Константин Чуриков: Ну а сейчас самая обсуждаемая международная новость. Никто не думал, что все произойдет так быстро: представители запрещенного в России движения «Талибан» накануне захватили Кабул и таким образом заняли уже весь Афганистан. Америка 20 лет спустя после начала операции, можно сказать, с позором покинула эту страну, как и президент Афганистана Ашраф Гани. Правда, он бежал не только с позором, но еще с четырьмя машинами, полными денег, даже не все удалось впихнуть в вертолет, сообщают наши источники в российском посольстве в Афганистане. Но дело даже не в этом, дело вот в том, как договариваться с террористами. Бывают ли террористы хорошими? Что вообще будет у наших по СНГ и по ОДКБ границ в самое ближайшее время твориться? Марина Калинина: Ну вот как России выстраивать отношения с новой властью в Афганистане? Как не допустить глобального кризиса в регионе? Об этом говорить будем с нашими экспертами. Первый у нас на связи Алексей Малашенко, это главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук имени Е. М. Примакова. Алексей Всеволодович, здравствуйте. Алексей Малашенко: Добрый вечер, здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Алексей Всеволодович, вот сейчас срочное сообщение на лентах: ХАМАС поздравил радикальное движение «Талибан», запрещенное в России, с захватом власти в Афганистане. Мы сейчас с вами скоро посмотрим сюжет, но сначала скажите, пожалуйста, Алексей Всеволодович, как вы считаете, это вообще, в принципе чья победа-то? Кто сейчас празднует с «Талибаном», запрещенным в России, вот этот захват? Алексей Малашенко: Вы знаете, мне кажется, что этот захват празднует бо́льшая часть афганского народа, афганского общества. Потому что если бы это было не так, то у талибов бы ничего не получилось, и армия бы воевала (там, говорят, 300 тысяч) – армия-то разбежалась. И в Кабул они вошли нормально. Если мы посмотрим не только те кадры, которые всем любят показывать и наше телевидение, и западное, в общем-то, талибов приветствуют. Поэтому, с моей точки зрения, если посмотреть на все взвешенно и объективно, это победа афганского общества, во всяком случае большей его части. И те талибы, которые сегодня в Кабуле пытаются чего-то там устраивать, администрацию, правительство и так далее, – это не те талибы, которые пришли в 1996 году и учинили резню… Марина Калинина: А чем, чем они отличаются? В чем разница между теми талибами, которые несколько раз, кстати, приходили к власти за последние десятки лет, и вот теми, кто пришли сейчас, которых, собственно, поддержало большинство афганцев? Алексей Малашенко: Простите, вы путаете моджахедов, которые выгнали шурави, и талибов… Марина Калинина: Нет-нет-нет… Константин Чуриков: Так-так. Алексей Малашенко: …которые разобрались и с моджахедами, и со многими другими. Марина Калинина: Ага, так. Алексей Малашенко: Это совсем другая публика. И простите, когда талибы пришли в первый раз в 1996 году и все были в ужасе, это было сколько лет тому назад? – 25? Марина Калинина: Ну да. Алексей Малашенко: Это уже другие талибы. Они поняли, они поучились, появилось новое поколение талибов. Если мы посмотрим на то, что говорят талибы сейчас, они говорят только о том, что давайте, так сказать, всем дружить, мы не собираемся никуда, ни на кого нападать, мы хотим жить в мире, – это совсем другие талибы. И потом, вы посмотрите, такая вещь. Вот, допустим, вы живете и у вас какие-то большие неприятности, вы боитесь выйти на улицу, как сотрудники нашего посольства, так? Марина Калинина: Ага. Константин Чуриков: Да. Алексей Малашенко: Что, в общем, закономерно. Кто их охраняет? – талибы. Так это что, уже террористы, что ли? Нет. Так что тут надо разбираться и нельзя чохом тех талибов, которые были тогда, в середине девяностых, сравнивать с новыми талибами. Марина Калинина: Ну вот и хотелось бы узнать, в чем разница. Константин Чуриков: Да. Алексей Всеволодович, согласны, просто должны соблюдать мы закон, поэтому каждый раз, когда в эфире говорим «талибы» и «Талибан», делаем сноску «запрещено в России», ну пока вот нет другого решения. Давайте сейчас посмотрим… Алексей Малашенко: …пока. Константин Чуриков: Да-да-да. Давайте сейчас посмотрим сюжет по поводу того, что сегодня происходит в Кабуле, и потом продолжим нашу с вами беседу. