, подготовить доклад. Сергей Цыбульский: А вы давно в школе были? Вы с детьми разговаривали? Борис Чернышов: Разговаривал я с детьми. Я сейчас приехал из города Липецка, где я разговаривал, и с детьми участвовали мы в мероприятиях. Поэтому, знаете, вот это "А вы давно были?" – нет, не давно, буквально пару часов назад. Сергей Цыбульский: Мне кажется, что ребенок и мероприятия, и ребенок в школе – совершенно другое. Константин Чуриков: Давайте сейчас подключим к нашему разговору Михаила Шнейдера, это директор московской гимназии № 45, член Президиума Всероссийской ассоциации учителей истории и обществознания. Михаил Яковлевич, здравствуйте. Михаил Шнейдер: Добрый вечер. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Давайте с вашей позиции начнем. Константин Чуриков: Михаил, ваше мнение, как вы себе представляете это? Представляете ли вы себе политинформацию сегодня в школе? Михаил Шнейдер: Я хорошо ее представляю в советское время, поскольку я учился в советской школе и работал, а вот когда я уже работал, один из учеников называл политинформацию идеологической обработкой. Да, можно еще вспомнить "пятиминутки ненависти", но это уже из другой сферы. Оксана Галькевич: Тогда набор источников информации был ограничен, согласитесь. Константин Чуриков: Все было едино. Оксана Галькевич: Сейчас все-таки их гораздо больше, нет такого единообразия. Может быть, правда, есть в этом какой-то смысл? Михаил Шнейдер: Это очень забавное предложение, учитывая, что школьная программа у нас и так достаточно интенсивная, перегружена иногда материалом, который не очень нужен. Пять минут, видимо, это все-таки для монологов очередного ответственного, который будет выступать, как на многих радиостанциях есть обзор прессы. Мне кажется, это совершенно необязательно, и если все-таки решать задачу вовлечения детей в политику, то надо вспомнить, что политика – это занятие больше для взрослых. Я, например, категорически против того, чтобы втягивать детей, поскольку речь идет не только о старшеклассниках. Но все-таки есть определенные правила, и до 14 лет им паспорт не дают почему-то. Если мы будем втягивать их в эти обсуждения, то, по всей видимости, это будет ничем иным, как пропагандой, потому что я глубоко убежден, что дети без соответствующего жизненного опыта и понимания проблем, которые часто поднимаются в том числе и в программах наших федеральных каналов, то они не в состоянии выработать свою точку зрения. А если мы не считаем нужным, чтобы они какую-то точку зрения имели, значит, это монолог, это пропаганда, и, как известно, она у нас в школе не должна иметь место просто по закону. Поэтому это формат абсолютно отживший, это полная архаика, и я понимаю, что у нас есть значительное количество граждан, которые спят и видят возвращение в СССР. Константин Чуриков: Как вы думаете, Михаил Яковлевич, какая конечная цель у этих предложений, у этого урока политинформации в туапсинской школе? Михаил Шнейдер: Конечная цель – это внедрить в сознание детей определенные клише, определенные пропагандистские технологии. Борис Чернышов: Какие клише? Михаил Шнейдер: Потому что ничего другого за пять минут сделать невозможно. Какой может быть диалог в течение пяти минут? Константин Чуриков: Михаил Яковлевич, у нас в студии Борис Александрович Чернышов, это зам председателя комитета Государственной Думы по образованию и науке. Он спрашивает. Борис Чернышов: Михаил Яковлевич, какие клише? Скажите, пожалуйста. Фраза "какие-то клише" – это уже клише. Или идеологические клише. Что именно хотят внедрить? Объясните нам, пожалуйста. Михаил Шнейдер: Я не знаю, что именно они хотят внедрить. Борис Чернышов: Но как вам кажется. Михаил Шнейдер: Как мне кажется, я объясню, что за пять минут можно только подобрать материалы таким образом, чтобы провести определенную линию. Борис Чернышов: Кого, чего, какую линию? Просто вы общими словами говорите, как мне кажется. Может быть, я неправ. Михаил Шнейдер: Мы же с вами уже встречались как-то на программе тоже на этом же канале, я знаю, что вы очень любите такие громкие заявления и оценки ваших каких-то реформ. Еще раз, в пятиминутном формате никакие диалоги невозможны, это раз. Во-вторых, подбор материалов для такой политинформации очень быстро станет делом, скорее всего, кого-то взрослого, а не ребенка, потому что ребенок это сделать по определению не может. Сергей Цыбульский: Логично. Борис Чернышов: По какому определению? Оксана Галькевич: Да и потом, нагрузка у детей в школе, надо сказать, немаленькая. Михаил Шнейдер: А отбор такого материала в условиях нашего сегодняшнего информационного пространства действительно будет занимать лишнее время. И я не очень понимаю, как мой коллега говорил, а что, у нас уже все остальные уроки отменили с содержанием общественно-политическим? Другое дело, что вообще все эти сюжеты надо очень аккуратно обсуждать. И если учитель, имея 45 минут или полтора часа, может действительно какие-то проблемы с детьми обсуждать в рамках имеющейся программы, мне кажется, что этого вполне достаточно. Дальше. Есть внеаудиторные разные формы деятельности – это клубы, кружки. Пожалуйста, пусть те дети, которым это интересно, обсуждают. Константин