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Ну, конечно, не будем злорадствовать, Алексей Всеволодович, но вообще для Америки это что, вот то, что произошло? Алексей Малашенко: Я думаю, что в этом ничего нет особенного. Это лишний раз доказывает то, что ни одно государство, включая Соединенные Штаты с их огромными претензиями, не имеет право и не способно кому чего бы то ни было указывать. Ну представьте себе, огромная Америка, огромная, самое развитое государство, и какой-то несчастный Афганистан, 40 миллионов населения. И кто в итоге победил? Победили талибы с их традициями, с их популярностью в обществе и с их силой, понимаете, какая вещь. Это лишний раз показывает, что то, что было раньше, когда можно было кому-то чего-то указывать, будь то Советский Союз, который учил Афганистан коммунизму, будь то эти американцы, которые учили еще чему-то Афганистан, этот номер теперь не пройдет. И это очень важно, это очень важно для всего мира, и заодно это очень важно для мусульманского мира, где должны понять, что да, есть исламисты, есть исламистская оппозиция, но при определенных обстоятельствах она может приходить к власти, и, между прочим, это не первый случай. И кстати, вот вы с чего начали, то, что ХАМАС поздравил талибов, – они же по-своему единомышленники, в этом есть определенная надежда: вот вы у себя в Афганистане победили, а мы у себя в Палестине, если мы себя будем правильно вести, не будем такими террористами и так далее, у нас тоже есть очень большие шансы. Так что мир меняется и относиться к исламистам как к заведомым врагам и террористам уже не получится. Марина Калинина: Но смотрите, какая штука. Я все-таки хочу вернуться к тому, о чем вы говорили перед тем, как мы посмотрели сюжет, о том, что талибы нынешние, в общем, обещают, что женщины смогут работать при определенных условиях, что иностранцы смогут остаться в стране, что вообще с территории Афганистана не будет исходить никаких угроз для соседних стран. Но, как говорится, банальная фраза, обещать не значит жениться. Насколько выполнимы эти требования? Насколько теперешняя власть, которая пришла в стране, в Афганистане, сможет выполнить свои обещания и сохранить действительно здоровую, нормальную обстановку в стране? Алексей Малашенко: Возвращаясь к вашему выражению, они уже женились на Афганистане, понимаете. Константин Чуриков: Ага. Марина Калинина: Ага. Алексей Малашенко: И Афганистан, бо́льшая часть населения, им верит. И более того, я думаю, что это действительно прагматика. В каком-то смысле даже реформаторы… Да, будет огромное количество проблем, это однозначно, потому что это исламисты такого полурадикального толка, будет очень много проблем. Но я думаю, что не для того они приходили к власти, чтобы эти проблемы увеличивать, не для того они приходили к власти, чтобы создавать мировой халифат, нападать на Таджикистан. Они хотят устроить на свой манер свою страну, Афганистан. Для этого им нужна внешняя помощь и деньги. А как это можно получить, если они будут теми же террористами? Да никогда. Я думаю, что главная цель сейчас в мировой политике талибов – это заслужить уважение, и они постепенно его заслуживают: то они охраняют российское посольство, то китайцы говорят, что они уже готовы признать… Поживем – увидим. Константин Чуриков: Так. Алексей Малашенко: Но пока что это достаточно мирно. Константин Чуриков: Да. Алексей Всеволодович, а как бы нам тогда, раз они такие прагматики, реформаторы, чуть ли не (ну это я, конечно, так, утрирую) пример для подражания (нет, конечно, ни в коем случае, запрещенная в России террористическая организация покамест)… Но как нам тогда в будущем элегантно выйти из этого положения? Мы же на официальном уровне их как бы не признаем, принимаем их политический офис в Москве, с ним как бы общаемся, но сам «Талибан» (Запрещенная в России террористическая организация (ред.)) не признаем. Как нам дальше быть? Алексей Малашенко: Ну, это совсем просто. Понимаете, ведь талибов никто не признает, поэтому России бежать впереди паровоза, в