Чуриков: Где можно, создавая модель самолетика, попутно из свеженького что-нибудь с товарищем обсудить. Сергей Цыбульский: Почему? Политические клубы. Михаил Шнейдер: При создании самолетиков – напрасно. На самом деле сейчас в стране достаточно много внеаудиторных занятий, кстати, бюджетных. В соответствии с поручением Президента у нас должно быть бюджетное, то есть бесплатное для родителей дополнительное образование. Пожалуйста. Это отнюдь не только самолетики. Оксана Галькевич: Михаил Яковлевич, я тяну руку с парты, хочу вопрос задать. Мы ведь говорим о детях. Они какие? Здесь звучало, что дети, они сидят в своих интернатах, они ничего не видят, не знают, что у них под носом происходит. Они правда такие, они ничем не интересуются? Борис Чернышов: Все знают. Оксана Галькевич: Они не представляют, что в стране, что в мире происходит? Михаил Шнейдер: Дети очень разные. Это зависит от целого ряда обстоятельств, начиная с семейной традиции, заканчивая иногда регионом, в котором они живут. Но, безусловно, такой недостаток, может быть, желания знать, что происходит за пределами личного пространства – да, это мы тоже отмечаем. Но для этого существует очень много форматов. Скажем, есть формат дебатов. Он существует очень давно и во многих наших школах, и не только наших. Пожалуйста, при нормальном модераторе, которым может быть как учитель, так и старшеклассник, если он этому научится (это очень полезный навык, кстати), почему не обсудить интересующие вопросы? Да, у нас, например, был такой пример, когда были серьезные демонстрации, протестные митинги еще в 2011 году. Да, мы обсуждали с детьми такой вопрос, должны ли дети вообще участвовать в таких политических акциях. Константин Чуриков: Да, теперь этот вопрос обсуждают уже не в школах, а в разных высоких комитетах. Оксана Галькевич: На уровне страны. Константин Чуриков: Спасибо большое! Это был Михаил Шнейдер. Оксана Галькевич: Михаил Яковлевич Шнейдер, директор московской гимназии № 45, член Президиума Всероссийской ассоциации учителей истории и обществознания. Константин Чуриков: Уважаемые гости, давайте постепенно начнем подводить итог. Вопрос: надо ли держать детей в неведении о том, что происходит в стране? Борис Чернышов: Не надо. Наоборот, они и так уже знают. Притом они знают иногда лучше, чем региональные власти или губернаторы, которым подается все в определенных папках. И только раз в году или два раза в году, когда они встречаются с президентом, им президент уже зеленую папку дает. Константин Чуриков: Сергей Леонидович? Сергей Цыбульский: Я считаю, что подобный формат в школе невозможен. Есть действительно политические клубы, дебаты и так далее, и это прекрасная возможность ребенку научиться высказывать свое мнение. Но никаких политинформаций действительно уже не может быть в школе. Это раз. Во-вторых, еще раз повторю, школа должна быть вне политики. Никакие партии туда не могут проникать, агитировать и так далее. Борис Чернышов: Причем здесь партии? Сергей Цыбульский: Меня удивляет ваша позиция как человека из Государственной Думы. Борис Чернышов: Не депутаты и не партии будут вести эти предметы, это будут докладывать сами ученики своим друзьям, своим сверстникам. Сергей Цыбульский: Почему вы так думаете? Константин Чуриков: То есть как в фильме: "Это будут совершенно посторонние люди не из нашего района". Сергей Цыбульский: Да. Я просто проверяю много детских проектов ежегодно и являюсь в разных конкурсах членом жюри, поэтому я понимаю, что большинство из них готовят родители. Это видно. Соответственно, ребенок сам может и не делать это, это будет действительно, как нам сказали, либо взрослые, либо учитель. В таком случае где будет ребенок? Константин Чуриков: Сейчас давайте посмотрим на экран. Оксана Галькевич: Я, честно говоря, даже не знаю, как все это посчитали, потому что пока мы с вами здесь беседовали, у нас какая-то невероятная активность была на СМС    -портале. Но все в режиме реального времени, уважаемые друзья. Итак, в самом начале мы вас спрашивали: "Как вы считаете, нужна ли политинформация в современной российской школе?", и посмотрите, какие результаты. 42% наших телезрителей считают, что политинформация нужна, 58% считают, что нет, не нужна. Константин Чуриков: Так рассудила аудитория. Оксана Галькевич: Конечно, это не социологический опрос, это те телезрители, которые в данный момент включили "Общественное телевидение России" и увидели этот вопрос, но что получилось, то получилось. Константин Чуриков: Самое главное, что, обсуждая эту сложную тему, мы помнили об уроках толерантности, никто не подрался в студии. Это уже замечательно. Борис Чернышов: Наоборот, очень позитивно, хорошо. Константин Чуриков: А часто даже мнения совпадали. Оксана Галькевич: А у меня, кстати, даже стакана не было, если вы обратили внимание. Константин Чуриков: На всякий случай, да? Оксана Галькевич: Спасибо! Константин Чуриков: У нас в студии были Борис Александрович Чернышов, заместитель председателя комитета Государственной Думы по образованию и науке. Сергей Леонидович Цыбульский, это преподаватель истории, лауреат конкурса "Учитель года Москвы 2014". Спасибо, уважаемые гости, спасибо всем телезрителям.