общем, ни к чему. А вот китайцы, я думаю, их признают. Не знаю когда, может в сентябре, может быть раньше, и дорога будет открыта. И по-прежнему писать о талибах как о террористах – это, во-первых, неверно, во-вторых, глуповато. Да, там есть определенные группы радикалов, экстремистов, но большинство-то талибов за созидательный труд… Константин Чуриков: Так, Алексей Всеволодович, там собака пришла. Марина Калинина: Помогает вам. Константин Чуриков: Да. Сейчас пока послушаем звонок нашего зрителя. Всем интересна обсуждаемая тема. Анна, Самарская область, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, уважаемые ведущие, уважаемый эксперт. Но с экспертом не согласна, поскольку не понимаю, почему вдруг талибы должны измениться. Как они были экстремистами, как они придерживались радикальных исламских мнений, так и сейчас продолжается. В принципе они и сейчас заверяют, что джихад продолжается и будет продолжаться. Где есть гарантия, что они не будут навязывать свою политику экстремистского, исламского, вот этого всего? Сейчас, как вы говорите, заслужить уважение… И опять же, вот даже уроженец Афганистана Халед Хоссейни, который является писателем и пишет литературу, он с ужасом описывал те события, которые там происходили. Если бы так было все замечательно, как говорит эксперт, то бедные люди не штурмовали бы аэропорт таким образом, цепляясь за шасси самолетов. Крайне не согласна. Мне вот эта вот двоякая политика, то экстремисты, то хорошие, непонятна абсолютно. Константин Чуриков: Спасибо, Анна, за ваш звонок. Марина Калинина: Спасибо. Константин Чуриков: Алексей Всеволодович, вот смотрите, сегодня, кстати, глава Чечни Рамзан Кадыров сказал, что после захвата Афганистана талибами нам надо теперь готовиться к худшему, что какой-то нас ждет очень плохой сценарий. Но все-таки вот если недостаточно, например, скажем так, коллективных усилий по охране границы с Таджикистаном, с тем же Узбекистаном, что теоретически нас может ждать? Алексей Малашенко: Вы себя поставьте на место талибов: ну зачем талибам посылать талибские войска в Узбекистан? Они что, хотят там, простите за выражение, по шее получить? Ну что, они будут воевать с узбекской армией? Да она их разнесет. Или они будут воевать в Таджикистане, где российская военная база? Или они будут воевать против ОДКБ? Да что они, сумасшедшие, что ли? Нет, наоборот, уже и в Узбекистане, и в Таджикистане, и в Казахстане говорили, что да, вот такая ситуация, но мы надеемся, мы рассчитываем и так далее. Что касается жутких кадров из аэропорта, которые показывают, я их, наверное, уже видел в пятидесятый раз… Константин Чуриков: Ну да. Алексей Малашенко: …вот это вот безобразие – ну это что, будет вечно? И потом, какой процент бежит оттуда и что это за люди? Это не бедные люди, это богатые люди, это в основном люди, которые боятся очень многое потерять, во-первых. А во-вторых, это те люди, которые сотрудничали с режимом, а у них могут быть большие проблемы. Поэтому я думаю, что мы еще посмотрим на самолет, на аэродром сегодня, может быть завтра, а потом все это кончится. И кстати говоря, о демонстрации нынешнего Афганистана: а вам никогда не попадались кадры, когда приветствуют талибов в Кандагаре, в Герате, да даже в том же Кабуле? Там люди стоят и смотрят, как безоружные талибы туда заходят. Поэтому все очень непросто. Мы сейчас переживаем самый острый момент, отсюда вот такая реакция: вот кошмар, они пришли, все бегут. А, простите, когда был у нас 1917 год, тогда-то что было? Марина Калинина: Ага. Алексей Малашенко: Мы уже забыли, понимаете. Поэтому надо быть очень внимательным и очень осторожным в оценках. А пока что, повторяю, талибы 2021 года – это не талибы 1996-го. Константин Чуриков: Ага. Марина Калинина: Алексей Всеволодович, еще один вопрос. Смотрите, если, как вы сказали, талибы такие прагматичные и хотят, в общем, получить деньги, для того чтобы развивать свою страну и как-то сотрудничать с остальными, наверное, им захочется в какое-то время, чтобы их перестали называть запрещенными, в частности, в России и во многих других странах. Вообще как это может произойти? Что им нужно для этого сделать, чтобы их перестали называть террористами, как вы говорили? Алексей Малашенко: А не надо писать этого в газетах и проговаривать, и я думаю, что ну не завтра, не послезавтра, но будет отдано распоряжение: не надо бы так их, этих талибов, понимаете. Марина Калинина: Ага. Алексей Малашенко: Это естественно, потому что тогда, когда их называли запрещенной организацией, они, простите меня, ездили и вели переговоры не один раз, тут тоже есть какое-то противоречие. Марина Калинина: Ага. Алексей Малашенко: И причем очень серьезное противоречие, сущностное. Это как-то придется решать, и я думаю, что Россия решит, у нас же есть умные люди. Константин Чуриков: Ага. Алексей Всеволодович, вот вы сказали, по-моему, тоже, ваши коллеги некоторые тоже действительно говорят, что Китай первый в очереди на признание талибов, – а Китаю какая выгода? Китай просто так ничего не делает. Что ему нужно от Афганистана? Алексей Малашенко: Китай занимается не политической, а экономической экспансией, и там уже есть фирмы китайские и на медных рудниках. Более того, там люди работают под китайской охраной и ничего. Потом есть Великий шелковый путь, а если будут нормальные отношения с Афганистаном, а почему бы и там эту идею не проводить? Поэтому китайцы очень рациональны, они не лезут во внутренние дела нигде и никогда, что Центральная Азия, что Ближний Восток, но они прекрасно понимают, что талибы готовы с ними сотрудничать, а китайцы готовы сотрудничать ради своей экономики с кем угодно. Константин Чуриков: Алексей Всеволодович, а не станет ли этот Великий шелковый путь великим каким-то, знаете, героиновым, в общем, «наркотрафиковым», скажем так, путем, путем попадания наркотиков? Алексей Малашенко: Вы знаете, а вот этого я не знаю, этого никто не знает. Потому что, когда талибы пришли к власти первый раз, они принимали массу законов против наркотиков. Эти законы не сработали или если и сработали, то очень слабо. А потом, простите, опять же поставьте себя на место талибов: я хочу с вами дружить, я хочу этого, этого – помогите мне тоже бороться против наркотиков. А потом, простите, за счет наркотиков живет гигантская часть афганского населения, они помрут с голоду. Поэтому это уже, видимо, глобальная проблема, и тут нужно помочь Афганистану мировому сообществу. А в Афганистане кто во главе? – талибы. Значит, надо помогать талибам, для того чтобы бороться против наркотиков. Вот такая парадоксальная ситуация. Марина Калинина: Но это проблема не только для Афганистана, это проблема для всего мира, в общем-то, потому что Афганистан, как известно, давно уже достаточно все это делает, поставляет наркотики по всему миру. Алексей Малашенко: Первый экспортер в мире. Марина Калинина: Да, и это большие деньги для страны. Как вот здесь? Алексей Малашенко: Так я о чем и говорю, что талибы хотя бы как мусульмане в этом не заинтересованы, это им вредит, потому что сама наркомафия не только дает деньги, но она им не подчиняется. Это очень острая проблема для талибов, и отвечать за то, как они ее будут решать… Я не знаю. Но в одиночку они с этим не справятся, поэтому им кто-то должен помочь. Кто им должен помочь? – кто больше всего боится наркотиков. Я уж не говорю о том, что, когда мы говорим про наркотики в Афганистане, это еще наркотики в Центральной Азии. Через границы и Таджикистана, и Киргизстана, и Казахстана такой трафик идет, что не дай бог. Поэтому это коллективная ответственность за борьбу с этой наркомафией. Если коллективная ответственность, то хотя бы по этому поводу нужно объединяться, а не так, как было раньше. Константин Чуриков: Да, спасибо вам большое. Алексей Малашенко, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН имени Е. М. Примакова, был у нас в эфире. Сейчас приглашаем еще одного эксперта к нам в программу. Марина Калинина: Это Елена Супонина, политолог, востоковед. Елена Владимировна, здравствуйте. Елена Супонина: Добрый вечер. Константин Чуриков: Елена Владимировна, вот мы говорим и все говорят про то, что вот граница, значит, с Узбекистаном, с Таджикистаном, – почему мы ничего не говорим о Туркмении? Вот я смотрю даже по карте, помните, в советское время мы все знали, вот каждый гражданин Советского Союза знал, что самая южная точка СССР – это Кушка, и это в Туркмении. Я смотрю, вот от этой Кушки, если она там так же называется до сих пор, до Герата, до вот этого крупного афганского города, ну просто, знаете, рукой подать. А вот через Туркмению мы не боимся, что там что-то к нам попадет не то? Елена Супонина: Ну, конечно, в плане Афганистана и безопасности южных рубежей России надо говорить о всем пространстве южном бывшего Советского Союза и вы правы. Но на слуху сейчас Таджикистан, Узбекистан, но, конечно же, Туркмения, которая лежит чуть западнее, но тем не менее угроза это для всех. Только что Алексей Малашенко говорил о наркоугрозе, это касается всех соседей Афганистана в первую очередь. Вы правы совершенно, надо называть и Иран, и Туркменистан, и Узбекистан, и Таджикистан, и Китай, и Пакистан, ну а дальше опосредованно это уже идет дальше в Индию и в Россию. Вообще Афганистан лидирует по производству опиатов и его производных, даже по свежим данным американских аналитических организаций производство наркотиков в Афганистане составляет как минимум 35% ВВП, а по другим данным гораздо больше, другие называют 40%, 50%, 60%, американцы немножко скромничают здесь. Марина Калинина: Елена Владимировна, если вы слышали нашу беседу с предыдущим гостем, то согласны ли вы, что сейчас талибы, которые пришли к власти в Афганистане, совсем не такие, как были в 1996 году? Что с ними можно договориться, они хотят договариваться, и нам в первую очередь, потому что мы живем в этой стране, в России, нам тоже нужно с ними как-то договариваться? Вопрос как, каким образом и действительно ли изменилась ситуация там. Елена Супонина: Все течет, все меняется, и талибы немного поменялись, но суть осталась той же. Как бы волка ни наряжали в овечью шкуру, все равно суть-то остается прежней, по сути талибы не изменились. По своей манере поведения, по приобретенному политическому опыту, да, они изменились, столько уже воды утекло. «Талибан» (Запрещенная в России террористическая организация (ред.)) как движение возникло в середине девяностых, это вообще движение афганской бедности, голытьбы, афганских крестьян самых бедных. Талибы – это в переводе «ученики», «студенты», это те, кто ходил в религиозные школы, это единственное образование, которое они получили, сельские религиозные школы. А потом они объединились в отряды, в боевые отряды, заявили, что раз вокруг воюют все, то и они тоже могут, и они могут противостоять тем же наркобаронам, они могут противостоять другим группировкам. За эти годы, с середины девяностых по настоящее время, конечно, талибы приобрели огромный опыт, они приобрели опыт выживания в условиях гражданского конфликта, присутствия чужеземных войск, санкционного режима. Они стали умнее, хитрее, осторожнее, но суть та же. И сейчас они фактически объявляют о планах создания халифата в Афганистане, и кто им рукоплещет? Им рукоплещут радикалы всех мастей по всему миру, прежде всего по Ближнему и Среднему Востоку. Сейчас даже идут сообщения о том, что в сирийском Идлибе на севере Сирии, там, где засели радикалы, там едва ли не празднование по поводу того, что происходит в Афганистане. Константин Чуриков: То есть вполне может статься, что вот вся эта ситуация создает некий «ИГИЛ 2» (ИГИЛ тоже, кстати, запрещена в России) прямо, можно сказать, у нас под боком, у наших границ, а мы тут говорим о том, что ой, они теперь другие, они стали получше? Елена Супонина: В Афганистане, между прочим, есть запрещенная группировка «Исламское государство». Первые сообщения об этом пошли где-то лет 5 назад. При этом обращаю внимание, на тот момент американские войска очень присутствовали в Афганистане, тем не менее там вот появились, и данные ООН тоже это подтверждали, ячейки «Исламского государства» (Запрещенная в России террористическая организация (ред.)), а это уже международная террористическая организация, это не талибы, которые в первую очередь национальные силы, афганские силы, это уже пришлые: это арабы, это мусульмане из других стран, в том числе из того же Китая. Ну, смотря с чем сравнивать. Если сравнивать с отъявленными головорезами из террористической группировки «Исламское государство» (Запрещенная в России террористическая организация (ред.)), то талибы кому-то могут показаться умеренными. Но в любом случае талибы – это все-таки не чужие в Афганистане, это свои, они популярны во многих районах. Ну куда деваться, какие-то контакты с ними уже налажены, поэтому взаимодействовать с ними придется. А вот разговоры о том, как бы их признать в качестве законной силы, – я бы не торопилась с этим. Константин Чуриков: Ну да, элементарно… Марина Калинина: А как с ними разговаривать, в каком направлении? Я имею в виду нашу страну. Как с ними контактировать, договариваться? О чем? Елена Супонина: Ну, вообще-то это не Россия, а это Соединенные Штаты Америки инициировали переговоры с талибами, видимо, еще несколько лет назад американцы стали понимать, что завязли… Марина Калинина: Ну, Соединенные Штаты Америки далеко, а Россия все-таки поближе. Елена Супонина: Нет, это очень важно, кто первым начал с талибами разговаривать, а начали те же, кто их давили, это американцы, остальные уже присоединились потом. И Россия тоже наладила эти связи, переговоры шли, например, в столице арабского государства Катар в городе Дохе. Переговоры шли о чем? – о создании правительства национального единства в Афганистане, о перемирии, о том, что страна заживет мирно и счастливо. В обмен американцы обещали талибам, например, что вычеркнут их из черных террористических списков. Представители России тоже присутствовали на части этих переговоров и поддерживали некоторые эти идеи. Но что произошло? По части формирования правительства национального единства талибы просто не выполнили эти обещания, поэтому американцы сейчас и говорят, что нет, талибы своих обещаний не выполнили, поэтому они их вычеркивать из черных списков не будут. Поэтому талибы дают какие-то гарантии, часто их выполняют, но часто их и нарушают тоже. Вот они дали гарантию по безопасности российского посольства – это уже следствие каких-то переговоров, каких-то контактов. Насколько полностью можно доверять этим гарантиям? Наверняка наши дипломаты начеку и, в общем, имеются запасные какие-то планы… Константин Чуриков: Ага, они хитры, а мы хитрее. Елена Супонина: …у различных стран есть, так что… Константин Чуриков: Да. Елена Владимировна, мы спросили вот Алексея Малашенко и вас тоже спросим: так что нам сейчас делать? Ну я не знаю, просто в широком смысле и элементарно, ну вот хорошо, власть поменялась в Кабуле, вот у нас сейчас посольство Афганистана в России, движение «Талибан» запрещено, и что, и как теперь, там флаг менять или что там? Елена Супонина: Взаимодействовать с талибами, взаимодействовать со всеми другими договороспособными силами в Афганистане. Ни в коем случае не влезать туда очень глубоко, не надо, это не мы последние 20 лет там вот эту кашу заваривали, не нам ее и расхлебывать, там есть и более близкие государства. Очень плотно взаимодействовать со всеми соседями Афганистана, не прекращать контактов и с американцами тоже, разговаривать с ними о том, что делать дальше с этой страной, как противодействовать терроризму. То есть ни в коем случае не вовлекаться глубоко, но и не терять Афганистан из виду, а более активно присутствовать по периметру, талибов не признавать ни в коем случае в обозримом будущем, но взаимодействовать с ними и отслеживать их поведение. Будут себя плохо вести – будем по-другому разговаривать; немножко проявят себя как более цивилизованная сила, в чем я, правда, сильно сомневаюсь, – тогда, может быть, и другой разговор пойдет. Константин Чуриков: Спасибо большое. Марина Калинина: Спасибо. Константин Чуриков: Елена Супонина, политолог, востоковед. Вообще, вот сейчас с экспертами говорили о том, каково будущее «Талибана», запрещенного все еще в России, в Афганистане, как нам выстраивать отношения. Конечно, самое любопытное, что будет дальше, каковы будут первые решения новой власти в Кабуле. Через пару минут поговорим об опасных автобусах, об опасности общественного транспорта после того… Марина Калинина: Да и не только об автобусах, вообще поговорим, на чем мы ездим, кто нас возит и так далее. Константин Чуриков: …что произошло в конце прошлой недели в Воронеже.